Пожарный, огнеборец, спасатель, тушила, файермэн, МЧС-ник – все эти слова-синонимы применяют, когда говорят о людях, решивших помогать другим, спасать жизни и тушить пожары любой сложности и опасности.
Пожарный – особенный человек. Во время работы ему приходится видеть очень многое, становясь добровольным свидетелем и участником разных по своей трагичности и степени жестокости событий. Пожарные нередко видят то, с чем обычным людям вряд ли придётся столкнуться. И хорошо, что так, ведь далеко не каждый смог бы так же часто видеть смерть, страдания и боль.
В подобной работе необходимо научиться пропускать некоторые вещи мимо себя, дабы не наносить ущерба психическому здоровью. Очень важно отпускать подобное и не нести домой к родным смертный привкус от пережитого и увиденного на вызовах во время дежурных суток. Но ко всему привыкнуть не получается, и порой даже самых опытных, закаленных в психологическом плане огнеборцев в буквальном смысле накрывают весьма неприятные ощущения.
Те сутки в пожарно-спасательной части выпали на пятницу. На улице была зима, погода хорошая, и вторая дежурная смена ровно в девять часов построилась в боевой амуниции на развод караулов. После доведения до личного состава текущей информации и завершения утреннего построения заступающие на дежурство парни, прослужившие вместе по десять лет и ставшие друг другу родными братьями, начали принимать смену. Заступающие бодро указали меняющимся коллегам на недостатки в наведении порядка на закрепленной территории и приступили к приёму ПТВ на пожарных машинах. После устранения всех недостатков заступающий караул наконец-то отпустил уставших от непростых дежурных суток коллег по домам. А сами пошли завтракать, как обычно, перекидываясь пошловатыми шуточками и делясь произошедшим с ними за трое суток выходных.
Вторая смена нашей части считается одной из лучших в округе и, как мне очень хочется думать, в городе и вообще по России, как и вся наша легендарная ПСЧ. И хотя парни были опытными боевыми тушилами и множество раз тушили вместе пожары и выезжали на вызовы, сегодня их было мало. На втором ходу, в отделении АвтоНасоса, не было полного звена ГДЗС и на машине выезжали всего трое: водитель Олег, командир отделения Вадим и пожарный Илья.
В любимой и родной ПСЧ в расчете было два пожарных автомобиля: АЦ (автоцистерна) и АНР (автонасос рукавный); и на каждой из них должно было заступать полное звено газодымозащитников – пожарных, имеющих допуск к работе в дыхательных аппаратах. В звене пожарных должно быть не менее трех человек с противогазами, не считая водителя. Последний в дым не ходит, лишь доставляет огнеборцев к месту вызова и подает воду в рукавные линии, по мере сил помогая парням из своего отделения. В те сутки один из ребят неожиданно заболел и отделению спасателей, выезжающих на АНР, пришлось заступать в неполном составе.
Подобное запрещено, но реальность такова, что московские пожарные части сегодня остро нуждаются в людях, желающих заниматься пожарным делом. Новобранцы приходят устраиваться на нашу суровую работу крайне редко, а из тех, кто приходит, остается служить лишь малая часть, остальные уходят в первые пять лет в силу различных причин. Поэтому бывает, на сутки заступает неполное звено, и руководству частей приходится действовать по ситуации в условиях острого дефицита личного состава, беря на себя серьезную ответственность. Но деваться некуда.
Ведь людей не хватает до такой степени, что порою один водитель на пожарной машине, за сутки может побывать на нескольких пожарах.
– Ну, что поделать, вдвоем – значит, вдвоем, всех спасём и все потушим! – подмигнул коллеге Вадим.
– Это вообще без вариантов! – улыбнувшись другу, ответил рыжеволосый крепыш и добряк Илья. И после небольшой паузы добавил: – Нас мало, но мы в касках.
Начкар Борис лишь развел руками, и с благословения начальника части началось дежурство.
