У нашего разгильдяя Илюхи сломалась ложка.
В общем, вины его нет, ложка была старой, уже надломленной.
Ну и густоты щей Михалыча – ожидаемо не выдержала.
Напомню, что у Илюхи был СПИД и гепатит, так что чужой ложкой воспользоваться было нельзя.
Ситуацию немного спасал запас пластиковых ложек из сухпайков, но это было ненадолго – ложки там хилые и долго не жили.
В СИЗО такое правило: если у арестанта какая-то проблема, касающаяся администрации, то заявлять об этом нужно на утренней проверке.
В очередное утро на проверке Илюха о проблеме заявил.
Продольный записал, хмуро сказал:
Народ зашел в камеру, и дверь с лязгом закрылась.
Весь день Илюха безрезультатно ждал ложку.
Вечером, во время вечерней проверки Илюха робко поинтересовался:
— Как там насчет моей ложки?...
Продольные куда-то торопились:
— Заходим! Утром скажете…
Утром на проверке ситуация повторилась, продольный (уже новый) дежурно записал.
Днем ложку никто так и не принес.
На следующий (третий) день утром нас огорошили:
Вечером, во время ужина, я решил проявить инициативу:
— Пацаны, мы так проблему не решим. Надо действовать по-другому.
— А вот так. Завтра утром, на проверке, после слов "заходим" все должны остаться на продоле и каждый, подчеркиваю – каждый! должен сказать небольшую речь про проблему с ложкой. Нестандартность ситуации должна нам помочь. Ну что, все готовы?
На следующий день утром я напомнил сонным арестантам:
— Братва, про ложку не забыли?
Наконец лязгнул замок, шесть человек вышли на продол, выстроились, руки за спину…
Пару секунд пересчета по головам, все сходится:
Народ остался стоять на продоле.
Первым с краю был Илюха, он и начал:
— У меня ложки нет, третий день прошу, только обещаете…
Продольные, уже привыкшие к Илюхиным просьбам, отреагировали стандартно:
Народ остался стоять на продоле.
Ситуация начинала терять свою ежедневную привычность.
— Слушайте, ситуация серьезная, человеку есть нечем, хотя бы и баланду, давайте решать проблему.
Продольные, хоть и почувствовали неладное, решили пойти стандартным путем:
— Сказали же – нет ложек. Заходим!
Народ остался стоять на продоле.
Вечер переставал быть томным. Хотя это и было утро.
Очередь выступать перешла к Никите:
— Да вы не понимаете, у него СПИД и гепатит, ему свою ложку никто не отдаст!
Тут уже продольные наконец-то поняли, что ситуация выходит у них из-под контроля. Вроде бы, с одной стороны, арестанты бунтуют, не подчиняются требованиям заходить в камеру, но с другой стороны ведут себя смирно, агрессию не проявляют, стоят себе – руки за спину. Что дальше ожидать? Что дальше будет? Непонятно…
Народ остался стоять на продоле.
Очередное слово, как и договаривались, взял Ромка-цыган:
— Да что, на всем централе ложки одной найти нельзя? Да что вообще у вас происходит?
Продольные растерянно переглянулись. По их глазам было видно, что до них, наконец, стала доходить вся серьезность проблемы.
Один из них все-таки сказал по привычке:
Но уже как-то вяло, не надеясь на результат, который был предсказуемым.
Народ остался стоять на продоле.
Последним отстрелялся Михаил:
— Старший! Ну, найди, наконец, ложку, ну не жалобы же нам писать из-за этой ерунды!
Продольные коротко между собой тихо посовещались и старший сказал:
— Будет вам ложка, обещаю. Заходите.
Через 20 минут кормушка открылась, в нее просунулась рука с новой ложкой:
Илюха, с видом победителя, важно принял обещанное: