Скальп

Начало - Настоящий «Кровавый меридиан»: как охотники за скальпами превратили США и Мексику в кровавую баню.Ч.1

Настоящий «Кровавый меридиан»: как охотники за скальпами превратили США и Мексику в кровавую баню.Ч.2

Как Джон Глэнтон обозлился на индейцев и основал банду — ту самую, про которую Маккарти написал в «Кровавом меридиане»

«Какая разница, что думают о войне люди, сказал Судья. Война есть и будет. С таким же успехом можно спросить, что люди думают о камне. Война была всегда. Она была еще до человека, война поджидала его. Основное ремесло поджидало своего основного исполнителя. Война — это высшая игра, потому что война в конечном счете приводит к целостности бытия. Война — это божество».— Кормак Маккарти, «Кровавый меридиан».

Джон Джоэль Глэнтон был не лучше и не хуже десятков других охотников за скальпами. Однажды он даже проявил благородство — пошел против негласного профессионального кодекса и не стал снимать скальпы с четырех участников своего отряда, погибших в пустыне Сонора.

Бойцы добили раненых в битве с апачами, но не освежевали их, хотя могли получить за их волосы 800 долларов. В других случаях отряд Глэнтона, наоборот, казался адским племенем, не знавшим ни чести, ни милосердия. Даже если это было так, самого командира едва ли мучили угрызения совести.

Джон Глэнтон

Родился он в Южной Каролине в 1819 году. Когда Глэнтон был еще маленьким, его отец умер, и семья переехала в Аризону, где мать во второй раз вышла замуж за местного плантатора. В 16 лет подросток вступил в войну за независимость Техаса на стороне американцев, показал себя выдающимся разведчиком и несколько раз чудом избежал смерти, в том числе в Голиаде, когда мексиканцы расстреляли пленных.

После победы техасских сепаратистов Глэнтон несколько лет скитался между Луизианой, Арканзасом и Сан-Антонио, пока наконец не присоединился к отряду рейнджеров. Примерно тогда же он собирался жениться, но его невесту похитили и убили апачи. Как и у многих других охотников за скальпами, у него появились личные причины ненавидеть краснокожих.

Впрочем, в составе рейнджеров он пристрастился к насилию и убивал без разбора: мексиканских партизан, индейцев, но чаще всего просто попадавшихся под руку мирных жителей.

Один генерал даже выписал ордер на арест Глэнтона за убийство невинного мексиканца ради лошади, но командир предупредил Джона, и тот успел сбежать.

В 1846 году он вступил в американскую армию и получил звание лейтенанта в отряде, который специализировался на уничтожении мексиканских шпионов. После победы США Глэнтон обосновался на границе с Мексикой, женился на женщине по имени Хоакина Менчака и завел с ней несколько детей, но в 1849-м оставил семью ради наживы — рванул на золотые прииски в Калифорнию.

Оттуда судьба забросила профессионального убийцу и авантюриста в Чиуауа, где уже процветал бизнес по добыче и продаже скальпов. Глэнтон собрал отряд.

По обычаю того времени в него вошли самые разношерстные оборванцы: от ветеранов недавней войны до индейцев, которые, несмотря на данное белыми общее название, не испытывали никаких теплых чувств к апачам.

Чероки, делавары, сонорцы, франкоканадцы, техасцы, ирландцы, один негр и даже чистокровный команч — такой перечень приводит будущий генерал и участник Гражданской войны Сэмюэль Чемберлен, мемуары которого остаются главным источником информации о банде Глэнтона.

Участник отряда Глэнтона Сэмюэль Чемберлен много лет спустя, уже в звании генерала

Первым заместителем Глэнтон назначил человека, известного как Судья Холден. Именно его Маккарти превратил в главного антагониста и символ абсолютного зла в «Кровавом меридиане». «Я не знал более хладнокровного мерзавца, разгуливавшего на свободе, — пишет про Судью Чемберлен. — Ростом под два метра, крепкого сложения. Толстое лицо, полностью лишенное волос и всякого выражения». Как и в романе, Холден демонстрировал выдающиеся познания в геологии и минералогии, играл на разных музыкальных инструментах, метко стрелял и владел местными наречиями.

Ходили слухи, что Судья совершил жуткие преступления под другим именем в Техасе, где его пребывание совпало с пропажей и гибелью нескольких детей. Когда отряд продвигался вдоль мексиканской границы, там тоже обнаружили растерзанную десятилетнюю девочку со следами огромных лапищ на шее, но никто не обвинил Холдена напрямую.

