Серия «Темнейший»

Жак замахнулся мечом, а Камил второпях поднял с земли каплевидный щит. Но за первым ударом последовал второй. Щит трещал, а Камил всё не мог нащупать свою саблю, лежавшую где-то около шуб, в которых он спал… Камил скатился с шуб, быстро поднялся на ноги. Одержимый последовал за ним, ничуть не отставая, всё размахивая мечом, сверкая лезвием в огнях костра. Все удары приходились на щит, Камил отступал назад, пытаясь не споткнуться и не пропустить ударов. Благо, Жак словно утерял всё своё фехтовальное мастерство, совершая безумные атаки, которые легко просчитывались. Но всё же он не терял напора.

Просвистела стрела. Наконечник пробил Жака насквозь, острие прошло от левого бока и вышло из правого. Но наёмник не прекратил смеяться и вопить в приступе безумства – он точно стал Одержимым. Паразиты из Зазеркалья не жалеют захваченные тела, когда пытаются прикончить вокруг себя побольше людей – подобное уже когда-то случалось и в поместье, когда гончар не вернулся из мира снов, а душу его заменил паразит, тут же прикончивший всю семью самым жестоким образом…

Жак утратил фехтовальное мастерство, но дрался он как дикий зверь. Голова его болталась из стороны в сторону, будто жила отдельно от всего остального тела. Он вцепился свободной рукой в щит. Потянул на себя и уколол поверху мечом – Камил вовремя отбил лезвие рукой в сторону, немного порезавшись. Он подшагнул к безумцу, вцепился в запястье, удерживающее меч и зарядил коленом в живот… безуспешно.

Одержимым плевать на боль. Паразиты Зазеркалья плавают в океанах страданий. Боль – это их стихия…

Наёмник лишь немного согнулся, не оставляя при этом попыток достать Миробоича.

Жака пронзили  ещё две стрелы. Опасно! Камил приказал плечистым лучникам прекратить стрельбу, иначе заденут и его.

Одержимый вдруг вцепился зубами в плечо, выдрав клок шерстяной пряжи из рукава – через мгновение Камил отопнул Жака ногой и тот шлёпнулся на спину.

Выдрать меч из его руки невозможно. Одержимые чудовищно сильны. Где же сабля? И где Железяки?...

Едва он задался этим вопросом, как Железяки тут же налетели на Одержимого, обрушив на него град ударов.

Жак, было, вскочил на ноги, устремившись к своей цели. Но через пару мгновений от него остались лишь ошмётки.

И даже когда Железяки превратили его тело в ужасные лохмотья, Жак полз к Камилу, вопя, хрипя, но пытаясь достать живого человека, пытаясь причинить ему боль – по своей извечной жажде истребления, какими обладали все насекомообразные паразиты, плавающие в бесконечных пространствах сновидений…

Виновен во всём сновидец. Терраторн. Он заманил наёмника в ловушку. Он пытался провернуть то же самое и с Камилом – память постепенно возвращалась Миробоичу – но у Камила было слишком сильное намерение и обострившаяся настороженность, перенёсшаяся и в сон.  

Усталость и сонливость сняло, как ледяной водой. Колотилось сердце в страхе. Камил шумно дышал и осматривался – кажется, повезло, что Одержимый так и не задел его. Лишь немного испортил зимние одеяния. А будь он без кафтана – укус выдрал бы ему все мышцы из плеча, сделав, наверняка, калекой, неспособным больше сражаться…

Наёмники лежали мёртвые. Только Бен ещё хрипел некоторое время, прежде чем притих.

Что на эти злодеяния «святого» из Престола скажет Преподобный?

Кстати, а куда он подевался?

Монаха не было видно в лагере.

-- Климент! – крикнул Камил. – Климент! Где ты?

Но ответом ему была тишина. Лежанка Климента была пуста и холодна. Следов разобрать не получалось. Весь снег утоптали бегущие горожане и мертвецы. В плотную ледяную корку.

Камил призвал псов. Дал им понюхать лежанку Климента. И приказал искать. И тогда псы побежали к краю лагеря, а Камил последовал за ними.

Схимник удрал. Он бежал на север. А мертвецы не остановили его – он же «свой». Камил дал приказ стеречь лагерь от всех, кто к нему приближается, а не от тех, кто от него убегает…

-- Чёрт возьми! – ругнулся Камил. Он остался совсем один. Среди мертвецов. Сновидец перебил его помощников всего за одну ночь, едва ему удалось проникнуть в их сны.

Он всех их перехитрил.

Зря Камил так беззаботно отнёсся к ночлегу. Он ведь понимал всю опасность! Понимал! Но не осознавал до конца… И только теперь вся безнадёжность его положения предстала перед ним в полной мере.

Эта ночь едва не оказалась для него последней.

Наёмники нравились ему. Пусть они и были подлыми льстецами, зато они не задавали лишних вопросов и не терзались моральными дилеммами.

Камил облачился в ламеллярные доспехи. Мертвецы собрали шубы и потушили костёр. Дружина отправилась в путь, в надежде нагнать Преподобного. Вряд ли монах убежал далеко.

От мёртвых волков не утаить свой путь – их нюх ещё острее, чем у псов.

Преподобный, должно быть, подумал, что демоны вселяются в его спутников оттого, что Господь их не защищает. Возможно, Преподобному сказал бежать и спасаться Терраторн…

Вряд ли церковники знают о сути паразитов. Интересно, уж не конфликтует ли увиденное в Зазеркалье с их верой? Или они считают и Зазеркалье и Изнанку – адом, тогда как это совершенно различные понятия… Тем и лучше. Ещё научатся владеть этими вещами в совершенстве – спасу совсем не будет.

Ночного сна явно оказалось явно недостаточно. Однако всё равно стало легче.

Надолго ли хватит этого сна?...

А что случается с теми, кто никогда не спит? Они сходят с ума? Их затягивает в Зазеркалье?

Сойти с ума посреди столь ответственных событий хотелось меньше всего.

И почему Камил не практиковал усердно, ещё в Башнях Знания, вызнавая у старца Готама все тонкости и премудрости сновидения? Глупец! Глупец!

Его умения выхода из тела, какое он довёл до определённой степени мастерства, явно не хватало для более глубинных погружений в само сновидение. Камил, впрочем, особо и не пытался путешествовать по своим снам – это казалось ему праздной тратой времени.

А ведь упражнения для развития концентрации, каким научил их Готам, при усердной практике вели к обретению Ясного Света и даже к увеличению расстояния астрального вылета, каковое у Камила равнялось всего половине версты…

Но чего жалеть о том, что не исправить? Задней мыслью все крепки.

Зато Камил окружён Дружиной Смерти. Пока небольшой – до несметных легионов Империи, Торговой Коалиции или армий Королевства ей очень далеко. Дружина Смерти не больше даже, чем малочисленные армии раздробленных княжеств…

Из-за горизонта выплыло солнышко, но мертвецы всё никак не могли нагнать бегущего монаха, хоть то и дело настигали беглецов из Подгорья, тут же бросавшихся врассыпную при виде мертвецов и чудовищ.

Мёртвые волки ведь не могли объяснить: пешком ли уносился драгоценный монах или же где-то раздобыл коня и теперь умчал на другой край света. Не могли они объяснить и то, один он убегал или же ему помогли... Но запах монаха тянулся на север, к столице.

Недоставало Хельга Крюковича с его талантом видеть и трактовать даже едва заметные следы.

До Серебряного Перевала было уже совсем недалеко. Деревеньки всё чаще и чаще встречались на пути – предместья большого города оказались не менее богаты, чем сам город. В эти края стягивались крестьяне со всей Горной Дали – не хватало земли под пашни в и без того неплодородных, высокогорных и каменистых почвах.

Некоторые крестьяне из этих деревень тоже бежали, испуганные толпой горожан с югов, принёсшейся в эти края. Но бежали не все. Простой народ оказался либо смелее, либо безрассудней – да и куда смердам бежать со своей земли, где затем ещё сыскать пропитание? Если не мертвецы, то голод всех их доконает – так чего бежать? А горожане на то и горожане, что владеют ремеслом или делом, в столице они не пропадут…

Задымились сторожевые вышки. Поползи в небо столбики дыма. Нанести стремительный и неожиданный удар по вратам Перевала, похоже, не получится.

Далеко, за многочисленными холмами, то и дело мелькали конные разведотряды, пускающиеся наутёк, едва завидев Дружину.

Камил решил не торопиться, отправляя вперёд мёртвую конницу. Следовало держаться единой силой.

Как же жаль, что никто не увидит его триумфа, кроме врагов! подумалось Камилу.

И как же трепыхается сердце и потеют ладони в предвкушении решительного штурма огромной крепости! О такого масштаба событиях Камилу доводилось только лишь читать в военных трактатах… Холодно на душе стало. Неуютно. Одиноко.

Один против всего мира.

Могучие стены Перевала нарисовались на фоне Хребтов.

На крышах башен блестел снег.

Мост через ров уже поднят. На Трактате перед ним замерли караваны, не успевшие просочиться на восток, к Лесной Дали и Королевству. Купцы громко возмущались, застигнутые врасплох – все слышали, что Горную Даль объяла гражданская война, но слухи были такие, что мятежников вот-вот подавят. А тут Перевал готовится отражать вражеское нашествие...

Когда караваны увидали странное войско, бредущее по дороге на горизонте, то попятились назад, прочь от ворот. Поговаривали, что это идут мертвецы, восставшие из земли…

Пятнадцать башен Западной Стены… Какие же потери Камил понесёт при штурме только этого укрепления? А ведь за ними раполагались ещё три крепости: монастырь, дворец князя и военный городок, называемый Серебряной Крепостью…

Хватит ли на это всего шести сотен мертвецов?

Дружина Смерти прошлась по дороге за рвом, на почтенном расстоянии от стены, с который слышались встревоженные голоса защитников. Арбалетчики не дотянулись до мертвецов и перестали тратить болты попусту.

Сколько мирных людей падёт, в попытке защитить тирана-князя, их угнетающего?

Нужно попытаться договориться с защитниками. Нужно предложить им ультиматум, от которого невозможно отказаться…

Вдруг раздался грохот копыт. Позади Дружины Смерти.

Камил обернулся, недоумевая.

Из густого леса напротив стены вырывались всадники, облачённые в кольчуги и шлема с полумасками. На лицах всех них, без исключения, росли густые мощные бороды, заплетённые в косички.

И следом за несметной конницей, число которой Камил мог представить лишь приблизительно, вышла такая же многочисленная пехота, с тяжёлыми топорами наперевес.

Варяжские наёмники успели прибыть к князю на помощь…

И одной их конницы было не меньше, чем всей его Дружины.

Камил подставился.

