Каждое утро Алёна ходила на работу через маленький парк у стадиона. Летом на нём проходили местные соревнования по футболу и студенческие мероприятия, зимой огромную территорию заливали под каток.
Каждое утро какой-то странный патлатый подросток стоял в одиночестве посреди стадиона. Прямо на льду, без коньков. Алёна шла вдоль железного забора, разделяющего парк и стадион, и каждый раз наблюдала этого паренька. На вид ему было лет шестнадцать. На нём всегда была чёрная толстая куртка и чёрные широкие джинсы. Вот уже месяц.
Январь, семь утра, большинство людей ещё только собираются на работу, но Алёнина аптека открывалась в семь тридцать. Поэтому девушка проходила через парк так рано.
Иногда Алёна останавливалась ненадолго, чтобы понаблюдать за чудоковатым парнем на стадионе. Обычно он глядел в небо. Как-то неделю назад, когда Алёна опаздывала на работу и проходила свой обычный маршрут на десять минут позже, она увидела, как странный парень лежит на льду, раскинувшись звёздочкой.
Бывало, что ранние посетители стадиона катались вокруг парнишки на коньках. Открытие только в девять, но подростки перелезают на лёд через забор в парке, чтобы пройти на каток бесплатно или в неположенный час.
Алёне всё больше хотелось узнать, зачем Чудик – так она прозвала паренька – приходит на стадион каждое утро. В очередной день она вышла на работу, намереваясь поговорить с подростком, но именно этим утром стадион пустовал. Алёна даже задержалась у забора на сколько смогла, чтобы не опоздать на работу, но парнишка так и не появился. Его не было ни на следующий день, ни через день.
На выходных Лёля, младшая сестра Алёны, попросила понянчить её малого, пока она сходит в парикмахерскую. Алёна смотрела в голубые глазки малыша, когда держала его на руках, и радовалась, что этот кроха наконец-то привык к ней и уже не плачет на чужих руках. Было приятно играть с ним в гляделки или петь ему песенки.
А потом продолжились будни в белых стенах аптеки. Стадион пустовал. За неделю Алёна свыклась с мыслью, что Чудик больше не появится. На руках у неё уже были билеты на самолёт, она планировала улететь в отпуск, так что было жаль, что момент упущен и знакомство не состоялось. Она винила себя, что медлила и теперь так и не узнает, зачем приходил парнишка.
Она думала об этом следующим утром, когда шла на работу. Но тут её взгляд ухватил в центре стадиона сутулый силуэт Чудика. Он вернулся! На этот раз Алёна не стала упускать возможность. Прильнула к холодному металлу забора, отделяющего стадион, и Чудик заметил её. Он помедлил с минуту и направился в её сторону.
— Извините, можно спросить у вас сигарету? — он картавил.
— А с чего вы решили, что я курю?
— Не знаю, — Чудик пожал плечами.
В его мягких чертах лица была детская наивность, но тёмно-карие глаза казались по-взрослому осознанными.
Алёна сняла вязаную перчатку, достала из кармана пачку сигарет, подцепила одну и протянула парню.
Он сжал фильтр обветренными губами и поднёс к лицу зажигалку.
— Спасибо, — дым устремился высоко в небо.
Чудик закашлял.
— Ты раньше-то курил? — Алёна сама не поняла, почему перешла с ним на “ты”.
— Да.
— Тебя давно не было видно.
— Я болел. Неделю провалялся с температурой.
“Конечно, стоять на льду каждый день, а иногда и лежать — неудивительно, — подумала Алёна. — А с виду обычный парень, если бы не знала о его странности. Неопрятный немного. Подросток как подросток”.
— А здесь ты что делаешь? Я больше месяца тебя на этом стадионе вижу, когда иду на работу. Ты не катаешься.
После вопроса его лицо сделалось задумчивым.
— Хочу вспомнить маму. Я детдомовский. Уже выпустился. С пяти лет там жил. В декабре я прошёл мимо этого стадиона, и в памяти мелькнуло её лицо. Как мы катались тут, когда я был мелким. Всего на секунду, и образ такой расплывчатый, но я уверен, это было мамино лицо.
