CreepyStory + Книги

Данный рассказ писался около полугода назад, поэтому вероятно отличается стилем от того, что есть сейчас в моих произведениях.

Ох, как же всё же велика Волга. Её громадность и величие не ощущаются столь сильно в обычные периоды здесь, в началах Астраханской области, в отличии от времени, когда она разливается в мае после сброса воды на Волжской ГЭС. Когда всё случилось как раз был май, Волга разлилась и образовала водные просторы посреди в прошлом зелёных пустошей и превратила холмики в острова посреди водной глади. Но этому только было суждено случиться – случиться нашему спуску на воду и путешествию в удивительных просторах займища.

Прежде, как собрались мы двинулись в село, откуда родом был сам Филипп, и откуда мы могли попасть в займище. В займище из города вело три пути: первый через заречную часть города, что находилась в низинах, через чеки, или другими окольными путями, и вдоль Волги в любое понравившееся место в любом из направлений. Второй и третий путь вели прямиком через сельские понтоны, а в то время посредством моторной лодки. Мы двинулись в сторону Волгограда. Мимо Печенивки, Покровки, Зубовки и Дмитриевки, и вот мы у Пологого – Займища. Мы неслись на ниве по убитой после зимы трассе, лодка подпрыгивала на кочках, приходилось держать её за фалу, чтобы она не улетела с крыши машины, а мне в лицо хлестал периодически шедший дождь. Дорога не была долгой, Филипп быстро нёсся по влажной трассе.

По приезду в село всё было, как и всегда. Как и во все наши прошлые поездки. Мы навестили родителей его жены, как и всегда нужно было, что-то передать, что-то забрать. Обычная поездка. Приветствия, обмены любезностями, пожелания удачи на рыбалке, в этот раз и наставления от тестя Филиппа. А вот дальше он, Филипп, сделал неожиданную вещь. По прошествию полу серпантинной дороги сквозь всё село, после спуска с обрыва, в самом низу, перед заходом в вязовый лесок, мы остановились у старого, да нет, даже древнего дома.

Дом был столь обветшавшим, что едва ли можно было подумать, что в нём кто-либо живёт. Ставни практически наглухо закрыты, калитка приоткрыта и из неё виднелись густые заросли местных высоких трав, впрочем, как и перед самим домом. Тогда я поинтересовался у Филиппа, что он хочет от столь заброшенного места, быть может, он нашёл здесь кладезь червя, но нет, его ответ был краток, что ему нужно, и всё. Я помню, что в тот момент мы одновременно вышли из машины, человеком довелось мне быть всегда понятливым и я остался возле машины в ожидании, когда вернётся мой друг.

Закурив сигарету, насладился первой тягой и обратил внимание на живность у дома. Если быть более точным кот. Абсолютно чёрный, как смола кота. Я его даже и не заметил бы в и так чёрной из-за туч тени от дома, если бы он не открыл свои жёлтые глаза. Упитанный, явно откормленный кот и однозначно он жил в этом странном месте, ибо коты не находятся в таком спокойствие и праздности в отдалении от жилых домов. А этот обветшавший старый дом был единственной постройкой на несколько сотен метров. Два жёлтых огонька гуляли во тьме, а после показалось и брюхо, когда он поднял голову, оно было слегка белёсым. Кот, потягиваясь, совсем не торопясь поднялся и направился ко мне. Совершенно обнаглевший, истинно манерный хозяин двора, он шёл переваливаясь, пока не добрался меня и не начал тереться об мою ногу. Вот что мне оставалось делать, как не погладить его? Конечно, любое живое существо достойно ласки, а когда оно ещё и просит её от тебя, совершенно не жаль отдать то, чего во мне всегда было в избытке.

С десяток минут спустя Филипп выбрался из двора и пулей сел за руль, окрикнув меня, чтобы я садился на пассажирское сидение. Тогда, как бы это смешно не звучало, я попрощался с котом, именно голосом сказал ему это, мысленно отдал реверанс священному животному древних цивилизаций, и уселся вновь на сиденье. Такое ощущение, что мой друг был ещё больше на взводе. Он смотрел себе в ноги, в которых у него лежал открытый сверток пергаментной бумаги, и уж не знаю показалось ли мне, или вновь разыгралось воображение, но было ощущение, что я видел свечение от того, что скрывалось от меня за бумагой, от того, на что был уставлен взгляд Филиппа. Вновь, я вновь допустил такую же ошибку, постарался поинтересоваться, что у него там, на что получил резкий и грубый ответ, после которого успокоился и уставился в боковое зеркало нивы прямо на удаляющуюся стену величественного астраханского обрыва.

А кроме, как величественным его иначе и не назвать. Уж не знаю откуда он начинался, но могу сказать точно, что, начиная от моего родного военного городка он тянулся практически до самой Астрахани и однажды мне довелось увидеть своими глазами место, где он заканчивается и выравнивается с прочей землёй. Обрыв – громадина, что высится на десятки метров над всем, что находится под ним строго вверх, отвесной глиняной скалой. Не похожий на холм или гору, нет, будто берег некогда фантасмагорической реки, которая однажды пересохла и оставила за собой столь пологий берег. Да и не раз мне доводилось слышать рассказы от местных бабушек, что именно так и было, первый и самый древний берег, после Волга разливалась более сильно, что от неё защищались валами в заречной части нашего города, а после строительства ГЭС и этого не требовалось. Моё воображение всегда поражал факт того, что обрыв когда-то мог быть берегом могучей реки, а мы сейчас двигались по её дну, теперь уже усеянному вязовыми лесами с необъятными покосами и маленькими озерцами в земляных впадинах.

Мимо такого озера мы сейчас и двигались. Для вашего представления, думаю, всё же стоит описать более подробно, как выглядит озеро нашего края, в большинстве своём. На самом деле и описывать толком и нечего, большая лужа, с пологим песчаным берегом, торчащими корнями от возвышающихся деревьев и кустарников. Никакой красоты, никакой чистоты, только залежавшаяся вода. Впрочем, как и южный вязовый лес. Поверьте, мне доводилось бывать в густых лесах Кавказа, и наши южные леса, это зрелище совсем иного порядка. И нет, ни в коем случае я не умоляю прекрасного от южных лесов, само их существование является чудом. Вереница зелёных полос вдоль голубых водных протоков посреди голой, абсолютно жёлтой степной пустыни. Как моё мнение — это невероятно.

Да всё же вязовый лес… он другой. Со стороны кажется, что он такой же, как и любой другой лес, сплошь зелень, торчащие из крон ветви, тень зелёной шапкой, но внутри совсем отличный вид. Сами деревья другие, кора, пересохшая от прежде перенасыщения водой от разлитой Волги, а впоследствии от этого и покрытая неизвестного вида плёнкой от бактерий. При близком рассмотрении листья не выглядят мясистыми, как листья каштана, например, так и большинство из них дырявые. Сквозь эти дырки конечно же просачивается солнечный свет, от чего тень становится реже. Главное отличие всё же сам цвет всего здесь, на этом “неправильном юге”. Такое чувство, что солнце сжигает и испаряет не только всю влагу, но и сам по себе цвет. Всё кажется в некотором смысле блёклым и выцветшим, а листья вязов, что должны быть сочно зелёными, нет даже не светло-зелёные, а скорее блеклые. Потерявшие жизненные силы. Побывав в местных вязовых лесах, вспоминается шутка о жёлтом фильтре, что накладывается в фильмах при показах сцен из жарких краёв, что это действительно так, и этот фильтр прекрасно отражает действительность.

