«Патруль 22 как слышно? 32 и 29 едут к вам на перехват»
«Вас понял. Продолжаем преследование»
- Нашли что-нибудь, товарищ капитан?
- Есть контакт, — кивнул Травников. – Конкретно он поехал, судя по всему, какой-то многоликий голод вызывать собрался. Вон там папка на заднем, хочешь – почитай.
- Некогда, — ответил Саша. Как гада возьмём, так… - его перебила рация.
«Это двадцать второй. Преследуемый оказывает сопротивление – выкидывает бутылки с горючей смесью. Бензин или бля!…»
- Мать… - выругался Травников, выворачивая на трассу и дёргая рычаг передач.
- Чёрт старый, – прошипел Саша, доставая табельное.
Скорость смазала степь за окнами в одну большую серую простынь. Около двадцати минут они ехали молча, напряженно всматриваясь в дорогу и обочины. Через некоторое время послышался звук сирен, и на дорогу выехали ещё три жёлтых милицейских автомобиля с включёнными мигалками. Вскоре они увидели съехавшую мордой в кювет машину ГАИ, возле которой суетились двое служивых с огнетушителями. Травников не сбавил скорости, но одна из жёлтых машин остановилась рядом с пострадавшим двадцать вторым патрулём. Степь вокруг асфальтового языка дороги сменилась выросшими словно из ниоткуда соснами и елям, тёмная стена тайги тянулась до горизонта.
- Здесь! Стоп! - крикнул Саша, тыча пальцем в обочину встречки. Травников резко вывернул руль, и «Победа» проскочила впритык к заднему бамперу голубого москвича. Водитель что-то прокричал, но следователи не обратили на него внимания. Саша выскочил из машины, даже не дожидаясь полной остановки, и тут же направил пистолет в кусты, где среди высокой примятой травы и молодых деревьев стояла зелёная буханка с замазанными номерными знаками. Задние двери были распахнуты. Дмитрий вылетел из машины, даже не закрыв дверь, на ходу вытаскивая из-под пиджака ПМ. Милицейские машины, визжа проблесковыми маячками, тоже развернулись. Саша с Травниковым стали осторожно обходить УАЗ с разных сторон. Водительская дверь тоже была открыта, от неё в лес уходил след замятой травы, словно тащили что-то тяжёлое. Саша аккуратно заглянул в задние двери и коротко мотнул головой. Травников осторожно подходил к водительскому месту, не сводя прицела с проёма, в котором было видно часть руля. Грязный тёмно-зелёный борт буханки казался неимоверно длинным. Наконец, приблизившись, капитан заглянул внутрь салона и тут же опустил пистолет.
- Чисто! – крикнул он милиционерам, высыпавшим на обочину. – Оцепляйте всё, вызывайте криминалистов!
- Пара тут, остальные с нами! Успеем взять! – крикнул Саша, уже несясь по примятой тропинке, уходящей в лес. Лицо его было слегка бледным и сосредоточенным, но глаза блестели возбуждением и охотничьим азартом.
- Рассредоточиться, не разбредаться! Стараемся брать живым, но, если что – стреляем на поражение! – бросил Дмитрий восьмерым милиционерам с АКСУ, которые уже рассыпались по обочине и побежал вслед за Сашей.
Лес сомкнулся за спиной, словно челюсти гигантского хтонического чудовища. Травников лавировал между деревьев, ломая тонкие ветки и продираясь через кусты. Мягкий ковёр иголок под ногами заглушал шаги, но он слышал вокруг себя треск веток и дыхание других милиционеров, идущих с ним. Саша уже пропал из виду, убежав куда-то далеко вперёд.
- Вот ведь, молодой и некурящий организм, мля! - выругался Травников, потихоньку начиная выдыхаться. Примерно через пару десятков минут линия примятой травы, по которой этот доморощенный шаман тащил жертву, бывшая до этого практически прямой, лишь изредка огибавшей деревья, вдруг стала извиваться и закручиваться в странные спирали и круги, словно профессор вилял как заяц. «Это ещё че за фокусы?» - подумал капитан. «Когда он это всё выкрутить-то успел?» Вдруг нога зацепилась за кочку, и Дмитрий чуть не полетел лицом в валежник, чудом уцепившись за ствол сосны. Ладонь скользнула по стволу и наткнулась на странный рельеф. Травников мельком глянул на непонятный символ, судя по всему, совсем недавно вырезанный на коре, лишь отметив в голове, что после задержания это может послужить уликой, и рванул дальше. «Надо дальше аккуратнее, а то так и без глаз можно остаться», - подумал он. Но «дальше» не пришлось. Вскоре после очередной замысловатой петли, которую выписывал след волока, он вдруг резко оборвался на небольшой полянке, на другом конце которой стояла раздвоенная сосна. Травников в недоумении остановился, тяжело дыша, и огляделся.
След словно обрубили посреди полянки, а вокруг всё было нетронуто, будто шаман испарился. Но и Саши нигде не было не видно и не слышно. «Куда этот чёрт свернул? Саша, наверное, за ним потопал.» Травников набрал в грудь побольше воздуха и крикнул:
Но ответом ему было лишь его собственное эхо, рикошетящее от деревьев. Саша не отозвался, хотя и должен был. «Неужели попал парень? Да не может быть, чтобы его этот сморчок угрохал. Даже выстрелов не было». И тут слева послышался крик одного из милиционеров:
- След у меня! – Травников тут же бросился к нему. Но тут справа раздался ещё один крик:
- И у меня! Как заяц петлями идёт, честно слово!
Казалось, каждый из преследователей нашёл свой собственный след. Травников застыл на месте, слушая крики милиционеров и абсолютно ничего не понимая.
Когда Саша перепрыгнул толстый корень сосны, словно вспухший из-под земли, он пробежал ещё несколько метров и вскоре остановился. Странное ощущение нереальности происходящего заставило его оглядеться. Вокруг простирался лес. Но не тот лес, в который он заходил каких-то полчаса назад. Это был не первый километр от трассы, куда забегают справить нужду водители и иногда заходят неумелые грибники и туристы. Нет, это была дикая тайга в своём первозданном величественном виде, казалось, что ноги человека здесь не было никогда за все двадцать веков.
Темные еловые лапы скрывали солнечные лучи, рассеивая их в тусклые сумерки, несмотря на жаркий июльский вечер. Слышались в чаще таинственные птичьи голоса. Под кронами деревьев, у старого пня, так похожего на чью-то обгорелую уродливую голову, раскинулись ажурные узоры листьев папоротника. Много веков это загадочное жилище духов таилось от людских глаз, но теперь оно открывало гостям свое волшебное нутро, против воли наполняя их души ощущением причастности к тайне. В такой момент, как этот, все суетные житейские невзгоды отступали прочь, и несколько минут казалось, что райский уголок замшелых елей, вечных снов и древней, забытой магии доступен для каждого. Но чудесные свойства окружающего мира стали известны нашим прародителям только на закате жизни, вместе с опытом, требующим умения молчать. А ведь древние верили, будто откровения внешнего уже были им явлены в тайне веков. Заставляя свой ум успокаиваться в вечернем сумраке и ловить сияние божественного смысла, человек вступал в великий молчаливый круговорот сил природы, могущественных и древних. Обращенная в сумерки внимательная душа становилась как бы их частью. Тогда в нее входили и они сами. Обитатели таинственного и вечного давно перестали нуждаться в словах. Недаром пришедшие к ним знали: слово принадлежит им. Они на время отдавали себя во власть магического слова, глухие к реальности. Вот таким было это сакральное место, окружающее своих непрошенных гостей ощущением необыкновенной тишины. Тишины...
«Бред какой-то!» - Саша встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение.
Он развернулся и пошёл назад, но безуспешно. Теперь его окружал совершенно другой, дикий и незнакомый лес. Как он сюда попал, оставалось загадкой. Саша уже было хотел закричать, но потом вдруг задумался. «А что, если этот псих тоже здесь? Я же себя выдам». Но тут же успокоился. «Да ладно, он же не дурак, прекрасно знает, что за ним идут. Вон даже как петлял. А если сам ко мне выйдет – так только работы меньше.» Парень ухмыльнулся и заорал в небо изо всех сил:
- Товарищ капитан! Парни-и! А-у-у!
Но ничего. Только его собственный голос отражался эхом, слишком громко для почти мёртвой тишины этого места. Саша вздохнул… И тут ему на глаза попалась полоса примятой травы, словно тащили что-то тяжёлое. Напав на след, он, словно ищейка, тут же натянулся как струна и рванул вперёд, прыгая через толстенные корни и пригибаясь под огромными ветками.
