Zltatarin

Пишу с конца 2021 года. Дело идет к финалу.

Некоторые рассказы и стихи, которые войдут в книгу, я уже выкладываю на Пикабу. Ниже расскажу о содержимом.

Так, например, в пикабушной серии рассказов "В тот год, когда кончилось лето" уже выложены смешные и грустные истории из счастливого детства советского мальчишки.

В серии "Слово пацана" о не менее ярких, но жестоких и кровавых событиях молодости выпавшей на суровые 90-е.

В серии "О родном городе Уфе" я расскажу о захватывающих историях из жизни людей, с кем довелось дружить, сотрудничать, а иногда пересекаться во время эпохальных для страны или региона событий - расскажу об историях связанных с первым президентом Башкортостана Муртазой Рахимовым, связанных с политиком и пророком Владимиром Жириновским, с депутатами Государственной Думы... Истории связанные с парочкой российских олигархов, расскажу о дружбе с воинами - героями России, российскими артистами, поэтами, музыкантами, писателями.

В сериях "Там, где я тебя люблю" и "Пьяно-лиричная" поет, в рифму, о любви (к женщине, а иногда к водке) моя латаная-перелатаная душа. :))

В "Военной серии" стихи и песни на военную тематику.

Книга выйдет в электронном формате на ЛитРес,

https://www.litres.ru/book/rustem-mirsaitov/memuary-zlogo-ta...

но будет издан и небольшой тираж в бумажном варианте.

Вечер мне на встречу мчится по уфимскому проспекту.
И выходит на дежурство лунный диск-автоинспектор.
Расставание с тобою повторяю по шпаргалке -
У любви был век недолог и, увы, уже не жалко

Догорающего чувства на печальном пепелище...
Мне на встречу ветер мчится и с усмешкой песни свищет
О потерянном Эдеме и разбитом телефоне.
Сонный город утопает в ослепительном неоне...

Репетирую прощанье, а в витринах манекены,
Вслед кричат советы мудрой, но жестокой Мельпомены.
Вспоминаю, как любил я. Слезы прячу за улыбкой,
Убеждая - наша встреча лишь нелепая ошибка!

Наше чувство оказалось старушонкой близорукой.
Уезжаю за рассветом я в грядущую разлуку...
Километр за километром... Версты мчатся за верстою,
Только ветер мне, с усмешкой, песни свищет в ветровое.

У меня старшая дочь родилась в феврале 1993-го, а через неделю я оказался на киче...
И до этого события было много чего и после тоже.
Но сначала не об этом, а о том, что я боюсь! Боюсь за свою младшую дочь, которой 13 лет. Боюсь, как мне кажется, обоснованно!

Людей в городе я знал и знаю. Люди как и я в возрасте уже. Так вот многие рассуждают/говорят/анализируют, о том, что события в стране могут, вновь, пойти по сценарию 90-х. Но только на порядок страшнее:
- У нас были "афганские" братки, но их было мало, а сейчас будут возвращаться "украинские" контрактники с убитой психикой и часть из них еще и плотно сидящие на алко и нарко. Как они себя поведут, при варианте, когда "большие" деньги быстро закончатся (и к наличию которых ребята уже привыкнут!), а государство так не определится, как и в какой области бойцов задействовать или, того хуже, начнет о них забывать по афганскому сценарию... Часть из них, даже при благоприятных вариантах, сколотится в ОПГ.
- Сейчас, среди "словоблудствующих пацанов" нынешних, не встретишь высокоинтеллектуальных ребятишек, а раньше таковые не просто были и разбавляли массу, но их было не мало, так как советское образование было на порядки качественнее. Простота хуже воровства... Быдло братва проста и в простоте своей жестока!
- Раньше были какие-никакие понятия: девчонку пальцем тронуть не моги; если пацан не с твоего района/двора, но с девчонкой идет, то тоже табу; к старикам если не почет и уважуха, то однозначно тоже, по большей части, табу.
- Драки или один на один или по равному количеству с каждой стороны. Упал - не добиваем. Гопота конечно и тогда была, но...
- Милиционеров не любили и даже ненавидели, но при этом уважали, потому что 90% из них честно делали свою работу. Нынешние, в том же %-ном отношении уважать не за что.
- Все же у ребятишек была возможность вырваться из заколдованного круга - существовали государственные и общественные организации, которые старались помогать пожелавшим встать на путь исправления. Сейчас же близко ничего подобного нет. Единичные общественные организации не в счет.
- Не слукавлю, если скажу, что бедных семей сейчас не меньше, чем было в 90-е годы. Капитализм, мать ево... А дети из этих семей - это есть гумус - питательная среда для бригад "по понятиям".

