Cat_Cat + Вторая мировая война

Автор: Евгений Норин (@NorinEA).

Зимой 1945 года в рядах советских танковых войск появился необычный доброволец. Стрелок, подрывник, технарь – нового солдата быстро оценили и нашли ему место в строю. Несколько мешал только языковой барьер: волонтер, прорывавшийся к Берлину бок о бок с танкистами РККА, был американцем.

Диверсант

Джозеф Байерли был обычным парнем из американской глубинки. Он вырос в захолустном городке Маскигон, штат Мичиган. Школу окончил в 1942 году, вскоре после нападения Японии на Перл-Харбор. Детство Джозефа было тяжелым – многодетные родители, вечные долги, Великая депрессия за окном, выселение из дома за неуплату. Юноша подрабатывал подметальщиком в парикмахерской, и будущее его выглядело не особенно лучезарным.

Байерли был крепким парнем, и по окончании школы его тут же пригласили в университетскую бейсбольную команду в Индиане. Казалось бы, отличное предложение, однако Байерли неожиданно показал характер. Едва покинув стены школы, Байерли ушел добровольцем в армию. Там он не захотел отсиживаться в тыловых частях, и сам попросил отправить его на передовую. Так Байерли попал в 101-ю парашютно-десантную дивизию «Кричащие орлы».

Хотя в целом американские солдаты во Второй мировой воевали не так интенсивно, как красноармейцы, части, находившиеся на острие наступления, сражались очень активно и несли тяжелые потери. Тем более, Байерли сам выбрал именно диверсионную часть. Несколько месяцев прошли в тяжелых тренировках. Байерли оказался действительно хорошим солдатом: он быстро осваивал тонкости десантного дела, с удовольствием прыгал с парашютом – в общем, в перспективе он обещал стать отличным диверсантом. Реальные операции не заставили себя ждать: Байерли дважды десантировался на территорию Франции с грузами для местных партизан – и дважды возвращался в Англию через Ла-Манш. Словом, к лету 1944 года, когда планировалась высадка в Нормандии, Байерли подошел уверенным в себе десантником.

Однако в июне 1944 военная удача ему изменила. Операция «Оверлорд» стала не только морским, но и воздушным десантом, во Франции десантировались сразу двадцать тысяч парашютистов. Группа, в которую входил Байерли, предназначалась для захвата переправ в немецком тылу. Однако она еще не успела начать выполнение задания, как уже оказалась под ударом. Самолеты с десантом на борту прошли пляжи Нормандии, начали подходить к району высадки в глубине Франции – и в этот момент их нащупали прожекторы с земли – а затем в небо потянулись трассы зениток.

Начался хаос, самолеты бросали парашютистов где придется. Многих расстреляли еще в воздухе. Во тьме летней ночи Байерли приземлился аккурат на крышу деревенской церкви. Он ничего себе не сломал, и находился там, где и должен был оказаться: в тылу противника с запасом взрывчатки. Однако быстро выяснилось скверное обстоятельство: рядом не было больше ни одного десантника, где основные силы отряда, осталось неясным, связь отсутствовала.

Однако неугомонная натура не позволяла Байерли просто сидеть на месте и ждать своих. Он решил попытаться вредить противнику теми способами, которыми может. Обнаружив неподалеку электроподстанцию, наш подрывник благополучно ее уничтожил, но когда он спасался от погони среди живых изгородей, случилось непредвиденное: Байерли свалился прямо в замаскированный немецкий окоп на головы изумленных солдат вермахта.

Вскоре Джозеф сумел убежать – благо, в хаосе первых дней высадки колонна пленных, куда его пристроили, попала под обстрел. Однако пока он блуждал по сотрясаемой сражением Франции, его ранило осколком, а затем Байерли вновь обнаружили немцы. И вот теперь спастись от них не удалось. Байерли поехал в плен.

Захваченных держали в шталаге Дервитц, недалеко от Кюстрина. Этот городок весной 45-го станет плацдармом для рывка на Берлин, но до тех времен еще оставалось дожить. Энергии Байерли было не занимать – снова побег – и снова осечка: на сей раз он вместе с двумя товарищами ухитрился залезть в поезд, который привез их прямо в немецкую столицу. После этого «бегучим» парашютистом занялось гестапо. Однако Бог троицу любит – третий побег Байерли из лагерей оказался удачным.

Когда умолк лай собак, Байерли обнаружил себя в зимнем немецком лесу без еды и оружия. Однако Байерли – что уже немало – представлял, где находится. Польша рядом, а там уже ведет бои Красная армия – значит, надо идти навстречу.

Парашютист брел на звуки канонады – сначала глухие, потом все более четкие. Идти приходилось медленно: встреча с патрулем могла стать последней. Однако в одно прекрасное утро ночевавший в заброшенном сарае Байерли услышал снаружи голоса на незнакомом языке. Способов доказать свое происхождение у Джозефа было немного: он вышел на улицу, размахивая пачкой сигарет Lucky Strike (из посылки «Красного креста» для пленных) и выкрикивая: «Amerikanskiy tovarisch!» - единственные слова, которые он знал по-русски.

Красноармеец

Тут Байерли предстояло дважды изрядно удивиться. Во-первых, танки, которые он увидел, были американскими. Обводы «Шерманов» он ни с чем не мог бы перепутать. Однако вскоре его ждало еще пущее потрясение. Танкистами, которые воззрились на него с не меньшим изумлением, командовала молодая симпатичная женщина с офицерскими погонами на плечах. Насчет личности дамы, в ближайший месяц командовавшей американским десантником, до сих пор нет стопроцентной уверенности. Обычно предполагают, что это капитан Александра Самусенко из 1-й гвардейской танковой бригады. Девушка, к 23 годам дослужившаяся до должности замкомбата в танковой бригаде, со сложной и трагической жизненной историей – сама по себе яркий персонаж той войны, и позднейших авторов версия о встрече Самусенко и Байерли притягивала как магнит.

Однако, увы – эту версию приходится отвергнуть: «Шерманов» в 1-й гвардейской бригаде не было. Судя по всему, американский десантник воевал в 1-м механизированном корпусе Семена Кривошеина – там имелись ленд-лизовские машины, да и боевой путь корпуса хорошо соответствует тому, что описал Байерли. А таинственная девушка-офицер так и остается неизвестной, сам Джозеф не запомнил непривычное имя и назвал ее в воспоминаниях просто «Майор».

Как бы то ни было, американца обогрели и накормили. Дальше все, казалось бы, просто: эвакуация через Одессу и возвращение в США. Политрук немного говорил по-английски, так что коммуникацию удалось наладить. Однако как только Байерли объяснили дальнейшую программу, он возмутился.

«Я не освобожденный из плена. Я бежавший и плена. Я хочу присоединиться к вам, идти на Берлин и убивать нацистов. Ведь мы союзники? Значит, должны вместе воевать».

Последовал короткий оживленный спор на тему того, что делать со строптивым американцем. Между тем, тот решил делом доказать свою полезность – и починил сломанную ленд-лизовскую рацию. После этого вопрос решился: мехкорпус принял пополнение из Мичигана.

Байерли получил разностороннюю подготовку в десанте, так что теперь его талантам нашли применение. Байерли получил ППШ и, судя по всему, место в танковом десанте. Танкистка, с которой он повстречался в начале своей одиссеи в РККА, служила на том же танке. Во время наступления в глубину Германии Байерли воевал по специальности – в качестве подрывника. Последняя кампания Великой Отечественной шла в сложных условиях: на дорогах постоянно встречались завалы, в городах – баррикады. Всевозможные искусственные и естественные преграды приходилось устранять отлично знакомым Джозефу способом. По-русски Байерли не говорил, но некоторые офицеры разговаривали по-английски, по крайней мере, на достаточном уровне, чтобы командовать и кое-как общаться. Во время наступления идущая на запад колонна постоянно освобождала пленных, в том числе американцев. Те, конечно, изумлялись выбору соотечественника, но сами все же ехали в эвакуацию. Всего за несколько дней Байерли проделал в обратном направлении путь до собственного концлагеря. Тут он быстро расквитался за все унижения плена. Танковая лавина за несколько часов сломила сопротивление охраны. В лагере удалось освободить военнопленных множества наций – русских, американцев, англичан, даже итальянских антифашистов – тысячи людей. После этого последовал любопытный эпизод: заданием Байерли как подрывника стал аккуратный взлом при помощи тротила сейфа с лагерной документацией и ценностями. Байерли с величайшей осторожностью подорвал замок. Лагерное начальство скопило изрядные богатства: доллары, фунты, франки. Танк, на котором ехал американский десантник, несколько дней шел по Германии с притороченным к нему мешком денег.