Сквозь вязы мы прибыли к спуску к воде. Далее пока вода не поднялась из своих берегов была дорога в займище. В далеке, чем дальше от нас, деревья стояли по пояс в воде, а за аркой из ветвей вяза, что практически полностью скрывали тучный небосвод, начиналась территория дикого и непостижимого. Территория природы, где человек может быть только гостем, и никак не может хозяйничать на просторах естества и дикости.

Лодка была готова и спущена на воду. Самая обычная резиновая лодка с совсем небольшим мотором, двумя местами, и небольшим местом под необходимые вещи. Они были загружены в лодку, Филипп занял место у мотора, всё ждало меня. Я страшился. Именно страшился, не боялся, знаете, такой небольшой страх, скорее перед неизведанным впервые, чем-то новым. Первый раз, конечно, как же без этого, оказался неудачным. Я по колено ушёл в воду одной ногой, но благо меня спасли и помогли мне мои рефлексы. Практически сразу я запрыгнул в лодку, и таким образом окончательно её оттолкнул от берега. Кроссовок был сквозь мокрым, как и часть штанины, но я набрался терпения. Закурил сигарету, пока ещё руки были полностью сухие, я смотрел в пол оборота вперёд, оставив позади себя тарахтящий мотор и Филиппа, мы поплыли.

Впереди была арка из вязовых ветвей, за ней голая водная гладь со стенами из холмов. На один из таких холмов – островов сейчас падал свет от солнца, что случайно пробилось сквозь непроглядную чернь тучного неба. От этого вид стал совсем уж нереальным. Над нами арка из вязовых ветвей, под тёмным небом, от чего света совсем уж не было в пределах арки, и вода, что мы рассекали казалась совсем уж чёрной. Впереди, с каждым буквально сантиметром становилось светлее. На воду начинали падать отражения. Тёмно-зелёный холм, ещё не опаленный адским астраханским солнцем, поблёскивал от случайно пробившихся солнечных лучей и звериное спокойствие. Покой в душе, что можно испытать лишь, не просто на природе, сидя на одеялке для пикника с бутербродами в руках, нет, вот именно в таких условиях. Когда ты наедине с природой, когда вы с природой единое целое. Когда вы оба понимаете друг друга и подчиняетесь негласным правилам, что были прописаны в эфемерных страницах свода правил. Да, тогда я познал настоящий истинный покой. К сожалению, это был последний раз, до того, как мне довелось оказаться в стенах этого учреждения.

Так мы и продвигались по водным лабиринтам. Между островов-холмиков, мимо чабанских точек, мимо разнообразной скотины. Что удивительно, все вязовые леса остались позади, только отдельно стоящие вязы. Вновь уже заурядный, но всё ещё вселяющий трепет в душу, остров-холмик, с точкой на нём. Заурядный наспех собранный домик, несколько базов под скотину, сено, несколько деревцев. Не ожидал я, конечно, хором или чего-то богатого, но в таких декорациях мне казалось, что мы должны были приехать в место, как минимум мистическое, а максимум сказочное. Но нет. Обычный, заурядный скотный двор.

Мы переглянулись с Филиппом. В тот момент история истинно начала приобретать зловещий оборот, в отличии от прежней мрачной окраски, отброшенной тенью чёрного тучного неба. Прибытие уже было позади. Вещи растащены по своим местам, а мы пили пиво и наслаждались атмосферой. Стоял абсолютный штиль, отсутствовала даже минимальная рябь на воде. Небо столь сильно просветлело, от чего казалось, что туч никогда и не было прежде, или же мы в кратчайший срок оказались в ином мире, где небо в тот же момент времени было кристальном чистым, с легким налётом сумрака надвигающейся ночи.

Мы переглянулись с Филиппом, когда собаки, а было их две на точке, ринулись в небольшие заросли вяза на другой стороне острова. На самом деле это могло быть всё что угодно: другие собаки, волки, маловероятно, но быть могло и так, лисы или любая другая живность этих мест.

Будь мы с ним в тот момент в других обстоятельствах, не по среди дикой, практически нетронутой природы, покрытой силой высвободившейся реки, тогда и реакция наша была бы иной. Конечно, конечно, нам было страшно, а я уверен и знаю это наверняка, так как спрашивал у Филиппа, что ему было также страшно, как и мне самому. Сердце бешено колотилось, душа приготовилась к борьбе за душевный рассудок и за саму жизнь, а я сжал удочки, продолжая всматриваться во тьму вязовых крон, что торчали из-за холма.

Со стороны вязовых зарослей не доносилось ни звука. Поначалу был собачий удаляющийся лай, а после пропал и он. Абсолютная тишина, не было ни звука, либо же время столь замедлилось в тот момент, что мы и не слышали других звуков или же не могли их принять своими забитыми страхом органами чувств. Вероятно, в тот момент в редкой вязовой роще было слышно множество шорохов и иных звуков охоты, да мы не могли их слышать. Банально физически, ибо были далеко. Сперва поднялись птицы, не много буквально пара птиц, со своим характерным звуком прямо из вязовых крон, от чего они зашатались. После громкий лай, звуки погони, жалобный собачий визг и вновь тишина. Сердце стало тяжёлым, перестало хватать воздуха. Тогда в большей степени я переживал не за наши жизни, а за жизни собак, на сколько странно это не звучало бы. Мне совсем не хотелось наткнуться на их бездыханные трупы во время прогулки завтра, например. Да всё обошлось. Два потомка волков показались из вязовых зарослей. Из-за сумерек не было видно, что одна из собак тащит в зубах, но что-то она явно тащила, и думается мне, это и был объект их охоты. Оба пса были здоровы. По крайней мере на первый взгляд. Здоровая походка, ни толики хромоты или иного повреждения, и по их настроению было понятно, что они здоровы. Мы успокоились.

Каждый раз вспоминая случившееся с нами, помимо наворачивающихся слёз на глазах, в моей голове рождаются мысли: “Почему я не доверился своей интуиции? Почему мы не убрались тогда оттуда, с того острова?” Ведь судьба или злой рок говорили, давали намёки, что не нужно нам быть на том злополучном холме-острове в те злополучные дни! Интуиция прекрасно их распознавала и понимала, намёки, и кричала в ответ на меня, в нутро моей личности! От чего и росла тревога. А мы не слушали. И в частности я. В то время я был слишком неуверенным, с пластичной самооценкой и вероятно боялся отказать другу и развернуть назад. Боялся его более сильного в тот момент авторитета, более сильного чем мой, чем я сам.

