Охотник + Собака

Пы. Сы. Голодовка и наказание тоже не помогают.

Их сын перевозил продукты, которые ещё летом отправили нам с большими судами.

А 22 сентября он увез Тима на базу к хозяевам.

Было грустно. Хоть Тим и глупый, но я уже привыкла к нему и расставаться было печально. Знаю, что хозяева у него хорошие и он будет сыт и согрет, но горесть разлуки не обошла меня стороной.

Не успела сделать прощальный снимок, но вот последнее фото Тима :)

Одинокий промысловик все время был с нами на станции. У него три собаки.

Поэтому каждый мой выход из дома сопровождался ожидающими мордочками трёх собак. В прошлом году я кормила их лосятиной и теперь они всегда бегают за мной в надежде на еду.

Их хозяин говорит, что даже на подъезде к станции они уже знают, что едут к " доброй тете Оле" :) 

Тим успел от них получить, а вот Петрович молодец. Он не конфликтует ни с кем. Пока его границ не нарушают. Во время кормёжки только следит, чтобы гости не скушали лишнего.

Промысловики сидели и ждали хорошей погоды, чтобы продолжить свой путь.

А сегодня, как назло, ночной дождь перешёл в снег и утром наша станция была погружена в слой мокрого снега.

Все испугались, что дальше может быть хуже и после обеда оба промысловика уехали.

Это самый дальний от нас промысловик.

От Сеймчан его отделяет 530 км по Колыме, Коркодону и Булуну. Он обычно делает привал в пару дней к нас, чтобы собраться с силами. От нас до его участка 200км, но это самые тяжёлые 200 км. В Булуне обычно мало воды и много перекатов и ему приходится на себе перетаскивать лодку по перекатам. Ужасно тяжёлая погода ещё и по осени, когда то дождь, то снег.

Он ещё и без стекла на лодке ездит все время. Мы удивляемся его выносливости.

Но он говорит, что лучше жить в лесу, чем в городе, уж тем более в Магадане .

Так что сегодня выдался свободный вечер, чтобы написать пост.

А послезавтра уже снова приедет ещё охотник.

Потом будут выезжать ещё три охотника и гости снова будут идти приличным потоком.

Я рада готовить и печь ))

Потом мы снова перейдем в свой обычный режим - захотел поесть приготовил немного , а не захотел не приготовил ничего.

Мы вообще вдвоем мало готовим.

А печь мне муж вообще запрещает, потому что он набирает вес :/

Так что сейчас режим гиперготовки, когда можно до усталости месить тесто, печь пирожки и придумывать что сладкого испечь к чаю. Мне это нравится, но если так жить на постоянной основе, то в наших условиях это тяжко.

Воды натаскай, воды вынеси из под раковины, придумай что готовить из ограниченного ассортимента и количества продуктов.

Но эти квесты мне по душе только на пару недель ))

Как только все уехали Локи наконец-то вышел на улицу.

Он так страдал, что аж пометил часть нашей дежурки. Получил люлей от мужа и пару дней сидел обиженный. Но сегодня побежал скорее на охоту. Мыши то не ловленные все это время были. Работы куча!)

А Петровичу пофиг.

Он просто сидит в будке и ждёт, когда там уже миску наполнят :)

Я бы с удовольствием делала кучу фото охотников и промысловиков, но они не социально активные люди. Им все эти интернеты непонятны. А без их разрешения мне бы не хотелось показывать их Вам.

Так что не судите строго, те кто согласен представлен Вашему вниманию :)

P.S. Этот пост написан и выложен через ноутбук!)

Прямо компьютерный дебют. В начале никак не получалось добавить фото в пост, но потом фото сжала на XnView и все максимально быстро получилось.

Теперь посты выкладывать супер удобно. Раньше я писала в заметках на телефоне посты и потом собирала пост в приложении пикабу. Было муторно, а теперь красота.

В очередной раз СПАСИБО Вам, дорогие Пикабушники!)