Вскоре среди еловых лап Саша заметил слабое жёлтое свечение, словно от костра. «А вот и наш клиент», - ухмыльнулся он и, крепче сжав уже влажную от пота рукоять ПМ, ускорил шаг. Через пару сотен метров он уже явственно различал блики пламени. Он сбавил темп и, ухватив оружие обеими руками, стал медленно, стараясь не издать ни звука, подбираться ближе. «Может, стоит подождать подкрепления?» - мелькнула в голове мысль, но обдумать он её не успел.
В этот момент где-то справа сзади хрустнула ветка. Скорее по велению инстинкта, чем осознанно, парень пригнулся - и в тот же миг что-то со свистом пронеслось над головой, в ствол корявой ели за спиной Саши вонзилась длинная деревянная стрела. Она ещё дрожала от инерции, когда парень, падая на мягкую землю, выпустил три пули в направлении врага. Выстрелы оглушительными хлопками разнеслись по чаще. Тёмная фигура в кустах рванула с места, таща из-за спины новую стрелу. Саша закатился за толстый и ровный ствол сосны - и тут же новый снаряд пролетел мимо, зарывшись в хвойный ковёр.
- Бросай оружие, выходи с поднятыми руками! – крикнул Саша, прижимаясь спиной к шершавой коре. – Ты окружён!
В ответ раздался только тихий хриплый смех, в котором читалось такое дикое безумие, что по спине парня побежали мурашки. Затем шелест веток и кустарника справа. «Обходит, гад»! Саша высунулся из-за дерева и выстрелил ещё два раза. Но пули прошли мимо тёмного силуэта, стремительно двигающегося по кустам. Саша рванулся ему наперерез. Нападавший вскинул руки. Щёлкнула тетива. И парень, прыгнув чуть влево, перекатился и, встав на колено, выпустил остаток обоймы в профессора. Тот проделал тот же манёвр, правда, кувырок вышел неуклюжим и даже немного смешным.
Теперь их разделяло всего несколько метров. Саша вскочил, на ходу доставая новый магазин и сбрасывая старый. Металл глухо звякнул о какую-то ветку внизу. Тут профессор, не вставая, выбросил вперёд руку - и Сашу тут же подкосила острая боль в левом колене. Закричав, он свалился на землю, выпустив из рук обойму и обхватив колено. Между пальцев сочилась тёплая кровь.
- Сука-а! – взвыл парень.
Старик поднялся на ноги и навис над ним, сжимая в руке небольшой туристический топорик с навешанными на него перьями. Он был одет во что-то вроде плаща, грубо сшитого из разных кусков кожи и увешанного костями животных, птичьими черепами, перьями и какой-то цветастой бахромой. На ногах были старые зелёные армейские брюки, заправленные в потёртые кирзовые сапоги. Его лицо, искажённое жуткой безумной гримасой, было измазано чем-то бурым и блестящим, напоминающим свежую кровь. Чёрные короткие волосы всклокочены, напоминая воронье гнездо. А в выпученных от злости глазах зрачки неестественно расширились.
- Вам в тайгу ходу нет! – оскалился старик, занося над головой топор.
Голос у него был жуткий, словно скрип дерева, пробирающий до костей своим безумием. Саша пнул его здоровой ногой в пах и откатился вправо. Колено стрельнуло болью, и парень снова взвыл. Старик хрюкнул и согнулся. Топор вонзился в землю, но уже не с рассчитанной шаманом силой.
Саша навалился на профессора, выбивая из рук топор. Разрубленное колено отдавалось такой жгучей болью, что у парня темнело в глазах, его мутило. Вдруг старик резко разогнулся, словно пружина, и ударил парня в лицо. Саша почувствовал, как в носу что-то хрустнуло, переносицу стало покалывать, а из глаз брызнули слёзы. Шаман вскочил на ноги, сбрасывая с себя следователя, и попытался пнуть парня в лицо, но тот принял удар на грудь и, схватившись обеими руками за кирзовый сапог, повалился на спину, резко дёргая ногу нападавшего на себя. Старик неуклюже упал на задницу, и тут ему под руку попался торчащий из земли топор. Схватив его, он наотмашь ударил парня, тот не успел защититься, а лишь попытался убрать голову. Обух топора ударил молодого следователя в затылок, в черепе что-то хрустнуло, и Саша безжизненно упал, выпустив ногу шамана из рук.
Старик отполз и, тяжело дыша, прислонился спиной к стволу. Немного отдышавшись, он сплюнул вязкую слюну и, встав, подошёл к валяющемуся на земле пистолету.