Оставшаяся часть вечера и ночь целиком прошли чудесно. Мы продолжали ловить рыбу, с уже расслабленными механизмами на катушках удочек, чтобы рыба не утащила удочки в воду после поимки, пока мы находились в домике. В доме затопили печь. Майские ночи обманчивы, после тёплого дня кажется, что ночью будет также тепло, но нет, приходит холод, неизвестно откуда взявшийся. На потолке светил перезаряжаемый светодиодный светильник. Под его светом мы наслаждались ночью. Разговоры обо всём и ни о чём одновременно, с лёгким алкоголем и игрой в карты, да периодические выходы на улицу дабы проверить оставленные с наживкой снасти.

Ах, а какой прекрасной была ночь! Небо совершенно чистое от облаков, звёзды и лунный полумесяц. Вокруг сплошная, непроглядная тьма, свет лился лишь из окон домика на холме. Звуки. О боги! Звуки! Тогда меня окружало полное ничто и всё одновременно. Одновременно в разные моменты времени пространство было либо совершенно беззвучным, либо столь полно звуками, что не хватало органов чувств, дабы их все принять. Появившийся прежде ветер мерно колыхал кроны вязов, плескалась вода от биения рыбы, лягушки одарили нас своим выступлением. Кожу ласкала лёгкая прохлада. На душе было столь спокойно.

В таком темпе прошла вся ночь. Без единого происшествия. Мы отдыхали душой. После закутались в бушлаты и проспали до утра в объятиях печного тепла под воздействием хмельных даров Диониса.

Пребывание в подобных условиях, в окружении дикости и первозданности, в низменных условиях, достаточных для утоления низменных потребностей человека, даёт нужный некоторым опыт. Заставляет отвлечься от мирской суеты и забыть о благах цивилизации. В быстроте жизни, в объятиях нескончаемых стен и дорог монструозных городов мы забываем о частичке нашей души, что некогда была её основной частью. Мы утратили единение с природой и дикостью, мы позабыли о естественности, отринули всё животное в себе, кроме похоти, и повиновались разуму. Подобные условия, подобные моменты заставляют вспомнить, заставляют задуматься о том, что ничего не значит складирование вещей и наживание материальных благ. Нужен баланс. Дикого и человеческого. На утро я рассуждал на эту тему у себя в голове, когда проснулся. Мне не нужно было привычной уже чашечки кофе с сигаретой в мягком кресле под свет утреннего рассвета. Нет! Условия давали мне чайную пыль в пакетиках в виде чая с давно засохшими конфетами. Легкий тонизирующий эффект чая и сахара, небольшое утоление голода от наполнения конфеты. Я был рад этому. Я был рад тому, что давала мне жизнь в тот момент.

Как раз, когда мы пили чай, Филипп побежал на улицу, проверить удочки. Мы забыли, оставили их, под воздействием хмеля, в воде на ночь. Он был в домашней кофте, в которой он был всю дорогу, но снял после посещения того странного дома, и более не надевал. Уж не знаю почему это отложилось в моей памяти, но человеческая память, как и мозг в том числе, весьма уникальная вещь. Она обладает подобного рода воспоминаниями, когда по идее совершенно ничего не значащие вещи откладываются на подкорку.

Дальше… Ох…

На улице на него налетела мошка. Знаете, обычная, как я думал, астраханская мошка, что терроризирует эти земли с мая по июнь. Но… В тот момент всё было иначе. Да, я сам, как коренной житель тех мест не раз был свидетелем, как мошка может облепить. Как мошка может создать подобие сетчатого покрывала на теле человека. Тогда она не была похожа на легкую вуаль. Это был плотный, черный, не просвечивающийся сплошной рой. Мошка несла смерть.

Филиппа мгновенно полностью облепили. Я видел в окно, как он пытался идти к двери домика. Слышал, как он кричал. Его крик смешивался с бесчисленным множеством хлопающих крылышек. Он упал. Клянусь! Клянусь, я видел, что было дальше! Это не было галлюцинацией, как талдычат мне в этом заведении. Видел, как муший рой начал приобретать очертания. Хотя, кто знает, быть может мне показалось от игры света и тени или же мой пошатнувшийся от увиденного рассудок одарил меня галлюцинациями. Но я видел! Видел, как рой обрёл очертания аморфного существа без нижних конечностей. Видел, как это существо отрывало куски мяса от тела моего друга. Видел его пустые, вечно подвижные глазницы. На всё про всё ушли мгновения. Пара минут, не более. Рой насекомых испарился столь стремительно, как и появился.

На его месте остался… осталось… тяжело… остались кости. Всё! Всё что осталось от моего лучшего друга: лишь его кости. Несколько минут назад мы пили чай. Его чай даже не остыл. Его боль…

Комментарий исследователя:

Здравствуй, дорогой читатель. На самом деле изначальная идея данного материала была именно в виде статьи, но Илья, уж простите не могу разглашать его фамилию, решил рассказать историю таким образом. От части в художественном стиле, не посредством обычного пересказа событий.

История, описанная прежде, до этого моего комментария случилась семнадцатого мая, несколько лет назад, в Астраханской области, в поймах села Пологое – Займище. Узнал я об этой истории совершенно случайно из статьи газеты Ахтубинская Правда. В ней содержалась следующая вырезка, краткого содержания:

Двое жителей города Ахтубинск отправились на рыбалку в займище в районе села Пологое – Займище. Домой вернулся один из них. Второй исчез. Так же были найдены неопознанные человеческие кости. В последствие опознали, как останки пропавшего жителя. Как бы смешно это не звучало, но выживший говорит, что его друга съела мошка.

Я начал копать. Обзвонил местных. Вышел на контакт с женой погибшего. Чудесная женщина. Всё ещё скорбит и держит траур по мужу. Именно она помогла, а если быть более точным, подсказала, как связаться со свидетелем Ильёй. Также с её слов значится, что Илью упекли в психиатрическую лечебницу.

А вот сейчас, знаю я вновь посею в вашей душе семена сомнений и мистики, но, это совсем не простая психиатрическая лечебница. Упоминаний о ней в сети и где-либо ещё ноль. Мне удалось узнать её название “Анима” и местонахождение, в лесистых областях Волгоградской области. Также мне удалось узнать, что эта лечебница не для всех. Нет, в ней имеется небольшое отделение для обычных граждан, но значительно большая её часть полностью закрыта и попасть в неё невозможно, как для посещения, так и для лечения. В Аниму, как правило определяли участников необычных и загадочных случаев со всей России по решению суда и, или врача.

Огромное двухэтажное здание, с внушительной территорией для прогулок и высокий забор. Ни встреч, ни контактов. Вас, впрочем, как и меня, когда я прибыл за записями Ильи, и в общем я удивлён, что мне их передали, вас встретит угрюмый охранник у ворот и развернёт назад или в “доступное крыло” Анимы.

Такова Анима – загадочное психиатрическое учреждение.

Все последующие события охватят по времени чуть более недели, ибо не вижу смысла я рассказывать в дальнейшем о каждом отдельном этапе и дне расследования, если они не несут собой конкретных развитий событий.

