Люберт приподнял голову, раскалывающуюся от боли, и обнаружил себя в луже крови. Что с ним произошло, как он здесь оказался? Из памяти, словно, вырвали кусок. Перед глазами всё кружилась. Качаясь, он пошёл к своему залу. Рана, которую он не замечал, перестала кровоточить, но красные капли ещё оставляли след за Советником, периодически падая с его лица. Добравшись до комнаты Канерия, Люберт с трудом ухватился за ручку, толкнув дверь. Только он показался на пороге, как дворецкий застыл в шоке, увидев его.
- Помоги мне, - еле произнёс парень, валясь с ног.
За окном давно стемнело, Советник с перевязанной головой уже сидел в своём кресле, держа в руке бокал вина. Ака стояла рядом, с ужасом разглядывая любовника.
- Ничего я не помню, - нервно ответил он на очередной вопрос девушки.
Помимо того, что случилось с ним, и кто был тому виной, Советник даже не помнил о встрече с Иленой у церкви, не помнил, как к нему вернулась Ака, вновь обрадовавшись её внезапному появлению.
- Ты обязательно вспомнишь, - заботливо произнесла она, потянувшись к его лицу рукой.
Она хотела нежно погладить его по щеке, но Советник отклонился, побоявшись, что любые прикосновения сейчас ему покажутся как минимум неприятными, а может, и отдадутся в черепе уколом кинжала, ранящим изнутри.
Он был жив, а это главное. Последнее, что осело в его памяти, был разговор с Доносчиком о После Рудо. Новостей о его приезде в деревню так и не было. Неужели он изменил свои планы?
Он повернулся к ней, задавшись вопросом, кого он видел перед собой? Ту, что ненавидела его, аккуратно пряча свой гнев под заботой, или же ту, что любила его таким, какой он есть, простив ему обиды?
- Много ли в нашем городе людей, которым я не безразличен? - Люберт медленно проговорил каждое слово.
Почему он задумался об этом? Раньше ему было наплевать на мнение простых жителей, не имевших никакого значения, теперь же, терпя дикую боль, ему хотелось бы услышать хоть и ложь, но приятную для его ушей, и кто как не Ака мог бы сказать ему желанное?
Он посмотрел на неё умоляющим взглядом, прося сказать ему ответ, и прочёл его в её глазах.
Она вновь потянулась рукой к его лицу. На этот раз он позволил притронуться к себе, осознав, какими приятными кажутся прикосновения рук Аки.
- Ни за что. Иногда я ненавижу тебя, - честно призналась девушка, и эти слова были также приятны, заставив Люберта улыбнуться, - Я знаю, что никогда не стану твоей женой…
Он не дал договорить, притянув её и, усадив к себе на колени. Ака плюхнулась в его объятия, примкнув к губам любовника. Ему пришлось перетерпеть всплеск боли, отдавшейся в голове, чтобы не упустить этот момент, но намного больнее ему было бы слушать продолжение её слов. Они, словно, ранили его своей правдой, с которой он не хотел мириться. Почему судьба так распорядилась, что её прошлое не давало создать ему будущее с ней? Кто написал эти законы, что презирали подобные отношения? Скорее всего, это просто была чья-то зависть, выброшенная со словами.
Адрий очнулся, лёжа на земле в десяти шагах от валуна-гиганта. Последнее, что он помнил, была длинная когтистая лапа огромной твари, снёсшей его с пути. Признаться, он уже не рассчитывал уцелеть, но не чувствуя ни боли, ни страданий, он мог только удивиться, как ему повезло. Подняв перед собой руку, он убедился, что тело ему подчинялось. Поблизости никого не было видно, ни демона, ни Илены.
- Где Илена? Что с ней? - подумал Адрий, поднявшись с земли.
- Илена! - прокричал он, не получив ответа.