— Так может, надо покататься, чтобы оживить воспоминания?
Чудик хмыкнул и отбросил сигарету щелчком пальца.
— Не думал об этом.
Он посмотрел Алёне под ноги.
— Маленькая нога. И ты сама маленькая. Сколько тебе лет?
— Маленькой меня точно не назовёшь, — Алёна посмеялась. — В этом году сорок один исполняется. А что с ногами моими не так?
— Всё хорошо. У мамы тоже были маленькие ноги. Я вспомнил, пока бывал здесь. Она брала коньки тридцать пятого размера.
— И у меня такой же.
— Я так и подумал.
Алёна посмотрела на часы на руке.
— Мне пора на работу.
— Заходи ещё! — Чудик помахал ей вслед.
Рабочий день пролетел быстро. Настроение Алёны было приподнятым. Была какая-то магия в этом странном знакомстве. Чудик вызывал тёплые, даже материнские чувства. Возможно, потому, что двадцать лет назад Алёна потеряла не успевшего родиться ребёнка. Сейчас ему было бы чуть больше, чем Чудику.
После этой трагедии жизнь Алёны так и не задалась. По молодости её звали замуж, но она отказалась. А позже крепкого союза так ни с кем и не сложилось. Она была одиночкой. И в целом одиночество её устраивало. Только в последние годы стало чего-то не хватать. Она пыталась ухватиться за это чувство, но пальцы проходили насквозь, как через пустоту.
На следующий день Алёна пошла на работу на полчаса раньше обычного, ей хотелось подольше поговорить с Чудиком. Она застала его катающимся на коньках. Он подъехал к забору и затормозил, подняв лезвиями волну снега. За его спиной был тряпочный чёрный рюкзак. Он достал из него белые коньки.
— Я и для тебя стащил. Покатаемся?
— Откуда?
— Из гардеробной стадиона.
— Лучше бы я этого не знала.
— Я потом верну на место. Никто и не заметит.
До работы было ещё сорок минут. Алёна пожала плечами.
— Ладно.
Она осмотрелась — людей в парке не было, и полезла через забор.
Чудик поймал её на той стороне.
— Ты вспомнил о маме? — спросила она, когда они остановились поговорить после трёх кругов по стадиону.
— Да. Много чего. Только не её лицо, — он нахмурился, шмыгнул забитым носом. — Помню, она уходила на работу почти каждый вечер и возвращалась, когда за окном была ночь. Я оставался дома один и не мог уснуть без неё. Почему-то боялся, что однажды она не вернётся. Но мама всегда приходила и ложилась спать рядом со мной. Она забиралась под одеяло и грелась, обнимая меня. От нее пахло улицей, сигаретами и спиртом. Я утыкался носом в её рёбра и так спокойно становилось, что я сразу засыпал. Иногда она уходила и утром. Не знаю куда. Я оставался один. Смотрел мультики. Каждый день повторялся, как прошлый. Но одним утром мама взяла меня на каток.
— Тебе понравилось?
— Да. Мы так редко были вместе, а тут она провела со мной много-много часов, я не помню, сколько, но кажется, что долго. Мне было как раз четыре или пять лет. Я впервые встал на лёд. Она научила меня, — Чудик заглянул Алёне в глаза. — Представляешь, я помню такие мелочи, а её лицо нет.
— Ты обязательно вспомнишь.
— Надеюсь. — Он медленно покатился дальше. Алёна скользила за ним.
— Как тебя зовут? — она поняла, что до сих пор не знает его имени.
— Ян.
— Алёна. Сколько тебе лет?
— Восемнадцать.
Они подъехали к забору, Алёна взглянула на часы.
— Мне пора на работу.
— Заходи ко мне в гости вечером. Я сейчас напишу адрес.
Он полез в свой рюкзак, не дождавшись ответа. Достал потёртый блокнот и ручку. Вывел на чистой странице адрес слегка корявым почерком и вырвал лист.
