Сейчас, когда все желающие посмотрели киноленту Дункана Джонса (кроме стран, в которых прокат синхронизировали с США, кхм, чтобы назло отморозить уши), когда страсти по поводу его премьеры улеглись, мы можем спокойно поговорить о новом мире, который для нас создал режиссер. То, что киновселенная Варкрафта будет отличаться от вселенной игровой, было известно давно, но масштаб отличий фанаты смогли понять лишь только после просмотра фильма.
Для кого-то это оказалось ударом, кто-то решил бойкотировать фильм, большинство же сошлось во мнении «если я, имея за плечами огромный багаж знаний о мире, понял не все, то что же поймет то, кто с Варкрафтом не знаком?». Что примечательно, те, кто с ним были незнакомы, фильм восприняли гораздо лучше фанатов, и с удовольствием делились с ними теми сюжетными линиями, которые у заядлых игроманов, ожидавших появление Эгвинн, Саргераса и Нер’Зула, вызывали сомнения.
Огромное количество вопросов от всех зрителей (преимущественно, фанатов) поступает насчет предыстории Варкрафта. Многим не дает покоя тот факт, что в фильме не показали войны с дренеями, испитие крови Маннорота, демонов Легиона, коварство Кил’Джедена, безумие Нер’Зула и прочее.
Попробуем разобраться с этим по порядку.
Почему Оргрим из Северных Волков?
Для многих поклонников вселенной задолго до премьеры стало ударом то, что Оргрим Молот Рока является не просто другом Дуротана, но и его соклановцем и фактическим подчиненным.
«Как так получилось? – вопрошали они. - Почему нельзя было сохранить первоначальную дружбу, родившуюся вопреки законам, ставшую символом орочьей чести?».
Ответ весьма прост. Орки киноверсии Дренора очень сильно отличались от орков вселенной игровой. Как мы знаем, мир Дренора огромен, орки заселяют все его уголки, от северных пиков Хребта Ледяного Огня до южных морей нагорья Араккоа. Предположение, что кланы ежегодно собирались, преодолевая сотни, если не тысячи миль, для участия в фестивале, где и встретились Оргрим с Дуротаном, несколько наивно. Предположить, что сами юные орки, кланы которых разделяли расстояния многодневного перехода, смогли в этих условиях буквально за пару лет сдружиться и, еще не достигнув совершеннолетия, попасть в ряд передряг, еще сложнее.
Видимо, так же размышлял и сценарист (а по совместительству и режиссер) картины Дункан Джонс. Мир его Дренора намного превосходит локации игрового. А орки живут гораздо более разрозненно. Северные Волки за десятилетия своей жизни в Хребте Ледяного Огня лишь единичные разы встречали отряды орков других кланов, о чем потом слагали байки и легенды.
Отсюда и многолетняя дружба между Дуротаном и другим орком могла быть только лишь при условии, что они из одного клана.
Но как же тогда в таких условиях орки сумели столь быстро объединиться?
Они и не сумели. Объединение кланов шло долго и мучительно. Это не было собранием, когда некий духовный лидер вдруг сообщил: «Мы должны быть едины и забыть былые междоусобицы», после чего многочисленные вожди других кланов добровольно сняли с себя мантии правителей и ввязались в войну, разрушившую не только души их собратьев, но и их родной мир.
Во вселенной фильма все было не так. Долгие годы Гул’Дан путешествовал по миру Дренора от одного клана к другому в роли странствующего пророка. Долгие годы Гул’Дан смущал правителей кланов обещаниями силы, пугал историями об умирающем мире, обещал свободу и возможности проявить себя.
К Северным Волкам колдун приходил дважды. Первый раз еще к отцу Дуротана Гараду где-то за два года до событий фильма, затем уже к самому Дуротану как вождю клана, спустя год после первого визита. И Северные Волки были последними, на кого обратил свое внимание колдун. Все остальные кланы к этому моменту были либо уже в составе Орды, либо выброшены из его поля зрения.
Иными словами, объединение разрозненных кланов шло мучительно, долго и затратно. Кого-то из вождей Гул’Дан подкупил обещаниями власти, кого-то – силы, кого-то напугал неминуемой гибелью, а кого-то, как Гарада, и вовсе убил, отравив его душу.
