CreepyStory + Абсурд

– Конечно, об умершем либо хорошо, либо никак, поэтому я скажу так – Виталик всегда был никаким.

Это Юрка Селин. И говорит он сейчас про меня. Мне хочется поднять голову, выглянуть поверх полированного края гроба и посмотреть на выражение его лица. Наверняка он улыбается своей мерзотной улыбкой, которую я за столько лет не смог забыть. Но, по правилам, которые я же сам и придумал, посмотреть не могу.

– Он постоянно ходил немытый и вонял потом. Я сидела за две парты от него, а всё равно чувствовала этот смрад. Я его в лицо совершенно не помнила, лишь эту вонь. Так он и был для меня – вонь с задних парт.

Ленка Кротова. Сучка. Сколько мозолей я натёр, представляя её обнажённой. Двадцать лет прошло с выпускного, а она не смогла и пары добрых слов найти.

Идея провести свой день рождения в стиле похорон пришла мне в голову давно. Сколько раз я представлял себе, что умру, а эти сволочи, однокласснички, будут жалеть, что унижали меня, будут рассказывать, как не ценили время, проведённое со мной. И вот теперь, когда я всё это организовал, потратил столько лет и усилий, эти гады поливают меня всё той же грязью.

– Я помню, как он пытался затесаться в нашу компанию. Ха-ха-ха! Вы помните, да? Этот задрот думал, что кому-то интересен. Да у него даже контрошки списывать брезговали.

Коля Жарков. Необъявленный лидер класса. Как был холёным красавчиком, так им и остался. Мы могли бы быть друзьями, потому что он казался умным парнем, но нет... наличие работоспособного интеллекта не имеет прямой корреляции с желанием издеваться над невинным человеком.

Один за одним они продолжают говорить про меня гадости. Вася Туков, Наташка Нечитайло, Маринка Правдина. Ни одного доброго слова.

Представляю, как они сидят на раскладных стульчиках, хихикают надо мной, лыбятся. Ну ничего, пусть лыбятся. С момента, когда всем приехавшим гостям подали мой фирменный салат с пастернаком – или нет, давайте так, с «пастернаком», – прошло почти десять часов, а это значит, что в ближайший час они будут улыбаться так широко, что губы пойдут по швам. А ещё через несколько часов ни одного из этих говнюков не будет в живых.

– Мне он всегда казался какой-то донной рыбой, – это Таня Курицына, тихая отличница, которая по всем параметрам была бы в самом низу ученической иерархии… если б не было меня. – Плавает себе по дну, и иногда пытается наверх подняться… – голос Тани спотыкается, раздаётся гулкое сглатывание, словно её растрогали собственные слова. – … но природа его создала таким, что он может существовать только там, внизу.

Боже, как же хочется открыть глаза, посмотреть, что происходит! Но я держусь.
Гулкий стук – и всеобщее волнение.

– Человеку плохо! Нужно вызвать врача!

Помощи они, естественно, не дождутся. Сотовая связь благодаря глушилкам отсутствует, территория обнесена неприступным забором. Мы полностью изолированы от мира в моём поместье. Зря я что ли столько лет готовился к этому моменту!

– Посмотрите на её лицо!

Боже, боже, боженька! Там начинается самое интересное! Отравление корнем омежника водяного, который легко можно спутать по вкусу с пастернаком, имеет очень интересный симптом (помимо банальной тошноты, диареи, галлюцинаций и конвульсий). Тризм. «Сардоническая улыбка». Энантоксин вызывает спазм нижней челюсти, отчего на лице непроизвольно появляется гримаса, похожая на улыбку во все тридцать два зуба. Гримаса не исчезает и после смерти.

Больше никто не произносит над моим гробом издевательских речей. Раздаются звуки опорожняющихся желудков и кишечников, стоны и крики. Постепенно звук множится и нарастает.

Не выдержав, я открываю глаза и выглядываю наружу. Картина просто бесподобна. Мои проклятые однокласснички чувствуют себя не лучшим образом: кто-то растерянно крутит головой по сторонам; кто-то бродит по помещению, покачиваясь, хотя выпивку ещё не подавали; кто-то блюёт в углу; кто-то уже просто лежит. И все улыбаются. Кровоточат губы, блестят намертво сомкнутые зубы, мечутся обезумевшие глаза – мои одноклассники счастливы умереть от моих рук.

– Эй, Курицына! – кричу я из гроба. – Кто теперь донная рыба, а? Я-то со дна поднялся, а ты?

Тихая отличница Курицына не отвечает – она мертва. Лежит, улыбаясь потолку.
Коля Жарков поворачивается ко мне – на лице... да, да, сардоническая улыбка. Он двигается к гробу. За ним, как за необъявленным лидером класса, двигаются трое парней, растерянные и улыбчивые.

– Ну что, Коля, любишь посмеяться надо мной, а? Не интересен тебе задрот? А салатик тебе как, а?

Внезапно челюсть Коли размыкается.

– Салатик? А я и не ел салатик.

Этот сучонок всё же оказался умнее. Не зря он был необъявленным лидером класса.

Удар в лицо опрокидывает меня на бархат обивки. Я хочу что-то сказать, но крышка гроба отсекает свет. Щёлкают замки. Я кричу. Кричу до тех пор, пока не начинаю ощущать движение. Гроб поднимается, и мы куда-то двигаемся.

– Виталик, – раздаётся далёкий голос Коли через две минуты, – не забывай, ты – донная рыба.

Ещё через минуту слышится: «Давай, пацаны, раз, два, бросай», – и я ухаю вниз, на дно выкопанной для шоу ямы.

Лёжа на дне рождения и слушая глухие шлепки земли по гробу, я мечтаю только об одном – о салате с пастернаком, или нет, давайте так – с «пастернаком».

Автор: Иван Миронов
Оригинальная публикация ВК

Идея от этого рассказа пришла ко мне после прочтения Лавкрафта и игры в Ведьмака.

Все имена и персонажи тут выдуманные, как и события.  Не нужно принимать их близко к сердцу.

***

Люди собрались на пустыре возле пепелища уже тогда, когда скрылась с неба и краснота. В воздухе напряжение висело такое, что, казалось, протяни руку и её в нём измажешь. Люди то и дело оглядывались и переговаривались. Некоторые сердито смотрели на Диму и, как мне казалось, обвиняли нас в великой лжи.

Однако, в какой-то момент появился и староста и толпа, более-менее, успокоилась. Палыч выглядел бледный и взмыленным. Людей он оглядывал просящим прощения взглядом. Некоторое время он походил взад вперёд, затем словно собрался и стал пересчитывать людей. Пока пришли не все.

- Лёха, давай уйдём, - законючил мой друг. - Пока эти черти хрен знает где.

- Ага, - с сарказмом зашипел на него я. - А потом будет Гриша. Или, что ещё хуже, Людоед! Нам сейчас не уйти. Смирись.

- Смириться?! Да как с таким возможно смириться?!

- Ты почему вообще на меня орёшь, а? Я что-ли в этом виноват?

- А может и ты. Встретил-то их именно ты. Может они сюда именно из-за тебя и пришли.

- Да ты!.. - договорить я не успел. Староста откашлялся, вновь осмотрел толпу, вытер со лба пот и сказал:

- Случилось непредвиденное... Я собрал вас всех здесь не по своей воле - так и знайте. Меня к этому принудили.

Люди непонимающе переглянулись и "загудели".

- Что это значит? - спросил кто-то.

- Палыч, что происходит? Тебя пресует кто-то? Ты только скажи! Мы их быстро!..

- Да, всё так и есть! - весело заявил новый голос. - Палыча вашего прессуют и причём очень жёстко. Это делаем мы!

На полянке повисла напряжённая тишина. Люди смотрели вперёд и не могли поверить глазам. Чёрт помолчал, насладившись эффектом, и продолжил:

- Ваша деревня теперь принадлежит нам. Вам выпала честь быть первыми, кто узрел перед собой новую расу. Монстр великий и разумный. Мы первые из всего своего великого вида вступили в ваш несчастный мирок и на ваши плечи отныне ляжет груз предстоящей работы. Гриша вам сейчас всё подробно объяснит. Григорий!

Вышел длинный и тонкий. Он некоторое время издавал нечленораздельные рыки, будто горло прочищал, а затем начал проникновенную речь.

- Сурет мысык тышкан! Кол унтак улу! Пiл шай кой терiсiнен жасалган пальто! Курек!!

Люди глубоко дышали и недоумёно переглядывались. Ясно было, что никто не понимал ни слова. Однако, вмешиваться и перебивать не рискнули и самые смелые.

Тем временем, Гриша продолжал. В какой-то момент зелёный чёртик выскочил вперёд и замахал руками.

- Всё, Гриша, достаточно! Отличная речь! Долго готовил? Вы всё поняли, уважаемые господа? Отныне ваша деревня будет плацдармом для вторжения в этот мир армии тьмы. Какие-нибудь вопросы будут?

Вопросов не было. Люди боялись даже начать бормотать.

- Вот и отлично. В таком случае вы все можете идти спать. Завтра у вас всех будет долгий и трудный день. Чтобы встретить армию тьмы, нужно проделать много работы. Отдыхайте. Ах да: очень вас прошу - не вздумайте ночью бежать. Боюсь, ни Грише, ни Людоеду это не придётся по душе. А когда моим ребятам что-то не нравиться... Покажу на примере... Эй, ты! Как тебя зовут?!

- Меня?! - непонимающе уставился на черта молодой парень в спортивной одежде и в шофёрской фуражке на бритой голове.

- Да.

- Д-дениc. М-можно просто Денчик. Так меня все пацаны называют.

- Как замечательно. Подойди-ка сюда Денчик. У меня для тебя важное задание. Ну же! Не заставляй Гришу ждать!

Парень на трясущихся ногах пошёл к зелёному черту. Кто-то из толпы громко всхлипнул. Другой парень, который стоял рядом, попытался дёрнуть его за рукав и тихо сказал:

- Братан, не ходи.

- Встань сюда. Денчик. Будь так любезен.

- С-сюда?

- Вот именно. Людоед! Приступай!

Огромный уродливый колобок растянул свою пасть до размера двери и за один мах проглотил паренька.  После чего громко срыгнул и довольно улыбнулся.

- Ну как тебе, Людоед? Понравилась местная фауна?

- Тахиа шар айраг! - сказал тот, похлопывая себя по пузу.

На поляне стояла мёртвая тишина. Вдруг стало как-то холодно и тесно. У меня к горлу подступил противный комок.

- Это всё, - обвёл людей взглядом зелёный, - лишь для того, чтобы уберечь вас всех от глупостей. Не дай ваш всевышний, вы что-нибудь замыслите против нас. Результат для вас в таком случае будет один... На этом всё! Можете идти.

