Серия «Мое советское детство»

Не знаю почему, но сейчас, по прошествии многих лет есть ощущение, что мы все были верующие в те годы. Почему? Многие понимали, что есть добрая сила и в памяти наших бабушек и прабабушек она являлась источником жизни и бытия, в ней был заложен исход и ее познание олицетворялось с великой тайной открытия другого мира. Мы ходили на парады, кричали лозунги, вступали в пионеры, комсомольцы и за этим стояла взаимопомощь, доброе отношение, неприятие вредных привычек. Идеология назидательно заставляла принимать свои правила, но внутренняя составляющая стремилась к опыту предков, к тому, что пытались закрыть на жесткий засов, но всегда эта тайное, непознанное притягивало к себе и хотелось найти ответы на вопросы.

Прошло много лет и я вновь приехал с сыном в Лавру. Честно, по началу меня неприятно поразило огромное количество платных стоянок и вообще всякого рода уличной коммерции. Зайдя на территорию, встретился с большим кол-во иностранцев, которые фотографировали в храмах и громко высказывали свои впечатления. Что такое, что происходит, где мы? Голова кружилась от суеты. Через некоторое время внутри начали просыпаться воспоминания многолетней давности и было принято решение уйти в сторону присесть на лавочку, закрыть глаза и попытаться почувствовать. Может быть я ошибаюсь, но у меня создалось ощущение, что монастырь живет двойной жизнью, а именно, первая, внешняя для тех, кто приезжает полюбопытствовать, открыть для себя что-то впечатляющее, необыкновенное. Ведь действительно все красиво и благоухает. Вторая внутренняя сторона закрыта для внешнего обзора и в ней нет посторонних глаз и там ежедневный огромный труд, связанный с различными послушаниями. Как это можно понять? А вы посмотрите на лица все тех же мимо проходящих семинаристов, а также внимательно, неспешно присмотритесь к трудникам и священникам.

Что же изменилось за все эти годы? На мой взгляд, ответ в нас, если мы воспринимаем золотое кольцо, как большую ярмарку, то каким бы не было время, всегда найдется повод для осуждения.

Куда более трудно ощутить благодать в суете происходящих событий, особенно когда так много говорит об обратном.

Помню, как мы с моим младшим братом решили перевезти самостоятельно три мешка картошки на «Салюте» с огорода в овраге. Первый этап заключался в тяжёлом двойном подъеме мешков наверх, после чего мы, тяжело дыша, несколько минут приходили в себя. Затем, загрузив два мешка на раму, а один на багажник, мы медленно покатили вперед: я рулил, брат сзади подталкивал. Посреди дороги рама разошлась, не выдержав нагрузки, и вся картофельная масса повалилась на землю вместе с нами. Пришлось отвезти один мешок, потом вернуться назад, и с горем пополам мы кое-как, с передыхами, доставили мешки в квартиру.

Велосипеды мы всегда чинили сами, да и, вообще, никто не боялся испачкать или поранить руки. У большинства пацанов того времени было одно огромное желание -летом найти любую работу и купить что-то стоящее. Например, новые шины для своего велика. Я после девятого класса устроился сам на завод в электроцех учеником электрослесаря, мои одноклассники ремонтировали деревянные ящики на продуктовой базе, другой знакомый работал вместо отца почтальоном. Летним вечером, после работы и в выходные, мы встречались и катались на велосипедах по нашему самому лучшему и самому красивому городу – маленькой точке на карте великой страны СССР.

Велосипед " Салют"

Тем не менее, мечта о покупке голубей в рыжей голове не угасала, и Серега придумывал различные схемы, где достать деньги. Работать он, честно говоря, совсем не любил, поэтому все его идеи носили провокационный характер. Мы его давно раскусили, поэтому не поддавались на аферы, тогда он завёл себе друзей младшего возраста,для них он был авторитетом, и эти малолетки его ещё не знали, поэтому слушались. Всем нам очень хотелось сходить в кино в деревенский клуб на вечерний сеанс. Честно говоря, не сколько из-за кино, сколько из-за слухов. Нам старшие ребята рассказывали, что туда приходят парочки и на задних рядах целуются и не только. Ох как хотелось все это увидеть воочию.

Однажды Серега нам предложил, что может провести на вечерний сеанс за пол цены. Мы , естественно , ему не поверили, а вот его новые друзья схватили наживку. Сеанс стоил 10 копеек, Серега взял с 4 парней по пятачку.

Загодя он притащил из дедовского сарая к клубу лестницу и в нужный момент подставил её к чердачной двери. Условие было следующим, что он проводит пацанов в зал, а там уже они сами выкручиваются, если их заметят и выгонят , то он за это не отвечает. Первая партия оказалась очень удачной, и вернувшиеся ещё больше подгорели сплетню о парочках на задних рядах. На следующий вечерний сеанс  количество желающих увеличилось вдвое и у второй группы тоже все получилось, а Рыжему капала копеечка. Так бы все бы и продолжалось, если бы однажды один из пацанов не проговорился родителям, что он видел на вечернем сеансе, и кто ему помог туда пробраться.

Скандал был на всю деревню, родители пришли к серегиным бабушке и дедушке и батя того парня хотел отлупить Рыжего, который в свою очередь почувствовал, что пахнет жареным и спрятался на крыше сараев и до вечера не показывался.К выходным приехала серегина мама, и, узнав об очередных проделках сына, сказал, что да пусть бьют, она не будет его забирать ( видимо, дома ситуация была похожая). Рыжий плакал и просил о пощаде, дед его отстегал хорошенько ремнём , и тот пару дней ходил, как шелковый. Однако, на третий день он отошёл и стал придумывать новые схемы,  и периодически с крыши доносился его голос « Летите, голуби, летите...»

Как Вы думаете, кто это был? Да, угадали, Серега рыжий. И как он нам потом рассказал, дело обстояло следующим образом. На стыках крыш он давно оборудовал схрон, куда принес лист железа, сено, чтобы мягко сидеть, дрова, дедовский топор, нож и даже одеяло. Он все подготовил для того, чтобы устроить себе пир и наесться куриного мяса (я сразу понял, зачем ему была нужна горячая вода). Далее, он ощипал пойманную курицу и поднял в свой схрон и начал на железе разводить костер, чтобы ее пожарить. И все, как он уверял, получилось бы если не это злощастное сено, на которое попала искра. Он попытался тушить огонь ногами, но сено тлело и когда огонь дошел до рубероида, что был под шифером, Серега понял, что дела плохи и надо смываться. Каким-то чудом соседи с лавки быстро заметили дым и еще большее чудо, что так быстро приехали пожарные и начали сходу тушить. Тем не менее, пол крыши одного сарая и часть соседних прогорела, еще бы 5 минут и огонь бы пополз на все остальные и рыжий мог бы спалить целый ряд. В общем, он вовремя унес ноги и не возвращался домой до утра. Он нам рассказал, что ночевал в лесу.

На следующий день приходила к бабе Даше, бабушке Рыжего женщина-милиционер, а к выходным приехали родители. Батя его отлупил так, что бедный рыжий на утро вышел во двор смирный и сказал, что ему запретили уходить далее лавки. В конце концов, его забрали в город, но через неделю, когда все о нем забыли и выдохнули, он опять появился на улице и мне было видно, что эти глаза опять задумывают новую аферу.

Что насчет крыши, так дед рыжего был отличным плотником и они с отцом восстановили обгоревшие участки, так что на это раз все закончилось благополучно…но, продолжение следует.

Я, кроме основной школы, еще учился в музыкалке, где было много модниц и модников. Очень не хотелось ударять лицом в грязь, но, как говориться, все по возможностям. В то время появились сапоги, которые назывались дутики. Их носили дети заводского начальства, которые получали китайские товары в первую очередь, обычные работники – по остаточному принципу. Однажды, вернувшись вечером домой из музыкальной школы, я увидел в зале новые дутики. Отец участвовал в розыгрыше, и ему улыбнулась удача. Они предназначались мне, но обычное дело- были на 3 размера больше. Мама прокомментировала, что с шерстяным носком в самый раз. Я ходил в этих сапогах и был самым счастливым на свете. Во дворе ни у кого таких не было, соседские ребята молча завидовали, и знакомые просили дать померить и немного походить. Я их очень берег, мыл после каждого выхода и сушил.

Однако, китайское производство не отличалось высоким качеством, и, однажды, на месте шва я обнаружил трещину, которая разошлась и пошла на сам материал. Я точно знал, что нигде ничего не задевал, но было обидно до слез. Поначалу, взял у бати клей «Момент» и попытался заклеить, но после одной носки она (трещина) вновь расходилась. В общем, рассказал все родителям, но отец воспринял все с пониманием, прокомментировал, что у сына его начальника такие дутики уже давно развалились. В это же день отец смастерили заплатку, которую приделал шилом с крючком и специальными нитками. Получилось очень даже неплохо и в этих сапогах я проходил еще несколько сезонов, а потом и брат донашивал, но они уже вышли, так сказать, из моды и он их, как говорили, убивал.

