Теленок

Третья и четвертая недели моего испытательного срока проходили на родильном отделении. Я была очень рада, когда меня направили туда, потому что изначально меня очень интересовала тема акушерства и гинекологии, этот предмет в университете был у меня одним из любимых.

Я даже во время трудоустройства говорила, что хотела бы работать осеменатором или на родильном отделении, но, как уже выяснилось, меня определили работать на внезапно "осиротевший" телятник, после того, как местного врача повысили до глав.врача.

Врачом на родильном же отделении работала девушка примерно моего возраста. И, зная это, я тоже радовалась, ведь молодых ребят на ферме практически нет, только пара скотников на всё отделение. Поддерживать диалог с моей закрытостью с людьми старшего возраста мне было довольно трудно.

Как оказалось, с Настей, так звали врача родилки, у нас тоже было не много общего. У нее, как и у многих здесь, были вредные привычки, огород и ребенок, что и становилось основными темами для обсуждения. Мне же, не имея всего этого, и рассказать особо было нечего. По этому, я старалась просто говорить о работе, которая мне была очень интересна.

Интересна ли она была Насте? Не особо, к сожалению. Работа велась спустя рукава, без всякой нежности к животным и озабоченности их состоянием и будущим. При этом, постоянные тычки от начальства ее вообще не волновали.

Ее задачей было также показать мне ход работы, обучить манипуляциям и ознакомить с документами. Если заполнением журналов и актов вакцинации она со мной делилась, то вот к животным она меня, почему-то, пускать особо не хотела. Ни отел принять, ни теленка полечить, ни матку промассировать. Возможно, это было из-за того, что я ей высказывала свои сомнения по поводу методов ее лечения и взаимодействия с животными.

Меня крайне не устраивали не только ее методы лечения, но и подход к вопросу гигиены. Допустим, во время дойки и проведения профилактики и лечения метритов, она могла работать в одной гинекологической перчатке на всех коровах за заход (всего зал был на 4 станка). То есть, после лечения коровы с гнойным метритом, она могла грязной перчаткой полезть к чистой корове, которая только отелилась.

И это только одна из многих вещей, меня возмутивших. Я обсуждала эти моменты с глав.врачом, на что он мог либо возмутиться, равно как и я, либо махнуть рукой, мол, а как иначе работать с животными? Иначе – будет дорого... А на мою фразу, что ведя своего ребенка к врачу, хотели бы они столкнуться с таким же отношением от врача, мне просто говорили "не сравнивать!!!"

Гигиена в мире человеческой и животной медицины как-то отличается? 🤔 Не думаю... Но в их мире, видимо, так и есть... А для меня животные именно сопоставимы с детьми. Они глупенькие, они боятся и многого не понимают. Вот представьте, что вы приводите ребенка первый раз в незнакомое ему место, шумное такое и суетливое. Ему страшно и он прячется за вами. Разве вы будете орать на него за это и бить? Или же стоит успокоить и дать понять, что здесь безопасно? Мне кажется, ответ очевиден.

Тем временем, на телятнике взрослых телят выгнали на улицу, а здание начали готовить к новому набору. В этот момент телятник стал считаться моим объектом. Однако, пока набор новых телят не проводился, я продолжала "работать" на родилке.

Но теперь я могла забегать на свой объект, наводить порядок теперь уже в своем кабинете, разбираться с препаратами, общаться с работниками. Могла общаться, но особо не общалась 😅

И так, начиная от часа за рабочий день, я постепенно сбегала из-под крыла Насти к самостоятельной работе. Помимо перечисленного выше, в мои обязательства входил контроль над проведением "ремонта" телятника. После каждого выгона, все клетки вычищаются от соломы, из кормушек выгребаются корма, после чего всё тщательно замывают, белят горячей известью, после чего проводится обязательная дезинфекция каустической содой с помощью ДУКа и телятник закрывался на сутки. А перед самым набором, я должна была провести газовую дезинфекцию с помощью однохлористого йода и алюминия. В общей сложности, телятник пустовал в среднем 2-3 недели.

Собственно, последнюю неделю перед набором я практически безвылазно находилась на своем объекте. Для обретения чувства самостоятельности, чтобы привыкнуть к своему месту и чтобы больше не заполнять бесконечные "родильные" документы, к которым я отношения иметь скоро не буду. ИБД* как она есть. О, в этом деле я преуспела... 😄

*ИБД – имитация бурной деятельности.

В прочем, дезинфекция и дератизация были проведены, необходимые препараты для приема телят и ведения лечения я заказала, что-то узнавая от телятниц, что-то от глав.врача. Имеющиеся препараты и инструменты я перебрала, выбросив просрочку и ненужное, заказав свежее и нужное. Перемыла весь кабинет и холодильник от толстого слоя пыли и испражнений мух. Проверила наличие необходимых журналов и тетрадей для своих заметок... Осталось лишь дожидаться поступления моих первых подопечных.

Вторая неделя моего испытательного срока прошла на втором молочном комплексе (МК-2).

На этом комплексе, помимо кабинетов врача, осеменатора и слесаря, был кабинет зоотехника. Точнее, не кабинет, а стол, который стоял в кабинете слесаря. Зоотехник на нашем отделении был один и он считается первой ступенью контроля над врачами и осеменаторами. За ним по главенству идёт управляющий отделения. Затем глав.врач, далее главный зоотехник, после чего зам.директора и, конечно же, сам директор.

У врача в подчинении же были скотники, доярки, телятницы и работающие на их объекте разнорабочие.