Дома, когда Дима зажёг везде свет, я спросил:

- У тебя водки нету?

- На поляне осталась, - тихо сказал он. Нас обоих до сих пор била дрожь.

- Может хоть что-то? - с надеждой посмотрел я на него. - Ну хоть чекушечка, где-нибудь под диваном завалялась?

- У меня тут больше точно ничего нет. Должно быть, у Серёги есть. Он тут неподалёку живёт. Рыбак. Хороший мужик. Один из немногих.

- Ну уж нет! Тогда не надо. На улицу я не ногой.

Мы сели на диване, но очень скоро звенящая тишина стала действовать на нервы обоим.

- Нам нужно срочно бежать, - сказал мой друг. - Ну или полицию вызвать. А ещё лучше - армию! Тут собираются собирать какую-то армию тьмы призвать! Нужно же что-то делать! Нельзя всё пускать на самотёк. Это неправильно.

- Что именно ты предлагаешь? - я стал массировать веки. - Нам никто не поверит.

- Ну а...

- Ну а если даже и поверят... Ты же слышал, что тот чёрт сказал: за пределы дачи ни ногой. Ты же не хочешь, чтобы нас сожрали? Как парня того... А тут, ты сам знаешь, связи нет. Это всё. Мы обречены. Завтра нас всех сожрут и не подавятся. Остаётся лишь надеться, что Людоед успеет наесться до того, как придёт наша очередь. Впрочем, тогда нас прикончит этот Гриша. Ты в-видел, как он мотор вырвал?! Ну и силища! Точно водки нигде нету? Ну хоть капелюшечку!

- Нету у меня водки! А Денчик козлом так-то был, - пробормотал Дима. - Они меня с пацанами пресанули разок, как лоха приезжего. Так ему и надо, сволочи. Жил, как собака и подох в пасти зверя. Животное.

- Ты это сейчас серьёзно?! - с удивлением уставился я на него.

- Да. Да и вообще: не о других сейчас нужно думать, а о нас. Как бы нам из всего этого дерьма спастись. На других-то как то пофиг.

С этим я с Димой был полностью согласен. Когда я выпил стакан воды, представляя себе спирт, Дима с надеждой спросил:

- Может всё-таки рванём, а? Сейчас темно. Вряд-ли они нас увидят.

Прокрадёмся до местного магазинчика - там щель в заборе есть, вот через неё и пролезем. А потом, так же тихо, пойдём по лесу. Когда отойдём чуть подальше, можно будет и на бег перейти. Там недалеко железная дорога есть...

- Нет, - твёрдо прервал я Диму. - Это слишком рискованно. Будем смотреть, что дальше будет. К тому же, чёрт ясно сказал, что без причины людей жрать они не будут. Будем надеяться на то, что он сдержит своё обещание. Очень сильно надеяться.

На другой день нас всех снова собрали на прежнем пустыре. Староста уже был тут - такой же бледный и с красными глазами. Видимо, он всю ночь плакал. Впрочем, другие люди выглядели ничуть не лучше. А ещё я приметил, что теперь нас было гораздо меньше. Чёрт вышел вперёд и недовольно сказал:

- В прошлую ночь многие из вас не поняли моих предупреждений, пусть земля им будет желудочным соком в животе Людоеда. Должен сказать, что из них не ушёл ни один. И ладно бы молодые попытались уйти, но - Людоед, ты помнишь?! - старый дед от нас ковылял! Вот на что он расcчитывал?! Порой вы, люди, такие странные. И тупые. Но хоть какой-то плюс в этом есть: Людоед хорошенько поел. Теперь он дово-о-о-льный! Ведь так, Людоед?!

Жуткий колобок улыбнулся, потёр по пузу и сказал:

- Бялуу!!

- Ну а теперь приступим к работе. Для начала вот. Гриша, давай!

Все напряглись, явно ожидая подлянки. Однако вместо того, чтобы кого-нибудь зарубить, Гриша выкатил из кустов деревянную бочку. Затем поставил её на днище и одним ударом проделал в сверху дыру.

- Сейчас вы все берёте с того стола чашки и подходите к нам. Впивать нужно всё залпом до дна. Все поняли?

Люди промолчали. Самые смелые стали друг с другом тихонечко переговариваться. Спустя две минуты вперёд вышел какой-то старик, что медленно добрёл до стола и взял жестяную чашку. После чего подошёл и к бочке. Когда чашка оказалась полна он с подозрением принюхался и спросил:

- Что это?

- Бадайран, - охотно ответил черт. - Ты пей, дедуля, пей. Не задерживай очередь.

Старик пробормотал что-то про то, что терять ему всё равно нечего и залпом опустошил стакан. Все, затаив дыхание, на него посмотрели. Затем он согнулся в три погибели и застонал. Люди в толпе зароптали.

- Он умер, - потерянно сказал Дима.

Однако, друг мой ошибся. В какой-то момент старик встал и с зелёным лицом побрёл обратно в толпу, где его тут же стали расспрашивать другие. Я смотрел на это всё и думал: "Ну прямо, как после экзамена, блин. Только вместо неуда ты получаешь смерть". 

Подошла очередь следующего. Мы с Димой подходили к бочке самыми последними. Когда наши чашки оказались полны, мы принюхались и поморщились. Пахла эта бадяга какой-то кислятиной. Явно давно стухшей...

- Может ну её, - прошептал Дима мне, когда чёрт отвернулся. - Выльем и скажем, что выпили. Ну его нафиг, Лёха. Я так рисковать не хочу.

- А что, есть выбор? - с раздражением спросил я, однако пить не спешил. Людоед смотрел сперва с подозрением, а потом недовольно вскинул руку вперёд и крикнул:

- Оёдолчин!

Чёрт посмотрел на нас и нахмурился. Его правая рука легла на рукоять сабли. Я натянул на лицо улыбку и опустошил стакан. Меня мгновенно согнуло, после чего выгнуло обратно, но уже какого-то изменённого. Я сперва пожелтел, затем позеленел, сказал: "кайык" и пришёл в себя. Увидел, что Дима так и не осмелился выпить своё. Гриша в этот момент медленно направился к нему. Я толкнул друга в руку и прошипел:

- Пей, скотина! Нас же загубят!

- Лёх, - он посмотрел на меня с несчастным лицом; с краёв глаз выступила влага. - Я не могу. Не переношу кисломолочку. Прямо сильно не переношу. Вплоть до фобии. Не могу я...

- Пей, сука!

- Я не могу...

- Дима, прошу тебя...

- Так, так, так, - весело протараторил чёрт. - Гриша, Людоед, смотрите! Да у нас тут нарисовался первый в истории этого села анархист. Он же выступает против уже устоявшихся правил! А что мы обычно с такими делаем?

- Зауыт! - со злобой в глазах ответил Гриша.

- Гранцаараа! - кровожадно улыбнулся бородато-волосатый рыжий колобок.

- Послушайте, не нужно.., - начал было я, но не успел. Резким движением зелёный чертёнок выхватил саблю, подпрыгнул и взмахнул ей. Голова моего друга полетела по параболе, оставляя за собой кровавый шлейф. У меня скрутило живот.

Я лежал и смотрел на то, как оседает, будто в замедленном времени, безголовое туловище. Затем перевёл пустой взгляд на людей. В лицах большинства селян виднелась мрачное торжество. Диму они не любили.

- А этот почему лежит? - с недоумением посмотрел на меня чёрт. - Я же по нему не попал. Вроде.

- Туурай, - пожал плечами Людоед.

- Эй, ты, как там тебя звали, не помню, - слабо по-пинал меня в бок чёрт. - Что с тобой, бедный? Тебе плохо? Может скорую вызвать?

Людоед вдруг заливисто расхохотался на эту сценку. Гриша мрачно уставился на меня.

Я с трудом взял себя в руки и тихо сказал:

- Нет. Всё нормально, ребята. Это скоро пройдёт. Просто перенервничал.

- Вставай и иди к другим людям. Одиночек никто не любит. Особенно Гриша. Я прав, Гриша?!

- Тырма, - кивнул тот.

До самого вечера мы собирали странный алтарь. Людей поделили по группам. Одна таскала для него материалы. Другая группа занималась тем, что носила работающим людям припасы и оказывала первую помощь, а таких тут было не мало; третья же, собственно, строила сам алтарь. Для его постройки выбрали ту самую поляну, где всех собрали ещё с утра. Тела Димы там уже не было - его съел Людоед. А вот головой он почему-то побрезговал и теперь она пылилась в канаве. Несколько раз я заметил, как особо ретивые, проходя рядом, плевали в неё. Чем же им успел так не насолить мой друг Дима?!

Я попал в ту группу, которая носила вёдра.

К вечеру мои руки и ноги ныли так, словно бы я неделю провёл в рабстве. Впрочем, недалеко это от истины. Временами тех, кто не справлялся с работой бил розгами чёрт. Грише такое дело не доверяли. Один раз он так хлестанул нарушителя, что того разрезало пополам. "Как нехорошо получилось-то, Гриша, - укорил тогда его чёрт. - А ведь эти люди нам нужны желательно целыми и невредимыми. Если ты каждого не понравившегося тебе человека начнёшь убивать, то и алтарь строить будет некому. Да и плеть ты испортил. Нельзя же так".

Лично мне прилетело от черта два раза. В первый раз, когда я по неосторожности уронил ведро и пролил воду, а второй, когда запнулся от неожиданного удара плетью об эту самую воду и упал. Чертёнок при этом выглядел крайне удовлетворённо. Он словно бы только и ждал, когда я что-нибудь нарушу. А один раз я и вовсе стал свидетелем того, как Людоед заживо сжирает провинившегося паренька. Его вина состояла в том, что не выдержав такого психологического издевательства бедняга решил сбежать. За что и поплатился. За побег эта троица карала всегда сурово. Наказание было одно: смерть.

Нас отпускали только тогда, когда солнце садилось и становилось темно. Не помню, как добрался до дома Димы в первый раз - такая была усталость. Однако помню, что сразу же, как увидел кровать - лёг и сразу заснул. Так и не поужинав. Даже не сняв ботинки!

Как ни странно, но когда сон ушёл, боли не было. Тело ощущалось таким свежим и бодрым, будто я вчера не воду весь день таскал, а цветочками любовался. Должно быть, там действовал адреналин, но почему-то я сразу подумал о той странной жиже.

- Все подходим, берём чашки и пьём бадайран, - следующим утром сказал чёрт. - Или будут ещё желающие отказаться?

На этот раз нас стало ещё меньше. Очень много пожилых людей не выдержали вчерашних нагрузок. А часть вновь попытались сбежать. Это я услышал от двух сплетничающих селян. Как бы то ни было, но весь этот день в точности напоминал вчерашний. Отличие было лишь в том, что бадайран оказался чуточку вкуснее. Стыдно признаться, но к вечеру я даже захотел ещё.

