Я думала, что этот пост выйдет завтра или даже послезавтра, но вышло, что вышло, и я невероятно быстро прочитала одну занятную книгу. Но, прежде, чем я о ней расскажу, нужно подготовить почву и фундамент - правильно, разложить по полочкам историческую составляющую.
(Дальше был написан очень классный текст с исторической выкладкой, но я случайно его удалила и прокляла всё на свете, пока билась головой об стену по этому поводу. Так что будет гораздо короче и менее выразительно. Шедевры заново не рождаются, но выводы сделаны)
(Тот самый любвеобильный Рамзес из ХХ-й династии)
На рубеже XIII-XII-х веков пришла в упадок ХIХ-я династия, а к власти пришёл фараон Сетнахт, основатель ХХ-й династии. Предположительно произошло это в 1180-х годах до н.э., хотя есть и иные датировки. В любом случае на троне он продержался всего около двух лет, уступив место своему наследнику - Рамзесу III, чья роль для ХХ-й династии была сопоставима с ролью Рамзеса II для XIX-й: он правил около 32 лет (что, конечно, вдвое меньше, чем у знаменитого тёзки, но тоже неплохо, не всем дано было 90 лет прожить) и оставил после себя многочисленное потомство. Что он не озаботился оставить - так это имена матерей своих детей. Записей времен его царствования об этом просто нет.
Имя одной из его жён, Исиды, матери Рамзеса IV, сохранилось благодаря её сыну, а имя царицы Тии - благодаря Туринскому судебному папирусу, потому как эта дамочка оказалась одним из главных участников гаремного заговора, в результате которого был, собственно, убит Рамзес III.
После судебных разбирательств 28 человек умертвили, а ещё 10-ти было приказано управиться с этим делом самостоятельно, при этом всех их лишили реальных имен, дабы им воздалось по полной и в этой жизни, и после неё. Что сталось с царицей Тией, история умалчивает, хотя на эту тему были догадки у Д.Л. Мордовцева, автора книги "Замурованная царица". Мне она показалась такой себе, поэтому я в итоге прочитала другую, и сегодня расскажу-таки о ней:
Время действия: ХII век до н.э. Времена правления Рамзеса III (ок. 1198-1151).
Место действия: Древний Египет (Та-Кемт).
Интересное из истории создания:
Очень долго искала книгу, где события происходили бы во времена Рамзеса III, и поражалась тому, что ничего не нахожу, потому что фараон-то не простой судьбы был, если можно так сказать. Вначале наткнулась на книгу Мордовцева «Замурованная царица», но мне в ней многое не понравилось. Хотя, если кому зайдет «Скиталец» Хаггарда и Лэнга, может быть, зайдет и это – автор тоже попытался свести воедино греческих героев эпохи Троянской войны и египетских правителей. А потом я наткнулась на книгу П. Гейдж «Дворец грёз» и после долгих колебаний прочитала её. И потому хочу немного рассказать и об авторе, и о произведении.
Паулина Гейдж родилась 11 декабря 1945-го года в Новой Зеландии, в Окленде. В 1951-м её семья переехала в Англию, и П. Гейдж получила хорошее образование в Центральной школе Оксфорда для девочек. В 1959-м семейство снова переехало, на этот раз в Канаду, где будущая писательница училась сначала в местной средней школе, а потом в школе-интернате, о чем позже заявила, что время, проведенное в школе-интернате, было «самым дегуманизующим и печальным опытом» в её жизни.
В 1961 году Гейдж начала учебу в Брэндон-колледже Университета Манитобы, но так и не окончила его из-за возвращения на родину. Потом была ещё одна попытка получить высшее образование, на этот раз педагогическое, но закончилось всё тем, что будущая писательница вышла замуж и снова уехала с мужем в Канаду. Она много лет писала, но не публиковала стихи, а с 1970-х пыталась писать мэйнстримную на тот момент литературу, но в итоге сдалась и ушла с головой в тему Древнего Египта. Вот тут-то её и понесло.
Её первым опубликованным произведением стал роман «Дитя утра» (Судя по всему, на русский был переведен как «Искушение богини»), который был посвящен Хатшепсут. П. Гейдж написала этот роман за шесть недель и в 1975 году выиграла конкурс Альберты по поиску нового писателя. Позже она получила и другие награды, и пробовала писать в других жанрах. С материалом для исторических романов ей помогал бывший муж, Берни Раманаускас.
