4.
Это моя вторая драка за всю мою сознательную жизнь. Я никогда не избегал драк, но они всегда обходили стороной меня. Я думаю, что многие боялись связываться со мной, потому что слышали о том, как я ходил несколько лет на карате. Да, наверное, они думали, что я сильный.
Моя реальная первая драка произошла на следующее утро ровно год назад.
Тогда, после смерти Анны, я решил сходить в полицию и узнать, что они собираются делать дальше, как они будут искать водителя, который ее сбил.
Было раннее утро, около восьми, меня усадили в коридоре возле девятнадцатого кабинета и велели ждать.
Напротив меня уже сидел один невзрачный мужичок, в куртке и джинсах. У него тряслась правая нога, создавалось ощущение, что он жмет на педаль газа. Его глаза бегали по белой стене, будто бы он следил за убегающим кухонным тараканом.
Мое состояние было очень скверным. Опять в голове возникла картина вчерашнего дня.
Ее сестра сидит на диване, за окном ночь, в комнате горит лишь настольная лампа, я стою в проеме двери и курю, все надеясь, что Аня упрекнет меня в этом.
- А ты точно уверена, что это она?
- Она… Я на опознание ездила.
- Часов пять назад она дорогу переходила, и всё… Её сбило, как говорят, такси… ну, и все… такси уехало…
Я снова посмотрел на этого мужичка: низкорослый. Что он тут делает? На наркомана не похож, может, тоже мент. Они обычно все такие невзрачные, когда без формы.
В начале коридора показался мужчина в коричневой рубашке, заправленной в синие джинсы. Под мышками у него была пачка бумаг. Он шел, будто маршировал, шел, даже не обращая внимания на нас, остановился возле девятнадцатого кабинета.
Я встал, чтобы он, наконец, заметил меня.
Он открыл дверь, лишь потом посмотрел на нас.
- Сделаем так, – в его голосе слышалось пренебрежение. – Сейчас меня интересует смертельный случай на перекрестке Есенина, если вы по-другому вопросу, то после обеда.
- Я по аварии, – проронил я.
- Я то … Я тоже, – сказал мужичок и встал.
Хозяин кабинета и положения оглядел нас.
- Вы свидетели? – спросил он.
- Я ее муж, то есть парень.
- Это я … - мужичок провел рукой по лицу, – это я ее сбил.
В этот момент меня будто ударило током. Я резко набросился на этого мужичка и начал бить. Он упал то ли на пол, то ли на сиденья, а я наносил удар за ударом, но вроде бы попадал не в него, а в его руки, которыми он закрылся.
Я сразу же почувствовал глупость своего поступка, но остановиться мне не позволяла мужская честь. Та самая бестия, которая заставляет мужчин на спор совершать глупые и смертельные поступки.
Хозяин кабинета даже не стал вмешиваться в наши дела. Я продолжал бить, лишь чувствуя боль в своих кулаках.
Раздался топот в коридоре. Я уже ослабил удары, когда меня схватили четыре руки, потом несколько ударов по почкам, я вскрикнул от боли. Дальше меня кинули в КПЗ. А этого убийцу отпустили по подписке.
Запомните, Николай Нефедов – убийца моей Ани, ушел по подписке. А я, честный человек, не убийца, оказался в КПЗ.
5.
Я лежу на асфальте, голова болит. Радуюсь одному, что не сильно ударился головой об асфальт, бывали же случаи, когда человек умирал из-за падения.
Перед глазами я вижу толстое небритое лицо.
- Она моя, моя! – повторяет он, держа меня за шкирку.
Не так сегодня все должно было закончиться.
- Я не твоя! Отвали от него! – кричит она.
Толстая харя поднимает глаза.
- У нее ствол! – слышу я предупреждение его друзей.
Я перевожу взгляд на неё.
Толстяк отпускает меня, встает, подходит к ней.
- Думаешь пристрелить меня пукалкой? –ехидничает он.
- Не нажимай! – я хочу ее остановить.
Толстяк уже очень близко к ней, еще один шаг – и он выхватит ствол.
Выстрел, потом еще, еще, еще.
Толстяк по инерции делает шаг назад и падает на тротуар.
- ХВАТИТ! – ору я, резко вскакиваю. Круги перед глазами, меня несет к перилам, я стукаюсь об них, вот-вот упаду. Чувствую, как она хватает меня, и я останавливаюсь.
Достаточно пары секунд, чтобы я пришел в себя.
- Пять раз, ты выстрелила пять раз!
- Там осталась одна пуля, я не смогу сделать то, что хотел одной пулей.
Она улыбается, она счастлива, она счастлива убийству. Она подмигивает, бьет толстяка ногой в лицо, а потом начинает шарить по его карманам.
- Ты чего? – недоумеваю я.
Она забирает у него кошелек, потом ключи от машины.
- Поехали, – предлагает она.
- Куда тебе надо, я за пять пуль тебя отвезу.
- Ну, уж нет. Я спокойно дойду сам.
