2 недели до даты Х
Деревня угасала десятилетиями. Сначала в поисках лучшей жизни разъехалась молодёжь. Потом один за другим отправились на ближайшее кладбище старики. Охотники и рыбаки всё реже заглядывали сюда; казалось, даже звери ушли куда-то в поисках лучшей доли. Лишь из старой избушки, покосившейся, как лицо её хозяина, шел дым. Пахло какими-то травами, ветер разносил запах на километры вокруг, будто приглашая случайного путника в приятный полумрак дома.
Старый айн отпил отвар и закурил трубку. Когда-то она досталась ему от моряка. Матрос умолял избавить его от постыдной болезни, подхваченной в одном из портов. Шаман согласился, но денег не взял, ограничившись небольшим сувениром. Пожалуй, сейчас только природа да крепкий табак радовали его, всё остальное ушло, как дым — через многочисленные щели, из которых несло холодом и разрухой.
Время айнов на этом острове подходило к концу. Он, последний шаман, в ночь своего столетия присоединится к предкам, не оставив этому миру уникальных знаний и обрядов. Им здесь больше не место. Докурив, старик птицей пронесся по Сахалину, высматривая людей, владеющих Силой.
Их оказалось немного, каждый позабыл связь с природой и корни великого дара. Нелепые колдуны, балующиеся дружбой с мелкой нечистью. Заклинатели, которые не могут обойтись без книг. Неужели, их память не в силах удержать знания и передать их потомкам? Неужели, у них не осталось гордости и чувства предназначения? Тяжело вздохнув, шаман начал вспоминать давний обряд. Раньше его использовали против тех, кто отвернулся от рода и пошёл по запретным путям. Возможно, для кого-то из молодежи, кто ещё умеет осознавать, это станет спасением и подарком. Прощальным подарком уходящей эпохи.
***
Южно-Сахалинск, 13 дней до даты Х
Он не раз видел чертей. Рогатые, изворотливые, они бесили Антона, цепляясь за одежду и обувь. “Не пройти, не проехать” — думал парень, из последних сил плетясь к алкомаркету. После живительного эликсира Антон временно избавлялся от навязчивых гостей, но их место занимали видения.
Одно из них случилось посреди парка: любуясь заходящим августовским солнцем, алконавт копнул глубже, чем следовало. Вместо облаков он увидел драконов, закрывавших дневное светило. Их пасти источали зловоние, которое туманом опускалось на деревья и узкие тропы. Споткнувшись об очередную корягу, молодой человек упал, больно ударившись руками об остатки асфальта. Драконы исчезли, но вместо них появилась недовольная женщина с криками о надоевших ей наркоманах. Отряхнувшись, Антон поплёлся домой, на ходу доставая из рюкзака недорогое вино.
Конечно, парень не употреблял ничего за исключением алкоголя и сигарет. Только они могли держать его на плаву, не давая провалиться в безумие. Распивая очередную бутылку красного полусладкого, Антон приблизился к подъезду и закурил. Погода резко изменилась, небо кричало рисунками молний. Вступили ударные грома, им начал солировать дождь.
— Захар! — грозно прошептал алкоголик, — это природа или что-то не так?!
— Природа, ваше благородие. Она самая.
Парень расслабился. Поблагодарив духа, он открыл подъездную дверь и прошмыгнул в полумрак. Там, среди исписанных подростками стен, он чувствовал себя как дома. Откуда-то доносился заманчивый запах, этажом выше ругалась семейная пара. Вдыхая обыденность, Антон поднялся на пятый этаж и ввалился в тесную студию.
Ему не хватало простора или свободы. Но бледные обои раз за разом заменяли действительность за окном. Усевшись за ноутбук, самую дорогую вещь в этом скромном жилище, Антон открыл Слак. Пробежавшись по обсуждениям, парень спохватился: “а что там Jira, задачи есть?”. Его ожидало разочарование. Остаток вечера оказался свободным, как столетняя вдовушка.
Разочарованный программист поплёлся на кухню. Там, среди груд упаковок от предыдущих доставок, нашёл своё место небольшой шкаф. Схватив трубку, парень набрал номер любимой пиццерии. Его взгляд на мгновение зацепился за потрепанный переплет книги, но Антон смог сдержаться. Колдовать решительно не хотелось, да и простая еда усваивалась лучше, чем та.
