Дед Мороз + Рассказ

- Маааам, а Дед Мороз существует?- спрашивал Тимка уже в пятый раз за полчаса.

Матери, у которой и так в последний предпраздничный день дел было навалом, пришлось в очередной раз ответить утвердительно, засунув на ходу в рот деточке кусок яблока, как гарантию минутного молчания.

Вернувшийся с работы отец занёс в квартиру огромные пакеты с продуктами, соками, фруктами и, разобрав их, отправился за стол, пригласив сына поесть вместе с ним.

Жена посмотрела на него с благодарностью. Сам поест и сына покормит, он весь вечер никак кушать не хотел, а у папы не забалуешь. Она накрыла им в большой комнате, чтобы не мешали ей на кухне, где и так не развернуться.

- Ир, садись с нами,- позвал муж.

Но она отказалась, сославшись на то, что в духовке мясо может подгореть, пообещав присоединиться к своим мужчинам немного позже.

Тимка начал было капризничать, но папа строго взглянул на него и мальчик притих.

- Ешь, не балуйся,- приказал отец.

- Пааап, а Дед Мороз существует?- задал самый любимый на сегодняшний день вопрос сын.

Отец пристально взглянул на своего второклашку и задал встречный вопрос:

- А ты, как думаешь?

- Думаю, что нет. У нас в классе давно никто в него не верит. А на утреннике Васькин папа Дед Морозом переодевался, я его узнал. В него только в садике верят маленькие дети. А такие, как я, большие ребята - нет.

- А зачем тогда спрашиваешь? – поинтересовался отец.

- Ты сам говорил, что он бывает. Я в классе сказал, что ты в него веришь, а они смеяться начали.

- Давай так, сын, я расскажу тебе одну историю, а ты уж потом сам решай, есть Дед Мороз или это сказки.

- Ладно,- ответил мальчик, усевшись поудобнее.

- Случилось это давно, когда я был ещё маленьким, вот таким же, как ты. Как раз перед самым Новым годом. Жили мы тогда с папой (твоим дедушкой), мамой (твоей бабушкой) и с моим братом, а твоим дядей Толей, на севере, в Томской области, недалеко от села Каргасок. В переводе это название означает «Медвежий мыс». Мне в ноябре того года семь исполнилось, а Толе пять было.

Метеостанция, где мы жили, и где работали наши папа и мама, была от посёлка в десятке километров. Но мы уже привыкли. Дом крепкий, продукты заготовлены, запоры на двери серьёзные, да и ружьё имелось, на всякий случай, например, если звери побеспокоят. Обычно обходилось. Животные стараются избегать мест, где дымом пахнет, а у нас в доме печь большая, и топили её каждый день, так что они и не совались.

Так вот, перед Новым годом поехал отец отчёты сдавать, а потом в Томск улетел, чтобы подарки нам купить, обновки там разные, сладости, фрукты. Вернуться должен был тридцатого декабря утром, но пурга помешала. Самолёты не летали в этот день. Всё бы ничего, только мама заболела с вечера, а утром у неё уже такая температура была, что она даже нас с Толиком не узнавала.

Я, как старший, печку натопил, чая сделал. Мы с братом пряники поели, и на голову маме мокрое полотенце положили, а что дальше делать не знаем.

Маме хуже, пешком до посёлка за помощью не дойти, папа не приехал. В общем, приуныли мы, даже играть не хотелось.

Сели у окна, вдаль вглядываемся, папу ждём. Вдруг, слышим, вроде бы колокольчик звенит. Мы переглянулись.

- Вить, - удивлённо спросил меня брат.- Откуда колокольчик? Дороги нет. Всё замело, да и сейчас снег валит такой, что почти ничего не видно. Если папа сегодня приедет, то только на снегоходе.

Я и сам это понимаю, а что ему ответить не знаю.

Глядим к дому сани подъехали, а на них дед. Сани лёгкие, лошадка белая, а в санях мешок большой виднеется. А сам старик в белом тулупе и валенках. Обычно, в общем, одет для северной зимы, так многие в морозы одевались. Когда мы с отцом в Каргасок ездили, я этого мужика видел там, он в магазине грузчиком работает. Дядька хоть и бородатый, но не старый, лет сорока пяти, только для меня тогда очень старым казался.

Постучался, вошёл. Борода вся в инее, брови тоже, а улыбка добрая.

Говорит:

- Вы что одни, что ли?

- Нет, - отвечаю,- с мамой. Только она приболела.

Он в спальню зашёл, на маму посмотрел, головой покачал.

- Не хорошо, но не переживайте, скоро папа ваш приедет. А пока, вот что, вы мальчики послушные, хорошие, дам я вам мандарин. Он не простой, а волшебный. Кто его съест - от любой болезни выздоровеет. Давайте маме по одной дольке каждый час. Только уговор, самим не кушать. Если хоть одну дольку съедите, она не поправится. Только целиком он волшебный, а иначе станет обычным.

Достал откуда-то из рукава большой оранжевый мандарин и мне подал.

- Деда, а ты как к нам доехал? Дороги нет, всю ночь буран был, и сейчас метёт, а у тебя лошадь даже ни разу не провалилась в снег, когда подъезжала, мы в окно видели. И что за мешок у тебя в санях, там подарки? Ты, что Дед Мороз?- спросил я.

А он засмеялся и говорит:

- Нет, я почтальон. Почту повёз в соседнее село. Открытки поздравительные, письма в мешке. Некогда мне с вами, в Каргасок до ночи вернуться надо.

И уехал.

Мы с братом будильник перед собой поставили, чтобы маме давать мандариновую дольку каждый час. Я тогда уже знал, что такое час и считать умел до двадцати, меня мама научила. Знал бы ты, сынок, как пах тот мандарин. Мы, глотая слюну, разделили его на дольки, и одну дали маме. Она приоткрыла глаза, раздавила дольку зубами и слизнула с сухих губ сок, а потом снова уснула.

Десять долек – десять часов пытки для двух детей. Во первых, не прозевать время, а во вторых, не слопать случайно кусочек этого ароматного фрукта. Мы закрыли его полотенцем, выбросили за двери кожуру, но он всё равно пах, соблазняя нас и кружа головы.

Толик, чуть было не съел один кусочек, случайно, совсем ведь маленький был, но я успел его остановить. Он плакал, говорил, что не специально, просил прощения, а я ему верил, сам едва сдержался.

Наконец мы отдали маме последнюю дольку и вздохнули свободно. На улице было уже темно, мы от переживаний прижались друг к другу и не заметили, как уснули прямо на диване у стола.

Проснулись в кровати под одеялом. В доме вкусно пахло едой, было тепло, а значит, кто-то натопил печку. Мы думали, что приехал папа, вскочили и бросились бегом в большую комнату. То, что мы увидели, было чудом.

У печки стояла мама. Она готовила завтрак и была совершенно здорова. Погода за окном солнечная, мама весёлая, у нас с братишкой расцвели улыбки на лицах от радости.

К обеду на снегоходе приехал отец, привёз подарки, маме цветы, а нам конфеты и целый ящик мандаринов.

Мы, конечно же, рассказали про волшебный мандарин, только никто не поверил. Почти час искали за дверью кожуру, которую выбросили, весь снег перерыли, но и её не оказалось.

