Когда-то в лысые времена начала девяностых меня угораздило пойти в море. И всё бы наверное ничего, если бы вместо привычного уже западного побережья Британии и Ирландии, нас не решили отправить туда, где люди не живут. В прямом смысле этого слова. За полярный круг к берегам Гренландии с канадской стороны. Всё время пребывания на пароходе, я не мог понять, что у нас на судне делает токарь (он же слесарь) и его помощник, когда у нас 4 механика, 4 моториста, реф механик и два оператора котельной. И тут, неожиданно выяснилось, что идём мы к ледяному острову не просто, чтобы покататься по Атлантике, а идём морозить палтус. По-сути, что скумбрию морозить, что палтус - разницы нет, но...
Оказалось, что его ещё нужно будет шкерить (избавлять от внутренностей) и делать из него тушки, то есть отрезать головы и хвосты. Цех под всё это дело не готов был совершенно. Вот в этом моменте у этих, как мне казалось, бездельников началась самая настоящая "жара". Ходу туда одиннадцать суток, а это не так много, чтобы полностью переделать цех под обработку рыбы, плюс - за полярным кругом не жарко, а мы туда шли на четыре месяца и плотно зацепляли осень - то есть минусовые температуры. В этой связи им ещё и отопление нужно было провести во все каюты дополнительное. "Кораблик" был уже в более чем почтенном возрасте и на нём мало что работало так, как должно.
Я в этот момент "рулил" со вторым штурманом и для меня это были самые главные и интересные дни в моей жизни на тот момент. Переход по Атлантике, руля - шутка ли в 19 лет в 93 году. У нас дома тогда ещё даже цветного телевизора не было, а тут всё прелести океанических приключений своими глазами и руками на штурвале, что только добавляло романтики. Похвалиться такой же гаммой чувств наши слесаря-токаря и их помощники не могли. Не до романтики им было.
Для начала, им нужно было установить пилу для голов и хвостов там, где до этого не было ничего - просто лента по которой шла рыба в цех. У нас крыса жила под рыбинцами, по размерам сильно напоминающая лошадь. Мало, что у неё был голодный период в виду отсутствия привычной скумбрии, так ещё и шоковое состояние от грохота, лязга металла и фейерверков от сварки. Она пару раз выглядывала из своих подпольных просторов с таким выражением лица, мол "Вы тут чо, рехнулись все одновременно?!" Но, всем было не до крысы сейчас, хотя жить ей на тот момент оставалось недолго.
Чуть забегу вперёд - дело в том, что обрезанные головы и хвосты местные аборигены, что и ловили нам рыбу, использовали как насадку для следующих рыбалок. Мало того, что она с радостью жрала палтусовы хвосты с головами - это таки продукт питания и она вполне могла занести какую-нибудь заразу во весь груз, а это была бы катастрофа. У нас на судне было аж 4 иностранных инспектора и они решили, коллегиально, чего скрывать, что нашу Шапокляк надо как-нибудь приговорить к смертной казни и привести приговор в исполнение. Умельцев на судне была масса и в тот же день в машинном отделении была изготовлена воздушка (ружьё) стреляющая шариками от подшипников. Ну а дальше чего там - дело нехитрое, в общем.
И вот, через десять дней цех был готов и можно было приступать к испытаниям. Непривычно было всем, потому что привыкли к тому, к чему привыкли, а тут другое всё. Не задалось сразу. У нас на борту было несколько ящиков скумбрии и решили потренироваться на ней, не смотря на то, что палтус в разы крупнее, да и плоский как камбала, а макрель круглая. Но, что под рукой было, на том решили и репетировать. Из каждой бригады матросов было выбрано по одному человеку "на пилу". То есть, отрезать головы и хвосты под определённым углом. А рыба, как ни крути - скользкая, а тут ещё и полу-замороженная. В общем, в первый же день, один из резчиков красиво, под нужным углом, отпилил голову скумбрии вместе с двумя фалангами своих же пальцев. На этот счёт потом долго шутили, но морской юмор дело особое - земным, порой, непонятное. Что-то там поставили какую-то защиту, но гарантий, что это убережёт от очередных фаланг не было никакой, а пальцы не бесконечные. Справедливости ради, надо сказать, что больше в этом плане потерь не было.
В общем и целом на рыбацком судне жизнь совсем не сахар, но когда ты ещё и с ног до головы в рыбьих кишках... Понятно, что на эту ответственную позицию были поставлены самые главные люди на судне - молодняк. При моих 19 годах тогда, шансов попасть на какую-нибудь менее противную работу не было никаких, поэтому по рыбьим внутренностям я могу и сейчас легко защитить докторскую. Изучал 4 месяца в графике - 8 часов сна / 8 часов кишок!
В основном, особи были 3-5 кг и они влезали в стандартные девятикилограммовые противни для заморозки. Но, как оказалось, "В семье не без урода" у рыб тоже популярная пословица. Попадались экземпляры более 15 кг и они, естественно, никуда не влезали. Рыба, бляха, дорогая, в три раза дороже скумбрии - выкинуть, одно что застрелиться. Тем более, что на борту четыре шпиона иностранных рыбных разведок. Ничего не поделаешь, морозили так, в чём мать родила, так сказать. Потом заворачивали в полиэтилен и в этом элегантном костюме отправляли в ручную в трюм в специальное отделение для "мамонтов".
По-окончании уже, как это обычно бывает, часть груза была признана несоответствующей должному качеству и нам заплатили меньше. При этом, мы все знали и понимали как это делается, с учётом того, что платили нам наличными. "Ну, будешь капитаном, тогда и будешь столько зарабатывать." - говорили опытные матросы не без горечи в голосе. Конечно, там за эти четыре месяца чего только не было - всего не расскажешь, но мы вернулись в Европу, а именно в Голландию, где всю рыбу и разгрузили. По невероятному стечению обстоятельств и иронии судьбы, я сейчас живу в тридцати километрах от того самого места, где я совсем ещё пацаном впервые ступил не голландские земли.
На фото: тот самый я, в той самой Голландии, на том самом судне - 26 лет назад.
