Mind over matter

Ты же думаешь, что знаешь жизнь, уверен, что те, кто тебя окружают, твои друзья, и все как один готовы в Стикс нырять ради твоего благополучия, нет, не прав ты, и я не прав, нет здесь правых и виноватых.

Тебя завтрашнего без сомнений определит ты вчерашний, хочешь стать успешным, ломай спину, хочешь быть любим, что-ж, влюбляй, покоряй, рисуй Альпы, протоптав лишь скромную тропинку к ближайшей сопке, кузнец счастья не дядя, с бинарными опционами, не программа карьерного роста за минус один век, созидать в твоей жизни дано лишь одному персонажу истории, тому кого ты просишь по утрам дать еще пять минут на сладкий сон, и лишь ему одному подвластно перестать давать тебе второй шанс, и заставить пользоваться единственным.

Вторая попытка, ты же часто её получал, может и не раз давал, вероятно и не сотни раз, а зачем? Разве есть смысл из раза в раз заниматься повторением, заниматься оправдыванием, заниматься переливом из пустого в порожнее вылитого на тебя терпкого и исключительно качественного выдержанного, дерьма.

Больше ложка-ближе дно, но надо ли тебе до него дотянутся? Есть желание прохавать от края до края столь изысканное блюдо? Не лучше ли наконец отложить прибор, и перестать заниматься чревоугодием, не думаю, что тебе так уж по вкусу предложенный кулинарный шедевр.

Ждешь, что скажут взять себя в руки? Проснутся и начать работать над собой? Не-а. Здесь этого не будет, ты в зеркало смотришь, в зеркале никогда не будет приказов, просьб, да даже мольбы здесь никогда не возникнет, пока ты не захочешь сам, и не осознаешь сам, всё это распинание самого себя на кресте, самобичевание, если угодно, не подействует.

Хочешь, наверное, понять к чему и зачем всё это, в чем смысл строк, с удовольствием палача выдолбленных по клавишам, глубокой ночью? Когда ты бессилен, ты перестаешь существовать, ты перестаешь видеть и отличать вчера и завтра, а здесь и сейчас навеки теряется между бесконечными пробуждениями и засыпаниями, пропадает желание, пропадает сила, остаются лишь потребности, которые ты, в надежде ожить, с остервенелым безумием, не заметным другим, утоляешь. В момент, когда настигает осознание бессилия, в момент, когда понимание бессмысленности существования становится сильнее жажды утоления позывов на пожрать и опорожнится, именно в этот момент ты садишься и…

«Ты же думаешь, что знаешь жизнь…

Открой тетрадь, бастард. Пиши. Пиши чего никогда не написал бы ни себе ни другим, не потому что тебе это не нужно, как и другим, выговорись, в бумагу вылей она стерпит, ты же знаешь. Подумай, сухой расчет, разложи по полочкам и, систематизируй. Невероятно, с какой легкостью можно уничтожать жизнь, и с каким неимоверным трудом даётся созидание. Кому расскажи, не поверят. Со стороны всегда просто, дом по кирпичикам складывать, лечить от смертельных болезней, ума много не нужно ведь правда? Одел маску, вдохнул поглубже, и пишешь рецепты. Каску напялил, и складываешь по кирпичикам. Не задумываешься никогда, что им так же плохо может быть, завидуешь, самореализация мать её. Не пытайся, не думай, не рассуждай. Систематизируй. Делай. Пиши.

«Завтра оплачу, да, обязательно, переведу, на карту вам»-в очередной раз просрочил оплату за квартиру. Сколько же можно уже откладывать на завтра всё то, что еще вчера было готово в голове, и через неделю не будет сделано, доколе? У себя ответа не добьёшься ни в жизнь. Всегда будешь покрывать себя, безусловно, ведь для себя ты самый лучший, лучше всех, любого из…

Интересно, а когда ты считаешь, что неимоверно плох, что же это получается, все вокруг еще хуже? Все кто тебя окружает значительно бесполезнее, ведь ты сам себя считаешь бесполезным, ведь ты сам себя коришь постоянно за очередное бессмысленное пробуждение, ведь сам себе каждый вечер говоришь, что надо заняться собой, и, разумеется, делами.