А когда летом с отцом в Каргаске были, то там нашли этого грузчика с бородой, только он говорил, что пьяный был с двадцать девятого декабря, да и это сумасшедшим надо быть, чтобы в такую погоду на лошади куда-то отправляться. На снегоходе и то не поехал бы никто.

«И какая почта, что-то перепутали ваши пацаны, у нас почтальоны, а не грузчики почту развозят»- заявил он.

На почте нам то же самое сказали, не ездили, мол.

С тех пор, сынок, я в Деда Мороза верю. И не один я, брат мой тоже эту историю хорошо помнит, хоть и маленький ещё был, и тоже верит.

- Правда, наверное, это Дед Мороз был. Мандарин волшебный дал вам с дядей Толей. Только почему ко мне никогда настоящий не приходит, всё чьи- то папы или дядьки обыкновенные?

- Наверное, слишком много людей на земле, не успевает он ко всем, только в особых случаях приезжает.

Тут в комнату вошла мама.

- Кто приезжает в особых случаях,- поинтересовалась она.

- Дед Мороз, мам. Мне папа тут такое рассказал, что я в него снова верю.

- Что же это он такое рассказал? – спросила мама, с улыбкой глядя на отца.

- Я тебе потом расскажу, когда Тима спать ляжет, - ответил папа подмигнув.

И они рассмеялись, потому что всем вдруг стало очень весело.

А за окном, на чёрном бархате зимнего неба, глядя на них, улыбались друг другу звёзды.

© Лана Лэнц

Сидя в своей ледяной избушке, дед Мороз быстро перебирал письма.

- Ну где же, неужели перестали верить, - бормотал расстроенно волшебник. Три года он не получал письмо, одно на двоих от двойняшек, двух маленьких солнышек - мальчика и девочки.

Он очень любил читать добрые, по-детски наивные каракули. Обычно, они загадывали подарки друг другу, мальчик куклу сестрёнке, а девочка - машинку. Положив подарки под ёлочку, дед Мороз обязательно гладил двух малышей по рыжим, отливающим золотом, головкам.

Прождав три года их письма, дед Мороз решил без приглашения навестить двойняшек. Быстро собрался, медлить было нельзя, новогодняя ночь скоро заканчивается, а с ней и добрая сила волшебника. Запрыгнул в сани, настроив навигатор на двойняшек, дед Мороз ворвался в ночное небо.

Некоторое время спустя, вглядываясь в огоньки земли, старик хмурил брови, сколько он живёт, тысячу, две тысячи лет? Но никогда не понимал, как наивные, добрые, чистые душой дети превращаются в безжалостных взрослых, уничтожающих себе подобных и окружающий их мир. Мягкий белоснежный снег не мог скрыть разрушенные, опустевшие дома, черные глазницы окон с тоской смотрели на пролетавшие мимо сани, молчаливо спрашивая - почему.

Навигатор показал на знакомое деду Морозу двухэтажное здание. Буквально несколько часов назад он уже летал сюда, значит, двойняшки в детском доме? Тогда...их семья вся погибла? Старик, словно постарев на несколько сотен лет, сгорбившись, вылез из саней. Открыл дверь в детский дом и, бесшумно ступая по полу, подошёл к комнате, услышал всхлипы. Накрыв пеленой сна остальных ребят, дед Мороз подошёл к кровати, где тихо плакали под одеялом две рыжих с отливом золота, головки. Дети вдруг притихли, выглянув из-под одеяла, на них потянуло лёгким холодом и, раскрыв глаза от удивления, они увидели, как на кроватку присаживается настоящий дед Мороз. В то, что он был самый настоящий, они ни секунды не сомневались.

- Ну, здравствуйте, мои хорошие, что же вы дедушку забыли, письма не пишите, аль, перестали верить в меня? - проговорил волшебник, с беспокойством оглядывая детей.

Дети переглянулись, шмыгая носом, потянулись к старику и расплакались снова.

- Ну, что вы, милые, что вы, - растерялся Дед.

- Мы верим в тебя, верим, но даже ты не можешь исполнить наше желание, - зашептал мальчик, а девочка лишь прижималась, уткнувшись в белоснежную длинную бороду.

На глазах старика заблестели слёзы, конечно, он сразу узнал их одно общее желание на двоих, сделать так, чтобы мама и папа двойняшек были живы. Но даже доброму, могучему Волшебнику это было не под силу... Будь его воля, он остановил бы войны, голод и разруху, люди жили мирно, счастливо, но увы, исполнять желания он может только тех, у кого сердца открыты для чудес и души не омрачены злостью. Вот и получается, что за несколько веков из доброго волшебника, исполняющего желания круглый год всем, кто верит в него, он превратился в доброго детского деда Мороза, который может исполнять желание только в новогоднюю ночь. А всё потому, что перестали в него верить, закрыли сердца, и только детские ещё тянутся к чудесам.

Он молчал и думал, гладил по рыжему ёжику мальчика и чуть посеребренной головке девочки. Вдруг, его карман потяжелел. "Хм, запоздавшее желание, успею ли выполнить?" - подумал дед Мороз, аккуратно разворачивая письмо. Точнее, это был вырванный из блокнота листок, чем дольше читал, тем больше светлел лицом. Встав с кровати, по очереди поцеловав в макушку детей, он прошептал:

- Возможно, я не всесилен, но кое-что могу. Только пообещайте, верить в чудеса и не забывать старика. Писать мне каждый год, даже если вы будете совсем взрослые.

- Обещаем, - прошептали дети и уснули, укрытые пеленой сна.

Дед Мороз тихо вышел на улицу, стукнул посохом, поднял глаза в небо. Сегодня он справился, скоро в этом мире будет больше счастливых людей, на целых четыре человека. Конечно, родителей двойняшек уже не вернуть, но подарить любящих приемных родителей ему под силу, как вовремя пришло это послание!!!! В нем супружеская пара, потеряв надежду родить ребенка, просила деда Мороза посодействовать быстрому усыновлению двух восьмилетних ребятишек с солнечным цветом волос. О них будущие родители узнали, когда смотрели репортаж из детского дома. И так запали в душу эти милые мордашки, что после новогодних праздников решились взять детей из приюта и, если не заменить им настоящих родителей, то хотя бы стать для них родными, любящими людьми.

Снег кружился, сани летели в ледяную избушку, а дед Мороз сидел и улыбался. Как хорошо, что остались ещё взрослые, чистые душой, с сердцем, открытым для чудес. Ведь, благодаря таким людям, волшебство ещё возможно, а значит, и счастья в мире станет чуть больше.

© Елена Коновалова.

Мимо проносились пустующие пятиэтажки, ржавые остовы машин и грозящие рухнуть фонарные столбы. «Тройка» неслась вперёд по заснеженной улице, разгоняя рокотом движков местную живность. Три снегохода тащили за собой массивные сани, обшитые бронёй и выкрашенные в красный цвет. «Железными конями» рулили седоки в белом камуфляже, лица их были скрыты лыжными масками и зеркальными герметичными очками. Они внимательно следили за дорогой и в любой момент готовы были пустить в ход оружие.

Ещё двое «белых» сидели в санях. Они смотрели по сторонам, чтобы никто не подобрался к отряду и командиру незаметно. Слишком уж важен груз. «Тройка» немного сбросила скорость и плавно вошла в поворот, после чего снова ускорилась.

