Я летел в Красноярск на очередное совещание с заказчиком. Оно должно было состояться на следующий день, во второй половине дня, поэтому я сел в вечерний самолет с решительным намерением выспаться хотя бы в самолете. И поэтому я не стал отвлекаться изучением соседей по креслам, а постарался сразу заснуть.
Хотя боковым зрением я успел заметить, что попутчица справа, возле окна, была симпатичная молодая женщина, блондинка, с внушительной грудью.
Но я не большой поклонник больших грудей, мой любимый размер вот такой *показывает рукой*.
Проснулся я уже после того, как пилот объявил о том, что мы приступаем к посадке и заодно о том, что мы попали в зону турбулентности, когда самолет начал мелко трястись, Проснулся и посмотрел в окно. И не смог разглядеть, что там, за окном. Ибо в пространстве между моим взором и окном размещался он, резвящийся в такт усиливающейся турбулентности роскошный бюст.
Груди мелко подрагивали и манили - отринь все мирское и заройся в нас, они отключали разум и обещали райское блаженство.
Это был какой-то особый, эстетствующий вид гипноза, запрещенный ООН и женевской конвенцией наряду с химическим оружием. Куда там цыганскому гипнозу, он всего-навсего притуплял бдительность и лишал содержимого кошелька. Нет, этот гипноз был куда сильнее, он лишал всего - разума, воли, даже страха смерти! Какая там турбулентность, какая там аэрофобия! Затуманенный мозг вопил - пусть сильнее грянет буря! Чем энергичнее будет трястись самолет, тем амплитуднее будут колебания этих полусфер, которые уже не могла удержать в застенках тонкая ткань блузки.
На это можно было смотреть бесконечно, как на пожар ипотечного отделения Сбербанка, но это было уже неприлично.
О, эти правила приличия! Почему их нельзя откинуть, как ту полоску ткани, которая скрывала остатки неизведанного от поэтического взора восхищенного ценителя прекрасного?
Пересохшими губами я сумел-таки произнести "Вы тоже в Красноярск летите?" и мы начали разговор.
Вы пробовали когда-нибудь смотреть одним глазом в глаза девушки, разговаривая с ней, а вторым - на её грудь? Конечно, пробовали, и знаете, как это сложно! Волочкова, растянувшаяся в шпагате, корявая колода по сравнению с тем, как при этом разъезжаются ваши глаза. Но даже это несравненно просто в сравнении с тем, что пришлось проделать мне. Одним глазом я смотрел на девушку, а второй глаз успевал колебаться в такт с колебаниями освобождённой плоти. Причем основное зрение было сфокусировано именно в этом глазу, а второй просто размывал фон, как задник на фото в инстаграме профессиональной блогерши. Резонирующие груди и глаз совершали абсолютно одинаковые скачки, как будто управляемые каким-то небесным камертоном.
Это был не богомерзкий силикон, это была натуральная, естественная сила и мощь российского народа, пробуждающаяся в глубинах народного самосознания после долгой дремоты, которые не могли удержать в текстильных оковах изделия западных наймитов-дизайнеров.
Мы беседовали, мне даже удавалось выразить интерес не только к динамическому виду перед глазами, но и к её словам. И тут она рассказала, что работает в каком-то тепличном хозяйстве на окраине Красноярска, выращивает цветы и летала в Москву как раз по этим цветочным делам, то ли на слет агрономов, то ли на выставку по обмену опытом.
Цветы... Божечки, какая милота! У меня от умиления даже слеза накатила на глаза. На глаз, точнее. Тот, что был задействован в разговоре. Второй глаз был сух и целеустремлен, как сердце риэлтора, которому надо впарить многодетной семье квартиру в доме возле цементного завода.
Тем временем самолет коснулся взлетной полосы, добив последними прыжками по бетонным плитами, которые вошли в резонанс с соседним креслом, остатки моего и так ослабленного разума.
Только этим я могу объяснить, что я просто попрощался и поехал готовиться к совещанию.
Почему я не был расчетлив, как теща, отмеряющая ложку сметаны в тарелку борща нелюбимому зятю?
Зачем мне нужно было это совещание, ведь цветочки всегда интересовали меня куда больше скучных смет и договоров? Я бы мог сказать, что меня укачало, и это было бы недалеко от истины, и поехать изучать тепличное дело в сибирских условиях.
Но - все мы крепки задним умом! (((
