MIKHAILF74

Сонечке и Федьке предстояло фактически новое рождение для вступления на особый путь познания своего пути, той миссии, которая есть у каждого из нас, но не всем она понятна и открыта. Понимание- это огромный труд, а дар дается свыше, суметь при текущей жизни соединить одно с другим- великое благо, ни с чем несравненное. Есть те, кто помогают приоткрыть дверь — познания- это стражи, а дальше все зависит от того, как откроется путь и сможет ли путник услышать, распознать внутри себя свой дар, бывает так, что даже опытные стражи не могут помочь, не получается- значит не время, не готов путник к дороге познания.

В нашей Сонечке уже прозвучал колокольчик дара, который пытался вырваться наружу бесконтрольно и если бы это произошло, а могло так статься, не будь стражей рядом, то произошла бы большая беда и не только для носителя оного, но и для всех окружающих. Бесконтрольная сила- это всегда разрушающая сила. Есть некие сущности, которые знают, когда и у кого она выходит наружу и начинают ей управлять, принося в мир боль. Сами эти сущности, как грибы-моховики- абсолютно пусты и несъедобны, зато умеют притягивать и пользовать чужой силой и совсем не во благо. В народе таких называли ехиды и их изгоняли из племен, стражи всегда ограждали от таких, но тем не менее, последние, обретя чужую силу, надевали маски и пытались подорвать, разрушить мир и порядок, а иначе покон.

В момент обретения пути чрезвычайно важно, чтобы никакая ехида не оказалась рядом, поэтому Хранитель и стражи должный были все очень серьезно продумать и подготовить, что и было сделано и вот наступил момент, когда лунная дорожка засветилась над озером, что было первым знаком начала перехода. Обе бабули стояли рядом со своими непослушными внучатами и ожидали, когда Кольколь укажет на дальнейшие действия. Соня и Федя что-то предчувствовали, но это был совсем не страх- приближение чего-то большого, доброго, непонятного, притягивающего, еще минута и все начнется...

- Нужно, кушай, слушай внимательно и запоминай. Это он вас на первый раз простил, даже пожалел, повторно жалеть не будет и не посмотрит, что дети, таков порядок. А ты, глупенькая, получила в наследство такой дар и разбрасываешься им направо- налево, хорошо, что Нюра Дмитриевна из наших, в Федька ее внук, а так бы прям коромыслом тебе по спине за такие полеты, несть сама напугалась, да и мы все передумали, хорошо, хоть Пушок внимание Хозяина отвлек и оттолкнул вас от верной гибели, сам рискуя своей жизнь. Так что сегодня более никаких разговоров, а завтра со своим рыжим кавалером будете отрабатывать на огороде свою провинность, чтобы более всякая дурь в голову не лезла, да и слушали старших, как было здесь в веках, почитали покон.

- Бабушка, бабушка, а можно…

- Пока даже не вздумай, никаких вопросов и разговоров не будет, всему свое время, иди-ка, готовься ко сну, завтра точно силы пригодятся на доброе дело.

Другой бы человек, после всего пережито, и глаз бы не смок сомкнуть, но Сонечка, едва добравшись до подушки, заснула сразу. Ей ничего не снилось в эту ночь, было тихо и покойно, а с утра запел петух и после яичницы и чая со смородиновым листом и мятой, она браво вышла во двор, где ее уже поджидал Федька.

- Ну что, скажи, досталось тебе?

- Да нет, никаких криков не было, все как всегда, поели и спать пошли. А у тебя?

- Моя какая-то странная весь вечер ходила, что-то про себя бубнила, потом накормила, сказала, что завтра с утра пораньше я шел к вам помогать по огороду, отправила меня спать, а сама собралась и куда-то в ночь ушла. С утра, как ни в чем не бывало, позавтракали, и я к вам пошел.

-  Они точно что-то знают, но молчат, а мне моя запретила вообще на эту тему говорить, упомянула про какой-то дар, Пушка ко всему этому  приплела, а у меня до сих пор колени трясутся.