Ипал я эту романтику, блин!
Пол дюжины ножевых и огнестрельных на теле с этой романтики.
Груз греховный на душе - отмаливать и отмаливать.
Братва-ботва, понятия все эти... Это легкий путь для слабаков, если честно! Более славный и более трудный путь - это целенаправленно учиться, быть социально активным, затем трудиться во благо семьи и общества - шаг за шагом, шаг за шагом. Иметь семью большую (ну, пусть не восемь детей, но хотя бы парочку! :) ...). Заслуживать уважение в социуме двигаясь именно по такому пути!
Вот это действительно славно - это я вам слово пацана даю!
Всем добра.

P.S.
О 90-х и о годах чуть ранее я пишу в своих рассказах и стихах - милости прошу в архив)

Я увидел ее, когда она была метрах в ста от входа в уфимский городской дворец культуры «Машиностроителей»…

ДК – дворец советской культуры «Машинка» - он был нашей штаб-квартирой.

Здесь мы собирались всей нашей гоп-компанией и обсуждали новости района; принимали решения, где и как будем проводить вечер; ревностно контролировали и жестоко отбивали нападки конкурентов (конкурентами, тогда, были ребята из соседних «Темных» дворов); «забивали» стрелки и проводили разборки… иногда кровавые.

***
Мозг пытался выбраться из ступора, в который его вогнала ослепительная красота девушки, а мои ноги, уже, на автопилоте, понесли меня в ее сторону.

Девушка была божественно красива: эффектная прическа в новом тогда стиле «а-ля 90-е» – копна серых волос с рыжей челкой до середины лба; умопомрачительная фигура – сексуальные тонкие ключицы, узкая талия, длинные стройные ножки и очень изящные щиколотки; широкие (да-да, мода всегда возвращается) брови; римский (итальянский) профиль носа; маленькие, но полные и чуть приоткрытые губы.
 
Но главное – это были глаза!.. Ее глаза сразили меня наповал!

Я бухнулся на одно колено перед красавицей, схватил за руку и глядя в эти огромные черные омуты, обрамленные длиннющими ресницами, произнес:

- Жизнь моя! иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью проскакал на розовом коне.

И (лучше бы я этого не делал!) нахально улыбнулся.

Она, в страхе и изумлении, отшатнулась… Затем вырвала свою руку из моей руки и отскочила, как от прокаженного, в сторону своих подружек.

Те, подхватив ее и оглядываясь через каждые несколько шагов, поспешили в сторону входа в «Машинку» и скрылись, через минуту, за высокими стеклянными дверями.

А я стоял на том же месте и глядя «в никуда» продолжал улыбаться. Только улыбка моя из нахальной стала плавно перетекать в идиотско-блаженную…

***
Да уж…

Наверное это было то еще зрелище: стриженный «под спортивную» и одетый «под братка» - в фирменный спортивный костюм «Reebok», в кроссовки «Nike», с кожаной барсеткой под мышкой, с мощной трехсотграммовой золотой цепью на шее, которую я выпустил, «на выгул», над футболкой… На пальце правой руки крупная золотая печатка…
Но самым устрашающим в образе - это, конечно же, была моя "милая" улыбка, которая открывала стороннему наблюдателю четыре прекрасных золотых коронки девятисотой пробы на передних зубах верхней челюсти!

Неудивительно, что девушка была ошеломлена (поступком) и испугана (моим видом).

Золотые коронки появились недавно. Произошло это после моего неудачного знакомства с доблестными милиционерами кировского районного опорного пункта, расположенного в доме, который в простонародье назывался (и называется по сию пору) «Кораблем» - дело в том, что, если встать на остановке «Завод ЭЛЕКТРОЛУЧ» на Достоевского, то вышеописанный дом будет вырисовываться на фоне неба, «будто выплывающий из тумана корабль».

Но сейчас не об этом – это, обещаю, будет отдельная и, поверьте, захватывающая история.

История, положившая начало грозным и опасным событиям произошедшим в моей жизни, отголоски которых преследовали меня долгие-долгие годы…

***
В следующий раз я встретил ЕЕ во дворце культуры «Химиков»…

Я стоял с парнями из своей спортивной бригады (это была осень 91-го года – прошел путч и мы быстро сориентировались, какие возможности теперь открылись перед молодыми людьми – потерявшими флаг, родину и идеологию) возле входа в здание, когда стайка молодых девчонок выпорхнула из такси и двинулась к дверям.

Среди них была и она – моя (хм?) принцесса!

Проходя мимо, она окинула меня таким надменно-презрительным взглядом, что просто мороз разочарования, с головы до пят, пробежал по моей коже.

