Серия «И это всё о нём»

Конфуз

«Чпоньк!» — сказала утка теми устами, что расположены у неё под хвостиком, и яйцо выкатилось прямо в желудок и без того уже переполненного зайца.

«Буээээ!» — промычал заяц и выблевал яйцо вместе со взлохмаченной уткой. В ларце стало тесно.

Ларец еще несколько мгновений выдерживал распирающее давление, но, когда оковывавшие его стальные полосы врезались в древнее дерево, лопнул.

Заяц, утка и яйцо скатились по ветвям трехсотлетнего дуба и остались валяться среди обломков.

«Чёрт знает, что такое!» — зло подумала игла и приготовилась к худшему.

— Совершенно с тобой согласен! Чёрт знает, что! — сказал Кощей, собирая в индонезийскую ротанговую корзину героев этой сказки. — Нарушены договорные обязательства! Не соблюдены нормы технических условий! О трудовой дисциплине я уже и не говорю! Сколько денег зря из казны потрачено!

Заяц, утка и даже яйцо сжались от страха.

— Игла, — продолжил властелин тридесятого, мягко поглаживая влажную скорлупу большим пальцем, — ты там как? Цела?

— Цела есмь, батюшко! — пропела игла осторожно.

— Ну, ты продержись еще с полчасика, пока я поколдую немножко. А потом на покой, на пенсию...

Игла ничего не ответила, но про себя подумала: «Ишь ты, на пенсию! Я еще повышиваю на старости лет! Чай, не тебе чета, древний лихоимец!»

Сфинкс

— Вот сама посуди, — лукоморский песнопевец загнал  в развилку ветви дрожащую русалку и уже час толкал речь. — Сама посуди: есть чудо-юдо, и есть Иван-крестьянский сын; есть баба-яга, и есть Василиса; есть Сивка-Бурка, и есть Конёк-Горбунок. И я есть, кот Баюн. А это значит что? — русалка всхлипнула и часто заморгала, — значит, должен быть кот Молчун.

Я, например, хожу по дубу кругом. А он, скажем, лежит под пальмой, вытянувшись. Я пою песни и сказки сказываю. А он пучит щёки и молчит, хоть убей. У меня шерсть наполовину серебряная, а наполовину шёлковая, а он лысый. Поняла?

Русалка вздохнула и робко подала голос:

— Сфинкс, что ли?

Кот замахал сначала лапами и хотел возразить, но красота представившегося ему образа остановила Баюна. Он представил себе пустынное море далёкой Африки, стройные абрисы пирамид (а основание у них — квадратное, понимаете?) и посреди всего этого внушительную фигуру загадочного лысого (ну, чего уж тут скрывать) сфинкса.

Робкая красавица, поняв все по-своему, жутко перепугалась и со страху зажмурила глаза. Потом, поняв по ровному дыханию кота, что тот не зол, осторожно бросила взгляд из-под богатых ресниц. Тот стоял, вдохновенно запрокинув голову, и медленно, раздумчиво разминал когтями кору дуба. Русалка облегчённо вздохнула, осторожно вильнула хвостом и скрылась в пышной кроне дуба. Она знала: на Баюна накатило, и лучшее, что можно сделать в такой ситуации — слинять по-тихому.

Вдохновение кота Баюна

Никогда бы вы не догадались, как бы внимательно не следили за Баюном, когда бессовестный кот просто отбарабанивает очередную дежурную сказку-песню, а когда, подхваченный истинным вдохновением, пропускает каждое слово через сердце.

Вот он гуляет по цепи, горделиво выгнув спину. Глаза блестят, чуть даже не горят внутренним всёсжигающим пламенем. Голос звучен, выразителен. Уши навострены. Хвост колышется в такт выпеваемой им песне, восходящей к Старшей Эдде. А думает он в этот момент о припрятанной в ветвях утиной ножке, да еще о том, что третьего дня Кощей пообещал выплатить наградные ко дню своего тезоименитства не в двойном, а в тройном размере.

А, может быть, напротив — все земные думы покинули крупную башку лукоморского песнопевца, и его неугомонный дух блуждает меж диких фьордов, созерцая великие битвы древности.