По мере того, как корпус уходил в глубину территории Германии, сопротивление вермахта нарастало. Немцы отчаянно сопротивлялись. Кампания 1945 года вовсе не была скучным избиением полностью недееспособного противника. Вермахт оставался многомиллионной отлично обученной армией. Байерли участвовал в завершающей стадии Висло-Одерской операции, одной из крупнейших побед Красной армии во всей войне. Финальной целью корпуса стал захват плацдарма за Одером напротив Берлина. Почти сразу после освобождения концлагеря плацдарм удалось занять, однако атаки русских сменялись контратаками немцев, и на одерских плацдармах шло жестокое сражение. Вермахт пытался разбить плацдармы и выдавить РККА обратно за Одер. Сражение за плацдармы стало одним из последних, где нацисты активно использовали авиацию. И именно пикирующие бомбардировщики положили конец военной карьере Джозефа Байерли. Во время налета «Штук» танк, на котором воевал американец, был тяжело поврежден, а сам он получил серьезное ранение. Врачи подобрали подрывника без сознания, истекающего кровью. Он очнулся уже в госпитале. Служба Байерли в РККА продлилась около месяца.

В больничной палате мало интересного, но по крайней мере, там не стреляли. Однако в один из дней произошло нечто необычное. Сам Байерли описывал эту историю так:

«Я уже оклемался достаточно, чтобы соображать. Вдруг шум, гам и переполох. Все засуетились, забегали, кто мог стоять – те встали навытяжку. Ну, ясное дело – высокое начальство пожаловало! Оно ж везде одинаково происходит».

Затем высокое начальство вошло в палату, и обнаружилось, что это маршал Жуков собственной персоной. Командующему фронтом во время посещения госпиталя доложили, что среди раненых лежит американский солдат Красной армии.

«Я пытался встать – ведь маршал! Но кто-то сказал: «Лежите, вы же ранены». Я очень стеснялся: мне, сержанту, и в нашей армии с генералами говорить не доводилось, а здесь – сам Жуков! Но маршал был очень приветлив. Спросил, кто я, откуда, есть ли семья, а потом сказал, что, как только поправлюсь, мне помогут вернуться домой. Жуков спросил, не нужно ли мне чего. И я попросил бумагу, которая помогла бы мне добраться до американского посольства. Мне эту бумагу принесли. До сих пор не знаю, что там было написано, но действие она производила магическое. Вот представьте себе, иду я по разрушенной Польше в оборванной униформе американского десантника, зная по-русски только: «Я – американский товарищ», «Я тебя льюблю» и еще, конечно, «Давай выпьем!», а тут – патруль. Меня цап! А я им – письмо. Они тут же под козырек, и, если попутка попадалась, тут же подсаживали, или место в поезде сразу находилось. Так до Москвы и добрался. Последний раз застава НКВД остановила прямо перед Москвой. Офицер говорил по-английски, он прямо в американское посольство меня и доставил. Жаль только, тот офицер письмо Жукова отобрал. Сказал, мне оно больше не понадобится. Очень жаль».

В посольстве Байерли ожидал новый сюрприз. Растерянные клерки сообщили, что он уже много месяцев как убит, и тело его зарыто в могилу, а родные, разумеется, получили похоронку. Более того, в посольстве Байерли сочли не дорогим соотечественником, а шпионом, и некоторое время продержали под замком. Дело в том, что, когда Джозефа первый раз взяли в плен, у него отобрали солдатский жетон. Некоторое время спустя жетон обнаружили возле изуродованного до полной неузнаваемости трупа, и не мудрствуя лукаво решили, что это он и есть. Однако по отпечаткам пальцев личность все-таки установили. Трудно даже представить чувства семьи, которая уже успела выплакать все слезы, когда сын и брат объявился на пороге, живой и практически здоровый. Он приехал в родной Мичиган 21 апреля 1945 года.

Четыре дня спустя русские и американцы встретились на Эльбе у Торгау. 30 апреля окруженный в своем бункере Гитлер покончил жизнь самоубийством. Байерли встретил День Победы уже дома: после всех мытарств и плена его не стали заставлять дослуживать, тем более, что ему еще требовалось долечиваться от последствий ранения. 28 ноября он был официально окончательно демобилизован. Дальнейшая судьба Джозефа Байерли не содержала резких поворотов. Его дела пошли на лад, а сын – Джон Байерли – с 2008 по 2012 год служил послом в России. О чем сожалел уже пожилой солдат – так это о том, что так и не смог найти сослуживцев по Красной армии: сначала мешал Железный занавес, а десятилетия спустя фамилии, звания и номера уже стерлись из памяти.

В 2004 году на параде на Красной площади в Москве можно было видеть необычного ветерана. На его груди поблескивали американские «Бронзовая звезда» и «Пурпурное сердце» - и «Красная звезда» и «Красное знамя». Это был Джозеф Байерли, единственный GI, сражавшийся в рядах Красной армии.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_549225
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Виталий Илинич.

В своих статьях я так или иначе касался действий мотопехоты, действующей на боевых машинах. Однако намного больше было в Вермахте пехоты, действующей в пешем строю – обычной пехоты и мотопехоты на автомобилях или мотоциклах. От читателей поступил запрос на описание атаки такой вот более «обычной» пехоты и спешенной мотопехоты. В целом, конечно же, общие тактические принципы там похожи, но есть и отличия. Сразу скажу, что не надо ориентироваться на то, что показывают в кино и хронике. Там могут снять так, как режиссеру показалось зрелищнее или понятнее. Или вообще как он сам видит. А он далеко не всегда хорошо разбирается в тактике. В те времена и офицеры не всегда в ней хорошо разбирались, судя по отчетам обеих сторон.

Итак, есть два основных варианта атаки. Атака мотопехоты за танками и атака мотопехоты перед танками. Атака перед танками применяется, когда требуется прорывать подготовленную оборону с развитой противотанковой составляющей. В этом случае пехота должна обеспечить вклинение в противотанковую оборону, создание танкам выгодных позиций для ввода в бой. А танки вводятся уже в этакий полупрорыв. Многие понимают это превратно и могут возразить, что немцы, де, обычно ставили танковые дивизии в первый эшелон. Но в этом нет никакого противоречия. Танковая дивизия и танки – это не синонимы. Внутри танковой дивизии есть несколько батальонов мотопехоты, и командир в зависимости от ситуации может выбирать то или иное боевое построение. Собственно, вклинение пехоты (мотопехоты) для обеспечения дальнейшего удара танков описано в документе «Организация взаимодействия родов войск при применении танковой дивизии в бою», что как бы намекает, что дело происходит внутри дивизии. Танки при этом могут поддерживать свою пехоту, находясь позади нее за укрытиями и ведя огонь по целям, мешающим продвижению пехоты.

Черт его знает, че тут происходит. Но снимок может быть постановочный, изображающий «реальные действия»

В случае же атаки мотопехоты за танками выглядеть это будет следующим образом. Разумеется, сперва должна быть произведена разведка и рекогносцировка, местность тоже должна быть разведана, установлено взаимодействие, составлен план огня, выпущен приказ с внятным указанием того, что нужно делать, кто с кем и как взаимодействует, что известно о противнике, о местности, какая общая задача и так далее. Перейдем же скорее к самой атаке.

