Массовая точка зрения на взаимоотношения д’Артаньяна и Миледи следующая. Её очень-очень глупая служанка по ошибке сунула любовную записку от Миледи, предназначенную некому графу де Варду, слуге д’Артаньяна. Озорной и ловкий д’Артаньян решает использовать этот подарок судьбы в своих интересах. В его голове созрел план. Хитрейшей хитростью прикинуться этим самым де Вардом, влезть в постель Миледи, обескуражить феерическим сексом и узнать все её тайны. Единственный в своём роде гений на столько обворожителен, что Миледи, влюблённая в де Варда, на следующий же день влюбляется в д’Артаньяна. А живот её служанки так вообще взрывается от бабочек. На пике вызванной молодым и соблазнительным мушкетёром экзальтации она уже не служит своей хозяйке, а всецело помогает д’Артаньяну — тайно даёт ему читать любовные записки и подслушивать разговоры Миледи. Хитрец мастерски исполняет свой план. Тут можно было бы и закончить, ответив словом из трёх букв: был.
Это описание, в котором центром вселенной является д’Артаньян. Теперь попробуем описать события от лица Миледи и кардинала Ришелье.
Миледи является агентом спецслужб кардинала, выполняющим задания государственной важности. У такой женщины тупой служанки быть просто не может. Например, при дворе королевы Елизаветы I английской собирались самые умные и образованные женщины Англии, а если они изначально и не были таковыми, то повышали свой уровень во время своего служения. Ясно как день, что умная женщина хочет проводить время в обществе образованных дам, с которыми есть о чём поговорить. Держать дуру и предательницу, которая не справляется со своей работой смысла нет никакого. Тем более такую, которая влюбляется в клиента и не рассказывает об этом хозяйке. Миледи же довольно откровенные рабочие моменты со своей служанкой обсуждает. У служанки при этом нет никакого резона потерять хорошо оплачиваемую и интересную работу ради пяти минут сомнительного удовольствия с напыщенным конюхом в подворотне, только что прибывшем из деревни в провинции Гасконь. Но причина не только в работе, а и в том, что престижно иметь такую старшую подругу как Миледи. Это первый повод подумать, была ли передача записки слуге д’Артаньяна ошибкой или же так и было спланировано?
Во-вторых, нет никаких подтверждений реального существования некоего графа де Варда. Какой-то человек может быть и был, и, помогая Миледи, играл эту роль статусного кавалера, тем самым провоцируя и подманивая молодого мушкетёрчика, как-бы наставить графу вымышленные рога. У таких мальчиков, как д’Артаньян наставить рога — это идея фикс и весомый мотив активности. Тем же самым д’Артаньян с удовольствием занимался и с четой Бонасье, и тоже самое покрывал у королевы Франции с Бекингемом. В таком случае и с де Вардом никакой изобретательной хитрости д’Артаньяна нет и в помине — просто «клиент прибыл», как рыба приплывает на точку с вкусной прикормкой.
Итого: все важные детали поведения служанки были заранее спланированы и оговорены с начальницей и делались исключительно с её ведома, начиная с якобы ошибочной передачи любовной записки д’Артаньяну.
Таким образом сам собой отпадает вопрос о том, могла ли Миледи не отличить в постели двух разных мужчин: графа и деревенского конюха д’Артаньяна. Никакого графа она и не ждала, ждала клиента. И скорее уж д’Артаньян не смог отличить в постели Миледи от её служанки, которую наверняка первой и подложила д’Артаньяну Миледи, чтобы предварительно собрать о нём побольше информации и на примере служанки отрепетировать уже своё с ним поведение. Такая же практика подкладывания фрейлин под видом королевы была и при дворе Елизаветы I английской. И с теми же целями: изучить и проверить клиента, кричащего о своей верности короне. Д’Артаньян же гордо носил звание королевского мушкетёра. А кто жене изменяет, тот и Родину продаст. Да, формально жене он не изменял, т.к. не был женат. Изменяла с ним чужая жена — Констанция Бонасье. Но и этой своей «любови всей жизни» д’Артаньян тоже изменял.