Травников не понимал абсолютно ничего. Несколько часов они наматывали по лесу круги, зигзаги, диагонали и всё, что можно, идя по следу профессора, но никаких результатов это не принесло. Что сумасшедший хант, что молодой следователь словно испарились. Никаких следов, кроме этих сраных тропинок, завязывающихся, словно морские узлы. Капитан абсолютно не понимал, как этот старый профессор, пусть и сумасшедший, пусть и под какими-то своими шаманскими отварами, смог намотать столько кругов по лесу, таща за собой взрослого мужчину, ради того, чтобы запутать преследователей. А потом ещё как-то совершенно бесшумно ликвидировать молодого вооружённого следователя и спрятать его тело так, что они до сих пор ничего не нашли. А после всего этого спокойно взвалить жертву на плечи и бесследно скрыться в неизвестном направлении. Казалось, от всех этих вопросов мозг распух и не вмещался в черепную коробку, давя на виски. Ему жутко хотелось выпить.
За то время, пока они блуждали этими заячьими следами, успела подъехать поисковая группа с собаками. Несколько милиционеров и даже сам Травников несколько раз терялись. Сейчас он стоял на той полянке, к которой вышел изначально, идя по своему, как ему казалось, правильному следу, и массировал лоб.
- Товарищ капитан, — подбежал к нему какой-то служивый. Травников уже даже не разбирался, кто есть кто. - Докладываю обстановку: пока ничего не нашли.
- Ищем дальше. Не мог же он испариться!
Дмитрий прикурил вторую сигарету от окурка первой и с силой вдавил хабарик в кривой ствол сосны. «Сука, как сквозь землю провалился, а!» И тут его взгляд зацепился за что-то белое на стволе сосны, он повернул голову и пригляделся, но белая точка тут же пропала. Нахмурившись, Травников обошёл дерево, и увидел с другой стороны на стволе вырезанный знак, край которого он и заметил. Это было что-то похожее на ель с треугольником на макушке, заключённую в неровный круг. Дмитрий коснулся пальцами древесины, и подушечки закололо, словно от статического электричества.
Развернувшись, он застыл как вкопанный. Непонятное ощущение дереализации захлестнуло его так, что виски заломило ещё сильнее. Что-то вокруг было не так. Оглядываясь, Травников не понимал до конца, что именно. И вдруг его накрыло осознание, факты, словно мощная волна, захлестнули и без того утомлённый и вымотанный мозг. Мало того, что лес вокруг был диким и незнакомым. Пропал шум. Лай собак, крики людей, отзвуки сирен и лучи фонарей. В общем, всё то, что принесли с собой поисковые отряды. Сейчас вокруг Дмитрия сгустилась тёмная и непроглядная дикая чаща, которой точно не могло быть за тем деревом, которое он обходил. «И что это за чертовщина, мать его так»? - подумал Травников, делая глубокую затяжку, и тут взгляд его упал под ноги.
В темноте было ничего не разглядеть, так что капитан присел на корточки и, достав карманный сигнальный фонарик, посветил. Там, на мягком, чуть влажном еловом ковре он разглядел следы сапог и, кустарник, примятый так, как будто по нему волокли что-то тяжёлое. «А вот и тропка, - ухмыльнулся он, вытаскивая из-под пиджака табельное, - сейчас разберёмся, что тут за чертовщина творится». Бросив окурок под ноги, мужчина раздавил его носком туфли и зашагал вперёд.
Через несколько минут, он увидел впереди отблески костра, а до слуха донёсся какой-то странный звук. Травников выключил фонарик и начал ступать осторожнее, а вскоре понял, что слышит. Это было горловое пение и стук бубна. Не ровный и мерный, как в фильмах про африканских папуасов, а какой-то хаотичный. Он то затихал, то несколько секунд тихо отбивал какой-то свой ритм, то разносился по всей чаще беспорядочными громкими стуками, словно бы по инструменту стучал ребёнок. Но чем ближе Дмитрий подбирался к костру, тем больше он понимал, что у этого боя есть свой ритм. Непонятный человеческому слуху, жуткий и… потусторонний.