– Шеф, впереди преграда! – раздался голос из динамиков рации.

– Тормози! – велел в ответ басовитый голос.

Упряжь мгновенно остановилась. Грузный командир отряда поднялся со своего места, взял в руки необычного вида оружие и спрыгнул с саней. Прогнулся, разминая спину, после чего зашагал в сторону преграды.

– Не глушите двигатели, ребята. – произнёс он, проходя мимо снегоходов.

– Так точно!

Между санями и баррикадой было около семи метров. Командир медленно приближался к ней, внимательно осматривая. Нагромождение ржавых останков автомобилей, ветхой деревянной мебели и стройматериалов были припорошены снегом, отчего немного напоминали снежную крепость.

Краем глаза он улавливал стремительно проносящиеся неясные тени. Кто бы это ни были, нападать они не торопятся.

– Будьте на чеку, ребятки. – пробасил он по рации.

Командир остановился в паре метров он преграды. Теперь, вблизи, она казалась куда выше и крепче, чем раньше. Стена была протянута между двумя зданиями и не имела ни единой щели. Слабых мест тоже пока увидеть не удавалось.

– Дед, сани окружены, – сообщил по рации приятный девичий голос. – Мы атакуем?

– Нет, – коротко ответил командир. – Ждите сигнала.

Несколько минут ничего не происходило. Небывалая тишина опустилась на город. Внимание медленно засыпало из-за недостатка действий. Но тут ветер завыл, точно голодный волк, а густые облака открыли путь лунному свету. Полная луна озарила улицу.

Вокруг саней стояли люди в чёрном камуфляже, наставив оружие на «белых» и сами сани. А на краю баррикады, свесив ноги, сидел человек в красной куртке и бронежилете поверх неё. Из-под красной шапки с белым бубончиком выбивались седые локоны, а нижняя половина лица заросла грязно-белой бородой. На бледно-зелёной коже сверкали маленькие жёлтые глазки.

– Привет, Мороз, – он помахал ладошкой в знак приветствия. – Как делиш-шки? – на последнем слове он растянул рот в жутковатой улыбке, обнажив жёлтые зубы.

– Здравствуй, Бабай, – хмуро ответил Дед. – До твоего появления, всё было отлично.

– Ну, извини, – существо комично пожало плечами. – Не удержался. Давно в гости хотел забежать.

– Хватит балагурить, – грозно сказал Дед. – Чего тебе надо?

– Того же, что и всегда, – ответил Бабай. – Наказать непослушных людиш-шек!

Он поднял согнутые в локтях руки и чуть наклонив пальцы дал сигнал своих людям нападать, после чего изящно спрыгнул на Деда. Усевшись ему на шею, Бабай хлопнул ладонями по ушам, оглушив его, а затем повалил его наземь.

До слуха доносилась непрерывная трескотня выстрелов и звон рикошетов о металлическую броню саней. Пара минут и всё было кончено.

– Фиговую ты себе охрану набрал, – хмыкнул Бабай.

Трое «теней» схватили Деда, но он тут же раскидал их в стороны, а затем обернулся в поисках Бабая, но его и след простыл. Мигом подобрал свою диковинную пушку и побежал к саням. По пути он расстреливал теней, что порывались остановить его. Из широкого ствола с глухими хлопками вылетали... снежки. Они сбивали с ног «теней» и тут же замораживали их, превращая человекоподобных существ в кусок льда.

– Не советую тебе продолжать, старикан!

Лицо Деда исказила гримаса ярости. Он обернулся и наставил дуло на Бабая, но тут же опустил его, не в силах выстрелить.

– Снежка, – обречённо выдавил он из себя.

Бабай, прикрывался девушкой в бело-голубом комбинезоне, приставив к её горлу костяной клинок.

– Давно на твою внучку глаз положил! – ехидно произнёс он, подмигнув, а затем лизнул девичью щёку длинным острым языком.

– Ах ты ж еб...

Один из выживших «теней» ударил прикладом автомата Деда по почкам, не дав договорить.

– Что-что? – на лице Бабая сияла ликующая улыбка.

– Зачем всё это? – дрожащим голосом спросила Снегурушка, глядя, как Деда избивают прихвостни злого духа.

– Затем, что время добрых волшебников давно прошло, – шептал Бабай на ухо девушке. – Настали тёмные времена и вам здесь места нет. Крампус уже разобрался с Чудотворцем, Йоулупукки кормит рыб на дне лесного озера. Осталось добить Деда, и нас уже никто не остановит.

Уже пятеро «теней» яростно молотили по могучему Морозу ногами и руками. Глаза Снегурушки налились слезами. Бабай радостно глядел на это, а затем толкнул девушку, повалив на землю.

– Остаётся только уничтожить сани, чтобы никто не перехватил инициативу, – ликованию Бабая не было предела. – Знаешь, тебя тоже придётся убить. Но не сразу. Для начала я порезвлюсь, как следует.

Снежка резко поднялась и ударила злодея в лицо, но он, будто и не заметив этого, с силой ударил морозову внучку в животу и снова уложил на лопатки.

– Дерзкая, – Бабай хищно улыбнулся, попутно расстёгивая ремень на брюках. – Люблю таких.

В это время целая толпа «теней» обрушивали град ударов на рождественского дарителя, не давая ему не секунды отдыха.

– Ха-ха! И это Мороз? – хором говорили они. – Да тебя весь мир боялся, а, как оказывается, зря! Даже с нами справиться не можешь, куда тебе с Бабаем тягаться?!

– Эй бельчата и зайчули, – прошептал Мороз. – Помогите-ка дедуле!

Прошло всего мгновение и воздух сотряс громоподобный выстрел. Тут же прекратились удары, и ликующий хохот духа-извращенца. Один из «теней» упал на снег, заливая его чёрной слизью. Остальные похватали оружие и стали обстреливать окна соседнего дома.

Дед запустил руку во внутренний карман своей красной шубы и достал оттуда флягу, отвинтил крышку и прильнул к горлышку.

– Нет, не дайте ему выпить! – завопил Бабай.

Стоявший рядом «тень» ударом ноги выбил из рук дарителя флягу. Дед зажмурился и стиснул зубы. Могло показаться, что сделал он это от боли, вот только это было далеко не так. Открыв глаза, Дед рывком поднялся на ноги и тут же отправил в нокаут двух прихвостней Бабая.

– Ну, понеслась, — сказал он.

На бегу, он загрёб в широченные ладони снег и слепил огромный снежок, а затем швырнул его в преградивших дорогу «теней».

– Эй, чего разлеглись? – возмущённо спросил Мороз, глядя на лежащие в сугробах трупы «белых». – Я вам плачу за что?

Секунда и тела стали медленно подниматься, а затем бросаться в атаку.

– Эти снеговики, такие лентяи, – ответил Мороз на удивлённый взгляд Бабая.

Нахмурившись, он стремительно приближался к злодею, желавшему надругаться над его внучкой. Бабай, в свою очередь, уже бежал прочь, но спущенные штаны не дали ему спешно ретироваться. Споткнувшись, он стал судорожно натягивать брюки обратно.