После окучивания по бороздам активно стал расти копеечник. Вырывался он легко, но его было много, и ведро наполнялось моментально. Ближе к обеду и половины не было прополото, а ноги уже подкашивались. Бабушка Маша наварила щей из свежей капусты на колодезной воде и на бульоне из свойской свинины, поставила сметанницу на стол и порезала треугольником хлеб. После работы на свежем воздухе, щи –это то, что нужно, сила быстро восстанавливается. На сытый желудок работа шла куда медленнее и бабуля, посмотрев на молодежь, сказала: «Ну хватит на сегодня, оставшееся сама потихоньку дополю, а вы в Федькой возьмите удилище в сарае и сходите на Ялму за плотвичками для Пушка, вы теперь его большие должники и должны кормить его речной рыбой каждый день».

Две бабушки седели на лавке, провожая заходящее солнце.

- Да, надеялась, что у дочки дар откроется, а та уехала много лет назад в Москву, так там и потерялась, в голове только шмотки, да украшения. Хоть, слава Богу, внучку удалось вытащить, а то так бы ушла и все кануло в лету, а она потом открылась бы и пропала, делов не знамши. Да ты и сам, Нюр, знаешь, какие охочие есть, узнают, и не смотри, что ребенок, не пощадят, разорвут и по ветру развеют.

- Маш, ты че думаешь делать то, мой рыжий вон как напугался, трясло его вчера весь вечер, а ведь он тоже непростой, только он про это пока сам не догадывается. От деда мого передалось ему, что с водной стихией дружбу водил, так сколько он доброго сделал, скольких спас тонувших во хмелю, да и так, не сосчитать, а бывало сушит Ярило землю, не родится, а семья то была большая, кормить надо, так он выйдет в поле, и тучи на головой собираются, гром гремит, да как польет, что все чуть ли не на глазах в рост, все диву даются, откуда такое, а в соседней деревне Фрол-ни капельки.

- Да думаю я, что непросто так все складывается с нашими внучатами, здесь спешить не стоит, надо бы Кольколя попросить, чтобы он их на Белое вечером свозил, да омыл и поговорил, чтобы в голову всякая дурь и хворь не лезла, он у нас в этом толк знает, знахарничает, но не всякого подпустит к себе. Кольколем звали фельдшера местной амбулатории на Белом озере. В народе ходили разговоры о его умении врачевать и порой, потерявшие надежду на выздоровление, обретали ее, попав к Кольколю, только вот не всякого он принимал и денег ни с кого не брал. Иной раз, подкатит москвич на крутой тачке, весь в золотых цепях и начнет пачкой денег трясти, а Кольколь ему в ответ: «Вы уж простите меня, не знаю, такого не лечу, вам надо к профессорам с вашими возможностями, а мы тут так, по-простому, травками всякими, водичкой». Начинает дуться богач, грозится поначалу, а потом, как дитя, заревет навзрыд и уезжает. Да, на самом деле, Кольколь-это от Николай Николаевич, но это как-то долго, протяжно, сразу не выговоришь, поэтому он всегда шутил, говоря, Кольколь-люголь- это самое оно, лучше не придумаешь.

Погода стояла чудесная- самый лучший сезон для лечения хворей и изгнания дурных мыслей. Бабушки-стражи мозговали, как подготовить молодежь к встрече с Кольколем, ведь без этого далее никуда, здесь не просто в водице надо покупаться и слова послушать, это начало большого пути, и каким оно будет и насколько будет правильно выбрано направление, зависти не только то, что называется жизнь человека в этом мире, но и куда далее поплывет корабль рода, и скоро два маленьких человечка должны будут совершить очень важный шаг- сделать выбор, а получится, а готовы ли, пока на это нет ответа…

Дима лег, но не мог заснуть, он вспоминал, как тонул по весне на реке во время ледохода и отец своей крепкой рукой вытащил его из воды, как они вместе пристраивали к избе комнаты для сестер и он учился держать топор. Почему в это раз отец не взял его собой на охоту ведь за последние 2 года он здорово научился определять след, стрелял без промаха, а тот все твердил: «Учиться надо сынок, поедешь в школу!». «Какая школа, коль на дворе такая метель!»- заключил Дима. « Как быть, что делать, мать послушать, все - таки нельзя их одних оставить в доме?»,- летели мысли в голове, убеждая своей логикой. С другой стороны был густой снег, мороз, заметенный след и самый близкий человек, который нуждался в помощи. И вдруг под отблеск северного сияния, просочившегося через призму окна, он вспомнил слова отца: «If you want to really know who you are, forget everything that s around you and just look into your heart. »