В первую очередь стоит рассказать о том, что было после того, как я проснулся. Из соображений безопасности Света сама предложила мне расположиться вместе с ними двумя в их доме. Так же к нам приставили охрану и как вы понимаете, если я пишу эти строки, то со мной ничего не произошло. Впрочем повторения нападения так и не произошло, поэтому расследование продвигалось своим чередом.

На следующее утро после нападения был найден ещё один труп, точнее два и оба имеют значение, но пока что стоит обмолвиться об одном. Это был труп Марии, подруги Анны, что дала нам показания против своей подруги. Тогда мы уже были абсолютно уверенны в том, что Анна точно причастна ко всем убийствам и к нападению на меня ночью, однако всё это только следовало доказать.

После ночного нападения местное начальство сразу же дало добро на проведение экспертизы потожировых с тела Павла. Как правило они очень неохотно дают добро на подобного рода экспертизы, но в тот момент ситуация была другой. Всё произошедшее было катастрофическими событиями для маленького шахтерского городка. Нам повезло, потожировые с моей перчатки после рукопожатия с Анной дали свой результат, на них было ДНК Анны, а это значило только одно, у нас уже имелось доказательство того, что она была в тот вечер с Павлом, ведь никак на его одежде не могли так легко остаться её следы.

Только вот, что странно, после подтверждения проводившим экспертизу медиком, его практически сразу вызвали в областное управление, откуда он правда так и не вернулся за время проведения следствия. Ещё до отъезда он говорил об удивительных результатах расшифровки найденной ДНК, о том, что это было не совсем ДНК человека, и о том, что оно имело примесь чего-то. Только я ничего не понял и толком ничего не запомнил.

В тот же день, когда мы обдумывали дальнейший план действий и пришли к выводу о проведении слежки за Анной мне позвонил мой коллега из моего родного города. Вы не поверите, но он говорил о том, что у них на окраине города произошло точно такое же убийство, что и у нас. Холостой мужчина остался без головы. Впрочем он интересовался деталями моего дела, чтобы знать от чего отталкиваться в расследовании, ведь даже невооруженным взглядом были видны сходства в обоих убийствах.

Так же, мне было интересно осмотреть номер моего мотеля. На месте я ничего не нашёл, ни одной улики. Ни отпечатков, либо они были в перчатках, либо возможно нападавшие их вообще не имели, ни любых других вещественных доказательств. На месте было абсолютно пусто, за исключением конечно погрома моих вещей. Кровать, шкаф и дверь были вдребезги разбиты, всё равно в моей голове до сих пор не укладывается, какой же силой нужно было обладать нападавшим. Все вещи были изорваны и разбросаны, в номере царила катастрофа. Радовало одно, что выжило моё радио, это очень радовало.

Впрочем была ещё одна находка и почему-то я совершенно не удивлён, что мне довелось обнаружить эти следы. Да, да, вы всё правильно поняли, те же самые следы, что я нашёл после осмотра смотровой площадки на предмет упущенных улик. Продолговатые вдавленные в землю следы, с непонятного рода не то ворсинками, не то шипами. Пар следов было два, собственно, по числу нападавших. Так же мы со Светой осмотрели ближайшие метров двести точно, но не нашли в округе ничего подобного.

И прежде чем я перейду к роковому вечеру, когда все ниточки сошлись воедино, все маски были сняты и мы получили ответы на все наши вопросы, стоит рассказать о нескольких днях слежки за Анной и о том, чем она занималась. Опять же только о том, что относится непосредственно к делу.

Складывалось такое чувство, что Анна была везде, на всех сайтах знакомств, в газетах, и на радио, она искала себе пару и это при том, что совсем недавно лишилась Павла. Все дни, что мы следили за ней, она была то на свиданиях, то просиживала часы на сайтах, порой выбиралась в ночные клубы, последнее было правда редкость. За те несколько дней она каждый вечер была с разными мужчинами, в разной степени близости. Порой были только разговоры и кофе под ночным небом, иногда были поцелуи, иногда были попытки со стороны мужчин перейти на нечто больше прямо на смотровой площадке, где она обычно и встречалась с ними, но всё быстро обрывалось.

Так же со Светой мы навели справки об Анне. В городе она появилась совсем недавно, буквально несколько лет. Прежде в её доме жила работящая женщина карьеристка, а после резко пропала. Они были очень отдалённо похожи, но представьте, что это похожесть будто прогнанная через кривое зеркало, пожалуй это будет лучшей аналогией. Так же соседи не лестно отзывались о соседстве с Анной, точнее о её закрытости. Да, бывают закрытые люди, они находятся в себе и в своём мирке, который так долго и старательно выстраивали, но как правило они не отказываются от минимально общения с соседями, хотя бы просто для знакомства. С Анной была история другая, она всех избегала, либо игнорировала.

Что ж теперь, когда вы имеете представление обо всём, о чём знал я стоит перейти к вечеру, когда жизни всех участвующих в нём изменились навсегда.

По переписке Анны с очередным мужчиной мы знали, когда она будет на смотровой площадке. Мы выехали на много раньше, радовало конечно, что мы со Светой были в этом плане похожи и не было никаких проблем с опозданиями на задания. Я взял себе кофе на ближайший вечер, моя напарница не брала ничего и вот когда мы уже проехали достаточное расстояние в сторону смотровой площадки, в вечерних сумерках я разглядел двоих.

Честное слово, я до сих пор не знаю, что это было и кто они были, но их вид столь сильно контрастировал с окружающей действительностью маленького захолустного городка.

Собственно, двое мужчин один небольшого роста, по крайней мере по сравнению со вторым, ведь он был на головы две выше первого. Так при этом они были мало того, что были полной противоположностью друг другу ростом, так ещё и комплекцией, маленький был толстым, с большим пивным животом, а второй до нельзя худой. Можно задаваться вопросом, так что было в них столь выбивающегося, ответ был прост, они занимались тем, чего я не понимал и не мог объяснить.

Высокий был в наушниках, от которых прямым ходом шёл провод в некое подобие металлоискателя в его руках. Он двигался по неведомому сигналу в наушниках. Маленький был так же в наушниках, только с ещё несколькими приборами. На шее опираясь, будто на столик висел вероятно некоторый приёмник сигнала, а от него проводом в низ спускался ещё один прибор. Он держал его на веревочке, каждый раз пригибаясь к земле, явно, чтобы что-то лучше расслышать или узнать. У обоих в руках имелось по металлическому чемоданчику.

Мы остановились, точнее я попросил Свету, происходящее меня заворожило, ибо я не знал, что это и наблюдал. И знаете можно было бы и не обратить внимания на то, что происходило в тот момент, если бы они были одеты в простые одежды, как например те же охотники за драгоценными металлами в земле, но нет они были одеты совсем не просто. Тёмные костюмы, уж не знаю были ли они сплошь чёрными, это могли быть и любые другие тёмные оттенки остальных цветов, как например тёмно-синий, так ещё каждый был в чёрных непрозрачных солнцезащитных очках.

