Итак, около 1,5 к слов, 210 строчек, 8 часов работы.
_____________________________________________________
п у р п у р н ы й
в е н о к
0. magistralis
когда автобус красный заглохнет удивленно,
под небом черно-бурым сломавшись насовсем,
замрут сердца в испуге, как ягодки паслена,
и дерева заплачут ветвистой сетью вен.
но пусть не напугают ни смерть, ни сон, ни вечность:
страна пурпурных кролей найдет дорогу в дом.
отринув власть сомнений, ты станешь безупречным,
ты станешь безупречным, а значит – королем.
уделом будет сила, с которой – все отважно.
с которой руки – ловки, а косточки – легки.
не надо думать больше о реках теплой жажды –
страна пурпурных кролей врастает в позвонки.
и вот, и вот как раньше, орел сменяет решку.
останься здесь иль там же, а может, где-то между
1.
когда автобус красный заглохнет удивленно,
замрет небесной стяжки тугое полотно,
качнувшись ветром сонно, обидчивые клены
пурпуром вознесенным овеют старый трон.
настало время выбрать правителя пурпура –
в стране пурпурных кролей всё пляшет и поет.
под сенью сердолика, в обители гипюра
отсутствуют печали и дыры от колгот.
здесь нет моржей и тины, салфеточниц бумажных.
испорченной клубники и ти́гриных полос.
здесь может, даже может не надо сеять пашни,
и даже, может даже сжигать какой-то мост.
здесь все течет снаружи, как мясо в львиный зев,
под небом черно-бурым сломавшись насовсем.
2.
под небом черно-бурым сломавшись насовсем,
озябли в полночь тени, застыв фигурой странно,
в сиянии граната, сквозь призму лунных сфер
ползут соцветья ранок от стебля первой раны.
всё просто неслучайно – случилось как всегда:
вело предназначенье вдоль будничных обочин.
и в место, где скулится, вложи свой славный дар –
он будет очень нежно меж ребер кровото́чить.
пускай гуляет мирно, сверкает снегом пыль,
сметает ее шквалом в вельвет ночной глазницы.
тут главное запомнить, каким ты раньше был.
и кем ты станешь позже, рискнув переродиться.
ведь в час, когда истают все грёзы потаенно,
замрут сердца в испуге, как ягодки паслена.
3.
замрут сердца в испуге, как ягодки паслена —
их так легко, прощупав, смятением увлечь.
и если ты безумный, и если ты влюбленный,
не жди напутствий робких, бери заветный меч.
пурпуром осиянный, погладь по холке пони —
проснется вместо пони пурпурный сильный конь.
и будет проще ездить, и будет проще помнить,
те мысли, что так рано поставил ты на кон.
теперь, поди, попробуй свою ладонь ограбить,
стереть пунктиры линий, что держат ее свод —
в пурпуровом узоре найдутся сотни крапин,
немые предсказанья в оправе горных вод.
но если вдруг погибнешь, они утратят свет.
и дерева заплачут ветвистой сетью вен.
4.
и дерева заплачут ветвистой сетью вен –
тем рыком, что родился в гортаневой утробе,
автобус ярко-красный не спрячет ото всех —
завоют верлибе́ры, что стекла покоробит.
а горны навсекомых взохлещут как хорал,
пронзая песнопеньем пространство кровеносной,
из облаковой глади всплывет чудной нарвал,
ссыпая плавниками в травинки вихрь звездный.
кто сможет это вынесть – звучанье, скрежет, вой?
он ключником умело вставляет в уши вишню –
всё то, что ныло, выйдет – наружу ножевой:
обрящет тот, кто смелый, обрящет тот, кто ищет.
и если ты захочешь, восстань, пурпурный мечник,
но пусть не напугают ни сон, ни смерть, ни вечность.
5.
но пусть не напугают ни сон, ни смерть, ни вечность –
в конце, что этот морок? не больше, чем гнетущ.
а путь исконно длинный, тот путь исконно млечный –
в стране пурпурных кролей опутывает плющ.
везде унылой шуткой встает вопрос вселенной,
он сущности пронзает скоплением пружин.
а тут, в стране пурпура, их лопают олени,
как яблоки на завтрак, что выглядит смешным.
смешным, как ни бывало, и даже искрометным.
любая смерть заплачет, когда ее едят –
оленьи сумасбродства стекают толщей меда
по листикам пурпурным, как капельки дождя.
когда они закончат, сжевав всё влажным ртом –
страна пурпурных кролей найдет дорогу в дом.
6.
страна пурпурных кролей найдет дорогу в дом –
ее ведет как будто нюх преданных щеночков.
какие бы страшилы не жили в бездне домн,
стремится пульс пурпура из темных червоточин.
его бояться тщетно – он ярок, жив и быстр,
храпит в сундучьем детстве монстровьей мягкой тушкой –
когда наступит время, пурпурный декабрист
распустится и станет опять безумно нужным.
как нужен птице воздух в опаловом крыле,
как нужен, чтоб наесться, кошель холеный денег,
как нужен крепкий посох, чтоб встать с худых колен –
с пульсацией пурпура начнется пробужденье.
представь, когда заблещут сплетенья этих речек,
отринув власть сомнений, ты станешь безупречным.
7.
отринув власть сомнений, ты станешь безупречным –
правитель нужен сильный как древо-остролист.
назад, вперед, обратно – встречает бесконечность:
она – уже не тайна, она – беспечный лис.