Роман «Дворец грёз» (оригинальное название «House of Dreams», «Дом грёз», или «Lady of the Reeds», «Госпожа Камышей») был опубликован в 1994-м году. Источником вдохновения явно стал «Туринский судебный папирус», хотя я пришла к выводу, что писательница не пересказывает именно эту историю, а фантазирует на тему того, что ей предшествовало. На такие мысли навело меня то, что в романе фараон описан как мужчина сорока пяти-сорока семи лет, а на момент гибели ему было около шестидесяти двух. Т.е. между событиями романами и смертью фараона должно было миновать около пятнадцати лет. Подробнее об этом произведении в этой части я ничего сказать не могу. Так что расскажу, о чём там.
Одна из причин, по которой я не решалась взяться за чтение – это бездарное описание книги. Хочется тому, кто его нафигачил, настоятельно посоветовать больше не писать. Потому что складывается впечатление, что перед тобой какой-то третьесортный любовный роман. Но на самом деле сюжет закручен очень лихо, и его движущая сила вовсе не любовь, а тщеславие.
Даже на конец книги Ту – всё ещё очень и очень молодая женщина (я не преувеличиваю, но пообещала себе, что о возрасте героини говорить ничего не буду, пусть читатели узнают это не от меня)). После своих приключений, если это можно так назвать, она вспоминает о своем детстве и о том, с чего началась и из-за чего, по сути, разрушилась её жизнь. Она египтянка лишь наполовину, её отец, наемник из числа либу, как-то по долгу службы попал в её родное селение и позже, получив землю за службу, женился на местной повитухе, матери самой Ту и её старшего брата, Паари. С детства девочка фантазировала о всяком разном, и, хотя её мечты и фантазии никто не разделял и не поддерживал, она оказалась достаточно сообразительна и настойчива, чтобы начать их реализовывать, хотя б по мелочи.
Так она уговорила брата научить её читать и немного писать, что и стало одной из ключевых вещей в её судьбе, наравне с голубыми глазами, которые отличали её от тысяч её сверстниц. По мере взросления и наблюдения за сельской жизнью она пришла к выводу, что не хочет вот этого всего, и втемяшила себе в голову, что достойна намного большего, и, более того, сумеет этого достичь. И действительно перла как танк (если б тогда были танки), начиная с той ночи, когда вплавь добралась до ладьи прорицателя Гуи, у которого хотела выпросить предсказание будущего для себя.
Завершилась эта встреча неожиданно. Предсказаний провидец-альбинос ей не сделал, зато заявил, что видел её лицо в своих видениях во время гадания и знает её имя, после чего предложил стать его служанкой и ученицей да отправиться с ним в Пер-Рамзес. Разумеется, Ту почти без колебаний согласилась. Не для сельского ж навоза её розочка цвела. Эти двое сразу как-то странно поладили, Гуи привёз девчонку в свой дом, велел служанке привести её в божеский вид, и в последующие годы её учили много и разному, но очень избирательно.
Поначалу всё было в шоколаде, и только иногда в бошечку честолюбиво-тщеславной девахе закрадывались некоторые подозрения, но она от них быстро избавлялась. А зря. В решающий момент она вновь не пожелала удовлетвориться синицей в руке и потянулась за журавлем. И на самом деле мало что можно было изменить уже тогда, после этого выбора. А после одной роковой случайности, произошедшей по её вине, жизнь Ту больше уже никогда не была прежней. Хотя она силилась внушить себе, что это не так.
Однако поворотным стал момент, когда покровитель без предупреждения привёл её во дворец лечить высокопоставленного больного, коим оказался сам фараон. Немолодой Рамзес воспылал к девушке такой страстью, что «предложил» ей войти в его гарем. Вот тут-то до Ту начало доходить, но окончательно не дошло, и она полетела на огонь с упорством ночной бабочки (простите за каламбур)). Честолюбивые мечты не давали ей покоя, а тут ещё чувства к прорицателю и высокопарные речи его подчиненных и друзей сыграли свою роль, так что с тупостью безрассудством и отвагой она не только согласилась, но и бросилась с головой в омут интриг, скандалов, а позже и расследований гаремной жизни. Чем закончилось, можете догадаться сами, но лучше прочитать)) Оно реально того стоит.
«…Меня сотрясала дрожь, я понимала, что время уходит. Нужно было что-то сделать. Я неуверенно шагнула вперед.
— Можешь оставаться там, где стоишь. — Голос был низкий, но странно невыразительный.
Зашуршала простыня. Он или оно приподнималось, но я не видела ничего, кроме очертаний головы.
— Или ты околдовала моих охранников, или, как все крестьяне, ты обладаешь способностью проползать и проскальзывать туда, куда не просят, — продолжал он бесстрастно.
