igles

На следующий день после примирения жена сообщила, что Младшая приняла решение съезжать от нас, квартира будет готова после 23, где они и будут жить со своей спутницей. Решение они приняли пару дней назад, сообщили вот сейчас. Денег должно хватать, Младшая нашла работу по специальности с отличной зарплатой, да и мы хотели помогать при случае, даже шутили весь день про то, что надо будет съездить в гипермаркет и купить стартерпак сепарации — ведро, швабру, перчатки, мусорные пакеты, домашнюю химию и всё такое прочее, необходимость которого замечаешь именно в первые дни самостоятельной жизни в отдельной квартире. Вернулась Старшая, сообщила, что тоже вроде как нашла квартиру, куда хотела бы съехать и начать самостоятельную жизнь. Пошутили про стартерпак уже с ней вместе. Ситуация очень волнительная, конечно, но большую долю эмоций таки составляли гордость и радость: любое значимое свершение твоих детей в жизни сопровождается ими. Старшая рассуждала о том, как будет жить одна, на сколько сократится её путь на работу и что надо будет прикупить в отдельную квартиру, было заметно, что она смущена и взволнована. Постарались её успокоить, мы всегда рядом, всегда можем помочь, если что-то не понравится совсем, она всегда может вернуться, чтобы попробовать вновь в следующий раз.

Ближе к вечеру Младшая написала мне в мессенджере, что не вернётся домой, а заедет 23 числа за вещами. Жена же сообщала в начале дня совершенно другую информацию и совершенно точно ждала, что Младшая приедет домой вечером. Я попросил Младшую позвонить матери, та принялась пререкаться. Писала сухо, как будто с неприязнью. Но я сам вообще-то противник угадывания интонации по письму, да и раньше Младшая не отличалась старательностью при подборе слов в письменном общении, попререкалась, получила внушение позвонить и таки позвонила. Ситуация несколько рассердила меня: я сообщил Младшей, что мать не в курсе таких планов, ну чего стоит позвонить и поговорить? Сообщить такую новость голосом хотя бы, позаботиться о том, чтоб мать была нормально предупреждена. Нет, надо начать спорить, что всё было рассказано матери днём в сообщениях того же мессенджера. Да даже если было — видимо, мать не допоняла или вовсе не прочитала сообщение, раз я ясно вижу и слышу от неё, что она ждёт дочь домой к вечеру. Но нет. Собственно, это основной корень всех наших претензий к Младшей за последние два года — пренебрежение, отношение к нам, как к чужим людям, как к пустому месту.

Но ладно, согласилась позвонить — уже хорошо. Будем ждать 23.

Так вышло, что жене пришлось уехать в другой город на несколько дней. Мы со Старшей на хозяйстве, моем посуду, варим суп, смотрим «Хауза», болтаем о новой ступени в жизни и волнуемся. Запланированная квартира отпала, ибо в очень неудобном месте (для питерцев — в Мурино), но нашлась другая, от моего друга, шаговая доступность метро, куча магазинов и прочей инфраструктуры, дорога на работу сокращается на полчаса. Правда, полноценная однуха на пять тысяч дороже, чем ребёнок планировал тратить на съёмную студию, но... Но что уж, разве мы не поможем в таком деле-то? Хотя бы первый годик, а там глядишь — повышение, карьерный рост и прочее. И буке этой нашей тоже с закупками первых вещей поможем, все вместе, как раньше, вчетвером ка-ак пойдём в магазин... Правда, бука эта за проходящие дни так ни разу не написала и не позвонила. Ну ладно, у неё и раньше такое бывало...