Атака производится во взаимодействии мотопехоты, мотопехоты на БТР (если она есть), саперов, артиллерии и танков. Может также добавляться авиация и прочие средства, но основа – мотопехота, саперы, танки и артиллерия. Артиллерия производит артиллерийскую подготовку и сопровождение атаки. В процессе артподготовки артиллерия поражает и подавляет артиллерию противника, стреляет по вскрытым, предполагаемым или потенциально возможным позициям ПТ артиллерии, поражает и ослепляет наблюдательные пункты, ведет огонь по вскрытым скоплениям бронетехники. В процессе сопровождения атаки (т.е. когда атака уже идет) артиллерия продолжает подавлять артиллерию противника, поражает и подавляет (прижимает к земле) вскрывшие себя огнем артиллерийские батареи, в первую очередь на флангах и в глубине обороны, ослепляет наблюдательные пункты, окаймляет дымом фланги наступления, обстреливает подходящие резервы, а также прижимает к земле противника в месте непосредственного прорва перед фронтом наступающих танков.

Немецкая мотопехота и 150-мм пехотное орудие

Тяжелое оружие пехоты (82-мм и 120-мм минометы, 75-мм и 150-мм пехотные орудия, станковые пулеметы) взаимодействует с артиллерией – цели и время воздействия разделяются таким образом, чтобы, когда артиллерия переносит удар в глубину и на фланги, подавление позиций обороны в месте прорыва велось бы тяжелым оружием пехоты. Тяжелое оружие пехоты (минометы, пехотные орудия, тяжелые пулеметы) выдвигается насколько возможно близко к атакуемому рубежу, чтобы иметь возможность поддерживать атаку, развивающуюся в глубину, без длительного маневра. По мере продвижения тяжелое оружие подтягивается за наступающими порядками своей мотопехоты, передвигаясь перекатами от рубежа к рубежу, от укрытия к укрытию. 81-мм минометы ведут огонь по целям, которые укрыты с фронта от настильного огня (огня пулеметов, пушек), и которые не были поражены артиллерией. В момент прорыва минометы сосредотачивают огонь на участке прорыва. Разумеется, с учетом безопасной дистанции для своей наступающей пехоты.

75-мм пехотные пушки поражают настильным огнем укрепленные позиции, пулеметные точки и тяжелое вооружение. ДЗОТ-ы могут быть ослеплены дымовыми снарядами, поражены огнем тяжелых 150-мм пехотных орудий. Пехота в окопах может быть поражена огнем «на рикошет» со взрывом в воздухе отскочившего от земли снаряда – это вполне нормальная артиллерийская практика. Особую важность при атаке пехоты с танками приобретает своевременное обнаружение и поражение тех огневых средств противника, которые ведут фланкирующий (косоприцельный) огонь. Такой огонь может отделить пехоту от наступающих танков. Обязанность по борьбе с такими средствами лежит на тяжелом вооружении пехоты и на артиллерии.

Легкое пехотное 75-мм орудие

В целом пехота и ее вооружение при атаке совместно с танками в первую очередь должны заботиться о танках – выявлять, брать под обстрел, подавлять и уничтожать танкоопасные цели (ПТА, охотников на танки). Танки, в свою очередь, подавляя оборону противника, обеспечивают пехоте возможность идти в атаку. Также танки должны защищать пехоту от танков и бронетехники противника. Атака танков строится эшелонами. В зависимости от количества танков, атака может проходить в два или три эшелона (или в один, если танков очень мало).

Первый эшелон танков на максимальной скорости прорывается в глубину, его цель – артиллерия обороны, ведущая огонь с закрытых позиций. Первый эшелон может сопровождаться мотопехотой, наступающей на БТР. В процессе атаки первый эшелон танков и мотопехоты на БТР поражает на поле боя цели, которые сможет выявить, но его задача лежит глубже, поэтому он прорывается далеко в глубину для поражения артиллерии. Танки и мотопехота на БТР атакуют рывками от укрытия к укрытию (укрытиями обычно выступают складки местности), по принципу огня и движения (т.е. часть прикрывает, часть движется, подтягиваясь по очереди друг за другом).

Расчет тяжелого пулемета мотопехотной части (в германской армии пулемет, установленный на станке, назывался тяжелым, а точно такой же пулемет в «ручном» исполнении - легким)

Второй эшелон танков идет впереди спешенной пехоты и не привязан к ней (кроме общей тактической связи). Т.е., важно понимать, что «наступление впереди спешенной пехоты» - это не танки, за которыми гуськом, прикрываясь их броней, ковыляет пехота. Нет, такой вид действий (хоть и имел порой место) в большинстве случаев будет НЕПРАВИЛЬНЫМ и ведет к потерям танков и пехоты. Уставы и наставления рекомендуют так НЕ делать. Танки должны наступать на максимальной скорости рывками от укрытия к укрытию, а огонь вести из-за укрытий. Иначе они будут легко поражены огнем артиллерии и бронетехники. Пехота должна двигаться в развернутых порядках, тогда она сможет полноценно наблюдать за полем боя и использовать свое вооружение на подавление танкоопасных целей – ПТ артиллерии, в первую очередь. Если же связать танки и пехоту и поставить пехоту гуськом за танками, мы и танки обречем на скорость пешехода, и пехота из-за них ни черта не будет видеть, толпясь за боевыми машинами мишенью для навесного и флангового огня. В итоге и танки будут потеряны, и пехота ничего без них не добьется.

Поэтому танки второго эшелона атакуют на расстоянии, например, пары-тройки сотен метров от пехоты, а пехота старается поспевать за ними в развернутых порядках. Танки поражают цели, мешающие продвижению пехоты, подавляют оборону, врываются на линию обороны и тем самым позволяют пехоте достичь этой линии. При этом непосредственно с пехотой может идти и эдакий третий эшелон – танки в роли штурмовых орудий, которые движутся уже ЗА передовыми подразделениями пехоты, от укрытия к укрытию, и прикрывают огнем свою пехоту, непосредственно с ней взаимодействуя. Но опять же не в роли броневого щита, а в роли труднопоразимого орудия и пулеметов.

Я не знаю, что там у них происходит, но на переднем плане 120-мм миномет, а на заднем - 75-мм самоходное орудие поддержки батальона мотопехоты на БТР

Пехота, опираясь на поддержку танков, артиллерии и своего тяжелого вооружения, а также на действия первого эшелона против артиллерии, движется в развернутых порядках за вторым эшелоном танков, перебежками от укрытия к укрытию, применяясь к местности, по принципу огня и движения (одни прикрывают, другие движутся, по очереди подтягиваясь друг за другом вперед, например, повзводно). Сигналом к началу действий пехоты является момент, когда действие огня обороняющихся значительно ослабевает. Обычно это происходит в момент, когда танки второго эшелона открывают по обороне противника огонь. Приказ о начале атаки отдают командиры пехотных рот, которые своим личным примером увлекают пехоту в атаку за танками.

В момент, когда до позиций остается 100 м, пехота примыкает штыки, готовит пулеметы к огню в движении, готовит к бою пистолеты, лопатки и гранаты. На расстоянии последнего рывка – 30 м – пехота изготавливается к метанию гранат и рывку в ближний бой. После броска гранаты пехота с криком: «Hurra!» – бросается в ближний бой с использованием пехотных лопаток и штыков, пулеметчики ведут огонь в движении. Командиры отделений и взводов своим примером ведут свои группы за собой, первыми врываясь на позиции противника, ведя огонь из пистолет-пулеметов. Производится зачистка узлов сопротивления.

Этот собрался сразу и штыком колоть, и лопатой бить — не в меру решительный мужчина

Вот примерно так в самых общих чертах происходит атака спешенной мотопехоты вместе с танками. В чем же отличие атаки мотопехоты перед танками? В том, что оборона противника в таком случае обычно лучше подготовлена, а подавление ее – это в первую очередь роль артиллерии. В этом случае требуется намного больше артиллерии, чтобы ее сил хватило и на надежное подавление артиллерии противника, и на сильное подавление огневых средств на линии обороны, помимо остальных перечисленных выше пунктов. Т.е. всё то же самое, только подавлению артиллерии, пехоты и ее огневых средств уделяется намного больше внимания, так как танки этим заниматься по понятным причинам не могут – они ждут вклинения пехоты. Разумеется, какая-то небольшая часть танков может быть придана наступающей пехоте, чтобы действовать из-за ее боевых порядков, ведя огонь из-за укрытий. Также в этом случае пехоте могут быть приданы штурмовые орудия, в том числе тяжелые – опять же для действий в боевых порядках пехоты или из-за них.