По крайней мере, голос был человеческий. И к тому же мрачные предчувствия развеялись. Его слова разозлили меня, но я напомнила себе о том, зачем пришла.
— Я не проползала и не проскальзывала, — ответила я, раздосадованная тем, что мои голос дрожал. — Я доплыла до ладьи и взобралась на борт.
— И в самом деле, — сказал он. — Тогда можешь плыть обратно и взбираться к своей лачуге. Судя по голосу, ты юная женщина. Я не занимаюсь любовной магией. Не готовлю приворотное зелье для ветреных любовников. Я не даю магических формул, чтобы отвратить гнев родителей, доведенных до отчаяния ленивыми или непослушными детьми. Посему иди. И если ты уйдешь немедленно, тебя не выпорют и не отправят домой с позором.
Но не для того я добиралась сюда, чтобы опозориться в собственных глазах. Мне было нечего терять, и, преодолевая волну смущения, но твердо стоя на своем, я решила говорить о том, что меня волнует.
— Мне не нужно ничего из этого, — резко возразила я, — и, даже если бы и было нужно, я, вероятно, справилась бы с этим собственными силами. Моя мать очень хорошо разбирается в травах, и я тоже. У меня есть просьба к тебе, о великий.
На этот раз в голосе звучало удивление.
— Велик только фараон, — ответил он, — и не надо мне льстить. Я знаю свою собственную значимость, а вот у тебя, похоже, слишком большое самомнение. Какими еще знаниями о травах может обладать неграмотная девчонка в этом захолустье? И что за необыкновенную просьбу она может высказать? Можно услышать? Или мне снова заснуть?
Я ждала, нервно сжимая руки за спиной, будто меня собирались отчитывать. Воздух в каюте был тяжелый, со слабым запахом жасмина. От этого у меня слегка закружилась голова. Колени и локти саднило, вода еще капала с волос и бежала между грудей и по спине. Наверное, под ногами уже натекла лужа. Я всматривалась в густую темноту, стремясь увидеть эту голову более отчетливо, и в то же время почему-то боялась этого. Простыня снова зашуршала. Человек встал. Он был очень высоким.
— Хорошо, — сказал он устало. — Говори свою просьбу.
В горле у меня пересохло.
— Ты прорицатель, — выдавила я сипло. — Я хочу, чтобы ты посмотрел для меня. Предскажи мне мое будущее, о мой господин! Суждено ли мне жить в Асвате до конца своих дней? Я должна это знать!
— Что? — откликнулся он с неподдельной иронией. — Ты не спрашиваешь у меня имени своего будущего мужа? Ты не хочешь знать, сколько у тебя будет детей или сколько лет ты проживешь? Что за дурно воспитанная деревенская девчонка! Гадкая, ограниченная, возможно, недовольная. Снедаемая жадностью и высокомерием. — Он сделал несколько бесшумных шагов. Потом сказал: — Но, возможно, и нет. Возможно, это просто отчаяние. А где твои дары? Что может асватская замарашка, перемазанная навозом, предложить в обмен на величайшее откровение, которого она так легкомысленно требует? Горсть горькой травки?
Он попал в точку. Я сглотнула. В горле застрял ком.
— У меня есть только один достаточно ценный, на мой взгляд, дар, который я могла бы предложить тебе, — выдавила я, но не смогла продолжить, потому что тут он рассмеялся, опустившись на диван.
Мне было видно, как трясутся его плечи. Смех у него был резкий, неприятный на слух, и я подумала, что он не привык веселиться.
— Я знаю, что ты собираешься сказать, маленькая крестьяночка, — задыхался он от смеха. — Не нужно воды и масла, чтобы предсказать, какой это дар. Боги! Ты жалкая, твои ладони и пятки огрубели от работы. Сейчас от тебя разит речным илом, и ты, несомненно, совершенно голая. И ты надеялась предложить себя мне. Грандиозная самоуверенность! Оскорбительное невежество! Полагаю, пришло время узнать твое будущее.
