LostSummoner

За стеной кто-то громко закричал, я вздрогнул и проснулся. Горела лампа, очки съехали на кончик носа, книжка валяется на полу. Следом за криком последовал глухой удар, будто что-то бросили на пол. И снова вопль.

В углу у окна, забравшись под полупрозрачные занавески, согнувшись в три погибели, сидел Пиявка.

- Ты опять этого старого алкаша донимал?- поинтересовался я, сев на кровати, пытаясь сообразить который сейчас час. Приплюснутая морда, как у нетопыря, осторожно выглянула из-за занавески. Сосед продолжал орать.

- Вроде же договорились, что соседей справа и слева ты не трогаешь,- я откинул одеяло, потер глаза, свесил ноги с кровати. Пиявка выбрался из-за занавесок, хлопая своими огромными зелеными глазами, которые в темноте светились, как у кошки.

- Да я ж маленько,- ответил он мне словами того самого алкаша, который сейчас метался за стенкой. Вообще Пиявка мало разговаривал, однако со мной почему-то он мог выдавить из себя пару фраз, которых набрался от людей, живущих в нашем доме.

“Да я ж маленько” обычно говорил сосед заплетающимся языком, пытаясь дойти до своей квартиры, глупо улыбаясь разгневанным бабкам у подъезда. Он цеплялся за перила, кое-как преодолевал ступеньки, иногда уставал по пути на свой этаж, присаживался отдохнуть да и засыпал. Лифт в нашем доме не работал уже полгода, потому молодые мамаши с детьми кляли его на чем свет стоит, поскольку отдыхающий сосед на их лестничных клетках или посреди лестницы мешал пройти. Мне же это напоминало лотерею - никогда не знаешь на каком именно этаже силы покинут любителя выпить. Поначалу я тоже злился, однако потом наловчился перешагивать пьяное тело так, что это стало чем-то вроде ежедневной забавы. День без перешагивания соседа-алкаша даже становился несколько пустым.

- А если он помрет?- спросил я, зевая. Пиявка растянул рот, полный острых треугольных зубов, мол, разве кого-то это огорчит? Я покачал головой.

- Пойду чай пить,- сказал я,- вылезай давай, хватит изображать из себя несчастного. Ты его напугал больше, чем он тебя.

Пиявка издал звук, похожий на довольное урчание, выполз из-за занавески, распрямился. Когда он вставал во весь рост, то упирался своей косматой головой в потолок.

- Составишь компанию?- я открыл дверь в коридор и Пиявка радостно замотал уродливой башкой, неуклюже переставляя свои худощавые ноги с выгнутыми назад коленками по направлению ко мне. Под “составить компанию” обычно понималось то, что Пиявка будет сидеть возле холодильника, напевать скрипучим голосом романс, который подслушал на неделе у пожилой соседки из квартиры напротив. Она его не видит, что хорошо, но частенько жалуется на посторонние шумы в квартире, если мы сталкиваемся у почтового ящика. Пиявка к ней ходил исключительно для того, чтобы послушать радио, от которого остальные жильцы дома избавились уже давным-давно.

Почему-то ему страшно нравились старые песни, которые он потом мог часами распевать, сидя у меня на кухне. Раньше меня это жутко раздражало, поскольку работаю на дому и вот такое фоновое сопровождение не добавляло очков к концентрации внимания. Потом же как-то научился абстрагироваться. Не знаю и зачем приходит ко мне, возможно, ему нравится тот факт, что для меня Пиявка не невидим, как для большинства людей. Вечером стабильно объявляется. Потому он и Пиявка. А как нашел себе развлечение в лице допившегося до чертей соседа за стеной, то может и чаще приходить. Например, утром. Погоняет всю ночь алкаша по квартире, доведет его до истерики и потом ко мне, сидит на балконе, пока не проснусь.

Я налил в чайник воды, поставил его на плиту. Под донышком заплясали синие огоньки. Пиявка устраивался на своем привычном месте, кряхтя и приспосабливая длиннющий хвост.

- Что нового?- я заглянул в холодильник. Существо подняло на меня взгляд.

- Скоро похороны,- прогудел Пиявка, с интересом наблюдая за мной. Я почесал затылок. Внутри холодильника разве что повесившейся мыши не хватало.

- Только не говори мне, что будет такая же хрень, как в прошлый раз,- я поморщился. Пиявка очень по-человечески пожал плечами. Возможно, он и был раньше человеком. Даже жил в одной из квартир, однако этого узнать мне не дано. Пиявка говорил, что мало помнит о том, как попал в дом. Не исключен и такой вариант, что его кто-то вынудил появиться и остаться.

- Похороны редко случаются,- Пиявка ковырялся крючковатым пальцем в том, что отдаленно напоминало нос на его морде,- нельзя пропускать такое событие.

Я выключил огонь под чайником, побрел в прихожую.

- В магазин схожу и вернусь, если хочешь, то подожди меня,- произнес я, натягивая ботинки. В ответ донеслось низкое, протяжное “угу”.

Похороны сами по себе являются не самой хорошей штукой, в нашем же доме они еще усугубляются тем, что как только в одной из квартир появляется покойник, то все сущности, живущие в многоэтажке, собираются в подъезде у окна на третьем этаже. Их не так много, по пальцам пересчитать можно и ко всем я уже давно привык. Только вот ставки на то, кем станет покойник после похорон, всегда вводят меня в ступор. Стоят, орут так, что стекла дрожат, пытаются переспорить друг друга. Кто-то ставит на то, что мертвец вернется таким же, как они, кто-то говорит, что покойник как ляжет в могилу, так больше и не встанет. Громче всех всегда визжит Красная шапочка, девочка, которой снесло полголовы при несчастном случае еще, когда дом строился. Наверное, шаталась по стройке и произошло то, что произошло. Маленькая, щуплая, в осеннем пальтишке, полосатых колготках и лаковых ботиночках на небольшом каблучке. От ее лица остался только левый глаз, часть носа и рот, из которого вечно вытекает буро-красная жижа. Остальные сущности ее за это недолюбливают, мол, испачкаться несложно, когда с ней общаешься. Потому Красная шапочка живет на техническом этаже, вместе с привидением старухи, которое я видел от силы пару раз. Шапка всегда ставит на то, что мертвец вернется и присоединится к ним, причем еще ни разу не выиграла - новых сущностей не прибывало лет так около десять точно.

Самым последним, кто примкнул к данному кружку по интересам, был Архимед, сутулый тощий парень в белой майке и вытянутых штанах. Он вскрыл себе вены в ванной, но не успел выключить воду, отключился и умер. А вода перелилась через край и затопила соседей. Архимед шмыгал носом, пытался почесать постоянно кровоточащие запястья, ставил на то, что мертвец останется в могиле. Пиявка говорил, что с ним можно пообщаться, по крайней мере, Архимед истекает кровью, а не непонятной жижей, да и прячет руки за спину, чтобы не доставлять неудобства собеседнику. Парень околачивается на пятом этаже. Наверное, жил там раньше.

Во время того, как делались ставки, можно было увидеть совершенно редкого гостя. Красивую девушку с копытами и с рогами, как у оленя. Я даже не смог придумать ей прозвища. Говорили, что она была замужем за заядлым охотником, который имел неосторожность приводить любовниц домой и там же хранить свое ружье. Собственно, несчастная сначала снесла головы супругу и его подружке, а потом отравилась в гараже угарным газом. Она обитала где-то на верхних этажах до ужаса пугая их жителей цокотом копыт по утрам и всегда ставила на то, что покойник вернется.

Была еще парочка мелких мальчишек пакостников, выглядящих как маленькие дети с сильно вытянутыми шеями и конечностями. Всегда ставят на покой мертвеца. Вроде как их задушила собственная мать, пока они спали. Их любимым развлечением было шататься по квартирам и до икоты пугать маленьких детей. Ко мне тоже забредали, но я сказал им, что позову священника, если будут без дела слоняться у меня по квартире. Услышав про священника, пакостники больше не смели даже изредка совать нос в моё жилище. Слишком хорошо все помнили, как освящали квартиру на шестом этаже. Та сущность, что жила в ней, около часа металась по этажам, крича от неописуемой боли, которую никак не остановить. А когда все закончилось, то сущность растаяла в воздухе, изрыгая проклятия.

Пиявка тогда сказал, что все невидимые в доме слишком ценят свою послежезинь и никогда не доведут до появления белобородого человека с крестом в руках. Кстати, сам Пиявка ставил на то, что покойник вернется.

Уж не знаю что именно сущности ставили на кон, но после похорон победителя вычислить было нетрудно по широченной ухмылке и задорно сверкающих глазам.

Надев шапку и намотав на шею шарф, я полез в шкаф за курткой, а обнаружил угрюмое лицо Архимеда, торчащее из стены.

- Чего надо?- протянул я. Парень мрачно смотрел на меня.

- Ты в магазин?

- Ну да,- я взял куртку, проверил в кармане ли кошелек.

- Купи кошачий корм или чего-нибудь в этом роде,- сказал Архимед,- там возле подъезда кошка давно сидит. Голодная, наверное.

- Ладно,- буркнул я,- только уйди, а?

Голова пропала.

Едва я вышел на улицу, как мне под ноги бросился трехцветный комочек.

- Привет,- поздоровался я с кошкой. Она терлась о мои джинсы, громко мурлыкая. Возле подъезда стоял небольшой фургончик, из которого полноватый мужчина вытаскивал коробки.