В общем, вы не определите. Но Кощей может. И я после долговременного общения с волшебным котом тоже научилась. В минуты истинного витийства Баюн слепнет и глохнет. В буквальном смысле слепнет и глохнет. Так что, если вы видите, что чуткие уши поворачиваются к источнику постороннего шума, значит он просто отрабатывает жалование. А вот когда кот, ничуть не сомневаясь, ступает с очередного золотого звена прямо в воздух, зависает на мгновение и падает вниз, встает, громоздится на цепь и продолжает при этом, не прерываясь, какую-нибудь старину или эпос — это значит, что сказочник в ударе. Не оторвет его тогда от любимого дела ни утиная ножка, ни наградные, ни даже сам властелин тридесятого.

Не раз наблюдала я, как бессмертный старик треплет возглашающего очередные вирши Баюна за холку, а тот, вдохновенно размахивая хвостом, не обращает на своего господина и благодателя никакого внимания.

Впрочем, русалки считают, что и тут кот придуряется. Они показывают песнопевцу языки, кидают в него сухими желудями и даже иногда пытаются залезть верхом на покрытую наполовину шёлковой, наполовину серебряной шерстью спину. И вот я не могу понять: то ли сущеглупые девицы опять все путают и только зря издеваются над Баюном, то ли они проявляют ту самую загадочную женскую интуицию, которая всегда права, и от которой ничто не скроется.

Показать полностью

Расплата за любопытство

-Ээээмюэээээ... — промычал что-то на французском людоед, не поднимая глаз и для убедительности беспрестанно шаркая ножкой. Вернее говоря, ножищей шаркал по драгоценному паркету людоед, который был верзилой, тупицей и неудачником одновременно. Только этим и можно было объяснить ту давнюю историю, когда он пытался съесть Кощея.

Как вы все помните, это людоеду не удалось. Он бежал тогда сломя голову из тридесятого, пять лет обходил царство стороной, отчаянно краснел, когда кто-либо упоминал в разговоре с ним дубы, стариков и учёных, и даже прошел специальные курсы по этикету за обеденным столом три раза.

Окончательно уверившись, что теперь ни за что не спутает десертную вилку со щипцами для омара, он решился, наконец, принести извинения бессмертному магу.

Кощей принял людоеда в парадной зале, оснащенной зеркалами от пола до потолка, расписным потолком, обтянутыми китайским шёлком со стеклярусом стенами, коллекционной мебелью из испанского дуба, яшмовыми столиками и инкрустированными перламутром шкафчиками, а также массой безделушек, предназначения которых гость не знал, и пару из которых умудрился поломать, пока отвешивал приветственные поклоны.

Властелин тридесятого молчал. Людоед, кряхтя, выдавливал из себя слова извинения за свой невообразимый замысел, особенно напирая на то, что им двигали не какие-то недостойные причины, а исключительно и только лишь гастрономическое любопытство, что, как не может не понимать глубокоуважаемый Кощей, свойственно всем людоедам от рождения и, так сказать, является их неотъемлемой родовой чертой.

Глубокоуважаемый Кощей слегка шевельнул бровью и продолжил молчать.

Слова у людоеда кончились и тут он решил привести цитату из Расина, коего считал, как то свойственно французам, величайшим драматургом всех времен и народов. И начал довольно бойко что-то об отечестве и долге, но тут бессмертный старик достал из складок своей роскошной горностаевой мантии длиннющий свиток и, развернув, принялся читать. Вот в этот-то момент незадачливый гость окончательно запутался и проблеял:

— Ээээмюээээ, — и одновременно в отчаянии увидел в самом конце свитка крупное «ИТОГО» и цифру, превышающую его годовой доход примерно в два раза.

Страшная догадка мелькнула в голове людоеда, а в следующую минуту Кощей заговорил:

— Ну, слова словами, — сказал властелин тридесятого, — а счётец оплатить придется. Ну, там, за оскорбление помыслом, за нарушение общественного порядка, за моральный ущерб, пени опять же за пять лет. Потрудитесь проверить, — и злосчастный свиток непонятно как оказался в ручище людоеда, которая от волнения покрылась цыпками размером с горчичное зерно.

Людоед пыхтел, скрипел мозгами, считал, сбивался и снова считал, и как никогда мучительно понимал, что за всё в этой жизни однажды придётся заплатить.