Почему он не додумался сначала проверить лес, полагая, что защитники будут прятаться за стенами? Варяги атаковали внезапно, стремительно. На это они и рассчитывали.

В руках воинственно вопящих всадников сверкали топоры и копья.

-- Разворачиваться! По направлению атаки! – прокричал Миробоич, будто мертвецам было недостаточно лишь мысленных приказов.

Гвардейцы, разбойники, Менестрели и караванщики синхронно развернулись, совершенно одновременно. Они тут же уплотнили строй, приближаясь друг к другу, плечом к плечу, выставили вперёд свои копья и пики, отшагивая друг за друга, образовывая ровные ряды.

Растянувшаяся колонна на марше вдруг оказалась развёрнута в боевые порядки. Без всякой паники и суеты.

Бородатые и суровые, воинственные и закалённые в бесчисленных сражениях по всему белому свету... Камил много слышал о варягах, а поэтому приготовился к очень тяжёлой битве, внутренне сжавшись и запаниковав – в отличии от мертвецов, его окружавших. Варяги орали так свирепо, что в жилах стыла кровь. Они неслись на построения с непоколебимой уверенностью, излучая кошмарнейшую ярость. Они ревели, словно самые злейшие и опаснейшие звери, коими, надо признать, они и являлись.

До леса было порядочно, но варяжские всадники, воюй они с живыми, сокрушили бы столь малочисленное войско одним лишь ужасом, какой они внушали в своих врагов.

Даже самые стойкие пикинёры Королевства, был уверен в тот момент Камил, тут же рассыпали свой строй, при виде таких воителей, несущихся на их построения огромной ордой.

Но мёртвые даже не дрогнули.

Варяжская конница, сколь бы стремительной и многочисленной не была – слишком лёгкая, для нанесения сокрушающего удара по передним рядам. И кони под варягами были не столь смелы, как лошади тяжёлых рыцарей. Лошади оказались трусливей своих небывало разъярённых хозяев – они сильно сбавляли скорость перед выставленными копьями, останавливались, перед неподвижными шеренгами мертвецов, больше похожими на несокрушимую стену.

Живая пехота обычно не выдерживала подобного зрелища – сотен несущихся на неё коней. И неизбежно нарушала свой строй. Пехотинцы бежали, потеряв надежду на победу, однако это и губило их…

Но мертвецы стояли на месте. Мертвецы с мёртвой дисциплиной. Кто бы мог подумать, да?

Некоторые кони всё-таки врывались в построения, сбив парочку мёртвых. И хозяева этих смелых лошадей умело орудовали топорищами, но мертвецы быстро убивали варягов. И немедля смыкали строй, выставляя вперёд копья и пики, прокалывая свирепых наёмников и лошадей под ними.

Варяжская лёгкая конница завязла. Завязла в чрезвычайно и неестественно дисциплинированных построениях.

Варяги сваливались с раненных лошадей. Их толкали подступающие сзади соратники. И всадники натыкались на копья.

Но всё равно бросались в бой, иногда нанося мертвецам страшные повреждения своими топорищами!

-- Драугры! Драугры! – вопили наёмники. Так в их северных областях назывались мертвецы, восставшие из вечных снегов. Но варягов, будто, не страшили мертвецы.

Наёмники наверняка знали, с чем им придётся столкнуться. А потому бились отчаянно, не зная сомнений, в отличие от княжеских дружинников, впервые увидавших бродячих покойников.

Атака захлебнулась. И командир затрубил в горн, призывая к отступлению, правильно оценивая сложившуюся ситуацию. К тому же с фланга на них нёсся Кентавр, орудующий громадной булавой, да во главе мёртвого авангарда Дружины, состоящего из неживой конницы…

Конница варягов ринулась в отступление.

Вслед за отступающими свистели стрелы, пронзая круглые щиты насквозь вместе с воителями.

На смену отступающей коннице приближалась варяжская тяжёлая пехота, маршируя в ногу с боевым ритмом барабанов и щёток, под размеренные выкрики.

Среди полностью закованных в броню воителей виднелись раздетые по пояс, несмотря на мороз, раскрашенные и мускулистые верзилы с секирами – их Камил приказал своим лучникам отстреливать в первую очередь, уж очень ему не нравился вид этих богатырей…

Вдруг на мертвецов полетели тучи. Из топоров и тяжёлых дротиков. Варяжская пехота подошла достаточно близко.

Самому Камилу пришлось отъехать подальше, чтобы не попасть под атаку.

Метательные топоры застревали в щитах, либо в телах мертвецов, иногда даже сшибая тех с ног. Дротики пробивали мышцы, от чего мертвецы начинали хромать, когда вставали обратно в строй. И всё же доспехи гвардейцев спасали мёртвых.

Если бы подобная туча обрушилась на живое войско – построение обороняющихся тут же нарушилось бы и проредилось.

Но мертвецы пережили и этот кошмар.

Им был неведом страх. Они синхронно шагнули навстречу. И тогда, когда закончились метательные снаряды, бросились вперёд, с воплями и криками, сохраняя при этом ровный строй.

Завязалась чудовищная мясорубка. И варяги не думали отступать, теряя своих бойцов, но уверенно пробиваясь вглубь мёртвых построений…

Покойная конница преследовала отступающих варяжских всадников. Хоть мертвецов и было раз в пять меньше, зато на их стороне сражались Кентавр и Химера, которым сложно было что-то противопоставить.

Главарь варяжской банды, наверное, рассчитывал отвести конницу чуть назад, и, пока тяжёлая пехота сковывала бы сравнительно малочисленную и расположенную на невыгодной для обороны местности Дружину Смерти, он бы обошёл её по флангам и ударил в тыл, окружив «драугров».

Даже мертвецы с трудом перенесли бы подобную атаку. Тогда и сам «некромант» оказался бы в опасном положении.

Но теперь варяжскую конницу гнал Кентавр, словно беспокойных мух, разбивая наёмников взмах за взмахом.

Командир конницы развернул бойцов навстречу малочисленной кавалерии «драугров», чтобы отступление вдруг не превратилось в бегство. Но вместо сокрушающего удара получилась суматоха и неразбериха.

Камил придерживал Шестирукого поблизости. На крайний случай.

Побоище будет тяжёлым. Но вряд ли он потерпит полное поражение, но вот потери Дружина Смерти понесёт непозволительно большие.

Камил с ужасом наблюдал, как отважные варяги прорубаются через построения, не зная ужаса, будто и не боясь смерти вовсе. Не зря Орманд и Хмудгард – самые талантливые и непреклонные воители, каких только знал Камил – были варягами…

Топоры северных наёмников сверкали, необычно для битвы чистые. Лишь от свежих покойников на топорищах оставалась мазня из застывшей крови.

Камил вовремя прикрылся щитом и пустился вскачь. На него обрушилось облачко стрел…

-- Убить воскресителя! – вопил командир лучников. – Убить воскресителя!!

И лучники вновь выпускали стрелы.

Камил вовремя спрятался за Шестируким.

А вот топорщики с секирами прорубались впереди всех, явно стремясь к Миробоичу.

-- Убейте воскресителя и «драугры» падут!! – вопили десятники. От их команд, воодушевлённые собственной же яростью, воители клиньями втемяшивались в ряды, стремясь рассечь строй мертвецов на части и пробиться к тёмному всаднику-колдуну.

Варяжская конница рассеивалась железным кулаком, состоящим из Кентавра и Железяк, вынуждая варяжского главаря вновь отдавать приказ на отступление.

Главарь увидел, что огромному чудовищу и сопровождавшим его странным рыцарям ничего его бойцы противопоставить не могут. К тому же он опасался за собственную жизнь, ведь чудовища мчались прямо к нему…

Шест вонзился в стылую землю неподалёку. Зажужжал, как струна лютни… Камил ахнул от испуга.

Почти сразу же неподалёку упал и второй шест, но отскочил от льда, ударившись об землю, почему-то, плашмя, и улетев в толпу мёртвых, сшибая их с ног.

Со Стены, располагавшейся достаточно близко, атаковали баллистами, попытавшись убить Камила или же попасть в Шестирукого. Сразу две баллисты на Западных Стенах… Первая баллиста промахнулась, а вот вторая находилась слишком далеко от побоища, чтобы вести прицельный огонь – стрелки выпустили железный заточенный шест практически наугад.

Камил приказал своей коннице повернуть назад, отвязавшись от развернувшихся к Тракту всадников.

И тогда мертвецы, выставив пики вперёд, врубились в спины тяжёлой пехоты, посеяв среди наёмников хаос и суету. И когда в варяжские ряды вонзился Кентавр и последовавшие за ним клином Железяки – началась паника.

Варяжская пехота дрогнула.

Даже северные воители умели испытывать страх.

Камил оглядывался на стены, ожидая очередного залпа баллист. Он и Шестирукий отходили подальше от орудий, при этом стараясь не угодить и под стрельбу из луков.

«Мёртвый кулак» рассёк варягов, разъединил их. Теперь их натиск ослаб, а наступление замедлилось. Пешие мертвецы двинулись к ним навстречу, так же вклиниваясь на всех участках, как это совсем недавно делали сами варяги.

Железный шест, выпущенный со стены, вонзился в щит Кентавра, но этим лишь совсем немного замедлил его движения.

Отважная группа варягов, во главе с двухметровым голым по пояс топорщиком ринулась на Кентавра с воплями, почти что пьяными и неразборчивыми – свирепые воители были явно не в себе, потому как разрубили и своих, прежде чем добрались до великана.

Их топоры обрушились на древнюю сталь. Они дотянулись до Кентавра и успели нанести несколько ударов, несомненно, разрубивших бы человека пополам вместе с его лошадью.

Но безуспешно. На броне лишь появился с десяток царапин.

Пара взмахов булавы – и от отважных варягов остались лишь стонущие груды мяса, вперемешку с белыми костями…

Варяги побежали.

И даже развернувшаяся у леса позади них конница, командир которой вновь повёл всадников в атаку, в надежде спасти положение, не внушила им уверенности.

Попытки варягов отступить организованно – быстро обратились паническим бегством.

Пешие мертвецы отразили все атаки и теперь перемалывали островки из самых смелых варягов, а мёртвые конники добивали убегающих, учиняя полнейший разгром и легчайшее избиение....

Камил бросил Дружину Смерти в атаку. Следовало закрепить успех, разбив всё ещё огромный конный отряд…

**

Спасибо за доны!)

Кирилл Александрович 500р "темнейшему на шапочку из фольги"

Константин Викторович 300р "на разработку противодействия Тератону"

Виктор Ш 100р

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Камил не смыкал глаз всю оставшуюся ночь. И когда на горизонте посветлело – он порадовался лучам. Будет не так тяжело бороться со сном. Он чувствовал себя отвратительно. Как долго он продержится? Голову опутал густой и вязкий туман, сквозь который одумываться и совершать «проверки на реальность» выходило всё реже и реже. А следовало быть осознанным каждое мгновение бодрствования. Следовало замечать малейшие перемены в окружении… ведь в том самом сне Камил не придал значения тому, что Химера восстала против него, когда он утерял корону. Ведь тварь была привязана к его собственной душе и не могла выйти из под контроля.

Поддерживать осознанность каждое мгновение было невозможно даже в обычном состоянии. Мысли неизбежно уносят за собой. Никто их не контролирует в полной мере, никогда.

Мысли уносили Камила в прошлое и в будущее. Он невольно погружался в разговоры наёмников. И одумывался лишь через пару вёрст пути.

А ведь любой миг утери бдительности ведёт в ловушку, расставленную сновидцем…

Впрочем, самое главное – это перенести такую привычку проверок на реальность в сны. Чтобы Камил и внутри сна продолжал вглядываться во всё, что его окружало, выискивая нелогичности и нестыковки. Тогда любая странность немедля вызовет подозрения. И он либо тут же проснётся, совершив усилие, либо не попадёт на очередную уловку сновидца.

Ясного Света одного человека недостаточно для того, чтобы разрушить человеческую душу – и слава Изнанке. Но вот заставить уснувшего пройти в дверь, на самом деле ведущую в глубины ада можно было вполне. Обратно из этих глубин человек способен выйти лишь надломленным – облепленным астральными паразитами и впавшим в безмерное уныние, в вечные страхи. Такое опытный сновидец мог провернуть запросто, что он уже попытался сделать однажды, в своём первом визите.

Впрочем, как видно, Терраторн не спешил предыдущей ночью расправиться с Камилом. Он постепенно изучает некроманта, вглядывается в его умения, находит слабости. Для чего? Вероятно, чтобы осознать, с кем придётся сражаться в будущем. Серьёзных некромантов Престол уже давно не встречал.

Да и Святому Престолу может быть выгодно поражение Горной Дали, ещё недавно угрожавшей войной. Может, Терраторн сначала дождётся, пока Камил разрушит Перевал, убьёт князя и лишь потом возьмётся за него?

Визит сразу нескольких сновидцев – вот что опаснее всего. Кажется, если они захотят убить Камила наверняка, то сделают это запросто.

Обидно, что ничего нельзя им противопоставить.

Хотя, наверняка можно. Только знать бы – что именно. И уметь… Наставить бы против них Преподобного…

Можно было бы беспрестанно глотать снадобья. Но даже у бодрящих отваров из вонючих горных трав, по запаху напоминавших горячую мочу, имелись последствия в виде потери сил и разбитости после временной бодрости. Надеяться на такие отвары можно лишь в особо ответственные моменты, но никак не пить их без передышки. Чего уж говорить об отварах, придающих сил на основе Изнанки? Камил попросту не мог себе позволить потом упасть без сил на пару дней – в конце концов, он ведь всё равно попадёт в лапы сновидца, только ещё и не сумеет проснуться даже осознавшись при этом.

Последствия изнаночных отваров слишком нежелательны в нынешней обстановке. У Камила впереди слишком много дел, времени для отдыха не найдётся, даже если Терраторн оставит его в покое.

Наёмники ныли, что им недостаёт хорошего и сладкого сна. И материли этого сновидца, будто тот мог услыхать их сквернословие.

Посреди дня Камил решил прикрыть глаза. Он рассуждал, что сновидец наверняка не предпринимал попыток больше проникать в его сон, так как глупо было ждать, что Камил вернётся в кошмары. Скорее всего, сновидец переждёт до утра. Когда клонит в сон сильнее всего. И только тогда он бы наверняка попытался вновь поймать некроманта.

Поэтому Камил переждал до полудня. Вероятно, в это время к нему не заявится никаких гостей…

Сон получился беспокойный. Камил провалился поначалу очень глубоко. Совершенно забылся. Опасное плавание. Когда он, наконец, понял это – сон сделался куда поверхностней. Так и спал Камил, верхом на коне, всё время пробуждаясь от бесчисленных проверок. Получалось осознаться внутри сна и даже провести там некоторое время, с тревогой ожидая гостей.

Так наступил пасмурный вечер. Дружина Смерти приблизилась к очередному городку.

Горы Хребта оказались совсем близко. Хребты возвышались всего в нескольких верстах. И городок назвали под стать своему местоположению. Подгорье.

Дозорные вышки на подступах к городку не загорелись. И на окраине Подгорья никто не встретил Дружину Смерти огнём и мечом.

Баррикады были выстроены на входе, однако никто их не защищал. Защитников видно не было. Они решили устроить засаду? Или…

Камил насторожился. Однако всё объяснял плотно притоптанный и укатанный снег на дороге, ведущей к Серебряному Перевалу.

Такой же снег оставляла позади себя Дружина Смерти. Плотно стоптанный снег, превратившийся, практически, в лёд от прошедших по нему сотен людей.

Город покинули. Народ бежал. Большая часть местных жителей, видно, в панике бросилась на север, под защиту князя.

Неужели слухи о приближающихся покойниках разнеслись столь быстро? Неужели они возымели такой шокирующий эффект?

Камил опомнился. Уж не сон ли это?

Но нет. Это не было сном, хоть пустынные улочки городка и выглядели очень необычно, напоминая стабильные пространства глубинных сновидений, с множеством дверей, ведущих в неизведанное…

-- Вон! Живые люди! – крикнул Жак, увидав в одном из окон лицо старика. Наёмники живо вошли в тот дом и притащили дедушку к Камилу на допрос.

-- Что же тут случилось? – спросил Камил. И испуганный старик умолял не трогать его маленьких внучек, ибо это всё, что у него осталось… Камил убедил старика, что пришёл с миром. Только тогда старик рассказал, как сначала в Подгорье прибежали купцы, рассказывающие о восставших посреди южных полей мертвецах, сокрушающих всё на своём пути – что было явной приукрасой и ложью, ведь Дружина никого ещё не тронула. Потом городской страже поступил приказ – покинуть город. Видимо, князь узнал, что Камил разоружает трусливые и малочисленные гарнизоны, лишая его войск без боя, и решил, что лучше бы стражникам встать на стены Перевала.

И жители Подгорья, увидав молчаливо уходящих из городка солдат, обезумели от страха. Они подумали, что их бросают на съедение орде нечисти. Они немедля ломанулись следом за ними. Начался настоящий хаос и паника.

Но не все покинули город – остались только старики, калеки или слишком привязанные к своим жилищам люди.

Народная паника – это плохая весть. Камилу было неприятно, что люди боялись его больше смерти. С другой стороны, враги, должно быть, боятся его не меньше, а это уже неплохо.

Камил не стал тратить время на бесконечные объяснения. Он выкупил у оставшихся горожан вкусной жратвы и Дружина снова отправилась в путь, никого не тронув.

Удивительно было осознавать, что все эти встреченные по пути к Перевалу города некогда являлись центрами баронств, принадлежавших древним родам царства. Баронств, чьи законные властители не перешли на сторону князя-предателя в войне Распада, а решили биться за наследника; либо же чьи властители оказались сметены путём бесчисленных княжеских интриг и заговоров.

Искро собирал всю власть над Далью в свой кулак, не позволяя землям, с одной стороны, быть сильно раздробленными, а с другой – попирая законные права древних родов. И всё бы у него получилось завершить этой осенью. Он бы захватил под свой контроль и весь юг Горной Дали, относительно легитимно, ведь бароны пошли против его власти… И на этом без того слабая власть баронов подошла бы к своему концу.

Если бы не мертвецы.

Подгорье было последним городком на пути к Серебряному Перевалу. Такими темпами они окажутся у столицы к следующему полудню.

-- Завтра будем бить князя, милорд? – смеялся Жак. – Ух мы и зададим им жару! Но как будем брать такие высокие стены без осадных орудий? Хотя, наверное, не нужны нам никакие орудия – с такой булавой Кентавра, ха! Он же будет лупить по воротам, пока те не отвалятся! А потом в город хлынут орды мёртвых!

-- Да ну! – возражал Томас. – В Перевале ворота видел?! Их так просто не сокрушить! Да и Кентавр утонет во рву!

-- Так мертвецы сначала накидают вязанок в ров!

--  Ворота поднимутся кверху, а за ними – тяжеленная железная клеть, какую даже Кентавр не сможет сокрушить! Нет, тут нужно что-то другое…

-- Мертвецы полезут на скалы! – предположил Итан. – Что им скалы? Они сильны и выносливы. И им не так страшно упасть и разбиться!

-- Да нет же, всё войско угробится! – качал головой Бен. – Лучше уж сделать штурмовые лестницы. Длинные-длинные! Тяжеленные. Но мёртвые ведь сильны! Их не остановить.

-- Или убить жителей парочки деревень у Перевала! -- хохотал Жак. – И из крестьян сколотить огроменную осадную башню! На ногах!

Наёмники смеялись так сильно, что едва не задохнулись. Осадная башня на ножках? Ещё бы сказали – требушет из костей! Или баллисту из упругих членов… Бред. Звучит очень любопытно, но невыполнимо. Всё это вмиг развалится под собственной тяжестью. Да и какой это отпечаток оставит на репутации Камила – нового Царя?

По пути им встречались бесчисленные лагеря неглубоко в лесу. Дым шёл от костров. И бегущие жители Подгорья бросались ещё глубже в леса, когда видели Дружину Смерти…

Жак мечтал о красивых девках, какие, несомненно, сейчас скрываются в лесах.

-- Давай поймаем парочку! – предлагал он. – Никто ведь не узнает! И девок согреем, мёрзнут там небось, бедняжки!

-- А если что, то скажем – замёрзли в лесах! – присоединился к нему Итан.

Камил отказал своим спутникам в этой идиотской просьбе, едва сдержавшись обойтись без грубостей.

А вот Преподобный Климент заговорил с Жаком. Он не принялся осуждать наёмников. Он впервые открыл свой рот, чтобы поговорить с ними по-человечески. Климента интересовало прошлое Жака. И вопрос за вопросом, Климент поначалу отделался от осуждений и шуточек, какими его осыпали наёмники, а затем и перешёл на сочувственный тон. От чего Жак, казалось, растерял весь свой задор, погрузившись в свои самые далёкие воспоминания, о которых он не рассказывал ни Камилу, ни даже своим соратникам. Родители Жака сгорели в пожаре, неожиданно охватившем дом, когда мальчику было всего восемь лет. В огне погибла и его старшая сестра – ей удалось вывести Жака на улицу. Но ценой страшных ожогов. Она, Мария, вскоре умерла в муках, в слезах и воплях, полных боли. Мальчик с ужасом глядел, как горожане-соседи вытаскивают обуглившиеся трупы отца и матери из под остывших, но ещё тлеющих завалов. Как огнеборцы прячут по карманам чужое золото, думая, что убитый горем малец ничего не замечает.