Итак, случайных сексов в работе на кардинала у Миледи быть просто не могло. Всё было спланированно заранее. Да и был ли на самом деле этот самый «трах» Миледи и д’Артаньяна? Чтобы ответить на этот вопрос надо сначала определить от чьего лица Александром Дюма рассказаны произошедшие события. Посчитаем для начала все лица, могшие лично принимать участие в оном действии: д’Артаньян, Миледи, её служанка. Женщины о своих сексуальных похождениях мужчинам особенно не распространяются, тем более во всех подробностях. Остаётся только одно лицо, которое и растрепало всем и вся, включая какого-нибудь случайно зашедшего в трактир писателя, о своих «виртуозных» приключениях в чужой постели. Как вы поняли, это наш уважаемый д’Артаньян. Теперь нужно ещё сильнее напрячь мозги и решить, мог ли он свой рассказ немного приукрасить? Или даже, не дай бог, приврать? Вопросы чести и честности д’Артаньяна оставим на личное усмотрение каждого и вернёмся к Миледи.
Как известно по сюжету, Миледи передаёт д’Артаньяну, «загримированному» темнотой ночи под графа де Варда, перстень, подаренный бывшим мужем графом де Ля Фер, а ныне просто Атосом. Странный какой-то поступок. Видели ли вы когда-нибудь, чтобы женщина дарила мужику драгоценный перстень на первом же свидании? Это раз. Теперь вспомним, что перстень этот не простой, и подарен не просто бывшим мужем, а мужем, который решил свою жену повесить. Сделать так, чтобы она не дышала, убить то есть. Будет ли женщина дарить любимому человеку, подразумеваем графа де Варда, перстень с такой «прекрасной» историей? А вот втюхать его д’Артаньяну, который обязательно передаст его своему другану Атосу — в самый раз.
Деталь сюжета вторая: случайная демонстрация д’Артаньяну клейма на плече. Вспомним тот самый случай на охоте с графом де Ля Фер и его молодой женой Миледи, а на то время Анной де Бейль. Жена упала с лошади и лишилась чувств. Тут то граф и обнаруживает клеймо. Опять, конечно же, случайно. Так же случайно, как и д’Артаньян, дёрнув за нужный рукав. Остаётся только догадываться всем ли мужикам Миледи случайно подставляет своё левое плечо и демонстрирует клеймо или только избранным? Интересный жест. Перстень и клеймо — детали действительно важные, а то, что там трезвонил о своих похождениях д’Артаньян — наплевать и забыть. Как правило, чем смачнее рассказ о похождениях, тем позорнее всё было на самом деле. Уснул лицом в салате, или у него вообще не встал. А найти способ подсунуть ему под нос клеймо — для женщины легче-легкого.
Проанализировать ситуацию можно и с точки зрения психологии. Согласно последним исследованиям, сексуальное возбуждение в ряде случаев, может рассматриваться как сигнал подсознания, сообщающий об обмане. Так что д’Артаньян, обманутый в этой ситуации как минимум дважды (с де Вардом и служанкой), действительно должен был быть обуян невиданным возбуждением и считать себя мастерским сердцеедом. Типа на ловца и зверь бежит. Только у него от обмана зашевелилась пипирка — как женщины пачками кидаются к нему в объятия. От такой дозы «виагры» можно и диван впотьмах трахнуть, а потом рассказывать, как имел принцессу.
Дважды, под разными ликами, сначала как де Вард, потом как д’Артаньян.
Также легко возбуждение можно и обрубить — достаточно обман раскрыть, если уж не словами, то действиями. Возможно, кому-то было бы достаточно и просто клеймо показать. Но особо одарённым, как д’Артаньян, нужно ещё и словами объяснить, читая по слогам. Что Миледи и делает, заранее давая ему подслушать свой разговор со служанкой, выдающий её реальное отношение к д’Артаньяну. Так что у него, захмелевшего под чарами обмана, встать мог только на служанку, куда уважаемого «графа де Варда и всея Франции» и направили, под покровом темноты. А с Миледи случился конфуз. Но какой уважающий себя гасконец посмеет об этом рассказать? И чем не мотив отомстить за свой позор впоследствии, приняв участие в казни Миледи?
Стоит отметить, что в историко-художественной литературе случаи аномальной женской неразборчивости встречаются. Например, у писателя-фольклориста Томаса Мелори описано, как Игрейна — мать будущего короля Артура, якобы из-за темноты не смогла отличить в постели мужа от царя Утера Пендрагона. Тот же прикол есть и у Булгакова в «Иване Васильевиче…», когда Ульяна Андреевна не может отличить мужа Буншу от царя, но уже при дневном свете. Но это женщины совсем из другого теста, с абсолютно другими вкусами и предпочтениями, чем у Миледи, психика которых ориентирована совсем не на помощь таким, как кардинал Ришелье. Какой перед ними мужчина для Игрейны и Андревны действительно не имеет значения и не видят разницы.
Была ли Миледи такой уж злодейкой, можно понять ещё и через фигуру лильского палача и других палачей, описываемых в художественных произведениях.
