Жанна
– Жанна, я ведь уже объяснял вам, как делать гиперссылки…
Молодая женщина опустила глаза:
– Лев Петрович, я помнила, помнила, а потом забыла… Вы не могли бы объяснить ещё раз?
Не дожидаясь ответа, Жанна подошла ближе и наклонилась к монитору. Пышная грудь как бы невзначай замаячила аккурат на уровне глаз Льва Петровича. А когда он начал объяснять и показывать, Жанна незаметно отвернула чуть вбок фотографию жены и детей начальника.
Жена – не стена. Если очень постараться, можно и подвинуть.
***
Она внимательно перечитала отчет.
Ошибки делать легко, только когда они глупые.
А если сдать всё вовремя и без косяков, то она и слова в ответ не дождется. Ошибёшься слишком грубо – будешь стоять и молчать, пока на тебя орут. В этом весь Лев Петрович: скор на расправу, скуп на похвалу. Чего ей стоило втереться к нему в доверие и сделать так, чтобы он обучал её лично! И с каждым разом становилось всё труднее находить поводы для приватных уроков… А количество незначительных помарок, которые можно допустить в типовых документах, вообще-то, ограничено! Да и больше двух раз одно и то же Лев объяснять не станет…
Когда он уже обратит внимание на её намеки?
Жанна вздохнула, взяла косметичку и подошла к зеркалу. Не красавица, чего уж тут греха таить. Нос длинноват, лоб широковат, губы недостаточно полные… Да и с волосами последний мастер намудрил так, что лучше бы совсем ничего не трогал… Нет, оно, конечно, понятно, что по цене дешевой стрижки мало где можно получить хорошую, но что поделать, если на нормальный салон денег не хватает?
Жанна часто думала, за что она примется в первую очередь, когда её план сработает. И никак не могла определиться: губы, или всё-таки нос? Хотя, если всё пойдет как надо, и выбирать не придётся.
И будет она выглядеть, как принцесса из сказки. И жизнь будет сказочная. А не это вот всё…
За стенкой что-то грохнуло, следом донёсся собачий визг и женские крики. Мужской бас перекрыл вакханалию, грубо и безыскусно перемежая речь нецензурной бранью.
Жанна поморщилась и посмотрела на часы. Скоро всё должно кончиться, если только Вероника не опоздает.
Вероника – собачий мозгоправ. Хотя скажи ей такое в лицо – оскорбится. Наверняка её профессия называется как-то по-другому.
Звякнула разбитая чашка. Или тарелка? Жанна не очень поняла. Как не понимала, почему хозяйка с маниакальным упорством предпочитает швырять посуду именно в эту стенку.
Когда Жанна приходила на осмотр этой комнаты, она и подумать не могла, что такая благообразная с виду семейная пара окажется столь невыносимыми хозяевами и соседями. Хотя на самом деле можно было и догадаться – не просто же так комната сдавалась дешевле, чем остальные…
Скачав отчет на флешку и наведя на несовершенном лице подобие красоты, Жанна поспешила на работу. В дверях она столкнулась с Вероникой и вежливо поздоровалась.
Хотя если бы кто-то спросил Жанну – психолог нужен был не несчастной собаке, а её ненормальным хозяевам.
***
– Жанна, а вы никогда не думали, что работать – это не ваше?
Мигом растеряв всю кокетливость, Жанна резко выпрямилась и побледнела
.
– Вы постоянно ошибаетесь, причем порой – в одном и том же. Забываете, чему вас учили. С таким трудом осваиваете программы. Я ни одному сотруднику не уделял столько времени, как вам, но иногда мне кажется, что всё это зря.
– Лев Петрович… – начала Жанна, но замолчала. Мысли лихорадочно метались и нужные слова никак не приходили. Черт, черт! Она все-таки переборщила. Ей нужно было, чтобы начальник её опекал, а не чтоб он её уволил! Господи, неужели всё опять по новой? Поиск работы, долги, безысходность, новый сморчок, которому надо заглядывать в рот и ловить каждое слово, в надежде, что он решит все твои проблемы… Неужели у нее никогда не получится?
