– Ни за что туда не пойду! – топнула ногой дочь. – Там живет черный снеговик.
– И он жрет детей, до косточек обгладывает, – поддакнул сын, на мгновение призадумался и весомо добавил: – И мам тоже.
– Ты же тоже его видела! – прищурилась дочь, имея четкое намерение демотивировать меня на прогулку по лесу.
– Ну, может, был снеговик... – замялась я, смутно вспоминая, как зимой решила с детьми пройтись по лесным сугробам, им чего-то там примерещилось среди деревьев, а я не стала их особо разубеждать. – Так он уже по любому растаял, лето же.
– Пф-ф, – фыркнула дочь. – Все равно не пойду!
– И я! – сын был с сестрой солидарен, что в принципе редкость.
– Значит, как по заброшкам шарахаться, так вы первые, – на этот раз топнула ногой я. – А как в безобидный лес пойти, землянику вкусную пособирать, цветущий папоротник поискать, так что – сдулись? А я вам хотела фокус один показать... – продолжала я увещевать.
– Какой? – синхронно заинтересовались дети.
– А такой! Если мы выйдем из дома и пойдем налево, свернем в лес, пройдем немножко так, так и вот так, – моя рука оживленно дирижировала в воздухе, – то потом вернемся к дому с противоположной стороны.
– Лес что, круглый? – сын сделал не менее круглые, чем то, каким он представлял лес, глаза.
– Ну, типа того...
– Если не врешь и недолго, то пошли, – соизволила согласиться дочь.
Сын, вооружившись на всякий случай палкой, шел впереди. Я – за ним. Дочь чуть отставала.
– А-а-а-а! – завизжала она.
Я замерла где стояла, не в силах заставить себя обернуться. Ноги налились тяжестью и будто приросли к земле. Со скоростью калейдоскопа в голове проносились самые жуткие кадры того, что могло предстать моему взору. Напал грибник-маньяк? Она увязает в болоте? А может, увидела, черт бы его побрал, черного снеговика?
– Че там, Галь? – невозмутимо поинтересовался сын. Ребенка, который регулярно мочит зомби в смартфоне, девчачьими визгами не прошибешь. Вот черным снеговиком – ещё может быть.
– Там... Там... Лягушка! – пискнула дочь. – Из травы, прямо на меня. Мер-р-рзость!
Мои ноги понемногу стали обретать возможность шагать. Пока я проводила для дочери краткий ликбез по безопасности и мимимишности отряда местных лягушачьих, сын ушел изрядно вперед.
– Ма-а-ам! – это уже орал он. – Иди сюда! Скорее!!!
На этот раз ноги не отказали, а наоборот, понесли вперед со скоростью пука. Но калейдоскоп ужасов, которые могли приключиться с ребенком, вновь заработал. Упал в яму? Напоролся на гвоздь? Повстречался с одичавшей собакой?.. Футболка прилипла к спине. Крови забила в виски чаще и будто бы громче положенного.
Сын сидел на корточках и азартно ковырял палкой землю. Неужто обнаружил прикопанного жмура? Только не это! Так... Что делать? Что делать, блин?! Звонить! Я достала телефон и обнаружила, что связи в этом адском лесу нет. На ходу придумывая, как помягче представить детям страшную находку, приблизилась к сыну.
– Мам! – с восторгом воскликнул он. – Смотри, сколько червяков. И жирненькие такие. У тебя нет баночки? Я б их себе для рыбалки набрал.
Занавес? Не совсем. Выйти из леса там, где я планировала, мы должны были минут через тридцать. Но блуждали больше двух часов. То ли в силу топографического кретинизма, то ли от пережитых стрессов ориентацию я немножко потеряла.
Хеппи-энд? Не совсем. Потому как по иронии судьбы, злого рока, лесного духа и прочих непреодолимых сил после прогулки я обнаружила присосавшегося ко мне клеща. Боррелиозного. Но это уже совсем другая история.