Жак с ужасом глядел на свою обезображенную сестру. Он остался один. Совсем один.

-- Бедняга… -- говорили соседи. – Остаться без родителей… В столь малом возрасте…

Они с жалостью глядели на мальчишку, едва не со слезами на глазах. Но никто из них не помог ему. Никто не приютил. Никто не спас. У всех были свои проблемы и никто не захотел обзаводиться новыми. Крохи со столов – вот на что ему оставалось надеяться долгое время на неприветливых улицах городка. Изголодавший и обессилевший он скитался в подворотнях и прятался от дождей на чердаках. До тех пор, пока не познакомился с такими же беспризорниками Ясиона – столицы Королевства, на далёком восточном берегу...

-- Помнишь ли ты свою мать? – спросил Климент. – Помнишь ли тепло и добро, которое она несла?

Жак взглянул на Преподобного так, будто тот посягнул на самое священное. Но наёмник не нашёлся, что сказать. Он вспомнил свою мать. Вспомнил её любовь. И слова оскорблений, направленных на монаха, остались в глотке, задушенной жалостью к себе и тоской по утерянному некогда счастью…

Жак замолчал. Накинул капюшон. Спрятал лицо в тени.

-- Молитва, -- сказал Климент. – Единственное, что способно помочь человеку не потерять себя в самых страшных несчастьях. Молитва очищает душу и подобна любви матери. И испытания, какие посылает нам Господь, переносятся гораздо легче. И выборы, какие мы совершаем, под влиянием этих испытаний, становятся благими. Молитвы вернут тебе тепло матери, Жак. Они вернут тебе счастье, постепенно, добрый поступок за добрым поступком… Но грехи приведут тебя снова лишь к унынию и ненависти...

-- Заткнись!… -- прошипел Жак.

-- Ты не желаешь меня слышать, -- сказал Климент. – Уши твои закрыты. Но почему бы не попробовать сделать хотя бы шаг к Господу? Ты ничего не потеряешь, если молитвы тебе не помогут. Но зато сколько ты обретёшь, если фанатичный, бестактный и глупый монах вдруг окажется прав? Целый мир…

-- Я убью тебя! – Жак вдруг выхватил меч.

-- Успокойтесь! – вмешался Камил. – Заткнитесь оба!

И тогда все замолчали, в раздумьях.

Камил тоже вспомнил смутный образ своих родителей. Своей матушки-Хельги. Какая она была? Заботливая и нежная? Камил плохо помнил. Или не желал вспоминать – смерть родителей грызла душу в Башнях Знания, Камил уже давно убежал от этой боли и не хотел, чтобы та вернулась…

Ночь оказалась ещё труднее предыдущей. В пути Камил не отдохнул должным образом. То же самое касалось и всех его спутников. Выспаться верхом на лошади было невозможно, пусть даже и на мёртвой, способной выдерживать ровный и плавный бег по приказу. Глаза закрывались сами собой. Бдительности становилось всё меньше. Камил всё реже совершал проверки на реальность, забываясь в себе.

Наёмники притихли. Даже болтуны выбились из сил и теперь только боролись со сном.

-- Зачем армия, если можно убить неугодных во сне? -- бубнил Томас. – Зачем куда-то идти, если расстояние не имеет значения?… Зачем договариваться о мире, если можно убить почти любого?… Эти «сновидцы»!… Хуже комаров в летнем лесу вблизи болота!

В чём-то он был прав. Удивительно, почему сновидцы не захватили ещё весь мир. Камил думал, что его армии мёртвых – это мощнейшее оружие в руках человека. Но он ошибался. Тот, кто властен над миром снов – истинно владеет миром. Он не совсем правильно расставил приоритеты.

Но почему Святой Престол, имея, пусть даже, небольшую команду монахов, ещё не захватил весь мир? Если сновидцы непобедимы, то кто же их сдерживает? Уж точно не их намерения вести безгрешную жизнь! Или всё же…

-- Разбиваем лагерь, -- сказал вдруг Камил. – Нам нужно выспаться. И плевать на сновидца. Если мы придём к стенам города с затуманенным разумом – нам точно конец.

Дружина Смерти остановилась. Мертвецы построилась кругом, прямо посреди дороги. Химера, Кентавр и Шестирукий встали на страже лагеря. Мертвецы быстро нарубили дрова на костёр. Наёмники развели огонь. Стало тепло, впервые за долгое время. Тепло и уютно.

Никто не стал разогревать еду – все отправились спать.

Риск. Оправдан ли он? Но терпеть усталость было невозможно. Тяжёлый путь без отдыха измотал всех. Завтра состоится штурм Перевала. Голова должна быть свежей.

Камил уснул, завернувшись в шубы. Сразу, как только прилёг. Было совершенно наплевать на опасность, настолько хотелось спать.

Он уснул даже без намерения удержать бдительность, поэтому погрузился глубоко. Очень глубоко. И без снов. Хоть Аша Друдж и уверял в «Книге Сновидений», что сны людям снятся всегда, даже когда те их не помнят.

И сколько раз тогда в наших же снах бывали непрошенные гости? Сколько обманутых людей умерло во сне, лишь наткнувшись не на ту дверь? А может сновидцы Престола всё же работают усердно, хоть и молчаливо? Столько людей умирает по ночам в своих постелях? И никто не знает, почему…

Что-то всё же снилось. Отрывки тревожного бегства.

Камил от чего то бежал. Или хотел чего-то избежать. Некоего исхода. Но ему всё не удавалось и не удавалось. Он избегал дверей, хоть и не понимал, что всё это лишь сон. А за дверьми слышались крики о помощи, принадлежавшие матери, некогда заживо сваренной в котле…

Хотелось вытащить её из котла, убить разбойников с копьями… Но Камил убегал.  

Проснулся он от скрипа снега. Шаги. Возня.

Он едва раскрыл глаза, ещё не до конца вырвавшись из тумана.

-- Жак! – Итан крикнул в этот момент и тогда Камил распахнул глаза от испуга.

Жак смеялся.

По снегу растекались кровавые лужи.

-- Жак! Нет! Стой!!.. – Итан перешёл на леденящий визг и сердце Камила забилось.

Позади Жака, вооружённого мечом, хрипел Томас, схватившись за распахнутую глотку. Томас выронил свой топор и с ужасом наблюдал, как кровь хлещет из его шеи на снег. Бен, лежавший в шубах неподалёку, ловил воздух ртом, словно рыба и всё никак не мог вдохнуть. В танцующих огнях  костра виднелись пятна крови на груди Бена. От нескольких глубоких уколов острием меча…

А Жак метался над Итаном в сумасшедшей и безжалостной атаке. Метался, словно сошедшая с ума кукла. Жак вдруг повернулся к Камилу, спавшему от его лежанки дальше всех. И взгляд обезумевшего наёмника, казалось, утратил всякую осмысленность. Всякую человечность. Наёмник ринулся к Камилу. Он смеялся и вопил, словно дикий зверь. Словно одержимый…

**

От души за котлеты всем! Очень приятная и вдохновляющая стопочка косариков)

Nlb.Artem 2000р "На погибель Терраторна!" Ответ: (((((((

Величко Анастасия 1001р

Юрий Сергеевич 1000р

Константин Викторович 300р "дожимай"

Marko Polo 100р

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

(читать под BATUSHKA -- Ектения VII: Истина)

Камил бросил к монастырю мёртвых всадников. Бросил свою стальную Мёртвую Гвардию. Закованные в броню трупы тащили за собой штурмовые лестницы, прямо на лошадях. И впереди всех нёсся громадный Кентавр, притягивая к себе испуганные взгляды стражников на стенах. Кентавр вполне способен был проломить ворота монастыря, пусть это бы и заняло некоторое время. Вряд ли защитники смогли бы его как-то остановить. Но тогда наёмникам пришлось бы впоследствии чинить эти самые ворота, а поэтому Камил приказал чудовищу просто мельтешить у стен, размахивая булавой и отвлекая на себя внимание.

Следом за Гвардией ускоренно бежала толпа пеших мертвецов. Шестьсот покойников неслись к стенам, не издавая ни единого крика…и лишь позади всей этой толпы раздавались воинственные возгласы наёмников, опьянённых пеньем горна Трубадура.

Стражники на стенах же кричали. Они пытались подстрелить Кентавра из луков. Выпускали стрелы в странных дружинников. И с ужасом осознавали, происходящее. Осознание это давалось им с трудом, ибо правда была слишком безумна и неожиданна, чтобы её признавать.

Откуда же под стенами появилось войско, состоящее из мертвецов? Да ещё и ряженых в совершенно различные доспехи? Виднелись и королевские кондотьеры, и степняки-караванщики. И наёмники из Лунного Герцогства с символами знаменитых Менестрелей на доспехах. Виднелись даже княжеские дружинники и княжеские гвардейцы, мёртвые, молчаливые и неостановимые.

С колокольни зазвучал набат. В монастыре закопошились, зашумели. Стражников на стенах было слишком мало. Всего несколько человек – и те продержались недолго, их легко подстрелили Лучники.

Штурмовые лестницы опирались на стены. Наверх карабкались Железяки и покойники в ламеллярах. Мёртвая Гвардия быстро взобралась на стены, стремительно растягивалась по ним, преследуя убегающих стражников, оказавшихся в кошмарном меньшинстве.

Только когда мертвецы пробрались во внутренний двор, им начали оказывать какое-никакое сопротивление. Монахи выбегали из Собора, хватались за оружие, кричали от страха, произносили имена всех святых…

Большая часть монашеской братии находилась на службе девятого часа, когда мёртвые всадники хлынули к стенам белокаменного монастыря. Поэтому на стенах почти не оказалось стражи, а когда мертвецы прорвались внутрь монастыря – было уже слишком поздно.

Никто не ожидал атаки. Ведь врагов князя было куда меньше, чем то, что монахам довелось увидать под своими стенами…

Камил отдал приказ мертвецам – убивать всех.

Но убивать аккуратно, осторожно, колющими ударами. Он не мог управлять сражением, потому что ничего за стенами не видел, а влезать на стены не рисковал – мертвецы сами справятся.