В четверг, вчера, Младшая таки соизволила выйти на связь. Написала, что приедет с друзьями после пяти в пятницу, забирать вещи. Написала кратко, сухо, плюс она прекрасно знает, что у меня рабочий день до шести, и мы сто раз говорили, что из-за этого никаких друзей у нас дома в рабочие дни до этого времени. Так что получила краткий, сухой ответ, что после шести. Окей, ждём. В семь приехали, сама она, её Спутница и семейная пара их сверстников, у которых Младшая, собственно, эти дни и жила. Я поздоровался, друзья скромно ответили, сама Младшая предпочла проигнорировать. Ну пожалуйста, пожалуйста. Поковырявшись часик в вещах, Младшая постучалась в мою комнату, спросила, не хочу ли я поговорить. Я заметил, что это она не хочет, по всей видимости, раз за всё это время не выходила на связь. «Ты тоже!» — парировала Младшая. Да, я тоже. Но после того, как в ответ на мою просьбу позвонить матери она предпочла развязать спор, я как-то желание делать первые шаги подрастерял. Плюс она всегда, когда уезжала на какие-либо ночёвки, желала в семейном чате перед сном всем спокойной ночи, а в эти разы — нет. Ну, раз сама обрывает связи, кто я такой, чтоб настаивать? Примерно это постарался донести до неё.
«Ты что, и правда не понимаешь, почему я не хотела разговаривать всё это время?!» — вдруг сверкнула на меня глазами наша Младшая. Понятия не имею, в семье воцарился мир, хоть и слегка прохладный первое время, как после любой крупной ссоры, все остальные члены семьи строят весёлые планы на расселение, а оказывается, Младшая всё это время сидела и ненавидела, вот так новость.

И вот тут мне начали рассказывать, что я не имел никакого права так разговаривать со своей женой. Никто! Никогда!
Я начал закипать, потому ехидно поблагодарил Младшую за то, что суёт нос в нашу с женой личную жизнь, в ответ Младшая не менее ехидно напомнила мне мои слова, мол, мы же семья, значит, можем говорить что угодно! Да, верно, на протяжении всех девяти лет я говорил о том, что мы семья, а значит, при наличии каких-либо обид или чувства несправедливости, при наличии каких-либо претензий или вопросов каждый может попросить его выслушать. Каждый, даже дети могут обратиться к нам с высказыванием претензии, и такое бывало. И мы либо объясняли, почему вынуждены принимать решения, которые детям не нравятся, либо извинялись и выполняли их просьбы, если на самом деле выходило так, что мы нечаянно ущемили их интересы. Но это, блять, не одно и то же, что лезть в чужую личную жизнь! Очень хотелось напомнить Младшей, что когда, например, у них была крупная ссора с её Спутницей, мы не лезли, не выясняли, не качали (хотя тут, согласитесь, идеальный момент был добить отношения), мы просто сели рядом, обняли и поддержали. Почему-то не напомнил. Наверное, потому, что Младшая стала ещё и рассказывать мне, как на самом деле происходили те события, которые послужили причиной ссоры. Человек, которого не было, втирает мне, участнику событий, как оно было на самом деле, переврав половину. И учит, как я могу разговаривать со своей женой, а как не могу. При том, что жена, я напомню, совершенно согласна с тем ходом событий, который, по моему мнению, имел место, и согласна с тем, что на самом деле был её косяк.

У меня окончательно упало забрало: разговаривает со мной так нагло, в таком тоне, кто я ей, её дружок-сверстник, что ли? Даже я не позволял себе так начинать разговоры с ней, какое-то уважение к собеседнику надо иметь, даже если ты имеешь к нему претензии. Я должен делать то, не делать это, и она считает себя в праве мне указывать, потому что. Я рыкнул, чтоб она оставила ключи и уходила из этого дома. «Я услышала тебя!» — крикнула она, развернулась и пролетела в прихожую, демонстративно лязгнув ключами об крючок ключницы.

Все ушли. Ну, кроме Старшей, конечно. В комнате девчонок осталась ещё куча вещей Младшей — она всегда была бардачником. Возможно, я не прав в крутости принятого решения, мне многие говорят, что я вижу мир чёрно-белым, но из-за тона прошедшего разговора я не могу снова принять в этой квартире Младшую. По крайней мере, сейчас. Попросил в месенджере Спутницу Младшей на неделе зайти за этими остатками.