В совсем редких случаях впереди пехоты могут быть поставлены особо мощные боевые средства – тяжелые танки или тяжелые САУ, такие как Тигр или Фердинанд. Такие машины в исключительных случаях могут наступать перед пехотой даже на очень сильно подготовленную оборону, так как их броня очень хорошо защищает их от огня ПТ артиллерии и бронетехники. Но ни в коем случае не вместо пехоты, как это было под Курском – оторвавшись слишком далеко от пехоты и саперов тяжелые машины теряют их поддержку, им сложно преодолевать препятствия, минные заграждения, а сам их наступательный порыв, не поддержанный действиями пехоты, теряет свой смысл.

Огнем «со второй линии» наступающую пехоту могут поддерживать штурмовые танки Sturmpanzer IV. Мощная лобовая броня рубки позволяет им, при стрельбе из-за укрытия, оставаться малочувствительными к ответному огню артиллерии. А если не пытаться кидать их впереди пехоты, то они не подставят свои слабые борта под огонь ПТРД и 45-мм пушек

В любом случае пехота будет, как и до этого, пользуясь эффектом подавления обороны и ведя огонь из своих огневых средств, продвигаться от укрытия к укрытию, применяясь к местности, до расстояния финального рывка, а дальше примкнет штыки, подготовит гранаты, пистолет-пулеметы и пулеметы, и с криком Hurra! кинется в бой. Достигнув достаточно глубокого вклинения в оборону, в ПТ рубежи, отведя фронт наступления достаточно далеко, чтобы саперы могли снять заграждения, пехота обеспечит возможность ввести танки без риска потерять их на мощной ПТ обороне и препятствиях. Танки, САУ и мотопехота на БТР устремятся в глубину, а спешенная пехота зачистит поле боя и обеспечит возможность провести за танками артиллерию и снабжение. Вот так в самых общих чертах выглядит атака спешенной пехоты в составе или в интересах танковой дивизии.

Источники:

Бой пехотного (моторизованного) батальона (перевод с немецкого), Воениздат НКО СССР 1941. (Оригинал издан для германской армии в марте 1941, захвачен и переведен в СССР)

H.Dv. 130/9 Ausbildungsforschrift fuer die Infanterie, Heft 9, Fuehrung und Kampf der Infanterie. Das Infanterie-Bataillon. 16.03.1941 (В переводе на английский) - грубо говоря это боевой устав пехотного батальона

Helmut von Wehren. Squad Training. Combat instruction for the Panzergrenadier. A collection of lessons fot the recruit instructor to guide the combat instruction in the context of the armored and unarmored squad with 2 light MG. (Перевод с немецкого)

Ausbildungsvorschrift fuer die Panzertruppe. Fuehrung und Kampf der Panzergrenadiere. Heft 1. Das Panzergrenadier-Bataillon (gepanzert). Vom 5.8.1944. (H. Dv 298/3a) (в переводе на английский) (боевой устав мотопехотного батальона на БТР)

Памятка «Организация взаимодействия родов войск при применении танковой дивизии в бою» от 16.06.1944, Генерал-инспектор танковых войск (в переводе на русский)

Памятка «Указания по боевому использованию танков в пехотной дивизии» от 1.10.1943 (Генерал-инспектор танковых войск) (в переводе на русский)

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_552563
Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Виталий Илинич.

Воздушная кампания англо-американских сил против Германии в годы ВМВ – это довольно известная сторона истории. Однако существует много споров об эффективности, важности и влиянии этой кампании на ход войны. Давайте попробуем разобраться в разных аспектах этого влияния и посмотреть на эффективность с несколько непривычных сторон.

Американские бомбардировщики Боинг Б-17

Сперва рассмотрим концептуальные моменты, которые обычно мешают правильно оценивать влияние бомбардировок. А затем перейдем к истории и ответим на важные вопросы. Так вот, концептуальное. Всё дело в том, что многие люди мыслят в категориях один или ноль, всё или ничего. Поэтому если германскую промышленность не удалось прям уничтожить, то и всё, значит не эффективны были бомбардировки, не имели особого влияния. Но ведь точно так же можно сказать и о нашей эвакуации. Если не удалось остановить промышленность СССР и танки всё равно начали производить во всё бОльших количествах, то значит эвакуация и потеря заводов не оказали значимого влияния. А если так, то че так долго копались? Почему не оказались в Берлине уже в 43-м?

В реальности ситуация и с эвакуацией, и с бомбежками намного сложнее. Таких сил, чтобы полностью остановить, например, производство всех танков или еще чего-то такого чисто бомбежками, не было даже у англичан с американцами. Причем, ведь немцы ж еще сопротивляются – это ж не на полигоне тренировочном происходит. Более того, иногда удавалось бомбежками реально остановить производство на какое-то время. Да, это не давало полной остановки, но те полмесяца или месяц, что завод стоит, он не выпускает условные танки. А значит Вермахт их недополучает.

Очень солидное количество таких машин недополучил Вермахт из-за бомбежек - на фото штурмовое орудие StuG III

Одна из особенностей не очень большой наглядности этого процесса состоит в том, что выпуск-то мы смотрим, например, за месяц. А если завод разбомбили, там, 15-го июля, а более-менее производство после восстановления пошло на нем 15-го августа, то и в июле (до 15-го), и в августе (с 15-го) какие-то машины будут выпущены. При этом месяц завод стоял, а за месяц завод может 150 танков выпустить, это на целую дивизию хватит.

Второй важной особенностью является то, что многие почему-то уверены в легкой возможности безвозвратного уничтожения производства. Типа, производство постоянно росло, а значит нифига эти бомбардировки не значили. Тут тоже всё не так просто. Во-первых, в «системе» есть не только завод, как черный ящик, и бомбардировки, есть еще куча других факторов. Строятся новые заводы, изготовляются новые станки, привлекаются рабочие, оптимизируются процессы, и в итоге производство растет. Потом бомбардировка откатывает этот процесс назад, но затем процесс восстанавливается. Если бы бомбардировки не было, процесс бы просто развивался быстрее, и производство бы выросло еще выше. То есть важно понимать, что эффект от бомбежек – это не только те танки, что были «недопроизведены» от имевшихся до этого показателей. Это еще и «упущенная выгода», так как без бомбежек их могли произвести еще больше. Но упущенную выгоду очень сложно посчитать, поэтому в тех местах, где мы будем считать «недовыпуск», мы будем сравнивать с более-менее реальными, а не совсем потенциальными (перспективными) показателями. А ведь есть еще потери готовой продукции, которая выпущена, но еще не отправлена в части. Вы наверняка видели фото корпусов танков на разрушенных заводах. Если там был, например, пожар, то корпуса, скорее всего, придется отправить в переплавку – на изготовление танка «горелый» корпус не годится.

Поврежденная продукция

Ну и, наконец, никогда не нужно забывать, что процесс постоянного восстановления производства после бомбежки – он сам по себе стоит денег. Оно не само из себя появляется, это человеко-часы, это новые станки, это ремонт зданий.

Помимо этого, важным моментом будут огромные расходы на отражение налетов, даже если сам эффект от падающих бомб мы вообще не учитываем. Посудите сами. Для борьбы с бомбардировщиками немцы собрали колоссальную группировку зенитной артиллерии, например. По имеющимся данным, количество задействованной зенитной артиллерии на защите Рейха в разы превосходило Восточный фронт. Например, в 1942-м году на Восточном фронте находилось только примерно 20 – 25% зенитной артиллерии, прожекторов и дальномеров, и в 1943-м году эта разница еще увеличилась. Наибольшее их количество, по понятным причинам, находилось в ПВО Германии. А ведь это огромное количество стволов артиллерии, снарядов, различных сложных механизмов. Причем речь реально про серьезные цифры – на конец 1943-го года всего имелось порядка 10 000 тяжелых зенитных орудий (калибра 75-мм и выше), около 25 000 легких зенитных орудий (20 – 37-мм), порядка 12 000 различных зенитных прожекторов, и большая часть этого всего добра находилась в защите Рейха. По расходу боеприпасов похожая картина, хотя тут разница чуть меньше, так как на фронте нет такой концентрации на конкретной цели (как при воздушном налете), а вместо этого больше ежедневной стрельбы. Поэтому на Восточный фронт приходится в 1942-м году 36% выпущенных зенитных снарядов (остальные выпущены на других фронтах), в 1943-м – 31% в первой половине и 26% во второй половине.