Потом были еще китайские замшевые зимние кроссовки «Sina», если память не изменяет, с шикарным протектором. Этот протектор вытирался почти полностью за сезон, но зато они были очень модные.

Мы в то время всем дорожили и передавали от старшего к младшему. Мне кажется, что это воспитало в нас не просто бережное отношение к вещам, но и умение ценить то, что имеешь, включая настоящие отношения и человеческие качества. Жаль, что сейчас так много всего, и так мало в этом человеческой души и доброты. Да и современные дети почти уже не катаются с горок, не валяются в снегу, а больше зависают в компьютерах и смартфонах, которые быстро устаревают. Только вот настоящие ценности не имеют срока годности.

В нашей деревне у бабушкиной знакомой был сын-военный врач- подводник, который, по счастливой случайности, проводил в родных местах отпуск. В свое время, бабушка «заговорила» ему ангину, да и его мама покупала у нас молоко. Этот доктор оставался единственной надеждой. Ему каким-то чудом удалось меня выходить (медикаментозных деталей мама не рассказывала), и он дал такое наставление, что организм очень слабый, легкие никуда не годятся, им нужна серьезная поддержка, иначе все плохо закончится. Решение было одно-добавлять во всю еду немного барсучьего сала. История о том, как искали в деревне барсучье сало, заслуживает отдельного рассказа, но это удалось сделать. При каждом приеме пищи я отрыгивал, организм не принимал, но мама и бабушка всякими уловками и историями запихивали в мой рот еду с волшебным ингредиентом.

До трех лет я продолжал периодически болеть, но всякий раз «барсучий» компонент делал свое доброе дело, и в буквальном смысле вытащил малыша с того света. Я не знаю, жив ли сейчас тот военный врач, но я в неоплаченном долгу перед ним и перед своими родными за чудесное спасение. Ну и, конечно, добрая память мещерскому барсуку, который отдал за меня свою жизнь, да и всей Матушке- природе, не любить которую я не имею права.

-Ну ничего, не обеднеют егеря, их сетка, возьмем пяток на ушицу.

- А щуку когда будем ловить, так хочется.

- Да не торопись ты, щас выйдем на основную протоку и пустим живца по течению, слышь плески вокруг, пришла зубастая в болото за мальком.

Поплавок с живцом едва отплыл метров семь-восемь от лодки и тут как хлясть, как дернет, леска натянулась, дядя Петя едва успел остановить катушку, а щука тянет, как торпеда, да еще водит из стороны в сторону.

- Бери подсак и погружай в воду, как подведу, заводи.

- Как надо то?

- Руками, а не жопой., не торопись, брякнешься с лодки.

Едва дядька подвел щуку к лодке, я резко подвел подсак и попал ободом по трофею- сбил зубастую, которая мгновенно помахала нам хвостиком. Я за свою криворукость получил подзатыльник и несколько словесных «комплиментов». Вторая попытка оказалось удачнее, была поймана хищница килограмма на полтора. Потом дядька сказал. что много времени тратим на живца, она такая голодная, что и блесну будет хватать. Через час в нашей садке плавало десять приличных экземпляров, хищница хватала с остервенением, порой, с первого раза если не попадала, догоняла блесну и хватала повторно. Я же, по своей неопытности, упустил настоящий трофей. В общем, в метрах трех от лодки долбанула и так потянула, что срузу выбило катушку из рук, стал останавливать- подрал все пальцы, а зубастая аж лодку потащила Дядя Петя улыбнулся и тихо сказал: «Режь леску, не вытащишь, поздно, упустил момент». Жалко было отпускать трофей, но что делать, надо учиться рыбачить с лодки.

Уже под конец наше рыболовной эпопеи, мы встретили москвичей с турбазы с японскими спиннингами. Сам воочию видел, как схватила у одного серьёзна щука и как снасть разлетелась вдребезги, каким- то чудом москвич-очкарик удержался в лодке. Эти ребята спросил нас, что поймали, и когда дядя Петя показал полный неподъемный садок рыбы, обомлели.

Мы возвращались домой с огромным уловом и отличным настроением. Часть трофеев была роздана родственникам и соседям. Тетка сварила двойную уху из щуки и карася. Часть рыбы пожарила- вкуснотища неимоверная, да еще со свежей зеленью и горбушкой ржаного хлеба.