В какой-то момент, даже Света мне это после подтвердила, я сидел с приоткрытым ртом, пока высокий не поднял свою клюшку в сторону неба. Несколько секунд прослушивания, а уже после они оба синхронно повернулись в нашу со Светой сторону, от чего мы перепугались и спрятались за приборной панелью. Некоторое время мы не вылазили, выжидали, а уже после, когда наконец набрались смелости, чтобы выглянуть, их уже не было, как и моего кофе. Когда мы прятались, я случайно разлил его.

Пришлось ехать без чудесного терпкого зернового напитка на место слежки, а между тем, мне кажется, тогда я прожужжал Свете все уши относительно этих двух. Её они не то, что не впечатлили, но быстро ушли из головы, для меня же они до сих пор являются чем то столь невероятным и необъяснимым.

Прибыв на место ещё никого не было и мы продолжили наблюдать за пустой смотровой площадкой. Прослушивающее устройство было включено и установлено на смотровой площадке, мы ждали Анну с её очередным ухажером, под приятную музыку в тёмном салоне автомобиля.

Наконец они пришли. Анна, как и всегда, когда она шла на свидание в длиннополом пальто и широкополой шляпе. Мужчина, при этом сильно в годах, но в очень хорошей форме, он был одет просто. Его образ даже не отложился в моей голове, только то, что я удивился его физической форме.

Далее последовали часы болтовни ни о чем с их стороны. Только вот что практически сразу же бросилось в глаза, что Анна постоянно оглядывалась и осматривалась. Мимо проходили парочки, бывало были семьи, порой приезжали и молодые люди с девушками на машинах. Пока наконец не началось затишье и они не остались совершенно одни на смотровой площадке, это как они думали сами.

Тогда Анна ещё пару раз переглянулась, выждала немного времени и вновь осмотрелась. Даже от мужчины последовало замечание относительно этого, что мол почему она постоянно оглядывается, может чего-то боится. В дальнейшем последовала его фраза, о том, что он мужик и защитит свою любимую, так что ей не стоит ни о чём беспокоиться. Меня пробирал испанский стыд после его слов, но Анна подозвала его дабы поцеловать, сделав свой голос очень мягким.

После последовал поцелуй, только он был последним для мужчины, это был поцелуй смерти. Голова Анны разверглась и из неё вылезло два объекта чем-то смахивающие на два больших тесака, хотя могу сказать уже это были жвала насекомого. Когда они сомкнулись, жвала, то я услышал стук, щелчок, разницы нет, да это был тот звук, что я слышал и в доме Анны и во время нападения на меня.

Она откусили его голову и принялась её медленно пожирать прямо на земле, не обращая внимания ни на что вокруг себе. Нам не было точно видно Анну, в том числе и из-за её одежды, изменилась ли она или нет, но жвала торчали на добрые пол метра от её головы определённо.

Нас обоих со Светой сцепил животный страх. Мы не могли сделать ничего в тот момент, обе психики выбрали вариант замереть. Мы просто смотрели и запоминали, не зная для чего, но и в том числе без возможности что-либо сделать. Ведь никому из нас ничего не грозило, поэтому вероятно психика решила не вытаскивать организм хозяина из укрытия и просто наблюдать, что же будет дальше.

Окончания так и не произошло. Её спугнули, приехала машина с молодыми людьми, но они ничего не увидели, Анна резко метнулась в сторону леса, оставив позади себя тело. Только она издала такой оглушительный рёв на всю округу и в том числе нанесла повреждения моим ушам своим ультразвуком. И вновь щелчки, я вновь их слышал, только гораздо громче, на много громче, чем они были прежде. Вероятно они были так слабо слышно прежде, когда мы были у неё в гостях, потому что они были под плотью. И в том числе её нутро насекомого объясняет её столь странное ДНК.

Конечно же это не объясняло того, откуда они взялись, эти насекомоподобные шейпшифтеры, а их было точно несколько, ведь выходит, что на меня нападали они в человеческом обличье. Осознание того, что среди нас существует в некоем смысле мимики, что может не полностью, да всё же имеют возможность принимать человеческое обличье, пугало, и уж тем более пугало осознание, что такое существо не одно.

Всё, что было далее, мне не известно, меня отстранили от дела, как только мы дали показания людям в тёмных костюмах о том, что нам известно, о том, что произошло на смотровой площадке, что нам со Светой довелось видеть собственными глазами. Я справился со своей задаче, расследовал убийство, пускай и таким не тривиальным способом. Всё же остальное осталось за незримой вуалью людей в тёмных костюмах. Однако могу сказать одно, убийства прекратились после их прибытия.

Уже на вокзале, когда я собирался уезжать домой мне повстречался интересного вида человек. Огромных размеров, более двух метров ростом, на много больше двух метров, широкоплечий, с широчайшей грудной клеткой, что выходила далеко вперёд. Он был одет довольно просто и его необычность выдавали только его внушительные размеры и густая седая борода. Тогда он подошёл ко мне и протянув свою огромную руку, будто медвежью лапу, поблагодарил меня. После развернулся и скрылся с моих глаз. Что это было мне не даётся понять до сих пор. За что он меня поблагодарил, да и кто вообще он был. Впрочем, история закончилась. Более мне не доводилось видеть никого из участников того расследования. Лишь изредка мы общаемся со Светой, да поздравляем друг друга с праздниками.

День, когда началось наше расследование, конечно выдался очень концентрированным на события и это был ещё далеко не конец. Он только близился к окончанию, а мы успели со Светой обыскать место преступления, изучить тело и экспертизу патологоанатома, опросить свидетелей, получить зацепку. Редко когда так получается. Порой дела растягиваются на месяцы без единой зацепки, пока что-нибудь не найдётся, а здесь прям душа радовалась в тот момент. Тогда же мы сразу после получения адреса от Марии направились домой к её подруге. Собственно, а чего тянуть.

Подозреваемая жила на обычной улице для окраины города. Здесь, как и в любом небольшом городке отсутствовал асфальт или хотя бы тротуары, только грунтовая дорога. Порой засыпанная строительным мусором. Так по грунтовой дороге мы наконец прибыли на место, к двухэтажному частному дому.

Когда мы приоткрыли калитку перед домом, с забором из штакетника, Света тут же пошла стучаться в ближайшее окно, даже не посмотрев имеется ли звонок в доме, который в прочем имелся, и я дополнительно ещё и позвонил. Уж не знал я тогда послышалось ли мне или нет, но я услышал пронзительный звук, резкий, будто кто то вскрикнул со стороны дома. Только звук был необычным, похожий на ультразвук, которым пытаются отпугивать собак. Иногда людям везёт и они обладают способностью слышать подобные звуки, особенно я убедился в том, что звук точно был и был он необычным, потому что Света его не слышала.

Мы прождали несколько десятков минут, но были точно уверенны, что в доме кто-то есть. Света видела, как на втором этаже дома отгибалась занавеска, так, что бы можно бы взглянуть, что происходит на улице перед домом, как только она посмотрела в ту сторону, силуэт пропал, а занавеска зашаталась в попытках вернуться в своё исходное положение. Мы продолжали ждать и я решил пробраться вдоль дома, на заднюю сторону двора, дабы оглядеться и быть может найти что-нибудь интересное. В любом случае я был более чем полностью уверен, что мы правы и если подозреваемая не совершала убийство сама, она была к нему причастна. Нужно было только вещественное доказательство и расхождение в её показаниях.