Воодушевлённые наёмники отправились вслед за мертвецами – пришлось их удерживать от идеи броситься в передних рядах. Трубадур, как писал Ведагор в «трактате о рукотворных чудовища», был способен не только внушать ужас во врагов своим рыком, но и воодушевлять всех, кто слышал гудение особой трубы. Камил впервые решил опробовать это на столь большой толпе. И оказался доволен результатом…  

Монахи отчаянно сражались с демонической ордой, собравшись во дворе в тесную кучку, уже окружённую со всех сторон мертвецами. Они молились во время боя и погибали за Господа, преисполненные решимости. Но постепенно криков становилось всё меньше, а мертвецов во дворе – всё больше…

Вскоре утих и звон колокола.

Заскрипели ворота, отворяясь перед Камилом и его приближёнными. Внутренний двор усеяли трупы в рясах. Никто не успел даже облачиться в доспехи. Что они вообще могли противопоставить мертвецам? Ничего. Штурм монастыря дался куда легче, чем Камил рассчитывал. Он полагал, что прорваться на стены окажется не так просто и опасался, что у монахов окажется в распоряжении некий особенный сюрприз.

Но, кажется, обошлось. Даже купцы, которые удирали от приближающейся армии мёртвых, видно, не предупредили монахов, а унеслись ещё дальше, полагая, что в монастыре им защиты не сыскать.

Камил проезжался по внутреннему двору, залитому кровью и одновременно приказывал мертвецам раскладывать костры – на этот раз он медлить не станет и не потеряет ни минуты. Зажигались огни.

-- Никакого разграбления! – крикнул Камил наёмникам. – Не трогать и не осквернять святыни! Нельзя позволить Святому Престолу дать лишний повод пойти против нас!

Будто демонические ритуалы и жестоко перебитая братия не несли осквернение храма… Однако местный епископ сам ввязался во вполне мирскую войну, за что теперь поплатился. Такова война. Врагов на ней не щадят.

Труп епископа нашёлся среди всех прочих, в общей куче. Камил пожалел, что явно поторопился со взятием храма, бросив в бой сразу всю полную мощь, которая не оставила обороняющимся никаких шансов выжить. В будущем выживший епископ, к которому можно было бы проявить известную степень уважения, мог бы поручиться за благие намерения Камила.

-- За благие намерения некроманта? -- рассмеялся Ларс, услышавший рассуждения Миробоича. – Очень сомневаюсь…

Камил осматривал трупы монахов. В этот раз врагов не разрубали на куски, а прокалывали. Как он и приказал. Вот только хороши ли они, как воители? Неважно.

Трупы монахов развесились на ветвях могучих берёз, удобно посаженных аллеями во внутреннем дворе монастыря, будто строители позаботились об удобстве для некромантов. Наёмники расставляли корытца и вёдра. Собирали ещё горячую кровь, стекавшую с перерезанных глоток.

Камил рисовал символы на брусчатке прямо перед входом в Собор и выплёскивал кровь, воскрешая мёртвых одного за другим.

-- Ищите доспехи! – приказал он своим людям. – Нужно как следует приодеть покойников! У монахов должны быть доспехи…

И наёмники обыскивали каждый уголок монастыря. Доспехов, однако, хватало не на всех – большую часть унесли на себе воители Бронислава.

Вскоре наёмники прибежали к занятому тёмными ритуалами Камилу с любопытной вестью. Они сказали, что в одной из палат заперся монах. Особенно молчаливый. Монах не оказывал сопротивления, когда наёмники выломили дверь и пробрались в его скромную комнатушку. Он спокойно молился, даже не вздрогнув, когда толстая дверь рухнула на холодный каменный пол позади него.

Наёмники убивать монаха не стали. Уж больно любопытно он выглядел. Весь в крестах на рясе. Подумали, что он какой-то особо важный, поэтому решили отвести к Камилу.

Монах с длинной и пышной седой бородой был одет в чёрную монашескую схиму с острым капюшоном, белыми крестами и вышитыми всюду шестикрылыми ангелами. На парамане его виднелся череп-кости и разнообразные замысловатые символы-надписи, не оставившие Камила равнодушным:

-- Черепа с костями на чёрной рясе? Ну чем не колдун! – рассмеялся он. – Я бы подумал – некромант!

Наёмники заржали. Видок у монаха действительно был что надо.

-- Это Адамова голова. Символ бренности нашего бытия. И бесстрашия перед лицом смерти, -- ответил Преподобный, с ледяным спокойствием в голосе. Он совсем не боялся. Даже не волновался. Удивительно. Своим светлым, но строгим взглядом монах пронзал Миробоича насквозь так, что тому даже сделалось слегка не по себе. – И кровь Христа, распятого на кресте, стекает на череп Адама, омывая его от скверны и даруя всем падшим во грехе надежду на Спасение…

-- А ты мне нравишься! -- хмыкнул Камил. – Какой смелый монах! Перед тобой армия мертвецов, перебившая всю твою братию, а ты даже не трясёшься… Ещё чуть-чуть и я сам уверую, ха-ха!.. Кто ты такой?

Монах обвёл взглядом мертвецов. Он взглянул на развешенные по деревьям трупы, покачивающиеся на ветру. Он услышал, как капли крови стучат по вёдрам кошмарным дождём. Монах тяжело вздохнул. И зашептал, совершенно проигнорировав вопрос Миробоича.

-- Перед ними потрясётся земля… поколеблется небо… солнце и луна помрачатся. И звезды потеряют свой свет. И Господь даст глас Свой пред воинством Своим… ибо весьма многочисленно полчище Его и могуществен исполнитель слова Его; ибо велик день Господень и весьма страшен, и кто выдержит его?...

-- Что ты несёшь? Хочешь меня заколдовать?

-- Покойников ведёшь за собой, -- сказал монах. – Но не святых, вознёсшихся. И дьявол в тебе силён. Ты не пришествие сына человеческого… Ты сын погибели. Один их антихристов.

Камил расхохотался.

-- Какой забавный фанатик! Но ты так и не ответил, кто же ты такой? Уж не епископ местный? Твоя ряса не обычна, как у остальных монахов.

-- Климент Приозёрский, имя моё, -- спокойно ответил монах.

-- Преподобный иконописец, -- вмешался Ларс. – Он знаменит своими иконами. Мастер своего дела. И держит самую суровую аскезу – именно это и значат его необычные одеяния. Именно поэтому он и сидел в затворе, приняв схиму. Поэтому он и не был вместе с братией…

-- Иконы, значит, рисуешь? – спросил Камил и хмыкнул. – Получается, всю жизнь свою ты потратил на «это»? На сидение в каморке? Мне тебя даже жаль, заблудившийся бедняга! Знал бы ты правду, Преподобный. Истину о мире! Так сразу сбросил бы свои сарафаны и пошёл кутить по кабакам и мацать шлюх за задницы!

Наёмники громыхнули хохотом, согнулись пополам.

-- Ты мог веселиться, но ты выбрал страдать – в единственном месте, где можешь быть счастливым. На земле. А после смерти тебя ждёт не рай. А только лишь ад. Даже кое-что пострашнее ада. Тебя ждёт Изнанка. Глупец...

Камил показал рукой на воскрешённых монахов.

-- Вот где истина. Я воскрешаю мертвецов силой Изнанки. Вот где чудо. Это всё видно воочию. В отличие от того, кому ты поклоняешься.

-- Когда есть вера, явное присутствие вовсе необязательно, -- ответил Климент. -- Вера — это Божественный дар, благодаря которому мы видим то, что внешне не видно.

-- Это называется безумием!

-- Отвергающий Отца и Сына является антихристом, -- спокойно констатировал Климент. -- Ты еретик, своим учением извращающий слово истины. И пусть у тебя большая армия мертвецов.... Но в конце времён ты, посланник сатаны, будешь побеждён вновь явившимся на землю Сыном Человеческим. И после Страшного Суда наступит вечность, блаженная для одних и мучительная – для других.

-- Ого, так ты ещё и предсказатель?

-- Нет. Но таковы знамения, какие я вижу собственными глазами. Знамения, описанные в священных книгах.

-- Думаешь, что я антихрист? – всё ехидничал Камил. – Для меня это великая честь. Но бойся! Как бы антихристом на самом деле оказался не ты. И не вы все – священники. Церковь уже давно служит лжи. Служит антихристу.

-- Вас будет много. Не ты один-единственный, -- продолжал Преподобный. -- Ложное учение пройдётся по земле. Разразятся страшнейшие войны. Земля будет трястись – обрушатся высокие горы. И бесчисленные болезни опустошат города... А праведники вознесутся на небеса, оставив землю. Тогда настанет время Великой Скорби, какой не было от начала мира и доныне… Но знай! Явится знамение Сына Человеческого на небе. И тогда ты будешь побеждён.

-- Это мы ещё посмотрим, -- махнул рукой Камил. Он выплеснул ведро крови на символы. Покойный монах тут же поднялся на ноги. Преподобный наблюдал за происходящим почти с безразличием. -- Прости, но это лишь война. Я до последнего не хотел бросать мертвецов в бой. Но теперь вынужден защищать свою семью. Знаешь, что едва ли не сделал Хмудгард с семьёй Горничей, взятой в плен Брониславом? Вот где прячутся истинны демоны. А я устал подставлять щеку за щекой… Всем, кто встанет на моём пути – конец.

-- Но я уверен, что тебя ещё можно спасти, -- серьёзно сказал Преподобный. – Никогда не поздно встать на духовный путь и искупить свои грехи.

-- Уведите его, он мне надоел, -- вздохнул Камил. – Уши его не слышат, а глаза видят лишь миражи…

-- Что с ним сделать? – спросили наёмники.

-- Не троньте его, -- ответил Камил. – Пусть живёт. Я не запрещу ему проповедовать. Должен же хоть кто-то остаться из монахов, чтобы продолжить их дело. Будет здесь за епископа, когда война окончится.

-- Ты хочешь, чтобы монастырь возродился? – удивился Угрюмый Зак.

-- Почему бы и нет, -- развёл руками Камил. – Пусть себе поклоняются и верят во всё, во что только захотят.

-- Не опасно ли будет иметь под боком влияние Святого Престола?

-- Куда опасней было бы иметь под боком замысловатую религию, какую проповедуют сновидцы Наланды. А что эти церковники? Они многого не понимают… Да и гонения на христиан могут привести к мятежам… Обходитесь с Преподобным ласково. И не обижайте.

Камил продолжил свою работу, размышляя об услышанном от монаха, а Преподобный в свою очередь глядел на мертвецов. Глядел и шептал молитвы, пока над его головой не вспыхнуло сияние.

Миробоич сразу заинтересовался увиденным. Монах владел Ясным Светом, но, как выяснилось, не сильно понимал, как его использовать.

Почему же его не заметили церковники Святого Престола и не научили сновидению? Может, всё дело в том, что Климент жил в Горной Дали и подчинялся князю Искро, создавая для них потенциальную угрозу?