Ранним утром, когда все спали, он тихо оделся, взял с печки несколько сухарей и в погребе заранее заготовленный кусок солонины, в кладовой сунул патроны в мешок и ,вскинув ружье, вышел на улицу. Вьюга немного утихла, он, отвязав Белку, встал на лыжи и тихим скольжением направился по следу в сторону реки……

К полудню вновь завьюжило, Белка вела в глубину густой тайги, надо было сделать привал, но скоро начнет темнеть, а впереди еще длинный путь и четких следов не видно, от страха и воя волков хотелось повернуть назад к дому, они шли по пятам, ожидая ночи, ночь - это их время, время охоты. Собака также хорошо чествовала близкое присутствие « серых гостей», но, несмотря ни на что рвалась так же вперед…..

В темной просини на возвышенности у крутого разворота замерзшей реки Диме показалось, что блеснул огонек, поначалу он не поверил, но пройдя еще несколько десятков метров навстречу, он увидел его отчетливо. «Кто бы это ни был, надо туда, быстрее!», думалось, сердце билось, и маленький лучезарный лучик надежды блистал впереди.

Волнение усилилось, когда за несколько сотен метров до места на встречу выбежал сын Белки, Снежок. Он ласково выл, почувствовав запах сухарей. Через несколько мгновений Дима увидел отца, который сидел на разорванном полушубке с перетянутой ногой , на лице и руках были следы запекшейся крови и глубоких царапин…..

Добычи было много, пушнина высшего сорта, волки напали в последнюю ночь, он едва прикорнул и забыл подкинуть хвороста в костер, спасли собаки и желание жить, но одна из лаек лежала мертвой рядом с двумя убитыми волками.

Вернулись домой поутру, на столе ждали давно остывшие пироги и радостные слезы и голоса матери и сестер. Дима в этот момент вновь вспомнил ту ночь и те слова отца: «If you want to really know who you are, forget everything that s around you and just look into your heart. »

- Понятно, конечно понятно, пошёл я дело делать, а вечером погуляем?

- Как дело закончишь, так и посмотрим, сейчас то рано говорить.

Соня горделиво развернулась и неторопливо, по-барски, направилась в дом. Баба Маша сразу приметила работника, и напрямую высказала внучке: « Ты, моя дорогая, парня притянула, призвала на помощь за это благодарить требуется, так что давай как готовь работнику ужин: картошечки пожарь, салатик из свежих овощей, компот я вчера из смородины сварила налей в кувшин. «Бабушка, так я никогда не жарила и не резала салатов, мама обычно...», - неуспела закончить Соня, как получила в ответ. « Коли так, беги в огород, забирай мотыгу у Федьки и окучивай сама, выбирай», - парировала Мария Ивановна.

Сонечке ничего не оставалось, взяла ведро с картошкой и начала , как умела, чистить , потом так же её порезала, лук почистила , включила электрическую плитку и дрожащими руками налила подсолнечное масло и закинула картофель. В общем, в теории она знала, как готовить, но на практике ужин ей обошёлся двумя порезами на левой руке и небольшим ожогом кисти из-за кипящего масла. Тем не менее, к окончанию огородных работ стол был накрыт , и, Сонечка, опустив голову, уже робким голосом позвала Федьку в дом на ужин. Парень работы не чурался, по ровности бровок было видно, что окучивает картоху не впервые. Он снял рубаху , бросил на траву возле бочки с водой, и начал быстро умываться, после чего с улыбкой зашёл в избу, и, вытянувшись, сел на табуретку. После такой физической работы только за щеками хрустело, у Федьки был зверский аппетит. Бабушка довольно смотрела, как работник поедает первый ужин, приготовленный её внучкой, и на её лице можно было заметить нотки улыбки, что было лучшей похвалой. Соня пообещала Федьке, что завтра после утренних дел, они пойдут вместе в лес и , что она хочет ему кое-что рассказать.