— Да...Здравствуйте. Да, двойную классическую, картошку и газировку на ваш вкус, две бутылки только, пожалуйста, — попросил программист и, ожидая подтверждения заказа, услышал за плечом шелест крыльев.
— Захар! Я тебе в жопу насру! — выругался Антон, — уходи!
Домовой хотел было возразить, но хозяин квартиры отправил его подальше. Заказав еду, Антон не без труда открыл балконную дверь и закурил, вглядываясь в дождливые сумерки. Внезапно пепельница, сделав несколько кувырков, грохнулась на пол. Осколки разлетелись по всему балкону, что заставило парня вспомнить русский матерный и помянуть домового.
— Захар! Мать всех духов етить, чё творишь?!
— Хозяин! Не велите казнить, дайте слово молвить!
— Мудило! Неделю без телевизора! — остыв, Антон продолжил, — говори уже, чё.
— Вы просили, вашбродь, сообщать, значится, о потусторонних событиях в округе или, пользольте цитировать “ебантизмах, из-за чего полиция может нагрянуть в подъезд”.
— А…— Антон вернулся на кухню и пнул коробку из-под пиццы, — и?
— Двумя этажами выше, значится, будет отчим пить, а падчерицу свою больно бить. Как бы не перестарался, ей богу, душегуб он.
— А? — парень взволнованно подошел к шкафу и всё-таки взялся за старинную книгу, — я был неправ, спасибо, Захар, разберусь.
Дух исчез, а Антон посмотрел на часы. В принципе, дела на двадцать минут: заклинание морали поможет. Главное, попасть в квартиру. Колдовской взгляд парня выхватил очаг грядущих событий: мужчина светился гневом и, похоже, уже был пьян. “Вот чёрт” — подумал Антон, — “сколько лет девочке? Ну, двенадцать от силы, он же её прибьёт”.
Прихватив бутылку и книгу, колдун-программист выскочил в подъезд. Поднявшись наверх, парень помедлил. Как представиться, чтобы маньяк впустил? Что сделать с тем в квартире? Требуется же как-то зафиксировать, пока читается заклинание.
— Пофиг! — отхлебнув божественного нектара, Антон ухмыльнулся и ударил кулаком по дермантину, — э, алконавт, хватит шуметь, дверь открой!
Парень прислушался. За дверью послышались шаги, но дверь открывать не спешили. Прошептав несложное заклинание, Антон отошёл. После негромкого хлопка дверь открылась, впуская его в хорошо обставленную квартиру. Оттуда так и несло домашним уютом пополам со слезами и болью. Программист уже видел такие квартиры: их владельцы показательно изображали из себя успешных людей и счастливую семью, но что творится внутри их жилища знали лишь чуткие соседи, слышавшие всю подноготную.
Упершись в удивленного алконавта (коллега, ой, коллега, зря ты так опустился) , Антон легонько отодвинул того и прошел в детскую. Понимание, что его обманули, пришло не сразу. Он чувствовал в комнате энергетику маленькой девочки, но той не нашлось. А затем последовала яркая вспышка, совпавшая с растерянным и злым криком “Захар!”.
***
Парень очнулся и замер. Над его книгой беспрепятственно столпились домовые и прочие духи. Хозяин квартиры, потерянный, ходил из угла в угол, глядя на мир мутным взглядом. Антон выругался, но тут же получил по щекам. Захар, ранее служивший ему, теперь глядел свысока.
— Книгу твоей прабабки передадим дальше по кровной линии. А тебе уже всё, не тот ты, кем должен стать, — пояснили Антону.
— Сученыш, пиздишь! Нет детей у меня!
Комнату наполнил смех духов. “Помнишь Анюту, на последнем курсе встречались? Она после диплома уехала назад, в деревню. Вот и понесла от тебя глупого. Дочь у тебя. Там, на природе, оно легче, чем в человейнике, вашбродь. Сам понимаешь” — пронеслось в голове.
Парень обдумал ситуацию. Похоже, его жизнь прервут здесь и сейчас, а клятва домового будет нарушена. Силы же сковывало какое-то заклинание, Антон так и не смог понять, как оно действует. Взывать к старинной книге, которая теперь в руках духов, было бессмысленно. Благо, даже Захар не знал о другой, отцовской линии колдуна. Его давний предок, принеся в жертву медведя, стал чем-то больше этой земной суеты. Но шаманские штуки, поведанные Антону дедом, не могли сработать без действия.