Подобное создание Орды, пусть и менее эпично, однако гораздо более реалистично, нежели каноничное, построенное на религиозной войне с соседями-дренеями, начатой Нер’Зулом.
Но если Нер’Зул не участвовал в объединении орков, какой же была его роль?
На данный момент все идет к тому, что никакой. Фигура Нер’Зула в оригинальном сюжете вышла несколько противоречивой. Наблюдать за метаниями старого шамана от уважаемого духовного лидера до разрушителя миров было несколько сложно, на некоторые изменения его характера приходилось закрывать глаза. Во многом Нер’Зул времен войны с дренеями, и Нер’Зул времен экспедиции Сынов Лотара за портал – это два совершенно различных персонажа, с различной мотивацией и характером, что не всегда укладывалось в головах фанатов. Изменения, произошедшие в Нер'Зуле времен Третьей Войны - так и вовсе загадка для многих.
Видимо, это не укладывалось и в голове Дункана Джонса, который решил до времени вырезать его фигуру из повествования вовсе, оставив тем, кто объединял кланы, Гул’Дана, тем более, что ему для этого потребовалось гораздо больше усилий.
Но что же тогда делать с ключевой идеей предательства орками стихий, и того, что те отвернулись от них?
На самом деле и этот момент всегда немного смущал фанатов. Стихии – суть от сути мира Дренора. Это его производная и его хранители. Неужели банальная обида на орков столь сильно вскружила им голову, что они отказались от тех, кто пытался к ним обращаться, тех, кто мог бы изменить убийственный путь, на который встал народ орков? Почему стихии не повернулись лицом к Нер’Зулу, когда тот раскрыл планы демонов? Почему они отвернулись от Северных Волков, среди шаманов которых были те, кто отчаянно пытался с ними связаться, несмотря на запреты и суровое наказание за это? Неужели духи стихий столь глупы, что даже не пытались защитить свой мир, намеренно отказавшись и от своей паствы, и от какой-либо помощи?
Похоже, не найдя ответов на эти вопросы, создатели киновселенной серьезно переработали концепцию. Стихии оказались верными своим последователям вплоть до самого конца. Дрек’Тар не переставал быть шаманом вплоть до прохода в Азерот, где он несколько потерялся. Дрек’Тар с болью видел, как стихии умирают и молят о помощи, просят избавить их мир от неведомой напасти, с которой ни справиться, ни разобраться самостоятельно не могут.
Так что, и эта роль Нер’Зула, о котором мы, либо узнаем в сиквеле, либо можем не узнать вовсе, была аккуратно вырезана.
Но как же тогда скверна проникла в Дренор? Неужели демоны выбрали Гул’Дана, – орка без клана, орка без влияния?
Это очень интересный вопрос. И ответ на него будет дан, вероятно, в будущих фильмах. Однако, несколько зацепок все же есть. Насколько можно судить, скверна в Дренор пришла задолго до событий фильма. Предположительно это произошло примерно за два десятилетия до вторжения орков в Азерот, когда на землю Дренора ступила нога существа, подобного которому орки либо не видели вовсе, либо о встрече с его собратьями давным-давно позабыли.
Это существо не было демоном. Скорее, оно было исследователем, искавшим новые знания и новые силы, пытавшимся познать все многообразие миров, защиту над которыми оно взвалило на себя.
Пришла ли скверна за ним, как странная зараза из другого мира, или же, она заинтересовалась его потенциалом уже на Дреноре, сказать сложно. Факт остается фактом, именно с прихода этого чужака Дренор начал чахнуть.
Существо быстро познакомилось с народом орков, оно было безумно одиноко, а потому легко попало в ловушку любви к одной из представительниц этого народа. Впрочем, это было взаимно.
Судя по всему, Гул’Дан, восхищенный мощью пришельца, стал обучаться у того магическим практикам. Не имея ни опыта, ни знаний чужака, он не сумел постичь всего многообразия его искусств, а зацепился лишь за самое простое – скверну.
Чужак, судя по всему, быстро осознал роль, которую он сыграл в судьбе Дренора, и вынужден был его покинуть, ругая себя за излишнее любопытство, оставив ученика защищать его жену и нерожденную дочь…
Не хочешь ли ты сказать, что чужак – это..?
Да, именно он, но об этом стоит поговорить позже.