Ночь промчалась, и утро пролетело за заботами. Наш рыжий жених-работник в строго назначенное время ожидал у калитки. « Куда это ты собралась, милочка?»,- удивлено спросила бабушка. « Да я так, хочу с Федей на реку сходить , а потом в лес погулять»»,- мило ответила Соня. « А ты отдаёшь себе отчёт, что это не ваш Измайловский парк, здесь можно и днём такого зверя встретить, что не успеешь и охнуть, как сгинешь, и не найдут тебя потом никогда, здесь, прежде чем в лес ходить, надо у знающих людей разрешения спрашивать, а лучше, по первой в сопровождении оных, так что сидите на лавочке или вон на Ялму или на Пру, там , где турбаза и людно, а дальше даже и не вздумай, коли жизнь дорога»,- строго ответила бабушка.

Соне сразу вдвойне показался странным такой ответ: во- первых она поминала сон, во-вторых, ну что там такого может быть- обычные ели, ёлки и редкий березняк по краям, ничего особенного.Тем не менее, чтобы успокоить бабулю, он заверила, что далее турбазы они никуда не пойдут, а тем временем, в её голове уже зрела провокационная идея и строился маршрут.

По пути к турбазе она рассказала Феде в подробностях о своём сне и бабушкином строгом запрете ходить однм в лес. Федька совсем не удивился и прокомментировал, что его бабушка Нюра, узнав о намерении погулять в лесу , так же строго- настрого запретила это делать.

Однако, дети есть дети, и для них запретный плод не просто сладок , но и крайне притягателен.Пройдя турбазу, они незаметно свернули на тропинку в сторону Ялмы, там была низина , и пригнувшись за высокой травой, они направились в сторону ели, стоящей у края леса, а там можно было и выдохнуть, с деревни уже точно никто не увидит.

Вроде ничего токого страшно и не было, солнышко играло своими лучами и зазывало дальше и дальше. Редкие берёзки исчезли и вокруг стояли, как богатыри, раскидистые мачтовые сосны, но между ними было много места, просторно .Поначалу, складывалось ощущение, что их так специально посадили, чтобы можно было гулять, как в парке. Соня объяснила Феде, что если они пойдут все время прямо, то выйдут на шоссе, потом пройдут немного вдоль дороги и по левую руку будет озеро Белое. Они с родителями уже много раз ездили на это озеро и дорога в лесу идёт параллельно их движению, по крайней мере, так им поначалу казалось.

Начался огромный черничник, ягод было столько, что просто нельзя было пройти мимо, и Соня с Федей начали их собирать в ладоши , а потом горстями в рот. Время бежало незаметно за разговорами и хорошим настроением, и они, не понимая как , оказались окружёнными огромными ёлками, за которыми начиналось какое-то болото, далее лес становился ещё темнее и страшнее. Удивительно, но никакой автодороги не было, даже далёкого эха от проезжающих машин, дальнейший путь преграждало это неожиданно появившееся болото, поэтому было приятно единогласное решение возвращаться обратно, и ни о каком поиске поляны с дубом речи уже не шло.

Вроде как должен был быть черничник, но его не было, возникало такое ощущение, все эти тёмные деревья окружают и заманивают. Соня решила воспользоваться взятым с собой мобильником, позвонить и все честно рассказать бабушке, но ничего не получалось, мертвея зона. Федька тогда предложил, что может залезть на дерево и попытаться позвонить с высоты. Он весь оцарапался, когда карабкался, но и эта попытка не принесла результата, начинало смеркаться.

Был единственный выход - идти в обратную сторону от заходящего солнца и это по всем правилам должно вывести в родную деревню. Однако, страх подогревал эмоции, Сонечка не выдержала, упала на ельник и начала плакать навзрыд. Федька превозмогал себя, хотя слезы подступали, взял за руку Соню и помог е подняться . Они посмотрели другу другу в глаза и решили , крепко держась за руки, иди вместе, никуда не сворачивая, просто прямо, и в тот момент , когда они повернули головы в одном направлении, противоположном заходящему солнцу, перед их взором возник огромный волк, стоящий не небольшой возвышенности.