- Добрый вечер,- сказал он мне, улыбнувшись. Затем поставил коробку на асфальт, протянул мне руку. Я пожал ее.

- Добрый.

- Я ваш новый сосед,- почему-то гордо сказал мужчина. Не тот район, переездом в который можно гордиться.

- Поздравляю,- кивнул я, выдавив из себя ответную улыбку. Разговаривать с ним желания не было. Меня настораживала чересчур широкая улыбка. Хотя, возможно, со мной что-то не так, а с ним как раз все в порядке.

Ну, еда сама себя не купит, как и кошачий корм, потому после неловкой паузы и не менее неловкого прощания, я побрел в сторону круглосуточного магазина, поймав себя на мысли, что для переезда все-таки поздновато.

На обратном пути обнаружилось, что кошка пропала. Недовольно цокнув языком, я поднялся к себе на этаж, миновав почтовые ящики, возле которых захлебывалась в истерике Красная шапочка. С ней такое бывает, сидит себе, ревет, глотку надсаживает. А потом как ни в чем не бывало скачет по лестнице вверх-вниз. Я уже даже внимания не обращаю.

Пиявки на кухне не оказалось, как и головы Архимеда в шкафу, чему я несказанно обрадовался. Нечасто выпадает такой вечер, когда сущности разбредаются по своим делам и не суются ко мне в квартиру. До сих пор ума не приложу что за прелесть они обнаружили в общении со мной, если это можно назвать общением. Например, я сижу за ноутбуком, занимаюсь проектом, в углу кто-то копошится. Спрашиваю кто пожаловал. Если Пиявка, то путь себе и дальше возится, он, как я уже говорил, товарищ молчаливый. Архимед тоже многословностью не блещет, правда, иногда на него находит и он может несколько часов к ряду сидеть бубнить про какие-то вещи только ему понятные. Вот практически и все общение.

Я вновь включил конфорку под чайником, достал из магазинного пакета несколько упаковок лапши быстрого приготовления. Пока я вытаскивал банки с колой, над моей головой двигали мебель, коробки с вещами. Слышно было как тихо переговариваются между собой новые соседи. Даже и не знал, что квартира сверху продавалась. Я включил маленький телевизор. Вечерние новости.

Моё внимание привлек посторонний звук, внезапно возникший на фоне свиста закипающего чайника. Я резко крутанул ручку, регулирующую пламя конфорки, чтобы чайник поскорее замолчал. Звук же никуда не делся.

Как будто кто-то скреб потолок длинными когтями, надеясь пробраться ко мне в квартиру. Я нахмурился, замер прислушиваясь. Звук перемещался по всей поверхности потолка, словно скребущийся нащупывал наиболее уязвимые места, где проникнуть ко мне будет проще простого.

Но тут звук перекрыл ор телевизора, который включили новые соседи. Я вздохнул с облегчением. Какая странная вещь. Меня не напрягают сущности, бродящие по квартирам и подъезду, однако какой-то непонятный звук заставил все моё тело сжаться, подобно пружине, готовящейся резко распрямиться. Да наверняка соседи просто проверяли на прочность напольное покрытие, всего-то.

После незамысловатого ужина, состоявшего из лапши и нарезанных к ней сосисок, я отправился в гостиную, где находился стол с рабочим ноутбуком. Спать не хотелось совершенно, потому что я прекрасно поспал днем. Только поработать тоже не удалось, поскольку в углу сидели те пакостники с вытянутыми шеями.

- Мы же вроде договаривались, ребят,- вздохнул я. Пакостники испуганно таращились на меня своими глазами, похожими на черные угольки.

- Давайте вы не будете отвлекать меня, а просто пойдете туда, где чаще всего бродите,- я сел за стол. Пакостники поджали губы, втянули шеи в плечи практически синхронно.

- Да вы чего?- удивился я, нацепив очки.

- Ходит там,- один из них указал неестественно длинной рукой в сторону входной двери,- ищет.

- Кто ходит?

Один из мальчишек затравленно смотрел на меня, прижимаясь к своему брату.

- Злой. Такой злой, что почернел от злости.

Мне стало немного не по себе. В воздухе повисла звенящая тишина. Но ее вдруг нарушил тот самый скребущийся звук, который я слышал на кухне. Мальчишки подняли головы к потолку.

- Вам-то чего бояться? И почему вы вообще ко мне притащились?

Звук действовал на нервы. А вот ответа от пакостников я не услышал.

- Ладно, если хотите, то сидите здесь,- я достал наушники. Пакостники так и смотрели на потолок, но затем их головы повернулись к окну. У меня душа ушла в пятки. Я вскочил со своего места, подошел к окну, резко задернул шторы. Одно дело общаться с теми сущностями, которые тебе давно знакомы. От них вреда почти никакого, если нервная система не расшатана.

Звук пробежался постукиванием с обратной стороны стекла, замер на мгновение. Перескочил на стену. Свет потух и вновь зажегся.

Я поднял глаза к потолку.

Звук прошуршал прямо за затылками мальчишек.

Пакостники не успели никуда деться, как из стены высунулись две длинных черных руки, заканчивающихся загнутыми когтями, ухватили мальчишек за шеи и утащили под истошный вопль перепуганных детей.

Я отшатнулся назад. Крик было слышно еще несколько секунд, затем он оборвался.

Стало так тихо, как бывает в знойный полдень перед тем, как стена дождя обрушивается на раскаленный асфальт.

В ушах стучали барабаны, сердце грозилось выпрыгнуть из груди.

- Что за черт?- прошептал я, подойдя на ватных ногах к креслу и кое-как опустившись в его объятия. Однако обычно мягкое сиденье теперь казалось утыканным иголками. Свет моргнул.

Из стены, у которой буквально минуту назад сидели мальчишки, появилась безобразная вытянутая морда с разверстой пастью, из которого на меня смотрело лицо одного из пакостников. Морда хрипло смеялась, проглотила лицо.

Глаза, похожие на два палящих солнца, смотрели сквозь меня. Вслед за мордой из стены показалась длинная шея, после - и широкие плечи вместе с теми самыми руками, утащившими пакостников.

Я с трудом сглотнул, вжимаясь в кресло. Язык прилип к нёбу.

Существо же, полностью выйдя из стены, вальяжно прошлось по ковру и исчезло в коридоре, нервно махнув упругим хвостом-хлыстом с кисточкой на конце.

Создание шло медленно, переваливаясь с ноги на ногу, будто каждый шаг давался ему с трудом. Создавалось впечатление, что несмотря на худощавое тело, оно весило тонну, не меньше, хотя до этого явно передвигалось весьма прытко и ловко.

Преодолевая желание закричать от страха, я встал и поплелся следом за чудовищем. В коридоре никого не было.

Я оперся о стену, выдохнув. Что же это получается? Существо либо не заметило то, что я его вижу, либо не считает меня кем-то, представляющим угрозу.

Наспех набросив на плечи куртку и натянув ботинки, я выскочил в подъезд. На лестничной площадке никого не было, только лампы жужжат под потолком. Внизу все еще рыдала Красная шапочка. Я побежал к ней, перепрыгивая сразу по две-три ступеньки.

Девчонка по-прежнему сидела возле почтовых ящиков. Ее исступленные рыдания сменились приглушенным хныканьем. Так капризничают маленькие дети, когда у них что-то болит, но что именно - сказать не могут, просто болит и они ноют.

- Почему ревешь?- спросил я, опираясь на перила. В боку закололо, дышалось нелегко. Уцелевший глаз девчонки воззрился на меня с изумлением, а из приоткрытого рта потекла та самая жижа. Тут я заметил, что Красная шапка как будто что-то прижимает к себе.

- Что у тебя там?- я сделал шаг вперед и не дожидаясь ответа задал еще один вопрос,- ты его видела?

Шапка кивнула, и вытянула вперед то, что осталось от ее правой руки. От рваной раны словно шел темно-красный пар.

- Оно хотело съесть кошку,- произнесла девчонка, вытирая жижу с подбородка,- представляешь?

Она снова заплакала. Кое-как отдышавшись, я сел на пол возле нее. К сожалению, я не мог ничем ей помочь. Даже коснуться или обнять, чтобы хоть как-то облегчить боль. Почему-то мне казалось, что такая боль, которую испытывала она, была в сто раз сильнее той, что была знакома мне.

- А где кошка?- поинтересовался я, пытаясь отвлечь девчонку.

- Убежала,- Шапка шмыгнула остатком носа, снова вытерла подбородок,- слушай, почему ты всех нас видишь?

- Треснулся башкой в детстве,- я прислушивался к звукам подъезда,- когда свалился с дерева.

- Неприятно, наверное,- произнесла девчонка.

- Ну не настолько неприятно, как могло бы быть,- я невольно посмотрел на ее голову. Девчонка сначала изумленно взглянула на меня, а потом расхохоталась, забыв про руку. Наверное, грусть от осознания того, что ты умер на стройке и что покинуть это место никак не получается, была сильнее всех других.

Сквозь двери лифта протиснулся Пиявка.

- Кажется, что у нас появился новый сосед,- прогудел он. Пиявка выглядел несколько растеряно.

- Да, и мы уже успели с ним познакомиться,- Красная шапочка снова прижала к себе руку, метнув на меня испуганный взгляд, мол, не выдам ли то, что произошло?

- Рогатая сказала, что тварь опасна,- Пиявка вышел целиком из лифта, задрал голову к потолку, словно что-то высматривая,- из тех, которых люди таскают за собой из дома в дом, чтобы они кормились такими, как мы, а взамен эти уродцы приносят что-то полезное.

- Например?- я поправил очки, закусил нижнюю губу. Я не знал, стоит ли сейчас сказать о том, что произошло с пакостниками?

- Я таких ни разу не встречал еще,- Пиявка задумчиво потер то место, где у людей бывает подбородок,- этот сильный, сразу начал искать кем покормиться.

- Что они дают людям?- нетерпеливо ерзая на своем месте, поинтересовался я.

- На что договорятся, то и дают,- Пиявка медленно подошел к девчонке, видимо, поняв, что с ней случилось,- иногда они могут жрать живых.

Я внимательно смотрел на Пиявку, начиная сомневаться в том, что он когда-то был человеком. Вот все остальные да, они больше похоже на тех, кто жил и умер.

- Живых?- удивленно переспросил я. Пиявка неопределенно кивнул.

- Не так, как ты это себе представляешь. Они питаются энергией, а не плотью.

Я невольно присвистнул.

- Их убить-то можно?

Пиявка сел возле девчонки, взял ее за покалеченную руку. Она сморщилась.

- Не знаю,- он пожал плечами,- знаю только, что просто так они не появляются. У людей, что им хозяевами приходятся, обязательно есть предмет, к которому эти уродцы привязаны.

Пиявка замолчал, глядя куда-то перед собой.

- И?- мне хотелось его потормошить, чтобы он быстрее отвечал на вопросы.

- Ну если его забрать, то ты станешь хозяином и сможешь приказать уродцу проваливать.

Я поджал губы.

- Как этот предмет выглядит?

По лестнице спустился Архимед. Вид у него был мрачнее обычного.

- Где эти два дебила?- он хмуро смотрел на нас, спрятав ладони в карманах штанов. Я по неосторожности прикусил язык. Рот наполнился солоноватым вкусом крови.

- Что за собрание тут?- Архимед оглядел нас с ног до головы. Пиявка вкратце рассказал о сложившейся ситуации. Архимед и бровью не повел.

- Значит, нужно найти тех, с кем эта тварь прибыла.

Я поднял руку.

- Искать не надо, все предельно просто. Но мне нужна подстраховка.

Когда мой новоявленный сосед сверху открыл дверь, то по его лицу я понял, что ничего хорошего ждать от него не придется. От былой радости от переезда, которую я наблюдал у подъезда, не осталось и следа. И час-то не самый поздний. При виде меня сосед мотнул головой, мол, зачем пожаловал.

- Здравствуйте еще раз,- сказал я, натужно улыбнувшись, параллельно пытаясь заглянуть ему за спину. Той образины, что сожрала пакостников, я не увидел. По крайней мере, в коридоре было пусто. Работал телевизор, слышно как женский голос в одной из комнат что-то живо обсуждает с молчаливым собеседником. Наверное, супруга общается с кем-то по телефону.

- Я ваш сосед снизу,- пробормотал я, протянув правую руку. Пиявка миновал соседа, невежливо пройдя сквозь мужчину. Тот поморщился. Да, неприятно. Когда сущность проходит насквозь, то появляется ощущение, будто вышел на мороз без куртки. Но оно очень быстро проходит.

- И что мне делать с этой информацией?- сосед мрачно смотрел на меня сверху вниз, проигнорировав попытку рукопожатия.

- Вы меня заливаете,- набравшись храбрости, произнес я. Мужчина нисколько не поверил в мои слова.

- Свали отсюда, пока я не вызвал полицию,- посоветовал он, намереваясь захлопнуть дверь перед моим носом,- ты больше на наркомана похож, чем на чьего-то соседа.

- Кого вы с собой притащили?- спросил я. Раз уж похож на наркомана, то и вопросы будут соответствующие. Но если это их вина, что сейчас по дому таскается паразит, способный питаться энергией людей, то реакция будет незамедлительной.

И я оказался прав. Лицо мужчины вытянулось от удивления.

- Проваливай! - прошипел он, однако его глаза расширились в испуге, что кто-то еще знает его маленький секрет, кроме домашних.

- Ага, как же!- я подставил ногу, чтобы дверь не смогла закрыться. Сосед ударил дверью со всей силы. Я задохнулся от боли. Обычно этот трюк в фильмах выглядит круче, чем в реальности.

Сосед метнул на меня гневный взгляд, я же ребром ладони ударил его в кадык. Да, после падения с дерева некоторые решения не являются удачными и у меня часто хромают причинно-следственные связи. Меня даже посещали мысли о том, что на самом деле я тогда свернул шею и оказался в гробу на ухоженном кладбище неподалеку от нашего дома, но нет, окружающие опровергали эту теорию. Однако как бы мне не хотелось проверить правдивость предположений и отыскать свою могилу, на кладбище я старался не соваться из-за любопытных или наглых мертвецов.

Мужчина даже не дернулся, а потом поднял руку, ткнул пальцами мне в глаза. Я согнулся, заорав от боли. Сосед затащил меня в квартиру, пока я чертыхался и проклинал все на свете. Пока он о чем-то бубнил, а я все также ругался в полусогнутом состоянии, один глаз удалось приоткрыть и увидел небольшую табуретку. Буду гореть в аду или останусь бродить в этой многоэтажке после смерти, что даже хуже ада, вот честно.

Я схватил табурет, резко разогнулся и с размаху ударил мужчину в лицо. Женский голос как ни в чем не бывало продолжал болтать.

Пиявка выглянул в коридор.

- Паразита тут нет.

Я нагнулся к соседу.

- Что мне искать?

Сосед кряхтел, пытаясь встать, но я сел сверху на его грудь.

- Задушу, если не скажешь к чему привязали эту гадину!

Сосед набрал воздуха в легкие и заорал что есть силы. Болтовня оборвалась,в коридор вылетела женщина с полотенцем на голове. Увидев меня, она сначала встала как вкопанная, а потом сняла с головы полотенце.

- Пошел прочь!

Она подбежала ко мне и наотмашь хлестнула по лицу полотенцем. Больно, но терпимо.

Я встал, подошел было к ней, занес руку для удара. Сосед тем временем подполз ко мне сзади, ухватил за ногу и что есть силы дернул. Я грохнулся на пол. Голова загудела, в ушах зазвенело. Женщина нагнулась ко мне, я схватил ее за волосы, ударил головой об стену. Она упала, воя от боли и причитая. Я вновь вернулся к мужчине.

- Просто скажи что мне искать и я уйду!

Мужчина плюнул мне в лицо, за что схлопотал оплеуху. Сделав вид, что ладонь совсем не горит, я снова спросил:

- Что искать?

- Нашел,- донесся низкий голос Пиявки из спальни в конце коридора. Я подскочил, понесся в комнату, как вдруг передо мной возникло то самое существо, сожравшее пакостников. Глаза, горящие злым огнем, теперь смотрели прямо на меня. Оно поднесло когтистую руку к моей шее и сомкнуло пальцы.

Прикосновения я не ощутил, однако в голове вспыхнул водоворот воспоминаний. Моё падение с дерева пронеслось перед глазами раз сто. Коленки подкосились и я почти упал, только какая-то неведомая сила удержала меня на ногах.

Картинки все мелькали. Вот я стою, окруженный своими одноклассниками, они по очереди бросают в меня то камушек, то плюют, норовя попасть на волосы. Слышу как они смеются и называют умалишенным, больным идиотом. Я плачу и прошу прекратить. Тогда, в реальности, меня пришла забирать бабушка. Здесь же, в коридоре, смех и издевки не имеют ни конца, ни края.

Меня сторонятся одногруппники и из-за этого приходится перевестись на заочное обучение. Затем пришел черед коллег говорить, что я странный, потому срочно начинаю искать работу, позволяющую работать из дома.

Первое время не выхожу никуда, не общаюсь с родными. Для них я обуза, отсталый ребенок, которому все время мерещились мертвые люди и жуткие существа, скребущиеся по ночам в углах комнаты. Но дом, в который я переехал, населен не только людьми, но и теми же сущностями, устраивающими тотализатор, каждый раз, когда происходят похороны.

Самое смешное то, что не найдя общего языка с живыми людьми, я понял, что легче всего удается находить его с мертвыми. Ну и теми, кто периодически скребется по углам квартиры.

Прикосновение паразита начинает обжигать и мне становится больно.

С глухим стуком что-то падает к моим ногам. Паразит тоже видит, что там лежит крупная старинная заколка, украшенная янтарем. К украшению бечевкой примотана какая-то бумажка. Соседи испуганно таращатся на того, что пришел со мной.

Они его видят.

Пиявка неторопливо подходит к паразиту сзади, ухватывает его рукой за голову и оттягивает от меня. Паразит пытается вырваться. Тщетно.

Освобождаюсь от руки существа, нагибаюсь и поднимаю заколку с пола. Сосед ползет ко мне, как и его женщина. Но происходит нечто странное. Коридор словно удлиняется и ползти до меня целую вечность.

Снимаю с заколки бечевку, разворачиваю бумажку.

- Я стою в темноте и я говорю с тобой,- произношу вслух. Паразит дергается, замирает, становится на четвереньки, подбирается ко мне.

- Я ищу твоей силы и коварства,- продолжаю я, а по моим щекам льются слезы,- приходи и забери с собой во мрак, как и всех врагов моих. Как и твоих.