Он наклонился, открыл крошечную жаровню, где едва тлел уголек, освещая только его сложенные чашей руки. Я напряглась. С его руками было что-то не так, что-то ужасное. Он наклонился над столом, на котором стояла лампа, и внезапно помещение осветилось. Неприбранный диван был из полированного дерева, инкрустированного золотом, с ножками в форме звериных лап. Смятое льняное покрывало на нем было тоньше любой ткани, что мне приходилось видеть, прозрачное и невозможно белое. Лампа, заливавшая своим сиянием каюту, должно быть, была из белого алебастра. Прежде я никогда не видела этот камень, но знала о нем — знала, что он хрупкий, что его можно отшлифовать так тонко, что сквозь него можно будет увидеть контур своей ладони или картинку, нарисованную на внутренней стороне чаши или лампы. Пол у меня под ногами был покрыт красным…
И такими же были его глаза, с красными, как капли крови, зрачками и отсвечивающими розовым радужными оболочками. Его тело было цвета покрывала, обернутого вокруг талии, белое, совершенно белое, и длинные волосы, что свободно спадали вдоль лица на плечи, тоже были белыми. На его теле ничего не сверкало и не поблескивало золотом в свете лампы. Белизна была такой абсолютной, что ничего не отражала. Передо мной была сама смерть, демон, в котором жили только эти вселяющие ужас красные глаза…»
Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:
Эта книга мне напомнила в какой-то момент китайский фильм, название которого перевели как «Вожделение». Снят он был по роману писательницы Чжан Айлин, а роман, в свою очередь, был основан на реальной истории шпионки и участницы китайского Сопротивления времен Японской оккупации – Чжэн Пинжу. Там, кстати, было потом много разбирательств и скандалов из-за недовольства семьи этой девушки тем, в каком свете её выставили, мол, она боролась до конца как истинная патриотка, а вы всё опохабили. Могу их понять) Хотя фильм получился огонь, а уж эротическая составляющая точно никого равнодушным не оставит)) На мой взгляд, идеи и тропы, заложенные в эти произведения и в роман П. Гейдж, имеют определенные сходства.
И на самом деле мне было не трудно догадаться, к чему всё идёт, я даже большую часть деталей угадала. Но от этого читать было не менее интересно, ибо гг всего этого не понимала. Это тот удивительный случай, когда вроде бы сообразительность и хитрость в одном и том же человеке соседствуют с наивностью, глупостью и недальновидностью. Помимо этого, у Ту есть ещё немало отрицательных черт, и это та ещё дрянь, как верно подметил её Мастер. Честно говоря, её не особо-то и жалко в конце. Жалко потерянную красивую сказку о любви, дружбе, заботе и прочих прелестных вещах. Вместе с героиней сначала пребываешь в очаровании, а потом вдруг начинаешь очухиваться от всех этих милых видений, грёз и прочего. Причем очень быстро, в отличие от девушки, за приключаловом которой следишь)) Вот, что значит жизненный опыт))) Начала-то Ту бодро, но потом совершала всё больше ошибок, причем таких, какие исправить было уже невозможно.
И я нахожу очень метким название этого произведения, потому что слово dreams можно перевести и как «грёзы/фантазии», и как «мечты», и как «сны», и как «видения». И именно на таких вот вещах и были основаны и самоуверенность Ту, и ослеплявшее её тщеславие, и её действия, продиктованные тщеславием и самоуверенностью. Сначала она не понимала, что за всё приходится платить, и бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке, а потом почему-то решила, что готова платить, но не убедилась, что плату потребуют ту, о которой она думала. Подвело её и то, что она не умеет вовремя остановиться. А любовь как мотиватор и как причина её бед – вещь вторичная, хотя и не сказать, что совсем уж неважная. И то как сказать, с любовью у неё тоже были проблемки. В общем, Ту – рабыня своих иллюзий, которые покидали её очень и очень медленно. И мне это показалось до безумия жизненным, потому что в действительности это проблема не только молодых мечтательных девиц. У других там тоже хватало мечтаний, которые подчиняли их себе, и им от этого жизнь тоже мёдом не казалась. Наверное)
Я не нашла приличного перевода этой книги, но он где-то должен быть, я верю в это. Местами я просто, казалось, воочию вижу, какое слово использовалось в английском оригинале, и недоумевала, почему его додумались именно так перевести. Тем не менее я закладывала на книгу четыре-пять дней, а прочитала за два. По-моему, это весомый повод, чтоб хотя бы попытаться) И, если понравится, то можно найти ещё и продолжение – «Дворец наслаждений». Буду ли я его читать? Пожалуй, да. Впрочем, на первой книге чтение можно завершить, и история будет выглядеть вполне законченной. Как-то так.
Обратила внимание на то, какой большой отклик получил пост про "Илиаду", и пришла в недоумение от того, что незамеченным остался пост про "Одиссею". Могу заверить, что вторая поэма даже круче первой. Поэтому рекомендую ознакомиться и с ней, и с моей заметкой о ней (где я сделала досадную опечатку, но исправить уже не могу). Для этого, как обычно, оставляю ссыль на прошлые записи:
И самый полный перечень других частей в конце поста под №16:
А также продолжение списка:
