Они проверяли и перепроверяли данные, чтобы отсеять неликвид и передать в работу только наиболее вероятные инциденты. И все же при выездной проверке девять из десяти дел оказывались лишь плодом перевозбужденной фантазии.
То кто-то жаловался на «проклятый дом», а на деле выяснялось, что у жильцов просто утечка газа. Другие утверждали, что в их квартире по ночам кто-то ходит, но это оказывался соседский кот.
Один мужчина писал, что под его квартирой гудит «древняя энергия». Энергией оказался сосед с перфоратором, который ремонтировал ванную уже полгода.
Среди наиболее любимых случаев, перешедших в разряд баек, была девушка, чья кошка шептала ей проклятия. По видео было ясно, что животное просто фыркало на вентилятор.
На внутренней стене почета Мониторов также красовался «продавец проклятой мебели». Мужчина месяцами изводил форумы постами о проклятом фамильном стеллаже, который никто не хотел покупать. В объявлениях о продаже он оставлял лаконичную подпись «забирайте сами, жутко тяжелый» и просил отнюдь не скромных денег за простую советскую стенку.
Со временем у мониторов даже сложились негласные правила проверки:
Шаг 1. Если есть хоть малейшее сомнение — отправляй дело в топку.
Шаг 2. Если сомнений нет — перепроверь все так, чтобы сомнения появились.
Шаг 3. Если сроки поджимают и надо отдать хоть что-то — не передавай ничего оперативнику Г.
И это работало до тех пор, пока Гриф не возглавил собственную Специальную группу.
С введением нового норматива Мониторы оказались меж двух огней — формальными требованиями руководства и негласной вседозволенностью Грифа.
Специальная группа существовала чуть меньше недели, но Мониторы уже были доведены до отчаяния. Они передали восемнадцать дел на рассмотрение. И каждое было возвращено назад с самыми унизительными комментариями.
Гриф не просто возвращал отчеты — он превращал их в кровавые руины, исчерченные красной ручкой.
Каждый абзац был переполнен комментариями разной степени недоброжелательности.
«Это предположение, шутка или личное экзистенциальное откровение? Потому что доказательств я тут не нашел».
«Кто вас вообще пустил к клавиатуре?».
«Вы хоть проверяли данные? Такого поселка нет на карте нашей бесславной отчизны».
«Возьмите пример с Гоголя — не дайте этой ереси увидеть свет отличный от света костра».
Самые яркие характеристики и образы были любовно вынесены Грифом на обложки отчетных папок.
«Ошибки настолько очевидны, что я боюсь за вас даже не в профессиональном плане, а чисто по-человечески. Подал прошение о проверке автора отчета на расстройства психики».
«Это не просто плохо. Это катастрофа. Если вы решили уничтожить репутацию всего Отдела, вы на верном пути».
Два отчета вернулись в виде неприличных по форме оригами, А один был поделен на цитаты и развешен внутри туалетных кабинок Отдела.
Когда Мониторы получали очередной разгромный документ, они собирались, чтобы вместе прочитать комментарии или просто помолчать за рюмкой-другой горячительного.
Несколько раз они пытались передать документы через Мышь, Кису и Шалома. Но и от них слышали не самый вежливый отказ.
— Ищите дуру, — фыркнула Киса.
— Даже не приближайтесь. Видел я ваш клоповник. Не хватало еще подцепить от вас что-то, — бросил Шалом набегу.
Мыши же хватило одного взгляда и поднятой брови, чтобы передать всю степень разочарования и отвращения к качеству работы коллег. Тем не менее для верности она с очаровательной улыбкой добавила:
— Если что-то подобное окажется у меня в работе по вашей вине, вы этими бумагами срать будете. Доброго дня, коллеги!
Последняя ставка была на нового младшего оперативника, который был амбициозен, глуповат и доверчив. Кеша казался тем человеком, которому можно было всучить что угодно под соусом «особо важно».
Идея родилась за утренним кофе, когда после очередного надругательства кто-то пробормотал:
— Ну а что, может, через новенького передать? Все же внук Старшого.
— Да, он его сожрет вместе с папкой.
— Вместе с папкой — это хорошо!
Вскоре нашлось и подходящее дело. Несколько пользователей жаловались на повторяющиеся странности, связанные с их домами. Коридоры, которые будто удлинялись ночью, исчезающие двери и постоянное ощущение, что кто-то наблюдает.