– Я знаю, что вы хотите сказать, – Лев Петрович досадливо махнул рукой, – но послушайте… я руковожу людьми уже больше двадцати лет. И эта фирма – не единственный мой бизнес.
Жанна в отчаянии закусила губу. Да конечно, старый пень, она всё это знает! Просто так, что ли, носит эти адски неудобные лифчики с пушапом и машет у него перед лицом своей единственной гордостью? Из любви к морщинам и проседи в волосах?
– Я всегда довольно быстро определяю, кто на что способен. И вы девушка вовсе не глупая. Просто… как-то не стараетесь. Мне кажется, что вы здесь не на своем месте. И увольнение – лучший выход для вас, шанс найти себя.
Жанна не сдержалась. На глаза навернулись слезы. Совершенно не обращая на это внимания, Лев Петрович продолжил:
– Но я не буду настаивать. Не могу сказать, что здесь работают поголовно только те, кто достоин этой работы больше вас. С хорошими кадрами всегда была напряженка, уж поверьте моему опыту. Я дам вам наставника – мне уже давно пора переключить внимание на проект в другой фирме, я тут уже подзадержался. Хотя… тому была причина, – Лев Петрович выразительно посмотрел на Жанну, но она этого не заметила – перед глазами все плыло из-за предательских слёз, которые никак не получалось сморгнуть. – Но есть и другой вариант. Мне кажется, вы обладаете… иными талантами. Но сейчас я не могу оценить их в должной мере. Если же нас перестанут связывать отношения делового характера… В общем, подумайте. Завтра утром я буду ждать вашего решения. Если захотите подробнее обсудить ситуацию, можете позвонить мне вот на этот номер. Можете идти.
Начальник всунул клочок бумаги с незнакомым номером в руки оторопевшей Жанне. Мягко подтолкнул к выходу из кабинета, напоследок крепко и недвусмысленно ухватив её за ягодицу.
Застыв столбом у порога закрывшейся двери, Жанна несколько секунд переваривала услышанное. Её не уволили. Ей предложили уволиться, чтобы… Чтобы что? Неужели наконец получилось?
Жанна сделала несколько глубоких вдохов. Поморщилась, поправила неудобно съехавшую косточку лифчика.
Последний жест Льва Петровича не оставлял сомнений – да, она скоро получит то, чего хотела. Но, черт побери, почему нельзя было сказать нормально?..
***
Аня
– Аня! А-а-а-а-ня! Аню-уууууу-та!
– Господи, да ответь ты ему уже, а, – оторвавшись от учебников, Стася нахмурилась, – сейчас еще и соседи ругаться начнут.
– Если я ему отвечу, он меня гулять утащит, а мне готовиться надо. – Аня лукавила. Все мысли об учебе у нее выветрились, как только Димка появился под окном.
– Ну так прогони его!
– Эх, Стаська… как же я его прогоню… Ничего-то ты не понимаешь.
Стася закатила глаза. Ну да, куда уж ей. И зачем она только согласилась готовиться к экзамену вместе… Не зря всё-таки у Аньки столько троек. Хоть она и ноет, что преподаватели к ней несправедливы, а всё-ж таки занимайся бы она и половину того времени, что тратит на гулянки, оценки у неё были бы совсем другие.
– Это ты не понимаешь. Экзамен через два дня. Кому мы в Москве нужны будем, с тройками? Там и своих таких полно.
Аня промолчала. Они со Стасей давно обсуждали, как поступят в университет и уедут в Москву. Будут вместе жить в общежитии и покорять столицу, но… Как сказать подруге, что мечты немного изменились? Если Димка решится – а Аня была твердо уверена, что решится! – она никуда не поедет. Не нужна ей никакая Москва.
– АААААА-НЯ!
Последний слог эхом отскочил от стен панельных домов. Не выдержав, кто-то из соседей с грохотом распахнул окно и принялся доходчиво объяснять Димке, в чем конкретно он не прав. Обороты с обеих сторон были такими ёмкими и забористыми, что подруги какое-то время молча слушали.
