Я ехала к Григорию не для для того, чтобы задавать вопросы, а чтобы сделать снимки. Все вопросы ему уже задала Алёна, журналистка из Благотворительной Больницы – они там и познакомились, Григорий не раз проходил что-то починить и вообще помочь по хозяйственной части.

Перед тем, как поехать на съёмку, я прочла материал Алёны о Григории, многое узнала: и про потерянный в один день бизнес, и про ночёвки на зимних улице, и про переквалификацию бизнесмена в продавца пирожков, и про страх позвонить маме – рассказать, что случилось и попросить помощи. Пересказывать всего не стану, вы лучше статью прочтёте, когда она выйдет.

Снимать нужно было в Вырице, в монастыре – там последние несколько лет живёт Григорий. Сойдя с электрички, я потопала следом за женщиной, несущей в одной руке выкопанный куст сентябринок, а в другой руке – трёхногую металлическую вешалку. Женщина молча вышагивала вдоль дороги, я тоже молча шагала за ней. Почему-то мне показалось, что она точно идёт куда-то в сторону монастыря, хоть я и не спрашивала её ни о чём, я же сюда не говорить приехала, а снимать. Минут через двадцать женщина свернула к домику с полинявшими рыжеватыми стенами. Я продолжила топать по чутью и через пять минут вышла к воротам монастыря.

Григорий провёл мне экскурсию по всему: и по чайному домику, и по действующей часовне, и по строящемуся храму, и по столовой, и по богадельне, и по строящейся школе для детей с особенностями развития, и провёл вокруг бревенчатых домиков, выстроенных специально для жилья этих детей и их приёмных родителей.