Зоотехника у нас зовут Сергей. Мужичок лет 55, добродушный, шутливый и снисходительный (Точнее, так он себя вел в начале нашего знакомства.). Всегда бегал по всем объектам с кучей информации в голове, чтобы всем раздать поручения, свои дела не забыть, а ещё и вести за всеми контроль. Но когда мы пересекались, спрашивал у меня как мне работается, всё ли нормально и всё ли понятно.

А я была в восторге. Я жила на свежем воздухе, вокруг прекрасные виды гор и полей, от горизонта до горизонта ничего не мешало обзору, а работаю я с животными, чего половину жизни и хотела.

Так зоотехник у нас был альфой? Нет... Альфой я бы назвала врача, которая работает на МК-2. Евгения, женщина 50+, ростом около 150 и весом около 60. Просто женщина-воин, которая для меня, 23-летней домашней тихони, стала объектом восхищения.

Я тогда еще не отличалась твердым характером и громким командным голосом. Я совершенно не умела отстаивать свои интересы или же доказывать точку зрения. Как только кто-то затевал спор, я сразу поднимала "лапки" вверх, признавшая поражение, лиж бы не били.

О, мне было чему у нее поучиться. И она учила. Говорила о том, что я должна быть главная над ними, чтобы они не свесили ножки с моей шеи. Что если им дать волю, то ни дисциплины не будет, ни порядка на работе. А за беспорядок нас наказывали. Жестоко наказывали. Рублем, а также лишали различных бонусов...

У Евгении под контролем помимо молочного комплекса были ещё и телятник (от 10 дней до 4 месяцев), а также площадки с бычками. Соответственно, в ее подчинении были скотники + доярки комплекса и скотники + телятницы телятника и площадок. Команды она раздавала чаще зоотехника, а если кто-то решал ослушаться, то занималась 5ти минутная тирада, начинающаяся со слов "Значит так, слушай сюда...".

А я слушала и с улыбкой кивала. Мои доброе сердце и слабый характер просто соглашались с ней, как и всегда, лиж бы не спорить, просто скажи, что она права.

А что касается наставничества по врачебной части? МК-2 отличается от МК-1 тем, что здесь вообще всё идёт вручную. Списки нужных коров просто отдавались дояркам, а те уже, в свою очередь, звали скотников, чтобы они перегнали нужную корову в накопитель. Так, Женя просто сказала мне делать всю работу с животными самой, а она писала. Или пила кофе и курила. Альфа...

Хотя я была не согласна со многими методами ее лечения, я делала как она говорит. Во-первых, опять же, потому что я не умела отстаивать своё видение, а во-вторых, потому что это ее объект и ее коровы. Делать что-то на свое усмотрение, чтобы она потом за это отвечала или критиковала меня, мне не хотелось.

Как пример, банально, будь то падение молока, кетоз, парез или симптомы отравления, схема лечения была одна: 400 мл 40% глюкозы + 400 мл кальция борглюконата + 400 мл раствора Рингера-Локка. Но с важной деталью, что глюкозу с кальцием нужно перемешать между собой во флаконах! Зачем корове с кетозом кальций – непонятно.

Периодически, она добавляла в эту схему 200 мл 0,5% новокаина. Чтобы обезболить. Тогда зачем одновременно капать кальций, который будет вытеснен новокаином? Непонятно. Возможно, я чего-то не знаю 🤷🏻‍♀️

А поставить одновременно ГКС и НПВС – это для нее обычное дело. И для всех животных разного веса одна и та же дозировка. Альфа знает, с ней спорить нельзя (затравочка, потом наши споры превратились в войну масштабов на весь совхоз).

Раз или два раза в день мы ходили на телятник. Там сидели уже взрослые телята (к четырем месяцам), которых вот-вот должны были отправлять на улицу, в адаптатор (крытое здание, но с выходом во двор, при хорошей погоде двери закрывали и телята жили только на улице).

В телятнике телята содержались в двух залах, в клетках по 8 (19 клеток в общем) или по 14 голов (9 клеток). Таким образом, это был телятник на 278 голов тёлочек и бычков. Когда мы приходили на телятник, Женя снова говорила мне что делать и я делала: вписывала вакцинацию в карточки на ВСЁ поголовье, либо ставила уколы. Вакцинировала я ещё под ее присмотром. А пока я писала, она опять сидела, болтала с работниками под кофе и сигарету.

С телятами мне работать было непривычно, потому что и на практике в том числе я больше работала именно с коровами. К телятам мне тогда ходить не нравилось. Но делать нечего, ведь именно телятник станет моим рабочим объектом после моей "адаптации".

Под конец недели работы с Женей, я уже знала, как работать с документацией телятника, спокойно ставила внутремышечные уколы телятам... Ну, в общем, из уверенных навыков на этом все. Скорость постановки подкожных инъекций сильно хромала из-за техники (сделать кожную складку, затем поставить, это очень долго, если вакцинировать нужно по 120 голов за раз), внутривенные инъекции тоже получались не всегда из-за меньшего диаметра вены, чем у коровы... Но все мастерство работы руками ждало меня впереди.

И, конечно, Женя снова и снова давала мне наставления, как мне нужно общаться со скотниками и телятницами:

— Вы не подружки, не любовники, не родственники. Это всё там, за территорией отделения, дома. Сейчас вы начальник и работник. Если они накосячат, то зарплаты лишат и тебя, и попадет в первую очередь именно тебе. А тебе это надо?

А мне, конечно, это было не нужно. Но я всегда надеялась на то, что это не нужно и работникам. Что все здесь взрослые люди и можно найти общий язык без криков и ежовых руковиц. Получится ли у меня?..