- Не успеешь даже сойти с моста, как тебя повяжут.
Раздаются сирены. Да-а, убила она, а сидеть мне. Такое уже было.
- Короче, как хочешь, – кричит она и бежит к машине.
Я следую за ней, прыгаю на заднее сиденье.
Она жмет на газ, машину бросает из стороны в сторону.
6.
После похорон все собрались на нашей с Аней квартире. Только я не мог видеть всех ее родственников, поэтому торчал на кухне и пил… Не подумайте, не водку и не пиво, я пил кофе, кружку за кружкой. А эта неправильная надпись на стене все напоминала мне о нашей ссоре.
На шестой чашке, когда энергия просто перла из меня, как лава из вулкана, зашла ее сестра. Она села напротив, где обычно располагалась Аня.
- Надо поговорить, – начала она. – Может быть, сейчас не время, но лучше сразу. Знаешь, как говорится, на берегу.
- Ты же знаешь, что это ее квартира? Что она в ипотеке?
- Эта квартира в ипотеке на нашей маме, – уточняет она после моего молчания.
- Аня уже пять лет за нее платила, – продолжает ее сестра. – Я бы хотела платить дальше… Ну, ты понял… Мы тебя не выгоняем сразу, живи пока, но имей в виду, что я хочу сюда заехать месяца через три.
Тогда я не знал, что сказать, что ответить. Сейчас бы я мог заявить, что платили мы вместе, что сразу делить квартиру – это кощунство, что пошла ты на хер и эта квартира тоже. Но тогда я все еще не верил, что Ани нет и что последняя наша встреча с ней была ссорой. И все из-за этой тупой надписи.
Я резко встал, стол зашатался, ее сестра прижалась к стене. Я взял нож с подставки возле плиты, посмотрел на новую хозяйку. Она закричала, как резаная. А я подошел к этой надписи.
Воткнул нож в стену, потом еще раз, ножом перечеркнул надпись, вырвал. Сестра заткнулась, зато прибежали все родственники.
- Что случилось? – взволновалась несостоявшаяся теща.
Сестра мотнула головой, все еще не придя в себя от испуга. Я бросил нож в раковину.
- За вещами зайду завтра, – бросил я вскользь и пошел к выходу, расталкивая всех.
7.
У меня одна пуля. Не две, две - это самый минимум, а всего одна. Не надо было тренироваться. Дурак!
Машина несется по мосту. Она рулит неумело. Машина то подскакивает на колдобинах, то ее заносит.
- Ты хоть раз водила? – недоумеваю я.
- У меня уже лет пять как есть права.
- Это не ответ на вопрос, водила ты или нет?
- Права же есть, значит, водила.
- Логика так не работает. Если у тебя есть права….
- Тогда я тебе буду рассказывать как.
- А у тебя права-то есть?
- И откуда ты знаешь, как водить?
Впереди перекресток: либо вправо, либо влево. Но она не сбрасывает скорость, хотя зима, как никак.
- Нужно сбросить газ! – кричу я.
- У нее передние ведущие.
- На передних нужно добавлять газ, учить он меня собрался!
Вот перекресток, она не сбрасывает скорость. Машина на полном ходу поворачивает вправо, ее начинает заносить, она нажимает на газ. Но машину заносит сильнее. В этот момент она бросает руль, просто отпускает, и нас тащит на столб. Я хватаюсь за сиденье, она пытается удержать руль. Я вижу проблесковые маячки, вижу белую машину с синей полоской - она едет прямо на нас.
Машину сильно трясет, мы еще немного скользим по дороге и останавливаемся. Я осматриваюсь. Еще парочка сантиметров, и железо слева было бы в моей голове.
Я еле открываю дверь, выхожу.
Мы повторили самую первую аварию в мире; широкая проезжая часть, ночь, мигают красно-синие огни. В левый бок нашей машины врезалась полицейская, или мы врезались в нее. Сложный философский вопрос.
- Что тут? – переживает она.
- Валить надо! – нервничаю я.
И мы бежим в сторону дворов, там поворачиваем вправо, потом влево, чтобы скрыться в темноте, и замираем. Я запыхался, она тоже.
- Угости сигареткой, – просит она и улыбается.
- Я от него избавилась. Я разбила его машину. Уф-ф.
- Чуть не считается… Сигаретку!
- Ты потратила все мои пули! А мне минимум нужно две, а осталась одна.
- Ну, раз ты достал пистолет, значит, знаешь, где достать пули.
- На Центральном рынке, а сейчас ночь.
- Спокойно, – она кладет руки мне на грудь. – Спокойно. Ты меня спас, я тоже тебя спасу. Я знаю, где взять машину, я довезу тебя до пуль.
- Во-первых, пули мне нужны рано утром. А во-вторых, ты попала в аварию в ночном городе. Ты думаешь, я поеду с тобой утром?
- Не знаю. Придется, скорее всего… Так где машина?
- Будет… Давай только выпьем кофе, я знаю одно место, я там все время пряталась от Пашки.