Выяснилось, что матери Младшая в эти дни тоже не писала, более того, когда та в понедельник сообщила, что всё в порядке, мы помирились, заявила, что не согласна с этим. Человек лучше нас с женой знает, как мы должны жить и что делать. Собственно, тут, на Пикабу, полно таких комментаторов, я даже уже предвижу их набигание в комменты. Половину описанного переврут, половину допридумают, и расскажут мне, как оно на самом деле было и почему я негодяй.

А лет через десять появится очередной пост от обиженной младшей сестры о том, как родители всегда любили старшую, настолько, что даже когда они съезжали с отчего дома, старшей во всём помогли, а младшую выставили чуть ли не в чём была.

Я вегда писал о том, что с трудностями с детьми надо справляться терпением и любовью. Что ж, Младшая, видимо, уже самостоятельный взрослый человек, раз так смело решает за других, вот и хорошо, что любви, чобы закрыть глаза на всё это, начинает не хватать.

Завтра я поеду в гипермаркет со списком, составленным Старшей (сама она будет на работе, у неё сдвинутый график), заброшу покупки в её новую квартиру, а сама она с последним узелком вещей переедет в среду, в свой выходной, чтоб спокойно разобрать вещи и обосноваться. Мать семейства должна будет уже вернуться к этому дню, поможет. Пойду, налью себе вискаря немного, может, он таки поможет выхуеть.

Она - подруга Младшей. Не просто подруга. Её, гм, спутница. Удар в нашу гетероориентированную традиционную патриархальную семью. С которой мы до сих пор очень вежливо и отстранённо общались. Она не доверяет нам, мы хотели бы, чтобы вместо неё был какой-нибудь парень. Но мы — очень либеральные родители, понимающие, что насильно мил не будешь (иногда я перечитываю притчу о лопате, пускаю скупую слезу, понимая, что путь упущен, и окунаюсь в свой быт снова). Потому «на берегу» договорились, что питерская квартира — чёрт с ним, можно иногда дерзить мне, отцу семейства, один хрен я их никогда не ударю, а вот в моём Доме, в моей Карелии я включаю режим Stand Your Ground, и кто не спрятался решит идти поперёк меня в моём доме, отстаивая своё право выёживаться, как может, наплевав на границы других — вылетает из-под моего покровительства и сопровождения. Подавили, так сказать, бунд до его начала.

В воскресенье мы приехали на тачке с женой в Петрозаводск, зарулили к моей маме в квартиру, остановились там на ночь. В понедельник к 12 дня наши девчонки приехали на «Ласточке», таща с собой рюкзаки и целых два жёстких чемодана. Все вместе в мой Шевик-Авеху мы не влезали никак, потому было принято решение вечером метаться два раза туда-сюда от города до дачи, сперва перевезя вещи, потом пассажиров. А до вечера у нас была запланирована прогулка по городу.

Петрозаводск — город небольшой, основные достопримечательности сконцентрированы по набережной, да вдоль Лососинки, прошёл да посмотрел, дел на несколько часов. Тем более, что мы решили сосредоточиться только на набережной, спустившись к ней от вокзала по проспекту Ленина. И внезапно мы с этой вот Ей взяли и разговорились. Сперва я это принял за дань уважения Грозному Патриарху, который чо-то там кому-то там угрожал перед поездкой, вот это вот всё. Но нет. Мы заобщались абсолютно свободно, обсуждали разные темы, и уважение, проявляемое от младшего к старшему, было естественным и не подобострастным, за что возвращалось уважением от старшего младшему. Я был положительно удивлён и поражён. Мы общались теснее, чем с нашей Младшей.