– Ты на меня напасть вздумал?! – рычал Мороз, схватив Бабая за грудки и швырнув в стену дома. – Ты на внучку мою напасть вздумал?! На Рождество позарился, окаянный?!

Мороз уже замахнулся, чтобы расплющить голову злого духа, но тот ослепил дарителя своим дыханием. Дед замешкался всего на секунду, но и этого хватило злодею, чтобы направить на него пистолет.

– Да, вздумал! – верещал Бабай. – И знаешь что? Мне это почти удалось! Я почти победил Мороза!

– Вот именно — « почти»!

– А это я сейчас исправлю, – снова стала появляться ехидная ухмылка. – В конце концов у меня пистолет в руках.

Его глаза были полны решимости, а палец уже надавливал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Кровь в перемешку с мозговой жидкостью окрасила стену дома. Существо в красном костюме упало на свежевыпавший снег.

– Сука! – яростно произнесла Снегурушка, молотя ногами по трупу Бабая.

– Ну-ну, – Мороз обнял плачущую внучку. – Всё хорошо, всё позади.

– Всё в порядке? – осторожно спросил человек в оранжевом комбинезоне, водрузивший на голову беличьи ушки.

Рядом с ним стояла девушка в белом костюме, на голове которой так же были ушки, только заячьи. У каждого было по снайперской винтовке, на груди болтались подсумки с запасными магазинами.

– Да, всё хорошо, – ответил Мороз. – Спасибо вам, лесные зверушки.

– Всегда пожалуйста, дедуль!

Все вместе они сели в сани. Дед проверил подарки в мешке и, удостоверившись, что всё на месте, дал команду: «Можно ехать!». Двигатели снова за рычали и «Тройка» понеслась вперёд, туда, где дети ждали Деда Мороза, доброго волшебника, рождественского дарителя. А Бабай так и остался лежать на снегу с простреленной головой и спущенными штанами.

– Ну и жесть тебе снится! – Ванька так рассмеялся, что чуть не упал с деревянного стула, на котором сидел.

– Ага, сейчас это кажется прикольным, а во сне было жутковато, – еле сдерживая смех, говорил Юрка.

Двое друзей сидели в палатке и пили чай со сладкими булочками. На станции вот-вот должны были погасить свет и объявить отбой. Когда Ванька собрался идти к себе, Юрка решил проводить друга.

По пути они встретили актёров, которые устроили представление для детей на станции. Они направлялись к гермозатвору в сопровождении местных дежурных.

– Так почему вы опоздали-то? – спросил дежурный.

– На нас по пути напали, – ответил фальшивый Дед Мороз. – Бандиты местные. У них главаря Бабаем кличут. Так вот он со своей шайкой нас и тормознул. Благо ребята подоспели быстро. – Дед указал на молодых парня и девушку, что играли зайчика и бельчонка. – Они их со снайперок порешили.

– Да уж, ну и денёк у вас, – произнёс дежурный. – Ладно, господа сталкеры, удачной дороги.

декабрь 2015

ст. Красноярская

Антон страдал, страдал от жуткого похмелья. Не хотелось ничего. Он понимал, что если выпить, то полегчает, но пить кроме воды из-под крана было нечего. Сев на диване, он скривил лицо в жуткой гримасе – голова закружилась и налилась болью, отдаваясь в висках. Желудок изъявлял тщетные рвотные рефлексы. Тщетные, потому что был абсолютно пуст. Кухня встретила унылым светом старой сорокаваттной лампочки накаливания, открыв холодильник, в какой-то затаенной надежде – А вдруг. Там. Случайно. Чудом, завалялась бутылка. Пусть недопитая. Пусть там будет всего-то на два глотка. На два спасительных глотка.

Пусто. Посмотрев на лампочку, он процедил сквозь зубы.

- Когда же ты перегоришь проклятая, я хоть нормальную куплю.

Залив сушняк водой, он побрел в комнату, взял брюки и вывернул карман. Из него выпала сотня. «Даже на четвертинку не хватит» - подумал Антон, но тут же озабоченный похмельем мозг подал новую идею - «А ведь в магазинах сейчас и по сто двадцать пять грамм продают.» Он даже представил, этот граненый стаканчик, запаянный сверху липкой пленкой и душа его запела.

Натянув пуховик и сунув ноги в старые стоптанные ботинки, он вышел на морозный воздух. От свежего бодрячка, даже полегчало, непокрытая голова его быстро начала замерзать и оттого похмелье частично выветрилось. Прибавив шагу, он нырнул в обдуваемый теплом предбанник сетевого магазина.

Новогодние гирлянды светились, музыка играла, но она не трогала душу нашего героя, юркнув к стеллажу со спиртным он начал выискивать заветный стаканчик. Наконец нашел и сжал в руке, тут же поймал на себе взгляд охранника. Остатки собственного достоинства всколыхнулись в его душе и он, распрямившись и расправив плечи гордо пошел к кассе. Продавщица, не выразив эмоций начала пробивать товар и по инерции предлагать товары со скидкой, но подняв глаза замолчала и высыпала на чашечку сдачу, тридцать пять рублей.

- Мне еще шоколадку. Вон ту, маленькую – сказал Антон.

Путь до дома оказался намного приятней, ввиду того, что ветер дул в спину, а душу грел зажатый в кармане стаканчик. Странная мысль колобродилась в голове нашего героя – «Водку выпью, а стаканчик останется». Квартира встретила его тишиной, он медленно разделся, на кухне убрал все со стола, даже протер его тряпочкой и только после этого выложил свои «сокровища». Аккуратно снял пленку со стакана, распечатал маленькую шоколадку и понял, что желание выпить уже прошло, но голова болела и как старый запойный алкоголик он знал, что похмелье по-другому, не лечится. От дерьмовой водки он едва не зашелся кашлем, быстро откусив сладость, вытер слезы и слегка офигел.

Перед ним, слегка покачиваясь в странной миражной дымке сидел дед, с бородой и в красной телогрейке. «Ну все, Антон Батькович, допился ты до белочки» пронеслось у него в голове.

- Кхе, здравствуй Антон – сказала галлюцинация.

- Привет - неуверенно ответил наш герой.

- У меня к вам просьба.

- А ты кто такой будешь?

- Ну, когда-то я был Санта Клаусом, Дедом Морозом, у каждого народа свое название для меня было.

- А я не верю в Деда Мороза.

- Я знаю – сказал печально призрак – сейчас мало кто в меня верит.

- А знаешь, почему не верю?

- Да, в 1969 году тебе не подарили пожарную машинку. А ты ее так ждал.

- Откуда? – изумился Антон.

- Я не долетел до тебя, мои сани столкнулись в небе с аэробусом и я погиб.

- Вот ты заливаешь, Дед Мороз он же... он бессмертный.

- Верно, до тех пор, пока меня не убьют. Что и случилось со мной в ночь, на первое декабря 1969 года. С тех пор, я почти не разношу подарки, умереть-то я умер, но остался бессмертным призраком, вот и приходится искать помощника каждый год, как назло, меня видят только душевно больные, да вот такие как ты – выпившие.

Антон откинулся на стуле и начал думать. «Мда, точно допился. Теперь, вместо белочек и чертей приходят Деды Морозы, да еще и мертвые. С другой стороны, что мне от этого - хуже? Хоть какое-то развлечение»

- Так чего ты от меня хочешь, дед? – алкоголь наконец подействовал и голову отпустило.