она несется прытко, владычица в карете,
упрямая невежда везде свой ставит знак.
ее не знают старцы, ее не знают дети,
а ты, нежданный странник… ты будешь ее знать.
всё разом исчезает в ее пурпурной пасти,
но ты – уже другое, ты будешь – ее жнец.
что все эти моменты космических ненастий,
когда тоскует сердце, предчувствуя конец?
рисуя лемнискату пастелью и углем,
ты станешь безупречным, а значит – королем.
8.
ты станешь безупречным, а значит – королем
крысиным и пиратским, подводным и звериным.
среди чудовищ стайных устроишь дикий клёв,
во взгляде их кровавом найдя огонь цитрина.
неважно, что за шкафом, кто вылез и залез,
и кто в шкафу остался — горгулья, мантикора,
дракон, уснувший в гроте, гигант, ушедший в лес —
ты сложишь их за пояс как сласти в птичий короб.
чудесным сумасшедшим — молвою наречен
король всея пурпура; король всея страшилищ —
подумать только, имя придумал звездочет,
а все другие роли давно себя изжили.
и в этом новом мире летаешь будто бражник —
уделом будет сила, с которой всё — отважно.
9.
уделом будет сила, с которой всё — отважно:
моря, поля и горы, хребты из камня, льда.
зачем тебе защитный эфес изящной шпажки,
когда есть мышцы в лапах и сумрачная даль?
с ней можно делать столько: найти в обломке друзу,
коснуться чьей-то нежной наливки теплых губ
и выловить большую, волшебную медузу,
забредшую в ловушку на рваном берегу.
пурпурово-головых, пурпуро-когтеносных,
коров меж глаз погладить, сцедить пурпурный нойз.
ты разве был когда-то скучающим и взрослым?
но был, конечно — помнишь? чесал свой взрослый нос.
но здесь ты полон силы (что волк, медведь и кит),
с которой руки — ловки, а косточки — легки.
10.
с которой руки – ловки, а косточки – легки, –
где эта твоя сказка, ответ на сложный ребус?
что надо тебе сделать, чтоб взрезал волны киль –
найти нигдешный остров, испить соленый эстус?
вопрос в канве вопросов – всего лишь часть венка,
цветок среди поляны и стеклышко в кармане.
в раскладе непутевом крапленых тайных карт –
он золотом сокровищ в густой пучине манит,
свивается в колечко, как перышко стрижа,
и в области грудинной дитем упавшим плачет.
что делать будешь, если оставят вдруг лежать
среди той груды сказок, как в куче пестрых платьев?
но истина простая: попав в страницы каждой,
не надо думать больше о реках теплой жажды.
11.
не надо думать больше о реках теплой жажды,
как не был бы их отблеск лазурен и манящ.
листок, ушедший в небо, летал по кругу дважды,
пока не приземлился в оплот пурпурных чащ.
он стал первопроходцем извилистых излучин,
взгляни в его сосуды, они как гибкий спрут.
вы с ним чуть-чуть похожи – сейчас ты так измучен.
и в это просто верить: глаза твои не врут.
кругом теперь бойницы, часовенки и башни –
тех чаш в помине нету; все так, как быть должно.
всмотрись в простор пейзажа – он полон сытной блажи,
здесь вряд ли кто уколет себя веретеном.
лениво, осторожно, не раня вопреки,
страна пурпурных кролей врастает в позвонки.
12.
страна пурпурных кролей врастает в позвонки,
внедряется надежно в костлявую систему.
и если есть священность – словами облеки,
словам как раз под силу крошить любые стены.
всё то, что было раньше, падет как камень вниз.
как линь зимою в прорубь отдаст свои наживы.
ведь кубик предсказаний над пропастью завис,
пока крючки-шерстинки в твои вплетались жилы.
смотри, живая мякоть стекается к ногам —
их наполняя светом, что свежий торт — начинкой.
стоишь, такой пурпурный, как дикая ирга,
властитель верхоправный, так правь скорее чинно!
иначе ты узнаешь, как нить умело режет...
и вот, и вот как раньше орел сменяет решку.
13.
и вот, и вот, как раньше, орел сменяет решку —
летит рубашкой книзу, а встанет на ребро.
кто правила слагает для глупой белой пешки,
что разума не хватит и тянет жесткий рот?
а может их слагает в норе невежа-гремлин?
он гордо фолианты не выпустит из рук.
у пешки есть приказы, у ферзя — стратагема,
а также пару штолен для выработки руд.
омоет марганцовой водой под водопадом
лоскутья красной ткани, скопленье мышц и хорд.:
взлетать еще больнее, чем просто телом падать.
когда пурпур коснется, начни свой бравый ход.
а если нет отваги, так будь обычной пешкой —
останься здесь иль там же, а может, где-то между.
14.
останься здесь иль там же, а может, где-то между —
страна пурпурных кролей ускорит только шаг.
она тебя укроет, она тебя изнежит,
как бедного ребенка, навек к себе прижав.
упрячет, возлелея, среди стеблей маиса,
зазубринок ключейных и выстилов дорог –
откроются чаинки за тоненькой кулисой,
как призраки с картины – изящно и легко.
завертится изнанка, сминая грань за гранью,
не много и не мало, а ровно сколько есть.
но тем, кто не сломался одним из самых ранних,
страна пурпурных кролей победно сложит песнь.
и ты увидишь вскоре весь пурпур межвремёнья,
когда автобус красный заглохнет удивленно.
(с) мглистый заповедник