Особенно выделился один пользователь под ником «Теневой странник_74» который рассказывал, что после ремонта начал страдать от кошмаров, в которых он бесконечно блуждает по своему дому, не находя выхода. В одном из сообщений он упомянул, что в зеркале иногда видит свое отражение, идущее в другую сторону.
Посты звучали как типичная выдумка, но физиологические подробности вроде постоянного ощущения усталости, отсутствия аппетита, провалов в памяти и бесконечных кошмаров оставляли надежду на что-то стоящее.
После проверки выяснилось, что автор сообщений – Андрей Морозов, предприниматель, атлет и новоиспеченный папаша, недавно заказавший интерьерный проект у одной известной дизайнерской студии. Андрей оказался не единственным пострадавшим – еще несколько пользователей обсуждали похожие симптомы и дизайн той же студии.
Мониторы подозревали, что это может быть очередным фейком и коллективной истерией, но ведь и папку они собирались отправить к Грифу не от своего лица. Так что, стоило рискнуть.
Несколько дней Мониторы пасли Кешу в коридорах, туалете, обеденном зале и курилке. Но предприимчивый и словоохотливый юноша никогда не оставался один. Отчаяние начинало вновь витать в их кабинете, но удача сама постучалась к ним в дверь.
Мониторы никогда не ждали гостей. Обычно им самим приходилось бегать за очередным оперативником и умолять взять дело. Поэтому, Кеша, ввалившийся к ним неприлично бодрой походкой, выглядел в их подвале как минимум инородно.
— О, привет! — весело бросил он, мельком осматривая комнату, полную мониторов, кружек с недопитым кофе и людей с затравленными взглядами. — Я тут подумал, надо познакомиться с вами. Мы же теперь, типа, коллеги!
— Эм... — начал кто-то с дальнего конца, не успев даже встать.
— Слышал, у вас тут интересные штуки бывают, — Кеша облокотился на липкий стол, и слегка поморщился, впрочем не растеряв настрой. — Мне бы дельце какое, чтобы верняк. Я уж в долгу не останусь. Ну, вы ведь сами все понимаете.
Мониторы переглянулись. Кто-то озадаченно, кто-то насмешливо, а кто-то уже просчитывал, как использовать эту бурлящую самоуверенность в свою пользу.
— Ну что ж, раз уж ты тут... — начал один из них, — Вот это дело выстрелит. Стопроцентный… эм… верняк! Только вот тут документик подписать надо, что вы в работу берете.
— Точно стоящее? — Кеша подался вперёд, хватая папку с жадностью голодного волчонка и чиркая размашистую подпись. — Спасибо пацаны, я вас не забуду!
Сияя энтузиазмом, он выскочил из комнаты, а в воздухе повисла тишина.
— Думаешь, выживет? — шепотом спросил один.
— Вряд ли, — ответил второй, качая головой.
— Прощай, мальчик, — подытожил третий, потянувшись за рюмками. — Было приятно познакомиться.
Гриф никогда не хотел иметь семью и детей. Никакой возни с чужими истериками, никакого «Папа, я покакал», никаких ночных побудок и прочих радостей отцовства. Но жизнь в лице Старшого распорядилась иначе. В его группе обосновался Кеша.
Кличка прилипла к младшему оперативнику в первый же день службы. Гриф решил продолжить славную птичью династию, которую растила вокруг себя Квока. Во Взрослой были позывные и другого рода, но к «птенчикам, чижикам, ласточкам» и прочим пернатым она питала особую слабость.
Кеша себя Кешей признавать отказывался, возмущался и хорохорился. Что впрочем совершенно не помогало — кличка разлетелась моментально и прилипла намертво.
— А почему именно Кеша-то?, — поинтересовалась Квока за обедом.
— Пиздит много, — ответил Гриф дожевывая котлету, — И всегда невпопад.
Квока понимающе кивнула. О длинном языке внучка Старшого было известно каждому, кто хоть сколько-то интересовался сплетнями. А Квока ими жила.
— Гриф, тут такое дело! — главный герой последних слухов плюхнулся рядом с Грифом. — Мониторы говорят, это точно выгорит. Я сам с ними переговорил с глазу на глаз. Все подписал и мигом к тебе!
Гриф медленно поднял на него взгляд.
— Ты. Сам. Переговорил. С Мониторами, — протянул он, словно смакуя каждый слог.
Кеша, приняв это за одобрение, смело положил папку на стол.
— Они мне только из большого уважения это дело отдали. Еле урвал! Это редкость, понимаешь? Редкость!
— Группа мониторинга? — В прищуре Грифа было столько недоброй радости, что даже Кеша почувствовал себя неуютно. — Эти придурки каждую вторую сисястую бабу в «ТикТоке» русалкой считают.
Гриф бросил на Квоку, которая с трудом скрывала смех, взгляд полный боли и отчаяния. С тяжелым вздохом он открыл папку жирными пальцами и, не заботясь о сохранности материалов, пролистал ее.
— Ну что ж, герой тупых и обездоленных, — сказал он, щелкая папкой Кеше по лбу. — Молись, чтобы это было не очередным дерьмом. И выпиши газовое снаряжение на себя и меня. Но если я зря потрачу время…
— То что? — Кеша широко улыбнулся.
— То вспомнишь, каков на вкус немытый пол.
Улыбка Кеши дрогнула — воспоминания были не из лучших. И все же окрыленный первыми шагами по карьерной лестнице, он резво поднялся и направился в сторону группы снабжения.
Ближе к ночи в дверь Морозовых позвонили. Звук был протяжным и настойчивым — ночные гости явно не собирались уходить.
Андрей оторвался от экрана телевизора, бросив взгляд на жену, которая укладывала малыша спать.
— Я открою, — тихо сказал он, поднимаясь с дивана.
За дверью стояло двое мужчин в темной форменной одежде.
— Добрый вечер, — начал старший из них, демонстрируя удостоверение. — Мы из службы контроля. Поступил сигнал об утечке газа в вашем доме. Просим вас незамедлительно покинуть помещение во избежание несчастного случая.
— Утечка газа? — недоверчиво переспросил Андрей, невольно глянув на испуганную жену с их сыном на руках.
— Это всего лишь предосторожность, — тот, что был помоложе, поспешил смягчить тон беседы. — Но, боюсь, пока идет проверка, оставаться в квартире небезопасно.
Андрей нахмурился. Он не чувствовал никакого запаха газа, а плита у него была электрическая, но под серьезными взглядами гостей не нашел, что возразить.
— Что нам делать? — наконец спросил он.
— Возьмите самое необходимое и спуститесь вниз. Коллеги из аварийной бригады сориентируют вас по дальнейшим действиям, — первый мужчина махнул рукой в сторону лестницы.
Глядя, как соседи этажом выше спешно покидают свои квартиры, Андрей коротко кивнул и поспешил собрать все необходимое.
Гриф довольно хмыкнул наблюдая, как семейство покидает свое гнездышко. Все же были свои прелести работы в Нулевом отделе. Например, всегда можно было подключить городские службы и создать нужный антураж.
Утечка газа? Легко — один звонок, и к нужному времени команда, вооруженная необходимыми документами, будет ждать в указанном месте. Люди в униформе, заготовленные предупреждения, специальное оборудование — всего этого было достаточно, чтобы создать видимость серьезной угрозы и расчистить место работы.
— Какой план, Шеф?, — засуетился Кеша, когда дверь за жильцами захлопнулась. — Перероем всю квартиру? Залезем под обои? А может полы надо вскрыть?
Гриф потянулся и лениво оглядел коридор:
— Ты будешь спать, а я смотреть. Вот, — Гриф достал небольшой пузырек, — это срубит тебя на несколько часов.
— Так, может, сначала квартиру осмотрим? На всякие тайные символы или подклады.
— Пей, Кеша, — медленно проговорил Гриф, — или твоему деду придется разориться тебе на новые зубы.
Кеша нехотя открыл пузырек и влил его в себя. Пока снотворное не подействовало, он продолжал нести чепуху про иглы в косяках, копоть на пороге и мешочки с волосами, которые вполне могут оказаться причиной злоключений Морозовых.
Гриф в это время размышлял о том, что на заданиях часто случаются необъяснимые и трагические инциденты. Ну, например, кто-то засыпает и больше не просыпается. Или внезапно оказывается в шкафу с простреленной головой. Или вовсе пропадает без вести, оставив родне слезливую прощальную записку.
Когда Кеша наконец заснул, Гриф оглядел квартиру. Все было новеньким и аккуратным. Свежие светлые обои, ламинат без единой царапины, белоснежный потолок и аккуратные светильники. На кухне сияла стальная поверхность встроенной техники, а в гостиной стояла современная мебель, будто только что из шоурума. Даже воздух казался слишком чистым, будто хозяева использовали какой-то дорогой освежитель.
«Идеальный дом из каталога, — отметил про себя Гриф, — аж противно».
Прошло около двух часов. Тишина, нарушаемая лишь слабым дыханием Кеши и редким скрипом пластиковых рам на сквозняке, начинала раздражать. Грифу казалось, что он напрасно теряет время. Все было слишком безупречно — ни тени подозрения, ни малейшего намека на что-то неладное.
Часы монотонно тикали. Гриф костяшками пальцев отстукивал по колену ритм секундной стрелки. Секунда . Вторая. Третья… Пауза… Четвертая.
Гриф слегка вздрогнул, когда стрелка задержалась. Всего мгновение, но оно показалось ему слишком долгим. Он посмотрел на часы, и все вернулось в норму. Секундная стрелка снова ровно двигалась по кругу.
«Показалось», — подумал он, но ощущение неправильности тонкой пленкой налипло на краю его сознания.
Он убрал руку с колена и прислушался. Слабый гул далекой дороги, шум воды в трубах, шелест ветра. Но что-то в этой тишине настораживало, она как будто была глуше, чем должна.
Взгляд Грифа снова упал на часы. Секундная стрелка ритмично двигалась. Тик… тик… тик… тик… Пауза. На этот раз дольше. Слишком долго.
Гриф дождался, когда сдвинется минутная стрелка и включил секундомер. Он следил сразу за тремя источниками — секундомером, часами на телефоне и на стене.
Время запаздывало не сильно, всего на каких-то пять секунд в минуту. Потом — на шесть, на семь, на восемь.
На экране появились ровные цифры 00:00:00, когда Гриф включил секундомер в последний раз. Теперь на каждую прошедшую секунду приходилась одна пропущенная.
— Ну и кто же спиздил время? — пробормотал он, убирая телефон в карман.
Он замер, уловив странное ощущение в ушах — легкое давление, которое бывает, если нырнуть слишком глубоко. Вдруг свет дрогнул, как костер от порыва ветра.
Шаг. Едва слышный, где-то за стеной или прямо там, в гостиной. Гриф рефлекторно обернулся. Все стояло на своих местах, но казалось пластиковой бутафорией. Будто кто-то покрыл весь дом тонкой пластиковой пленкой.
Вдоль зеркального шкафа пробежала тень. Краем глаза он уловил ее движение, но отследить не смог. Лишь на идеальной зеркальной глади что-то дрогнуло — слабая рябь, как на воде от случайного прикосновения.
На диване Кеша забормотал во сне. Его лицо исказилось, а из груди вырвался сдавленный стон. Казалось, что это просто остатки сна. Но потом он резко дернулся и прохрипел:
— Не смотри... Не смотри туда…
Кеша с трудом передвигался по вязкой темноте — продирался сквозь нее всем телом, толкался плечами, шеей и даже головой. Он напоминал себе нелепую змею, которая никак не может сдвинуться с места, сколько бы не извивалась.
Пространство сопротивлялось словно живое существо, липкой паутиной обвивая все тело Кеши. Он задыхался от усилий, но продолжал толкаться глубже в душный плотный мрак. Ноги дрожали, мышцы ныли от усталости, а стук собственного сердца почти оглушал.
Медленно темнота начала поддаваться и истончаться, уступая место тусклому гнилостно-зеленому свету.
Кеша оказался в длинном узком коридоре с неровными стенами, испещренными глубокими царапинами. Под ногами он ощутил холодный склизкий пол, который предпочел не рассматривать. Он не хотел идти дальше, но ноги продолжали двигаться сами по себе, приближая неизбежное.
Из дальнего конца коридора раздавался еле слышный шепот на языке, которого он не знал. Слова копошились в голове, расползались по телу и выплескивались мурашками.
Коридор начал сужаться, вытягиваться и пульсировать. Кеша заметил, что царапины на стенах складывались в символы, которые он интуитивно чувствовал, но не мог понять. Символы, от которых в животе что-то судорожно сжималось, а сердце пропускало удары.