— Захар, ебать, какой ты педрила! Мудоёб, бля! — внезапно закричал парень.
Слабых духов поток его слов буквально вынес из помещения. Те, что посильнее, напряглись. Даже Захар, касающийся книги, вздрогнул. Мат как средство против домовых работал, правда, не так хорошо, как ожидал программист.
— Вашбродь… — начало было Захар, но хозяин его прервал.
— Долбоёб, соплями обконченный, пизда, сука, мудак, охуевший петух, мать твою трахал через предвидение, ебать коня в рыло, отцу в жопу срал пидорасами, бабке твоей ёбнутой в рот блевал, на сына твоего нужду справил, а тётю выебал четырежды с подвывертом…
Не справившись с потоком негативной энергии, духи исчезли. Очнувшийся владелец квартиры снова вошёл в комнату и непонимающим взглядом уставился на обездвиженного Антона.
— Олеська? Ты чё здесь сидишь?
Мужик поспешил на кухню, что-то приговаривая. Антон же начал разминать конечности и гадать, рассеется ли заклинание духов, или же придётся самостоятельно расколдовывать владельца квартиры. Схватив книгу, парень пролистнул несколько страниц, а затем его оборвал крик:
— Ты ж сука такая! Не получала давно?!
“Видимо, легенда про отчима-садиста не совсем вранье, я — попал”. Заклинание всё на рассеивалось. Прижав книгу к груди, программист вскочил на ноги и выставил вперёд руку, плетя шаманское проклятие. Нож тут же отсёк верхние фаланги трех пальцев и занесся для следующего удара.
Чудом увернувшись, Антон проскочил под рукой мужчины и выбежал в коридор. Духи посильнее уже начали возвращаться и кидать в его защиту хитросплетённые колдовства.
— Макаку вашу в анус ебал, чтобы вы в пиздостраданиях сдохли, а на похоронах хуевертили черти!
Духов снова откинуло на несколько метров, воспользовавшись заминкой, парень ворвался на кухню и закрыл дверь, подперев её столом и хлипким стулом. Рука кровоточила, ментальная защита трещала по швам от атак домовых. Антон понял, что он заперт в клетке и иного выхода нет. Открыв книгу, программист нашёл нужную главу и приступил к колдовству.
***
Новостные сводки, сутки спустя. Двенадцать дней до даты Х
Жители дома ****, оказавшиеся в эпицентре взрыва, находятся в ожоговом центре **** клинической больницы в тяжелом состоянии, сообщили пресс-службе Минздрава региона.
По информации медиков, восемь жителей многоэтажного дома получили от 30 до 55 процентов ожогов тела. Несколько подростков в возрасте от 13 лет до 17 лет — свыше 70 процентов. Они находятся в реанимации. По последним данным число погибших за ночь возросло до девятнадцати человек.
***
Южно-Сахалинск, два дня до даты Х
Антон, пошатываясь, вышел из бара. Ночная прохлада немного отрезвила его. Покалеченная рука по-прежнему ныла, зато до программиста начало доходить, почему местная нечисть как с цепи сорвалась. Ответ нашёлся здесь, в баре.
Его свежеиспеченный товарищ опустошил желудок прямо на стену и закурил. “Похоже, придётся тащить его до съемной квартиры на своих двоих, на такси уже денег нет” — не без грусти подумал Антон. Со спины ещё не сошли ожоги, причиненные колдовским пламенем, но, похоже, выбора не было.
— Да..это...в круглосутку заедем? Я мотор закажу ща, не боись, — внезапно предложил Сеня, — у меня с вахты деньги остались ещё.
— Лучше сразу ко мне. Протрезвеешь — предложу сделку.
— Какую? Ёпт, — потеряв равновесие, парень налетел на Антона, тот, выругавшись, поддержал его.
— Ты мне свои наблюдения про шамана, а я, так уж и быть, помогу тебе душу восстановить.
— Ну, поехали, ёпт.
Такси подкинуло парней почти до аэропорта. Там, в километре от воздушного вокзала, за круглосуткой скрывалась неприметная пятиэтажка. Всё-таки закупившись алкоголем (спасибо несложному заклинанию), алконавты не без труда вломились в тесную квартиру и доковыляли до кухни. Понимая, что так дело не пойдёт, Антон здоровой рукой сплёл парочку силовых символов. Моментально протрезвев, программист достал из холодильника пиццу и кивнул Сене, мол, ешь. Тот непонимающе оглядывался, будто забыл, куда они ехали.