– Ань, Димка-то по ходу датый… Может не пойдешь?
Аня пожала плечами. Подумаешь.
Сколько она себя помнила, её папа всегда выпивал по пятницам. А иногда и чаще. Но маленькой Ане это ничуть не мешало. Она со временем даже полюбила этот запах от отца, потому что пьяненький папа был всегда очень добрый. Читал ей книжки, смешно ошибаясь, часто обнимал и щекотал, и называл «красавицей». Трезвым же на неё внимания он почти не обращал.
Димка, выпив, тоже становился добрее. И разговорчивее. Часто рассуждал о том, как они будут жить, когда Аня закончит учебу в колледже. И всё, что он говорил, Ане очень нравилось…
Ссора за окном набирала обороты.
– Стась, ты же шпорами потом поделишься ведь? Надо его оттуда увести, пока не случилось чего.
Подруга только вздохнула.
Конечно, она поделится. А зачем ещё нужны друзья?
***
Глядя на сосредоточенную, но радостную подругу, Аня молча теребила в руках новенький диплом.
– Надо будет ещё одну копию паспорта взять. На всякий случай… Блин, так жалко, что твой папа нас отвезти не смог! Ну ничего… Две пересадки, а потом электричка... Если в шесть утра выехать, то в оба места успеем податься… Главное не заблудиться там нигде… Ань, а у тебя всё уже готово? Хочешь, я тебе со сборами помогу? Я список составила, какие документы и сколько копий нужно.
Ну вот. Дальше откладывать некуда.
– Стася… я не поеду.
Подруга оторвалась от бумаг, с трудом сфокусировалась на Ане.
– Не сможешь? Ну как так, мы же именно на четверг договаривались? Случилось что-то?
– Нет… ты не поняла. Я не в четверг не могу. Я вообще никуда не поеду. Не буду поступать, я… замуж выхожу. Ты же придешь ко мне на свадьбу?
На лице Стаси промелькнули и сменили друг друга все те выражения, каких Аня и ждала – удивление, обида, потом – понимание. Вот только она все-таки надеялась, что в конце подруга сможет за неё порадоваться, но радости видно не было.
– Ань… ты прям точно уверена, что правильно поступаешь? Димка, он…
Аня вспыхнула.
– Он – что?
Стася лихорадочно перебирала в уме слова. Как сказать, что думаешь, но не обидеть подругу?..
– Ну… Мне кажется… не очень надежный, – неловко закончила она. Аня громко фыркнула.
– Да ты просто мне завидуешь.
– Я?!
– Да. У тебя-то нет никого, только твои учебники. И хоть ты и симпатичнее, а Димка всё же выбрал меня!
Стася раскрыла было рот, чтобы сказать, что такого счастья как Димка ей и даром не надо, но вовремя сдержалась. Ни к чему ругаться. Сказать по правде, она давно уже поняла, чем всё закончится. И хоть Аня и сдала-таки с горем пополам все экзамены, вступительные ей с таким настроем не пройти.
– Не выдумывай. Когда вы женитесь?
– В сентябре.
Стася промолчала. Она сильно сомневалась, что в сентябре у нее получится вернуться в родной город, но с ходу обижать подругу не хотелось.
Жаль, что не получилось уехать вместе. Ну по крайней мере, мечтать вдвоем было веселее.
***
Хоть сумка и оттягивала руки, Аня летела над дорогой, едва касаясь асфальта. В честь юбилея конторы начальник расщедрился и отпустил всех аж на два часа раньше! Значит, к Диминому приходу Аня успеет приготовить что-то вкусное.
Хотелось бы, чтобы этим ужином они отпраздновали добрые вести. А если Димке опять отказали, плотная еда будет кстати для поднятия настроения.
Вот почему молодым работникам так тяжело устроиться? Мало того, что пахать за копейки, так и то сколько порогов обобьешь, чтобы просто взяли… Хорошо хоть ей, Ане, повезло. Но её зарплаты едва хватало на продукты и коммуналку, благо что со съемом жилья пока помогали родители.