На третий день алтарь выглядел более внушительным. В диаметре он составлял двадцать метров и напоминал циферблат часов. На его поверхности имелись и неизвестные маленькие символы, состоящие из инкрустированных в камень драгоценных камней, которые до этого находились в домах у селян. Алтарь обрамлял невысокий заборчик из частокола. Он носил скорее ритуальный характер, нежели защитный. На третий день во всей деревне не нашлось бы таких смельчаков, что рискнули без спроса сюда залезть.

- А можно мне ещё?! - с горящими глазами спросил Константин - наш бригадир, когда следующим утром всем наливали бадайран.

- Только по одной, - серьёзно сказал чёрт.

- Ну пожалуйста! - взмолился этот бугай, упав на колени; вот странное было зрелище-то. - Ну хотя бы чуть-чуть.

Чёрт задумался и посмотрел на Гришу. Тот мрачно кивнул.

Затем он перевёл взгляд на Людоеда - на его лице играла весёлая улыбка и он сказал:

- Хонины мах!

Уголки губ черта искривились, изображая улыбку. Он посмотрел на бугая и сказал:

- Ну хорошо. Только не сейчас! А вечером, если работать будешь с удвоенной силой. Это, кстати, всех касается! - оглядел он толпу. По какой-то необъяснимой причине я испытал сильную радость. Люди в толпе возбуждённо засвистели и стали ему аплодировать.

- Тихо! Сейчас всем работать, а вечером я подумаю. Приступать!

Камни я таскал с удвоенной силой. Мол бы таскать и с утроенной, но случайно подвернул дурацкую ногу.

"Эх, какая неудача! - сокрушался я. - Не видать мне сегодня дополнительной порции бадайрана! Вот ведь блин! Сука!!!.. Дурацкая нога, вот бы её отпилить. Одни лишь проблемы от неё".

Я уже всерьёз посматривал на пилу, лежащую рядом, как вдруг мою голову задела проносящаяся мимо доска. Да с такой силой, что сознание на время покинуло мою черепную коробку. В себя меня привёл громкий звук:

- Что? - недоуменно спросил я у уродливого силуэта.

- Работать, я говорю! Руки в ноги, газ в пол и тому подобное! Встал и пошёл!!! Или мне позвать Гришу?! А может лучше Людоеда?

В воздухе свистнула плеть. Я вскрикнул, схватился за плечо и поспешно сказал:

- Всё, всё. Я не буду больше разлёживаться.

- Не будет он, - чёрт смерил меня презрительно-довольным взглядом, затем снова взмахнул плетью. - Никакого бадайрана сегодня. Да и завтра ты без него обойдёшься, дружок. Будешь знать, как спать на рабочем месте.

И он ушёл. А я остался стоять, рассматривая собравшуюся рядом толпу. На лицах людей играли торжествующие улыбки. Если кому-то давали бадайрана меньше, то значит кому-то его доставалось больше - чистая арифметика.

"Уроды, - подумал я, сплюнув вязкую слюну. - Твари. Чтоб вам этим бадайраном подавиться. Завтра я так буду пахать, что он вообще весь мне достанется. Главное, чтобы эта проклятущая нога прошла!".

Внезапно я остановился и сделал это так резко, что часть воды из ведра вылилась. О чём я вообще сейчас горожу?! Какой бадайран?! Сдался он мне! Почему я вообще так стремлюсь работать и строить этот дурацкий алтарь?!

"К тому же, упыри сказали, что после того, как он будет построен, нас всех убьют. А ещё он с улыбкой заявил: "Торжественно! Выдав похвальную грамоту!". И люди вдруг радостно закричали и стали ему аплодировать словно ополоумевшие. Это случилось на пятый день... А сейчас уже какой? Сколько вообще прошло уже времени со смерти моего друга Димона?!".

Я оглядел алтарь. Теперь он напоминал не циферблат, а огромную водонапорную башню. К кирпичным стенам были приделаны деревянные мостки, по которым сновали люди с дебильными улыбками. Стариков давно не осталось. Такою нагрузку для их износившихся организмов не смог сгладить даже бадайран... Я вдруг согнулся и начал откашливаться. К горлу подступила тошнота, но рвоты не было. Всё потому, что я уже давно не ел.

Бадайран. И как я только раньше мог пить эту гадость?! Почему всем людям он так нравится?

Я вновь посмотрел на алтарь. Конусообразную металлическую крышу почти доделали. После неё останется сделать лишь ритуальную дверь и всё. Алтарь будет готов.

Я с трудом поднялся и смахнул с рубашки часть желчи. Мимо прошёл человек, несущий доски. Когда наши взгляды встретились, он вдруг расплылся в улыбке, как полный дурак и сказал:

- А ты отлыниваешь, а ты больше не будешь пить бадайран. Он весь достанется мне. Эй, эй! Смотрите сюда! Тут лентяй! Ему нельзя давать бадайран, он не работает!

- А ну-ка заткнись! - повернулся к нам чёрт; он одарил придурка двумя ударами плетей и тот, ойкнув, подхватил доску и убежал. - А ну работать!! - взревел чёрт, размахивая плетью. Чёрный кожаный наконечник противно взвизгнул в воздухе и опустился мне прямо на грудь. Я взвизгнул и попытался прикрыться от следующего удара.

- А ну работать!!! - негодовал чёрт. - Забью до смерти!!! Неделю без бадайрана!!!

Я, кое как подскочив, пробормотал извинения и умчался за водой, прихватив с собой и ведро. Кожа на руках и груди горела. Лёгкие тоже. Сердце в груди бешено колотилось.

"Есть, - подумал я. - Кушать. Как же я голоден".

До вечера я дотерпел с великим трудом. Нас всех собрали на смотр. Зелёный чёрт ходил между рядами людей и подозрительно-высокомерным взглядом осматривал собравшихся. Гриша и Людоед стояли чуть позади. Затем чертёнок отошёл назад, улыбнулся и заключил:

- Вы все хорошо поработали! За некоторым исключением, - укоряющего взгляда удостоились я и ещё несколько неудачников. В то числе и тот, который тыкал в меня пальцами и орал. Из-за этого даже стало как-то приятно...

Солнце село за горизонт, оставив красную полосу. Верхушки деревьев чуть колыхались от ветра. Я с удовольствием подставил лицо прохладному потоку, в пол уха слушая речь.

- Алтарь скоро будет достроен! - выкрикнул чёрт и все радостно закричали.

- Очень скоро вас всех ждут почётные похороны!! - люди закричали сильнее. Послышались хлопки ладоней.

- А теперь отправляйтесь все спать. Завтра будет решающий для всех день. Доделка крыши и установка алтарной двери. Все свободны. Гриша! Принеси мне пожалуйста список тех, кто сегодня погиб. Будет очень невежливо, если Людоед останется голодным.

Дома я сразу же принялся рыться в шкафах. У Димы имелось очень много всяких выдвижных ящиков, но, к сожалению, все они оказались пусты. Я подошёл к старенькому тарахтящему холодильнику и дёрнул дверь. Внутри оказалась недопитая бутылка молока. Вцепившись в неё грязными пальцами, я отвинтил крышку и приложил горлышко ко рту. Молоко давно скисло и с трудом сползало в глотку, но даже так у меня не было сил оторваться.

"Этого слишком мало", - сказал я себе.

Ещё у Димы, земля ему пухом, имелся подвал. Я взял фонарь и спустился туда. Очень скоро на лицо наползла улыбка. Соленья. Как я мог не увидеть их раньше?! Взяв одну из банок, я поднялся на верх, достал открывалку и откупорил банку, издав тихий "пшик". Прямо так - грязными руками - залез в неё и достал огурец. Затем, закрыв от радости, глаза принялся его жевать. Когда банка оказалась пуста, залил в себя и весь рассол.

Вот теперь мне стало по-настоящему хорошо. Я сел на диван и вытянулся вдоль него, не снимая ботинок. Как всё таки мало нужно человеку для настоящего счастья.

Спустя час дремоты я вдруг резко подскочил и обдумал всё то, что пережил в последнее время. Должно быть, всему виной была пища, но теперь мысли текли чуть быстрее. Мне осталось очень даже недолго - день или два. Максимум три, если работа застопориться. На других людей мне, так уж вышло, плевать (не заслужили они моей жалости), а вот за себя очень даже обидно. Однозначно, нужно бежать, но бежать невозможно - поймает Григорий. Ну или Людоед - тут уж, как пойдёт. И тогда точно кранты.

Но что тогда? Может дать тварям бой?!

- Нет, - покачал я головой и сел опять на диван, начав массировать колени. - Бесполезно. Людям этих тварей не победить. Ещё в самом начале, когда заваруха лишь началась, местный охотник Степан Викторович, помнится мне, выстрелил в одного из них и ничего из этого не вышло. А вот Людоед тогда очень даже хорошо поел.

Но что тогда? Ни сбежать, не одолеть. Неужели просто смириться?!

Я долго лежал на диване, одолевая сонную дрёму. Мысли в моей голове снова текли медленно; очень тягуче. Несколько раз я засыпал, но затем вздрагивал и просыпался, ощущая сильное сердцебиение. Однозначно нужно что-то делать, но что? Ведь если ничего не предпринимать, монстры откроют портал и завоюют всю Землю. А может и не завоюют. Быть может, они обойдётся одной лишь областью.

- Хотя, какая разница. Мне так и так трындец. Что же делать?

В какой-то момент я заснул и мне приснился весьма необычный сон. Зато утром, когда едва заметный солнечный свет задребезжал над вершинами деревьев я уже знал, что мне нужно делать. По крайнем мере, это был мой единственный шанс и во сне он очень даже сработал.

Нас снова собрали перед грандиозной стройкой. Чёрт снова выступил с очередной речью и приказал всем пить бадайран. И в этот самый момент я вдруг сорвался с места, подскочил к бочке и опрокинул её, заставляя содержимое выливаться на землю через дыру. Люди в толпе недовольно загомонили. Кто-то крикнул, чтобы меня немедленно казнили.

- Люди, очнитесь! Они загипнотизировали вас! Это всё бадайран вас подчинил! Его нельзя больше пить!

Зелёный чёрт стоял чуть в стороне. Скрестив руки на груди, он с улыбкой смотрел на меня. Гриша хмуро кивнул в мою сторону и сказал:

- Кабык кумыра бал.

- Нет. Пожалуй, не нужно. Подождём, что будет дальше. Мне просто любопытно.

- Ундэс емд уран зураг? - спросил Людоед.

- Говорю же: сперва подождём. Слушайте меня!

На мои слова люди растерянно переглянулись. Кто-то из толпы крикнул в сторону черта:

- Убейте его.