На Руси пожары случались чаще всего ночью. Воры и разбойники поджигали улицу, соседнюю с той, где проживали зажиточные люди, и когда те, обремененные всеобщей пожарной повинностью, выходили тушить пожар, обчищали их дома. Поэтому в пожарных подразделениях тех лет огнеборцев заставляли спать днём, чтобы ночью те были полны сил и могли хорошо работать. Но, к счастью, пожары случаются не каждый день. Поэтому огнеборцы, бывало, спали все двадцать четыре часа. Множество шуток о «Пожарниках» берут начало из того далекого времени. Вот мы с ребятами и придумали название этому приятному времяпрепровождению спасателей – «норматив 25.1».
Естественно, пожарные любят свою работу и никогда не откажутся от вызова, не жалея себя на пожаре; но всё же если молодые бойцы с нетерпением ждут большого пожара, старослужащие, напротив, предпочитают тяжелой пожарной работе спокойствие, пятиразовое питание и крепкий сон.
Поэтому, следуя древним мудрым пожарным традициям, опытные «тушилы» предпочитают коротать свободное время дежурства, коллективно проводя занятия в комнате горизонтальных нагрузок: лежа на кроватях, все ждут вызова с закрытыми глазами.
Собственно поэтому, перекусив и записав темы учебных занятий в тетради, огнеборцы разбрелись по кубрикам. Заняв свои места и прикрыв глаза, стали вспоминать, что написано в боевом уставе пожарно-спасательной службы. Многие так глубоко углубились в повторение многочисленных приказов, ТТХ ПТВ и прочего, что со стороны могло даже показаться, что они провалились в дремоту. А на самом деле пожарные, совмещая приятное с полезным, штудировали уже давно изученное, так как повторенье – мать ученья. Ну, и пока не было вызовов, копили силы: возможно, именно сегодня они им очень понадобятся.
Сутки потекли в своём необыкновенном, известном только лишь пожарным неповторимом ритме. Время летит незаметно, и завтрак сменяет обед, обед – ужин, а после уже отбой и можно поспать официально. Но прилечь не значит спать, и у рабочих суток всегда свои планы, частенько сильно отличающиеся от планов самих спасателей. Вот и в те сутки заступивший на смену караул огнеборцев уже до обеда отправляли пару раз на задымления в подъездах, которые не подтвердились. Обеденное время прошло спокойно и время приближалось к ужину, когда АНР выслали в район московской области допсилами. По заявке – пожар в церкви. Застегивая боёвки, Вадим с Ильей подождали, пока Олег выгонит пожарную машину из гаража, и, быстро запрыгнув в неё, за минуту покинули территорию пожарной части.
Следовали на адрес, указанный в заявке, двадцать пять минут. Загорелось в одном из поселков городского типа с частными домами, и горела не церковь, каменная и красивая, а стоящий на её территории приходской двухэтажный домик из бруса. Как позже выяснилось, в нём располагалась воскресная школа и жили несколько церковнослужителей.
На момент прибытия пожарного отделения, состоящего всего из двух отважных парней из Москвы, на месте уже были две автоцистерны местных ПЧ, работала пара стволов и два отделения огнеборцев. Совсем рядом с церквушкой находился небольшой прудик. Несмотря на скромный вид, воды для тушения горящего здания в нём должно было хватить с лихвой.
АЦешка одной из местных пожарных частей уже была установлена на этот водоисточник, и Вадику с Ильей не пришлось на него устанавливать АН, что не могло не радовать пожарных, ведь не придется пачкать рукава, и вообще, им хотелось тушить и они стремились в бой на помощь коллегам. Местная СПТ ещё не прибыла, поэтому, сообщив начальнику караула местных пожарных о своём прибытии и наладив связь, парни поспешили приступить к работе. Проложив от трехходового разветвления линию в три рукава и включившись в аппараты, Вадик с Ильей зашли в горящее здание через один из входов и начали тушить пожар изнутри.
Строение горело уже довольно сильно, и заходить вдвоём глубоко в помещение парни не стали, а тушили, находясь недалеко от входа, чтобы можно было быстро выйти в случае обрушения перекрытий. Уверенно побеждая огонь, пожарные незаметно для себя продвигались всё дальше и дальше. В центральном зале откуда-то сверху на пожарных прилетела толстенная горящая балка. Она хоть и задела Илью вскользь по каске, Вадика – слегка коснувшись плеча, но, к счастью, не нанесла им особых повреждений. Раскидывая летящие во все стороны искры, балка упала ровнехонько между пожарными, разделив их. Теперь Илья был отрезан от выхода.