Да… Многие, потом, признавали в ней эту силу – силу ее взгляда, которым она могла «закатать в асфальт» любого парня или мужчину.

На дискотеке я набрался смелости и подошел пригласить ее на медленный танец. Ну и конечно же получил отказ.

Уф… Таких отказов, затем, набралось не менее полудюжины - где бы я ее не встречал, я упорно продолжал приглашать ее на танец или отзывал пообщаться, а она, с не меньшим упорством, продолжала отказывать!

- Брось, она не нашего поля ягода! – так говорили мои товарищи.

- Такая принцесса не для тебя, босяка!

Позже я узнал, что подружки принцессы настоятельно рекомендовали ей познакомиться со мной – ведь я был, тогда, в некотором «авторитете» среди своей (и чуть выше) ментально-возрастной категории горожан того времени.

А в то время… В те времена общение с такими как я – это была и физическая защита и финансовая и что уж греха таить, социальная поддержка и различные перспективы…

Но, увы, она была принципиально тверда и все мои попытки разбивались об эти скалы надменной принципиальности.

***
Это случилось на дискотеке в нашей «Машинке»…

Я был там с девчонкой из микрорайона Инорс. И она, кстати, чем-то, неуловимо, походила на мою (ха-ха!) принцессу.

Я видел, что от мисс «надменность и пренебрежение» не осталось незамеченным, то, что со мной была другая девушка.

Уже не помню почему, но инорсовская девчонка заторопилась домой и мне пришлось отлучиться - проводить ее до остановки и посадить на такси.

Вернулся я вовремя – как раз объявили медленный танец. В те годы «медляк» был достаточно редким явлением на дискотеках, где-то в соотношении один к десяти к быстрым композициям.

- Можно пригласить Вас? - спросил я ожидая стандартного отказа.

Но принцесса, одарив меня улыбкой (ого, мисс «гранитная скала» умела улыбаться!), ответила:

- Люблю настойчивость. Пойдем. Я согласна.

- Как тебя зовут?

Я, имеющий за плечами пятилетний опыт обучения бальным танцам, уверенно вел нашу партию!

Однако сразу почувствовал, что стройное тело принцессы, профессионально, с неимоверной легкостью отзывается на все мои вычурные танцевальные «па» (позже выяснилось, что она, тоже, долго занималась танцами, только народными).

- Меня зовут А.
А тебя?

Я назвал свое имя и добавил:

- А ты откуда?

- Я с "цыганских" дворов.

- Ого! Серьезное место! Не страшно там жить?

- А кого мне бояться?!

По интонации (а это было удивление с примесью гордости) я понял, что в этом ответе нет ни грамма обмана и лукавства. Я понял, что моей принцессе, и вправду, некого бояться в одном из самых страшных дворов нашего города.

- Я сегодня провожу тебя!

- А не побоишься?!

Этот ее вопрос (любопытство, с каплей усмешки) был не удивителен – в цыганских дворах, являвшихся окраиной города, жил не только цыганский табор с наглыми молодыми (моего возраста) цыганятами, но и большая часть городских люмпенов.

- Не побоюсь, я не из пугливых!

- Ну и правильно. Да и бояться, будь уверен, нечего. Меня цыгане сестренкой своей считают. И кто защищает меня... Провожатый – это же защитник? - спросила она и не дожидаясь ответа продолжила:

- Кто защищает меня, тот им друг и брат!

- А сколько тебе лет, А.?

- 15.

Вот это номер!.. Я даже приостановил наше танцевальное кружение.

- Что, все-таки испугался? (насмешка и вызов).

- Нет, все в порядке. А мне 19 лет.

***
Неет!.. Не все было в порядке!.. И, да, я уже мгновенно принял решение…

Прошло много времени с того дня - целых два года!

Мы стояли в огромном зале городского ЗАГСА.
Моя Принцесса была в свадебном платье.

- Согласна ли ты, А. стать женой этого молодого человека?

Принцесса улыбнулась и ответила:

- Да.
...
Хочу сказать, дорогой читатель, что в течение этих двух лет мы общались с моей Принцессой, только как брат и сестра – я воспитывал ее… учил, как говорится, жизни.

Только через полгода я позволил себе поцеловать ее в щечку… И только через два… Только через два года произошло волшебство.