Уволившись с предыдущей работы почти сразу после свадьбы, Димка уже три месяца перебивался случайными шабашками.
Ну ничего. Всё обязательно наладится. А как чуть-чуть подкопят денег, возьмут ипотеку… И у Ани непременно будет светлая и просторная кухня. Безо всяких тараканов…
Аня поставила сумки на грязненький пол, мысленно обругав соседей. Топчут как стадо слонов, а как помыть общую территорию – так от них не дождешься, и никакие уговоры не помогают. Придется опять самой. Не таскать же всё это в квартиру…
Она заметила их сразу.
Они выделялись на потертом коврике, как летающая тарелка на Красной площади. Блестящие, чужеродные, неприлично дорогие, пара белых сапожек на высоких каблуках попали в прихожую не иначе как из космоса. Как ещё они могли оставаться такими чистыми, несмотря на мерзлую солёную слякоть, было решительно непонятно.
Еще непонятнее было только откуда они взялись.
Увидев рядом с ними Димкины ботинки, Аня нахмурилась. Он не должен быть дома так рано…
Сердце сжалось, а нехорошее предчувствие захлестнуло как цунами: быстро, безжалостно и целиком. Аня даже не разулась, сразу пройдя в спальню.
Пахло чужими духами. Сладкий аромат перемешался с запахами алкоголя и пота. И даже если бы Аня вдруг ослепла, она бы точно поняла что здесь происходит, потому что еще в комнате отчетливо пахло сексом.
«Будто сцена из дрянного анекдота. Только не муж из командировки, а жена с работы» – как-то отрешенно подумала Аня.
Парочка так увлеклась друг другом, что они не сразу заметили её. А когда заметили, Димка торопливо спихнул с себя девицу и промямлил:
– Зайчик… ты не так всё поняла…
А девица усмехнулась. Не сделала попытки прикрыться, не испугалась. И кинула на Аню ленивый взгляд, в котором так и читалось: «Нет, дорогуша. Всё ты поняла именно так». А потом нарочито медленно потянулась и сказала:
– Выйди, я оденусь.
Аня всегда была примерной девочкой. Уважала старших, старалась не расстраивать маму и папу, мечтала о крепкой семье и детях. Жалела бездомных кошек и собак, плакала, когда по телевизору показывали сюжеты о сиротах или просто грустные фильмы.
Оказывается, всё это время она очень плохо знала себя.
Какие-то чужие руки вцепились в крашеные рыжие волосы. Чужой визг вырвался из горла. Чужой локоть саданул в пах Димку, который попытался растащить драку. И уж точно чужие, злые слова лились потоком нецензурной брани.
Помятая, расцарапанная Рыжая так торопилась, что вылетела из квартиры полуголая, забыв про свои дорогущие сапоги. Их Аня с каким-то болезненным, мстительным удовольствием скинула с балкона. Выразительно посмотрела на Димку:
– Следом полетишь, или всё-таки через дверь?
***
Жанна
– Поднимешься в двести третий кабинет, скажешь, что от меня. Альбина сделает всё в лучшем виде, и потом подберет нужные таблетки. Ты уже не маленькая, и скажу сразу: если залетишь без моего согласия, ничего хорошего у тебя из этого не получится. После клиники поедем по магазинам. А вечером – в ресторан, и в новую квартиру. Ты же не думала, что я оставлю тебя жить в том дурдоме?
Жанна кивала, надеясь, что щеки её не горят.
Что может быть унизительнее, чем спать с немолодым, женатым мужиком ради денег?
Только когда перед этим тебя проверяют у гинеколога.
Ещё пару дней назад Жанне казалось, что она очень хочет заполучить Льва Петровича. С мрачным злорадством она думала про его жену: хоть та и может позволить себе любого косметолога, стилиста, дорогие шмотки, а она, Жанна, вовсе не красавица, победа будет на её стороне.
Но и это у нее отняли. Какая уж тут победа… Судя по всему, схема у Льва Петровича была отлажена до мелочей. Интересно, какая она по счету? И что подумает о ней эта Альбина?..
