Издавна сложилась традиция, что различные правоохранительные и приравненные к ним структуры враждуют между собой. Отделы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков всегда поперек горла у обычных «ментов», так как они зачастую пересекаются, ловят чужих осведомителей, после чего начинается выяснение отношений на уровне руководства… К хорошему это не приводит. Нередко такие стычки становятся причиной увольнения одного, а то и ряда сотрудников. Полиция Конфедерации терпеть не может сотрудников Следственного комитета, так как именно они расследуют в отношении них дела. Следователи часто вступают в конфронтацию с «прокурорскими», которые проверяют дела перед их направлением в суд. И так везде, куда ни плюнь. Конечно отношения рядовых сотрудников тут не причем, опера дружат со следователями, следователи с гос. обвинителями, но общая картина удручающа.
Однако на совершенно другом уровне стоит конфликтная ситуация между правоохранительными органами и военными. Военные всегда считали себя отдельной кастой, «избранными». Если военный совершил преступление, его даже судят не так, как обычных граждан Конфедерации, а привлекают к особому военному трибуналу. Трибуналы всегда закрыты. Ни одно из решений военного трибунала никогда не подлежит разглашению в СМИ или же официальному опубликованию. Даже в общении с действующими сотрудниками правоохранительных органов, военные ведут себя подчеркнуто вежливо, но при этом исключительно свысока. Они, как бы, говорят: «мы из другого теста, тебе нас все равно не понять, даже не пытайся!».
Получение доступа к личному делу отставного военного, пусть даже прапорщика, служившего на дальних рубежах, представляло собой определенную проблему. Для этого нужен был официальный запрос от моего руководства. Я не видел в этом особой проблемы, зная, что мой шеф поддержит меня во всем, но понимал, что на это будет потрачено бесконечно много бесценного времени. Поэтому я решил подойти к этому вопросу с двух сторон.
Когда-то давно, еще в мою бытность студентом, у меня был бурный роман с одной из моих однокурсниц. Роман был настолько бурный, но кратковременный, что мы даже не успели предъявить друг другу кучу претензий при расставании, оставшись на долгое время хорошими знакомыми. Потом, спустя годы, мы периодически связывались друг с другом, узнавая последние новости, обмениваясь впечатлениями о наиболее знаменательных событиях жизни друг друга, но ни разу не затронув тему нашей близости, расставания или же возможного воссоединения и второй попытки. По прошествии нескольких лет после окончания университета, она выскочила замуж за капитана боевого космического крейсера, который, вполне возможно, благодаря ее участию, буквально через два года после их свадьбы получил адмиральскую должность, целый флот и стал одним из самых востребованных и восхваляемых космических офицеров во всей Конфедерации. Она же не стала ограничиваться ролью хозяйки очага и матери его детей, которыми до настоящего времени они так и не обзавелись, а развила бурную карьеру, по моему скромному суждению, даже более успешную, чем ее супруг, став директором огромной фирмы – основного и фактически единственного производителя фотонных двигателей для боевых космических кораблей. Положение супруга, связи среди военных, красота, ум и гиперактивность – вот составляющие успеха миссис Присциллы Харди, до замужества Присциллы Лоуренс.
Именно со звонка ей я и начал движение к личному делу мистера Джона Кью Блэка, старшего прапорщика космических войск в отставке, не забыв при этом направить соответствующее послание своему шефу для «официального пути».
- Привет, дорогой, - лицо Присциллы озарилось улыбкой, в глазах ее я прочитал неподдельную радость, после чего даже не стал пытаться оставаться серьезным и сам расплылся в такой же широкой улыбке. – Сколько лет прошло с момента нашей последней встречи, а ты все такой же! – все так же улыбаясь, продолжила она.
- Привет, Прис, великолепно выглядишь! – не кривя душой, произнес я.
Присцилла действительно выглядела потрясающе. Аккуратный макияж, строгий деловой костюм, изящные украшения – сразу видно, что перед тобой деловая женщина, обладающая высоким достатком, при этом не кричащая об этом на каждом шагу. Хотя, полагаю, стоимость маленького аккуратного браслета, висевшего на ее левом запястье, равнялась моему годовому, а то и больше, доходу. Лицо ее, было все таким же молодым и красивым, аккуратный носик все так же задорно торчал чуть вверх, возрастные морщинки практически не затронули ее лица, а телу могла позавидовать 20-летняя девушка. Однако, ум и опыт читался в ее глазах, стальной цвет которых, всегда приводил меня в наибольшее восхищение. Эти глаза могли воодушевить или же испепелить за считанные секунды и с максимально возможным эффектом. Иногда, возвращаясь мыслями в прошлое, я жалел, что наше с ней знакомство состоялось тогда, когда мы были еще слишком юны, наслаждаясь лишь страстью и не задумываясь о чем-то более серьезном.