Тагай ни секунды не давал косолапому передышки. И когда медведь поворачивался спиной, охотник успевал как мог. Очень тихо, но верно. Перевернулся на живот и подтянул вперед ружье. Перед ним лежала сломанная ветром осина. Положив на нее стволы, стал ждать.  И вот Тагай повернул спиной свирепого хищника к охотнику. Понимая, что времени для удобного выстрела мало, он все же не суетился. Прицелившись сперва в середину широкой спины, он все-таки поднял стволы чуть повыше, ближе к голове, и плавно нажал на спуск. Выстрел и рев слились. Медведь завалился набок, но быстро оправившись, пытался встать – задняя часть не слушалась. Не понимая, оглушенный, приподнялся на передних лапах. Полустоял, ворочая большой головой, и утробно рыкал. Тагай драл неподвижную заднюю часть. Зверь, пытаясь его достать, упал, но опять встал. На этот раз точно боком – под выстрел. Грохотом отозвалось эхо на второй выстрел. Медведь медленно завалился.

Охотник закрыл глаза. Необычайная усталость навалилась на человека. Он был не в силах даже поднять веки. Слышал как хрипит кобель, терзая медведя, а тот, охнув еще пару раз, затих. Очнулся от того, что Тагай лижет ему лицо. Потом улегся рядом, сунув морду ему подмышку.

Он взял его месячным крохой. Малыш ежесекундно пищал и все время пытался спрятаться. Первый месяц он спал с ним на кухне на полу. А он, маленький и доверчивый, напившись молока, заползал подмышку и, уткнувшись, спал там тихо и безмятежно. А хозяин, наученный спать с малыми детьми, мог, не меняя положения, пролежать так до утра, боясь потревожить сладкий сон дорогого сердцу питомца. Даже став взрослой собакой, Тагай где-нибудь в тайге или в лодке обожал спать рядом, по-щенячьи засунув морду подмышку. Тогда охотнику повезло. Медведь сломал ему два ребра, искусал руку и стрес голову. Слезы текли по уставшим морщинистым щекам. Тагай – белой масти кобель с рыжими пятнами стоял перед глазами. Он так и умер, уткнувшись в подмышку. Почему он не погиб с ним тогда?  А он и скончался собственно.

Охотой после того случая заниматься бросил. Продал ружья, лодки, моторы, весь охотничий скраб раздал по знакомым. Стал молчалив и задумчив. Понимая, что с ним происходит что-то не то, съездил в город. Доктор, отводя глаза, пытался как-то разрядить обстановку, но он, привыкший к прямоте, спросил в глаза. Ответ он не то, что ждал, но предвидел. Рак. Хлестко, как выстрел.

Приговор, неподлежащий обжалованию. Он, помнится, вздохнул глубоко и даже как-то успокоился. Появилась какая-то конкретика. Сообщил только жене и стал готовиться. Что можно продать – продал. Остальное расписал все между детьми поровну. Боли торопили. Колол уже наркотики. Думал, что сможет стерпеть боль, но та оказалась воплощением зла.

Последнее время его не покидало чувство чьего-то присутствия. Однажды рано утром в комнату вошли давно умершие бабушка с дедушкой. Он не удивился и не испугался. Отметил только, что они совсем не изменились. Стерлась какая-то грань, все было естественно и непринужденно. Бабушка, подойдя, погладила его по голове и сообщила, что все вечером его ждут в красном городе. Дед, как и при жизни, был строг и молчалив – лучились только глаза. Уходя, бабушка сказала, чтобы он ничего не боялся – его встретит друг.

Проснувшаяся жена всплакнула украдкой, услышав рассказ о посещении. Днем он вспомнил всю свою жизнь. Неспеша, размышляя над каждым эпизодом. Стыд уже не жег его так как раньше. По совету жены, исповедовавшись и причастившись, он с удивлением почувствовал как яростное пламя отошло в сторону.

Уже садилось солнце, когда у него началась одышка. Боясь перепугать жену, он вздохнул как можно глубже и задержал дыхание. И тут же почувствовал как немеет тело. Он уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Было такое ощущение, что он лежит в темном, холодном, каменном мешке. С удивлением вдруг осознал, что не дышит уже давно, но продолжает все слышать. Услышал как зашла жена и, зарыдав, стала звонить в скорую. Умер муж – сообщила сперва в больницу, а потом детям. Ощущение было странным, но оно его не пугало. Исчезла боль. Видимо, еще жив мозг – мелькнула мысль, спасительная и объясняющая происходящее. И вдруг всем существом почувствовал, как кто-то поднимает его вверх и стремительно несет. От скорости захватило дух.

Он открыл глаза. В лучах заходящего солнца, в долине, стоял город. Стены, здания – все было красным. У ворот махали руками люди. От них мчалась к нему навстречу собака белой масти с рыжими пятнами.