На удивление, врач вела себя безукоризненно-любезно. Тетки в городской поликлинике, куда раньше ходила Жанна, были куда грубее, хотя тогда поводов для осуждения было на порядок меньше.
– Результаты анализов будут готовы завтра, и тогда же мы подберем для вас схему предохранения.
В магазинах Жанна поддалась эмоциям. До этого она строго приказывала себе знать меру и не спугнуть своего благодетеля в первый же день, но сейчас, в отместку за гинеколога, набрала шмоток на сумму годовой зарплаты. Лев Петрович на кассе и бровью не повел, что значительно подняло Жанне настроение.
Может и не зря она всё это затеяла.
Дурные мысли вернулись только вечером.
Лев Петрович вручил ей ключи от двухкомнатной квартиры с евроремонтом, но сам попрощался едва зайдя внутрь.
«Ты устала. Встретимся завтра».
Когда за ним закрылась дверь, Жанна со злостью пнула россыпь фирменных пакетов.
Она прекрасно понимала, что дело не в заботе о ней. Просто результатов анализов ещё нет…
***
Аня
Они так заразительно и задорно хохотали, что на них начали заглядываться мужчины с соседних столиков. Но ей было всё равно. Вино и разговор по душам вскружили голову, и сделали Аню легкой-легкой. Казалось, стоит встать со стула, и она полетит.
Стася утирала выступившие слезы.
– Прости меня. Прости, что я смеюсь, но ты так об этом рассказываешь!
– Да чего уж там. Это первое время мне было не смешно, а потом…Только и осталось, что смеяться. Но видела б ты её лицо, когда я ей клок волос выдрала… Думаю, она до сих пор ещё лысину зачесывает.
Стася вдруг посерьезнела.
– Ань… приезжай, а? Мне тебя не хватает. Я помогу к экзаменам подготовиться. Я и задания свои помню, да и за этот год много чего узнала. Скоро вступительные. Ну будет у нас разница в один курс, это не много… Может, даже договориться получится, и в одной комнате будем жить.
Аня улыбнулась и сжала руку подруги.
А ведь Стася все-таки приехала тогда к ней на свадьбу. Хоть ей и хватало хлопот на новом месте.
Стипендии ожидаемо не хватало. Мама Стаси помогать дочери не могла, а отца и след простыл уже больше десяти лет. Так что подрабатывать подруга начала почти сразу. Но в те выходные была рядом, и ни словом, ни взглядом не показала, что не рада этому браку. А как оказалось, была права, что не радовалась…
– Я подумаю. Эх, Стаська… А ведь я надеялась, что после второй зимней сессии ты ко мне уже на крестины поедешь.
Сердце сжалось, и Аня сделала большой глоток дешевого вина. Она ни за что бы не призналась в этом никому, но жалела она не о драке и безобразном скандале.
Больше всего она жалела о том, что тогда пришла раньше с работы.
***
Жанна
Она не могла удержаться и замедлялась буквально у каждого отражения. С зеркал и витрин на неё смотрела удивительная женщина.
Со вкусом одетая, в дорогущих стильных сапогах. С идеальной осанкой, прической. Неброские украшения стоимостью в несколько средних зарплат изумительно смотрятся на ровной загорелой коже.
Вокруг промозглый ноябрь, а она – загорелая. И не с помощью пошлого автозагара, и даже не в солярии. Ни один солярий не даст такого оттенка, какой можно получить ранним утром под тропическим солнцем.
Но это не главное.
Сегодня – наконец-то! – она смогла нормально дышать.
Внешние последствия операции исчезли гораздо быстрее, чем внутренние. Как же мучительно дышать ртом, да еще и не чесаться, когда жутко чешется, не вычищать корочки!
А к губам так она вообще уже давно привыкла.
Всё вместе изменило Жанну до неузнаваемости.
Теперь её смело можно назвать красивой.
Скользнув взглядом по очередной витрине, Жанна споткнулась, растеряв всю манерность, и едва удержалась на ногах. Она прилипла к стеклу, почти расплющив новый маленький носик, но… мимолетная, случайно замеченная картинка оказалась не ошибкой.