А ведь не только зенитная артиллерия, – еще радары, различные средства управления, радиостанции, всё это стоит денег, стали, людей, технологий, станкочасов и так далее. Всё это не было отправлено на Восточный фронт, а воевало против наших Союзников. А ведь вместо 88-мм зениток немцы могли сделать больше противотанковых пушек, например. На них идет та же сталь и примерно те же станки. Ну а самое понятное, конечно, это авиация. Отражение налетов съедало кучу истребителей и приносило порядочно потерь. Об этом мы подробнее поговорим ниже в статье, но для примера: по имеющимся у меня данным в июне 1944-го года в защите Рейха имелось 788 одномоторных, 203 двухмоторных истребителя. Восточный фронт конец июня – 475 одномоторных истребителей, двухмоторных у нас на тот момент водилось очень немного, точных цифр у меня нет, но они по большей части уже были в ПВО Германии.

Для защиты от налетов использовались в том числе особые сверхмощные 128-мм зенитные орудия

История и развитие войны над Германией

Одним из главных вопросов, касающихся англо-американской бомбардировочной кампании, является вопрос «а че так поздно начали?» И правда, казалось бы, вот война началась в 39-м, чего не бомбили-то? Ответ тут будет с одной стороны простой, а с другой стороны сложный. Простой ответ – да бомбили, почему нет-то! В августе 1940-го более тридцати английских самолетов бомбили Берлин, например. А в ночь на 1-е апреля 1941-го на Эмден сбросили бомбу калибром 1814 кг, первый случай применения. Это просто отдельные яркие примеры, они не единственные. Однако на пути массовых бомбежек стоял ряд серьезных проблем. Это и недостаток самолетов, ведь организовать массовый выпуск тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков очень непросто, не каждая крупная страна тех времен с этим справлялась. Для США ситуация вообще приобретала иной оборот – им-то войну никто поначалу не объявлял. Предъявлять им претензии, что они не бомбили Германию осенью 1941-го и не производили Б-17 сотнями в месяц, было бы несколько странно.

Не меньшей проблемой будет несовершенство систем навигации и наведения. Чтобы сколь-либо уверенно бомбить цели и при этом попадать в них, надо на эти цели надежно выйти и при этом еще каким-то образом их видеть в прицел. А это ночью сделать не так-то просто, даже если цель большая – ее же просто не видно. Технологический процесс развивался, но у всего есть ограничения. Поэтому поначалу и налетов было мало, и результаты были не впечатляющие. Могли и вообще случайно отбомбиться по какому-то полю, не попав даже в цель типа «город», – столь велик бывал промах.

Третьей проблемой, касающейся в большей степени дневных бомбежек, было отсутствие истребителей сопровождения – таких самолетов, которые могут сражаться с Ме-109 и Фв-190, и способны вообще долететь до тех мест, где находятся важные цели. Такие возможности появились очень не сразу, по-хорошему в 1944-м году. До этого проблема была как в том, что истребители не имели достаточного внутреннего запаса топлива, так и в том, что для них не было отработанных подвесных топливных баков, чтобы нести топливо на внешней подвеске, как минимум пока самолет взлетает, набирает высоту и летит до Германии.

Ночные налеты

Вернемся к Британии. По данным, которые приводит в своем исследовании Мюррей, на начало 1941-го года в Бомбардировочном Командовании был всего 601 бомбардировщик, причем подавляющее большинство из них даже не были четырехмоторными. Более всего было двухмоторных Веллингтонов, Уитли и Хэмпденов, которые несли заметно меньше бомб, чем более поздние Ланкастеры и Галифаксы, летели медленнее и на меньшую дистанцию (с хоть сколько-то солидным бомбовым грузом). Кажется, 601 – это ох как много, но нет. Для реально эффективных ночных действий в те времена требовалось очень много самолетов. Всем запомнились позже 1000-бомбардировочные рейды, показавшие свою эффективность (ну и эффектность) – когда в налете за одну ночь реально использовалось порядка 1000 самолетов на одну цель, подходя волна за волной. А ведь для этого надо иметь их намного больше – ведь не все боеготовы и исправны, плюс одним рейдом дело не ограничится, надо летать снова и снова, а ведь самолеты уходят в ремонт, да и в потери, и экипажам нужен отдых. За 1941-й год Бомбардировочное Командование потеряло вдвое больше самолетов, чем имело на начало – 1326.

Бомбардировщик Виккерс Веллингтон

Конечно, их производили, поэтому по итогам года самолетов стало больше, но всё еще недостаточно для эффективных действий. На начало 1942-го года имелось уже 928 самолетов, но новые четырехмоторники всё еще составляли малую долю – их было чуть более сотни. Неудивительно, что для 1000-самолетых рейдов выгребали всё, что было, буквально вплоть до учебных самолетов. Росли и потери. За 1942-й год Бомбардировочное Командование потеряло уже почти 1800 самолетов. На начало 1943-го имелось даже меньше, чем год назад – 882, но вот качественно состав поменялся полностью: более 500 самолетов уже были четырехмоторными бомбардировщиками с многотонной бомбовой нагрузкой. Такие самолеты могли поднимать тяжелые бомбы «Блокбастер» (разрушитель кварталов) весом в 3628 кг и 5442 кг. Имелось и несколько десятков ночных истребителей Москито. Потери не отставали, и за 1943-й было потеряно 2823 самолета. Тем не менее, на начало 1944-го года удалось перешагнуть отметку в 1000 самолетов в наличии – 1093, и это уже были только четырехмоторные бомбардировщики! Помимо этого, имелось уже более сотни Москито. В общем, несмотря на очень большие потери, к 1944-му году бомбардировочное командование выросло в огромную силу, оснащенную мощными современными тяжелыми бомбовозами, и имело приличное количество ночных истребителей сопровождения.

Развивалось и техническое обеспечение. Поскольку английские силы в основном применялись ночью, добиться какого-то серьезного успеха в поражении целей без спецсредств было непросто. Требовалось точно выйти на цель и хоть сколь-либо точно прицелиться. Сложности с этим вопросом скорее всего и были одной из важных причин выбора крупных городов в качестве целей для ночных атак. Применительно к Рурскому району, например, поражение крупных городов обеспечивало и поражение расположенных в них предприятий, так как в этом регионе предприятия и города были расположены очень тесно. В других частях Германии заводы тоже нередко располагались в городской черте, но не настолько плотно. Хотя в октябре 1943-го англичане бомбили, например, Кассель, расположенный практически в самом центре Германии, и попали в том числе по заводу, производящему танки Тигр, что вызвало снижение их производства.

Тяжелый бомбардировщик Хендли-Пейдж Галифакс

Тем не менее, самого факта, что цель представляет из себя крупный город, в военное время недостаточно. Города затемняются, маскируются. Требуется система, способная вывести самолеты на цель чисто навигационно. Помимо этого, нужна система, способная найти эту самую цель, увидеть ее. Также желательно чтобы те, кто может видеть цель, как-то ее подсветили для остальных. Ну и всё это взаимодействие нужно организовать. Частично что-то из этого было и до 1943-го года, но всё вместе в комплексе заработало именно с начала 1943-го. Появился Гобой – радионавигационная система, которая позволяла выйти более-менее точно на объект бомбардировки. Для наведения на цель и навигации также служила система H2S – специальный радиолокатор, который сканировал местность, замечал города и, что особенно важно, разницу между сушей и водой. Он позволял видеть береговую линию и реки, протекающие в том числе через города, и определенным образом показывал это на экране. Не супер-мега точно, но можно было понять, где цель, и примерно в какую часть города наносится удар (что как раз видно по расположению реки, например). Машины, оснащенные этими системами, служили для остальных «следопытами» - прокладывали маршрут и помечали цели специальными осветительными бомбами, чтобы основная часть самолетов наносила удар не вслепую.