Спустя три дня на даче, ещё более притеревшись и присмотревшись, я выдернул Её на беседу. Они с Младшей в очередной раз вдвоём отправились к туалету (типичный дачный люфт-клозет в углу участка), когда Младшая вышла, уступив место Спутнице, я подозвал её и попросил уйти в дом, ибо нам надо поговорить. «А подслушать, конечно, нельзя?» — кисло спросила Младшая. Нельзя. Тем более, что мы уйдём с участка. И мы ушли, и мы поговорили. И мы нашли много общего. Оказалось, что Ей также не нравится, что Младшая топит за феминитивы и не разрешает использовать слово «негр». Оказалось, я могу Ей что-то сказать, и она поймёт, с первого раза, без лишних объяснений, и без «чёрных зеркал», которыми Младшая любит искажать сказанное, превращая «мы случайно на кухне с матерью и сестрой подняли тему и поняли, что у всех к тебе одинаковые претензии» в «Да вы специально собираетесь на кухне, чтобы меня обсуждать и говорить гадости». Я могу сказать и быть понятым, меня услышат именно в той формулировке, которую я выбрал, без домыслов. То есть, Она, спутница Младшей, оказалась адекватным человеком! У нас за эти дни как стена какая-то развалилась, и этот разговор был просто финальным ударом по этой вот Берлинской Стене непонимания. Это было ошеломительно — внезапно оказаться по одну сторону с Ней относительно нашей Младшей!

Позже я поговорил с женой — у ней сформировались те же взгляды.

Одна из поразивших меня штук: в ходе разговора выяснилось, что они были готовы чуть ли не в течение двух дней свалить от нас в случае чего, они готовы были заранее на конфликт, на то, что мы не сойдёмся. Потому, что Младшая насвистела, какой я мерзкий мудак и тиран. «Я думала, вы оба вспыльчивые» — оправдывалась потом Младшая. При этом, вспыльчивость своей Спутницы она типа прощает, а вот мою - нет и готова была уехать. А внезапно мы просто начали говорить, просто начали взаимодействовать, как люди, как те, кто априори дружелюбен и вежлив, пока не возникла необходимость в обратном. И это дало свои плоды — мы словили контакт и чуть ли не образовали коалицию против самой Младшей. Я ошеломлён.

Я подчеркну, что мы при этом остаёмся семьёй со «здоровой гомофобией», презирающей всяких манерных педиков, но при этом, например, у нас есть подруга «из этих», которая просто себя нормально адекватно ведёт, и мы с ней дружим потому, что она — хороший человек, и нам плевать на то, что у ней там в постели происходит.
Но вот отношения Младшей мы не просто приняли, а даже, похоже, подружились с её Спутницей.

Но не подружились с ней самой.
Сегодня у нас состоялся очередной серьёзный разговор.
Причина та же — ребёночек живёт в нашей квартире, но ни в хуй нас не ставит. Грубит, дерзит, вертеть хотел наши попытки к общению. Наши претензии просты: либо дерзи и вали, либо живи, мы рады, но тогда уважай нас, хотя бы как родителей. Как любящих родителей. В ходе ругачки ребёнок сообщил, что ищет работу, чтобы сепарироваться на какие-то деньги. Ищет = обновляет резюме на ХХ. Хочет при сепарировании сохранить связь.

А связи нет. Чужой человек приходит к нам в дом, спит, ест, сдаёт стирку, иногда делает что-то по дому, когда попросят. Была на ночёвке у своей Спутницы, вернулась к ночи, поздоровалась, пожелала спокойной ночи через пару часов. Итого за двое суток — три слова каждому сказала. Я всё понимаю, интересы, своя жизнь, но вот это вот — член семьи или мимокрокодил?

Сказал, что мы готовы поддержать и помочь в сепарировании, но связи-то нет, сохранять нечего. Говорит, что поняла. Говорит. Я...

Я чот не верю.

Ну и всё. Ну и нет связи. Ну и делать нечего. С её Спутницей вроде договорились, если что — сможем помочь. А больше нам и не остаётся ничего — помогать и любить. Вникуда. Вникого. Без ответа и без отдачи.

P.S.
Я там любил хвастаться, что дети решили принять мою Фамилию, Младшая предложила.
Так вот, Старшая сменила. Младшая — до сих пор нет. Некогда, некуда, лень, никак. Не надо.