В ресторане сидел Лев Петрович. Напротив него хихикала какая-то девица. Судя по её ужимкам и глупой роже – точно не деловой партнер.
Жанна с отвращением увидела в исполнении девицы почти все приёмчики, которые и сама испробовала не раз.
Первым порывом было влететь туда и прекратить это бесстыдство. Но Жанна не успела и ухватиться за ручку двери, как передумала.
Господи, какая глупость.
Да, Лев Петрович женат, и даже и не утруждает себя байками о том, что они с женой не спят вместе или на грани развода. То, что у него было много любовниц, тоже стало очевидно в первый же день.
Но Жанна почему-то не думала о том, что другие женщины у него могут быть одновременно и с ней, и с женой.
Жанна стиснула зубы.
Ну, Лев Петрович, ну, старый кобель…
Она этого так не оставит.
Даже у любовницы могут быть какие-то крохи самоуважения.
***
Аня
Аромат сирени обволакивал и пьянил.
Интересно, кому так повезло?
Кто-то очень романтичный выкосил не иначе как целые заросли, чтобы превратить подъезд старенькой хрущевки в оранжерею.
Букеты стояли в банках, обрезанных бутылках, а небольшие пучки были просто приклеены скотчем к стенам.
«А Димка за всё время мне и веточки не подарил, а ведь я так люблю сирень!» – отчего-то вдруг подумалось Ане. И откуда только такие мысли? Она ведь месяца два о нём ничего не слышала.
Впервые на Аниной памяти лифт благоухал не пережаренным луком, перегаром или собачьей мочой, а цветами.
«И ведь даже соседи не растащили. Прямо чудо какое-то»
Но на этом чудеса не закончились. Анина площадка оказалась украшена еще больше, чем первый этаж. А на стенах появились сердечки и надписи:
«Ты самая лучшая»
«Я не могу без тебя»
«Люблю тебя больше жизни»
И огромные, почти метровые буквы, кричали:
«Зайчик, прости»
На площадке, кроме Ани, жили всего две женщины. Марья Владимировна, семидесяти пяти лет отроду, и тетя Галя – довольно молодая, но почти стокилограммовая мадам. Обе они на «заек» тянули лишь с большой натяжкой.
А значит…
Аня не успела додумать мысль до конца. Из общего с соседями предбанника вышел Димка.
«Ну да… в квартире-то я замки поменяла. А этот – нет…» – запоздало сообразила Аня.
Димка смотрел на нее глазами побитого щенка и молчал. Плечи опущены, взгляд виноватый. И – никакого запаха алкоголя.
После того памятного дня у Ани он перестал ассоциироваться с чем-то хорошим. Да и сладкий парфюм Аня разлюбила.
– Да что ж вы тут устроили-то, а? Это ты, что ли, расстарался, ирод окаянный? А стирать твои писульки кто должен? У-у, дурачье! Как хотите, а если до завтра тут всё чисто не будет, я на вас участковому нажалуюсь!
Аня посмотрела на Димку с немым укором. А тот развернулся, и опять скрылся на пару минут в предбаннике.
Увидев в его руках бутылку с растворителем и щетку, Аня ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась.
***
Жанна
Такую паузу мог бы оценить и сам Станиславский. А уж от взгляда Жанны даже воздух в машине становился холодным, того гляди закружат снежинки.
Лев Петрович долго делал вид, что ничего не происходит. Но потом всё же спросил, предварительно вздохнув протяжно, и всем видом показывая, как ему не хочется начинать играть в эту игру.
– Ну и что случилось?
Жанна отвернулась. Она ему не лошадь, чтоб её понукали.
– Так и будешь молчать? Или решим вопрос как взрослые – словами через рот?
– Если бы этот рот не лез куда не надо, и решать бы ничего не пришлось, – зло процедила Жанна. – Точнее, если бы в этот рот никто не лез своим шлюшьим языком.
Тоскливое выражение лица Льва Петровича сменилось на любопытно-снисходительное. Ни дать ни взять – рассматривает обезьянку в зоопарке.