Наёмники увели Климента, а Камил подумывал над тем, чтобы обучить монаха сновидению и приманить к себе на службу, чтобы защищать в дальнейшем Горную Даль от вторжения иноземцев. Способных на Ясный Свет не так ужи много.

Но вот как бы сделать так, чтобы до Климента не добрался Терраторн?

Убить монаха-то можно всегда. Но вот если убедить его сражаться на своей стороне…

-- Крови не хватает… Притащите сюда пятерых смердов из окрестностей! – приказал Камил, когда осознал, что крови недостаточно, чтобы поднять всех мертвецов. И наёмный конный отряд бросился к ближайшей деревне, бить крестьян и раздирать мирные семьи.

После завершения всех дел Камил прогулялся по монастырю и осмотрел его сам. В последний раз он был здесь ровно десять лет назад. Удивительно меняются времена. Когда-то церковники впустили к себе за ворота маленького мальчика, помогли ему. Теперь же они сыскали смерть от его рук.

А ведь святоши не сразу решились впускать гостей – мало ли отребья обитало в окрестных лесах в те времена?  

За стенами монастыря в просторном внутреннем дворе располагались Собор, церковь и звонница – будто лишь одной священной постройкой обойтись нельзя. И дома божьи выглядели куда лучше, чем монашеские казармы.

Золота в сундуках сокровищницы отыскали немало – хватит на целое наёмничье войско. Разжирели монахи! Это хорошо.

А в путь им, беглецам, десять лет назад, помнится, не дали ничего, кроме вонючих шуб и отвратной сушёной рыбы.  

В трапезной устроили разговор. Угрюмый Зак уже порывался отправиться дальше в путь, на север, в суровую Нордлинику – искать варяжских наёмников, пока Камил штурмует Серебряный Перевал. Помощники Зака приготовились к нелёгкому пути, который они все должны были преодолеть на мёртвых лошадях.

-- Чего время терять? – спрашивал он. -- Пока эта варяжская ватага прибудет в Горную Даль – пройдёт немало времени, которого у нас и без того мало!

Камил оставлял в монастыре почти всех наёмников. Уводить их к княжеским городкам, не имеющим надёжных укреплений, не имело смысла. Людей у него слишком мало, чтобы удержать города. Зато в монастыре наёмники будут способны преградить дорогу Брониславу и даже Хартвигу Нойманну, заперев их на юге, хоть и ненадолго. Заставить их либо идти в кровопролитный штурм, либо избирать куда более долгую дорогу к Перевалу через поместье Дубовичей, удлиняющую путь к столице на целую неделю. Контроль монастыря имел первостепенную важность.

Ларс назначался в командиры монастырского гарнизона. Ему поручалось руководить наёмниками, пока Угрюмый Зак занимался бы поиском толковых наёмников – с этой задачей Зак справится куда лучше Ларса. Камил полагал, что Бронислав, скорее всего, не выйдет из земель Люта Савохича живым, либо же выберется, но с сильно поредевшим войском, для которого большим и сокрушающим сюрпризом окажется захваченный монастырь. Поэтому наёмники в монастыре должны справиться с обороной.

-- Ты просто хочешь избавиться от моих нравоучений, -- смеялся Ларс. – Береги себя, Камил. У князя по прежнему огромное войско. Стены Перевала не так уж просто будет взять штурмом. А ты собрался туда в гордом одиночестве…

-- Вас всех я призову сразу, как только все проблемы разрешатся, -- сказал Камил. – В Перевале для всех вас будет немало работёнки. Пока же я хочу, чтобы тыл мой был надёжен. Живые бойцы же пригодятся для удержания власти, пока мои мёртвые армии будут сокрушать всё на своём пути…

Сразу после разговора в трапезной Угрюмый Зак с двумя наёмниками отправился на север, вскачь на мёртвых лошадях, да с кучкой золота в мешке – отправились искать варяжских наёмников. Камил доверял Заку, хоть и полагал, что наёмникам доверять нельзя, особенно когда у них в руках оказывалась большая куча золота… Быть может, стоило на такое поручение отправить куда более надёжного Ларса?

Камил тоже не отправлялся в поход один. Ему нужны были бойцы для помощи в ритуалах.

К тому же в одиночестве можно было свихнуться от молчания среди одних лишь мертвецов.

Камил отобрал четырёх бойцов, приглянувшихся ему ещё во время поднятия княжеского войска – Томас, Бен, Итан и Жак. С этими бойцами Камилу было уж точно не заскучать. Наёмники любили шутить про вываливающиеся из животов кишки, мёртвых младенцев и разрезанных врагов – никакого ужаса перед мертвецами они не испытывали. Из их ртов вырывался непрекращающийся поток самых чернющих и похабнейших насмешек.

Из всех особенно отличался Жак, солдат повидавший многое, с отпечатанным на лбу раскалённым клеймом еретика, какое ему нанесли церковники Королевства за службу мятежному лорду, пытавшемуся возродить языческие святыни на своей земле. Поэтому Жак и любил богохульство. Поэтому же он казался самым надёжным соратником для некроманта.

Все они были не против оказаться в числе приближённых в момент возвышения своего необыкновенного нанимателя…

С собой же Камил решился взять и Преподобного Климента. В дороге Камил намеревался проявить перед ним благородность своих намерений – если получится обойтись без особых жестокостей, что, конечно, вряд ли – а затем и переманить на свою сторону. Кто знает, может получится? Будет славно! Во всяком случае, если схимник и переметнётся к Терраторну, то будет немедленно убит. Врагов нужно держать к себе поближе.

Мёртвое войско покинуло монастырь на следующем рассвете. До Серебряного Перевала оставалось недолго, особенно когда большая часть живых осталась позади. Камил не желал медлить, теряя время в бесчисленных привалах и ночёвках, он намеревался добраться к столице уже через три дня…

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Яков Анатольевич 600р "Чисто подогреть отличного автора)"

Виктор Ш 300р

Константин Викторович 300р "Зазеркалье очень годно. Но где Лимб?" Ответ: во вселенной ток Изнанка, либо слияние с Богом Жизни

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

(Читать под Abbath - Warriors)

В гриднице собрались все приближённые. Пустовало лишь место, принадлежавшее Мямле. Дылда Грег то и дело морщился от полученных ран. Он рубился в самой гуще битвы, совершенно не жалея себя. И всё равно выжил. Камил поинтересовался, сколько же врагов они с Микулой положили, но Грег ответил, что было некогда заниматься подсчётами.

Никлот успел получить новые синяки – он не сдержался и пошёл в бой, хоть и рана его ещё не затянулась окончательно. Ларс притащил с собой деревянное ведро, чем вызвал у Жанны безграничное отвращение. Голова его  кружилась от удара, но старый воин сказал, что всё это скоро пройдёт. Угрюмый Зак на фоне всех остальных казался нетронутым. Однако за битву ему пришлось трижды сменить свой щит. Камил тоже не получил ни единой раны – он не отличался рвением и не лез на рожон, когда не следовало, больше внимания уделяя управлению войском. Это же он посоветовал всем приближённым.

-- Вы командиры, а не воители, -- сказал он. – Вам следует поберечься. К чёрту эту воинскую честь! Если кто-то из вас погибнет -- последствия для всей живой дружины будут ужасные… Началась война. Большая война. Я не думал, что всё это начнётся так быстро. Мне пришлось вывести мертвецов.

-- И это неожиданно! -- буркнул Угрюмый Зак. – Мои люди были к этому не готовы, я не успел их предупредить и это привело к большим потерям и падению боевого духа! Зачем ты вывел их, когда мы стояли на стенах достаточно крепко?

-- Крепко? Быть может, на стенах – да. Но отряды Дубовича пробились за ворота и вот-вот грозили прорваться через захаб, открывая путь в крепость, -- возразил Камил. – Я не стал надеяться на то, что живые выстоят. Возможно, наёмники отбили бы штурм. Но какой ценой они бы это сделали?... К тому же вчера ночью случилось непоправимое. Меня разоблачил Святой Престол.

Камил поведал о том, как хитрый сновидец с белыми глазами проник к нему в сон и выведал всё о мертвецах в подземелье, обманув и надурив его, усыпив бдительность и втеревшись в доверие, пока спящий разум Камила утерял всякую критичность к происходящему внутри сна. Рассказал и о видениях тёплых морей, каковые сновидец на него насылал, чтобы погрузить в сон ещё глубже. О храмах и церквях, о светлых домах. Камил слышал рассказы купцов о Кратене, описывающие могущественный город. Не было сомнений – сновидец родом из Святого Престола.

-- Но как они вышли на тебя? Неужели они подозревали… -- спросил Ларс.

-- Кто знает, может в архивах Престола ещё не исчезла память о прошлом Миробоичей? – пожал плечами Камил. -- Может, они хотели просто лишь проверить наши истинные намерения: иерархи хоть и не поддержали Нойманнов, но они явно беспокоились о своём драгоценном магистре… А ещё они могли заметить Вальдемара в астральных пространствах.

Камил рассказал своим приближённым о сложной ситуации с Вальдемаром. О том, что он больше не принадлежит им. И, вероятно, попытается присоединиться к своему отцу сразу, как только представится такая возможность. Вальдемару нельзя доверять.

-- Тогда нужно его убить, -- сказал Угрюмый Зак.

-- Я не хочу этого делать, -- мотнул головой Камил.

-- Мы можем просто обменять Вальдемара, -- вмешалась в разговоры усталая Жанна – она явно не спала всю ночь. – И этим избежать осады Хартвига. Ведь отцу нужен только сын. И если они уйдут, то не будет кровопролития, мы договоримся о перемирии… И не придётся никого убивать!

-- Вальдемар знает слишком много, -- вздохнул Камил. – Я не могу его отпустить вместе с отцом. Он всё расскажет. Всё, что только знает обо мне и о моих преимуществах, о слабостях мертвецов… Но и убить его я тоже не могу.

-- Я поговорю с ним, -- пообещал Ларс, который был всё же привязан к своему давнему ученику из Башен.

-- А не может ли Вальдемар всё рассказать и без этого? Сновидцу? – справедливо заметила Жанна. – Да и сам сновидец выпытает всё если не у нас, то у наших бойцов… Получится, что обмен всё же выгоден и знания Вальдемара ничего теперь не значат…

-- Я бы хотел разбить войско Хартвига, -- сказал Камил. – А не отпускать его в Престол и ждать, когда он вернётся в Даль с армией в пять раз больше…

-- Быть может мы успеем вернуться из Перевала до его прихода? Ведь у нас в запасе ещё минимум три недели… -- сказал Ларс. – Неделя пути на север. Неделя штурма Перевала. И ещё неделя на путь обратно…

-- Мы не успеем вернуться, -- вздохнул Камил. – Даже в случае большой удачи нам предстоит тяжёлая кампания в Лесной Дали.

