© Гектор Шульц
Хорошей пятницы, пирожки. С вами дядя Гектор и очередная интересная тема. На сей раз мы немного отвлечемся от ебанутостей мифологии и обратим свой взор на литературу. В частности, на одну знаковую книгу, которую многие читали, или, как минимум, слышали о ней. Речь о бессмертном творении Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера». Простой, на первый взгляд, приключенческий роман является великолепным образчиком нравственной и политической сатиры, а сам Свифт - невероятным в своей тонкости троллем, сравниться с которым может лишь Данте Алигьери. Но обо всем по порядку. Заложите в ломбард свою квартирку, плесните в стакан горячего грога, и мы отправимся в дивное путешествие. Будет интересно.
Минутка истории.
Начнем по традиции с минутки истории. Автор сего опуса, Джонатан Свифт, был не только публицистом, поэтом и общественным деятелем, но и самым натуральным англиканским священником, что ничуть не помешало ему всячески богохульствовать в своих книжках. Книги Свифта выпускались либо анонимно, ибо были полны отборной и весьма дерзкой ереси, либо выпускались под псевдонимом. Лишь под одной своей брошюркой Свифт поставил настоящее имя и только потому, что в оной брошюрке речь велась об усовершенствовании английского языка.
В жизни Свифта было предостаточно великих покровителей, включая и монаршие особы, но это не спасло его творчество от пиздюлей, выписанных цензурой. Забавно, но Свифт, будучи англичанином, довольно рьяно боролся за права ирландцев и жил в Дублине, где занимал должность настоятеля собора святого Патрика.
Мировоззрение Свифта легко объясняется его же словами: «Я не питаю ненависти к человечеству, ибо не имею никаких иллюзий на этот счет». В письме к своему другу Александру Поупу, Свифт резко обозначил свою позицию и взгляды на жизнь.
«Я всегда ненавидел все нации, профессии и всякого рода сообщества; вся моя любовь обращена к отдельным людям. Но прежде всего я ненавижу и презираю животное, именуемое человеком».
Логично, что своими взглядами Свифт пропитал и «Путешествия Гулливера». Получилось настолько ярко, тонко и смешно, что для меня, как и для многих, эта книга до сих пор любима. В ней речь идет о судовом враче Лемюэле Гулливере, который частенько терпит кораблекрушения, словно этот ваш Синдбад-мореход, и благодаря этому посещает страну лилипутов, страну великанов, летающий остров и вполне себе горькую утопию с разумными лошадками.
Путешествие в Лилипутию.
Итак, отплыл наш Гулливер на корабле из Бристоля и в районе Южного моря потерпел крушение. Выжил, естественно, только он один и доплыл на дырявой лодке до некоего острова. Там обессиленный Гулливер и заснул, а когда проснулся, то понял, что связан по рукам и ногам, а на его груди расхаживают крохотные человечки – обитатели этого самого острова, на который выбросило неудачливого хирурга.
Понятно, что силенок у него не было, чтобы разорвать путы и дать лилипутам пиздюлей за такое бесцеремонное обращение со своей персоной, поэтому Гулливер смирился и позволил себя взять в плен. Но после знакомства с королем, он дает клятву, подписывает смешной пакт и получает относительную свободу, что позволяет ему поближе познакомиться с лилипутами и их бытом. И вот с этого момента Свифт начинает подъебывать всех и вся.
Начинает он с того, что в язвительной манере описывает чувство собственной важности и охуения местного королька, который приказывает своим подданным именовать себя сильнейшим в мире монархом. Затем проходится по тори и вигам – политическим партиям родной старушки Англии, которые в Лилипутии предстают в виде низкокаблучников и острокаблучников, подпиливая или удлиняя каблуки, как того велит партия. Сам же король хромает, ибо не может определиться, кому сочувствовать и поэтому носящий одну туфлю с высоким каблуком, а вторую с подпиленным. И здесь любопытный читатель сразу найдет отсылку к английскому королю Георгу Второму, который тоже не мог определиться, кого поддерживать – тори или вигов, и который тоже хромал.
