Здравствуйте, Борис! Спасибо за ваше неравнодушие!
Но хочу обратить ваше внимание, как представителя законотворческой власти, на то, что, вероятно, вы пытаетесь бороться с последствиями, а не решать проблему.
Ниже, отвечая на ваши реплики, я попробую объяснить, куда стоило бы смотреть и в какую сторону предлагать. Также готов оказать любую посильную помощь в формировании предложений, потому что доверия законодательной власти и компетенции депутатов в целом не много (речь не конкретно о вас).
Я неоднократно выступал с инициативами, которые могли бы частично решить проблему травли в школах. Создание в школах психологических центров, предоставление возможности классным руководителям бесплатно проходить курсы профпереподготовки по специальности «психолог». В наших школах работают психологи, но далеко не во всех, а если психолог и есть, то один на всю школу. В среднем в российских школах обучаются от 600 до 1200 детей, одного психолога на такое количество детей недостаточно. Зарплаты у школьных психологов крайне низкие. Средняя зарплата педагога-психолога в месяц в России за 2023 год составила 25 094 рублей.
Травля - это результат воспитания (в семьях, а не в школах) определенным образом одних детей и определенным образом других детей. Решить эту проблему мерами в школе может получиться лишь частично, как вы верно заметили, и это будет не решение проблемы, а попытка решения последствий. Попытка неэффективная.
Второй момент: штатный школьный психолог - это всегда человек, работающий на школу в первую очередь. Ровно как и педагогический состав. Они работают на школу, в частности - на директора школы. Учитывая, что у нас в стране на всех эшелонах власти и управления всё больше привыкают видеть и получать только хорошие новости и результаты, то многие проблемы и нарушения замалчиваются на всех ступенях управления, на которых возможно.
В этих обстоятельствах, дети оказываются в ловушке системы, когда их проблемы не решаются, потому что их интересы не приоритетны в школах. Иногда и в семьях.
Теперь к альтернативному предложению: не надо кошмарить школы.
Если реально хотите что-то улучшить и сделать это для детей, то мне видится наиболее продуктивным в долгосрочной перспективе создание структуры, уполномоченной по правам ребенка. Не человека, не его представителей в субъектах, а структуры, в которую сможет обратиться любой ребенок при любых проблемах (будь то в семье, во дворе, в школе) по различным способам связи.
Сможет обратиться даже анонимно для первичной консультации.
Сможет обратиться, и ему за это ничего не будет, как ничего не будет и родителям, и педагогам, и другим детям.
Эта структура должна быть не где-то там на ведомственных сайтах, а в дружелюбном приложении на любые версии мобильных ОС и Веб. И должны знать об этой структуре все дети, должны знать, как в эту структуру обратиться. Как пропагандировать - государство знает. пусть пропагандирует это.
Структура не должна носить санкционный или наказывающий характер, она должна выполнять функцию рекомендательной помощи, но при этом быть уполномоченной для этого. Также должна быть прописана ответственность сторон (родителей, педагогов, школы) за игнорирование рекомендаций. Целью этой структуры должна быть консультационная помощь всем участникам проблемной ситуации, чтобы избежать их в будущем.
Эта структура должна иметь полномочия для консультационной работы как с детьми, так и с педагогами, со школами и с родителями.
При этом данная структура не должна зависеть ни от школ, ни от администраций, она должна зависеть только от интересов детей, от создания наиболее безопасной среды и наиболее созидательных предпосылок развития нашего общества.
Подотчетна по своим релевантно применяемым ключевым показателям эффективности должна быть Федеральной власти.
Дети - самая незащищенная прослойка населения. Вероятно, еще более незащищенная и ущемляемая в правах, чем солдат срочной службы. В силу того, что они дети и в силу того, что педагогических знаний и навыков зачастую не хватает даже педагогам, что уж говорить о родителях.
Предлагал включить сотрудников СК в комиссию, проверяющую школы, потому что в школах недостаточно иметь на посту охраны пожилую женщину, как это обычно бывает в наших школах. По словам учеников школы в Брянске, в школе не было охраны, камер видеонаблюдения и турникетов.
Далее: девочка пронесла оружие в тубусе. Без рамок-металлоискателей идентифицировать такую угрозу невозможно в 99% случаев. Поэтому эти проверки и бесконечные нагибания школ - формальные шаги, которые не решают проблему. Они лишь создают видимость каких-то мер, которые на самом деле влияют на ситуацию ничтожно мало.
В рамках заседания Госдумы запросил информацию о финансировании программ подготовки и эффективности школьных психологов, советников директоров по воспитанию и финансирование всех образовательных программ для подготовки подобных категорий.
Буду благодарен вам, если поделитесь информацией, которую вам предоставят, или тут, в сообществе, или со мной лично. Интересно взглянуть, куда именно направляются средства, в каких количествах и как тратятся.