Короткая детская жизнь пронеслась в голове за доли секунды, Соня от страха невольно закрыла глаза, готовясь к худшему и вот момент с ней произошло знакомое состояние. Появилась непонятно откуда лёгкость, и, уже не чужая сила начала своё действие. Она держала своего ухажёра за руку, и они вместе стали подниматься вверх, пробиваясь через могучую крону. Соня ощущала, что взгляд огромного волка контролирует происходящее, но он остаётся на месте, наблюдая, как юная пара совершает свой необъяснимый взлёт. В один момент приходится вновь пробираться через невидимый купол, мешающий движению вперёд, и в этот раз это становиться сделать не по силам, но вдруг, кто-то толкает их и купол прорывается, а внизу тот самый огромный волк быстрыми прыжками устремляется в противоположную сторону и теряется в глубине леса. Вдали виден знакомый огонёк в темноте, а в голове возникает ещё больше вопросов, зато Федьке теперь ничего не надо доказывать, если он после всего произошедшего ещё сможет говорить .

В это раз все заканчивается куда неожиданнее, чем в предыдущий, потому что на лавочке перед домом две бабушки, которым во всем придётся признаться, но как это сделать и что говорить Соня пока не знала, утро вечера мудренее...

Утром вставать не хочется, в перьевой норке просто сказка, и, вдруг, легкое поскрипывание двери и дедушкин голос: «Вставай, внучок, яичница готова!» .

Мы сидим втроем за столом, бабушка и дедушка улыбаются, наблюдая за тем, как я с аппетитом проглатываю кусочки «Докторской», периодически делая несколько глотков сладкого чая.

Это те мгновения, которые я сохранил в своем сердце навсегда, которые, как некий якорь, помогают мне удерживать равновесие и не сдаваться. Когда мне холодно, нападает уныние, земля начинает уходить из-под, я мысленно вспоминаю те волшебные мгновения, когда открывается дверь, мои близкие улыбаются, а на столе чай и яичница с колбасой и наш разговор продолжается через много лет ….

Первые дни жизни в деревне были весьма трудны для московской барышни: пришлось помогать бабушке с прополкой огорода, вместе носить ведра с водой и помоями для коровы и поросенка, кормить курей, ягоды собирать. Не было даже времени дойти до речки искупаться или в лес погулять. После такой гимнастики Соня засыпала без задних ног, с непривычки не могла сразу подняться с утра - болели ноги и спина. Бабушка же вставала очень рано, кормила скотину и готовила завтрак, и когда внучка просыпалась, на столе в тарелке дымилась геркулесовая каша на свойском молоке. Первые три дня Сонечка категорически отказывалась от всяких там каши, щей, борщей, картошки, капусты, сметаны, не пила свойское молоко, но бабушка не заставляла, просто взамен ничего не было и пожаловаться было некому, поэтому очень скоро начала неохотно отправлять в свой прекрасный рот непривычную еду. Спорить с бабушкой было бесполезно, это не мама, «не промнешь», один раз глянет и говорить ничего не надо. На удивление, тяга к фастфуду быстро закончилась, простая деревенская пища, хоть не столь приглядная на вид, безо всяких специй и перца, оказалась легкой, после нее не болел живот, и, как ни странно, улучшалось настроение, а чистый воздух и физический труд придавали сил. Через две недели пребывания в деревне у Сонечки перестали болеть ноги и спина, она уже не боялась ходить босиком по земле, вечером бегала на речку купаться, а потом любила сидеть рядом с бабушкой на лавке и смотреть на закат, а Пушок в этот момент терся об их ноги и ласково мурлыкал, выпрашивая еду, да и Федька, который прятался за углом забора, думая, что его никто не видит, уже воспринимался Соней не таким страшным, даже местами симпатичным, пусть рыжим, но рыжих просто солнышко любит. Все шло свои чередом, изо дня в день, и нашей юной москвичке становилось все спокойнее и теплее внутри, проходило чувство, что надо куда-то постоянно и бессмысленно торопиться, но однажды, произошло то, что ввергло Сонечку в шоковое состояние, как будто приоткрылась дверца в другой мир, о котором она ранее даже не догадывалась…, но обо всем по порядку.