- Побудь в этом году Дедом Морозом.

- С чего бы это - я? Других претендентов не нашлось, кроме алкаша на пенсии?

Призрак погрустнел.

- Понимаешь, кого попало найти не сложно, просто объем работы большой и без воздушного транспорта тут никак. А ты же летчик.

- Бывший. Да и оленями я управлять, как-то не очень.

- В отставке – уточнил призрак - бывших летчиков не бывает, а олени мои тоже - того, призраки они теперь, но эльфы у меня рукастые, они самолет сделали, на нем и полетишь.

В душе Антона что-то шевельнулось – снова взять в руки штурвал, рвануть в небо. «Нет, стоп, это же галлюцинация, какой штурвал – одернул он себя – ну, а если нет - и дед, что мерцает напротив, не плод его фантазии?»

- Решай быстрей Антон, а то ты протрезвеешь и не увидишь меня больше.

- Черт с тобой дед, согласен. – и сразу стало легче, как будто камень с души свалился.

- Ну тогда иди, открой дверь. – скомандовал призрак.

- Так там никто нет.

И тут же в дверь позвонили. Антон заспешил к двери – за порогом стоял невысокий мужик, с вредным и настырным лицом, в детской шапке, с кисточками, он смотрелся как-то особо нелепо. Отодвинув хозяина в сторону, прошествовал на кухню, обвел взглядом унылую обстановку.

- Ну и срач у тебя тут, Антон – потом повернулся к призраку – Что так долго трепались, я замерз там. Что же тебя всегда на алкашей тянет, я конечно понимаю, с шизофрениками тоже не в кайф, но у них хоть дома чисто.

- Извини.

Дед указал на мужичка

- Вот Антон, это мой главный эльф, он тебе все объяснит. Ты почти протрезвел, так что прощай. – и дед растаял.

- Пошли – сказал эльф – можешь не одеваться.

Они вышли на плоскую крышу дома. Здесь не слабо дуло, но адреналин, пожиравший остатки алкоголя, согревал не хуже любой печки. Эльф щелкнул пальцами. Из ничего, в воздухе, материализовался самолет, чем-то он был похож на самолеты, которые рисуют дети, ярко красного цвета. Эльф открыл колпак кабины и достал красный комбинезон, самый обычный анти перегрузочный комбез, но расшитый новогодними узорами.

- Надевай. Знаешь как?

- Не дурней вас эльфов – буркнул Антон, натянул защиту и удивился как легко руки вспомнили, где и что затянуть, где и что поправить. Запрыгнув в кабину, он обнаружил, что все приборы соответствуют тем, что он изучал в летном училище. Непонятным были три табло с консолями красного, зеленого и желтого цвета.

- Это что? – ткнув пальцем в консоли спросил Антон.

- Ты же не дурнее нас – усмехнулся эльф – ладно, это спорные ситуации, требующие твоего вмешательства. Красное, это желание ребенка, который не достоин, плохо вел себя, нажмешь и он получит подарок, не нажмешь, не получит. Зеленый, для детей, которые заслужили подарок, но есть вопросы, на консоли увидишь имена, что просит и что натворил. Просто нажимаешь и все исполнится или не нажимаешь.

- А желтый?

- Желтый, это когда ребенок просит конкретно тебя о подарке, поскольку ты ВРИО Дед Мороз, оно тебя, вроде, не касается, но потому как функция привязана к пилоту она заработает только если попросят тебя. В общем, сложно это объяснить, мы и сами-то не очень разобрались, потому не заморачивайся. За топливо не беспокойся - бесконечное, маршрут в навигаторе. Давай, пошел. Время уже поджимает. За ПВО не переживай, они тебя не увидят. Стелс технологии.

Коротко разбежавшись, самолет взмыл вверх. От этого, у Антона захватило дух, как же давно он не сидел за штурвалом. Прав был дед – бывших летчиков не бывает. Несмотря на неказистость, самолетик оказался резвым. Заняв эшелон, который использует коммерческая авиация, он включил автопилот и тут же загорелось красное табло. Прочитав имя и список прегрешений, Антон милостиво отправил подарок, потом табло загорались все чаще и чаще. Уже облетев земной шар два раза, в обоих полушариях и прилично устав, наш герой наконец то почти завершил свою миссию. На горизонте замаячили огни родного города, когда вдруг впервые загорелось желтое табло.

«Дедушка мороз – сделай так, чтобы папа вернулся домой, а то мама, часто плачет и я скучаю, Балашов Игорь Антонович. Десять лет» У него перехватило дыхание – желтое табло – лично ему, от его сына. Он протянул руку, чтобы нажать кнопку, но не стал. Это дело он решит сам. Без всякой магии, пришло время отдавать долги.

Эльф щелкнул пальцами и самолет исчез.

- Устал? – участливо и беззлобно поинтересовался главный помощник.

- Есть такое.

- Мы там прибрались, у тебя дома, а то сидеть и ждать в таком бардаке сил не было. Иди отдыхай.

- Можете в следующем году на меня рассчитывать.

- Посмотрим – сказал эльф и снова щелкнув пальцами, растворился в воздухе.

Не зажигая света, Антон добрел до кровати, рухнув на неё и сразу же уснул.

- Крепость, я воробей, горим, попадание в правый двигатель, катапультируемся. Игорь, прыгай, прыгай черт тебя дери – Антон схватил рычаг катапульты и рванул, тот не поддался, горы стремительно надвигались, он снова рванул и… проснулся. За окном, в сумерках вспыхивали фейерверки, раздавались хлопки. Новый Год вступал в свои права.

«Нет Игоря.

Погиб его напарник в том самолете.

Война закончилась. А я жив.

Жив?

Разве?

Может и нет?»

Свет в кухне загорелся необычно ярко. Подняв взгляд, Антон увидел светодиодную лампочку, вкрученную в наборный, деревянный абажур с орнаментом из северных оленей. Квартира осталась прежней, но все было тщательно отмыто, а стол на кухне застелен новенькой веселой клеенкой, с новогодним узором. Холодильник был полон продуктами. В дверке стояла бутылка Хеннеси, но она так и осталась там стоять.

«Или я сошел с ума, или все-таки Дед Мороз существует»

Сев на табурет, он вспомнил желтое табло – Что же, пора исполнять обещанное.

Всё-таки я решила написать рассказик, пока ещё идут выходные.

Я подумала: а что если добавить в реальную жизнь, в реальный такой простенький быт, немного необычности? Чудес, сказки... В общем, вот то, что из этого вышло)

***

Я ехала скорым поездом в Екатеринбург с пересадкой на Северном вокзале. Демидовский экспресс прибыл в четыре утра. Состав подползал к ещё темной платформе, и я в полутьме купе наблюдала, как крупные хлопья снега бьются об стекло.

Тихонько, чтобы не разбудить пожилую попутчицу, ехавшую до Тюмени, я достала свой нехитрый багаж, состоящий из маленькой дорожной сумки, и двинулась на выход.

- Счастливого пути, - шепнула попутчица, глаза ее блестели от ламп коридора из приоткрытой двери. - Хорошо провести Новый год вам, девушка!