Лес был полон тишины. Он осмотрелся вокруг, вглядываясь во тьму, и не увидел там ничего, пока не посмотрел себе под ноги. Ужаснувшись, Адрий отпрянул от трупа. Мёртвое тело бездыханно лежало, истекая кровью из разодранных когтями ран на груди. Мертвец с точностью напоминал самого Адрия. То же лицо, та же одежда, что сейчас была на нём. Как это возможно? Он видел себя на земле! Ему стало страшно, но сердце не стучало быстрее, требуя больше воздуха. Опустившись на колени к телу, Адрий дотронулся до бледного лица, но тут произошло ещё более пугающее событие. Его рука прошла сквозь кожу, утопая в голове, будто перед ним лежала иллюзия, плод его воображения. Он попытался ухватиться за кофту, но и та оказалась фальшивкой. Не понимая, что происходит, он отошёл от своего мёртвого двойника, опираясь рукой на дерево и, провалился через него, упав на траву, не приминая и её. Всё вокруг стало каким-то сном, в котором он находился. Ничего больше не могло принадлежать ему, лишив его возможность прикасаться к любым предметам, и только поверхность земли, как часть всё ещё его мира, продолжала оставаться для него фундаментом.
Существо, порождённое Тьмой, похожее на смесь волка с медведем, лежало на земле в предсмертной тряске, глядя умоляющими глазами на приближавшуюся к нему старую женщину о помощи. Когда-то искусный хищник, не знавшей пощады, попал в лапы куда более могущественной силы. Нежданная смерть забирала его, убивая неизвестной болезнью, заполнившей страхом всё сознание твари. Окровавленные клыкастые челюсти из последних сил открывались, надеясь глотнуть хоть сколько-нибудь воздуха, но большинство внутренностей, в том числе и лёгкие уже были поражены проклятьем. Процесс был неизбежен, заражённая кровь девушки успела смешаться с кровью чудовища, передав врождённый ей недуг чудовищному созданию. Толстая серая кожа, покрытая густой чёрной шерстью, высыхала, покрываясь трещинами, как на выжженной солнцем земле. Онемевшие когтистые лапы уже не представляли угрозы, превращаясь в окаменелости, как и всё тело, навечно становящееся искусно выделанной скульптурой, и только глаза до последнего принадлежали убийце, с запечатлённым во взгляде страхом.
- Попался, наконец, - довольно прокряхтела седая старуха, плюнув на могущественную скульптуру, которая вскоре, как и всё ненужное глуши, отправится в недра земли по одному лишь заклинанию, отданному духами леса, - Довольно страха на нашей земле, - с неприязнью добавила ведьма, вздёрнув нос.
Чуть в стороне на земле лежала девушка, ставшая жертвой тёмной твари, выронившей свою добычу, лишь ощутив опасность, напавшую из ниоткуда. Зияющие раны на бедняжке принесли ей смерть, но старуха знала, что оказалась вовремя, чтобы не дать юной красавице покинуть земной мир. Уже скоро за ней придут Ангелы, неизбежно забрав душу в лучший мир, но рыскающие фантомы, слетавшиеся к близящемуся празднику, готовы были поспорить с Небесными созданиями, кому принадлежала невинная душа.
Склонившись над умершим, но ещё не брошенным душой телом, старуха торопливо сняла с пояса один из многочисленных мешочков, разбрасывая его содержимое на кровавые раны. Проводя этот ритуал, колдунья произносила заветные слова с резким возмущением, бросая их с беззубого рта. Вытекшая из раны кровь начала пузыриться, кипеть, выделяя тёмно-красные клубки дыма, скрывшие собой раны. Старуха всё громче и быстрее проговаривала магические слова, её глаза налились кровью, и словно слёзы потекли по щекам, красными струйками падая в самое пекло происходящего процесса. Рот Илены резко открылся, издав пронзительный крик, не принадлежащей человеку, открытые глаза мёртвой девушки заполнила чернота, всё тело выгнулось вперёд, будто что-то хотело вырваться из её груди, и на этот зов из земли поднялись два чёрных фантома, закружив над убитой. Колдунья успела сказать финальную часть заклинания, перед тем, как отпрянуть от девушки, предоставив духам заканчивать начатый процесс. То один, то другой вселялись в Илену, заставляя её бездыханное тело корчиться от посторонней силы, а тем временем раны затягивались. Когда последний шов на её горле сомкнулся, призраки вернулись в недры, оставив тело Илены смирно лежать на опушке.
На коже девушки не осталось и следа от клыков чудовища. Ни один портной не смог бы сделать с порванными лохмотьями ткани то, что удалось колдунье сотворить с человеческой плотью. Чистые, будто даже и не были измазаны кровью, волосы Илены лежали аккуратно разложенные по земле, словно кто-то расчесал их недавно. Все признаки нападения чудовища исчезли, как и все те, кто только что был рядом с ней.