Хорошо. Поговорим тогда о скверне – ты рассказываешь о ней, как о живом существе, в то время, как это всего лишь разновидность магии. Почему?
Вышедшие недавно Хроники очень сильно расширили наше понимание скверны. Нет, это не просто магия, которой пользуются демоны. Более того, как мы могли видеть в будущем дополнении (Легионе), есть демоны, отвергающие скверну, есть даже те, кто используют враждебную ей силу Святого Света…
Произошло это очень просто. Согласно космологии Хроник есть шесть разновидностей сил вселенной Варкрафта. Это первородные Свет и Тень, а также производные от них Порядок, Жизнь, Беспорядок и Смерть.
Каждая из сил проявляет себя в материальном мире в виде соответствующей энергии, которая в свою очередь отождествляется с магией, которая на ней основана. Свет – святость (небесная магия), Тень – пустота, Смерть – некромантия, Жизнь – природа, Порядок – аркана (тайная магия), Беспорядок – скверна.
Каждая из энергий имеет своих ультимативных представителей, существ, сущность которых построена на симбиозе с ней. Для небесной магии – это наару, для пустоты – лорды Пустоты и Древние Боги, для тайной магии – титаны, для скверны – демоны Пылающего Легиона.
Как нетрудно увидеть по многочисленным свидетельствам, магия/энергия не является просто инструментом в руках существ, борющихся за доминирование во вселенной Варкрафта, а скорее наоборот, энергия, являясь проявлением космических сил, изменяет своих представителей так, дабы они выполняли ее волю.
Именно такой концепции и придерживались сценаристы фильма Варкрафт. Из уст Медива буквально в самом начале фильма мы узнаем, что скверна – это магия, извращающая все, к чему она притронется, вытягивающая жизнь, изменяющая любого, кто рискнет принять ее, имеющая лишь одно стремление – распространять себя, поглощая все вокруг.
Естественно, на зрителей фильма не вываливают весь ушат космологии из хроник, которые даже фанаты вселенной не могут переварить уже не первый месяц. В фильме многое упрощено. Герои называют скверну тьмой, силы, идущие за нею, темными. А всех, кто с ней борется – зовут светом.
Но основная идея полностью совпадает.
Допустим, но вернемся тогда Дренору. Итак, Гул’Дана покинул его учитель, колдун остался с его дочерью, которую спас из рук разъяренных орков, а дальше что?
Этот период во многом покрыт тайной. Стоит понимать, что визит чужака состоялся примерно за два десятилетия до событий фильма. Объединение Орды и подготовку к вторжению в Азерот начали, судя по всему, лет за шесть. Полтора десятилетия Гул’Дан был предоставлен сам себе.
Судя по всему, колдун, потеряв учителя, потерял и рамки, сдерживающие его. Скверна очень быстро поглотила его душу, тем более, что орк был, скажем так, весьма и весьма податливым материалом, жаждущим власти и силы.
Бесконтрольное применение скверны привело к тому, что мир начал действительно чахнуть, Гул’Дан не просто выкачивал жизнь из окружающих его живых существ, но, похоже, отравлял все вокруг себя. В фильме мы видели как достаточно быстро скверна поглотила лагерь Орды в Азероте. В фильме мы видели следы скверны на дереве в Элвинне. Судя по всему, подобное произошло и на Дреноре, превратив цветущий мир в подобие пустыни с пляшущими изумрудными молниями.
А как же тогда демоны?
Скорее всего, на момент первого фильма понятия «демон» в знакомой нам форме киновселенная не знает. Собственно, во время фильма мы слышим их упоминание лишь дважды: демоном Гарона называет существо, пригласившее орков в Азерот, демоном же Оргрим называет Гул’Дана, сразившего Дуротана на мак’горе. Все.
Собственно, такая концепция очень близка к терминологии, которая у нас была на момент выхода первого дополнения к World of Warcraft. Тогда нам открыли значение трех синонимов: "ма’нари", "даэмон" и "демон". Все эти три слова на языке различных рас (эредарском, орочьем и языке людей) означали примерно одно и то же: существо, извращенное темной энергией.
Это позже мы узнали о том, что существуют демоны первородные и демоны, что действительно стали собой под воздействием скверны. Однако на момент, показанный в фильме, когда еще не произошло знакомства с настоящими первородными демонами, концепция остается именно такой. Демоном в киновселенной называют того, кто поддался скверне, полностью изменившей его как внешне, так и внутренне.