-- В Лесной Дали? – удивился Ларс.

-- Сверад Светломорич предупредил меня о том, что Цветан уже собирает войско для помощи своему брату. Видать, сеть информаторов уже доставила Цветану весточку о том, что войско Нойманнов идёт в Горную Даль. Интересы семьи Дальничей поставлены под угрозу, а братья-князья всегда отличались взаимопомощью, несмотря на некоторые разногласия… Нам нужно прибыть к Перевалу быстрее, чем туда прибудет армия Цветана Дальнича. Нужно быстро взять город штурмом. А потом разбить объединённое войско Лесной Дали.

-- Чёрт возьми, -- Угрюмый Зак ударил кулаком по столу. – И всё это время на юге у нас вдобавок ко всему будет бродить войско враждебных Нойманнов? Да пусть рухнут небеса!

-- Да, начались трудные времена, -- сказал Камил. – И пусть мы разгромили Хмудгарда – наше положение не сильно улучшилось. Всё идёт не по плану. Поэтому я и созвал этот совет. Чтобы решить, как лучше всего поступить дальше…

Цветан Дальнич скоро отправится к Перевалу со своим огромным войском. Князь Искро заключил контракт с наёмниками и, пока ещё, сидит за стенами Перевала, не зная о том, что Хмудгарда разбили. Возможно, он попытается взять крепость союзных Светломоричей… Из союзников у Миробоичей больше никого не осталось, кроме Савохича. Но и тот занят тем, что скрывается в бескрайних лесах у самих Хребтов. Монастырский воевода Бронислав и Мнат Перепутич бродят по землям Савохича, пытаются настигнуть культистов, но неизвестно, что именно происходит в тех землях. Быть может, они засели в Камне. А может вскоре вернутся к крепости Миробоичей и вновь её осадят – поэтому на стенах замка следовало держать достаточный для обороны гарнизон.

Следует ли броситься на помощь к Савохичу? Вот в чём заключался главный вопрос. Барон ведь ещё не знает, что их разоблачили. Что Миробоич вывел мёртвых, и многочисленные дезертиры уже рассыпались по лесам, вот-вот доберутся до ближайших княжеских городков и отправят вести...

Возможно у Мицеталия нет глаз над окрестностями Миробоичей… Решили отправить к Камню гонца на мёртвой лошади. Смелый наёмник обязался передать послание – и это требовало огромной смелости… ибо ему предстояло уклоняться от монашеских войск и одновременно отыскать в лесах отряды культистов, что было задачей почти невыполнимой – поэтому наёмник должен был добраться до заражённой деревни, населённой уродцами. И через её жителей обратиться к Мицеталию, который видит их глазами. Попытаться добиться ответа. И если ничего не получится, то отправиться на сам Плесенник, рискуя заразиться, погибнуть или попасть под власть Грибного Бога – на это не отважился бы даже сам Камил. Но наёмнику не рассказывали подробностей.

Скорее всего, он должен справиться. За что получит немалую оплату от Жанны, которая останется в крепости за главную, вместе с Дылдой Грегом и Никлотом в подмоге…

И когда Савохич поймёт, что можно пустить в бой чудовищ – для дружин карателей всё это добром не закончится. Камил верил, что Савохич справится, хоть ему и придётся тяжко с сотней чудовищ и горсткой выживших бойцов против шести сотен дружинников.

Миробоичам же не следовало терять времени на помощь культистам – нужно было мчать к Перевалу. Ведь путь к Камню, поиск дружин, битвы и путь обратно – всё это займёт слишком много времени. Неделю в лучшем случае. А потом ещё почти неделю на путь к Перевалу… Если Цветан выйдет из Заливного Порта прямо сейчас, то придёт к Перевалу как раз через две недели. И тогда штурм стен окажется непосильной задачей даже для мертвецов.

Решили вести дружину на север. Мертвецов для битв. И живых – для удержания захваченных территорий.

-- Сновидец – это самый лучший шпион, -- рассказывал Камил. – Пока он служит Престолу – враг знает о нас всё. Все наши задумки. Все наши потайные ходы в крепости… И я не знаю, что же можно ему противопоставить. Потому что слаб в этом… Я не сновидец -- я некромант.

-- Может тогда нам нужно меньше спать? – предложил Угрюмый Зак.

-- Да. Это единственное, что пришло и мне в голову…Не спите ночью. Только днём. Не спите подолгу. Сновидец не сможет спать слишком много, чтобы вовремя подкараулить кого-то из нас. Это усложнит ему дело. Ему придётся полагаться на удачу… Однако, если сновидец проникнет к вам в сон, то запросто может убить вас. Будьте бдительны во снах. Это непросто, знаю… Но сновидец может заманить в ловушку. Не проходите в двери и люки. Перед каждой дверью, даже в реальности, задавайтесь вопросом – точно ли вы хотите в неё зайти… Двери во снах несут опасность. Они могут привести вас в ад.

На стенах оставили только дружину. Наёмники Угрюмого Зака отправятся к Перевалу…

Девяносто дружинников оставалось на стенах замка. Наёмники Угрюмого Зака же отправятся к Перевалу. С дружинниками Камил оставил ещё тридцать арбалетчиков, для подмоги. Небольшие силы. Камил сомневался, что замок и оставшиеся на его стенах солдаты долго продержатся против лучших солдат Престола, особенно при поддержке сновидца. Но в походе ему так же понадобятся и живые.

-- Не слишком ли мало сил оставим в гарнизоне? – спросил Угрюмый Зак.

-- Достаточно, -- сказал Камил и взглянул на Жанну. – Пленных в темницах столько, что каждую неделю можно поднимать по двадцать шесть мёртвых из числа не поднятых, коих в наших подземельях предостаточно... К прибытию Хартвига у Жанны будет иметься приличный отряд из мёртвых. Для обороны этого должно хватить с лихвой.

-- Да! Да! – засмеялся малыш Орманд. – А ещё есть мои крысы!

-- И ты, малец, -- кивнул Камил. – Отправь на рыцарский лагерь своих крыс. Пусть кусают их по ночам до самого мяса и не дают выспаться!

Гридницу заполнил хохот всех сидящих в ней.

Ларс наклонился к ведру сквозь смех и рыгнул, а Жанна с отвращением отвела свои глазки и закрыла ушки – чтобы самой не вывернуться…

Заржали ещё сильней.

Орманд немедленно почувствовал себя очень важным. Идея дядюшки ему понравилась.

-- Позвольте мне сражаться вместе с вами, милорд, -- сказал Никлот, когда узнал, что Камил хочет оставить его на стенах вместо того, чтобы взять с собой. -- Моя рана уже почти затянулась, а в гарнизоне, думаю, Грег Щитолом справится и без меня…

-- Нет, ты нужен здесь, -- ответил Камил. – Твоя рана ещё плоха и тебе требуется отдых.

-- Но, милорд…

-- В поле ты можешь запросто сгинуть… Здесь ты заменишь погибшего Мямлю. Временно. Будешь следить за дисциплиной – это у тебя получается лучше, чем у кого бы то ни было. Мне нравится твоя дотошность – она мне ещё пригодится. Когда Перевал падёт под ногами мертвецов, будь готов отправиться вскачь на север сразу, как я только пришлю птицу. В Перевале ты станешь главой городской стражи. Надеюсь ты поправишься к тому времени.

Никлот даже побледнел, не доверяя своим ушам.

-- Я благодарю вас… милорд… это честь…

-- Не раскатывай губу, -- прервал его Камил. – Я лишь поделился своими соображениями. А как оно получится на самом деле – не знают даже провидцы. Одно только ясно. Во власти на ключевых постах мне пригодятся уже проверенные люди, кому я могу доверять. Всех здесь присутствующих придётся распределить на должности, согласно их способностям… Но всё это – делёжка шкуры ещё неубитого медведя. Впереди много трудностей и лишений. Много крови…

Остаток дня посвятили сборам. Камил рвался выйти в путь сейчас же, но ещё требовались приготовления. Требовался и отдых. Бойцы приходили в себя после битвы, заживляли раны, пытались вдоволь отъесться перед походом. Выход запланировали на следующем рассвете…

Служанки прибежали к Камилу сразу после «совета». Они сказали, что Вальд зовёт его и уже давно хочет поговорить. О чем же именно – служанки не знали.

Камил вошёл в опочивальню осторожно, ожидая ловушки или некоего подвоха.

Нойманн лежал в постели, всё такой же уставший и бессильный.

-- Поздравляю тебя с победой… -- простонал он. – Мне сказали, что ты уже отправил в бой мертвецов…

-- Именно так, -- ответил Камил и подумал, что надо запретить служанкам рассказывать Нойманну о происходящем в крепости.

-- Но почему? – удивился Нойманн. – Ведь это так… глупо…

-- Случились определённые события, -- ответил Камил. – Зачем ты меня звал?

-- Я хочу сообщить тебе, Камил… об опасности… -- Нойманн приподнялся повыше на подушки, чтобы выглядеть чуть солиднее. – Святой человек из Престола… наблюдает за тобой… за твоими снами.

Камил хмыкнул.

-- Он уже знает о твоих мертвецах, -- сказал Вальд. – Что ты – некромант. Поэтому ты правильно сделал… что не стал жертвовать солдатами и отправил мертвецов в бой… Я знаю, что это удивительно прозвучит. Но этот святой отец проникает в твои сны.

-- Почему ты рассказываешь мне об этом? Предаёшь своих святых собратьев? – спросил Камил. Вальдемар вздохнул.

-- Я лишь предупреждаю об опасности…

-- То есть, -- хмыкнул Камил. – Он рассказал тебе о том, что узнал о моих мертвецах. Но при этом Терраторн не рассказал тебе, что я уже знаю о нём?

Глаза Вальдемара широко распахнулись. Он пригляделся к Камилу.

-- Ты знаешь его имя? – ахнул он. Удивление на лице Вальдемара было неподдельно. А это значит, что он рассказывает о Терраторне не для того, чтобы обмануть Камила лживой самоотверженностью, пытаясь убедить в своей прежней преданности для собственной же безопасности… Он решил предупредить Камила искренне, по своей воле.

И сновидец по какой-то причине не стал рассказывать Вальдемару о том, что упустил Миробоича. Из гордости ли? Из задетого самолюбия? Камил удивился поступку Вальдемара. А ведь Ларс с ним ещё не успел поговорить…

-- Да, я знаю его имя. Он проник ко мне в сон. И атаковал Ясным Светом. Он попытался заманить в ловушку – в дверь, которой не существовало в моём подземелье. Но я вовремя осознался. И этим спас себе жизнь.