Несмотря на жуткое впечатление, которое Судья проводил даже на боевых товарищей, для Глэнтона он превратился в незаменимую фигуру благодаря высокой эрудиции в самых разных областях. Мемуары Чемберлена так и остались единственным свидетельством о Судье, хотя это не значит, что охотник за скальпами выдумал монстра в человеческом обличье.

Вполне возможно, что Холден пользовался псевдонимом и скрывал настоящее имя, особенно если учитывать вероятные проблемы с законом.

Еще один портрет Судьи

С 1848 года, когда тысячи проходимцев и искателей приключений рванули в Калифорнию, переправа Юма на пересечении рек Колорадо и Хила стала самым оживленным местом в регионе.

Один из первых паромов в январе 1850-го организовал доктор Линкольн, участник Американо-мексиканской войны, прослышавший о золотой лихорадке и оставивший медицинскую практику в Нью-Йорке.

Для него перевозка будущих золотоискателей превратилась в не менее прибыльный бизнес, чем добыча драгоценного металла. В письме родным доктор рассказал, что берет доллар за транспортировку человека, два доллара — за лошадь или мула, 50 центов за багаж и 25 центов за седло.

Не упомянул Линкольн только о том, что ведет дела с Джоном Глэнтоном. Тот с остатками отряда прибыл в Колорадо за несколько недель до запуска парома и угрозами вынудил доктора принять его в долю. Линкольн с самого начала догадывался, какое опасное предприятие затеял, и собирался продать паром при первой возможности, но не успел — пришлось сотрудничать с бандой головорезов.

Вскоре Глэнтон взял на себя контроль за бизнесом, а доктор лишился любых полномочий. Цена за перевозку взлетела до 10 долларов. Тех, кто отказывался, бывшие охотники за скальпами обирали под прицелом, а затем отбросили формальности и перешли к откровенному грабежу.

Иллюстрация к «Кровавому меридиану» с участниками отряда: Мальцом, Судьей, самим Глэнтоном и Тоудвайном

«К тому времени с переправой Линкольна конкурировали еще два парома, — рассказал генерал Персифер Смит. — Один держали индейцы юма, другой — ирландец. Бандиты пробрались к индейцам и проделала пробоины в днищах их лодок, а затем схватили ирландцев и силой притащили в свой лагерь. Позже его, все еще связанного, выловили из реки с пулей в голове».

Вождь предложил перемирие — головорезы перевозили бы людей с багажом, а скот оставили бы индейцам. Глэнтон послал его куда подальше. Оскорбленные юма решили во что бы то ни стало отомстить бандитам. После очередной вылазки за припасами в Сан-Диего в конце апреля 1850-го, где бывшие охотники за скальпами подстрелили случайного прохожего, они вернулись в лагерь и прилегли отдохнуть от полуденной жары.

В этот момент отряд из нескольких сотен индейцев окружил лагерь. Линкольна и девять человек из отряда жестоко убили. Самому Глэнтону то ли раскроили череп, то ли перерезали горло.

Сбежать удалось лишь трем головорезам, которые в момент нападения рубили дрова. Они добрались до Сан-Диего и сообщили о случившемся. Губернатор приказал калифорнийским ополченцам срочно собрать отряд и вернуться на место, чтобы отомстить за столь бессовестную и подлую атаку на «добропорядочных» американских граждан.

Маленькая армия из 100 человек под предводительством генерала Морхеда добралась до оставшейся под контролем индейцев переправы через четыре месяца после резни. Юма не проявили к вновь прибывшим никакой агрессии, но Морхед все равно спровоцировал потасовку. Его люди подстрелили два десятка индейцев и разрушили их поселение, отпраздновали победу и отправились обратно.

Так закончилась история Джона Глэнтона и его отряда, но кровавые разборки между переселенцами, индейцами, охотниками за скальпами, мексиканцами и мерзавцами всех сортов продолжались еще несколько десятилетий, пока память о тысячах раненых, убитых и расчлененных не прикрыли иллюзией цивилизованности и не похоронили под широкими улицами крупных городов вместе с памятью о неизбывной тяге человека к насилию. Спустя 135 лет после нападения юма на людей Глэнтона Кормак Маккарти напомнил цивилизованному миру, что страсть к войне — неотъемлемое, а может быть даже основополагающее качество человека.