– О, вон оно как. А ты чего ожидала? Что я буду верен тебе до гроба? А тебя вообще не смущает, что я женат?
– Это другое! – вспыхнула Жанна.
– Ну да. Конечно, – развеселился Лев Петрович, – другое.
– Не заговаривай мне зубы! Кто она? И какого хрена вообще происходит?!
– Милочка, – веселье испарилось, будто и не было его, – сбавь-ка тон. Не надо на меня орать.
– А что прикажешь мне делать? Улыбаться? А что бы ты сказал, если б застал меня с кем-то? Я-то была не в курсе, что у нас свободные отношения!
Лев Петрович снизил скорость, включил правый поворотник и аккуратно съехал на обочину. Нажал кнопку аварийки, повернулся к Жанне.
– Не пори чушь. Никаких свободных отношений у нас нет. Я – перед тобой отчитываться не обязан и не стану. А ты… если я узнаю, что ты спишь с кем-то ещё, вернёшься в ту же дыру, из которой я тебя вытащил. Какая же у тебя, оказывается, короткая память. Забыла, как крутила передо мной хвостом, чтоб я на тебя внимание обратил? Как в нищете жила, как сопли на кулак наматывала, чтоб я тебя не уволил. Или может забыла, как я тебя лечил? А ведь мог ещё тогда выкинуть, сразу. Мне-то хотя бы мозгов хватает, чтобы дурных болезней не нахватать.
Лучше б он её ударил. На глаза навернулись злые слезы, а от гордости не осталось и следа.
– Ну так и выкинул бы! Я тебя любила, доверяла, а ты!
– Любила? Только не надо делать из меня идиота. Я тебя в первый же день раскусил. И когда начались наши отношения, сразу всё обозначил. Где будешь жить, сколько денег тратить, как часто я буду приезжать. Чего тебе не хватает? Шмотки, курорты, косметологи. От тебя и надо-то всего – быть приветливой и не клевать мне мозги. У меня для этого жена есть.
– Да пошёл ты! Я – человек! Человек, слышишь? Не собака какая-то – дал еды и крышу, и можно командовать, а тебе будут тапки в зубах приносить. Я заслуживаю, чтобы меня уважали!
Лев Петрович смерил Жанну долгим взглядом, а потом вышел из машины. Подошел к пассажирской двери, открыл.
– Выметайся.
Жанна ошеломленно посмотрела на него. Слезы на глазах высохли, будто по волшебству.
– Выметайся, я сказал. Уважения ей нужно... Ты с самого начала знала, на что шла. И уж извини, дорогая, уважать тут тебя не за что. Мне от тебя нужна строго определенная роль. Справляешься – и я решаю все твои проблемы. А хочешь сама что-то значить – ну так и живи своим умом. И на свои деньги. Квартиру освободишь через неделю. Передумаешь – звони. Только извиниться не забудь, и впредь знай свое место. Ну! Сама выйдешь, или тебя за шкирку вытаскивать?
Лев Петрович тронулся плавно, не забыв выключить аварийку и поморгать поворотником. Жанне пришлось сойти с асфальта, хоть обочина и была грязная и неровная. Интересно, сколько отсюда до ближайшей остановки? Такси-то сюда вряд ли доедет…
Мокрый снег таял в тщательно уложенных волосах, быстро превращая прическу в унылые мокрые сосульки. Сапоги на шпильках, пригодные только для того, чтобы красиво дойти от подъезда до машины, нещадно жали ноги.
Проезжавшая мимо «девятка» замедлила ход, окно приоткрылось.
– Дэвущка! Вас подвезти?
– Не надо! – отрезала Жанна как только могла резко, стараясь, чтобы голос не дрогнул. А ведь следующий «попутчик» может и не спросить разрешения… И как вообще ей только пришло в голову ругаться по дороге на дачу? Не могла это сделать дома, в тепле и безопасности?!