Нет, она любит сестру, и когда мы говорим о её болезнях всерьёз, видно по лицу и интонациям, что она ей сопереживает. Но все мы понимаем: сопереживать, понимать и сочувствовать в целом — это одно. А когда ты приходишь домой, а на твоём стуле бесцеремонно восседает сестра, завалившая своим хламом (и это правда) свою половину стола и свой стул — внутри просыпается вулкан. И уже всё равно, что сестра сидит на твоём стуле потому, что комп стоит на твоей половине и вы договаривались, что она может сидеть за ним. Более того, ты тут же припомнишь, что до этого полгода комп стоял на половине сестры, заваленный её вещами и никому не нужный. И это тоже правда. Сестра — бардачник, помимо всего прочего. А сама героиня трагедии — патологический аккуратист, однажды в раннем детстве в приступе подражания взрослым в уборке даже выкинула мамин мобильник.
Потому она любит сестру, в целом, но прямо сейчас готова убить! Нет, не готова, но... Но синдром прима-балерины заставляет драматизировать, усугубляя описания страданий, можно даже пустить слезу. Ребёнок переигрывает, при этом, делая это не нарочно, на самом деле веря, что её вот настолько обидели.

Выплакавшись, прима собирает себя в кучу, решает, что надо жить дальше, сестру не выбирают, и уходит восвояси, поддержка и поддакивания отчима — весь объём благодарной аудитории, который ей был нужен сейчас.
Да, поддакивания, ибо Младшая реально бардачник и реально забегатель на чужую территорию. При этом — из тех юных особ, которые топят за права негров и фемок, и радеют за уважение личных границ. Правда, только до тех пор, пока речь идёт об лично их границах. Те девочки, которые думают, что покрас башки в яркий нестандартный цвет решит проблемы их нитаковости. Кстати, с приходом в нашу жизнь психиатра и фармы цвет волос вдруг вернулся к почти натуральному. Совпадение? Не думаю...

И гнобить Младшую за то, что она не совпадает по взглядам с тремя из четырёх членов прайда — я считаю последним делом. Вот такая у нас демократия имени Витинари. Потому вечером, когда Старшая спит, а Младшая тусит на кухне, я начинаю разговор с ней. Акцентирую на том, что Старшая не жаловалась (да-да, мы все понимаем, что именно за жалобой она ко мне и пришла, но начала-то она не с этого, её даже пришлось уговаривать на "раскол"). Соглашается, играет в толерантность. Но видно, что соглашается через силу, имея в запасе своё «но». «Но» стреляет, но не то, не основное: Старшая могла бы не так резко высказываться. Да, соглашаюсь, могла бы. Поэтому я не обвиняю сейчас Младшую, а пытаюсь донести, что проблема в том, что они — разные. А денег на трёху мы чот не заработали, увы. Те, кто сейчас потянутся написать про скученность — сразу идите нахуй. Давайте я организую вам телемост с Младшей, вы ей скажете, что матери надо было сделать аборт в своё время. Она хоть на практике увидит, какие мрази бывают. Всё вот это вот про «плодить нищету» исходит от тех, кто не понимает, как их родители умудрились вырасти в условиях советской коммуналки, а десятки поколений до этого — в крестьянской избе. Считаете, что не надо вообще рожать, пока не заработали по отдельной квартире для каждого ребёнка — убейтесь, вас рожали именно в таких условиях. Верните дар тем, кого вы не просили «плодить нищету».

Но я отвлёкся. Мысль была о том, что валить всё на условия — это, конечно, здорово, но ещё есть составляющая личных усилий к приспособлению к условиям. К социализации. К пониманию хотя бы того, что кроме тебя на этой планете ещё семь-восемь миллиардов таких же уникумов обитает. И большинству подавай житьё в комфортных условиях мегаполиса. Да, в скученных условиях. Двое в одной комнате, двадцать на одном этаже, пару тысяч на квадратном километре. Люди разные.

И две сестры разные. Одной нужно одно, другой — другое. Старшей вообще не нужно, чтобы Младшая занимала её половину стола или её кресло... Поплавок замер на зеркальной поверхности пруда...

Младшая выпаливает: «Но если бы она заняла моё — я бы не так реагировала!..»

Подсекай!