Достается и религии, которая предстает в образе войны остроконечников и тупоконечников, не способных решить, с какого конца правильно разбивать яйца. Куриные, конечно же. Этим сравнением Свифт высмеивал все религиозные войны, которые казались ему мелкими и ненужными. Дальше – круче, ибо Свифт расходится не на шутку и сходств с реальной картиной мира становится невообразимо много. Тут вам и государство Блефуску, с которым воюет король Лилипутии, и которое отделено от этой самой Лилипутии небольшим проливом. Сразу угадывается Франция, с которой у Англии постоянно были терки. Но особо саркастично Свифт высмеял то, что ненавидел больше всего: человеческие пороки, мелочность, жадность и скудоумие. Он прямо насмехается над тем, что должности в государстве лилипутов получают те, кто лучше всего кривляется перед королем и прыгает через палку. Какие там личные качества? При дворе закрепятся только фигляры и прочие разъебаи. Иронично, не так ли?
Понятно, что король Лилипутии не мог не воспользоваться такой возможностью и велел Гулливеру отправиться к Блефуску и потопить их корабли, дабы униженные и оскорбленные те мигом признали его власть. Гулливер, конечно же, отказался, ибо не желал быть орудием порабощения. За это он заработал себе не плюсов в карму, а тотальную ненависть всего лилипутского двора и королевы, в частности, ибо однажды потушил пожар во дворце, залив его своей мочой и смыв к хуям оную королеву. Король тайком подписал указ, что Гулливера надлежит ослепить, потом убить, потом разделать, а потом закопать подальше от дворца. Понятно, что хирурга такой вариант не устраивал и он, темной ночью, пробрался в Блефуску, отыскал выброшенную на берег лодку и успешно слинял от неблагодарных чипиздиков. Так закончилось первое путешествие.
Путешествие в Бробдингнег.
Во втором путешествии Гулливер уже на себя примеряет образ лилипута, ибо попадает в страну великанов. Брошенный добрыми товарищами, он попадает в семью местного фермера, который начинает показывать Гулливера, как диковинку, всем желающим, и совершенно не считается с потребностями несчастного хирурга, из-за чего оный чуть не помирает в самом начале. К счастью, Гулливера выкупает королева и оставляет при дворе, как разумного зверька. О битвах с осами, обезьянами и карликами я рассказывать не буду, а вот фирменному сарказму Свифта внимание уделю.
В отличие от первого путешествия, где Свифт высмеивал реальное общество повадками лилипутов, здесь он говорит прямо, используя короля великанов – единственного разумного и доброго персонажа этой части злоключений Гулливера.
Рассказ о истории Англии поверг короля в ужас и он, не стесняясь в выражениях, озвучил свое мнение. Позволю себе оставить эту цитату здесь:
«— Мой маленький друг, вы ясно доказали, что невежество, леность и порок являются подчас единственными качествами, присущими законодателю; что законы лучше всего объясняются, истолковываются и применяются на практике теми, кто более всего заинтересован и способен извращать, запутывать и обходить их… Из сказанного вами не видно, чтобы для занятия у вас высокого положения требовалось обладание какими-нибудь достоинствами; ещё менее видно, чтобы люди жаловались высокими званиями на основании их добродетелей, чтобы духовенство получало повышение за своё благочестие или учёность, военные — за свою храбрость и благородное поведение, судьи — за свою неподкупность, сенаторы — за любовь к отечеству и государственные советники — за свою мудрость. Но факты, отмеченные мной в вашем рассказе, а также ответы, которые мне с таким трудом удалось выжать и вытянуть из вас, не могут не привести меня к заключению, что большинство ваших соотечественников есть порода маленьких отвратительных гадов, самых зловредных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности».
Даже предложение Гулливера о том, что надо использовать порох для порабощения мира, приводит короля в ужас и он под страхом смерти запрещает где-либо упоминать об этом изобретении.
Понятно, что Гулливеру отводилась роль разумной и забавной зверушки, но тут в дело вмешался орел, который подхватил во время прогулки походный домик хирурга и швырнул его в окиян, где многострадального Гулливера и обнаружили соотечественники, после чего вернули домой.
Путешествия в Лапуту, Бальнибарби, Лаггнегг, Глаббдобдриб.
Не сиделось Гулливеру на жопке в родном доме и вот снова он стоит на палубе корабля и, перегнувшись через перила, орошает море вторым завтраком. Нет, на сей раз кораблекрушений не было. Были пираты, которые захватили корабль, а самого Гулливера высадили на необитаемом острове. И снова от смерти доблестного распиздяя спасает чудо в виде летающего острова Лапуту, с которого спускается веревка и поднимает Гулливера наверх.