Ты хочешь сказать, что знакомых нам демонов нет в этой вселенной?
Может и есть, даже должны быть. Просто герои фильма с ними пока что не встречались. Либо не видели их истинного обличья, потому как некоторые персонажи кажутся подозрительными.
Все звучит складно, но война с дренеями была в этом мире! Для чего оркам требовалось драться с синекожим народом, если они не встречались с Кил’Джеденом?
Похоже, война с дренеями была весьма короткой. Она не была вызвана ни религиозными разногласиями, ни тысячелетней враждой лидеров, считавших, что один предал другого. Война с дренеями, судя по всему, носила весьма прагматичный характер. Где-то за шесть лет до событий фильма учитель Гул’Дана вновь вернулся на Дренор. За прошедшие полтора десятилетия он сильно изменился, равно как и мир орков. Это существо сообщило Гул’Дану, что мир орков умирает, и что единственное спасение для него – это прийти в другой мир, Азерот.
Чтобы попасть в него, тот вынужден откопать древний артефакт, врата, питающиеся душами живых существ и взамен открывающими путь в другой мир.
Гул’Дан поверил, а потому начал действовать. Первое, что требовалось, – собрать все боеспособные кланы орков под своей рукой. Второе – достать необходимое количество душ для Врат. Третье – найти сами врата.
Вот для выполнения второй части плана и нужны были дренеи, которые просто попали под нож, как и люди Азерота позже.
Но как тогда орки стали зелеными и кровожадными? Их ведь такими сделала кровь Маннорота?
Нет, зелеными орков сделала не кровь Маннорота, а скверна. Скверна колдунов отравила Дренор и всех, кто на нем обитал. Так зеленый оттенок кожи приобрели в игровой вселенной Дуротан, Оргрим, Дрека, Дрек’Тар и прочие Северные Волки, которые никогда не пили кровь демона.
Кровь Маннорота, являясь концентрированной скверной, лишь ускорила и усилила процесс, сделав порабощение народа орков массовым.
В фильме мощь скверны дарует сам Гул’Дан. В одном из вырезанных отрывков мы могли увидеть Громмаша, который рассказывал как Гул’Дан наделил его мощью. Во второй половине фильма мы видим Оргрима, которому Гул’Дан обещает преображение, и Чернорука, который с помощью скверны превращается в чудовище.
В остальном же действие магии Гул’Дана схоже. Зеленокожие орки более кровожадны. Зеленокожие орки могут управляться тем, кто обладает властью над скверной: мы видели как Медив испепелил только лишь оскверненных орков во время засады в лесу, мы видели как позже в палатке Гул’Дана начали корчиться от боли Громмаш и Каргат, когда Гул’Дана обуял гнев в отношении непокорного Дуротана.
Ясно. Но ты сказал, что Гул’Дану нужно было откопать Врата… Как же так, разве он не строил портал сам?
Это скользкий момент. Действительно, Темный Портал уже был на Дреноре. И действительно он был глубоко закопан в земле – собственно говоря, во время его открытия мы могли наблюдать, что часть его арки была все еще занесена песком и терялась в окружающей его горной породе. Кто и когда его воздвиг – сказать безумно сложно. Древняя книга, которую читал Кадгар на протяжении фильма, упоминала этот портал в мельчайших подробностях. Пометки на полях свидетельствуют о том, что молодой Медив также читал ее. То, что пометки сделаны на английском, а книга написана рунами, подразумевает, что ее автор не Медив, а некий древний исследователь.
Выходит, что Темный Портал был построен задолго до вторжения орков в Азерот, задолго до того, как Медив стал Хранителем. Кем они были построены и с какой целью, остается загадкой.
Спасибо. Что ты можешь рассказать нам напоследок о характерах героев, которые были нераскрыты из-за серьезного монтажа картины?
Действительно, как уже упоминалось в предыдущих статьях, фильм Варкрафт был очень сильно порезан. Судя по всему, Дренорской части должно было уделяться не менее 10-15 минут, а не те минута-полторы, которые мы увидели на экране.
Но об этом мы, пожалуй, поговорим в следующий раз.
Оригинал - http://www.noob-club.ru/index.php?topic=41278.0