- Что нового? Ты все так же лелеешь мечту о полном искоренении преступности или уже «… подарил мир и справедливость своей новой Империи»? – ехидно улыбаясь, Присцилла произнесла фразу из когда-то давно просмотренного совместно фильма «Звездные войны».
- К сожалению, нет, Республика все еще в опасности, мой юный поддаван, - в том же ключе продолжил я!
- Какая жалость! А я-то думала, - пытаясь изобразить разочарование, но все так же глазами улыбаясь, Присцилла встала из-за стола, за которым сидела, и куда-то направилась. По видеофону мне видна была лишь она, а также небольшая часть помещения, которое она проходила, затем я услышал звук сенсора открывающейся двери, звук закрытия двери, и увидел, что Присцилла удобно расположилась на белоснежном диване, поставив перед собой чашечку неизменного для нее кофе.
- Вот теперь можем продолжить, это помещение не сможет прослушать даже самая новая и сверхсекретная «прослушка» сил разведки! Я так понимаю, ты не просто так позвонил старушке Присцилле, у тебя ко мне какой-то вопрос? – продолжила Присцилла, уже более серьезным тоном.
Переход в общении от флирта и насмешливого состояния, до состояния абсолютной внимательности и подчеркнуто делового обращения, который был ей свойственен, всегда вызывал у меня восхищение. Он был стремителен, просто молниеносен. Но и обратный переход мог быть не менее быстрым.
- Да, Прис, я к тебе по делу, - попытавшись вложить в свой голос как можно больше извинения, продолжил я. – Мне нужно, чтобы ты по своим каналам переслала мне личное дело старшего прапорщика в отставке Джона Кью Блэка, 2285 года рождения, землянин. Служил, скорее всего, на дальних рубежах.
- Подозреваемый? – спросила Присцилла?
- Еще не знаю. Юридически еще нет.
- Как скоро тебе это нужно?
- Как обычно, вчера, - ответил я.
- Поняла. Хорошо, Джо, я сделаю все, что в моих силах. Мне стоит заглядывать в личное дело?
- Нет, Прис, пожалуй, не стоит. Я запрашиваю его и официальным путем, поэтому не хочу, чтобы вдруг вскрылось, что еще кто-то им интересовался, тем более ты. Я не знаю, кто из сослуживцев мистера Блэка занимает в настоящий момент какую должность. Ради твоей же безопасности, сама его не смотри ни в коем случае, просто дай мне знать, когда оно будет у меня, и все.
- Хорошо. Мне нужно пару дней, может чуть меньше. Тебе ничего не угрожает? – уже чуть более обеспокоенным голосом произнесла она.
- Нет. Я в порядке. Плюс я работаю не один, меня всегда могут подстраховать опера и мой коллега.
- Да, то же самое ты говорил 11 лет назад, а потом 4 дня находился в коме.
- Это было давно, и не правда! Я в порядке, Прис, мне ничего не угрожает! Правда! – попытался вернуть разговор в более радостное русло я.
- Ты там снова не женился? – Присцилла снова переключилась, в глазах опять появился задор, а в голосе нотки иронии и сарказма. – Или все «тягаешь» кого попало.
- Ты же знаешь, мое сердце осталось у тебя, а другие органы, к счастью или же сожалению, все еще при мне и им тоже нужно внимание!
- Ну-ну! Смотри мне, а то проткну твое сердце ножом и сделаю капитаном «Голландца» другого, - снова вспомнив один из просмотренных вместе фильмов 21 века, Присцилла улыбнулась мне, поцеловала губами экран видеофона, подмигнула мне и отключилась.
Улыбка оставалась на моем лице еще пару минут, воспоминания о яркой молодости еще какое-то время жили в голове, после чего я взял видеофон и стал набирать Кая, снова вернувшись в серое и нерадостное настоящее, в котором был труп неустановленной женщины и масса вопросов.