Показать полностью

Реверанс и книксен

Кот Баюн муштровал русалок.

Предмет муштры был значительный — в гости ожидалась обширная делегация западно-европейских лидеров, крайне обеспокоенных замедлением глобального потепления. Вообще этих лидеров не поймёшь: и потепление им плохо, и замедление им не годится, и, подозреваю, где-то в душе опасаются они очередного ледникового периода. Впрочем, я отвлеклась.

Неугомонный кот уже выучил лукоморских дев современным приветствиям и благодарностям на двадцати шести языках, привил им совершенно незнакомый (А от того позабываемый, хотя они и вынуждены были прибегать к нему время от времени) навык крепкого дружеского рукопожатия, и теперь перешел к самому трудному. Среди гостей были монаршие особы, перед которыми следовало сделать особый поклон. Оставим в стороне сложности, вызванные тем, что вместо ног у русалок были хвосты. Баюн как-то сумел адаптировать традиционные движения к особенностям анатомического строения прелестниц. Трудность заключалась в другом.

Сущеглупые девы все время путались перед какой особой какой присед надо делать. Кот носился по берегу, поднимая фонтаны пыли, утирал батистовым платком невидимый пот со лба и орал:

— Не путайте развратный галльский реверанс со скромным немецким книксеном! Первый создан только для того, чтобы особы мужеского пола вылупили глаза на прелести, представляющиеся их взорам как спереди, так и сзади! А второй призван выражать покорность и смирение!

Русалки хлопали ресницами и утирали розовыми пальчиками слёзки, наплывающие то и дело в уголки глаз. Они всё-всё понимали, правда-правда! Но почему-то каждый раз путались и ошибались.

Баюн прислонился к дубу, шумно дыша:

— Ну почему, почему, — думал он вслух, — почему к нам не едут ближневосточные правители? Обрядил бы вас в эти чёрные попоны, и всего делов!

Показать полностью

О мужиках, бабах и бабе-яге

Кот Баюн сидел, лапа на лапу, под дубом и рассуждал:

— Ежели, к примеру, ты особа мужеского полу, то надлежит тебе быть кормильцем в семье. Так? Так! А ежели ты, к примеру, к тому же ещё и государь, то надлежит тебе быть кормильцем всего своего царства. Так? Так!

— А другие мужики в царстве что делать будут? На печи лежать? — поинтересовалась баба-яга, неизвестно как оказавшаяся поблизости. Вообще надо заметить, что баба-яга обладала пренеприятной особенностью — оказываться поблизости в самый неподходящий момент.

Кот запнулся, но быстро справился и продолжил бойко:

- А другие мужики должны помогать государю быть кормильцем своего царства. Например сказать: государь лошадей в аренду сдает — мужики пашут; государь посевной материал продает — мужики сеют; государь обеспечивает солнечную погоду — мужики жнут и скирдуют...

— Государь деньгу гребет лопатой — мужики лапу сосут. — Издевательски закончила вредная бабка таким умильным тоном, что, если не вслушиваться, казалось, будто она во всем согласна с лукоморским сказочником.

Поскольку Баюн от возмущения надулся и не мог ничего сказать, только пыхтел и шипел, баба-яга продолжила:

— А особа женского пола, то ись, баба, ей, к примеру чем в это время заниматься надлежит?

Кот ответил без промедления, тем более что ответ ему был хорошо известен:

— Баба ребятёнков рОстит и щи варит!

Яга засмеялась противным тихеньким смешком и потёрла руки. Но кот Баюн неожиданно перехватил инициативу и закончил мечтательно:

— И только баба-яга ребятёнков варит, а щи рОстит!

Старуха плюнула и бормоча себе под нос, что не осталось никакого уважения ни к возрасту, ни к мудрости в народе, залезла в ступу и умчалась восвояси по каким-то своим, явно не добрым, делам.

Показать полностью

Маленькая ёлочка

Маленькой ёлочке холодно зимой...

— стройно пел под руководством Баюна сводный хор тридцати трех богатырей и лукоморских русалок.

По правде сказать, на побережьи было неуютно. Море волновалось, ледяной ветер развевал отливающие зеленью волосы красавиц, заодно раня их нежную кожу мелкими каплями дождя, ведь в тридесятом тоже стояла зима. Пусть без морозов и снегов, но всё-таки мокрая и холодная.

Кот, между тем, не сдавался. Он стоял, широко расставив лапы, распушив роскошную, наполовину шёлковую, наполовину серебряную шерсть, и едва заметными движениями ушей дирижировал хором. Русалки, хотя и зябли, очень старались. Богатыри, смущенные зрелищем колыхавшихся в такт песни девичьих грудей, старательно напрягали луженые глотки. Думали они при этом только одно: «Не смотреть! Не смотреть!» Не смотреть получалось плохо.

— Плохо! — дослушав песню, заявил Баюн. — Не убедительно! Никакого новогоднего настроения не чувствуется. Напротив, чувствуется, что холодно не ёлочке, а вам, девицы! —  При слове «девицы» один из богатырей не выдержал и прыснул. Остальные собрались было загоготать, но тут откуда-то прямо из дуба на песок выпрыгнул Кощей в домашнем спортивном костюме из чистого кашемира, выработанного на одной из шотландских шерстяных мельниц.

— Девицы! — произнес он громовым голосом, перекрывавшим вой ветра. — в укрытие и отдыхать! — Русалки унырнули в глубь ветвей, где у них были свиты гнёзда (ну, да: лукоморские русалки живут в гнёздах, иначе что им делать на дубу, сами подумайте). — Богатыри! — стражи границ тридесятого вытянулись во фрунт и прекратили дышать. — Шагом марш обратно в волны! — Витязи, всё еще не дыша и почти не поднимая брызг, удалились в море.

— А ты, — голос Кощея смягчился. — Кончай уже репетировать. Пошли в палаты, мне из германских земель полупудовый штоллен прислали, и мозельского два бочонка.

Кот кивнул, встряхнулся и потрусил вслед за повелителем тридесятого, продолжая дирижировать ушами вслед какой-то только ему известной партитуре.

Показать полностью

Новая соревновательная игра на Пикабу

Нужно метко прыгать по правильным платформам и собирать бустеры. Чем выше заберетесь, тем больше очков получите  А лучшие игроки смогут побороться за крутые призы. Жмите на кнопку ниже — и удачи!

ИГРАТЬ

Убежденный лирик

Кот Баюн сунул нос в учебник матанализа. Учебник был старый, пятидесятых годов прошлого века, напечатанный на желтой газетной бумаге, в тканевой плохо проклеенной обложке, половина из которой уже обратилась в пыль.

Естественно, кот наглотался всей этой дряни и принялся чихать. Чихнул раз, чихнул два, потом, не останавливаясь, еще тридцать три раза. Но, дойдя до двенадцатого чиха, стал пытаться говорить. В библиотеке Кощея, где и происходили описываемые события, никого не было. Но кот упорно, сквозь сопли и слюни орал:

— И вовсе не от пыли веков чихаю я! Я презираю — да, да, пре-зи-ра-ю! — всю эту якобы мудрость, которую столетиями вдалбливают в головы несчастных студентов мошенники и проходимцы, придумавшие алгебру и прочие нечестивые науки! Любому, знакомому с их догматами, понятно, что это именно что догматы, которыми пытаются они описать невозможно сложное и изменчивое мироздание! — тут кот окончательно захлебнулся и некоторое время только фыркал и отплёвывался, после чего снова начал еще более возмущенным голосом:

— Деление на ноль у них! Матрицы мнимых чисел у них! Факториал! — последнее слово Баюн протянул с таким невыразимым презрением, что, будь факториал разумной личностью, он немедленно пошел бы и утопился в синем море.

— Нет, нет, и ещё раз нет! — продолжал орать лукоморский сказкопевец. — Никогда вы не заставите меня долдыжить эту противоестественную псевдонауку! — после чего прихватил с ближней полки толковый словарь сычуаньского диалекта и, пытаясь гордо вышагивать (чему мешало не прекращавшееся чихание), удалился из библиотеки.

Тень Кощея, колыхаясь и подрагивая от сквозняка, появилась среди дубовых полок и исчезла, и откуда-то совсем уж издалека раздался тихий, но явственный голос:

— А никто и не заставляет...

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!