Как только я дошёл до угла и уже практически скрылся за ним, дверь отворилась и на крыльцо перед домом вышла она. Мне не было видно полностью её тела, так как домашний халат скрывал его, но, что точно бросалось сразу в глаза, это её малюсенькая голова. Такая же, как и у той женщины с вокзала, несуразная. Приплюснутая и уменьшенная с огромными будто сегментированными глазами, в которые мне конечно же совсем не хотелось совсем смотреть. В теле всё ещё было то неприятное чувство, когда я взглянул в них. И да, это была другая женщина, совсем не та, которую я видел на вокзале, но такой же комплекции и такой же внешности. Только лицо было другим.

Кто знает, быть может однажды в одной семье от кровосмешения появился генетический дефект, что начал передаваться по наследству. И в тот момент мы могли наблюдать женщин, что меня тогда поражало, именно женщин, с этим заболеванием. Тогда я лично видел только двоих, но почему то было стойкое чувство, что их больше и вероятно все они были друг другу родственниками.

На мне были надеты тонкие осенние перчатки. Я всегда носил их из-за моей больной кожи, как только на улице чуть холодало или появлялась влажность, мне приходилось их носить. Тогда у меня появилась идея, как заполучить потожировые и быть точно уверенным в их происхождении. Правильно я с ней поздоровался за руку, а перчатку практически сразу же отправил в пакет для улик, хотя об этом я расскажу позже. Как же было противно и неприятно с ней здороваться. Уж так устроен мозг человека, любое отклоняющееся от наших привычных представлений и ожиданий сразу сеет в нашем рассудке тревогу и говорит бежать. Она подала мне ладонь, самую маленькую ладонь, что мне доводилось когда-либо видеть в жизни. На ощупь же, хоть я конечно сильно не жал, как при мужском рукопожатии, было чувство, что небольшое надавливание и её ладонь превратится в кашу в моей руке.

Оставалось верить в то, что сбор потожировых окажется удачным и на них будет фрагмент ДНК, чтобы сравнить его с фрагментом с места преступления. А мы прошли в гостинную практически в самом центре дома.

На самом деле, как и у всех вещей есть плюсы и минусы. Например, люди с очень сильной эмпатией обладают самой настоящей суперспособностью, они могут понимать других людей ещё до того, как они им что-либо расскажут, настоящие целители этого мира. Минус в том, что они не контролируют этого, и когда им плохо самим они всё равно будут продолжать чувствовать других людей. К чему я это, а к тому, что пусть мне с эмпатией и не повезло, но мне повезло обладать крайне сильно интуицией, и её минус, что если это что-то неприятное, то интуицию невозможно отключить.

Так и здесь, ещё зайдя в дом особо ничего не чувствовалось и не бросалось в глаза, но вот стоило зайти в гостиную, как интуиция начала бить тревогу. Всё было не так, складывалось ощущение, что хозяин дома пытается жить, как нужно, но получается не особо. Вещи, которые должны быть в доме, особенно уж у женщины, они отсутствовали, хотя были другие вещи. И я сейчас не о гендерных стереотипах, когда например в доме женщины висит боксёрская груша, нет, если будет груша, то будут и бинты и перчатки и многие другие вещи человека, что увлечён единоборствами. В доме Анны, а в данный момент в гостинной, всего было по чуть - чуть. Будто она подсматривала за другими людьми и по немногу брала из их домов идеи, что поставить у себя.

Другой момент, что бросился мне в глаза, когда мы сели и практически начали допрос, Света, вы же знаете её, ещё тот прямолинейный человек, прямо и в лоб попросила чашечку или кофе или чаю, чего-нибудь. И тут претензия не в том, что нам не предложили, ведь существуют люди с нулевым социальным интеллектом, для них просто не нужно предлагать гостям что-либо и здесь нет ничего такого. Когда мы прошли на кухню и ждали, пока вскипит чайник, я обратил внимание, что кухня полностью пуста. Имелся один поднос с несколькими кружками, кофе, чаем и сахаром. В остальном же, ни кастрюль, ни сковородок, ни столовых приборов. Складывалось ощущение, что хозяин дома не ест привычную для человека еду и ему не нужны столовые приборы.

Когда наконец мы сели, из-за спины подозреваемой донеслась какофония звуков. Стрёкот, свист, какие-то скрипы. Позже мы узнали, что у неё имелся террариум до верху набитый насекомыми разного порядка. И вот что меня удивило, при том, что хозяйка дома имела тончайшие руки, она с лёгкостью подхватила террариум и унесла его куда-то на второй этаж. Почему же насекомые молчали прежде мне неизвестно, но факт остаётся фактом.

Наконец мы принялись говорить.

Первый же заданный вопрос был о том, чем она занималась во время убийства. Женщина, назвалась Анной, поведала нам столь несуразную и неправдоподобную историю, что честно мне хотелось смеяться. Нет, по началу, пока история придумывалась всё было цельно. Она рассказала нам чуть ли не весь свой день, что была занята, отсутствовала в городе практически целый день, а вернулась лишь под вечер. После направилась домой и оставалась дома до следующего утра. Было ещё множество мелких деталей, о том, что виделась то с одним человеком, то с другим и они могли бы подтвердить её выдумку. Только она не учла, о том, что у нас есть слова Марии, что мы знали, что они пересеклись в тот вечер.

Прежде чем раскрывать карты, о том, что мы знаем, мне хотелось задать ещё несколько вопросов, а конкретно об их личной связи с убитым. Женщина не стала уворачиваться от ответа на вопрос и сказала прямо, что да они встречались и именно она была возлюбленной Павла. Познакомились на сайте знакомств, а дальше всё начало закручиваться. Со временем они становились всё ближе. Для Анны было огромной трагедий, когда она слышала, что её возлюбленный мёртв, только тогда меня интересовал вопрос, который я впрочем не задал, почему же она не пришла с ним попрощаться. А наоборот до последнего скрывалась и не хотела, чтобы их видели вместе.

Неожиданно Света попросилась в туалет, а мы продолжили допрос. Я записывал всё что слышал и всячески оттягивал момент, чтобы сказать о том, что у нас имеется свидетель. Мне хотелось разговорить её, втереться в доверие и быть может узнать ещё ненароком сказанную Анной информацию, о которой я не мог бы подумать и сам. Впрочем, для получения информации это было зря, но пригодилось для другого.

Светы долго не было, мне стало казаться, что она что-то задумала и я не ошибся, когда наконец не увидел её боковым зрением в окне. Она аккуратно шла по заднему двору, параллельно всё осматривая, пока не открыла дверь в сарай. В ушах зазвенело, я вновь услышал этот звук, пронзительный, близкий, а может и являющийся, ультразвуком. Тот же звук, что мы слышали, когда впервые постучались в двери этого дома. Добавился ещё звук, скорее стука, будто предметы бьются друг о друга, если слышали, как китоглав стучит клювом, вот очень похожий звук.