"Эх, всё-таки разбудила", - подумала я, а сама улыбнулась и тихо произнесла:

- Счастливого пути и вам! С Наступающим! Всего доброго!

Перрон встретил меня холодным уральским воздухом, счастливыми встречающими, визгом детей и грохотом сумок. Я достала второй билет - пересадочный. До Красноуфимска. Время на посадку осталось всего полчаса - надо бы поторопиться.

Укутавшись в ворот пальто, я поспешила на другую платформу. Демидовский экспресс дал прощальный гудок и тронулся в путь, а за ним, где-то вдали, уже брезжила полоса рассвета.

В полупустом поезде, следующим до Красноуфимска, было тихо. Я сидела возле окна и в полудреме, под мерный стук колес, наблюдала за проносившимися пейзажами: заснеженные поля сменяли высоченные сосны и ели, немного согнувшиеся под шапками снега.

- Откуда едете? - из полудремы меня вырвал старческий тихий голос.

Напротив меня села старушка с туго набитыми сумками, в старом потрепанном пальто и с белым платком на голове.

- Я? - я повертела головой, понимая, что обращаются ко мне. - Да я из Питера. Вот... Погостить немного дома в новогодние праздники...

- А чего поездом? С вокзала нынче автобусов-то много едуть.

- Так а в четыре утра посадок нет, - сонно пробормотала я.

- А, так вон оно чего. Точно-точно, я и забыла, дура старая, - закивала бабуля. - Эх, Ленинград... Было вот раньше время, я туда к деду, царствие ему небесное, каждую весну ездила, а он каждый раз в костюме встречал. А какой костюм! С иголочки!

Я улыбнулась и с интересом посмотрела на бабушку.

Остаток пути я погрузилась в просмотр фильма о чужой жизни. В голове ярко всплывали картинки мужчины в костюме - стоит на перроне с цветами, ожидая свою судьбу.

Все-таки поезда сближают людей, сближают совершенно незнакомых, заставляют делиться сокровенным, рассказывать о любви, о ненависти, корысти и зависти, и в хитросплетениях этих историй ты выносишь что-то полезное для себя. И уже, спускаясь по лестнице, прощаясь с проводниками и попутчиками, понимаешь, что в твоей душе на один кусочек искренности стало больше. Дорожная романтика - она такая, ее не обменяешь ни на какие автобусы и самолеты.

***

К обеду на улице опять стало облачно, небо быстро затянуло, и вновь посыпался снег.

С Красноуфимского вокзала меня забрал дедушка, и мы на машине прорывались сквозь пелену снега до нашего поселка.

А потом я сидела за столом и грела ноги в вязаных носках, которые связала бабушка к моему приезду.

В зале уже стояла наряженная пышная ёлка. Старые стеклянные игрушки, которые я помню еще с детства, поблескивали среди игольчатых веток и навевали мне воспоминания: как я мешала взрослым наряжать ёлку, как путалась под ногами и выпросила у бабушки повесить тоже пару игрушек, которые "благополучно" разбила. Тогда и слезы за разбитые игрушки казались не такими серьезными, и ёлка была до потолка, и стол шире, и праздник душевнее. А сейчас ёлка на столе - едва дотягивает до края гардин, и стола большого, в общем-то, нет - пара стульев на "ты да я, да мы с тобой", но душевность осталась - потому что ты дома.

Диван, разложенный для меня, чистая постель, теплые носочки - все это дом, все это уют.

Бабушка что-то снова вяжет, на столе лежит кошка Муська, которая вот-вот снова окотится - бабушка когда-то давно подобрала ее дикую, брошенную всеми, с обмерзшими ушами, а теперь это самый милый и верный зверь.

На диване, у моих ног, спят еще коты, свернувшись клубком, второй - Пушок - нос лапами закрыл.. Наверное, похолодает...

Тихонько о чем-то бухтит телевизор. За окном все так же снежно. Хлопья беззвучно бьются об стекло, разваливаясь на маленькие снежинки и скатываясь вниз.

- Что-то ты деда не просишь на рыбалку поехать с тобой, - вспомнила бабушка о моем хобби, по которому я в буквальном смысле схожу с ума. - На пруд-то.

- Да я зимнюю не люблю рыбалку, ба, - ответила я. - Точнее, не то чтобы не люблю, я не пробовала, да и снег сейчас валит и снастей подходящих нет. Потом как-нибудь - как соберусь и изучу это дело, я ведь в зимней-то покамест ничего не понимаю. А так... погулять, наверное, схожу.

- Сейчас, что ли? Ну поди.

***

На улице было морозно, немножко пощипывало щеки и нос. Я, укутавшись в широкий вязаный шарф и поправив варежки, двинулась в сторону пруда.

Снег окутывал поселок, превращая его в нечто сказочное, будто я приехала в другой мир - туда, где нет суеты, где царит спокойствие, свет и безмятежность.

Снежный покров хрустел под моими валенками, которые казались такими непривычными после моих замшевых сапожек... Непривычными, но такими уютными.

До пруда оставалось совсем немного - все меньше домов, все выше и величественней лес, который подступает к самому краю пруда - так, что даже под маленьким порывом ветра можно услышать, как скрипят ели.

"Нашлись же смельчаки все-таки, - думала я, увидев совсем вдалеке черные точки - расселись в такую погодку рыбаки. - Интересно, их там не занесло?". Посмеялась своим мыслям и пошла вдоль пруда - поближе к лесу.

"А вот лес вдалеке, там, на холмах, - рассуждала я про себя. - Похож, например, на спящее животное. На волка или на медведя. Вот ветер шевелит верхушки деревьев - так как будто тот волк или медведь дышит. Только он пока в спячке. До самой весны, а потом проснется и расцветет... васильками-ромашками". Я засмеялась, но тут же резко остановилась - впереди, возле поворота, где рыбаки летом привязывают свои лодки... не было никаких лодок, как помнила я раньше, а наоборот - в высоких елях спряталась небольшая деревянная изба, а из двух маленьких окошек лил теплый оранжевый свет.

- Ну-ка, внучка, помоги-ка старику, - услышала я позади себя и обернулась.

Навстречу мне шел старичок, в белых валенках, огромной такой шубе и белой шапке. За собой он тянул санки с дровами.

- Да, конечно! Сейчас! - заторопилась я и тоже схватилась за веревку, подтягивая санки к себе.

Так вдвоем и дотащили, до той самой избушки.

- Смотри, нос-то красный какой у тебя, - усмехнулся старик. - Пойдем в избу-то, отогреешься.

Я помялась, оглядываясь назад и закусив губу.

- Нет, - говорю, - спасибо, я немножко погуляю, да и домой пойду.

- А-а-а, - дедушка кивнул. - Прогуливаешься, значит. Да ты не бойся, проходи. А то вон и правда - замерзла.

Я еще раз нерешительно взглянула в сторону дома и ступила на порог маленькой избы.

Внутри было уютно и светло, но не было тех современных удобств, которые я привыкла видеть везде и всегда - не стоял телевизор, не наблюдалось телефона - только большая белая печь, огромный деревянный стол, пара стульев и небольшой шкаф.

- А много ли мне, старику, надо? - поймал мой взгляд дед. - То ли дело, что нужно другим...

- Другим? - переспросила я, осторожно садясь на стул.