– Оу, а вот сейчас опасненько было! – отшатнувшись, буркнул себе под нос Илья под шипение дыхательного аппарата.
– Ты цел, Илюх? – встревоженно крикнул сквозь изолирующую маску противогаза и стену огня Вадим.
– Я нормально, давай выходить отсюда, пока всё не рухнуло!
– Давай! Только я не могу рукав вытащить со стволом, он прижат… – Илья ещё раз попытался освободить рукавную линию, чтобы оттащить её на улицу. – Попробуй потушить эту балку, чтобы я мог приподнять её и вытащить рукав.
Взяв у товарища ствол и потушив часть упавших перекрытий, Вадим освободил проход, чтобы Илья мог перелезть на его сторону и покинуть горящее здание. Но тот не спешил уходить и пытался приподнять непокорную балку.
– Илюх, ты чего там застыл? – не прекращая орудовать стволом, чтобы защитить друга от огня, прокричал Вадим.
– Да никак не могу рукав вытащить! – пыхтя от тщетных усилий, крикнул в ответ Илья.
– Да брось ты этот рукав! Пошли на воздух, – настаивал переживающий за друга командир отделения.
– Ща… Илья упрямо пытался сдвинуть горящую балку, спасти ПТВ и не дать рукавам просто сгореть.
– Пошли, Илюх! Вадим схватил друга за плечо и потащил на себя, давая понять, что идти надо прямо сейчас.
Так и не сумев вытащить рукавную линию из-под упавшей балки, Илья наконец-то внял просьбам и хотел перелезть через образовавшийся между пожарными завал, но в тот самый момент прогоревшие перекрытия начали рушиться и на пожарных с треском полетели обгоревшие части строения, падая совсем рядом с ними.
– Илюха, уходи в окно, вон, позади тебя! – крикнул Вадим, отскакивая к выходу и чудом уклоняясь от падающих сверху тяжелых балок перекрытия.
Опытный пожарный и сам уже давно приметил это окно, находившееся всего в паре метров от него, как запасной вариант отхода в случае возможного обрушения. За несколько мгновений оказавшись около оконного проёма, остекление на котором давно лопнуло от высокой температуры, Илья вылез на улицу. Вадим уже обежал горящее здание и при помощи местных коллег помог другу выбраться. Оба пожарных здорово перепугались – не столько за себя, сколько друг за друга, и были искренне рады, когда встретились на улице целыми и невредимыми.
Когда двое мужчин в дымящихся боёвках оказались на улице, их встретили коллеги, которые уже было подумали, что тех завалило, и, приготовив звено ГДЗС, собирались идти на выручку. Но парни оказались невредимы и удивились, что за них так переживали их областные коллеги из СПТ, прибывшие к тому времени. Они пожурили парней за то, что те рисковали жизнью, но глядя на улыбающихся Вадика и Илью, успокоились и попросили тех пока побыть в резерве, отдохнуть, заодно поменять баллоны на дыхательных аппаратах и быть готовыми чуть позже получить новую задачу.
Парни, чудом уцелевшие при частичном обрушении здания, всё же были полны сил и решимости и стремились работать дальше. Поэтому, быстро сменив полупустые воздушные баллоны на дыхательных аппаратах, Илья с Вадиком подошли к старшему РТП (руководителю тушения пожара) за новой задачей. Офицеры СПТ по достоинству оценили рвение московских коллег. Пожар был локализован, и огонь отступал; тем не менее, горение ещё было довольно-таки сильным, и так как сил огнеборцев на месте тушения было маловато, парней всё же направили туда, где они недавно работали со стволом. Взяв другой ствол и проложив новую рукавную линию, двое пожарных вернулись на уже знакомое место и продолжили тушить.
Верхние перекрытия второго этажа и кровля частично обрушились, становилось понятно, что полусгоревшее здание реконструкции не подлежало; но так как горение ещё сохранялось, тушить его придётся. Пожарные, протянув рукавную линию до той самой балки, которая рухнула самой первой, и убедившись, что больше на них сверху ничего не упадёт, продолжили работать. Вадим, встав на колено, чтобы было удобнее и легче работать со стволом, поливал уже почти полностью потушенное здание, а Илья тем временем отсоединил придавленный балкой ствол от прижатого рукава и пытался его вытащить.