«Алло, добрый вечер, вам не нужен работник? Всё умею, всё могу, научите только…»-очередной рассказ о забитости штата, о бесконечных сокращениях, о тиранах-начальниках. Банальная история отдела кадров любой достойной компании, отмазка для таких как я и для меня в частности. Либо по знакомству, либо с самых низов. Самых. Низов. Куда уж еще ниже, не правда ли?

«Так, костюм, парадная сорочка, и галстук, да, этот в пору, подарок, но всё же я в нём славно выгляжу»- пришло я уверен время, вот сегодня, через буквально час, я наконец получу желаемое место, и заживу, достойно заживу, как всегда хотелось, работа, машина, квартира, женщина, субботние посиделки с друзьями в баре, отпуск на курортах «Краснодарского края» с напитками «из Черноголовки»-«Да, именно так всё и будет…»

«Что-ж, вы не плохо подготовлены, это очевидно, но желаемое место мы не можем вам представить, всё же штат полон, ожидайте нашего звонка.»-и даже не удивлен…

Ну давай, скажи, своё привычное, и веком левым вдогонку хлопни невротичка. Я всё прекрасно это знаю, и я дерьмо, и жизнь не сахар, и планета круглая, и сахар вчера неожиданно объявили сладким, что-ж, к такому я, наверное, был ожидаемо готов, и шарманка твоя, папа Карло, играть не устаёт старую мелодию, не так ли?

Ну понятно почему я здесь, есть охото, вот и втыкаю в твой ккм часами на пролёт, но ты то что здесь делаешь? Вся такая из себя, и весь мир не такой. Не виноваты мы, что с Венеры богиню прислали, уведомить забыли. Еще плеваться начни, и кровью вся налейся, порыв одолевающей тебя блаженной ярости выплёскивая, почему бы и нет? Это должно идеально дополнить твой образ, стареющей фурии, еще вчера уничтожавшей полчища мужчин у своих ног лишь взглядом. Горгона.

Ну спасибо, яблочко наливное цвета баклажан, и сочное что страсть, всю рубаху себе уделал, надкусив. Интересно, насколько тебя хватит? По старым чертежам закончишь на муже-козле, или все же дойдешь до сына-недоноска? Мило. А ведь ты же жизнь жила, по планете ходила, за собой смывала, и стульчак опускала, не зря же всё это должно быть было, что-то же в подкорке должно было сохранится не так ли? Поговорить с тобой, о прошлом твоём послушать, настоящем, интересном, а не о том, как ты замуж по залёту вышла и на горбу двух тунеядцев тянешь. Не то, мать, не то.

Ну ведь было в твоей жизни, в Турцию летала, в Геленджик, Питер видела говорили, в самодеятельности школьной участвовала, а сейчас что? Что ты такое? Роящийся улей. Не более. Послушал бы тебя, а не в потоке собственных мыслей утопал. Тебя же никто не слушает здесь, ни я, ни подруга твоя, ни покупатели бедные, в твоей тираде безмолвные зрители, всем наплевать.

Ну зачем и к чему всё это словоблудие?

«Как же тебе тяжело жить.» Пойду лучше по мониторам воришек вычислять.

На листах небрежно лежал карандаш, истёртый почти до древесины, патефон бабули напрочь отказывался играть исцарапанный винил, а голова в солидарности с ним отказывалась начинать выдавать хоть каплю адекватной мысли. Сотни строк перечеркнуты и написаны сызнова, сотни букв, вымеренных до грамма, стали лишь грязью на бумаге.

Истязаешь себя, и сам это понимаешь, и продолжаешь. Твоя блевота на бумаге не нужна даже тебе самому, сотри и вычеркни, предай огню, что ли. Ему будет интересно облизать твои сопли-слюни в текстовом эквиваленте.

Вчера уволили с очередной работы, с очередным треском, и очередным, заботливым, от очередного босса, показательным шумом. Да и не особо нужно было, приходить туда, где не видишь себя ни вчера, ни завтра, жаль лишь что монетки в карманах давно перестали звенеть, и лишь отголоски былого могущества личного монетного двора, поют романсы в дырявых штанах. Но не вечер еще, рано или поздно будет написано, создано лучшее из существующих, гениальнейшее. Совершенная степень, это конечно приятно, и звучит достойно, и выглядит. Жаль, что не по сверчку шесток. Возводить себя в ноль чтоб быть единицей, даже забавно с прошествием времени.

Тем временем весна.