— Напомни, что ты про шамана наговорил.
Вахтовик поморщился, вспоминая ту ужасную ночь и последующие недели. Когда шок отступил, а миру начали возвращаться привычные краски, Сеня много и долго разговаривал с бригадиром. Победив лису-оборотня, ему хотелось узнать как можно больше о потустороннем мире и нечисти. Колян что-то скрывал, когда речь касалась его прошлого, но охотно делился информацией о других. Например, о шамане из народа айнов, что остался на острове и обладал такой силой, что мог повелевать чуть ли не всеми местными тварями. От медведя до домового. Николай опасался, что старик уже не в своём уме и мог что-нибудь начудить. Но если это не так, он мог бы помочь разобраться в произошедшем.
— А потом он отправил меня в Южный восстанавливаться, а сам занялся другим делом, но хотел наведаться к айну, пока не пропал в каком-то заброшенном бункере.
“Оно и понятно. Видимо, в тот день и сгинул, когда все духи с катушек слетели”. Антон заочно знал бригадира, ещё лет десять назад тот был грозой всей островной нечисти. Но в один миг Николай завязал с мистикой, перейдя к рыбе, креветкам и крабам. Что послужило причиной таких перемен, парень не знал. Семья ли? Накопившиеся усталость и страх? Кто теперь разберет?..
Да и не был бригадир сильным колдуном: так, мог исполнить что-то простое, но больше полагался на хитрость и ум. Сеня был полной противоположностью: молодой и эмоциональный, он не обладал даже простейшей ментальной защитой — для этого требовался интеллект помощнее. Поэтому психологическая атака оборотня так опустошила его: теперь юноша получал эмоции лишь от выпивки и загулов, а те были рады тяжким грузом прилипать к сердцу. “Так и до суицида недалеко” — резюмировал Антон.
— Колян хотя бы примерно обозначил, где айн живёт?
— В заброшенной деревне, но я могу вспомнить, — с полным ртом ответил Сеня и открыл пиво, — мы, что ли, едем туда?
— У меня столько вопросов и предъяв к нему, что едем с утра. Много не пей, — по-дружески посоветовал программист, но сам присоединился к застолью.
***
Два парня неспеша шагали по берегу. Среди морского винограда и прочей травы часто попадались рыбы, креветки и гады. Несколько раз Антону повезло увидеть осьминогов, он даже чуть не раздавил одного, совсем маленького.
— Шторм был недавно, что надо. Волны, говорят, метров в десять шли. Я такого ещё не видел, — без умолку тараторил протрезвевший от прогулки Сеня.
Обогнув мыс, парни вышли к припаркованному за развалинами рыбзавода грузовику.
— Будто апокалипсис был. Уныние, серость и трупы, — резюмировал программист, заводя машину.
— Наверное, весь юг Сахалина такой. То японские развалины, то — постсоветские, смотря что искать.
Пикап медленно двинулся по узкой дороге, петляющей между руинами и редкими островками зелени. Сеня, не отрываясь, смотрел в окно.
— Где, говоришь, твой японский шаман?
— Оне не японский! Он из айнов. Это народ такой. Я даже сам изучал! Когда русские пришли сюда, они заметили, что айны больше похожи на европейцев внешне, а культурой тоже отличаются, — начал было Сеня, но приятель его вовремя остановил.
— Вспомнил. Да. Так где он?
Колдовство не помогало. Слишком чуждой была та сила, Антон не мог полноценно осмыслить её, хоть и обладал каплей шаманской крови.
— На уже вымершем хуторе, ну, или деревня там была, держи, я координаты забил, — парень протянул компаньону новенький смартфон, — не разбей только!
— Не разобью. Вот и расскажешь шаману про лисицу свою. Он точно жив? А русский знает? А кур по деревням и сёлам не таскает, а? — нервно рассмеялся Антон и повернул к сельскому магазину.
Закупившись, парни продолжили путь. Арсений, казалось, обиделся на компаньона, но через какое-то время болтливость всё-таки взяла верх. Бывший рыбак рассказал Антону про шаманизм айнов, про то, как мало их осталось на Сахалине и насколько им повезло застать хотя бы одного из них. Возможно — последнего в своем роде. Антон всё внимательно слушал, но виду не подавал. На то имелись некоторые причины.