Вдалеке смутно виднелась фигура — высокая, горбатая, с непропорционально крупными чертами лица. Вытянутые конечности, которые казались слишком длинными, дергано тянулись к нему.
— Ты не должен был смотреть, — проскрипело существо голосом, которого Кеша никогда не забудет.
Фигура шагнула вперед, и он понял, что коридор исчез. Теперь вокруг не было ничего, кроме зеркал, бесконечно отражающих его перекошенное страхом лицо. А за его отражением двигалось нечто другое. Оно было с ним в каждом из зеркал, но не в реальности.
Существо раз за разом шептало: "Не смотри... не смотри туда..."
Кеша хотел закричать, но его голос утонул в липкой тишине. Существо приближалось, тянуло к нему длинные узловатые пальцы, готовое утащить его в свой искаженный бесконечными отражениями мир.
В панике он вцепился зубами в собственную руку. Боль, резкая и жгучая, вспыхнула в сознании. На языке разлился солоновато-металлический вкус крови. Хрупкая грань между сном и явью начала трескаться под оглушающий вой существа.
С громким хриплым вздохом Кеша проснулся. На него с беспокойством смотрел Гриф, а во рту все еще чувствовался привкус крови.
— Укусил себя. — констатировал Гриф, не отводя от него взгляда. — Молодец.
Кеша только кивнул, прижимая руку к губам. На пальцах блестели капли темной крови. Глаза метались по комнате, словно проверяя, что все на своих местах и они с Грифом по прежнему вдвоем.
— Но как? — выдохнул он. — Это же был просто сон.
— А с чего ты взял, что это был «просто» сон? — Гриф изогнул уголок губ в усмешке.
— Я сказал тебе, что это снотворное. И что оно поможет тебе заснуть, — Гриф сделал паузу и слегка наклонил голову набок. — А об остальных его свойствах ты и не спрашивал.
Кеша в немом возмущении хватал ртом воздух. В учебке он слышал о стимуляторах, которые позволяют попасть в подпространство, создаваемое определенными видами существ.
Он провел языком по пересохшим губам, пытаясь привести мысли в порядок. Голова гудела, а вкус крови во рту мешался с неприятной горечью, оставшейся от препарата.
Что-то подобное мелькало на одной из лекций.
«Стимуляторы для работы с подпространством. Кратковременные, контролируемые погружения. Используются в исключительных случаях, когда необходимо проникнуть в структуры, создаваемые типом “Карга”»
Кеша вспомнил слова инструктора. Строгая женщина с прямой спиной и холодным голосом монотонно зачитывала текст, который он счел очередной полу-байкой для запугивания новичков.
«...побочные эффекты минимальны, если правильно контролировать процесс. Главное, не поддаваться панике и помнить, что пространство реагирует на ваши эмоции, а все последствия для вашего тела — реальны».
Его накрыло холодной волной понимания.
— Ты... ты дал мне стимуляторы? — голос Кеши срывался. — Ты совсем поехавший? А если бы я не проснулся, а?
Гриф отмахнулся от него как от назойливой мухи.
— Ну, сообразил же и выбрался, — неожиданно мягко сказал он. — А нет, так я бы разбудил. Не велика наука.
Кеша хотел что-то возразить, но осекся не найдя слов. Гриф продолжил, устало потирая глаза:
— Ты пойми, в реальном столкновении никто не даст тебе времени разобраться. Ты либо соберешь себя в кучу за пару секунд, либо станешь чьим-то обедом. Если хочешь остаться в живых, привыкай к таким штукам.
— Да что с тобой не так?! — Кеша взвыл, хватаясь за виски. — Ты хоть понимаешь что я пережил? Я чуть не остался там!
— Все я понимаю. Не ты первый, не ты последний, — Гриф говорил спокойно и размеренно в противовес взвинченному Кеше. — Но раз ты здесь, значит, я все сделал правильно.
Он отвернулся, забирая со стола термос с остывшим кофе.
— Умойся, выпей воды и бога ради перестань ныть, пока я добрый и обходительный. А потом расскажешь, что видел. Мне нужно знать подробности, прежде, чем мы наведаемся к твари в гости.
— Ну, и мразь же ты, — процедил Кеша, ковыляя к раковине на негнущихся ногах.
— Не был бы я мразью, не возглавил бы группу, — сказал Гриф, глядя куда-то в пустоту.
***
P.S. Продолжение в работе. Автор стучит лапками как может