Вальд хмыкнул и задумался.

-- Он и к тебе приходил? – спросил Камил. Нойманн кивнул.

-- Он увидел мой свет, -- сказал Вальд. – Когда я был ТАМ.

-- Я предполагал это. И? Что он тебе рассказывал? О преимуществах рыцарства? Или это секрет?

Вальд не сразу ответил:

-- Он насторожил меня своей… фанатичностью.

-- Насторожил фанатика – фанатичностью? – рассмеялся Камил.

-- Я не фанатик, -- возразил Вальд. – По крайней мере, не настолько.

-- Что же он такого сделал?

-- Даже рыцари, погибшие на болотах, были не настолько фанатичны. Терраторн же… простолюдин в прошлом, что, думаю, наложило свои отпечатки.

-- Хочешь сказать, что он всего лишь глупый смерд?

-- Вовсе нет. Просто он… не настолько рассудителен, как любой окончивший Башни Знания. Терраторн фанатичен, горделив. Но он слишком ревностный и ретивый... Он ненавидит всю тьму. И ведёт охоту на еретиков и чудовищ. Считает себя едва ли не ангелом… И всё равно он заслуживает уважения.

-- Потому что его назвали святым?

-- В борьбе со своими внутренними демонами он пришёл в церковь. И так рьяно и яростно зачитывал молитвы, что однажды… стал святым и над его головой вспыхнул нимб, -- сказал Вальд.

-- Это Ясный Свет, -- поправил Камил.

-- Ты так и объяснял. Что удивительно… ты был прав в путях достижения Ясного Света...

-- Ещё бы. Я ведь знаю, как устроены эти вещи!… В отличие от церковников.

-- Терраторн открыл свой Ясный Свет через молитву. А в царстве снов он был способен пребывать с самого детства. Он очень талантлив.

-- И он перешёл мне дорогу.

-- Это закономерно, -- вздохнул Вальдемар. – Из-за этих талантов его и взяли на службу к Богу. Экзорцистом. Всех святых туда берут…

-- Все они заблудились. Никто не знает правды. Если рассуждать в богословских категориях, то церковь уже давно порабощена дьяволом и его ложью.

Вальд ничего не ответил. Некоторое время они молчали, размышляя каждый о своём.

-- И какие у тебя дальнейшие планы? – спросил Вальдемар. – Пойдёшь на Перевал?

-- Извини, Вальд, -- ответил Камил. – Но я не могу тебе доверять. Пусть Терраторн отрабатывает свой хлеб сам.

Нойманн кивнул.

-- Тебя возьмут под стражу, -- предупредил Камил. – Тебе придётся сидеть в этой комнате ещё с месяц... Только без глупостей, Вальд. Я не хочу, чтобы тебя пришлось уводить в темницы… Когда Хартвиг придёт к стенам замка, то ты волен уйти вместе с ним. Надеюсь, тогда нам удастся избежать войны.

-- Уйти? – удивился Вальд.

-- Конечно, -- ответил Камил. – Какой смысл в том, чтобы держать тебя здесь? Среди рыцарей тебе будет лучше, чем на службе у некроманта, который больше тебе не доверяет.

Вальдемар кивнул.

-- Да хранит тебя Господь… -- поблагодарил он. – Хоть я и слышал, какие ужасы ты сотворил у стен… Но всё же тебе не чуждо прощение, несмотря на то, что я тоже причинил тебе много плохого… У меня было много времени, чтобы подумать. И я пришёл к выводу, что причина моих страданий – мои же грехи, какие я сотворил. Сейчас же я их возможно искупил. И получил освобождение. Во всяком случае, я точно получил право выбора… И выбор этот должен стать благим. Иначе всё не имело смысла. Иначе греховный круговорот продолжит своё движение… Я думаю, что мне тоже нужно научиться великому искусству – прощению… Я прощаю тебя, Камил… За всё, что ты мне сделал. Ведь, если задуматься, это именно благодаря тебе я соприкоснулся с наивысшим… после самой темнейшей ночи следует самый светлейший рассвет.

-- Я рад этим словам, -- сказал Камил и улыбнулся. – Надеюсь, мы не столкнёмся на поле брани.

-- Увы, -- Вальд не разделил этого мнения. – Мы оба прекрасно знаем, что Святой Престол всего этого просто так не оставит… Но я постараюсь остановить войну. Убедить людей в том, что Изнанка несёт много пользы, если её правильно использовать, -- он показал на протез. -- И попрошу Терраторна, чтобы он тебя не тронул.

Перед тем как уйти отдыхать, Камил тщательно проследил за тем, чтобы наёмники закончили приготовления к завтрашнему отбытию.

Благо, Кентавр был способен заменить сразу несколько обозных телег. Наёмники, уже смелеющие, занялись тем, чтобы обвесить железную гору верёвками и мешками с провизией.

Не меньше пользы приносили мёртвые всадники, на которых тоже можно было свесить порядочное количество провианта.

И всё же несколько телег за собой тащить придётся.

Камил нашёл время и для того, чтобы навестить Лизу и малыша Ведагора. Иначе когда же он повстречает их вновь?

Пусть к Лизе он почти ничего не испытывал, но Ведагор – его сын. Наследник. Пусть и странный, будто прибывший из глубин диких загробных пространств. Мальчишка изучал мир вокруг себя и уже произносил несложные слова. Камила он называл «па», а Лизу – «ма». Камил пытался запомнить сынишку, будто увидит его очень не скоро… и увидит ли?

Служанки замечали что-то неладное в поведении Ведагора. Опасались его. Даже Камил настораживался в присутствии ребёнка. Было в том нечто опасное. Или непредсказуемое…

Лиза разрыдалась, когда узнала, что Камил уходит в чрезвычайно долгий военный поход. Она просила его остаться. Умоляла забыть о войне.

Дура.

Камил задрал Лизе платье и как следует исполнил свой супружеский долг. Это, вроде бы, успокоило девицу.

Какая же она всё-таки красивая…

Камил дождался, пока Лиза уснёт, после чего осторожно поднялся с постели и отправился к двери. Следовало успеть выдать Жанне наставления. И малыш Ведагор смотрел ему вслед безразличными чёрными глазами, будто что-то предчувствуя.

-- Будь осторожна с изъятием крови, -- Камил рассказывал Жанне. – Не позволь пленникам умереть от кровопотерь…

Он говорил ей, сколько шприцов следует брать с каждого пленного, говорил, какие отвары следовало подавать им, чтобы кровь успевала восстановиться за неделю. Он подсказал и где раздобыть рецепты различных снадобий.

Камил объяснял, как именно лучше всего сушить мертвецов в коптильнях. За три недели все две сотни неподнятых будут высушены и готовы к жаркому лету…

-- Учись, родная моя, -- целовал он её в белый лобик. – Всё это – очень важно. В одиночку я не смогу со всеми справиться. Мне нужен надёжный тыл.

-- Я очень постараюсь, любовь моя… -- обнимала его Жанна. Но, что было удивительно, не плакала в печали, в предвкушении долгого расставания, как делала обычно. На этот раз Жанна была преисполнена решимостью и некой непоколебимой уверенностью.

Ночью Камил спал лишь урывками. Днём он был слишком занят, а ночью спать было опасно. Он всегда держал своё внимание направленным. И даже когда бодрствовал – вглядывался внимательно во всё, что его окружало. Ведь сон – нестабилен. Он постоянно меняется. Изменчивость – главный его признак.

Изменчивость и нелогичность в нём происходящего.

А потом Камил увидел светящуюся душу. Кто-то стоял посреди комнаты. Камил приготовился бежать, собрался, чтобы совершить усилие и проснуться.

Но пригляделся внимательней. Это был Вальдемар.

Он замер посреди комнаты. Чего-то ждал. Через мгновение Вальд заметил Камила. И приветствовал его.

-- Что ты тут забыл? – удивился Камил.

-- Охраняю твой сон, -- ответил Вальдемар. Камил усмехнулся.

-- От кого?

-- Мне не удалось договориться с Терраторном, -- ответил Нойманн. – Вернее, я не могу быть уверен, что он принял мою просьбу к сведению.

-- А я уж подумал, что ты ждёшь его, чтобы напасть на меня вместе.

-- Ты знал, что Жанну одолевали чёрные демоны? – Вальд проигнорировал слова Миробоича. Камил взглянул на спящую Жанну. А в её сердце, что удивительно, теперь не было никакого чёрного колючего сгустка.

-- Знал, -- ответил Камил. – Но я ничего не мог поделать. Как бы ни пытался… Это Терраторн уничтожил паразитов?

-- Нет, -- ответил Вальд. – Это сделал я. Пару дней назад.

Камил усмехнулся.

-- Так вот чем обусловлена её энергичность в последние дни… Ты позволил Жанне избавиться от паразита, отравлявшего ей жизнь тоской и горем с самого детства… Этот поступок достоин истинно святого. Спасибо тебе за это.

Вальдемар коротко кивнул.

-- Ты научился проникать в сны?

-- Терраторн меня научил. А мне делать больше и нечего. Вот и практикуюсь.

-- Удивительно...

-- Спи, Камил, -- сказал он. – Я не позволю Терраторну тебя тронуть. Но вряд ли смогу следовать за тобой до самого Перевала. Так далеко я ещё не заходил в этом… состоянии… Тебе нужно отдохнуть перед дорогой.

-- Ты встанешь против святого? Против экзорциста из Святого Престола?

-- Лишь временно. Я попытаюсь его остановить. Но не думай, что я полностью на твоей стороне…

Ночь для Камила прошла спокойно.

Войско собралось во внутреннем дворе на рассвете. И жители выходили из своих хибар, чтобы попрощаться с наёмниками, защищавшими их. Даже дружинники, остающиеся на стенах, проявляли некоторую сентиментальность, прощаясь с ними.

Мертвецы, построившиеся на площади, казалось, не вызывали у народа больше никакого трепета. В мертвецах люди видели грядущие победы, которые принесут им избавление от Долга и княжеского гнёта. Лишь некоторые посматривали на некроманта с религиозным презрением.

Жанна, словно стыдясь чего-то, подошла к Камилу, когда тот уже собрался выезжать за ворота.

-- Ну что, родная? -- улыбнулся он. -- Не тревожься ты так. Мы ещё увидимся вновь…

-- Это очень важно… -- сказала она тихим голоском и поманила пальчиком к себе. Камил наклонился, и Жанна прошептала на ухо, чтобы никто не услышал, радостную весть. К концу весны она принесёт Камилу дитя…

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Владислав Ц. 2000р

Дмитрий Михайлович 1500р "Спасибо за творчество!)

Константин Викторович 300р "просто продолжай"

На вдохновение:

Сбер 4276 6735 5880 1026

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450