У Алёны в голове не было ни страха, ни сомнений. Она не боялась прийти в гости к Чудику, посмотреть, как он живёт. Или ей просто не за что было держаться. А этот паренёк вызывал неподдельный интерес. Он был одинок, как и она. Возможно, он видел в ней образ матери или друга, и это вызывало в Алёне симпатию.
…В его квартире не было ремонта: голые стены разрисованы краской, на полу расстелены газеты, из мебели только односпальная кровать, стул и кухня. Оказалось, что Чудик совсем не приспособлен к жизни. Он не знал элементарных вещей: какие продукты хранить в холодильнике, а какие в шкафу; как делать уборку или зашить одежду и как платить за коммунальные услуги.
— На что ты живёшь? — спросила Алёна.
Он протянул свой телефон.
— Делаешь ставки? Это не лучший вариант заработка.
— Я не могу заниматься обычной работой. Пробовал устроиться кладовщиком. Но не получается ни на чём сосредоточиться. Любое занятие быстро надоедает.
— Значит, пробовал не то. Можно охранником устроиться или продавцом на первое время. А потом, если захочешь, выучиться на что-нибудь, что тебе интересно. Начнёшь крутую карьеру, станешь профи своего дела, воплотишь все мечты в жизнь.
— Знаешь, я не верю, что мечты могут сбываться. Я тринадцать лет жил в детском доме и до последнего надеялся, что меня захотят взять в семью.
В его голосе звучала такая грусть, что сердце Алёны сжималось от боли. И эта грусть распространилась вокруг, дополняемая унылой обстановкой квартиры. Алёне стало так горько. Хотелось помочь Чудику, но разве можно вылечить человека от ран прошлого?
Она только сейчас вгляделась в его лицо в домашней обстановке, когда щёки и нос не красные от мороза. Чудик казался болезненно бледным. Он всё ещё кашлял.
— Я улетаю в отпуск в Египет на две недели. Навещу тебя, когда вернусь.
— Там должно быть хорошо. Запасись солнышком, чтобы было не так холодно возвращаться.
— Обязательно.
— А ты сможешь позвонить мне оттуда по видео? Так хочется посмотреть на пирамиды вживую! — с энтузиазмом попросил он.
— Но это не вживую будет.
— А я представлю через тебя. Расскажешь мне всё, что чувствуешь. Какая там температура, чем пахнут пирамиды, как звучат.
— Чем пахнут? — усмехнулась Алёна.
— А кто их знает? Вот и расскажешь!
— Хорошо. Может, и сам съездишь как-нибудь, если захочешь.
Чудик хмыкнул. Почесал затылок.
— А правда! Хочу! Надо только денег заработать, — он не на шутку воодушевился.
Алёна улыбнулась.
— Только не на ставках.
Парень закивал.
…На следующее утро Алёна принесла Чудику лекарства.
— Тебе нужно залечить простуду. Принимай их по инструкции. Если будет хуже, вызывай скорую. И не ходи на лёд, пока не поправишься.
— Ты такая заботливая, — Чудик с благодарностью принял лекарства.
И Алёна улетела. Путешествовала она тоже одна. Но именно в этот раз поймала себя на мысли, что хотела бы отдохнуть в компании. С Лёлькой и племянником, или хоть даже с Чудиком. Может, ему в самом деле удастся устроиться на нормальную работу и накопить на поездку к следующему году. А если немного не хватит, она поможет.
Алёна не позвонила ему, когда поехала на экскурсию к пирамидам. Связи не было. Но отправила видео по возвращению в отель. Рассказала на кадрах о всех своих впечатлениях. Горячий воздух, плывущий пейзаж, яркое солнце. А пирамиды пахли отходами верблюдов и лошадей.
Она отправила ролик ему в соцсетях. Чудик принял информацию с восторгом и ответил, что пирамиды — это самое величественное, что он видел в жизни.
Через неделю он прислал рисунок. Лицо девушки, нарисованное ручкой на клетчатом листе. И приписка в сообщении: это мама, я вспомнил.