- Это нельзя было пить! - истерично крикнул я, показывая на перевёрнутую бочку. Под ногами образовалась зловонная лужа. - Эта штука вас подчинила! Очнитесь!!! Всем выйти из сумрака!!!

Внезапно из толпы вырвался человек и побежал ко мне. "Ну хоть один нормальный оказался", - подумал я. Человек добежал до лужи, упал на колени и стал лакать её прямо с земли.

Воздух пронзил хлопок хлыста. Человек вскрикнул и с испугом уставился на черта.

- Нельзя бадайран пить без моего прямого разрешения. Вернись на место.

Человек с унылым видом поднялся и поплёлся обратно. С его подбородка стекала белая кисломолочная жижа. Взгляд выражал лишь пустоту. Спустя полминуты тишины чёрт обратился ко мне:

- Ну ты продолжай, не молчи. Что там дальше по плану?

Меня вдруг взяла страшная злость. Я посмотрел на этого уродца и понял, что все мои проблемы только из-за него. Да кто он такой?! Кем он себя возомнил, богом?!

Я сделал шаг вперёд, набрал в лёгкие воздуха и закричал с новой силой:

- Или сегодня или завтра, но вас всех хотят убить, вы понимаете это или нет, полудурки?! Вот эти вот самые существа! - махнул я рукой. - Сразу же после того, как вы достроите это их чёртов алтарь!! Неужели, вас это утраивает?!

Один из взволнованных людей поднял руку и неуверенно сказал:

- Но ведь нам обещали после этого грамоты.

- К чётру грамоты?! Вы будете мертвы!!! - рявкнул я.

- А бадайран будут давать? - спросил с надеждой другой.

- Чего?! - поразился я; в этот момент внутри поселилась некоторая безнадёжность. Я бросил быстрый взгляд на уродов. Все трое с интересом за мной наблюдали.

- Ну, - протянул он, - когда умрём, бадайран нам давать будут?

- Ну конечно же нет, придурок! Ведь ты будешь мёртв! Тебе будет уже всё равно!

Однако человек смотрел не на меня, а на зелёного. Тот с улыбкой кивнул и сказал:

- Ну конечно! Ведь смерть-то будет не обычная, а с почётом! Вам дадут грамоты, вы потом их покажете и бадайрана будет, сколько угодно.

Толпа возликовала. Послышались радостные вскрики. Спрашивающий закрыл глаза и с мечтательным взглядом уставился в небо.

- Люди, вы не понимаете! - крикнул я. - Они водят вас за нос! Они загипнотизировали вас! Очнитесь!!

- Это бесполезно, как видишь, - зелёный чёрт вытащил из ножен саблю и направился ко мне. У меня подкосились ноги. Я уже понимал, чем всё это закончиться. - Им всем хорошо, они заняты великим делом. Скоро эта жалкая планетка будет трепещать под ногами полчищ Монстров Великих и Разумных. Все эти люди приложат к этому руку и в глубине души они это понимают. Трудно смириться с мыслью, что ты бесталантен и ничего после себя не оставишь. А так у них есть шанс здорово перевернуть этот мир. К тому же, они по окончанию стройки получат дополнительную бесплатную порцию бадайрана в количестве ах трёх штук! Вы всё слышите?!

Люди вновь заопладировали и закричали. Я с ненавистью уставился на черта и сказал:

- Ты несёшь полный бред! Ты взял их всех в рабство! Затуманил мозги!

- Правда? - расхохотался тот, затем обернулся к толпе: - Вы и впрямь считаете, что я вожу вас за нос?!

- Нет!!! - с остервенением проревела толпа.

- Видишь? - улыбнулся он мне и вновь обратился к людям: - Кто я для вас?!

- Великий благодетель!

- Кормилец наш!

- Тот, кто даёт бадайран!

- Он врёт, - тихо и без особой надежды сказал я. - Придите же в себя.

Вдруг кто-то из людей кинул в меня камень. Тот угодил мне в грудь, заставив крякнуть и согнуться.

- Это ты нам врёшь!!! - взревел кто-то; голос был женским. - Ты уничтожил наш бадайран! Ты отступник! Предатель всего светлого! Убейте его!!!

Толпа загудела словно разозлённый пчелиный улей. В меня полетели всякие вещи. Мне попало в лицо и рассекло висок. Люди скандировали:

- Людоед, сожри его!!! Гриша, разорви на куски!!!

- Одумайтесь, - заныл я, лежа на земле и прикрываясь руками. Толпа неистово шумела и приближалась.

- Теледидар, - указал в мою сторону хмурый Гриша.

- Это без надобности, - пожал плечами зелёный чёрт, "разрезая" воздух саблей. - Ему и без нас конец. А вот за Людоеда обидно. Хотя... - чертёнок повернулся в сторону разозлённой толпы, ощерившейся палками и крикнул: - Кто оставит его тело более-менее целым, получит дополнительную порцию бадайрана!

- Да здравствует наш благодетесь!!! - проревели люди. - Да восславиться же бадайран!!!

Они всё приближались и приближались. Размахивали палками и кровожадно улыбались. Кто-то вместо того, чтобы идти ко мне, склонился над землёй и стал всасывать не до конца впитавшуюся зловонную лужу. Но большинство, размахивая всем подряд, приближалось. И я отчётливо понял: это конец!

Идея от этого рассказа пришла ко мне после прочтения Лавкрафта и игры в Ведьмака.

Все имена и персонажи тут выдуманные, как и события.  Не нужно принимать их близко к сердцу.

***

Неделю назад друг пригласил меня посетить его дачу. Некоторое время назад она досталась ему по наследству от бабушки. С него была крыша над головой, а с меня, соответственно, разные приготовления. Утром в субботу я вышел в гараж и загрузил в свою старенькую "део нексию" золотистого цвета всё самое необходимое: мангал, маринованное мясо, угли и хорошее настроение.

Ближе к полудню я закончил с оставшимися делами и отправился в путь. Дорога предстояла неблизкая.

В какой-то момент асфальт кончился и пошёл щебень. То и дело машина подскакивала на рытвинах и царапала брюхом землю. "Лишь бы масло не протекло", - думал я.

Сбоку - на обочине - стоял автомобиль. Красная девятка. Водителя рядом не было. Скорее всего, ушёл в лес собирать грибы. На двери виднелась глубокая царапина. Задел ветку?

Я чуть крутанул руль, объезжая очередную яму и бросил взгляд на спидометр. Тридцать км в час. Особо тут не разогнаться.

Спустя километр снова мелькнула пустая машина. На этот раз чистенькая и на вид явно дорогая. Всё с той же царапиной сбоку. Они что же: попали в одну и ту же аварию. Ну а что: очень даже похоже. Поди "встретились" на дороге, не успев развернуться, а теперь оставили транспорт и ушли на какую-нибудь разборку в лес. Люди сейчас дикие...

Сбоку, на земле, возле машины, я увидел небольшую красную линию, что подтверждало мои домыслы. Скорее всего, разборка именно тут и началась. На душе стало как-то не по себе. Внизу живота затянуло.

Я сглотнул и ускорился.

Вскоре лесок кончился и сбоку потянулась железная дорога. Она ушла в поворот и вскоре её закрыл деревянный забор. Мимо тянулись низенькие деревянные домики.

В какой-то момент я увидел впереди три фигуры, что сразу приковали моё внимание своей странностью. Одна из них была худая, высокая и скособоченная, метра два ростом, с руками в карманах; её голова при ходьбе то и дело "клевала" вперёд, как у голубя. Другая же по росту напоминала ребёнка. То и дело она подпрыгивала будто в припадке и оборачивалась на звук машины. Третья фигура шла вразвалочку и составляла по росту нечто среднее между передними двумя. Она широко расставила руки в сторону будто самоуверенный в себе человек. Очень самоуверенный и излишне тупой... Все трое нацепили на головы глубокие капюшоны и напоминали выходцев из какой-нибудь секты.

"Ну и ну, - подумал я. - Дорожные разборки, теперь какие-то психи. Что ещё покажет мне этот день? А ведь вечер ещё не скоро".

Когда я подъехал поближе, самая маленькая фигурка выскочила вдруг в центр дороги и замахала мне руками так, будто я её последняя надежда на что-то. Я выругался и резко вдавил тормоза. Послышался писк колодок.

Лучше бы я этого не делал!

"Это не люди!", - мелькнула запоздалая мысль.

Тот, кто выскочил на дорогу, подбежал к машине, вцепился в дверь, но я перед этим её благоразумно заблокировать. Уродливый "ребёнок" с остервенением дёргал за ручку и торопливо говорил противным писклявым голоском:

- Дядя, открой, дядя, открой, дядя открой! Дело есть, дядя открой дверь! Ну пожа-а-а-луйста!

Самый толстый встал возле капота и с каким-то вызовом посмотрел мне в глаза. Из всех троих он был самым уродливым. "Коленями" он то и дело задевал бампер и так глубоко дышал, что казалось его рёбра отломятся.

"Вот только, похоже, нет у такого мутанта рёбер".

Третий и самый высокий встал с другой стороны и тихонечко дёргал рычаг. Мне почему-то показалось, что он вовсе не старается, а делает это скорее для галочки. В какой-то момент он сказал:

- Алма тузынын шам открой.

Толстый вдруг так толкнул машину, что она откатилась назад и сердито сказал:

- Жылкы кала шулык.

У меня шумело в ушах, руки судорожно сжимали руль.

Мелкий всё продолжал повторять свою невыносимую "трель". Затем он сунул руку под балахон и вытащил на свет самую настоящую саблю, резко резанув под двери. Высокий вновь что-то непонятно сказал и дёрнул ручку. Та так и осталась в его когтистых лапах.

И вот тут я будто окончательно сошёл с ума. Взвыл. Вжал в пол педаль газа и толстяка с диким криком подкинуло об капот. Тело его с такой силой ударилось об землю позади, что образовалось плотное облачко пыли. Кажется, я только что нарушил закон и сбил человека... Впрочем, какая разница! Дави газ и не отпускай!!!

"Ну и рожи у них! - думал я. - Мама дорогая! Господи спаси и сохрани!".

Даже спустя двадцать минут этих гонок их образы продолжали стоять у меня перед глазами. Дорога пошла совсем уж плохая, но всё это время я боялся снизить скорость, опасаясь, что эти черти ещё позади. Лишь когда отлетел бампер я сказал себе "Хватит" и затормозил.

Самый низкий имел зелёную гладкую кожу, нос в виде свиного пяточка, маленькие рожки и крупные красные глаза; самый высокий и худой и вовсе напоминал корягу. Когда он вытащил "руки" из кармана балахона, я увидел не пальцы, а одни сплошные чёрные когти. Пузатый напоминал одно сплошное пятно мяса. Одно лишь пузо без головы, с толстыми короткими конечностями и рыжей шевелюрой и бородой. Он всё время улыбался, а глаза при этом оставались кровожадными. Этакий инфернальный маньяк-колобок под солями.