Перечисленные ниже факторы позволили в начале 1943-го года реально эффективно действовать. Сочетание:

1. Навигационной системы, обеспечивающей более-менее точный выход к цели;

2. Радиолокационного прицела, обеспечивающего обнаружение цели типа «город»;

3. Специальных осветительных боеприпасов, дававших возможность видеть цель и бомбить прицельно всем;

4. Нового способа организации налетов с использованием этих технических средств;

5. Массового оснащения бомбардировочного командования современными на тот момент четырехмоторными бомбардировщиками

– вот что позволило наконец-то начать наносить хоть сколь-нибудь серьезный системный урон Германии. Началась «Битва за Рур».

Радиолокационный прицел H2S, вид с обтекателем и на антенну без обтекателя
___________________________________________

Вид на город через радиолокационный прицел H2S. Виден отраженный сигнал от зданий и относительно четко различим профиль протекающей через город реки

Несмотря на то, что ранее в 1942-м году уже случались крупные рейды с серьезными последствиями или смелые глубокие дневные рейды (типа рейда на заводы МАН в Аугсбурге), именно в начале 1943-го воздействие существенно усилилось. С применением новых технологий, а также с упорными повторными рейдами и беспокоящими дневными налетами скоростных бомбардировщиков Москито англичане смогли произвести заметный эффект. Особенно важной была именно последовательность, с которой они выполняли атаки в первой половине 1943-го года.

Начало массированных налетов привело к тому, что уже в первом квартале 1943-го года немцы, вместо ожидаемого роста выплавки стали, получили падение. Нехватка составила порядка 400 000 тонн (от ожидаемых примерно 2,8 млн тонн). Недостаток стали был определяющим фактором в росте промышленного производства в принципе, поэтому программу дальнейшего роста производства приходилось ограничивать. В первую очередь это коснулось производства боеприпасов. Если в 1942-м году удалось добиться удвоения этого параметра, то в 1943-м производство выросло только на 20%. Казалось бы, ведь даже не уменьшилось, а просто недостаточно увеличилось, но не забываем об «упущенной выгоде». Все эти недовыпущенные снаряды – это снаряды, которые могли бы лететь в сторону Красной Армии.

Помимо обычных ночных (и дневных) налетов, Бомбардировочное командование применило и специальные операции – низковысотные рейды с атаками плотин специальными боеприпасами. 16-го мая 1943-го были разрушены плотины на реках Мене и Эдер. По некоторым данным, эти атаки, помимо прямых разрушений, привели к падению выработки электроэнергии в регионе и сокращению добычи угля тоже примерно на 400 000 тонн.

Разрушения одной из дамб после налета

Министр вооружений военного производства Третьего Рейха Шпеер был в ужасе – проведенные в первом полугодии атаки на Рур и плотины уже привели практически к остановке роста производства. Продолжение таких атак, их систематизация, по его мнению, привели бы к скорому падению Третьего Рейха. Однако, к величайшему сожалению, англичане не могли знать о реальном эффекте своих атак. Это привело к тому, что они не стали продолжать действия таким способом, а вместо этого сконцентрировались на бомбежках Берлина. Это было серьезной ошибкой, однако винить в ней англичан, опираясь на послезнание, было бы неправильно. Они в 43-м году не имели доступа к документам Третьего Рейха и воспоминаний Шпеера почитать тоже не могли. Из-за этого они переоценивали эффективность рейдов и недооценивали способность немцев восстанавливать повреждения. Почивая на лаврах, англичане не предприняли столь необходимых в тот момент повторных налетов. Шанс был упущен, хотя нельзя не отметить, что влияние на производство продукции в Рейхе в 43-м году было оказано заметное.

В немалой степени также было оказано влияние психологическое, однако несколько не в том виде, в котором оно ожидалось британцами. Британцы ожидали, что им удастся сломить волю немцев. Вместо этого им удалось сломить авиационную стратегию немцев. Гитлеровское верховное командование во главе с самим Фюрером решило, что остановить «террор-бомбардировки» немецких городов может только ответный террор. И вместо того, чтобы сконцентрироваться на обороне от налетов и строительстве истребителей, немцы решили сформировать бомбардировочную группировку для «налетов возмездия». Это могло быть особенно чувствительно для ночных истребителей, так как они в немалой степени использовали переделанный самолет-бомбардировщик в качестве основы. Упор на изготовление бомбардировщиков уменьшал количество самолетов, доступных для ночных истребительных авиагрупп и замедлял замену старых самолетов на новые. Помимо этого, разумеется, те самолеты, что летят бомбить Лондон, не летят бомбить Москву или Ленинград, потому что они просто на другой фронт переведены. Но мало того, зеленый свет был дан и проектам «чудо-оружия», таким как ФАУ-1 и ФАУ-2, на которые было потрачено немало средств, при этом результат был вовсе не впечатляющий. Первые крылатые и баллистические ракеты летели черте куда и не обладали существенной поражающей силой для тех целей, для которых создавались. А крылатую ракету ФАУ-1 еще и сбить было можно. Разумеется, не бомбардировки были причиной разработки этих систем вооружений, однако массовое производство и использование этих ракет было одним из способов ответа.

Не стоит забывать и о массовом использовании ночных истребителей. Как я писал в другой статье о количестве немецких ночных истребителей на защите Рейха: «Ноябрь 41 – 322, Декабрь 42-го – 382, Февраль 43 – 477 (столько же, сколько обычных бомбардировщиков на Востоке), Декабрь 43 – 578 (на Востоке 378 бомбардировщиков), Февраль 44 – 568 (на Востоке 262 бомбардировщика). То есть, к февралю 1944 количество ночных истребителей более чем вдвое превысило количество бомбардировщиков на Восточном фронте. Я привожу такое сравнение, потому что многие ночные истребители делаются на основе бомбардировщиков – используют их планер и двигатели. Сколько вместо них могло быть бомбардировщиков на Восточном фронте? 500?». А ведь потери немецких ночных истребителей тоже были немалые. Например, в июле 1943-го было потеряно 38 экипажей, в августе – 57, а в сентябре – 53. Это было следствием в том числе попыток использования ночных истребителей против дневных налетов американских самолетов, которые пока что летали без сопровождения истребителей.

Германский ночной истребитель Юнкерс 88Г, экземпляр, захваченный британцами. На самолете установлено несколько радиоэлектронных приборов: радар (антенны на носу) и пассивные приемники различных видов излучений

Тем не менее, в действиях Бомбардировочного командования после очень успешных действий первого полугодия 1943-го года наступил заметный спад. Неудачные решения по выбору целей привели к отсутствию регулярных значимых результатов. Рост эффективности немецкой ночной ПВО, получение новых авиационных радаров и приемников радиолокационного излучения, позволявших обнаруживать английские самолеты по излучению их систем наведения стрелковых точек и бомбардировочных радиолокационных прицелов H2S. Всё это, вместе с новой инфраструктурой и организацией действий ночной ПВО Рейха, и неудачными действиями британцев, привело к резкому росту потерь в бомбардировщиках. Если в последний квартал 1943-го года потери составляли примерно 160 – 170 самолетов в месяц, то в первом квартале 1944-го произошел просто драматический рост: 314 самолетов в январе и 283 самолета в марте. Ночное небо стало слишком опасным для британских бомбардировщиков, и они временно отказались от глубоких рейдов на германские города. Удар на добивание Германии наступит уже после Оверлорда, а пока нужно было решать задачи в более близких регионах, тем более что там не было такой развитой сети ночной ПВО.