Кстати, о доме. Жанна мысленно пересчитала деньги на разных картах и тихонько застонала. Ну почему она не дождалась начала месяца? Сейчас у нее денег хватит разве что на такую же комнатку, из которой она с таким удовольствием съехала. А по иронии судьбы, четверть своего месячного содержания она потратила на эти вот самые чертовы сапоги!
В очередной раз подвернув ногу, Жанна остановилась. Дрожащими руками нашарила в сумке телефон, набрала номер. Соединение прошло, но на том конце не удосужились сказать хотя бы короткое «алло».
– Котик… Я была не права.
– Второй шанс?
Жанна стиснула зубы.
– Да… – проезжающая мимо машина на полном ходу окатила её ноги мутной жижей, – пожалуйста…
***
– Да, охотно верю… Аня всегда умела произвести впечатление.
– Станислава, – Игорь Анатольевич смаковал Стасино имя, неприятно растягивая гласные, – я не очень понял… А почему вы Жанну называете Аней?
Жанна сильно пнула подругу под столом. Стася покраснела.
– Школьная привычка… Вы же знаете, все дети прозвища дают… У Жанны как-то вот такое получилось… – неловко соврала она.
Лев Петрович, который был в курсе всей Аниной биографии, усмехнулся нелепой попытке прикрыть подругу. Весело подмигнул Стасе и сказал:
– Игорек, что ты пристал к девчонкам. Пойдем лучше покурим. Мы с Жанной такие сигары с Кубы привезли, прямо с фабрики – сплошное удовольствие. Настоящий табак, здесь такой ещё поискать надо.
– Да я бы и сам не отказался за такими слетать. И девушек с собой возьмем обязательно. Станислава, а вы бывали на Кубе?
Видя округлившиеся Стасины глаза, Лев Петрович улыбнулся.
– Пойдем уже. Вернемся, обсудим.
Стася проводила взглядом удалявшихся мужчин, особенно долго задержавшись на лысине «Игорька», обрамленной седыми волосами.
– Надо же, как ты ему понравилась. Меня вот Лев на курорт первый раз вывез месяца через четыре только. Слушай, не называй меня Аней на людях, лады? Я уже не первый год как Жанна, а ты всё запомнить не можешь. Аня – это несолидно, как-то просто слишком.
– Ань, какой курорт, ты с дуба рухнула? Или у тебя за эти годы зрение упало? Лев Петрович хоть выглядит еще прилично, а этот хмырь так вообще нам в деды годится… И вообще, откуда он? Я только со Львом твоим поужинать согласилась, за компанию, а не это вот всё…
– В деды – не в деды, но он и в разводе ко всему прочему. Стась, молодость, это, конечно, хорошо, но только что с таких мужиков получить можно? С Димкой вот я два раза пыталась, и после него сколько еще. И что в итоге? Измены, пьянки, нищета. Требований зато вагон – и пожрать приготовь, и прибери, и ублажи. А что взамен? Только нервы, да болячки. Я ведь после Димки думала вылечилась. А оказалось – нет! А может это уже и не он… Нет, Стася, хватит с меня молодых. И наши-то годы, между прочим, идут!
– А семья, дети? Ты же всегда о семье мечтала.
– А что – дети? Лев мне обещал, что если я ему рожу, он сразу две квартиры купит. Мне и ребенку. Я еще и пособия и льготы буду получать, как мать-одиночка. Стась, и охота тебе в твоих офисах корячиться? На Кубе, знаешь ли, приятнее будет…
– Какая Куба! У меня, вообще-то, парень есть!
Жанна закатила глаза.
– Нам уже почти по тридцать, а он всё «парень»... ладно я не замужем – Лёва занят, но твоему-то что мешает? И вообще! Он зарабатывает меньше тебя. С ним ты и на Турцию до пенсии копить будешь.
– Да причем тут…
Беседу прервали вернувшиеся мужчины. Игорь Анатольевич галантно подлил в Стасин бокал вина, и вкрадчиво сказал:
– Станислава… я как-то слишком неловко озвучил свое предложение. Не дадите ли мне второй шанс?
Стася не выдержала сального взгляда и содрогнулась.
– Лучше не надо.