Думать про себя о себе, даже глупо со стороны вероятно. Осознание, что, когда в твоей голове все представляется лишь оттенками монохрома, весь мир под дудку опилок и жужжалок, становится серым и блеклым. Окрашивать его самому, да, это важно и нужно.

Проснусь с лучшим настроением, зарядку сделаю, кофе заварю, в кой то веки вырвусь из объятий постели в начале утра, а не ночи. Да, именно так и поступить стоит, нужно убедить себя.

Собраться с силами, быть веселым, сходить в магазин, отоварится, окрасить себя новыми вещичками, взять вино и сыр, а не пиво и пиво, сменить пластинку наконец.

И авторучку вместо карандаша. Осточертел он, вечно кончается. Или карандаш со стерженьками, с кнопочкой, чтоб не точить. Хотя бы так.

Пелена забвения застилала глаза, кружка с недопитым пенным встала на своё законное место, царя горы стаканов…

Тебе всё равно никто, ничего, никогда, не скажет. Как бы ты ни хотел, как бы ты ни искал ответа, ответов, их не будет.

Подняв воротник, пришло время окунутся в дождь, паб закрылся раньше, будто по наветам погоды, за минуту до, начался проливной, ледяной, крупный, терпкий. Теперь вся ночь наедине с мыслями, неудобно вышло. Планы, сколько бы ты ни строил планы, им не суждено сбываться, проклятие это чтоли, стоит задумать что либо, и будь уверен, выйдет ровно с точностью наоборот. Задумаешь прогулку, погода, или злой автолюбитель, превратят твою одежду в грязные лохмотья в секунду. Домашние посиделки всегда оборвутся на самом интересном, потому что тебе или ей необходимо уйти, или свет пропал, или планета перевернулась, невесть что, но всё же.

Одиноко в ливень конечно, на улице сейчас наверное только такие как я, и те кому попросту больше негде находится. Нельзя следовать планам, нельзя думать о том что будешь делать дальше, нельзя идти туда куда хочется.

Неожиданно для себя самого, оказался на берегу, вдоль, волей течения медленно сносило на камни зашерканую книгу. Выловить её не составило пробем, хотя промокшие ботинки могли бы за неё сойти, но они уже давно промокли насквозь и хлюпали с каждым шагом. Кожаный переплет, тесьма удерживающая страницы вместе. Будто её подкинули за пару минут до моего приходя, даже страницы не намокли, аккуратно открыв, глазами встретил подпись владельца, к сожалению после слов "Собственность В..." не разобрать ни имени ни фамилии, похоже что это дневник. Неизвестный дневник, неизвестно как оказавшийся перед неизвестно каким образом попавшим на берег человеком. Слишком много совпадений, даже в неизвестности.

Края строк немного размыты, но всё же большей частью рукопись сухая, невероятно. Похоже на мемуары, или описание путешествия, отбытие из порта, плавание на 10 с небольшим страницах, скромный быт владельца судна и персонала. Ничего интересного, хотя...

"Остров пердставляет собой на деле и не остров вовсе, а полуостров, к сожалению перешеек соединяющий остров с другими частями архипелага большую часть времени скрыт водой, не глубоко, буквально 30-40 см, но этого достаточно, чтоб дорогу было обнаружить очень и очень трудно, куда она ведет сейчас сказать затрудняюсь, потому как ближайший отсюда остров в 10-11 милях на север, и не похоже, что эта дорога ведет туда..."

Что-ж это уже интересно, может быть это описание моего острова, да и насколько я помню паром идет отсюда примерно пару часов, может больше, с его скоростью думаю вполне подходит под описание. Пора домой я думаю, стоит просушить книгу, и получше изучить её.

Дома как и всегда, тепло уютно и чисто, даже немного опостылело всё благополучие, ощущение её наигранности не покидает. Положу дневник на сушку, думаю за ночь должен просохнуть.

Гроза разыгралась, дождь поливает, ночью проснулся от грома, и не смог отделатся от навязчивой идеи, взял дневник открыл конец, удивительно, книга пуста, совершенно пуста, никаких записей, ничего, лишь на форзаце после фразы "собственность" моё имя, и внизу нацарапано, будто ногтем...

"Тебе всё равно никто, ничего, никогда, не скажет. Как бы ты ни хотел, как бы ты ни искал ответа, ответов, их не будет."