Первые налеты в рамках кампании по подготовке высадки показали неожиданный результат. Британское командование опасалось, что ночные «ковровые» бомбардировки французских городов с целью уничтожения железнодорожных сортировочных станций и инфраструктуры приведут к большим жертвам среди мирного населения. Это было совершенно лишним в свете англо-французских отношений и отношения местных жителей к войскам Союзников. Однако тестовые шесть рейдов на разные города показали обратное. Поскольку удаление от баз было небольшое, система «Гобой» могла выводить ночные бомбардировщики на цель очень точно, а хорошо отработанное использование радиолокационных прицелов и тактики подсветки цели самолетами-«следопытами» еще больше повышало точность. В итоге удавалось поразить цели без крупных жертв среди мирного населения. По некоторым данным, в одном из случаев также бомбы поразили части танковой дивизии СС Фрундсберг, нанеся ей до 1200 человек потерь убитыми в личном составе, хотя изначально дивизия не была целью удара.

То есть, как мы видим, сражения в ночном небе Германии были очень непростыми, потери большими, а немецкая ночная ПВО развитой и обеспеченной самолетами. Поэтому то, что бомбардировки не смогли запросто и быстро поставить Германию на колени, не должно удивлять. Равно как нельзя забывать и про то, что уже даже само создание этой сложной и мощной системы ПВО являлось очень сильным влиянием бомбардировок на действия Германии. Это стоило огромных трудовых и ресурсных затрат. Но кроме ночных бомбежек были и дневные, давайте рассмотрим их.

Дневные налеты

Здесь тоже одним из основных вопросов будет «а почему так долго?». Ведь, казалось бы, США – сильная страна, в первую очередь в промышленном отношении. Почему они не смогли сразу задавить Германию бомбардировщиками? Да ответ простой! Потому что их негде было взять.

Собственно, не стоит забывать, что США не сразу вступили в войну с Германией. Как, впрочем и СССР. Война-то шла с сентября 1939-го года, а СССР в нее вступил только когда Германия на него напала. США, хотя они и помогали странам, сражающимся против Германии, до момента объявления Германией войны всё же напрямую боевых действий особо не вели. А войну Германия объявила Соединенным Штатам только 11-го декабря 1941-го года. Это привело в том числе к росту производства бомбардировщиков. Например, если в 1941-м году было выпущено 144 Б-17 «Летающая Крепость» и 169 Б-24 «Либерейтор», то в 1942-м году уже 1412 и 1167. Но это на самом деле всё ещё очень немного самолетов. Реальный рост производства начался в 1943-м году, когда количество выпускаемых машин в месяц превысило 400, а за год было выпущено 4179 Б-17 и 5214 Б-24. Вот с такими цифрами уже можно было реально воевать против Германии. Не меньшей проблемой были и истребители сопровождения. Без них бомбардировщики несли слишком большие потери, а новые модели дальних истребителей и дополнительных баков для них появились только в 1943-м году, массово начав применяться с начала 1944-го. Отсюда и результаты.

Бомбардировщик Б-24 «Либерейтор» поздних модификаций с носовой турелью (башенкой с двумя 12,7-мм пулеметами). У более старых модификаций носовой башенки не было

При этом ни в коем случае нельзя было, чтобы американские самолеты несли слишком много потерь. Нужно было (и для СССР в том числе), чтобы удары усиливались, а не ослаблялись. Чтобы силы авиации против Германии наращивались, а не уменьшались в постоянных бессмысленных налетах. Поэтому несмотря на то, что в бомбардировках порой возникали паузы, лучше было так, чем если б американцы просто истрепали свои силы без решительного навязывания немцам воздушного сражения и без серьезного воздействия на их промышленность, заставляющего относиться к угрозе бомбежек со всей серьезностью и предпринимать всё новые и новые усилия для отражения атак. Собственно, о состоянии 8-й Воздушной Армии США красноречиво свидетельствуют следующие цифры. В январе 1943-го года в ней было 155 боеготовых самолетов. Это безумно мало. В мае их количество достигло 340. Это на один вылет 300-самолетной «коробки» - после вылета солидная часть самолетов будет либо сбита, либо уйдет в ремонт. В августе – 582, и дальше постепенно увеличивалось, дойдя в декабре аж до 1057 самолетов. Тут-то и начались реально массовые регулярные налеты. В июне 1944-го количество боеготовых самолетов в 8-й ВА достигло 2500.

Помимо этого, Восьмая воздушная армия была готова к полноценным рейдам днем только к концу весны 1943-го, так как до этого была задействована на Средиземноморье. Американцы в целом считали, что для рейдов днем вглубь Германии без прикрытия истребителей требуется группа в 300 бомбардировщиков на один рейд, потому что при заметно меньшем количестве немецкие истребители их просто покрошат. Однако количество самолетов, достаточное для отправки групп хотя бы в 200 бомбардировщиков на регулярной основе (с учетом потерь и небоеготовности части самолетов), было набрано только в мае 1943-го. Тем не менее, отдельные атаки проводились и до этого периода, например, в апреле 1943-го 115 самолетов бомбили заводы Фокке-Вульф в Бремене, было потеряно 16 самолетов и повреждено 46 – суммарно более половины от участвовавших в налете. Повторный налет совершили в июне.

Также в июне был нанесен удар по производству синтетической резины, завод ИГ Фарбен в Хюльсе, и здесь удалось собрать около 300 самолетов. Налет был неимоверно успешным – удалось выключить производство завода на целый месяц и сократить запасы синтетической резины в Германии до полуторамесячного. В конце июля 43-го года атаки пошли одна за одной. Гамбург (2 раза), Ганновер, Кассель (дважды), Киль, Варнемюнде. Это стоило потери 87 самолетов, что привело к уменьшению боевого состава 8-й ВА ниже, чем необходимо для операций. Была взята пауза до 12-го августа, а уже 17-го состоялся известный рейд на Швайнфурт и Регенсбург. Атака на последний шла в рамках борьбы за господство в воздухе – бомбили заводы Мессершмитт. В Швайнфурте же производили примерно половину шарикоподшипников всей германской промышленности. В связи с тем, что эти города находятся довольно глубоко на территории Германии, самолеты летели без истребительного прикрытия, истребители еще не были технически готовы летать так далеко. Это привело к колоссальным потерям – за один день было потеряно 60 самолетов (10% от всех сил 8-й ВА и 17,5% от экипажей), не считая поврежденных самолетов, требовавших ремонта. Немцы по результатам этого дня списали 34 одномоторных самолета и 14 двухмоторных тяжелых истребителей Bf-110.

Германский ночной истребитель Мессершмитт 110. Этот «ночник» делался на основе тяжелого истребителя, а не бомбардировщика ( как его коллега Юнкерс-88 на заднем плане).

Одновременно с этим налет показал, что 230 самолетов – это недостаточный размер группы для полного выведения из строя крупного производственного предприятия. Помимо этого, на тот момент не было установлено полноценного взаимодействия между американской 8-й ВА, бомбившей цели днем, и английским Бомбардировочным Командованием, совершавшим ночные налеты. Каскад дневных и ночных налетов, превращающих заводы в пыль, организовать не удалось.

Продолжение – в следующей части!

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_539630
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить следующую часть! Она выйдет завтра, 18.07 в 18:00 по МСК.

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Представьте себя на месте нациста в июне 1945 года. Тысячелетний рейх пал. Германия расчленена странами победительницами, а за нацистами ведется настоящая охота. Нет, их не убивают, даже не организовывают для них лагеря смерти, хотя многие заслужили, чего уж там. Их просто ловят и судят. Можно, конечно, затаиться, но союзники носом землю роют и рано или поздно находят. А гнить в тюрьме вы не собираетесь. Значит, надо бежать. Бежать как можно дальше от Европы. Если ты имеешь хоть толику мозгов и связи, то это проблема решаемая — “крысиные тропы” ждут тебя.

В 1944 году настроение у политической верхушки Рейха было довольно мрачным — поражение как один из возможных вариантов развития событий все отчетливее становилось единственным. Надежды, что союзники пойдут на некий пристойный мир, чтобы остановить бойню, или на раскол в их рядах оставались до самого конца, но были призрачными. Поэтому многие уже за год до краха начали готовиться к новой послевоенной реальности.