В один прекрасный июньский вечер после традиционного созерцания заката на лавочке, вся семья, включая кота, вернулась в избу, чтобы начать готовиться ко сну. Сонечка, едва успев добраться до кровати, погрузилась в волшебный мир Морфея, и ей снился прекрасный сон, как она гуляем по Мещерскому лесу и выходит к лугу, посередине которого раскинул свою крону вековой дуб, вокруг море земляники, а корзинку она не взяла, и это самый дуб опускает свою раскидистую ветку и предлагает взять несколько необычно крупных листьев, чтобы в них собрать ягоды. Удивительно, но этот великан живой, и он разговаривает на понятном человеческом языке. В тот самый момент, когда она протягивает руку и хочет взять лист, вдруг, как будто издалека, слышится бабушкин голос: «Сонечка, помоги, где ты?». Девочка забывает про ягоды, резко поворачивается и бежит в сторону деревни, к дому, слыша знакомый голос все отчетливей. Ноги уже не касаются земли и в один момент она понимает, что летит и верхушки могучих елей уже внизу, но этот полет она может контролировать, как, сама пока не понимает. Ночь на дворе, но вдали горит огонек, и Соня стремится всеми силами его достичь, но чем ближе он кажется, тем тяжелее ей становится, как будто какая-то неведомая сила ее сдерживает, не пускает. Она напрягается, и, такое ощущение, что прорывает прозрачную пленку, открывает глаза, щупает вокруг руками и понимает, что приземление произошло на огород рядом с сараем, отчетливо слышит бабушкин зовущий голос и видит все тот же огонек.

Сонечка медленно поднимается и осторожными шагами идет на свет, который струится из едва приоткрытой дверцы сарая. Когда протягивает руку, чтобы взяться за ручку и открыть, вдруг чувствует, что кто-то трогает ее ногу. Так это Пушок, будь он не ладен, который пытается всеми силами проникнуть в проем. Соня аккуратно берется за ручку двери и тянет на себя, раздается легкий скрип, и в этот момент ласковый Пушок буквально срывается с места и прыгает внутрь сарая, и перед глазами девочки возникает картина, от которой она столбенеет на месте, не может не говорить, не кричать, только наблюдать и удивляться.

Бабушка лежит и стонет на дощатом полу в центре помещения, испуганная корова забилась в угол, и вся дрожит, Кот вздыбился и начинает крутиться, как волчок, и рычать, при этом, его вращение становится быстрее, и он растет на глазах, превращаясь в огромного животного, не похожего ни на тигра, ни на льва. Через несколько мгновений вращение замедляется и пред взором Сони предстаёт лохматое чудовище на четырех когтистых лапах с двумя горящими глазами цвета заходящего солнца. Он громко рычит, опускает и поднимает голову, как будто только что кого-то разорвал и готовится ко второй битве, направляясь в сторону Сонечки. Она закрывает глаза, чувствует его дыхание, понимая, что через мгновение произойдет что-то страшное. И в тот момент, когда это должно произойти, она через силу приоткрывает правый глаз и видит, как этот зверь закидывает на свою спину бабушку, и, рыча, выбрасывается из двери и бежит, а правильнее сказать, летит в сторону леса.

Вновь уже знакомая сила переносит Соню в дом, кладет на кровать, и она засыпает. «Милочка моя, уже день на дворе, все давно проснулись и завтрак остыл на столе, вставай скорее!», - слышит девочка спросонок бабушкин голос. Она медленно встает с кровати, осматривается вокруг, бросает взгляд в окошко и тут же ощущает, как ласковый Пушок начинает тереться об ее ногу. Бабушка суетится на кухне, как ни в чем не бывало: скотина накормлена, и все, вроде, как обычно, но что-то здесь не так, такое вряд ли присниться. Сонечка быстро съедает остывшую кашу, выходит во двор, где за калиткой ее уже давно караулит неугомонный рыжий Федька. «Может, ему все рассказать?», думает девочка, «А кому еще?»  В голове проясняется понимание, почему Пушка боятся все собаки и Сонечка решает, что надо подождать и тайно понаблюдать, о пока решает подружиться с рыжим Федькой и уговорить его сходить в лес поискать поляну со старым дубом.