***
Заброшенная деревня, последние часы до даты Х
Старик добавил в котелок несколько пучков трав. Огонь вовсю плясал на потрескивающих дровах, вода находилась на грани кипения. Как шаман — на грани жизни и смерти. В сотый день рождения пожилой айн готовился объединиться с медведем.
Он не мог позвать гостей, как это требовала традиция. Здесь, среди развалин и тишины, он был один. Жертвоприношение хозяина местных лесов тоже не интересовало шамана. Старик был умнее, его род тысячи лет хранил это заклинание, передавая из уст в уста, и теперь пришла пора его применить. Без лишней крови и торжеств, без лишних глаз и ушей. Только он — и медведь.
Тот пришел за полночь и неторопливо уселся с другой стороны костра. Их взгляды встретились, и тогда шаман начал медленно говорить. Остров практически позабыл звуки этого языка, настолько древнего, что на нём говорили первые оборотни.
— Сейчас, когда мой народ исчезает, пришла пора исчезнуть и мне. Мои знания должны покинуть человеческий мир. Он их уже не достоин. Принимаешь ли ты это, хозяин лесов?
Пробужденный ритуалом, разум медведя несколько мгновений осмысливал сказанное. “Да, принимаю. Но скажи, человек, почему ваш народ столько поколений приносил в жертву моих сородичей, но не наоборот, как сделаешь сейчас ты?”.
— Мы тоже были эгоистичны. Глупы, — айн закурил трубку, затем продолжил, — но понял я это лишь в сравнении с современными колдунами и людьми. Они потеряли остатки гармонии с миром и не достойны обрести её снова.
— Это верный ответ. Когда догорит твоя трубка, человек, мы станем одним целым до конца наших дней. И уйдём тоже вместе.
Казалось, реплика медведя звучала из уст шамана. Как только она оборвалась, человеческое тело обмякло, а медведь, издав громкий рык, прошёл прямо через костёр.
***
— Ты слышал? — Сеня покрепче сжал выданное ему ружьё, — это...медведь?
— Разумеется, — спокойно ответил компаньон, посмотрев в навигатор, — пошли, что ли? Если что, на хуторе спрячемся, может, домик целый найдём. Вон, чащу пройдём и на месте, считай.
Теперь Арсений не понимал нового друга. Тот, словно воодушевившись, без паники зашагал во тьму, в неизвестность, будто не услышав медведя. Чем его так манила встреча с шаманом? Неужели, настолько заинтересовали рассказы о нём? Странно, ведь большую часть поездки Антон вёл себя сдержанно и только тут, как впереди замаячила опасность, снова загорелся инициативой. “Разберёмся по ходу дела, теперь мне самому интересно, что интересно ему” — путано рассуждал парень. А если этот непонятный ему колдун поможет восстановить душу, так ещё лучше. В конце концов, сделка есть сделка.
— Знаешь, как хорошо медведи охотятся в темноте? Я б подождал до утра, — страх всё же овладевал юношей по мере приближения к цели, — да и спит старый шаман, сто процентов даю, он спит! Не знаю, какие у тебя предъявы к нему, но...
— Да ладно тебе, прорвёмся. Не ссы, — в словах Антона звучала нечеловеческая уверенность, будто некто вложил в них древнее заклинание.
Арсений, сам того не заметив, ускорил шаг. Казалось, даже тьма рассеялась перед ними. Или...или её разогнали разбросанные по поляне угли? Парень едва сдержал крик. Там, не небольшом пятачке света, медведь продолжал своё кровавое пиршество. Его не спугнул их запах или свет фонарей, зверь словно не слышал шагов.
— Был шаман и нет шамана теперь, — с нотками обиды констатировал программист и, как ни в чём не бывало, присел на траву.
— Дурак совсем? Уходим! — шёпотом накинулся на друга Сеня, но тот кивком заставил его присоединиться. Ноги сами приняли подходящее положение.
— Что…
— Потом объясню. Сейчас мы видим редчайшую муть: айн-шаман уходит, объединяясь с медведем и отдавая ему силы и знания, — внезапно сказал Антон.
— Откуда…
— Потом! Вот представь: доест медведь его. А дальше что делать? Нет, нельзя уходить, надо разузнать кое-что.
Парень ошарашенно уставился на Антона. Похоже, тот скрывал от него нечто важное. Иначе зачем так рисковать?
— Кажется, есть мысль. Отвлеки медведя, беги в дом. Видишь, за костром? Старый, низкий такой. Справа труба печная торчит.
Сеня кивнул. Убедившись, что тот его понял, парень продолжил:
— Я с медведем сам разберусь. Беги на счёт три!
Следующие несколько действий происходили одно за другим, но вместе одновременно. Как Арсений не пытался понять увиденное, всё слипалось в какую-то кашу. Резко рванув с места, он со всех ног понесся в сторону шаманского дома. Кажется, что-то выкрикивая. Но медведь даже не думал обращать внимания на такую добычу. Вместо этого зверь повернулся к Антону.
Уже достигнув двери старого, но ещё крепкого дома, Сеня быстро оглянулся: они стояли лицом к лицу: медведь и колдун-программист, будто разговаривая о чём-то. Следом последовала яркая вспышка, а затем всё пропало до следующего утра.
***
Дата Х
— Уходи. Эти знания не достанутся колдунам и людям. Я даю шанс вам обоим. Твоему прислужнику и тебе.
— Нет. Без пояснений и нескольких ритуалов я не уйду. Ты ещё успеешь поделиться.
— Нет, — медведь зарычал и встал на задние лапы. Почему-то они оба стали одного роста и смотрели друг на друга как равные, — Так ты взял с собой не прислужника, а...жертву для меня? Очень хитро и подло, юный колдун! Я читаю тебя, как свиток, как открытую книгу!
— Что ты наделал с нечистью, айн? Почему она так взбесилась? Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы не дать разгуляться этой херне!
— Я лишь показал вам, что вы — никто. Как всегда было и будет. Если снова оторвёшь меня от трапезы, сам станешь ей. Уходи, — в голосе айна-медведя звучала нечеловеческая усталость, — дай доесть тело и завершить ритуал!
— Я же хотел по-хорошему…
Антон резко выхватил из-за пояса ракетницу. Вырвавшийся оттуда снаряд, подкрепленный авторским заклинанием, за считанные секунды объял останки шамана огнём. Сила, которую не успел впитать медведь, вырвалась наружу, снося всё на своём пути. “Может, ты и мудр и хранишь целую библиотеку ценнейших знаний, но перед прогрессом не устоишь, старый петух” — пронеслось в голове колдуна. Впитывая уходящую энергию, Антон улыбался. Он почувствовал, как отрастают отрубленные фаланги пальцев; он понял, какой ритуал совершил айн, даже больше — прочувствовал каждое живое существо острова.
Х
Над головой наконец-то показались обрывки неба. Поморщившись от солнечного света, парень застонал.
— Сейчас, потерпи!
Что-то тяжелое слетело с груди, стало легче дышать. Затем неизвестный очистил от завалов ноги, а через минуту уже тянул Сеню за руку, к солнцу.
— Я умер?
— Ёбаный в рот, если это рай или ад, тогда я — японский шаман! — усмехнулся Антон и рывком поставил компаньона на ноги.
— Ух. Нихуя себе, как дом обвалился, ты видел?!
— Стой...а медведь?! — Сеня испуганно огляделся. К нему начали возвращаться воспоминания.
— Шаманом полакомиться решил. Видно, тот ужин себе на костре готовил, а потом сам им стал, — соврал Антон, — видел, как я его ракетницей отпугнул?
— Нихера не понимаю, — Арсений, подняв ружье, поплёлся в сторону грузовика. Днём чаща представляла собой жалкое зрелище: куча поваленных деревьев, горы валежника, выжженная пожаром трава...казалось, вместе с последним обитателем этих мест их покинула сама жизнь. Об этом думал парень, словно в наваждении, шагая к пикапу. Или всё-таки не обошлось без сотрясения мозга?
Программист поспешил отвезти друга в больницу, попутно сообщая по рации о раненом медведе. Местные охотники и силовики оперативно с ним разберутся — в этом молодой человек не сомневался. Оставшиеся шаманы, последователи древних культов и стародавняя нежить не могли угнаться за современным оружием и технологиями. Возможно, именно поэтому их время уходит. Но вместе с тем пропадают важные знания, которые ещё в силах помочь человечеству. Поэтому стоит собрать их. Даже такой ценой. А ещё, если Николай, бригадир вахтовиков, жив, необходимо поговорить с ним. Почему-то Антон был уверен, что тот всё это предусмотрел и просто затаился, ожидая развязки. И почему-то Антону хотелось быть с бригадиром по одну сторону баррикад.