Быстро быстро в голове проносились эти стуки, их было слышно от нескольких источников, один вдалеке, в районе Светы, а другой изначально был близко, но начал быстро удаляться, впрочем практически одновременно с тем, как всё случилось и Анна подскочила с кресла напротив меня, побежав на задний двор. Ультразвук пропал, остались только стуки. Хотя и они уже практически исчезли, особенно, как вернулись Света с Анной. Хотя источник звука тогда был наиболее близок ко мне.

Анна была в бешенстве, это было написано на её неестественном лице. Она не ожидала, что так случится. Это был прекрасный момент, дабы озвучить иную информацию, от той что она дала нам. Ведь как правило наиболее уязвим человек, когда он не контролирует себя, по этой же причине манипуляторы стараются вывести людей на эмоции, чтобы ими было проще управлять.

Тогда я сказал ей о том, что она была замечена в длинном плаще и широкополой шляпе на улице поздним вечером. Как раз в то время, когда по её словам она находилась дома. Её реакция не заставила себя ждать, стуки стали сильнее, и с каждым щелчком всё больше били по моим извилинам. Света допустила одну огромную ошибку, она назвала того, кто предоставил нам эту информацию, что я считаю грубейшей ошибкой и этого делать совершенно не следовало. Впрочем, что сделано, то сделано.

Следом она просто выпроводила нас на улицу, заперев за собой дверь. Её поведение и реакции косвенно доказывали наши догадки, но у нас не было ни единой улики, чтобы это доказать, поэтому позже тем же днём мы со Светой снабдили Анну подпиской о невыезде на время проведения расследования, а сами передали мою перчатку со следами Анны на экспертизу.

Тот злополучный день наконец закончился, теперь можно было ознакомиться с содержимым жёсткого диска и наконец отдохнуть. Только, если бы я знал, что это совсем не конец дня, всё ещё впереди.

Итак вот и наступил момент опроса свидетелей, только было бы чему радоваться, если бы они были действительно полезны. Так же нам со Светой следовало забрать жесткий диск от нескольких камер видеонаблюдения стоящих на центральной улице. Почему то я совершенно не удивлен, что камеры, а они ведь действительно были на своем месте, были не то отключены, не то наоборот ещё не подключены, но факт остаётся фактом одно из важнейших свидетельств просто не существовало.

Пожалуй стоит начать с первого свидетеля, с которым мы познакомились в этом деле - это бабушка божий одуванчик. Действительно, самой запоминающейся деталью её внешностью были большие одуваноподобные седые волосы. Вспомните моду у афроамериканцев в конце прошлого века, так вот именно об этом я и говорю.

Мы повстречались с ней на пороге её палисадника огороженного сеткой-рабицей. Сетка была заросшей плетущимся сорняком, а в прогалах, виднелось взметавшееся платье женщины. Она нас встретила с большим радушием и повела пить чай, после того, как мы предоставили удостоверения и озвучили цель из-за которой мы прибыли к ней. Женщина много волновалась, ведь как же, к ней прибыли стражи правопорядка и она обладала хоть какой-нибудь информацией касательно убийства. Впрочем её информация в будущем нам хоть сколько-нибудь помогла.

Женщина озвучила нам то, что в тот вечер, когда произошло убийство она так же, как и в день приема у нее показаний, возилась в своем палисаднике. Был вечер, уже зажглись фонари, а значит солнце уже успело зайти, но не успело полностью потухнуть таким образом ещё слегка освещало мир. Тогда она услышала, как мимо её дома прошла пара по тропинке прямиком к смотровой площадке. В тот момент с ее слов, женщина сильно удивилась, в основном на смотровую площадку в такое время в будний день ходили или туристы или же молодежь. Взрослые же, а ей показалось, что прошедшая мимо неё пара была точно таковой, как правило выбирались на смотровую площадку по выходным.

Они шли под ручку. Щуплый мужчина, с тонкими ногами, как она выразилась и странного вида женщина. Большие бёдра, тонкие руки и маленькая голова. Когда она мне описывала её, я подумал, что неужели это та, которую я видел на вокзале и быть может сейчас она уже на другом конце страны, подальше от нас, ведь описание было очень похоже. Но нет, я сразу отринул эти догадки, не стоит гадать пока есть возможность получить факты. Главной информацией от женщины оказалось перечисление одежды женщины из такой выделяющейся пары. Она была одета в длинное почти до пола пальто и широкополую шляпу. Необычный вид, даже для современного мира на самом деле. Более меня удивило другое, как она смогла понять толщину рук и ног, ладно голова и бёдра, их было видно.

Я оставил эти вопросы не только в своей голове, а также и в своём блокноте и мы со Светой отправились к следующей свидетельнице - молодой девушке.

По началу у меня не было скептицизма по отношению к ней, да с каждой минутой, что мы у неё находились он увеличивался с бешенной скоростью. Ладно внешность, она для каждого на любителя и пускай девушка была самой обыкновенной внешности нынешнего времени. Меня напрягал вечно маячащий телефон в её руках, а в дальнейшем и расхождение в показаниях с предыдущей свидетельницей.

Она заявила нам то, что видела двоих на смотровой площадке уже глубокой ночью. После вопроса о том, как они выглядели, её глаза забегали и в пальцах появились локоны волос. Девушка придумывала на ходу, что мужчина был широкоплечий, гораздо выше женщины, а последняя в свою очередь была маленькой, в большей степени миниатюрной.

Уж не знаю почему, но хотелось верить мне женщине в годах, а не ей. По одной простой причине, что женщина оказалась свидетельницей после опроса местных оперов близлежащих домов на предмет, что может кто что-нибудь видел. Девушка же изначально опубликовала видео в известной социальной сести, а после этого уже заявила в полицию, что имеет сведения по делу. В дальнейшем, когда её опрос был окончен, уже вечером, когда я просматривал записи с камер, об этом расскажу чуть позже, а пока что считаю, что стоит забежать вперёд, тогда мне позвонила Света и сообщила, что наша вторая свидетельница опубликовала новое видео о том, что была допрошена полицией. Видео было гневным о том, что мы её допросили в грубой форме и о том, что мы не умеем работать с людьми.

Вроде интернет, источник невероятных знаний, дающий доступ ко всем библиотекам мира на всех языках. В нём можно найти информацию практически на любую тему, лекцию по определённым дисциплинам или полноценно чему-нибудь обучиться с нуля. К сожалению нет, то для чего изначально он создавался извратилось и превратилось в то, что мы имеем сейчас. Короткие видео с минимумом нагрузки на сознание и уход от чтения, как такового. А относительно девушки никто не отменял наказание за лжесвидетельствование.

Я был расстроен в тот момент, когда мы покинули её квартиру. У нас на руках не было ничего. Смутное описание от женщины в годах и запись с камер, на этом всё. Да и одежда условной подозреваемой, возлюбленной убитого, могла быть маскировкой, всё таки она сильно выделяется на фоне окружающей действительности, а в жизни она конечно же может одеваться совершенно иначе. Фигуру её выделяющуюся определённо никуда не деть.