***
Эти два годы были полны событий – веселых и печальных, смешных и грустных. Я обязательно расскажу о них в своих других повествованиях:

- Об истории, как дюжина разъяренных цыган (которые, как оказалось, считали А. не только сестренкой, но и имели виды на совместное будущее - Ричард, красивый молодой цыган, планировал жениться на ней) гнала меня по микрорайону и я прыгал с высоты третьего этажа, чтобы спастись от них.
- Об истории, как А. вызвала на дуэль мою бывшую пассию (Ксюшу В. – я рассказывал о ней в очерке «В тот год, когда кончилось лето...»).
- Об истории, как трагически погибла подруга Принцессы и какую роль в этом сыграл я.
- Об истории, как Принцесса помогала мне в наших пацанских делах.
- Об историях, в которых моя Принцесса спасала меня (и не раз!) от смерти.
...
Прошло уже более тридцати лет, как мы вместе.
Всевышний благословил нас двумя прекрасными дочерьми.

Недавно в социальных сетях, на страничке одного своего виртуального друга, я прочел вопрос:

- После долгих лет семейной жизни, после того, как затухают химические процессы под названием «ЛЮБОВЬ», какими инструментами пользуются люди, чтобы, вновь, раздувать огонек великого чувства?

Я не стал комментировать, но… Но у меня есть, что ответить!

Как только я вспоминаю о самопожертвовании и самоотречении, о том героизме и мужестве, с которым моя жена проходила наш долгий совместный путь, так сразу на меня накатывает девятый вал нежности и любви к моему родному человеку.

Память и благодарность – вот идеальные меха, для раздувания затухающего огня любви!

– А я тебе говорю, что детишки родятся из животиков мам! – разозлился Санька.

– Нет, глупости и враки, – набычился я и толкнул его в плечо. – Их аисты приносят!

– А я тебе говорю – из животиков. Мне старший брат рассказывал! – ощетинился в ответ Санек.

– Ах так! Ну, Санька, сам напросился! – крикнул я и стукнул его кулаком по носу.

У Сашки тут же пошла кровь. Он всхлипнул. Потом смахнул капающую кровь одной рукой. Другой. И кинулся на меня!

Так, сцепившись, мы с минуту боролись на краю проселочной дороги, а потом скатились в овраг и уже там продолжили выяснять, кто был ближе к истине касающейся человеческого деторождения.

В овраге рос высоченный татарник и не менее высоченная крапива. Но мы не обращали внимания на ожоги и колючки и продолжали, махая кулаками, увлеченно искать верный ответ на столь важный для нас вопрос.

Нас разнял проходивший мимо дед Андрей – сторож фруктового питомника, который находился на окраине нашего поселка.

Дед нас знал хорошо – и нас и наши попы: мы часто были непрошеными гостями на его территориях. Поймав нас, он заголял наши мягкие места и лечил (как он это называл) хворостиною нашу совесть.

– А ну, хулюганы, с чего сыр-бор и кто первым начал?! – грозно спросил он, отвесив каждому леща, для острастки.

Мы, перебивая друг друга, стали рассказывать.

Дед Андрей закряхтел и, почесав затылок, выдал нам совет: «Так, мелюзга, сейчас идете к своим мамкам и узнаете все у них».

– Пусть оне отдуваются, раз уж вы до таких вопросов доросли, – усмехнувшись, продолжил он. – Скажете, что дед Андрей послал – я потом проверю.

В глазах у сторожа плескались веселые смешинки-светлячки.

– Давай, тянем, к чьей мамке сначала идем. Кто короткую вытянет, знать, к евошной мамке и идем по первой, – предложил Санька.

Я вытянул короткую…

– Маам, расскажи, а откуда дети родятся?

Мама полола картошку.

Медленно повернувшись, она долго смотрела на нас, будто бы видела впервые.

Перед ней стояли чумазые от пыли и запекшейся крови семилетние мальчишки. Открытые участки их тел были покрыты ожогами и царапинами. Вся одежда – в зеленых пятнах от травяного сока. У каждого на лице, под глазами, наливались красавцы-синяки.

Ничего не говоря, она стала снимать с себя передник и закручивать его в жгут.

– Беги, Санька! – крикнул я другу и для верности подтолкнул его в спину.

Метров через сто я оглянулся.

Мама, конечно же, бежала за мной.

Вечером, когда мама оттаяла, когда все мои царапины были залиты зеленкой, а синяки и ожоги замазаны мазью Вишневского, она спросила:

– Значит, хочешь знать, откуда дети берутся?

Я кивнул.

И мама стала рассказывать:

– Если Бог видит, что мужчина и женщина очень хотят завести ребеночка, то Он, глубокой ночью, когда все спят, подходит к кровати и дует на животик мамы... И в животике начинает зарождаться новая жизнь.

– Спокойной ночи, мама, – удовлетворенный ответом, я повернулся к стене и тут же уснул.

Ночью мне приснился Бог, дующий на животик моей мамы.

***

– А я тебе говорю, что это папы дуют на животики мам, – зло закричал Сашка. – Мне мама рассказала!

– А я говорю Бог! – набычился я и толкнул Сашку в плечо...