Когда основное горение было сбито и работающие на месте пожара силы огнеборцев занимались проливкой, «разборкой», по рации поступила информация о бабушке, которая должна находиться в здании и, по всей видимости, погибла. Жаль, когда кого-то не успеваешь спасти, но так тоже нередко бывает.
Дыма было ещё очень много, видимость ближе к нулевой – пожарные работали в полутьме. Илья никак не мог высвободить прижатый рухнувшей балкой рукав и пытался обхватить балку поудобнее, чтобы приподнять и достать его из-под завала. Луч мощного фонарика бегал туда-сюда по полу и по обрушившейся конструкции. В какой-то момент, устав от безрезультатных попыток, рыжеволосый пожарный решил обратиться к товарищу, чтобы тот помог ему приподнять тяжелую балку. Осветив Вадима, он заметил, что тот, оказывается, сидит в какой-то небольшой нише на полу и в чём-то сильно перепачкался, особенно нижней частью боёвки.
– Вадик, ты в чем так уделаться успел? – спросил пожарный, продолжая светить на друга и пытаясь понять, в чём же так перепачкался командир отделения, а по совместительству – хороший друг и коллега.
Свет мощного фонаря, прикрепленного на каске огнеборца, светил туда, куда тот смотрел. Мощный световой пучок задержался на стоящем на колене и ослепленном ярким светом Вадиме.
– Хорош в глаза светить! – сердито крикнул Вадим сквозь панорамное стеклышко изолирующей маски.
Илья разглядывал друга и далеко не сразу, но всё же, кажется, начал понимать, в чём же так сильно испачкался его боевой товарищ. Понимание не желало укладываться в голове, и пожарный не сразу нашёл в себе силы, чтобы сообщить другу о том, что из них двоих видел сейчас и понимал только он.
– Да хватит уже слепить меня, дурень! – перекрыв ствол и поднявшись с колена на ноги, обратился к Илье уже начавший по-настоящему злиться пожарный.
– Вадим, сойди, пожалуйста, с того места, на котором сейчас стоишь! – как можно спокойнее, чтобы не испугать друга, попросил Илья, осматривая в свете фонаря его целиком и место, на котором пожарный работал со стволом, стоя на колене.
– А что случилось? – спросил Вадим, светя своим фонарём себе под ноги и сходя с места.
После недолгой паузы пожарные ужаснулись. От увиденного стало невыносимо мерзко. Оказалось, что Вадик стоял на месте, с которого тушить было удобнее всего, доставая струей до всех горящих участков. Он менял ноги, когда они затекали, и пару раз поскользнулся на чём-то в дымной тьме, упираясь руками во что-то скользкое. И продолжал тушить дальше, стоя при этом внутри сильно обгоревшего трупа, которого в густом дыму совсем не было видно. Смотреть на омерзительное месиво было невыносимо даже сквозь панорамную маску дыхательного аппарата.
По всей видимости, обгоревшей до неузнаваемости труп и был той самой бабушкой.
Пожар наконец был полностью потушен, и пожарные вышли на улицу, вытягивая за собой используемые рукава. Когда помещение окончательно проветрилось, Илья с Вадимом даже заходить туда не стали, а Илья вообще старался не смотреть на перепачканного в кровавом месиве друга, чтобы не начало тошнить. Вадик же, невзирая на произошедшее, молча мотал рукава и как будто не обращал внимания на покрывшуюся кровавой наледью боёвку. Ему просто хотелось поскорее оказаться в части, принять душ, одеться в чистое и подсохнуть, чтобы наконец согреться.
Приехав в часть, парни пришли в себя от увиденного и уже со смехом поведали о случившимся с Вадиком боевым товарищам, они вместе обшутили эту ситуацию в разных формах и форматах, и вроде даже полегчало.
Да уж, этот вызов остался в памяти ребят как очень неприятный. И на мой вопрос, что они тогда почувствовали, очень коротко и ясно ответил Илья:
Ну что поделать, бывает, такая работа. Всем пожарным приходится видеть подобное или даже что похуже, но жизнь продолжается, как и те сутки, в течение которых пожарных ещё несколько раз вызывали.
Но суткам, как всему в нашей жизни, приходит конец. И вот уже утро следующего дня, и ребята, сдав дежурство, ушли по домам на три выходных восстанавливаться и набираться сил. Все, кроме рыжеволосого Ильи: его попросил коллега с заступающей смены остаться и подежурить за него до вечера из-за непредвиденных семейных обстоятельств. Илюха любезно согласился, и пусть дежурные сутки успели его вымотать, как и всю его смену, но помочь боевому товарищу – святое дело, поэтому Илья остался и был готов нести службу как положено.
В работе пожарных бывают разные вызовы. Бывало, сразу после приёмки смены, даже толком не успев принять чистоту и пожарные машины, огнеборцы отправлялись на тушение пожара, на котором приходилось работать целые сутки. И лишь утром следующего дня заступившая смена меняла их прямо на месте тушения. И эту смену через сутки меняла другая. Помню, как-то раз, зимой, едва успев заступить на сутки, я в составе отделение автонасоса (АНР) отправился в другой округ тушить огромные склады.
Там тогда в огромных катакомбах подвальных помещений никак не могли потушить пожар, который полностью уничтожил верхние уровни складов. Тогда объявили четвертый или пятый ранг пожара, уже точно не помню.
Автонасос, на котором мы прибыли к месту пожара и сразу же установили его на гидрант, качал воду, непрерывно подпитывая другую пожарную технику. Основной нашей задачей был контроль почти километровой магистральной линии, по которой от нашего автонасоса вода питала другие цистерны. Нас тогда, естественно, покормили и пару-тройку раз заправили АНР-топливом, чтобы ни на секунду не прерывать подачу воды. Тогда эти огромные подвалы, которые никак не желали тушиться, просто топили водой до отказа.
Нас сменили уже на следующее утро ребята с заступившей смены, а когда я после трех выходных пришёл в родную ПСЧ на сутки, оказалось, что АНР всё ещё работает на том же месте. Вернулся он лишь после обеда, когда все поставленные перед пожарными задачи были выполнены. Вот так, четверо суток непрерывной работы и пожарных, и техники – и это точно не рекорд.
Немного расскажу про ранги пожаров. Существует пять рангов пожаров по их сложности, которая зависит от площади возгорания и, соответственно, от количества личного состава огнеборцев-спасателей и пожарной спецтехники, задействованной на вызове. Ранг первый – пожар малой сложности, на подобные вызовы отправляют четыре пожарных автомобиля (отделеня), а ранг пятый – пожар наивысшей сложности, на котором задействовано уже сорок пять единиц техники и отделений пожарных.
Всё вроде бы просто: чем быстрее будет дана реальная оценка пожару, определена его площадь, возможность распространения огня и выслано необходимое количество сил, тем быстрее его потушат.
Но гнать технику на большой пожар нужно с умом, без излишеств: и чтобы хватило сил и средств для тушения, и при этом не оставить другие районы города или субъекта без противопожарной защиты. Ранг объявляет руководитель тушения, первым прибывший на место. Он может быть скорректирован, в связи с изменением ситуации, старшими должностными лицами, прибывшими позже и принявшими руководство по тушению на себя. Тут тоже не так всё просто. Прибывшим пожарным нужно правильно оценить обстановку и присвоить пожару адекватный ранг, не больше и не меньше. Иначе может влететь по шапке от разбуженных посреди ночи министра или его замов, если загорание оказалось пустяковым. Но не буду сейчас расписывать страхи, ошибки и наказания за них в пожарной среде, а всё же вернусь к тем суткам, которые для Ильи ещё не закончились.
До вечера вызовы были, но совсем незначительные, не требующие подачи стволов или спасения людей. То запах газа кому-то почудился, то нашли подозрительный предмет, оказавшийся обычной сумкой, набитой хламом. Это лишь отвлекало огнеборцев от основной работы.