— А почему, — Спрашиваю, — она бы так не реагировала? Потому, что это — одно и то же на твой взгляд? А если бы она заглянула в твой блокнот без спроса?

Есть у Младшей блокнот со скетчами, а ещё есть дурацкая привычка рывком его закрывать, когда кто-то входит в комнату, где она сидит. Например, на кухню, где она сидит каждый день после того, как Старшая уходит в сон (а это бывает рано, ибо Старшая работает поваром завтраков, и должна быть на смене с семи утра). Никто никогда без спроса через плечо у нас не заглядывает в личные записи и зарисовки. Это — семейный закон. Как постучать в дверь комнаты. Табу. Никто не давал ребёночку повода в том, чтобы усомниться в нерушимости данного закона. Но тем не менее, каждый раз когда кто-то входит в ту же кухню и даже не думает смотреть в сторону Младшей, растёкшейся по креслу, она подрывается и как бы картинно переворачивает свой скетч-бук. На сотый раз это начинает немного подбешивать, как этакий намёк на то, что «Вы, конечно, не подсматриваете, но мало ли что». Как постоянное уверение в том, что она не может нам доверять. Но пофиг на блокнот, просто я понимаю, что он для неё много значит. Как и территориальность для Старшей. Потому в него и тыкнул.

— Но это же не то же самое! — в отчаянии провозглашает младшая.

Палач-отчим обрушивает стальной довод, гавкнув:

— Для тебя.

А дальше — пытаюсь ей объяснить, что важное — оно субъективное, и Старшую ранит нарушение границ так же, как её, Младшую... нарушение границ.
Просто у Старшей границы — её стол, её стул, её кровать. А у Младшей — её внутренний мир и её скетчи. Потому Старшей почти пофигу, как мы назовём её кумиров-корейцев из кей-поп групп, а Младшая с меня когда-то стребовала обещание не называть при ней негров неграми.

Младшая рыдает. Не так, как рыдала Старшая пару часов назад в нашей комнате. Та рыдала, чтоб добавить весомости своей обиде, эта — от бессилия перед проклятыми расистами, гомофобами и логикой, ведь на самом деле получается, что ей не следовало... Что не следовало? Садиться за общий комп, правила пользования которым были обсуждены заранее? Фыркать, когда Старшая излишне эмоционально выразилась на этот счёт? Ей стул в этот момент был не особо нужен, её задело именно нарушение территории.
Младшая рыдает, пропуская мимо ушей мои слова о том, что я не обвиняю её, в тысячный раз за вечер сказанные. Что просто они разные, они не понимают друг друга и ценности друг друга. И я не принимаю сторону кого-то из них, хотя субъективно хотел бы быть на стороне Старшей, ибо бардак у Младшей фееричен.
Младшая рыдает, ибо трудно принимать то, что ты в чём-то фундаментальном ошибался. Что все её разговоры про терпимость и толерантность — пыль, ибо она просто не принимает того факта, что у её сестры могут быть чуть другие приоритеты...

Младшая давно нас не расстраивала. Пару недель мы жили дружно, на критику — любую — она реагировала принятием. Видимо, волна, период. Непонимание, неприятие, слёзы.

Назавтра квартира оглашается рёвом разъярённого единорога: отчиму некуда положить своё бельё перед походом в душ, ибо Старшенькая завалила обычное для этого место на крышке стиралки каким-то левым бельём с полотенцесушителя. Наплевав на всех, заняв территорию, которую договорились не занимать. Совсем как Младшая её стул вчера...

И вот что с ними делать?
Только любить.

P.S.
Перечитал, выходит, как будто мы гнобим Младшую всей семьёй. Конечно нет, мы её любим и терпим стреляющие закидоны. И денег на врача подкидываем. И поддерживаем, как можем. Когда можем. Потому и в разговоре, означенном выше в посте, мы много раз касались и того, в каких параметрах поведение Старшей некорректно — например, что она могла бы высказываь своё недовольство мягче — реально могла бы, она — человек-импульс, а себя надо в гневе сдерживать. Собственно, весь пост о том, что не всё горе от Младшей исходит. А родители должны Любить.