Это был очень красивый, детальный рисунок, у Яна определённо были способности.
Оставшийся отпуск Алёна чаще думала о возвращении домой, чем о море и экскурсиях. Она решила, что поможет Яну устроиться в художественный колледж, если он захочет. Может, там он найдёт себя. А если нет, придумают что-нибудь другое. Идея помочь Чудику загорелась в её сознании и никак не отпускала.
…В аэропорту встречала сестра с племянником. Они давно не виделись, и сейчас Алёна подумала, что хочет чаще проводить с ними время. Внутри девушки будто образовался комочек тепла. Может, это было то самое египетское солнце, которое согреет холодной зимой, или нечто большее…
На следующий день, выспавшись и отдохнув после долгого перелёта, Алёна отправилась навестить Чудика. Она так спешила увидеться, чтобы вручить ему сувениры и сладости из поездки и рассказать про свою идею с художественным колледжем, что даже не стала звонить. Подумала, если его не будет дома, она отправится в торговый центр, нужно было закупиться домой, а с Яном встретится позже.
Алёна несколько раз постучала, но никто не открыл. Позвонила по телефону, но Чудик не отвечал. Написала в соцсетях, но он неделю как не был онлайн. Она и сама редко заходила, поэтому даже не заметила. Тогда она постучалась к соседям.
Дверь открыла пожилая женщина с палочкой. Алёна поздоровалась, представилась.
— Вы не знаете, где ваш сосед, Ян Крылов?
— Нет, — покачала головой женщина. — Неделю назад к нему приезжала скорая, я в глазок видела. Наверное, он в больнице.
— А что с ним случилось? Вы не знаете?
— Нет. Мы и не общались никогда. Знала, что он живёт тут один, да и всё.
В сердце Алёны зародилась тревога. Что могло случиться с Чудиком? Она вернулась домой и стала прозванивать больницы. Каждый раз ничего. А сердце всё сильнее сжимало в тиски страха. Следом пришлось прозвонить и морги. К глубочайшему несчастью Алёны, Ян Крылов оказался в списке одного из них. Пневмония и отёк лёгких.
“Он продолжал ходить на дурацкий лёд, чтобы вспомнить лицо мамы. Чтобы хоть одна его мечта сбылась! — думала Алёна. — Он наверняка пил лекарства, но что толку, если не соблюдаешь элементарные правила”.
Где-то в подсознании играло чувство вины, что бросила Чудика, неприспособленного к жизни, хотя видела, что он всё ещё болен. Но Алёна отбросила эту мысль. Она не могла знать, что такое случится.
Сестра поддержала, когда Алёна рассказала ей о новом знакомом. Отвезла на кладбище, была рядом в мучительно тяжёлый момент.
— Спасибо, что поехала со мной, Лёль, — Алёна потупила взгляд, стоя у свежей могилы.
Так странно. Именно сейчас, в этом царстве мёртвых, Алёна поняла, что после знакомства с Яном у неё появился интерес к жизни. Она наконец-то нащупала, чего ей так не хватало.
Сейчас ей было невыносимо до тошноты, до лопнувших сосудов в глазах от бесконечных слёз, до режущей боли в груди, такой острой, что казалось, кто-то выцарапывал сердце когтями. Больно из-за того, что парнишки не стало. Но некое тёплое чувство, что родилось после встречи с Чудиком, всё ещё оставалось в груди.
— Для чего ещё есть близкие, если не для поддержки в трудную минуту? — ответила сестра, стоя с ребёнком на руках.
Вопрос риторический. Алёна вздохнула. На кладбище было холодно, а с ними племянник. Нужно было возвращаться в машину.
На обратной дороге, она решила озвучить мысль, которая давно крутилась в подсознании, но Алёна боялась её выпустить.
— Лёльк, а как ты думаешь, я смогла бы стать хорошей мамой?
Сестра тепло улыбнулась.
— Я в этом уверена.
Слова Оли успокаивали. Алёна подумала, что, может быть, ей удастся сделать так, что хотя бы один осиротевший ребёнок сможет поверить в мечту.
