В середине семидесятых я устроился после школы на завод. Учеником слесаря-инструментальщика. В наставники мне назначили Михалыча, бывшего фронтовика, веселого мужика слегка за пятьдесят, сильно хромого. Я как-то сразу обратил внимание на то, что слесарный инструмент у него намного лучше, чем у любого другого из слесарей на участке. Когда пришлось к слову я про это помянул в курилке, а мне сказали, что это я еще не видел те инструменты, что Михалыч использует дома для ремонта сложной механики типа швейных машинок.
Как-то во вторую смену я высказал свое восхищение богатством Михалыча, на что тот рассказал, что начал собирать его еще когда летом сорок пятого лежал в госпитале в Германии.
А дело было так. Михалыч тогда еще Михалычем не был, а был просто Славкой Барановским, ранбольным девятнадцати лет от роду, неоднократно прооперированным и в результате получившим таки возможность ходить без костылей. В самой ближайшей перспективе ему предстояло возвращение домой, а пока надо было расхаживать ногу и при первой возможности Славка уходил из госпиталя и с матами и стонами шкандыбал по окрестностям. Во время одной из таких прогулок к зданию госпиталя подрулила большая черная машина из которой вылезли молодой долговязый полковник и солидный усатый сержант-водила. Полковник отправился внутрь здания, а сержант полез под капот. Славка вместе с другими подтянувшимися выздоравливающими от нечего делать осмотрели машину и пришли к выводу, что полковник очень не прост, так как обычно на таких авто ездят генералы.
Народ постепенно рассосался, Славка тоже двинулся к госпиталю, но когда поравнялся с возвращавшимся полковником, то как на грех подвела раненая нога, Славку потащило в сторону и он чуть не врезался в полкана. Тот его придержал слегка, чтобы Славка в кусты не завалился и спрашивает - Ты чего это, военный, на людей бросаешься? Ты не пьяный ли случаем? Нехорошо!
Славка ему и рапортует, дескать гвардии ефрейтор Барановский не виноват, а виновата раненая нога гвардии ефрейтора, которая периодически заставляет его отклоняться то вправо, то влево. Полковник хмыкнул и пошел было дальше, но притормозил и Славку спрашивает - Что-то говорок у тебя знакомый, ты родом-то откуда будешь?
С Урала, из Старого Поселка - Славка отвечает.
О, землячок! - полковник ему. А я из Нового родом. Ты там в Старом Тимохиных таких знаешь?
Как не знать - Славка говорит - большая семья, рыжие, на соседней улице живут, я с ихними пацанами в школу вместе ходил, дрался с ними бывало до кровяных соплей, ну и вместе ходили за речку вашим новопоселковским клювы чистить.
Да какие они мои - полковник отвечает - мне пять лет было, когда мы оттуда уехали. Просто мама моя из этих Тимохиных.
Вернулись к машине, сели там на лавочку, поговорили о том о сем. Славка рыжего вредного деда Тимохина вспомнил, который как оказалось не просто так дед, а двоюродный дед полковника. Уже под конец разговора полковник Славку спрашивает - а что ты, гвардии ефрейтор Барановский, планируешь отсюда домой привезти?
Славка вздохнул. - А вот что на складе трофеев выдадут, то и повезу. Ну продукты, это понятно, часы дадут наверно, материю на костюм, еще что нибудь... Аккордеон точно не дадут, не вышел я для аккордеона ни званием, ни рылом. Мыла дадут скорее всего, мыло всем дают.
Встал полковник, подошел к машине и водителю своему говорит - а отдай-ка, Сергей, ефрейтору тот чемодан, что мы в багажнике возим. Сержант аж встопорщился весь - да как же так, товарищ полковник, как я без инструмента буду? А полкан ему - не понимаешь ты меня, Сережа. Я с земляком полчаса поговорил, так как будто дома побывал. Маму вспомнил вот... А инструмента у тебя в гараже хватает, но если мало тебе, то я записку напишу и ты на складе еще получишь. Не будь жмотом, сержант!
Сержант Сережа откуда-то из машины вытащил довольно большой чемодан и пристроил его на лавочку рядом со Славкой. Полковник тоже подошел. Открывай - говорит - посмотри на богатства. Славка открыл и охренел. Целый чемодан самых разных инструментов, сверл, метчиков и так далее, завернутых в полупрозрачную промасленную бумагу. Больше двадцати килограммов.
А полковник ему и говорит - ты, главное дело, не продешеви, когда этот инструмент продавать будешь, это все очень хороших денег стоит, так что не будь дураком. А если ты совсем умный и руки у тебя откуда надо растут, то ты продавать ничего не будешь, а устроишься на работу и научишься этим всем работать. С таким-то инструментом тебя куда угодно на работу примут, но ты его береги. Прямо сейчас беречь начинай. В общем тебе решать. И уехал.
Инструмент Славка Барановский сберег, до дому его довез. До Старого Поселка. В поселке тыкнулся на МТС, на рудник, и понял, что ни там ни там его инструмент востребован не будет. И подался в большой город устраиваться на завод. Работал на заводе, научился своим инструментом пользоваться от и до, хорошие деньги получал. А часть инструмента оставил дома, ремонтировал им точную механику разную, не за деньги, но и не бесплатно.
К середине семидесятых по крайней мере половина того трофейного инструмента еще фунциклировала, это со слов Михалыча.
Этот рассказ я слепил из того, что было на самом деле и того, что придумал сам. А были владелец лучшего на заводе инструмента хромой Михалыч, он же гвардии ефрейтор Славка Барановский, дареный чемодан с инструментом, непростой полковник-земляк и его своевременный совет. Так что тег "Истории из жизни" я все же поставлю.
Да, еще о качестве инструмента! Когда через полгода меня и еще нескольких ребят посвящали после окончания обучения в рабочие, то нам среди прочего подарили по набору надфилей в желтой такой книжице из кожзаменителя. Так вот, последний надфиль из этого набора отдал концы лет пять назад, то есть продержались они у меня сорок с лишним лет.