Тут выясняется, что главный бзик знати Лапуту – это математика, а тот, кто математику не понимает, недостоин даже разговора. Из-за того, что мысли жителей Лапуту постоянно заняты математикой, они необычайно рассеяны и постоянно врезаются в стены, косяки и друг друга. Все их существование – это размышления над какой-нибудь математической задачкой, но в остальном их ум весьма ограничен, за исключением женщин и простонародья, которым вся эта математика банально до пизды.
Гулливер, утомившись от пребывания на летающем острове, просит спустить его вниз и попадает в страну Бальнибарби. Одновременно с этим просыпается и сарказм Свифта, который вновь проходится кнутом без пряника по реалиям жизни. Он насмехается над философами, которые предлагали выбирать в фавориты людей достойных, умных и добродетельных, но в этих строках скользит и личное мнение Свифта, его видение идеального общества, где достоинства человека измеряются не богатством или титулами, а умом и пользой, которую приносит его деятельность.
В Бальнибарби господствует уныние, нищета и разруха и скоро Гулливер узнает о существовании особой Академии в Лагадо, в которой величайшие умы (пиздаболы и фантазеры) денно и нощно корпят над тем, что сделает жизнь лучше. Тут Свифт пускается во все тяжкие и беззастенчиво высмеивает лженауку, бесполезных изобретателей, бизнес-коучей своего времени и прочих паразитов.
Они пережигают лёд в порох, строят дома не с фундамента, а с крыши, извлекают солнечную энергию из огурцов, и лишь немногие используют старые знания, чтобы хоть как-то выживать в этом, без сомнений, просвещенном государстве.
Ожидая корабль, что увезет его в родные края, Гулливер посещает еще один остров с непроизносимым названием. На нем обитают чародеи, способные вызывать тени умерших, и бессмертные.
Остаток времени Гулливер посвящает разговорам с известными героями древности, философами и учеными, и Свифт, в который раз, проходится по деградации человечества, сравнивая прошлое с настоящим. Но особо пикантно он посмеялся над бессмертием, представив его в виде человеко-овощей, которые вынуждены влачить жалкую жизнь, покуда небо не падет на землю.
Путешествие в страну гуигнгнмов.
На четвертый раз Гулливер снова наступает на те же грабли, даже с учетом того, что снарядил собственный корабль и стал капитаном. Среди команды оказались нехорошие люди, которым куда веселее было грабить другие суда, чем заниматься унылым купечеством. Они подняли бунт, высадили Гулливера на необитаемый остров и двинулись на Тортугу. Ну и хер бы с ними. Нас же интересует лишь прославленный хирург, чья удача оказалась довольно вероломной девкой.
На этот раз Гулливер очутился в стране, населенной разумными лошадьми. И не просите, я их название не смогу выговорить. В отличие от реальной жизни, люди этой страны стали аналогом грязного скота, а лошади – их хозяевами. Понятно, что Гулливера тут же записали к еху – именно так звались эти существа, но довольно быстро поняли, что Гулливер слишком уж разумен и несет опасность, поэтому ему выделили отдельную полянку и разрешили построить домик. Ну а что же Свифт?
Свифт себе не изменил и с восторгом описал идеальную утопию, попутно утопив в говне человечество. Сам же Гулливер, несмотря на статус почетного пленника, был не против провести остаток жизни в этой стране, но гуигнгнмы решили иначе. В их лошадиных головах возникли мысли, что такой разумный еху, как Гулливер, запросто может подбить остальных еху, устроить бунт и поубивать добродетельных хозяев, а там и технический прогресс на горизонте появится. Поэтому Гулливеру велели строить плот и валить на все четыре стороны, пока не случилась революция. Озлобленный хирург, вернувшись домой, так и не смог побороть привычку смотреть на остальных людей, как на говно, и продолжил превозносить «идеальных» лошадей.
За сравнение человека с еху Свифта неоднократно называли человеконенавистником, а цензура того времени всерьез озлобилась и не хотела выпускать четвертую часть похождений Гулливера, ибо увидела в ней столько ереси, сколько в остальных частях не наблюдалось. Что сказать… Сатира Свифта в очередной раз ударила прямо в цель, воспламенив тысячи тысяч озлобленных жоп. И лишь немногие увидели, что за всей этой циничностью, Свифт всегда верил в лучший мир и не отрицал того факта, что человечество еще сможет измениться и разум восторжествует над грубой силой.
Видео-версию смотреть тут:
Ну, а на сём – все. С вами был дядя Гектор. Едрить вас. И покеда.