"Я кажется знаю, почему пустовали те две машины. Люди в них не успели уехать, как я. Это просто мне повезло".

Я сглотнул, судорожно улыбнулся, но там никого не было. Затем я вдруг бессвязно расхохотался, но спустя две минуты всё же взял себя в руки. Сжал телефон и набрал номер друга. Связи не оказалось. Я выругался, хотел сплюнуть, но не решился открывать дверь и снова поехал.

На нужную дачу моя машина попала лишь спустя минут сорок. К этому моменту часы показывали 15:35 дня. Сбоку медленно тянулись деревянные домики. Ещё утром, когда разговаривал с другом, он мне сказал, что живёт в выкрашенном в зелёный доме с розовым фламинго во дворе. Очень оригинально, ничего не скажешь. Никогда не любил фламинго, как птиц. И что в них только находят?

Когда похожий дом объявился, я оставил машину возле колонки и двинулся к калитке. Во дворе меня уже ждали - друг заметил знакомую машину и вышел встречать. Он был одет в спортивные штаны и серую рубашку с рисунком Мики Мауса. В руках Дима держал только, что открытую бутылку пива.

Поздоровавшись с ним за руку и ответив колкостью на колкость, я сказал:

- Слушай, я сейчас такую фигню видел, ты не поверишь! Там какие-то три урода дорогу терроризируют!

- Да ладно? - нахмурился он. - Бандиты что-ли? Странно, у нас тут подобного обычно не бывало.

- Если бы бандиты! Чудовища! Монстры! Упыри!

- А, понял, гайцы, - улыбнулся он. - Так бы сразу и сказал.

- Иди ты. Я вообще-то серьёзно.

- Так и я серьёзно: не бандиты, но уроды. Терроризируют на дороге водителя. Кто это может быть? Ты, кстати, всё взял, что я заказывал. Мясо, угли, мангал...

- Да, да и ещё раз да. Но не знаю, смогу ли я вообще после такого есть.

- Ну конечно же сможешь! Поесть - это дело святое! Ну встретил ты на дороге каких-то уродов - ну и что теперь? В депрессию впадать? Мало-ли на свете некрасивых людей.

- Дима, ты не понял! Это не люди были, а чудища кладбищенские! Или кто-то похожий на них! Они мне капот весь измяли и дверь поцарапали, смотри! - указал я в сторону машины. - Да и бампера я из-за них лишился! А ещё, когда ехал сюда, видел две пустые машины со следами крови на земле и такими же царапинами на двери. Это самый мелкий ублюдок с саблей так развлекался! Нечистое тут дело - сразу тебе говорю. Да ещё и связи почему-то не было. Должно быть, они её как-то заблокировали.

- Фигня это всё, - отмахнулся Дима. - Связи тут отродясь не бывало. Места-то глухие. Да и уродов, скажу тебе честно, тоже хватает. Ну тебя и понесло, братан! Напился что-ли? А ещё ведь за рулём, - он укоряюще на меня посмотрел.

Я раздражённо вздохнул и сказал:

- Пошли лучше в дом. С недавних пор я себя не очень чувствую на открытых пространствах.

Вскоре подошёл и вечер. Друга я убедить в своей встрече не мог. Зато теперь он, не без причин, считал меня нарколыгой и алкашом. Шашлыки мы изначально решили делать у него на огороде, но в какой-то момент сосед - толстый немолодой мужик с козлиной бородкой - обломал весь кайф. "Ваш дым мне мешает". Ссориться с ним не хотелось, к тому же, недалеко имелась живописная полянка. Вот и перешли мы вместе с мангалом туда.

- Ты мне вот, что скажи: вот как так? - спросил Дима, тряся в руках куриной ножкой. - Вот заселился ты в дом, живёшь себе тихо, никому не мешаешь, а каждый второй козёл норовит тебя жизни учить. Да ещё и укорять при этом постоянно! Я в прошлые выходные прикинь что видел? Идёт какая-то старая карга, затем останавливается возле моей калитки, а у неё в руках мусорный пакет. Затем она берёт и высыпает его через забор на мой участок! Вот нафига?! Что я тебе, курица драная, сделал! Я тебя вообще в глаза не видел ни разу, а тут такое! Одно слово: уроды!

- Мда, братан. Не повезло, - я поднял с земли бутылку пива и отпил. - Может им просто время нужно, чтобы к тебе привыкнуть?

- Им мозги нужны. Времени у них было навалом, чтобы их получить, но, как видишь, не вышло. Я наверное участок свой продавать буду.

- Да ну. Природа тут классная.

- Это да. Да не в ней дело, а в людях. Что я: и без дачи на природу не выберусь, а?! Да запросто! Зато мозги никто не будет сношать.

Я взял ещё одну ножку, положил пиво обратно и хотел было другу ответить, как вдруг слова замерли в глотке. Кусты напротив пошевелились и оттуда, недовольно бормоча, вышел невысокий зелёный чертёнок с висящей на боку саблей. Кусты пошевелились снова и появился ещё один. Высокий и худой. Он был похож на то, как если бы огромную трухлявую корягу длиной метра два снабдили бы конечностями и жуткой ухмылкой. Не заставил себя ждать и третий: жирный шар мяса с  рыжей бородой и длинными волосами, спадающими немытыми гроздьями на лицо, с толстыми медвежьими ногами и пухлыми руками, вытянутыми под углом в стороны.

Все трое синхронно уставились на нас.

- Лёша, - сказал Дима.

- Дима, - сказал я, а затем добавил: - Это они. Ну те уроды, - уже шёпотом.

Друг мой сглотнул. Я выронил из рук ножку куры.

Мелкий чёрт, одной рукой ухватившись за саблю, другой указал на нас и сказал двоим сопровождающим:

- Люди. Значит поселение неподалёку.

Высокий сказал:

- Жарма тiкушак iрiмшiк басы.

Толстый сказал:

- Еер нуур хоёр хивс.

Затем мелкий посмотрел на нас и в два прыжка оказался рядом, чуть не опрокинув мангал. Возникший ветерок, всколыхнул множество тлеющих искр.

- Вы двое, вставайте. Покажете нам дорогу до ближайших людей. Поняли?

- Да, - сказал я.

- Хорошо, - ответил мой друг.

Мы встали и пошли впереди. Мелкий то и дело нас подгонял. Двое других уродов шли вслед за ним. Таким образом мы напоминали небольшой походный отряд. Когда впереди показались первые дома, мелкий сказал:

- Отлично, это здесь! Кто у вас главный?

Я посмотрел на друга. Тот подавленно ответил:

- Староста.

- Веди меня к нему, - чёрт обернулся. - Эй, Людоед, Гриша, не отставайте.

- Шанды машина елшемi, - донеслось за моей спиной.

Сбоку наконец появился красиво отделанный двухэтажный дом с крупными окнами в предбаннике, где имелись дорогие шторы. Крыша дома была сделана из красных гофрированных листов металла. Окна в главном же помещении уже были не стеклянные, а пластиковые.

- Шагайте вперёд и без глупостей, - гордо заявил зелёный чертёнок, махая в воздухе саблей.

Мы подошли к металлической сетчатой двери забора и Дима вдавил кнопку звонка. Во дворе залаяла собака. Спустя пять минут ответа так и не последовало.

- Должно быть, он ушёл на рыбалку. Палыч такое любит. Мы можем чуток подождать, - нервно сказал он трём упырям.

- Ждать мы больше не можем. Гриша!

Тонкий и высокий склонил голову.

- Шандырлар иек!

Затем он вытащил свои когтистые пальцы из будто бы пришитых к его деревянному телу карманов, вцепился ими в сетку и потянул на себя. Сетка выгнулась, шарниры заскрипели. Спустя мгновение дверь уже висела над землёй, ощерившись порванной проволокой.

Собака натянула цепь и уже заливалась во всю глотку. Кажется, она в любой момент могла вырваться и полететь на нас.

- Людоед, прошу, - сказал зелёный. - Сделай потише.

"Колобок" медленно вразвалочку вошёл на участок и дошёл до собаки. Пару движений и вот её уже нет. Она исчезает в ужасно растянутой пасти.

- Двигаем, - толкнул меня чёрт. Дима в этот момент был весь бледный и дрожал.

Оказавшись возле двери, он зачем-то с остервенением забарабанил в неё и закричал:

- Никифор Палыч, Никифор Палыч, откройте! Тут к вам пришли!

- Бесполезно, - резюмировал чёрт. - Гриша, прошу. Если тебя не затруднит.

Длинный снова кивнул, подошёл и впился когтями в дверь. После чего без труда вырвал "с корнем" и её. Мы оказались в чистом предбаннике.

- Будем вашего старосту ждать тут!

После чего трое упырей разбрелись осматривать дом. Мы с другом сели на узкую лавочку и с опаской глядели на них.

- Кто это такие? - спустя минуты три молчания спросил Дима.

- Не знаю. Но я тебе уже говорил, что видел их на дороге. Они людей убивали, Дима! - прошептал ему я.

- Так не бывает, - тихо, но уверенно заявил он; так, будто и не было рядом этих упырей. - Монстров не существует. Должно быть, это какой-то пранк. Ну или пришельцы. По крайней мере,в их существование я ещё поверить могу. Ну или это всё глюки! Мясо оказалось отравлено! Ты где его покупал?!

- Димон. Успокойся. Это взаправду. Лучше давай уйдём.

- Ага. А потом этот Людоед нас... Нет уж. Как бы там ни было, но сейчас нам лучше всего оставаться тут. Им зачем-то нужен Палыч. Хотели бы они нас убить - давно бы убили. Дождёмся старосту и уйдём, а они пусть тут с ним себе развлекаются. Потом... ну его нахрен - этот сад. Я больше из города ни ногой.

Из комнаты донёсся грохот и ругань.

- Ет кун лопуха!

- Дэлхий гутал дотуур емд жуудас!

- А ну-ка успокоились оба! Будем действовать по плану! Людоед, выплюни Гришу! Он нам ещё пригодиться! Я приказываю тебе!

Я вздрогнул и снова сказал:

- Дима, ну их нафиг. Я сейчас встану.

- Ну вздумай! Продолжай сидеть! Палыч скоро придёт! Пускай они лучше его жрут, чем нас. Господи.., - дальше мой друг стал вдруг читать молитву. Никогда бы не подумал, что он религиозен.

Спустя десять минут со стороны улицы послышалась ругань. Это пришёл Палыч.

- Эй... Господа, - осторожно крикнул Дима. - Ребята. Староста пришёл.

В проём заглянули и я увидел разозлённое лицо какого-то мужика с чёрными волосами, сбоку которых виднелась седина. В руках тот держал лопату.