Тут он наступил на что-то мягкое и чуть не упал. Еле сдержавшись от ругательства, он посмотрел под ноги. Его нога стояла не на земле, а на чьём-то теле. Темнота леса не давала разглядеть подробностей, но он понял это по очертаниям и белой рубашке. Аккуратно присев на колено рядом, Дмитрий вынул из кармана коробок спичек, включать фонарик так близко к костру он опасался, и чиркнул одной. Лёгкий прохладный ветерок задул спичку почти сразу же, но Травникову хватило и нескольких секунд, чтобы разглядеть бледное, окровавленное Сашино лицо. Глаза закатились, на струйки запёкшейся крови на щеках налипли хвоя и земля. «Чёрт старый, шизик хренов!» - злобно ощерился Дмитрий. Приложил два пальца к Сашиной шее и ощутил очень слабый пульс. «Хоть что-то хорошее. Надо с этим гадом заканчивать побыстрее и выбираться отсюда. Только как?» Ещё одна спичка - и капитан разглядел разрубленное левое колено парня. Снова выругавшись про себя, он обхлопал Сашу по карманам, но нашёл только пустую кобуру. Ещё две спички капитан потратил, чтобы осветить место вокруг себя, но снова не обнаружил ничего, только пустую обойму. Ухватив себя за рукав рубашки, он дернул, стараясь, чтобы треск ткани не был слишком резким. Оторванным рукавом наспех, кое-как, перемотал в потемках Сашину ногу – не бог весть что, но замедлит кровопотерю. Также наспех оторванной полой пиджака прикрыл, свернув ее втрое, рану на голове, осторожно, стараясь не сильно шевелить бесчувственное тело напарника. «В случае, если у пострадавшего отмечаются признаки нарушения целостности костей черепа, необходимо обложить края раны бинтами и только после этого накладывать повязку», - всплыла невпопад в голове фраза из заученной когда-то в школе милиции инструкции по оказанию первой помощи. Злобно глянув на костёр, который был уже совсем близко, мужчина крадучись пошёл к нему.
Наконец он оказался достаточно близко, чтобы видеть то, что происходило у костра. А посмотреть было на что. Огромный костёр посреди поляны выплёвывал в тёмное беззвёздное небо искры и языки пламени. Напротив костра на коленях стоял страшно избитый мужчина в одних трусах-«семейниках». Руки его были связаны за спиной, а рот заткнут какой-то тряпкой, намокшей от крови. Всё тело было покрыто порезами, ссадинами и синяками. Лысая голова была полита чем-то блестящим и тёмным. В жёлтом свете костра все цвета теряли свою яркость. Рядом с похищенным валялся труп выпотрошенного поросёнка. А вокруг всего этого плясал, нет, скорее бился в припадке старик. Тело его неестественно изгибалось в эпилептическом танце, кости и перья на плаще взмывали в воздух, создавая вокруг шамана странное марево, какое бывает, когда воздух дрожит в жару над разогретым асфальтом. Ноги шаман вскидывал едва ли не выше головы, а руки вечно метались из стороны в сторону, колотя по бубну. Казалось, блики костра пляшут вместе с ним, и в их неровном свете его конечности то удлинялись, то укорачивались. Измазанное кровью лицо старика исказилось в безумном бешеном экстазе. Рот был разинут, из него брызгала тёмная слюна. Глаза были выпучены до предела, а зрачки в них настолько расширились, что почти заполнили всю радужку. Старик прыгал и плясал, выгибался и бил в большой кожаный бубен, не переставая петь. Это жуткое, потусторонне горловое пение резонировало между вековыми стволами деревьев и пробирало до костей.
Травников поёжился, ему вдруг стало по-настоящему жутко. Конечно, за свою карьеру он видел и сумасшедших, и бешеных людей, но здесь было нечто иное. За этим безумием, казалось, была какая-то сила, словно, дёргаясь в этом припадочном танце, старик и правда сплетался с чем-то хтоническим. «Ладно, пора прекращать балаган», - взял себя в руки Дмитрий, но тут у старика в руке что-то блеснуло. Блик пламени на хорошо отполированном лезвии - и из горла мужика брызнул фонтан крови. Он захрипел, дёрнулся и неловко повалился на бок. Конвульсивно дергающиеся ноги раскидали часть поленьев из костра. Горячие белые угли шипели, залитые кровью. Запах хвои и дыма перебил неприятный, мерзкий аромат испаряющейся крови.
- Стоять! – крикнул Травников, выпрыгивая из кустов и наводя пистолет на шамана, продолжавшего биться в конвульсиях. Старик не обращал на него внимания, продолжая свой жуткий ритуальный танец. Мужчина у костра хрипел всё тише и уже перестал дёргать ногами. Дмитрий выстрелил в воздух. – Работает КГБ, руки за голову!
Для нетерпеливых прода тут: https://t.me/suhorukowriter
И там и там я уже выложил все 4 части)