Как же я был взбешён от произошедшего, от того, что не понимал, что делать дальше и от того, что на руках жёсткий диск с минимальной надеждой на его содержимое. Моё скверное настроение давало о себе знать и я попросил Свету не говорить со мной некоторое время, следовало побыть в своих мыслях и успокоиться, а ещё попросил её зайти в магазин неподалёку. Мне нужна была доза сахара, приподнять настроение, стимулировать мозги к раздумьям.

Мы зашли в ближайший магазин. Знаете, такой обычный магазинчик, коих раньше было великое множество на каждом углу. Где продавщицы делают всё за вас, вам следует только называть те продукты, что вам требуются, а так же граммовки, если товар не поштучно. Так вот, мой выбор пал на молочный коктейль, да, согласен, странно для взрослого мужчины, но мне всё равно.

Так вот, ещё на кассе я заметил нервозность женщины продавщицы. Милейшей дамы. Было видно, что она кроткая и скромная, поздоровалась вначале и в дальнейшем говорила мягким голосом без единого намёка на грубость. Так вот, она нервничала. Но почему же? Расплатившись за свой коктейль и воду Светы, ох, вы бы видели, как она сопротивлялась за то, что я это сделал, но речь не об этом, уже на выходе нас окликнули. В магазин зашла другая продавщица, другая во всех смыслах, полная противоположность той, что отпускала нас за кассой. Честно, хабалка, не нравятся мне такие, но в тот момент я был благодарен ей за то, что она таковой является.

Магазин был закрыт на перерыв под ворчания пары покупателей за нами, а мы перешли в подсобку. Вторая более разговорчивая продавщица не спрашивая снабдила нас чаем, а сама начала наседать на свою напарницу со словами, что давай рассказывай. Робкая женщина долго сопротивлялась, не хотела говорить, пока наконец не сдалась. Мы со Светой начали пить чай, хабалка закурила сигарету в двери на улице в подсобке, все развесили уши и начали слушать рассказ.

Приятная женщина - Мария, поведала нам встречу вечером того дня, когда произошло убийство. То был её выходной, она шла в приподнятом настроении к своей семье. Вышло так, что заметила по дороге несколько бездомных котят, её сердобольная душа взыграла и она решила их покормить. В сумочке всегда имелся жидкий корм для таких случаев. Так она присела на корточки, спиной к дороге, выложила корм и стала наблюдать за котятами, чтобы у них не отобрали еду бродячие собаки. Когда животные доели, конечно обязательно погладив их на последок и попрощавшись, она встала и тут неожиданно для неё, и для тех перед кем она оказалась, произошла не нежданная встреча.

Перед ней стояла её подруга Анна и не одна. Она была с мужчиной, маленьким и щуплым, в очках. Это был определённо Павел, хотя она его и не знала, хотя конечно же прекрасно знала свою подругу. хоть она скрывалась за непривычной для неё одеждой, такой о которой говорила первая свидетельница, а что самое подозрительное, по началу сделала вид, что не узнала Марию, а после сыграла удивление, что мол извини, совсем не узнала. Анна совсем не хотела с ней разговаривать, вечно торопилась и постоянно говорила, что давай созвонимся позже, что извини, но сейчас не могу.

На этом странности не заканчиваются. Представьте, что есть у вас друг или подруга, любой, практически любой человек, если он не является слишком закрытым или застенчивым, похвастается новыми отношениями. Банально для оценки, а Мария ничего не знала о новом ухажёре Анны и никогда о нём не слышала. Пусть они дружили совсем не долго, но всё таки она рассказывала ей если не всё то очень многое, на что Мария отвечала тем же. Доверие великая вещь. А тут тишина. Не только мне показалось это подозрительным во время выслушивания рассказа Марии, а так же и её напарнице, когда она это услышала, да и самой Марии. Она и не думала ничего рассказывать полиции, чтобы не подставлять подругу, а тут на наше счастье появилась её напарница.

Теперь у нас была хоть какая-нибудь зацепка. Нам не нужно было её искать, мы знала точный адрес от Марии, и настроение поднялось само по себе, а коктейль окончательно его поднял до нужного уровня.

Тогда я всё никак не мог понять, почему же мне было неприятно смотреть на тех женщин, а в частности на первую из них, что я увидел по приезду в шахтёрский городок у подножия пологой горы на севере нашей необъятной страны. Вы только поймите меня правильно, я ни в коем случае не хочу оскорбить женщин, каких-то конкретных или же обладающих особенностями, но мне действительно было неприятно их видеть.

Когда я впервые увидел её на вокзале города Гигон, в её одежде или аксессуарах нельзя было усмотреть ничего бросающегося в глаза. Одетая ещё по-летнему ранней осенью. Джинсы, футболка, кроссовки, самая обычная обувь, только общий вид вместе с её фигурой слишком сильно бросался в глаза. Сама фигура была несуразной, невероятно широкие бёдра, на много шире плеч, само тело было так же широким и при этом я не могу сказать, что она была полной, это была именно ширина в её формах. Далее руки и ноги, они были сверхтонкими и длинными. Если ноги ещё не сильно бросались в глаза, опять же если не брать во внимание бёдра, то вот руки смотрелись тростиночками на общем фоне. Тонкие и худые, до такой степени, что казалось будто отсутствовали какие-либо мышцы в районе костей предплечья и плеча, а суставы выпирали из-под кожи.

Только это ещё не всё. Такой же толщины была и шея, на которой крепилась очень маленькая голова. В прямом смысле маленькая. Складывалось чувство, что та женщина была конструктором, что над ней поиздевались, когда она ещё сидела в утробе матери. Тело взяли от полной женщины, конечности с шеей от худенькой, а вот голову вообще от ребёнка. Действительно, прям малюсенькая голова была у неё на плечах. Приплюснутая и уменьшенная. И глаза, конечно же, куда уж без них, глаза всегда являлись отражением души любого человека, только при взгляде в её глаза меня корёжило от неизвестного чувства, они были слегка больше обычных, особенно на маленькой то её головке они казались совсем уж огромными и уж не знаю, показалось тогда мне или нет, но было чувство, что они состоят из множества небольших сегментов, как у мухи или любого другого насекомого.

Уж никогда бы не подумал, что маленький шахтёрский городок встретит меня передёргивающим чувством отвратного и неприятного, а уж тем более по отношению к человеку. Так, а для чего я приехал, так это расследовать убийство, и как бы это смешно не звучало, убийство единственного следователя этого города. Я многим позже попал на место происшествия и ознакомился с материалами вскрытия, но всё же небольшая информация у меня имелась. Потерпевший – детектив, лишился головы на лесной опушке в глубине леса у подножия горы. Всё произошло глубокой ночью. Это вся информация, что имелась у меня на тот момент, впрочем, после неприятной встречи на вокзале с той женщиной следом произошла на много более приятная встреча с моей будущей напарницей Светой. Она меня проводила в мотель на окраине города и сказала быть готовым утром, когда она за мной заедет.