- Ну да. Все чего-то хотят. Кто-то поменьше, а кто-то - побольше. Вот ты... - старик сощурился. - Чего ты хочешь? Только смотри - сокровенное самое!

- Чего хочу... - задумчиво протянула я. - Семьи... Мужа хорошего...

- От вы девчата - странные люди на блюде! - воскликнул дед, ставя на стол горячий чай. - Любовь вам все подавай. А точно ли любовь? Поди мужа ради денег хошь?

- Почему это... - я опустила глаза. - Ради денег... Нет, конечно! Любви хочу искренней, а мужа, чтобы мудрого и учил всему и защищал. И семья крепкая. Человеку много надо? Чтобы нужным быть кому-то.

- И то верно, - закивал старик, поглаживая свою бороду. - И то верно, каждый что-то хочет и хочет быть кому-то нужным. А вот знаешь ли ты, что если захотеть, то всегда можно получить!

- Как это? - спросила я и засмеялась: - Загадать желание на Новый год?

- А вот и нет! Мало загадать, нужно верить... Верить и ждать. Что от сердца ждешь, оно приходит, только надо подождать. А вот многие торопятся - все им сразу подавай. Али вот денег дай, одежды, цветочек аленький - тьфу... Но чтобы получить, надо и самому постараться!

- А чего это вы про желания спрашиваете? - поинтересовалась я.

- Да вот... поблагодарить тебя за помощь хотел, - почесал задумчиво затылок старик. - Только вот у меня мудрого мужу-то хорошего нигде не завалялось. Но найдется кое-что для тебя, милая.

Дед полез в старый шкаф и деловито там закопошился, я с любопытством вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что же он там ищет.

- Во-о-о-от! - старик держал в руках небольшой сверток. - Во-о-о-от она! Та самая, только осталось немножко, но тебе, внучка, хватит!

Он поднес сверток к столу и развернул его. В свертке лежал небольшой клочок потемневшей бумаги, обмотанной тонкими золотыми нитями, которые сверкали в свете старенькой лампы.

- Что это? - изумленно спросила я. - Бумага?!

- Ну ты так косо не смотри, не смотри, - заговорил дед. - Ты вот дома карандаш возьмешь, желание свое напишешь, только честное, которое вот отсюда, - указал он на грудь, - идет. Потом, как новый год старый проводит - ты бумагу эту сожги в печке-то. Помни его, никому не рассказывай - оно и сбудется. И, самое главное, к своему желанию ты не спеши и верь! Держи!

Он завернул бумагу с нитями обратно в сверток и протянул мне.

- Спасибо... - прошептала я, а у самой в голове все перемешалось - дед совсем ума рехнулся, что ли? Один живет - вот, наверное, и "понесло".

Я затолкала сверток в карман, сама встала, поблагодарила старика за гостеприимство, подарок и поспешила к выходу.

Уже на улице, скрипя снегом под ногами, я обернулась на избу. Уже стемнело, и ее практически не было видно среди нависающих елей, только два маленьких окошка все так же светились теплым оранжевым светом.

"Вот ездила я к нему каждую весну в Ленинград..." - вспомнила я слова пожилой попутчицы и подумала, нащупывая в кармане сверток: "Вот встретила бы я эту бабушку снова - отдала бы ей. Пусть загадывала бы, вместе бы в Ленинград поехали. Я - по своим делам, а она к своему деду в костюме... с иголочки... Эх".

Постояла я немного у пруда, вглядываясь в потемневший лес, задумавшись о своем, а потом тихонько побрела в сторону дома.

***

Пролетели выходные деньки незаметно, отгремел Новый год, наступило затишье по всей стране, а я уже собирала сумку, чтобы отбыть обратно в Питер.

- Юль, давай скорей, за Аленкой еще в садик ехать надо, а то она не успеет с тобой попрощаться-то.

- Да я сейчас, - крикнула я из комнаты бабушке в ответ.

Двоюродная сестренка всегда ждет моего приезда и так же всегда очень не желает отъезда. Ух, скучать буду очень.

В детском саду сегодня было шумно. Я вглядывалась в рисунки на стенах, в шкафчики и вспоминала себя. Когда-то, года так, 22 назад, за мной бабушка так же приходила... Как мне тут нравилось, исключая, конечно, тихий час... А на Новый год у меня было такое красивое белое платьишко и такой роскошный кокошник на голове...

- Ну, внучка, видать, загадала все-таки. Все хорошо у тебя будет! - знакомый до боли голос вырвал меня из воспоминаний.

Я оглянулась и увидела перед собой старика в костюме... Деда Мороза. Только был он выше, плечистее и борода такая густая, и глаза... Искрились, словно снежинки на солнце.

- А... вы...вы... Праздник же... закончился, - заикаясь и вытаращив глаза, говорила я. - Вы что тут...

- Т-с-с-с! - старик поднес руку в красной варежке к губам. - Закончился, но не для всех. Бумажка не только тебе одной нужна. Дети-то - они верят искреннее и чаще желают не только для себя - так оно чуда больше будет. Прощай, милая. Удачной дороги.

Он подмигнул мне и тихо удалился, шурша шубой по коридорам детского сада.

- Дед! Ба! - пребывая в своих мыслях, уже сидя в машине, вдруг выдала я. - А давайте на пруд сгоняем!

- Сейчас? Ты с ума сошла, что ли? - воскликнула бабушка. - У тебя столько времени было, чего сейчас-то приспичило?

- Ну пожалуйста, я пару фоток на память сделаю!

Под тихие возмущения бабушки мы выехали к пруду, а я уже вовсю вглядывалась вперед, пытаясь увидеть ту самую избушку.

Дедушка остановился, я резво выпрыгнула из машины и пролетела вперед, спотыкаясь и увязая в снегу в своих сапожках - это тебе не валенки.

Возле еле выглядывающих из-за снега столбиков, куда летом рыбаки привязывают свои лодки, тихо качались ели, а между ними лежали сугробы. И больше ничего. Ни намека на маленькую избушку с двумя оконцами, которую я видела!

- Ты что там ищешь? - выкрикнул дед, выйдя из машины и наблюдая, как я прыгаю возле берега и вглядываюсь в лес.

- Свой рассудок, деда, свой рассудок, - ответила я. - Он потерялся где-то здесь, между новым годом. А я ведь говорила, что не пью. Похоже, что даже вина мне нынче было много.

Для вида сделала пару фотографий и ошарашенно побрела обратно к машине.

Обратно ехали молча. Бабушка высказала все, что обо мне думает, а мне нечего было к этому добавить. Да и вообще - сказать что-то кроме. Я не могла уместить в своей голове все то, что произошло со мной, и потому просто молча смотрела в окно, в которое снова били снежные хлопья.

- Опять погода разметелилась, - наконец заговорила бабушка. - Помнишь, Юль, мама тебе всегда говорила, что снег хлопьями - значит мечты сбудутся. Мечты мечтами, а доехать бы до вокзала нормально.

"Довольно пока что мечт мне, - подумала я. - Одной мечты пока... на весь этот год хватит! Сгоняла домой отдохнуть, называется..."

Машина мчалась сквозь снежную пелену, взметая снег с дороги, приближаясь к Красноуфимскому вокзалу, где уже гудели подходящие поезда, громыхали товарняки, проносились пассажирские.

На платформе уже попрощались напоследок. Бабушка с дедушкой поплакали, посокрушались, посетовали на мои редкие приезды. Я с грустью пообещала приехать еще, наверное, летом... Но обязательно. Потом, водрузив на себя свою сумку, я зашла в поезд, уселась на свое место - как и всегда, возле окна. Помахала бабушке с дедушкой, шумно вздохнула. Поезд тронулся, дернулся - словно встряхнул все составы, и тихонько покатил.

- Ой! Снова вы! - услышала я радостный возглас.

Напротив меня села та самая старушка, которая ехала со мной несколько дней назад в Красноуфимск.

- Вот земля-то маленькая, оказывается, какая! - восклицала она, усаживаясь поудобнее. - Все? Нагостилась? Обратно в Ленинград?

- И не говорите... маленькая, - задумчиво улыбаясь, произнесла я в ответ. Да, обратно.

- Эх, время быстро пролетает, - старушка вздохнула, поправляя воротник. - А у меня столько произошло, сейчас расскажу!

- Рассказывайте, - снова улыбнулась я, в ожидании облокотившись на маленький откидной столик. - Знаете, мне тоже... есть, чего рассказать.

В это время свет в вагоне погас, поезд набрал скорость и несся в заснеженную даль, рассекая пургу. Мерно стучали тяжелые колеса, за окном проносились высокие сосны, разлапистые ели, поля и реки. Я в полудреме слушала рассказы старушки и уже засыпала под ее тихий и убаюкивающий голос, мечтательно улыбаясь и радуясь тому, что я снова в пути, радуясь произошедшим событиям и там, глубоко в сердце, я верила, что все обязательно сбудется.

Часы начали отбивать двенадцать.

— Быстренько, хватаем бокалы!

Николай поднял шампанское:

— С новым годом! Пусть он будет лучше прошлого… Ирочка, тебе желаю повышения, сколько можно в ведущих специалистах ходить, становись уже начальником! Машка, тебе в универ поступить. Чтоб на бюджет! А тебе, Борька… Ну, не знаю… чтоб на одни пятерки учился.

— И айпэд! — требовательно заявил Борька, поднимая стакан морса.

— Посмотрим, — ответила Ирина.

— А папа пусть новую машину купит, — подсказала Маша. — И чтобы мы котенка завели!

— Так, всё! Девять... Десять… Все желания загадали? С новым годом!..

* * *

— Ну, как? — дед опасливо наклонился над внучкиным плечом, заглядывая в монитор.

— Пошёл прием, — ответила та. — Пока всё работает. Смотри, уже несколько первых прилетели.

— Ну и дай бог, — кивнул дед. — А где чьё, сможешь потом разобрать?

Внучка щелкнула мышкой и вывела на экран окно с таблицей, в которой мельтешили записи. Таблица росла на глазах.

— Я же тебе объясняла. Всё сохраняется в базу данных. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, даже место жительства — чтобы полных тёзок исключить. Потом точное время пожелания… Не знаю, зачем, пусть будет. Ну и само желание. Простым текстом, без парсинга, чтобы нагрузку на процессор не увеличивать. Сейчас серверы и так загружены… Черт, даже слегка больше, чем я ожидала.

— Что-то не так?..

Снегурочка нахмурилась.

— Нагрузка растет, — ответила она. — Вот это трафик!

— Нехорошо?

— Да уж конечно. Чего же хорошего?.. Если канал перегрузится, то сервер просто зависнет, и часть пожеланий не запишется. А можем и те потерять, что уже есть.

Дед Мороз покачал головой.

— Вот она, техника-то. Не доверяю я ей.

— Ну, а что ты хочешь, деда? Это же, считай, DDOS атака на сервер. Их же там сто пятьсот человек, и сейчас все почти одновременно чего-то желают. Ты посмотри, как нагрузка растет!

Она вывела на экран еще одно окошко и ткнула пальцем в неуклонно поднимающийся график.

— И это еще часы не бьют! А у нас уже почти пиковая нагрузка…

Часы с маятником, стоявшие на полке, принялись гулко отбивать время. На третьем ударе картинка на экране замерла.

— Ну вот, — расстроенно произнесла Снегурочка. — Завис. Так и знала.

— Всё пропало?

Снегурочка дёрнула плечом:

— Не знаю. Перезагрузим и посмотрим. Сейчас, подожди…

Дед Мороз взглянул на часы и строго сказал:

— Остановитесь-ка на минутку!

Часы умолкли. Маятник застыл.

— Вот что, внученька, — сказал дед. — Брось пока это дело. Пойдем, шампанского выпьем. Новый год всё же.

— А желания?..

— А что желания?.. Я и раньше не успевал все желания услышать. Пройдешься по городу, там-сям послушаешь, чего люди хотят — и то хорошо. Все равно большую часть я не в силах выполнить. Вот, сама посмотри… Где тут в твоей таблице пожелания-то?.. Ага, вижу.

Дед поправил на носу очки и принялся читать.

— «Ирочке повышения по работе». Ну, что, серьезно? Я кто ей, Ирочке — директор? Кадровик?.. «Маше поступить в университет». Мне к Маше репетитором пойти? Я и сам-то, прости господи, в тот университет не поступлю. Куда мне других натаскивать! «Боря чтоб учился на пятерки…» Ну, то же самое. Что там еще?.. «Мопед Боре»…

— Айпэд, — поправила Снегурочка.

— А?.. Ну, пусть айпэд, лишь бы быстро не гонял. Вот как начнет на пятерки учиться, так батька ему пусть и купит этот мопед… «Котенка завести». Ну, это уж совсем, простите! Вы сходите в любой приют да возьмите себе котенка!..

— Для чего тогда вообще желания собирать? — спросила Снегурочка. — Если ты все равно не собирался их выполнять?

— Это как «не собирался»? — возмутился дед. — Еще как собирался. Если кто, к примеру, новогоднего настроения пожелает — это у меня всегда запросто! Или волшебства какого простенького. Мелких радостей в жизни. Ты же знаешь, я не всемогущий. Так ведь, считай, никто и не просит. Всем подавай чего-то этакого! Тому айфон, этому граммофон!.. А это не моя вотчина. Такие чудеса они сами могут сделать. Я сам порой удивляюсь, на какие чудеса они способны друг для друга.

Снегурочка встала со стула.

— Ладно. Идем к столу, что ли?

Дед кивнул и пошел следом.

— Но одно чудо я всё же сделаю, — сказал он.

— Какое?

— Да Новый год же! Новый год, думаешь, сам собой наступает?..

— Я думала, да. Просто время подходит, и он…

— Вот именно. Очень важно, знаешь ли, время не пропустить. Чудо просто, что каждый год успеваю!

Они уселись перед праздничным столом. Дед, крякнув, ловким движением вынул пробку из шампанского, да так, что только легкий дымок поднялся над бутылкой. Они чокнулись бокалами.

— Новогоднего настроения тебе, деда. На весь год.

— Заметано, — согласился дед. — И тебе тоже… Эй, там! Часы бить будут, или как?..

Часы продолжили бить.

— Десять, — считал дед. — Одиннадцать… И-и-и!..

Он щелкнул пальцами.

И настал новый год.