Нацисты отлично понимали, что страна вряд ли отделается лучше, чем после Первой мировой, а значит репарации и новый Версаль были неизбежны. А значит, следовало укрыть часть своих ресурсов в тех юрисдикциях, которые будут неподконтрольны союзникам. Поэтому в 1944 году SS начали создавать сеть по выводу из Германии средств и созданию финансовой инфраструктуры за рубежом. Основными контрагентами нацистов стали Ватикан, Испания, а также Швеция. В них создавались цепочки фирм-прослоек, через которые отмывались грязные деньги нацистов, попутно налипая на руки местных представителей власти. Часть этих денег использовались для легальной скупки акций местных фирм, другие оседали на счетах в банках или исчезали.

Чиновники при виде денег нацистов

Хотя 9 мая 1945 года Третий Рейх и прекратил свое существование, как и SS, заведовавшая всей этой деятельностью, но “крысиные тропы” не исчезли: остались люди, кто их налаживал, остались связи, деньги и, самое главное, желание их использовать. Ведь нет никакой существенной разницы, что вывозить: золото или людей. Маршрут не был сложным: требовалось как-то выбраться из страны в Италию или Швецию, откуда по заботливо предоставленному диппаспорту выехать в Испанию, Португалию или Южную Америку. Ключевой проблемой было здесь именно выбраться из страны, так как заграничные участки пути были хорошо отлажены благодаря заботам СС и сочувствующих, кого искренне, а кто и за деньги.

Границы после войны были довольно дырявыми — пограничная служба была не самой насущной проблемой у стран, которые затронула война. Контрабандные тропы и в лучшие годы существовали, а теперь и вовсе процветали — главное иметь хорошего проводника и немного денег, чтобы решить возможные проблемы с внезапным патрулем пограничников. А вот чтобы добраться до них, требовалось уже больше усилий. Высокопоставленных нацистов и членов СС активно разыскивали, поэтому те, кого не поймали, спрятались и сидели тише воды ниже травы. Чтобы добраться до границы, требовалось обзавестись чистыми документами, а лучше ещё и сопровождающим со знанием, какие места лучше избегать. В общем, в одиночку организовать даже побег до "крысиной тропы" было делом сложным, но ненужным — ведь если есть спрос, будет и предложение. А спрос был.

Уже в 1945 году из осколков СС возникли несколько тайных обществ, которые обеспечивали работу “крысиных троп”. Это были довольно разветвленные организации, в которые входило множество участников как внутри Германии, так и за рубежом. Они помогали человеку выправить документы, добраться до точки экстракшона из страны, и сопровождали до самого окончания пути. Т.е. за тебя заведут трактор из сраной Гермашки, а тебе только с ветерком доехать на нем. Чем и воспользовались десятки тысяч нацистов.

Твоё лицо, когда тебя ищут по всей Германии, а ты чиллишь в Аргентине

Но это всё цветочки. Потому что даже если ты сидишь в тюрьме или лагере, ожидая суда или отбывая заключение, то это не приговор. Заключенный мог внезапно исчезнуть при пересылке, выйти по поддельным документам и исчезнуть, чтобы потом появиться в Аргентине, или вообще сбежать. Американская военная контрразведка CIC начала что-то подозревать уже в 1945 году, когда ряд нацистов просто растворились в Германии, а потом объявились в Испании. Попытки выявить маршруты, по которым нацистские крысы бежали с корабля, стали объектом тщательного расследования, в котором вопросов было больше, чем ответов.

Причем, например, роль Ватикана, активно раздававшего просителям “убежища” диппаспорта, была очевидна уже в 1946-1947 годах. Предтечи ЦРУ — OSS и CIC пытались вскрыть роль стран-посредников в “крысиных тропах” (именно тогда это название и появилось в официальных документах). Министерство финансов США в то же время пыталось отследить маршруты утечки финансов нацистов.

Но куда хуже дела обстояли с немецкой частью маршрута. До 1947 года у американцев не было никакой информации о том, кто и как осуществляет помощь в бегстве нацистов. В тот год CIC стало известно от одного из информаторов о том, что существует подпольная сеть, охватывающая собой даже советскую зону оккупации, и состоящую из бывших ССовцев ODESSA (Organization der ehemaligen SS-Angehörigen , что означает «Организация бывших членов СС»). По информации контрразведчиков, именно ODESSA стояла за бегством нацистов за границу, а возглавлял её знаменитый на всю Германию герой-диверсант Отто Скорцени. Вот только был один нюанс — он уже сидел в тюрьме Дахау…

Вообще его история отдаёт театральностью. Диверсант, ярый нацист, друг Гитлера, герой пропаганды, которого благодаря Геббельсу знала вся страна. После войны он САМ сдался американцам с фразой “Ну вот теперь я военнопленный”. Был раскован, весел и не казался сломленным. На суде в 1947 году его признали “самым опасным человеком Европы”, а потом втихую просто сняли обвинения, но оставили сидеть. Он действительно, судя по всему, организовал ряд побегов из лагерей и Германии. И возможно, что он же слил американцам информацию о том, что именно он стоит за бегством нацистов, чтобы набить себе цену. Ровно таким же образом, как он распускал слухи, что советские агенты предлагают ему выход на волю за сотрудничество. В 1948 году он не менее театрально бежит: трое бывших ссманов, переодетые в американских солдат, просто заберут его из тюрьмы по поддельному ордеру на перевод. Сам Скорцени позже лукаво утверждал, что за побегом стояли американцы, выдавшие его людям форму. Потом отсиделся в Баварии на вилле племянницы Ялмара Шахта и вместе с ней отправился в Испанию.

В американских документах того времени роль Скорцени и ODESSA почти не ставились под сомнение. Сегодня мнение ученых о существовании мегаорганизации нацистов отрицательное — скорее было множество разных ячеек без общего руководства, что увеличивало шансы на выживание. Тем не менее, медийная тень Скорцени накрыла собой всю эту деятельность и скрыла для американцев. Возможно, что немалую роль в этом сыграла информация от старого друга Скорцени — Гелена, возглавлявшего подотчетную американцам будущую разведку западной Германии.

В Испании Скорцени стал сразу же душой местной нацисткой тусовочки и быстренько сконтачился через Гелена с ЦРУ, предложив услуги своих людей у которых есть специфичные навыки. ЦРУ с одной стороны брезгливо относилось к наци, с другой — ресурсов у организации было не очень много и разбрасываться ценными кадрами было не очень хорошо, а с третьей стороны к Скорцени подбивали клинья Советы, ну или американцам так казалось, и было лучше держать его на своей стороне, чем на чужой. Поэтому Скорцени стал подрядчиком для найма немецких специалистов.

В начале 1950-х ЦРУ попросило его помочь новым проамериканским братушкам в Египте наладить армию и спецслужбы. Скорцени с целым десантом бывших ссовцев высадился на берегах Нила и раскинул свои сети по всему ближнему востоку. В 50-е встретить беглого нациста на Ближнем востоке было проще простого. Некоторые из них заняли высокие позиции в армии, службах безопасности и органах пропаганды. Так что вскинув руку от сердца к солнцу посреди улицы Каира или Дамаска можно было легко услышать "Хайль" в ответ.

В принципе, у нацистов было немало точек соприкосновения с арабами после 1947 года

Активно сотрудничали с Скорцени и режимы Южной Америки, где к опыту нацистов относились с уважением. Так Скорцени добивался своеобразной легализации для тех нацистов, кто не хотел бросать борьбу или искать себя в мирной жизни. Т.е. даже если и не было никакой ODESSA, Скорцени всё равно стал неформальным центром наци-экспатов.

“Крысиные тропы” поросли бурьяном уже в 1950-е, когда в Западной Германии закончили денацификацию и бежать из страны было уже толком и некому, так как отмыли почти всех, кроме лидеров нацистов. Нацисты, рассеянные по миру, чувствовали себя в безопасности. Многие из них сменили имена и постарались скрыть свое прошлое, но прошлое иногда настигает. Адольфа Эйхмана - одного из архитекторов холокоста - оно настигло в 1960 году, когда группа агентов Моссада выкрала его из Аргентины. Суд над ним и казнь будут освещаться на весь мир, показывая, что ты можешь быть крысой и прятаться в норе, но однажды с тебя могут спросить за всё.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_540398
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!