Но и она ушла на второй план по сравнению с начавшимся обильным снегопадом, который по прогнозам синоптиков должен был закончиться лишь через пару суток. Поэтому главной задачей пожарных на сутки стала борьба со снегом, а во время вызовов – отдых. Снег валил так, что пожарным, едва почистившим фасад перед пожарной частью и прилегающую к нему территорию, приходилось вновь возвращаться и чистить там, где они уже почистили. Иначе завтра утром заступающая смена совершенно беспощадно заставит чистить и не примет дежурство, пока весь снег не будет убран.
Илье парни, естественно, сделали снисхождение и отправили его спать, пока сами ловко орудовали лопатами и скребками. И вот наконец-то настал вечер, и тот парень, за кого рыжеволосый огнеборец любезно нёс службу, прибыл в ПСЧ точно, как и обещал. Илюха наконец мог ехать домой.
Немного уставший, но, как всегда, счастливый не спеша переоделся и так же неторопливо пройдя от раздевалки до гаража, вышел из ПСЧ на фасад. Там всё так же весело и дружно боролись с осадками его коллеги. Махнув им рукой и пожелав сухих рукавов, предвкушающий отдых Илья не спеша шёл к автобусу, взяв курс домой. Несмотря на усталость, он пребывал в отличном расположении дух.
По дороге домой он слушал в наушниках любимую музыку и читал новые рецепты самогоноварения. Выйдя из метро, купил в магазине сладостей детям и еды на ужин и, наслаждаясь сказочным снегопадом, направился домой. Пожарный был уже совсем близко к дому, когда вдруг откуда-то из темноты соседнего двора услышал громкий женский крик о помощи. Илья остановился. Почти сразу крик повторился, кричала как будто даже не женщина, а молодая девушка. Крик становился всё громче и отчаяннее.
– Помогите! Помогите мне кто-нибудь! Отпусти меня, урод! Отпусти, я тебе сказала! Помогите, пожалуйста, помогите!
Пожарному стало ясно: кто-то явно попал в беду и отчаянно и громко зовёт на помощь. Крики доносились из темноты двора, куда не попадало уличное освещение. Что происходит с молящей о помощи женщиной, Илье видно не было.
Естественно, глупо сейчас было бы с моей стороны говорить за всех без исключения пожарных или всех мужчин в целом. Ведь, чего греха таить, среди нашего мужского племени есть немало малодушных трусов, которые всего боятся похлеще самых эмоциональных женщин и которые прошли бы мимо, не желая искать проблем и вообще подвергать любой опасности своё хрупкое человеческое тельце. Такие были, есть и будут, и каждый если сам не относится к таковым, то уж точно знает подобных сладеньких мамкиных мужчинок из числа своих знакомых.
Но всё же я убежден, что большая часть мужчин, и уж тем более пожарных, услышав крик о помощи из темного дворового закутка, немедленно поспешили бы туда. Всех героев, о которых пишу, рассказывая в «пожарных историях», я знаю лично – одних очень хорошо и давно, других просто знаю, и мы нередко общаемся, пересекаясь на подработках или пожарах. А Илья вообще служит со мной в одной ПСЧ, с этим человеком я знаком очень близко и довольно хорошо знаю его взрывной характер, презрение к страху, чувство долга и готовность прийти на помощь, когда она кому-то требуется. Поэтому я не удивился, что он поспешил на помощь, ведь настоящий мужчина в некоторых случаях просто не может поступить иначе.
Илья, поудобнее перехватив пакет с продуктами, чтобы те не рассыпались, поспешил на зов о помощи, скрывшись в темени позднего зимнего вечера. Пожарный спешил, будто на вызов. Спотыкаясь обо что-то во тьме, он несколько раз чуть не упал. Через несколько мгновений огнеборец увидел несколько силуэтов с торца соседнего дома. Двое мужчин что-то пытались объяснить третьему – внушительных габаритов мужику, который, схватив и слегка приподняв над землей, пытался удержать отчаянно вырывающуюся у него из рук кричащую девушку.
– Пожалуйста, помогите кто-нибудь! На помощь, помогите мне кто-нибудь! – отчаянно верещала та, безуспешно пытаясь вырваться.
– Эй, мужик! А ну отпусти её сейчас же! – крикнул Илья ещё издалека.
Все разом обратили взгляды на спешащего на помощь пожарного.
– Отпусти её! – ещё раз громко потребовал Илья, когда до цели оставалось метров восемь...