- Вы чего тут устроили, черти!!! - крикнул он нам. - Ну я вас сейчас!!!

Затем он стал подниматься по лестнице, но в этот момент из комнаты вышел черт. Палыч уронил лопаты и выпучил глаза.

- Значит так, дядя, - наглым тоном спросил чёрт. - Ты тута главный?!

- Ну-у-у... Э-э-э.

- Ты уж подумай, как следует, потому, как нам с ребятами, - он кивнул в сторону проёма, откуда выглядывали двое других упырей, - позарез нужен главный. Этот, - кивок на Диму, - сказал, что это ты. Так вот: правда это или нет?

Лицо старосты сделалось каким-то несчастным. Он обвиняющим взглядом посмотрел на моего друга, затем почему-то на меня и сказал:

- Нет. Вы ошиблись. Я обычный сторож. На шум пришёл, извините.

Развернулся и начал спускаться обратно на землю.

Чёрт со злостью посмотрел на друга. Дима взвился и заорал:

- Это он! Все местные это знают - он тут староста! Это он! Он вам наврал!

Палыч вдруг сорвался и побежал. Чёрт кивнул длинному и совершенно спокойно сказал:

- Гриша. Будь так любезен. Ну что за люди такие: гоняют тебя почём зря. Никакого уважения к другим разумным. Ты только постарайся как-то по-аккуратнее, он нам целым нужен. По крайней мере, пока.

Длинный кивнул, встал в позу бегуна и сорвался с места. Спустя две секунды я услышал с улицы крик.

- Ребята... если вы это... старосту взяли, то может мы пойдём тогда. Мы ведь вам не нужны.

- А ну-ка стоять! - рявкнул на Диму чёрт. - Ваша роль ещё не окончена. Идите пока людей собирайте... куда вы там обычно их собираете. А мы с Людоедом пока с вашим старостой переговорим. Выполнять!

Мы оба вздрогнули и я словно примёрз к скамейке. Дима осторожно дёрнул меня за локоть и сказал:

- Пошли, Лёха. Людей будем собирать.

Когда мы уже оказались на улице, друг потянул меня сильнее и тихо сказал:

- Где у тебя машина?! Живо?!

- Возле твоего дома. Сам же видел, как я туда парковался.

- Бежим!

До моей "нексии" мы долетели буквально за две минуты - оба взмыленные и с дикими глазами. Я уже хотел было пойти на поляну за мангалом, как вдруг Дима рявкнул:

- Какой нахрен мангал! Погнали отсюда ко всем чертям собачим! Я тебе потом десять таких куплю! Только быстрее, умоляю тебя!

Я сел за руль, завёл мотор, Дима громко хлопнул дверью. Я недовольно на него покосился, но ничего не сказал. Понимаю, у человека стресс. Затем, когда машина завелась, вырулил её на дорогу и вырулил в сторону открытых металлических ворот, ведущих из сада. Тех самых, которые сейчас почему-то оказались закрыты.

Перед ними стоял Гриша. Он смотрел на нас и очень недобро скалился.

- Гони назад!!! - крикнул Дима. - О Господи! Дави педаль в пол, он идёт!!!

Однако сделать я уже ничего не успел. Резким рывком деревянный упырь вырвал капот, затем откинул его в сторону и вцепился в мотор. Раздался крайне неприятный звук, когда ремешок задел монстру пальцы. Впрочем, ему, казалось, на это было плевать. Тот рыкнул, потянул на себя и машина заглохла. Упырь держал вырванный сто пятидесяти килограммовый двигатель так, будто тот весил словно пушинка. Затем небрежно откинул его и направился в сторону двери.

- Блокируй их! - завопил Дима. Я же обречённо заявил:

- Бесполезно.

Вырвав дверь с моей стороны, монстр поднял меня над землёй и с аппетитом облизнулся. Когда он уже запихивал мою голову в зубастую пасть, я крикнул:

- Подожди!!! Гриша, прошу тебя, постой! Я тебе ещё пригожусь! Мы все пригодимся! Твой босс сказал нам собрать всех жителей в одно место! Как мы выполним его задание, если ты нас сейчас съешь? Получается, ты его подведёшь.

- Да, да, - закивал друг. - Ты же не хочешь этого?

- Отпусти нас и мы немедленно пойдём выполнять задание твоего босса. Идёт?!

Гриша закрыл пасть и стал выглядеть задумчивым. Он внимательно осмотрел сперва меня, затем друга, снова меня, облизнулся опять, открыл пасть и спросил:

- Кум сут бутка?

- Именно... что бы это ни значило. Мы ещё будем полезны!

- Балык денгелек?

- Точно! Отпусти пожалуйста. Я уже задыхаюсь.

Монстр опустил меня на землю и отошёл назад. Я неуверенно его оглядел, вздрогнул и повернулся к другу:

- Дим, вылезай. Нам нужно работать!

Друг хлопнул дверью и на негнущихся ногах подошёл ко мне. Сейчас он выглядел словно покойник. Гриша всё это время внимательно смотрел на нас. Когда мы Димой встали рядом и перестали подавать какие-либо признаки жизни - он вдруг сильно стукнул длинной рукой по земле и вновь непонятно затараторил:

- Уй шамдар. Тас кiлем жол шошка!

- Ясно. Мы всё поняли. Мы уже идём всё исполнять.

На обратном пути друг мне сказал:

- И как ты себе это представляешь?

- Что именно?

- Сбор людей. Как мы будем это делать? Что мы им скажем? Меня тут вообще-то не очень и любят, если ты забыл и вряд-ли послушают, если я велю всем куда-то идти.

- Не знаю, братан, не знаю. Скажем, что староста этот ваш велел через тебя передать всем явиться на сбор. Ну или... Точно! Что вопрос о твоём выселении будет решаться! Думаю это поможет.

Солнце в этот момент село далеко за горизонт. На небе нарисовался красный далёкий помазок. Друг нахмурился и сообщил:

- Очень смешно.

- Можешь не обижаться, - недовольно ответил я. - Твоя гордость сейчас - меньшее, что должно тебя волновать.

Все имена тут вымышленные. Пишу анонимно, так как тут сидят знакомые мне люди, а я не хочу светить перед ними писательским талантом, иначе потом начнётся: и про нас напиши! Ну напиши же!

***

- Ну ведь по-любому расследование какое-то есть! Их ведь ищут! - высказался Костя по прозвищу Водохлёб. - Не может быть такого, чтобы вышли и не пришли. Это невозможно!

- Ещё как может, - сказал Дмитрий Иванович - самый старший из нас. - Я раньше в полиции работал и знаю о чём говорю. Вы, мужики, даже представить себе не можете, сколько людей по стране пропадает. По похожей, между прочем, схеме. Вроде бы всё нормально и ничего не предвещает беды, говорит мужик: "Сейчас приду". А потом его нету несколько суток. И никто ничего не видел. Вот как.

- Ну всё равно ведь должны оставаться зацепки, - Костя наполнил рюмку, выпил и закусил. Дмитрий Иванович задумчиво проговорил, почёсывая щетину:

- Зацепки, скорее всего, есть, только никому их не раскрывают. До поры до времени.

- Ну и когда эта пора настанет? Скажи.

- А вот когда поймают преступника, тогда и настанет, - уверенно заявил бывший полицейский. Костя грустно вздохнул. Тут влез и Колька:

- Я всё сказать вам хотел. Позавчера ещё один наш пропал - Стёпка-дурачок, вы о нём слышали. Это тот, кто три года назад так напился, что дракона в небе увидел. Итого, десять человек выходит. Все без следа и зацепок. Даже тел нет, зараза! Жуткое это дело!

- Стёпка? - я закусил. - Это которого мы потом чуть ли не целый вечер из подвала выковыривали?

- Он самый. С тех пор он рассудка и лишился. Тоже два дня назад вышел и не пришёл. Тоже никаких следов. Мистика какая-то, ей богу.

Мы молчали, пили и закусывали. В какой-то момент слово взял Пашка Пузырь - самый толстый:

- А я вот, мужики, думаю, что всё это - проделки спецслужб. Они специально похищают алкашей и ставят на них в лабораториях опыты. Ну а что? Очень удобно - людей нашего типа искать почти не будут. Даже сейчас почти не ищут! Уверен, что все эти патрули и мигалки - лишь видимость. Все они там заодно.

Я с ним не согласился:

- Дурак ты, Пашка! Ну, как есть болван! Может ещё скажешь, что это вообще пришельцы их похищают, чтобы спирт из них добыть! Думать нужно, что в приличной компании говоришь. Бред всё это. Сами они потерялись - вот и всё. Набухались поди да заблудились где-нибудь. Ты же их знаешь!

Пашка тут же взвился:

- Да пошёл ты! Я хотя бы в свои тридцать семь с бабой дело имею! А а ты?! Всё так и один? Сам с собой в рукоятку надрачиваешь?

Тут вспылил уже я. Между нами завязалась небольшая словесная потасовка, перешедшая в драку. Мы валялись на земле, пачкаясь будто свиньи, осыпали себя размашистыми ударами и в какой-то момент мой противник вскочил и схватился за нож. Но его оттащили.

***

- Что, Лёшка, всё по улицам шляешься? - сказал незнакомо-знакомый голос. - А ведь опасно нам с тобой в это время ходить? Про пропажи же слышал.

Голос был женский и чуть надрывный. Обернувшись, я увидел свою старую знакомую и улыбнулся. Затем склонился и меня снова стошнило. На это раз уже на штаны. Выругался. Сказал:

- Собутыльница!

Собутыльница улыбнулась:

- Погляди-ка, узнал. Хоть и пьяный, а головка работает. Ты, я смотрю, не меняешься ни капли!

- Как же мне не узнать ту, кто перепил Водохлёба, - сказал я. - А ты тут какими судьбами? Я вот домой иду.

Она улыбнулась. Всё такая же худая, как и всегда. Лицо страшное, а на острых плечах висит грязное короткое платье в цветочек.

- Да я вот тоже домой. Мужика себе очередного искала да, как видишь, не нашла.

- Как мужика?! - удивился я. - У тебя же этот был... как его? Димон, вроде! Ты сама про него говорила!

- Был да сплыл, - недовольно сказала она. - Сбежал он вчера. И зуб мне выбил, прикинь? Видишь вот?!

Она открыла рот и я увидел двадцать четыре зуба вместо двадцати пяти. Он сказанного пришёл в ярость и шок.

- Как же это?! Слушай, вот он козёл! Собутыльница, хочешь я его найду, а?!

- Не нужно никого искать, - ответила она. - Я уже привыкла. В первый раз что-ли? Эх... Мне бы мужика нормального найти, вот и всё. А мстить я никому не собираюсь. Эх...

Мне вдруг стало эту женщину жалко. Я некоторое время молчал, пока Собутыльница курила. Воздух пах клубничным дымом. Затем повернулся к ней:

- Давно спросить хотел. Тебе не холодно так постоянно ходить? Осень ведь.

- Да нет, нормально. Я баба выносливая. Меня лишь мысли о будущем муже и согревают.

- Хоть бы сандалии эти сменила. Истрепались все. На мусорке вчера хорошие кроссы видел - сам бы забрал да времени не нашлось. Они, вроде, до сих пор там. Ты бы сходила.

- Эх... Не до обуви мне сейчас, Лёшка. Не до неё.

Я приблизился и приобнял её за плечи. Стоять было всё ещё тяжело и поэтому частично пришлось на неё опираться. Сказал:

- Да не переживай ты так. Найдёшь ещё себе кого-нибудь. Ты баба видная, пусть и страшная. Ты уж без обид. Зато у тебя душа очень щедрая и сама по себе ты очень заботливая. Такие не могут без пары остаться.

- Да какие тут обиды! Хороший ты человек, Лёшка. Тоже добрый. И тоже один. Хочешь?

- Не откажусь, - взял сигарету я. - Ты главное не переживай. И по-поводу зубов своих тоже забей. Двадцать четыре! Да у меня и стольких нету, видишь? - открыл рот. Собутыльница посмотрела на мои двадцать два зуба и прижалась ко мне сильнее:

- И всё таки ты хороший! - всхлипнула она. -  И я тоже хорошая! Но нам не везёт.

- Да, - выдохнул дым я. - Не везёт. Хотя должно бы.

А потом мы вдруг поцеловались. В свете фонаря её кожа напоминала полированный мрамор и я не смог устоять.

***

На другой день тело ломило, а голова просто раскалывалась. Место, где я очнулся было не знакомо. Когда удалось встать на ноги (не сразу), первым делом я вышел во двор, но увидел лишь лес и незнакомый мне деревянный домик. Внутри всё было грязно и неприятно пахло. В прочем, к ужасному запаху я привык. Вещи удалось найти не с первого раза.

В ванной я попытался включить воду, чтобы напиться, но той не было. Вместо потока лишь заурчали голодные трубы.

На кухне тоже ничего не нашлось. Единственной полезной вещью я отметил ржавый пивной холодильник, но и он оказался пуст.

- Тут вообще живёт кто-нибудь? - спросил вслух я.

А потом меня вырвало чем-то чёрным. Едва первый порыв прекратился, как подкрался к горлу второй. На третьем я жутко запаниковал.

"Да что же это такое?! Чем это я так отравился?! Где хозяин этого дома?! Почему ничего не помню?!".

Память будто обрезали. Вот я, вроде, куда-то иду, с кем-то общаюсь. Но с кем? Помню вывески и дома, что проносились мимо, но это ничего не дало.

- Да что же это такое-то?! - взревел я в коридоре, садясь на колени. - Как башка-то болит!

Из-за внезапно навалившихся мыслей даже не услышал странный звук, донёсшийся сбоку. А когда увидел, кто вышел ко мне, то взвыл. Это был явно не человек.

"Голлум! - выло сознание. -Голлум из иллюстраций Беломлинского! Чёрт! Угольный демон!".

Существо испуганно смотрело на меня и было готово сбежать, но удержалось. Наши гляделки не продлились и минуты, как вдруг чёрт махнул руками и заорал:

- Лёшка! Копин! Неужели и тебя эта ведьма схватила?!

От резкого писклявого голоска я вздрогнул и вжался в стену. Голлум подбежал ко мне, ухватился за рукав и спросил:

- Как же так?! Как ты мог такое позволить?! Это Стёпка-дурак не уследил! Ну а ты?!

Я вгляделся в него и вдруг крикнул:

- Стёпка?! Степан Парафинов?! Это ты?! Как же так?!

- Узнал меня! Лёшка узнал меня! - запрыгало это существо.

Я ничего не понимал.

- Но... как? Что с тобой случилось?!

- Это всё ведьма проклятая постаралась! - сузил глаза он. - Обманула, заманила. Обещала переспать со Стёпкой. И переспала! А он дурак лишь из-за этого за ней и пошёл! Давно у меня девушки не было, Лёшка, вот и поверил. Дурак, какой же я дурак! Дурак! Дурак! Дурак! - ударил он себя по голове несколько раз.

- Яснее не стало, - сказал я. - Какая ведьма? Степан, объясни по-подробнее! По-человечески!

- По-человечески теперь не получится, - серьёзно сказал чёрный чёрт. - Степан теперь уже и не человек - он уголёк и человеческий язык ему уже не подвластен. А всё ведьма проклятая постаралась! Вот бы добраться до неё! - сжал он руки. - Да и не только меня она таким сделала - нас всех. И Глебку, и Ромку, и Альберта Семёныча. Всех заманила, всех погубила! Лишь Стёпка от неё спасся! А всё потому, что бегает быстро и щуплый! А остальных она сожрала!

"Глеб, Рома, Альберт... Кажется, именно эти люди пропали. Именно их сейчас ищет полиция! Всё встаёт на свои места!".

Голова вновь заболела. Из носа брызнула кровь. Почему-то она показалась мне чернее, чем раньше.

- Ничего не понимаю, - пробормотал я. - Должно быть, я просто сплю. Что же вчера такого случилось? Что я пил?! В последний раз я так напивался три года назад, когда мы с мужиками очнулись в неизвестной квартире и почему-то всё голые. Что же было, что же было? - я ухватился за голову. - Да! Точно! Вспомнил! Я с Собутыльницей вчера был! Мы с ней куда-то пришли и, кажется, целовались. А потом она меня в кровать затащила! Боже...

- Вот, вот, - сказал голлум. - И Стёпку так обманула проклятая, и Альберта, и Глеба, и остальных. Подчинила поцелуем и перенесла в другой мир сексом!

- Что ты там про другой мир говорил? Что там эта ведьма с нами сделала?

- Подчинила и перенесла. Для того, чтобы жизненную силу тащить. Она ей питается. Именно поэтому Стёпка человечность отбросил. Она забрала у меня даже его! - голлум стащил тряпку с бедра и я увидел отверстие. "Бойца" нигде не было.

На голове зашевелились волосы. Я сказал:

- Ого! Соболезную.

Затем протянул руку и нащупал уже своего. Когда нащупал бугор - выдохнул.

- Вот бы её убить! - со злобой в глазах сказал он. - Мне всего неделю осталась. Это мне она так сказала, когда отпускать не хотела и насмехалась. Но потом я сбежал. Вчера это было. Теперь, выходит, уже шесть дней, а не семь. Тебе чуть больше.

- В каком это смысле?! - побледнел я.

- Посмотри на свою руку. У Стёпки так же обращение происходило. Это значит, что метка ведьмы уже на тебе. И нам с тобой путь лишь один - в могилу.

Это оказалось правдой! На руке обнаружилось крупное угольное пятно. Судя по всему, именно оно и зудело всё это время.

- Сперва руки, потом на плечо перейдёт, потом живот и спину охватит. А потом и "бойца" потеряешь! Всё, как у Стёпки!

Желудок продолжали сводить судороги. Горло сильнее засохло и говорить было теперь тяжело. Как и думать. Особенно, после всего навалившегося стресса.

- Потом, - сказал я и ему, и себе. - Пить. Мне хочется выпить. И желательно пива. Степан, есть тут что-нибудь, что поможет унять жажду?

И неожиданно для меня голлум ответил:

- Да, есть пиво. Грибное. Стёпка сам его в лесу варил. Из тех грибов, что в кладовке у ведьмы растут. Лёшка, не переживай, они безопасны. Степка, ведь жив, хотя очень много его выпил. Тридцать лет я пивоваром работал и не пропаду даже тут. Пускай чёртова ведьма обломится!

***

- М-м-м! А действительно вкусно! - сказал я, попробовав. Сперва фиолетовая жидкость в банке доверия не вызывала, но альтернативы не было. Тем более, Стёпа сам начал её пить и аппетитно причмокивать. Провоцировал он меня так.

- Ну ещё бы! Стёпка знает своё дело! Не зря его лучшим в этом деле всегда называли. Эх, как давно это было.

В какой-то момент сухость ушла и все проблемы отошли на второй план. И Собутыльница, оказавшаяся злобной ведьмой, и перемещение в другой мир, и барьер.

- Что, точно никак его преодолеть нельзя? - спросил я чуть погодя. Как напился.

- Точно! Стёпка что только не пробовал! Он и камнем пытался пробить, и по дереву перелезть, чтобы сверху его перепрыгнуть, и даже подкоп делал. Я даже жёг его пивом - оно очень хорошо горит. Но барьер всё на месте. Он окружает часть леса и дом и не даёт отсюда уйти. Как-то ведьма заявила мне, что энергия на его подпитку идёт с наших тел. Лишь с нашей смертью эта невидимая пелена исчезнет.

- Ну и дела! - почесал я макушку. - А точно другого пути нет?

- Точно! Лишь через похоть! Так ведьма тогда и сказала: "Похоть сюда тебя затащила, она же тебя и выведет. Но ты её не получишь!". И захохотала. Мерзко-мерзко! Как же Стёпка её ненавидит! Нечем ему теперь выбираться наружу - всё стёрлось. Всё осыпалось в пыль! - он потянул руку к повязке, но я его остановил:

- Ну всё, всё, хватит. Я верю. Мда, ну и дела. И как выбираться?!

- Только ты выбраться можешь, - ответил он. - Через похоть. Через постель. Но она стоит дома у ведьмы и к ней нельзя подходить. Она мне тогда так и сказала: "Раз уж ты остался жив, то сделай милость предупреди другого. Если уж и он от меня сбежит, то останови его от того, чтобы к дому моему приближался. Помеченный сексом он мне всё равно бесполезен. Энергия и так ко мне от него течёт. Вот и пусть не нервирует, доживая свои жалкие дни в лесу. А иначе сожру!".

Я отхлебнул и сильнее нахмурился:

- Понял. Чтобы выбраться, я должен с ней переспать. Но если я к ней подойду, то меня тут же прикончат.

- Да. Именно так Стёпка тебе и сказал. Вот только не важно с кем - важно само наличие похоти. Но тут, кроме нас, лишь ведьма живёт.

- Ну и дела, - повторил я и сделал ещё один глоток. И пиво кончилось. Мы сидели в пещере недалеко от дома и банок с пивом оставалось ещё много.

***

Лес будто взбесился. За окном порывы ветра склоняли к земле даже самые могучие стволы. Небо враз почернело. Прозвучал резкий гром.

Голлум вздрогнул и затрясся. Я потряс его за плечо и спросил:

- Эй, что с тобой? Порядок?

Мы были в подвале Собутыльницы и собирали грибы для пива. Старое уже кончилось.

