Неделю назад была пятница, тринадцатое.
3 недели назад я забрал отца после 2 тяжелейших месяцев в больнице.72 года, сахарный диабет, некроз ноги, гангрена. Кажется, вот только что это был несгибаемый и неунывающий человек, который тащил на себе немыслимое количество всего. Два десятка изданных книг по истории родного края и не только, открытый в деревне краеведческий музей, огромное количество грамот, наград и благодарностей, постоянная война за память павших воинов. Ему звонят с благодарностями пенсионерки из Казахстана и генералы из Москвы - люди, которым он помог найти давно сгинувших предков, сложивших головы на фронтах почти забытой Зимней и вроде как памятной Великой отечественной войн. У него куча проектов, слетов, заседаний...
И вот страшная болезнь, которой не хватило всего пары часов, чтобы забрать отца. Я не знаю, как выразить благодарность специалистам 122-й больница в Санкт-Петербурге, которые спасли его, и его ногу. И уж тем более я не знаю, как благодарить маму, которая его, считай, и спасла. Двухмесячный бой с некрозом закончился потерей 1 пальца на ноге и солидного куска мяса, но победой. Отец жив и может ходить. 3 недели назад мы с мамой забираем его обратно в деревню. Он очень сильно сдал, почти ничего не весит и с трудом передвигает ноги. Но все будет в порядке, говорю я себе, мы все поправим.
Но неделя изоляции в деревне не пошла на пользу. Отец все также ничего не ест, мама кажется тоже отравилась и ее тошнит. Потом почти пропал голос и начался кашель. На всякий случай случай сдали мазки, ну просто глянуть, что там. И вытащили бинго. Ко времени прихода результатов все и так уже было ясно - мама закашливалась и с трудом говорила, отец просто большую часть времени лежал, отвернувшись к стене. Звонки, вызовы, врач в балахоне. 84% поражения лёгких у отца, диабет, полное отсутствие иммунитета, убитого изматывающей борьбой с гангреной. У мамы поражение поменьше, но ей, кажется, уже не хватает воздуха, благо кислородный баллон удалось достать в ближайшей аптеке. Она периодически забывается то ли сном, то ли обмороком.
Когда я закрыл за ними дверь машины скорой помощи, то просто сел на пол в коридоре и несколько часов смотрел на плитку на полу. Это чувство, когда ты ничего не можешь сделать - оно подавляет тебя до уровня этой самой плитки. А если бы я сделал то, а если бы я сделал это, а если бы...
И вот, спустя 2 недели, в пятницу, тринадцатого ноября, все закончилось.
Меня вызвали в больницу, чтобы забрать родителей домой. Отец уже строчит посты в Контактике и записывается на какие-то конференции, на следующей неделе придет телевидение снимать передачу про местное предприятие и его позвали историческим консультантом. Сахар держится на уровне отсутствия диабета, нога понемногу заживает, хотя и потребует пересадки кожи, он снова начал есть. Мама пока удаленно вернулась на работу, не забывая хлопотать по дому и возиться со внучкой. Отец уже строчит посты в Контактике и записывается на какие-то конференции, на следующей неделе придет телевидение снимать передачу про местное предприятие и его позвали историческим консультантом. Сахар держится на уровне отсутствия диабета, нога понемногу заживает, хотя и потребует пересадки кожи, он снова начал есть. Жизнь понемногу входит в старое русло, но вряд ли эти приключения пройдут бесследно. Но это не важно, главное — они снова дома.
А неплохой все-таки день — пятница, тринадцатое...
P.S. Я просидел с ними, считай, в обнимку 2 дня на самой острой фазе. Даже антител не появилось. Похоже, вирус заразен только на совсем начальной стадии.
