Страх не знает усталости. Он может терпеливо терзать тебя очень долгое время. Затем он переходит в новую фазу — панику, потом — в безумие. К моменту, как я осознала, что этот психопат запер меня в своем подвале, я уже была на второй стадии. Паника охватила все мое сознание, мне было тяжело дышать и мыслить. Но через какое-то время еще один вид страха внезапно проявился во мне — инстинкт самосохранения.
Я начала искать способ выбраться. Но первое и последнее, что пришло мне в голову, — телефон. Конечно, его у меня не было. Мистер Племмонс забрал его, пока я была без сознания. На этом мои старания спасти свою жизнь закончились. Самым страшным было то, что у меня не было никого, кто обратился бы в полицию, сообщив о моей пропаже.
И я говорю не только о погибших родителях. Вообще, у меня не было ни одной подруги. Это явно говорит о том, что я что-то делаю не так. Мое одиночество нанесло мне страшный удар. Именно оно стало причиной того, что я оказалась в подвале у мало знакомого человека. Я поверила ему. Я хотела ему верить...
Я была в панике от того, что совершенно не знаю, чего ждать от него.
Вот, я слышу, как он ходит из угла в угол в своей комнате наверху. Что же мне делать? Может, закричать? Или, наоборот, сидеть тихо? Никогда не знаешь, что больше разозлит социопата, твой крик или твое молчание, твое желание жить или твое безволие? Одно знаю точно — я не хочу его злить. Хочу, чтобы Бог помог мне выбраться из этого ада неизвестности.
Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале... Как хочется пить...
Странно, я сказала «Бог», хотя все эти годы даже не вспоминала о Нем. В детстве мама что-то пыталась рассказать мне о религии, но то ли она неумело это делала, то ли я была настолько безнадежна. В любом случае, мама умерла рано, чтобы что-то донести до меня. Мамы всегда умирают рано...
Был бы сейчас тут мой папочка. Он бы уничтожил этого психа, который обижает девочек... Что это со мной? Я говорю словно ребенок.
Вот, что страх делает с человеком... Слышу его шаги... Он идет сюда. Дверь открывается. Когда он вошел, свет падал так, что я не видела его лица. Не знаю, сделал ли он это специально, но его силуэт наводил ужас. Он медленно спускался по лестнице. Вот они, шаги моей смерти.
Мне казалось, что пока он встал передо мной, прошла целая вечность. Я увидела его лицо, но от этого стало еще страшнее.
Это был уже совсем не тот мистер Племмонс, который обнял меня на улице.
— Джессика, — обратился он ко мне. Даже его голос был другим. — Прошу тебя сосредоточиться не на моем лице, а на том, что у меня в руках.
Я тут же перевела взгляд на его страшные руки. Они держали ноутбук. Я непонимающе взглянула на него.
— Условия твоего выживания просты:
Начиная с сегодня, каждый день ты будешь писать ровно десять тысяч слов. И это должны быть не просто слова, а осмысленный рассказ. Чтобы тебе было легче сосредоточиться, я дам тебе хороший стимул. Если рассказ будет некачественный, твоя еда за весь день будет состоять только из одного стакана воды и куска хлеба. Если ты хоть раз напишешь меньше десяти тысяч слов, я убью тебя.
Он ушел. То, что моя жизнь закончится в этом подвале , уже не вызывало сомнений. Но перед этим он хочет меня измучить. Я тупо глядела на монитор. Курсор угрожающе мигал на пустом экране, а секундная стрелка на часах будто стала идти быстрее. Она ни за что не остановится, сколько бы людских жизней от нее ни зависело.
Продолжение следует