- Она рядом! - он затрясся сильней. - Ведьма обратно прибыла! Судя по грозе, жутко недовольная! Видно, никого в свои любовные сети на этот раз не поймала! А это плохо! Значит на нас срываться будет! Бежим!

Мы торопливо поднялись по лестнице и оказались в коридоре. В этот момент я услышал:

- Как это нагло с твоей стороны, Лёшка! А я думала, что этот тебе всё объяснил. Эх, видимо нельзя доверять этому тупому ушлёпку. Ясно же ему сказала сюда не ходить, но видимо он оказался слишком туп! Ну ничего! Уж я-то точно смогу сделать обоим внушение! Последнее в ваших жизнях!

Она была другая. Не та весёлая алкоголичка, что раньше. Руки Собутыльницы удлинились до пола (отчего казались ещё более тонкими), обросли жуткими когтями, а на спине появился горб. Из него торчало пять красных шипов.

Изменилось и лицо - вытянулось и стало более жутким. Во рту бывшей алкоголички зубов было уже не двадцать четыре, а целая сотня и все они напоминали клыки пираньи.

Мои ноги подкосились и я чуть не покатился кубарем обратно в кладовку. Ведьма жутко улыбнулась.

- Не нравлюсь я тебе такая, да? Какой же ты мелочный, Копин! Я ведь всерьёз думала, что смогу тебя своим мужем сделать! Пусть и на время. Пока бы не кончился.

Она приблизилась. Я отошёл назад и чуть не упал.

- В любом случае, теперь это не важно. Знаешь, если я тебя убью прямо сейчас, то твоя жизненная сила всё равно перетечёт ко мне. Я тут подумала: зачем мне вообще париться и держать вас обезьянками при себе? Гораздо лучше вас просто убить - сперва тебя, затем и друга твоего - Степана. Вы мне уже не нужны. Ты уж прости: мне просто хочется сбросить пар. День выдался неудачным.

Изменился и голос - он звучал так, как звучит ржавый кран. Глаза горели красным огнём.

Тонкая когтистая лапа рванула вперёд, но я увернулся. Никогда до этого я не отличался хорошей реакцией, но сейчас в моей крови играл адреналин.

- О, а ты прыткий! - улыбнулась она. - Да и в постели вчера показал хороший результат. По крайней мере, для пропитого алкаша. В любом случае, это тебя не спасёт.

Лапа вновь поднялась. В этот момент я понял, что не уйду. И вдруг из последних сил крикнул:

- Почему именно я?! Это из-за того, что я много пью?! Ну так я не сам стал алкоголиком! Таким меня сделала жизнь!

Собутыльница замерла и расхохоталась:

- Как мило! Ты пытаешься переложить вину на других! Забыл, что я всё о тебе знаю? Мы с тобой много времени провели. Помнишь, как сам мне рассказывал, что начал пить не из-за того, что жизнь у тебя была трудная, а из-за скуки. У тебя было всё - образование, хорошая работа, любимая женщина, но тебе этого было мало. И ты стал выпивать после работы с мужиками. Сперва пил в пятницу, потом осмелел и стал встречаться с мужиками по-четвергам. Там и среда подвалила. И пяти лет не прошло, как ты пил уже каждый день. Начальству, само собой, не понравилось, что ты каждый день ходишь пьяный - тебя уволили. Тебе бы о жизни задуматься, найти новую работу, но не-е-е-т! Ты пошёл по другому пути и стал дворником. Ну а что? Там не важно - пьяный ты или трезвый. Ходи да подметай себе улицы. Денег стало мало, почти все ты тратил на выпивку. От тебя ушла любимая женщина и ты стал пить больше. Влез в долги, стал много драться. Мне продолжать?

- Но ведь ты тоже пьёшь и причём много! Больше меня! Не противно тебе убивать "коллегу по цеху"?! - взмолился я.

- Слова то какие подобрал, - улыбнулась она. - Мы с тобой не коллеги и даже близко не рядом. Ты пьёшь из-за слабой силы воли, а я для того, чтобы заманивать в свои сети таких, как ты, Копин. Я могу в любой момент прекратить.

- Я тоже.

Ведьма расхохоталась сильнее.

- Ты сам-то веришь в эту чушь?!

- Можем попробовать! Отпусти меня и вот увидишь - я брошу пить!

- Можешь даже не умолять - я убиваю тебя не из-за личных чувств, а из-за голода. Мне тоже нужно чем-то питаться. Так уж вышло, что обычная людская еда для меня бесполезна. А вот сами люди...

- Ну тогда почему меня - я слабый, старый и страшный! Ешь спортсменов! Найди себе какой-нибудь спортзал и поглощай людей себе на здоровье! В них и сил жизненных больше!

- Неа! - отмахнулась она. - Их искать лучше будут. Алкаши для меня - идеальный вариант. Что-то я с тобой заболталась. Пора бы и перекусить!!!

Ведьма резко бросилась на меня, а моя рука сама по себе "выстрелила" вперёд, сжимая банку, где оставалось чуток пива.

- Тварь!!! - взревела ведьма через секунду и схватилась за лицо. Спирт на глазах это больно. По себе знаю. Впрочем, очень скоро ведьма опомнилась и попробовала свою атаку снова. Но я ей такой возможности не дал.

Рука в кармане нащупала зажигалку, пальцы чиркнули и возник огонь. Очень скоро он перекинулся на неё. Фиолетовая жидкость вспыхнула подобно напалму. Деформированное тело чудовища лизали зелёные, но оттого не менее холодные, языки пламени. Однако, долго смотреть на это не стал.

"Не стой столбом! Беги!", - сказало сознание, пока монструозное тело каталось по земле и пыталось себя потушить.

***

- Лёшка, а ты уверен?! Она точно мертва!

- Да не знаю я! - рявкнул я за спину. - Давай тише. Вдруг услышит. 

Голлум послушно замолчал и поплёлся следом. Хижина была рядом.

- Лёшка! - окликнул он снова. - Вдруг она выжила?! Вдруг не сгорела?! Она же убьёт нас!!

- Ну и что? Мы всё равно через пару дней покойники. Ты себя вообще в зеркало видел? У тебя вот-вот рука отпадёт. Да и я теперь на тебя весь похож. Да и слабость усилилась.

- Но Лёшка?!

- Да тихо ты! - рявкнул я. - Может и не сгорела, но должна бы. За последние три дня от неё ни духу, ни слуху. Не могла же она просто так бросить наши поиски!

Всё это время мы пили. Внутри пещеры стояла огромная самодельная пивоварня и нам было чем заняться. Иначе мы бы сошли с ума от ожидания неминуемой гибели.

- Нам в любом случае сюда нужно, - сказал я, осторожно поднимаясь по ступенькам. Рука сжимала трубу. Впрочем, из-за слабости от неё было мало толку. - Сам же видел, что пиво кончилось. А нужные нам грибы растут только тут. Другим мы остаток дней прокормиться не сможем. В пищу тут пригодны только они. Сколько нам вообще примерно осталось?!

- Мало. Три дня.

Я скрыл волнение и зашёл в коридор. Подкрался к кладовке, прислушался. Голлум двигался следом. Пахло жжёным и плесенью. А ещё спорами фиолетовых грибов.

В самом низу лежало тело. Я опасливо подошёл и ткнул трубой, но за этим ничего не последовало. И тогда я облегчённо выдохнул:

- Мертва!

Дальше мы молча собирали грибы. Голлум же словно светился. Смерть главного врага его воодушевила.

- Жалко, что мы больше наших не увидим, - сказал он минут через пять, когда загрустил. - Ни Водохлёба, ни Дмитрия Ивановича, ни Пашку. Грустно это. Очень печально. Хоть ведьма и мертва, но легче не стало. Стёпка больше никогда не увидит свой дом. Он больше никогда не выпьет водки! Не понюхает вино! Только похоть поможет выйти отсюда, но нечем ему вызвать её. Тело ведьмы есть, а "бойца" у Стёпки нема. Пропал Стёпка! А всё из-за ведьмы! - он завыл. Я не бросался его успокаивать, ведь в этот момент в моей голове зрел новый план. Спустя пять минут я отбросил в сторону банки и сказал:

- Кончай ныть! Я кажется знаю, что нам нужно делать. Лучше помоги мне ещё грибов собрать. Боюсь, пива нам понадобится море. А не то без него, боюсь, не сработает. Напомни: ведь под похотью она имела в виду сам факт её наличия? И не обязательно именно с ней?

- Да, - кивнул он. - Сам факт. А что ты придумал?

- Позже! И вот ещё, что скажи: если мы выберемся отсюда, то силы из нас тянуть перестанет? Я прав?

- Совершенно прав. Ведьмы больше нет, а тут из нас их тянет только барьер. Если его не будет, то и вытягивать их окажется нечему. Мы будем жить. Да что ты придумал?! Скажи Стёпке!

- Я придумал то, о чём никому нельзя будет говорить. Иначе нас, Степан, свои же не поймут. И не убедишь их тем, что от этого зависели наши жизни. Ты лучше готовься! Этот план точно действенный! И в его исполнении нам понадобится твоё фирменное семидесяти-процентное грибное пиво. Море грибного пива!

***

Я не помнил, что было мгновенье назад. Вернее помнил, но лишь жалкие огрызки. Память будто подтёрли.

Сбоку доносился шум машин. В стороне плелись люди. А мы лежали и пытались привести в нормальное состояние мысли.

- Степан, - с трудом спросил я. - Ты это... помнишь, хоть что-нибудь?

- Смутно... Кажется меня кто-то по голове гладил. И говорил, что на ощупь она, как женская грудь... Кажется это был ты!

- Да ну, - отмахнулся я и встал. - Бред какой-то. Пить меньше нужно... Блин, и почему так член болит?! Ударился что-ли?!

- У меня там тоже всё тянет, - раздался писклявый голосок Степана с земли.

В глазах было мутно, но район я узнал. До дома метров двести идти. Ух, ну и напились мы вчера с пацанами. И как мы со Степаном умудрились сюда приползти? Да и Степан... Кажется, с ним связано что-то странное, даже мистическое, но что именно? Ладно, плевать. Нужно домой идти. А Дмитрию Ивановичу я потом обязательно за это предъявлю. Не дело это - друзей палёным спиртом поить.

Во рту стояла жуткая засуха, но денег не было. Я подошёл к ближайшей парочке и сказал:

- Уважаемые, на проезд двадцать пять рублей не будет? Мне до вокзала доехать нужно, а меня обокрали.

Они, увидев меня, скорчили рожи и убежали. Почесав голову, я пробормотал:

- Твари! Ни себе, ни людям. Поколение имбицилов.

Подбежал Степан и я внимательно на него посмотрел. А потом у меня вдруг ёкнуло сердце. Рядом со мной стоял какой-то голлум из книг.