Рояль – невероятно изысканный, тонкий и сложный музыкальный инструмент. Увидев его впервые, услышав звуки что он создаёт, я возжелал стать одним из тех, кто сидит в строгом фраке, и с важным видом переворачивает страницы разрывая тусклый мир прекрасной музыкой. У меня и прозвище, соответствующее: Артур Ловкие Пальцы! И ни одна дама подтвердила правдивость энного имени!
«Как же неудобно!» – раздраженно думал я, пытаясь вывернуться таким образом, чтобы нечего не впивалось в ладони и не тыкало в зад!
Всё верно, пианистом я не стал. А с роялем меня связывало, лишь то, что, сейчас я находился под его полированной крышкой, покрытый липким потом и лёгким возбуждением.
«Да когда уже?! У меня такое чувство, будто эти идиоты стоят и просто покачивают рояль из стороны в сторону, шутки ради! – я стукнул пару раз по дереву, и с той стороны в ответ послышалось несколько последовательных ударов, – Ну наконец-то!»
Судьба, нашла моим талантам другое применение. Куда более практичное, и куда менее законное. И сегодня я намеревался стать лучшим в этом искусстве! Хотя, если честно, рейтингов воров в газетах не печатали. Сейчас их заполонили всякие промышленники и мафиози, при том, что одни от других не сильно то отличались!
Я приоткрыл крышку и посмотрел наружу взглядом аллигатора между ног девицы. Обвёл пространство, нечего не увидел и влез обратно. Рука скользнула в сумку и выудила оттуда «Ночной глаз 3000», словно до него было ещё две тысячи девятьсот девяносто девять. Маркетинг, дитя промышленной революции!
Натянув на свою волнистую гриву громоздкие очки со сложным механизмом линз и влив в него немного маны, я выглянул вновь. Теперь всё пространство виделось куда лучше, узнавались четкие очертания, улавливались движения. Они-то меня и волновали в первую очередь.
«Мана… мана … мана-пу-ля-торы! Где вы хо-дите! Ууу-хо-дите! – мысленно напивал я, – Сегодня от-дыхай-те вы! Не мешай-те мне!» – я ухмыльнулся, как говорят, своей вечно нахальной улыбкой портового плута.
Моё гибкое тело выползло из рояля словно гусеница, медленно и монотонно. Я тихо прильнул к полу, так, что ни одна отмычка не звякнула. Быстренько пробрался к двери, и на ощупь отобрал лучшие крючки.
«Зал Древних артефактов находится во втором блоке, третий коридор от основной лестницы. От меня всего один пролёт, и два поворота, – вспоминал я изученную вдоль и поперек, словно деревенская простушка, карту, – Войти, увести и притворится слабоумным. Всё как с женой барона Штейна, только теперь на кону не честь усатого пузана, а Небесная слеза! Как же долго я за ней гонялся! Истинно, имя Артура Фламеля войдёт в историю!» – с предвкушением думал я, облизывая губы.
Быстро разобравшись с замком, я выскочил в коридор. Мана-светильники, облюбовавшие город в последние года, всё ещё были дорогим удовольствием. И в то же время, у произведений искусства, была страшная аллергия на огонь. Так что, они хоть и заменили старые мысленные лампы, светили ночью с силой светлячков в банке. Но оно для вора, только в радость.
Большую часть пути я проделал быстро, впрочем, не теряя при этом бдительности. С опытом горячность уступает осторожности, хотя, приключений с женщинами это не касается.
Тук! Тук! Послышались чёткие шаги по аккомпанемент твердых каблуков солдатских сапог. Я притаился, вжался в стену и накинул капюшон. Музей города-государства Санкт-Эдембурга, всё ещё находился на попечении Империи Вассов, и от того, охранялся солдатами.
«Благо, они никогда не отличались глазастостью, полагая что угрозу может представлять лишь видимое, – я направил ману по каналам, вливая в «Иллюзорный плащ». При таком освещении, и тёмном фоне, для обычных солдафонов я становился невидим, – Тук! Тук! Стук, каблучков! Каблучков! Вверх-вниз, скачут они! А каблучки продолжают идти!»
Наконец, два солдата в темных мундирах, с гладкоствольными винтовками на плечах, простукали мимо меня. Их крайне увлекло обсуждение вечного: сисек, последнего боксерского турнира и предстоящая компания на Большую землю. А я прошмыгнул в пролёт перескакивая через ступени, и при том, не произнося ни звука. Мягкие подошвы лёгких ботинок, несли меня словно пёрышко, филигранно, низко над землёй.
Дальше по коридору, поворот и вот я уже у нужного зала. Меня всегда удивляло что, хоть он и таит в себе величайшие сокровища прошлого, дверь была точно такой же, как и другие. С ней я управился в два счёта, словно с бокалом эля, резко и с наслаждением.
«А вот теперь будет посложнее… – подумал я, затворив за собой дверь, – Пора залезть к монашке в трусы»
Отрывок из первого черновика, как вам? Интересное начало?