Паразит прикрыл глаза, издал странный клокочущий звук. Пиявка же спокойно смотрел на меня, время от времени поглядывая на образину, стелющуюся у моих ног.

- Ты, тот, кто страшнее и хитрее самой ночи и всех детей ее - вот моя рука ,- я вытер слезы рукавом, но они все не останавливались. Вдруг почувствовал, как мне становится страшно.

- Я дам тебе свое имя, ты дашь мне свое.

Внутренности буквально сковало льдом.

- Я стою в темноте и темнота во мне говорит с тобой. Забирай.

Паразит вскочил на ноги, его рука вошла по локоть в мою грудь. Сердце как будто остановилось. Все, что я увидел до того, как потерять сознание, были сверкающие янтари глаз чудовища.

Соседи съехали на следующий же день. Я слышал как они в спешке собирают вещи, ходя туда-сюда по квартире. Пиявка сидел на своем привычном месте возле холодильника. Сегодня обошлось без романсов, только он не сводил с меня своих глаз.

- Надо было сразу сказать, что мальчишек сожрали,- протянул он. Я насадил на вилку кусок сыра, не успевшего расплавиться на макаронах, которые я разогрел в микроволновке.

- Почему-то не получилось,- я нахмурился, вздохнул. Кусок в горло не лезет после вчерашнего. Паразиту было велено убираться за пределы дома и питаться кем-нибудь другим, но никак не теми, кто проживает со мной под одной крышей.

Пиявка подпер голову, горестно вздохнул.

- Так когда похороны?- спросил я, посмотрев на уши существа. Рваные, будто поучаствовал не одной драке.

- Скоро,- Пиявка смотрел на потолок.

- И кого хоронить будут?

- Увидишь,- Пиявка оскалился,- догадаться нетрудно.

Из подъезда донеслось пьяное пение. Это сосед тащился к себе домой, с трудом преодолевая ступеньки.

- Почему не сказал, что ты такой же паразит, только оставшийся без хозяина?- поинтересовался я, встав со стула и отправляя содержимое тарелки в мусорное ведро. Пиявка пожал плечами.

- Мог сказать хотя бы, что ты еще умеешь передвигать предметы,- сама тарелка оказалась в раковине,- это полезное качество. Помогал бы с уборкой.

Пиявка затянул романс про опадающие розы и умирающих соловьев. В стену просунулась голова Архимеда.

- В магазин не собираешься?

Я удивленно посмотрел на него.

- Там кошка вернулась.

***

Обитаю здесь - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.

Доброго вечера, дорогие друзья!

Сегодня у меня день рождения и я принес вам небольшой подарок в виде истории. Спасибо вам всем, я очень ценю то, что вы у меня есть. Спасибо за то, что поддержали, написали, что выступаете "за" персональную ачивку, невероятно приятно! Буду и дальше радовать вас историями!

Ну и по традиции: обитаю здесь - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.

P.S. Очень часто вижу свои работы на других ресурсах. Ребята, если вы берете историю, то укажите и авторство, пожалуйста. Это дело двух минут. Вам нетрудно, мне приятно.

***

Над дверью звякнул колокольчик. В лавку вошел сутулый паренек с рюкзаком за плечами. В руках он держал пакет, доверху набитый отменными яблоками, купленными по заданию матушки: они требовались для пирога.

- Чем могу быть полезен?- пожилой мужчина в растянутом вязаном свитере стряхивал с груди крошки печенья, с полуулыбкой наблюдая за гостем. По телевизору под потолком, который давно уже не передает больше одного канала, показывали фигурное катание. Прелестная девушка в изумрудном костюмчике сделала четверной сальхов и толпа на трибунах взревела от восторга.

- Добрый вечер,- неуверенно пробормотал паренек, поправляя лямки тяжеленного рюкзака. Юноша подслеповато щурился, однако очки носить не собирался. Как будто мало было того, что его и так задирают в школе.

- Книги, сувениры, редкие вещицы,- пожилой мужчина повел рукой в сторону пыльных стеллажей. Паренек задумался, закусил нижнюю губу, рассматривая окружающие его предметы. В магазинчике пахло нафталином, столетним кремом для обуви, древесиной. У потолка висели кованые птичьи клетки, в которых вместо птиц были лампочки. Стены увешаны хорошенькими акварельными картинками, пожелтевшими от времени картами мира. На картинках в основном изображены кошки, маленькие девочки с огромными бантами на головах или девочки с бантами, державшие на руках кошек. Полки ломились от книг в потрепанных обложках, подшивок выцветших журналов. Повсюду коробочки всех форм и размеров, шкатулки, прозрачные флаконы, свечи разных цветов.

- Вы кому-то подарок выбираете?- поинтересовался мужчина, поправляя свитер. На нем красовался смешной олень.

- Себе,- паренек хотел было поставить пакет с яблоками на пол, но не стал. Слишком пыльно, там словно не убирались годами. Юноша подошел поближе к стойке, где находился кассовый аппарат и за которой стоял мужчина.

- По какому поводу?- продавец краем глаза посматривал на телевизор, где очередная фигуристка, только уже в синем костюме, выполняла тройной тулуп и чуть не упала в конце исполнения элемента. Толпа разочарованно охнула, как и продавец.

- День рождения,- паренек все же поставил пакет на пол, полез во внутренний карман куртки, где лежали деньги, отложенные с того, что он заработал летом, продавая мороженое. К ним же добавились купюры, которые прислала бабушка. Пожилой продавец прикидывал в уме что можно подобрать юному покупателю.

- А чем вы увлекаетесь, молодой человек?- спросил мужчина, почесывая лысину на самой макушке. Паренек пожал плечами. Он переминался с ноги на ногу, все обводя взглядом небольшое помещеньице, в которое умудрились впихнуть столько разных вещей. Но странное дело - “Лавка редкостей”, как гласила потрескавшаяся вывеска у входа, начинала ему нравиться. Сначала будто попадаешь на захламленный чердак, затем же видишь, что в беспорядке, царившем в лавке, было свое очарование. Даже продавец в своем смешном свитере вызывал симпатию. Он похож на соседа паренька, мистера Лиса, старика, вечно витающего в облаках. У мистера Лиса был хитрый прищур, плутовская ухмылка, он знал столько разных интересных вещей! И его квартира тоже ломилась от всевозможных старинных диковинок, которые он привозил из каждого путешествия по молодости.

- Особо ничем,- юноша лихорадочно пытался вспомнить о том, что любит делать по вечерам, но в голову почему-то ничего не шло,- читаю, телевизор смотрю.

От телевизора паренек не отлипал, если начиналось фигурное катание. Он редко запоминал имена спортсменов, однако названия элементов их программ знал на зубок. Про книги и речи не было. За уши не оттащить, если в руки попадал интересный экземпляр! По правде говоря, юноша еще и сочинял истории, но особо не распространялся про это.

- Прошу прощения за личный вопрос,- мужчина достал из кармана брюк связку ключей, примерно уже зная что посоветовать,- у вас много друзей?

Паренек мотнул головой.

- Не сказал бы.

Мужчина вышел из-за стойки, направился к высокому шкафу со множеством выдвижных ящичков, подставил к нему табурет. Взобравшись на него, мужчина отпер один из ящиков, вытащил небольшую коробку.

- Держите,- продавец спустился с табурета, протянул коробку юноше. Он осмотрел ее со всех сторон. Паренек не знал из какого дерева она была изготовлена, но цвет понравился ему до ужаса. Черно-коричневый, кое-где даже красноватый. Юноша слабо улыбнулся, легонько потряс коробку, чтобы на слух определить ее содержимое.

- Что это?- спросил паренек у продавца.

- Чёртов выдумщик,- ответил мужчина. Лицо юного покупателя вытянулось.

- Чего-о?- протянул он, пытаясь вспомнить слышал ли он такое раньше. Определенно не слышал. Продавец жестом велел дать ему коробочку, нажал на крышку и спустя мгновение, с мерзким хихиканьем, из коробки выскочила жутковатая игрушка. Юноша нахмурился. Чёрт в коробке.

- Вы знаете,- юноша рассматривал игрушку, на мордочке у которой застыл оскал,- может, вы можете посоветовать нечто иное?

От оскала чёрта у юноши мурашки по спине побежали. Надо же, кто делает такие страшные игрушки? И тут спохватился: слишком взрослый он в игрушки играть! Оскал теперь пугал меньше всего.

- Берите,- продавец запихнул чёрта обратно в коробку,- и даже не сомневайтесь! Это отличная штуковина, исключительной редкости!

Юноша с сомнением смотрел на коробку.

- Что в ней такого исключительного?

Отдавать деньги за какое-то там страшилище в коробчонке не казалось ему отличной идеей, но опять же - как и в самой лавке, в этой уродливой игрушке было что-то неуловимо очаровательное.

- Давайте так,- продавец достал бумажный пакет, сложил туда коробку,- возьму с вас только половину стоимости, если через неделю по какой-то причине вы принесете коробку обратно, то я верну вам деньги.

- Идет.

Выйдя на улицу и вдохнув морозный воздух полной грудью, юноша собирался уже направиться к дому, как пакет порвался и яблоки, огромными красными жемчужинами, покатились по снегу. В свете золотисто-фиолетовых сумерек яблоки казались багряными, припорошенные сахарной пудрой. С бархатных небес просыпались крупные белые хлопья. Прежде чем броситься собирать главный ингредиент для пирога, юноша какое-то время любовался ими.

Паренек обернулся на лавку, на витринах которой были выставлены старинные фарфоровые куклы. Ему давно хотелось заглянуть во внутрь, да только все не решался. А теперь у него в рюкзаке лежала “исключительная редкость”, купленная в лавке. Надо будет показать мистеру Лису.

- Ян, это ты?- послышался мамин голос, когда юноша вошел в прихожую.

- Кто же еще,- отозвался Ян, запирая дверь. В квартире было темно, только из кухни лился свет. Юноша потянул носом воздух. Мама что-то готовила.

Ян скинул ботинки, поставил рюкзак на пол. Из зеркала, усыпанного наклейками, небольшими открытками, на него смотрел нелепый худощавый паренек с копной непослушных кудрей. Ярко-рыжие, тяжелые и строптивые. Одна беда с ними. Расчесать невозможно, даже шапка, которая всегда приглаживает волосы другим людям, не помогала. На острых скулах алел румянец. Ян нахмурился и отражение тоже сдвинуло густые брови к переносице.

- Помой руки и садись ужинать,- велела мама,- я накрыла на стол.

- Сейчас,- Ян был слишком занят разглядыванием носа с горбинкой. Покачал головой.

Прежде чем отправиться в ванную, юноша притащил на кухню пакет с яблоками. Увидев эти чудесные красные рубины, мама ахнула и всплеснула руками.

- Ну надо же! Где ты купил такие красивые?

Ян гордо вздернул подбородок.

- Места знать надо.

Мама заулыбалась, но тут же нахмурилась:

- Марш руки мыть, думал, отвлечь меня яблоками? Как бы не так!

Пока паренек мыл руки и умывался, его мама принялась раскладывать яблоки на широком кухонном подоконнике. На улице их сосед, мистер Лис, выгуливал свою собаку. Увидев маму Яна из окна, сосед помахал ей рукой. Женщина помахала в ответ.

Ян вернулся из ванной и сел на свое привычное место в торце стола, взял в левую руку ложку, вдохнул аромат супа в тарелке, стоявшей прямо перед ним. На отдельной тарелке лежало несколько кусков домашнего хлеба. И лучше этого хлеба не было ничего в целом мире. Мама пекла его в хлебопечке, но Ян тоже пробовал однажды приготовить хлеб, и получилась у него несъедобная штукенция, больше похожая на кирпич. У мамы же хлеб выходил воздушным, как облачко.

- Завтра с утра встанешь, а пирог уже будет готов,- сказала мама, любовно разглядывая яблоки. Затем она, прихрамывая, подошла к столу, села напротив сына, придвинула к себе тарелку.

- Чем ты занималась сегодня?- спросил Ян, привстав и перегнувшись через стол, чтобы взять сметану в соуснике. Мама начала рассказывать про то, что почти закончила шить куклу, что смотрела выступления фигуристок, которые показывали по телевизору, что успела прибраться в гостиной. Когда она завершила рассказ, то пришел черед Яна говорить о почти прошедшем дне. Юноша старался не смотреть в ясные глаза мамы.

- Да как обычно все,- Ян старательно отводил взгляд, внимательнейшим образом рассматривая свою тарелку, умалчивая о том, что паренька снова заперли в женском туалете, а когда получилось оттуда выбраться, то его рюкзак запихнули в мусорное ведро. На последний урок он не пошел, оттирал рюкзак влажными салфетками. У мамы было слабое здоровье, именно поэтому на работу она не ходила, шила на дому нарядных кукол, за которыми выстраивалась очередь. Мама ужасно радовалась тому, что ее творения настолько популярны, подумывала о том, чтобы начать шить игрушки в виде зверят.

После ужина мама отправилась к себе в комнатку-мастерскую, дабы завершить эскиз куклы, которую она начнет шить на следующий день. Ян же, после того, как помыл посуду, вернулся в прихожую за своим рюкзаком, потом отправился в свою спальню. Когда он полез в рюкзак за тетрадями, то тут же вспомнил про коробку, купленную в лавке. Выпустив чёрта из нее еще раз, Ян спрятал игрушку обратно и поставил коробку на книжную полку рядом с часами.

Ян проснулся оттого, что что-то упало. Оторвав голову от учебника, который последний час служил ему неудобной подушкой, юноша потер глаза. Горит настольная лампа, от чьего света нагрелись тетради. Ян осмотрелся по сторонам. Сколько времени вообще? Он поднял глаза к полке. Десять вечера. Юноша зевнул, потянулся. Можно приготовить чаю, отложить домашние задания и часок-другой поторчать в интернете. Видео на “ютубе” сами себя не посмотрят.

Паренек хотел было встать, но вдруг заметил, что коробки с чёртом, стоявшей возле часов, нигде нет. Ян покрутился на месте. Сон как рукой сняло. Неужели так ненадежно поставил, что она свалилась? Ему тут же стало немного не по себе. Некрасиво как-то, а вдруг сломается? Только купил же вот.

Коробка обнаружилась почти у самой двери в спальню, что странно. Упала так далеко да еще и без посторонней помощи. Ян выглянул в коридор. Свет в маминой мастерской горел. Наверное, опять решила допоздна засидеться. Паренек подобрал коробку и ему стало совсем нехорошо. Крышка была открыта, игрушка испарилась. Больше всего его пугал тот факт, что если игрушка валяется где-то в коридоре, то ее легко раздавить, прежде чем доберешься до выключателя, а полную стоимость Ян еще не отдал.

Из глубины квартиры доносилось приглушенное пение. Мама частенько слушала радио, пока шила, потому Ян не удивился. Ладно, он же за чаем собирался.

Пение, однако, становилось громче по мере приближения к кухне. Еще не успел включить там свет, Ян увидел, что на подоконнике кто-то сидит и жонглирует яблоками. Ноги тут же стали ватными и юноша вцепился в дверной косяк, чтобы не рухнуть на пол. Протер глаза. Нет, там действительно кто-то сидел. Пение оборвалось и у Яна к горлу подкатила тошнота. Его всегда тошнило, когда становилось страшно.

- Разве яблоки так хранят?- спросил скрипучий голос,- я слышал, что их лучше всего держать в погребе! У вас дома есть погреб?

Рука юноши нашарила выключатель и спустя мгновение на кухне вспыхнул свет, однако незваного гостя он совсем не напугал. Жонглером оказался чёрт из коробки, только куда крупнее своей игрушечной копии, соответственно, страшнее во много-много раз. Его неестественно длинные руки, покрытые короткой шерстью цвета сажи, ловко управлялись с яблоками. С подоконника свисал хвост с кисточкой. Чёрт сидел по-турецки, на его копытах красовались серебринки, будто фольга приклеилась. На страшной морде сиял оскал, в котором несложно было разглядеть заостренные зубы. Ян издал громкий вопль, затем же провалился в темноту. Последнее что он услышал, так это крик чёрта, обращенный к маме Яна:

- Ваш сыночка сейчас в обморок грохнется!

Наутро, наспех позавтракав, Ян побежал в “Лавку редкостей”, чтобы сдать коробку с чёртом обратно. Юноша очнулся в своей спальне, заботливо укрытый шерстяным одеялом. Сначала увиденное ночью показалось дурным сном, правда, едва юноша вошел на кухню, как мама протянула ему игрушечного чёрта со словами:

- Валялся под столом. Не знаешь откуда это?

- Да так,- Ян отобрал у мамы чёрта, вернулся в свою спальню, положил игрушку обратно в коробку. Потом достал клейкую ленту, перемотал ею коробку. Руки тряслись так, будто они принадлежали не Яну, а запойному алкоголику со второго этажа.

В лавке вчерашнего продавца не оказалось, его заменяла глуховатая бабуля, которая наотрез отказалась забирать коробку с чёртом, мол, вот вернется тот, кто тебе ее продавал, с ним и разговаривай.

Ян битый час проторчал возле лавки, ожидая, что вот-вот придет продавец, вчера посоветовавший приобрести коробку с сюрпризом. Потом махнул рукой и поплелся домой, собираясь вернуться завтра. А если коробку оставить заклеенной, то глядишь ничего и не произойдет больше.

Правда, когда Ян вернулся домой, то игрушка чёрта лежала на стеклянной полочке в ванной, рядом со стаканом с зубными щетками и мамиными кремами. Юноша принялся снимать клейкую ленту и когда ему это удалось, выяснилось, что коробка действительно была пуста.

- В чем дело, милый? - спросила мама, заглянув в гостиную, где Ян снова заклеивал коробку, только после того как несколько раз убедился, что чёрт внутри.

- Все отлично, мам,- пробормотал Ян, чувствуя, как рубашка прилипла к спине. Вот только попробуй выбраться.

Ближе к вечеру Ян потерял всякий покой. Он то и дело поглядывал на коробку, думая, что чёрту мало не покажется, если рискнет снова пробраться на кухню. Ситуация усугублялась еще тем, что мама все никак не отправлялась спать, потому Ян нервничал. Когда же, наконец, свет в ее комнате погас, Ян смотался на кухню, дабы вооружиться ножом. Вернувшись в спальню, юноша обнаружил открытую коробку. Злости паренька не было предела! Он же так старательно обмотал, ну что за дела!

- Для меня ножик-то приготовил?- послышался скрипучий голос откуда-то сверху. Чёрт сидел на шкафу, свесив копыта вниз. Ян икнул от неожиданности.

- Угу,- только и смог выдавить из себя юноша. Чёрт задергал хвостом.

- Как интересно!

Он вытаращил свои зеленые-презеленые глаза, чтобы получше рассмотреть юношу.

- Давай лучше знакомиться!- предложил чёрт,- от ножей одни неприятности.

- Бывают знакомства поопаснее ножей,- неуверенно произнес Ян. Чёрт согласно закивал, спрыгнул со шкафа, мягко приземлился на ковер. Он примерно на голову оказался выше Яна.

- Как звать тебя?- спросил чёрт, словно принюхиваясь к юноше. Ян часто-часто заморгал глазами.

- Ян.

- Как интересно!- присвистнул чёрт,- меня зовут Гисли.

Гисли протянул Яну правую руку, но паренек не торопился ее пожимать.

- Да ты чего!- изумился чёрт,- я руки-то мою!

- Так и я мою.

Юноша нехотя пожал руку чёрта. Ощущение было такое, будто Ян надел теплую варежку.

- Как же моешь-то?- спросил Ян. Чёрт кивнул на коробку.

- А у меня там квартира. Миниатюрная, совсем крохотная, но водопровод подведен.

- Врешь!- недоверчиво сказал юноша.

- Не вру, всего лишь немного выдумываю,- произнес Гисли и выпятил грудь, мол, какой молодец, забавность такую выдал.

- Как так вышло, что ты в коробке оказался?- Ян удивлялся сам себе. То в обморок упал вчера, то спокойно беседу ведет с этим созданием. Чёрт задумчиво почесал затылок.

- Ведьма одна меня туда определила. Насолил ей чем-то, вот и заколдовала. Только по вечерам могу выбираться.

- Так не бывает!- запротестовал Ян, вспоминая все то, что ему доводилось читать о ведьмах.

- Если ты не видел, не значит, будто такое произойти не может,- чёрт усмехнулся,- а ты как тут очутился?

Гисли имел в виду спальню и остальную квартиру, прилегающую к ней.

- С детства живу здесь,- Ян смутно помнил, как именно попал в это жилище, однако других он не помнил. Глаза чёрта вспыхнули словно угли в костре.

- И зачем ты вылезаешь из коробки?- спросил Ян, чувствуя себя очень неловко под взглядом Гисли.

- Как зачем?- лицо чёрта немного вытянулось,- я же выдумщик, основное предназначение - рассказывать истории, пока цело моё обиталище! Идем-ка заварим чаю, я тебе поведаю как однажды обнаружил в лесу пещеру, полную невиданных сокровищ!

Непонятно почему, но Ян подчинился. И Гисли не обманул, он действительно поведал о пещере, доверху набитой драгоценными камнями и золотыми монетами. Юноша слушал его очень внимательно, ловил каждое слово. Недалеко от пещеры - мост, под мостом - тролль. Живет там уже много-много лет, даже лачужку себе обустроил, а из этой лачужки появилась ночлежка, где каждый путник от дождя спрятаться может. И плата пустяковая - одна интересная история с носа.

- Прямо тролль?- недоверчиво переспросил Ян, раскладывая на тарелке имбирные пряники.

- Самый что ни на есть настоящий!- Гисли закивал,- слушать будешь дальше?

Они разговаривали до самого утра, ведь помимо тролля, обнаружился еще и бывший охотник на драконов, который в ночлежке рассказывал о том, как завязал с охотой. Нашлось там место и одноглазой ведьме, что лишилась своей избушки из-за вырубки леса под строительство нового городского района.

Когда на небе забрезжил рассвет, чёрт потянулся, зевнул.

- Пора на боковую,- сказал он и поплелся в спальню, оставив Яна наедине с самим собой. У паренька в голове не укладывалось как такое может происходить в реальности. Но не верить причин у Яна не было. Ведь вот сидел перед ним чёрт Гисли, историями делился. И юноша не спал! Вся его левая рука исщипана докрасна, он все пытался себя разбудить. Правда или нет, Ян первым делом направился за блокнотом, куда записал все услышанное.

С трудом дождавшись пока наступит время открытия большинства магазинов, Ян снова побежал в лавку. И снова неудача - табличка на двери лавки говорила о том, что сегодня они не работают. Чего ж делать? Юноша хотел расспросить продавца как следует о покупке, про возврат уж и думать забыл. Пришлось идти обратно, только вот маме на глаза лучше не попадаться - Ян вчера школу прогулял, прогулял и сегодня. Потому встреча с мистером Лисом на скамейке у подъезда была кстати.

- Почему в школу не идешь?- спросил сосед со своим привычным хитрым прищуром. Узловатые пальцы мистера Лиса крепко держались за фигурную трость. У ног соседа вертелась собачка. Ян не очень хорошо помнил как звали домашнего любимца мистера Лиса. Что-то вроде Синички или еще какое птичье прозвище. Почему? Юноша не знал.

- Не хочется,- Ян уселся рядом с соседом.

- Раз не хочется, то пошли покажу чего.

Кряхтя и опираясь на трость, сосед поднялся на ноги, достал из кармана ключи от квартиры.

В квартире мистера Лиса царил полумрак, но из гостиной, где они обычно пили чай с малиновым вареньем, на пол коридора расстилался голубоватый свет.

- Иди, иди,- мистер Лис возился со своими ботинками, собачка металась по коридору. Ян быстро разулся и пошел смотреть на источник света. Им оказался огромный аквариум, в котором плавали пестрые рыбки. Юноша невольно улыбнулся. Ему вдруг пришла идея написать историю про полуженщину-полурыбу, живущую в большущем аквариуме у бедного художника. Художник этот спас свою гостью на побережье, куда несчастную вынесло приливом. Ее хвост поранило и вернуться в морскую пучину, таившую в себе чудовищ древних и вполне современных, она не могла. Эта идея настолько захватила ум юноши, что ему не сиделось спокойно на месте, пока мистер Лис угощал паренька лимонными булочками.

Чёрт Гисли выбирался из своей коробки каждый вечер и они вместе с Яном разговаривали до самого рассвета. Однажды их обнаружила мама паренька, случайно заглянув на кухню, чтобы попить воды. Чёрт встал со стула, галантно поклонился маме, самозабвенно мурлыча комплименты ее чудесным куклам и домашнему печенью, если такое имелось. Мама стояла ни жива, ни мертва, только испуганно открывала рот, как вытащенная из воды рыба.

- Благодарю,- приложив руку к груди, сказала мама, когда поток комплиментов иссяк. Гисли, невероятно довольный собой, сел обратно на свое место, налил себе еще чаю.

- Милый, почему ты мне не говорил о новом знакомом?- стараясь не смотреть на чёрта, спросила мама, кутаясь в домашний халат, словно пытаясь спрятаться от зеленых огоньков глаз.

- Так уж получилось,- Ян виновато улыбнулся,- если хочешь, то присоединяйся. Гисли рассказывает про драконов!

- Про драконов?- охнула мама и села на стул, стоявший позади нее.

- Да, про тех, чья чешуя сверкает ярче изумрудов, и про тех, что прячутся в подводных пещерах!- оживился чёрт. Мама, все еще пребывающая в шоке, как-то непонятно мотнула головой.

- Ну раз про драконов, то и я послушаю.

И слушала, не перебивая. А когда перебивал Ян, то мама грозила ему пальцем, мол, как неприлично, я же вроде учила тебя хорошим манерам. Гисли же не обращал внимания, если его перебивали, он рассматривал это как возможность смочить пересохшее от долгого разговора горло.

Наутро мама отправилась не досыпать и не досматривать сны, она отправилась в свою мастерскую, чтобы сделать новый эскиз. Совсем скоро к ассортименту изделий добавятся плюшевые драконы с глазами из перламутровых бусин.

Мама теперь иногда тоже присоединялась к ночным беседам. Ян уже не стеснялся пользоваться блокнотом прямо во время рассказов Гисли, а тот и рад - надо же, все слова записывают. В школу паренек стал ходить с удовольствием, его не тревожили насмешки и издевки, он теперь научился даже отпор давать, после того как чёрт рассказал ему, что в драку лучше не лезть, но и не обращать внимания на обидчиков не выход. Нужно уничтожать врага его же оружием. Найти уязвимое место и бить по нему словами, которые, как известно, ранят лучше любого ножа.

Однажды Ян поинтересовался у Гисли:

- Гисли, а ты из тех, что душу просят в обмен на какие-нибудь вещи?

- Как интересно!- чёрт наматывал на руку хвост, невидящим взглядом уставившись куда-то на кухонные ящики. Он частенько так делал, когда задумывался.

- Ты меня слышишь вообще?- Ян помахал рукой перед глазами у чёрта и тот сразу сфокусировался на собеседнике.

- Слышу, просто вспомнилась мне история про перевертышей, которые хрустальные тюльпаны украли у самой богини плодородия. Это ж надо, в сад к ней забрались и не побоялись ведь!

- Так что там про душу?- Ян скрестил руки на груди. Перед ним лежал толстенный блокнот, куда он записывал истории. За окном - густая синяя ночь. Под окном пела песни пьяная компания. Летний ветер колыхал кроны деревьев, а они отвечали ему шепотом - ш-ш-ш, не трево-о-ожь. Мама досматривала десятый сон, обняв подушку. Она сильно устала, расшивая спины драконов серебряной нитью, потому не стала присоединяться к ночным разговорам. Летние каникулы позволяли Яну не беспокоиться о времени.

- Не, это не ко мне,- отрезал Гисли, словно немного оскорбившись,- душу покупают только те, что в аду безвылазно сидят. Их вызвать можно, сами же они и шагу ступить не смеют из этого пекла. Скучно им, вот и изгаляются как могут, бессмертие на блюдечке подадут, молодость да красоту.

- А ты?

- Я, мой друг, пугающей наружности, несомненно. И на тех, что в аду торчат столетиями, очень похож. Да только внешне. Я как тот тролль из ночлежки, могу исполнять желания за интересные истории, души мне твоей не надо,- Гисли допил свой чай,- больше на джиннов похож. Слышал про них что-нибудь?

Ян кивнул, но чёрт все равно начал говорить про пустынные барханы и существ, там обитающих. Не только про джиннов рассказывал, про караваны торговцев говорил, про яркие шелка и искусные браслеты, что эти караваны везут на базары и ярмарки. Юноша слушал вполуха, все наблюдая за существом, которое за несколько месяцев стало для него если не другом, то уж хорошим приятелем точно.

В лавку Ян больше не бегал, однако как-то раз встретил того самого продавца на рынке, когда отправился туда прикупить ягод для пирога. Мужчина узнал юношу, отметил, что паренек стал выглядеть куда увереннее, нежели чем в тот снежный вечер. Ян спросил у продавца про коробку с чёртом, откуда взялась такая диковинка в той лавке. Мужчина ответил ему, что нашел эту коробку на чердаке у своего отца, когда разгребал хлам после похорон. Чёрта он не испугался, да только слушать каждую ночь его истории оказалось делом утомительным. Мужчина попросил чёрта сидеть тихо и не высовываться, пригрозил, что разобьет коробку. Только так получилось высыпаться. Ян улыбался.

С первой встречи Яна и Гисли прошло много-много лет. Мамы Яна уже давно нет на белом свете, мастерская же живет. Плюшевые драконы до сих пор популярны, их шьют мамины преемницы, отдавая процент с выручки Яну.

Ян же в свою очередь стал одним из хозяев “Лавки редкостей” и иногда с ним даже можно встретиться, если зайти в лавку в третью пятницу месяца. Благодаря историям, придуманным им самим, и историям, записанным за Гисли, юноша превратился из нелепого паренька в сказочника, чьи книги уже несколько раз переиздавались на многих языках.

Гисли же, старый выдумщик, с поблекшими от времени глазами, сединой на груди и белой кисточкой хвоста, до сих пор выбирается из своей коробки, чтобы поведать очередную историю. Ян не изменяет привычке записывать за ним. Блокнотов с сюжетами скопилось так много, что дети сказочника шутят, мол, пора уже отдельную комнату выделять для историй. С Гисли они прекрасно знакомы, хотя супруга Яна не одобряет ночных чаепитий - после них остается мало печенья.

Одно лишь тревожит Яна. Со временем чёртова коробочка стала разрушаться. На ее поверхности появляются все новые трещины, да и Гисли теперь не так легко оттуда вылезать. Ян уже и пытался склеить коробку, и обматывал ее клейкой лентой. Бесполезно.

Ян старается не думать о том, что совсем скоро коробочка рассыпется и тогда Гисли исчезнет. Но пока не рассказана последняя история, пока чёрт удивляет все новыми и новыми выдумками, на душе у Яна спокойно. Он не знает, являются ли рассказы Гисли правдивыми, или же это только его фантазия.

Каждый вечер Ян исправно ставит чайник, выкладывает на тарелку печенье или имбирные пряники. За окном горят желтые прямоугольники окон других домов, и чем темнее ночь, тем больше прямоугольников. Каждый вечер Ян слышит, что по коридору раздается цокот, а потом в кухню заглядывает Гисли со своей неизменной ухмылкой.

- Как интересно!- ахает Гисли, увидев новый заварочный чайник,- какой дивный узор! Напоминает мне об узорах в замке одного царя, у которого в пруду жили бриллиантовые карпы! Слышал про них?

В десять утра обычно скрипела входная дверь, в прихожую пытался заглянуть колючий мороз. В доме же было натоплено, пахло яблочным пирогом, даже когда его не пекли, а если постараться, то можно уловить и нотку табака.

- Ух, вот это да, вот это да,- приговаривал дядюшка Куница, потирая озябшие руки. Варежки не особенно спасали, когда всю ночь находишься в карауле. Тощий рыжеватый мужичок с круглыми очками на тонком носу. По этому бормотанию можно было понять, что все хорошо. Под его лисьей шапкой пряталась обширная проплешина, которую время от времени он поглаживал ладонью, будто проверяя на месте ли она. Зато проплешину с лихвой компенсировали пышные усы. В коридор стрелой неслась белая собака, ростом едва достающая ему до колена. Собака едва услышала как кто-то ковыряется ключом в замке, как тут же соскочила с продавленного диванчика и побежала вниз по лестнице на первый этаж. Дядюшка ласково называл собачку Снежкой, а она виляла хвостом и прямо-таки улыбалась, откидывая голову назад, чтобы хозяин мог почесать ей грудку.

Я по обыкновению своему сидел на кухне, листая пожелтевшие от времени книги, коих в запасах дядюшки Куницы было предостаточно.

- Ну, чего тут, как?- спрашивал он, разувшись и раздевшись, пройдясь по коридору и заглянув в каждую комнату, шурша теплыми тапочками, шумно втягивая носом воздух. Снежка вертелась у него под ногами, не давая и шагу ступить без своего участия. Когда они заходили на кухню, то оба тут же рассаживались на свои места. Дядюшка Куница устраивался на мягкой кушетке, придвинутой к выщербленному столу, Снежка забиралась на табуреточку, всем своим важным видом демонстрируя, что она тут не просто так, а вместе с нами завтракать собралась. Сначала мы решали чего именно нам хочется, затем я, как дежурный по завтраку, откладывал книгу и доставал из холодильника нужные ингредиенты, если до прихода дядюшки меня не навещала идея поиграть в искусного кулинара. Обычно мы обходились омлетом, крепким сладким чаем, долгими разговорами до самого обеда, пока на улице валит снег. После обеда дядюшка уходил в свою комнатушку, в которой он и спал, и вел свои записи. Такие дни - хорошие, полные веселой болтовни, синего сигаретного дыма, иногда даже неполной рюмки коньяка. Жили мы дружно, как старые друзья, собравшиеся под одной крышей: добродушный дядька, молчаливый сирота и своенравная дама в пушистой шубке. Мои родители сгорели при пожаре вместе с нашим домом, вот соседский дядюшка и приютил, выделил даже отдельную комнату, обращался как с родным, в жизни не подумал попрекнуть куском хлеба. Когда школа закрылась, потому что детей попросту стало мало, то дядюшка принялся учить меня сам, по своим книгам.

А бывали и плохие дни. Тогда дядюшка возвращался чернее тучи и Снежка, словно чувствуя это, не торопилась бежать ему навстречу, притворялась спящей, не поднимала головы даже тогда, когда дядюшка хлопал дверью так, что уши закладывало. Он не завтракал, просто запирался в комнатке, выходил только к вечеру, просил посидеть с ним, пока курит, наспех ужинал и снова отправлялся в ночь. Я знал, что произошло нечто нехорошее, но у меня не хватало смелости спросить о том, что именно стряслось.

Хорошо, что плохие дни бывали редко, почти никогда. Однако бывали еще и ужасные. Они случались реже плохих, но не забывались. За ними тянулись страшные ночи, студеные, как вьюга, которая металась в них. В такие дни и ночи непременно случались жертвы, потому дядюшка строго-настрого запрещал мне высовываться из дома, про открывать кому-то дверь вообще речи не шло.

Дядюшка Куница занимался тем, что вместе с другими добровольцами обеспечивали безопасность немногочисленных жителей деревушки. Вокруг леса да поля, зверей диких немерено, а когда сильно голодно, то они и к людским обиталищам не боятся подбираться. В затяжные зимы так вообще нужно держать ухо востро, правда, слушая по ночам завывания свирепого ветра, я думал, что не только волков нужно в наших краях опасаться. Скажем так, это самая меньшая из напастей.

В один из дней, которые начинались всегда как хорошие, дядюшка притащил домой двух зверьков. Совсем малышей, еще неокрепших и слепых. Сначала мне показалось, что у него за пазухой сидят две небольших кошки. Снежка, почуяв конкурентов, негромко зарычала, но дядюшка погрозил ей пальцем и собачка успокоилась, правда, по ее недовольному виду было заметно, что она вне себя. Я усмехнулся, нагнулся к ней и потрепал за ухом. Снежка пренебрежительно фыркнула, но удаляться не стала, решила понаблюдать за теми, кого принес дядюшка. Мне тоже стало любопытно.

- Помоги-ка,- дядюшка достал из-за пазухи зверьков, протянул их мне, чтобы снять сапоги.

- Дядь, я думал, ты кошек приволок,- изумленно сказал я, разглядывая зверьков. Длиннохвостые, с золотыми копытцами на задних лапках, передние действительно были похожи на крохотные детские ручки. Шерстка мягкая, по цвету похожая на темную карамель. Мордочки похожи на мордочки косуль. Меж ушей наметились золотые рожки, больше напоминавшие две гладких заклепки. Я погладил зверят, красивые такие, что аж дыхание захватывает. Беда только в том, что тепла от них почти не было.

- Понесли их на кухню,- дядюшка взял у меня зверят, первым направился по коридору на кухню. Я семенил следом за ним. Дядюшка попросил расстелить прямо на столе теплую шаль, я помчался за ней на второй этаж, Снежка поцокала коготками за мной. Шаль обнаружилась на ее излюбленном местечке. Собачка, увидев, что я собираюсь забрать ее любимую вещицу, запрыгнула на диван, легла всем телом на шаль, принялась негромко рычать.

- Ты чего?- удивился я, потянув на себя шаль,- а ну, отдай, негодяйка!

Снежка зарычала пуще прежнего.

- Малыши ж замерзнут!

Собачка сердито прижала уши к голове, продолжая рычать.

- Я с тобой больше не буду делиться печеньем!- выпалил я. Снежка сразу как-то подскочила, на ее мордочке застыло выражение чистого возмущения, мол, как это так, печеньем не будешь делиться?

- Вот так вот,- продолжая тянуть шаль, сказал я и Снежка сдалась. Дядюшка, конечно, не одобрял того, что я периодически угощаю его любимицу печеньем, но особо не ругался.

Когда я вернулся с видом победителя и шалью в руках, дядюшка уже успел затопить небольшую печку, зверята лежали на столе, под них он положил кухонное полотенце. Зверята не шевелились и мне показалось, что они даже не дышали. Я взял их на руки, постелил шаль, уложил малышей обратно, закутал в шаль как следует.

- Где ты нашел их, дядь?- спросил я, с сожалением думая, что будет невероятно печально если они погибнут.

- В поле,- отозвался дядюшка, разыскивая по кухонным шкафчикам початую банку меда,- давненько таких не видал, думал, что сгинули давным-давно. А тут черт меня дернул до поля прогуляться, ну и пошел через лес. На небе зеленый костер пляшет, снег под ногами хрустит.

Дядюшка смотрел в припорошенное окошко, полузанавешенное пестрыми шторами.

- Вышел к полю, пару шагов сделал, а там мать их лежит, издалека похожая на груду веток, взрослые особи огромны. Мертвая, уж несколько дней, наверное. Но я сначала не решался ближе подойти, боялся, что еще жива. К таким не то что подходить нельзя, показываться просто опасно, одним ударом голову снести могут, еще копыта.

Дядюшка налил из ведра воды в чайник. Мед нашелся в самом верхнем ящике.

- Когда подошел, увидел, что вся морда у нее разворочена, как и брюхо. И услышал писк. Этих ребят нашел, мать их верхними лапами прикрыла. Ну я их за пазуху и понес домой. Всю дорогу слышалось, что за мной будто кто-то тащится, ветки у деревьев ломает. Я только припустил, все обернуться боялся.

- Вдруг отец решил своих детей забрать?- испуганно пролепетал я, поглядывая то на дядюшку, то на зверят. Дядюшка покачал головой.

- Сдается мне, что гнался за мной тот, который их мать пришиб.

Мне стало не по себе. Воцарившуюся тишину на кухне прерывал только шум нагревающегося чайника.

- А кто они, дядь?

Дядюшка подошел к зверятам, поправил шаль, подложил им под головы свернутое полотенце, наподобие подушки.

- Названия их рода я не знаю. Бабушка рассказывала, что они помогают старым божествам найти дорогу в место, где этих самых божеств никто не найдет.

Я почесал затылок.

- Так вроде боги давно сгинули, откуда ж они взялись?

Я кивнул на зверят.

- Глядишь, и не все боги погибли, раз снова эти звери появились.

- Зачем мать у них убили, как думаешь?- я присел возле стола, принялся поглаживать зверят по носам и пространств между рожками. Бедняги.

- Вот этого уж я не знаю,- дядюшка невесело рассмеялся. Так умел смеяться только он. Вроде бы и смеется, но от смеха этого становится так тоскливо на душе, что хоть волком вой. Говорят, что есть люди, которые смеются заразительно, тебе тоже хочется расхохотаться, глядя на них. С дядюшкой было все то же самое, только хотелось плакать. От радости он смеялся всего лишь раз на моей памяти - когда на летней рыбалке наш сосед поскользнулся и упал в воду вместе с ведром рыбы, которую наловил до этого.

Когда закипела вода в чайнике, дядюшка налил ее в чашку, разбавил холодной водой, добавил золотистого меда, размешал и протянул мне, а сам собрался сходить к соседке за молоком.

- Она ругаться будет, дядь,- обеспокоенно сказал я, вспоминая как красная от злости соседка пыталась отлупить меня мокрой тряпкой. Кричала, что зимой корова и так мало молока дает, тут я еще притащился. Дала только тогда, когда я рассказал, что дядюшка Куница заболел, и то с неохотой, проворчав что-то вроде “в таких случаях быстрее подыхать надо, а не соседей донимать своей хворью”.

- Еще как будет,- дядюшка достал из укромного места припрятанные сигареты - все боялся, что я начну курить,- да недолго, долго люди ругаться не умеют, поорут и отпускает.

Дядюшка натянул сапоги, свое пальто и ушел, оставив меня со зверенышами, собачка все хотела с ним напроситься, но дядюшка наказал сидеть дома и охранять меня с малышами. Снежка заползла под стол, на котором они отдыхали, примостила голову на вытянутых лапах, все лежала и прислушивалась к ветру, беснующемуся снаружи. Я пытался напоить зверят водой с медом, но безуспешно. Однако спустя какое-то время послышался писк и возня. Я, успевший задремать прямо сидя на стуле, подскочил, как ужаленный. Зверята пришли в себя, пытались выбраться из шали. Дядюшка все еще не вернулся. Мне было невдомек который час, но за окном полыхал морозный закат. Как вдруг возле окна выросла чья-то длинная тень, припала к стеклу. В этой тени я рассмотрел лицо дядюшки, но какой-то частью себя я знал, что это не он. Не передать словами как мне стало страшно.

- Открой дверь, хороший мой,- ласково запросил голос, а дядюшкины руки, с неестественно длинными синюшными пальцами, прижались к узорам на окне. Меня же будто пригвоздило к полу, я пошевелиться-то не мог, не то что броситься дверь отпирать.

- У тебя ключ есть,- язык прямо-таки прилип к нему, однако с усилием я смог им пошевелить.

- Потерял, пока обратно шел,- сказал голос, подняв руку, в которой он держал кружку, через ее края выплеснулась какая-то темная жидкость.

- Иди и ищи,- ответил я, с ужасом заметив, как ощерилась Снежка, смирно лежавшая до этого. Чтобы Снежа да так на дядюшку реагировала? Никогда не бывало такого.

- Как плохо,- тот, кто притворялся дядей, погрозил мне пальцем,- отправлять немолодого человека на поиски ключа в такой мороз!

Вся происходившее напоминало мне дурной сон, только проснуться у меня никак не получалось. Зверята продолжали пищать. Я бросился к ним, взял на руки, почему-то опасаясь, что нечто, стоявшее за окном, может им как-то навредить. Увидев зверенышей, глаза дядюшки вспыхнули лихорадочным огнем.

- Живые, значит,- проскрипел голос и тут я похолодел, поняв что не так. Нас разделяет стена, стекло, а голос пришедшего слышно так же отчетливо, будто он стоит в комнате. Тут я услышал, как меня из прихожей зовет настоящий дядюшка. Тот, что у окна, плотоядно ухмылялся, не сводя глаз со зверят. Я побежал в прихожую, Снежка же осталась под столом, время от времени глухо гавкая.

К моему удивлению, дядюшка вернулся не один, а с той соседкой, к которой отправлялся за молоком. Увидев моё бледное лицо и то, как я прижимаю к себе пищащих малышей, соседка моментально выскочила из тулупа и сапогов.

- Ты ж их раздавишь!- воскликнула она, отбирая зверенышей. Без теплого свертка, мои руки тряслись так, будто я искупался в ледяной воде. Дядюшка хмуро смотрел на меня.

- Что случилось?- спросил он, вешая пальто на крючок. Я, заикаясь и постоянно понижая голос до шепота, рассказал о произошедшем. Мы все вместе отправились на кухню, где храбрая собачка продолжала держать оборону, правда, за окном уже никого не было.

- Наверное, это тот, что мать сгубил,- дядюшка сурово смотрел на отпечатки ладоней на стекле,- оборотень значит.

- Зачем он к нам притащился, дядь?- слабо спросил я, глядя как соседка баюкает зверенышей, заодно посматривая на нас. Дядюшка не ответил, да и сам понял зачем он приходил.

Когда зверята были накормлены молоком и уже сонно зевали, мы решили переместиться в большую комнату, где был камин, пара диванов. Зверята удобно устроились на вязаной кофте соседки на ее груди, Снежка сидела рядом, недоверчиво поглядывая на спящих. Я пил чай с медом, дядюшка же притащил из своих закромов какую-то книгу. Надпись на вытертой обложке гласила о том, что это сборник сказок и легенд, начал быстро-быстро ее пролистывать. Потом остановился, ткнул крючковатым пальцем в нужную запись.

- Нашел,- негромко сказал он, обращаясь к нам с соседкой. Таких зверей раньше называли лесными проводниками, потому что только они могли найти дорогу к последнему пристанищу умирающих богов, заплутавших в мире людей. На лесных проводников нередко нападали другие существа, чтобы добраться до богов и забрать еще теплющуюся в них силу. Проводники вели богов сквозь земли и уделы, потому как сами боги даже не знали куда им направляться.

Потом дядюшка повернул книгу к нам, чтобы показать как именно выглядит взрослая особь и у меня пропал дар речи. На рисунке было изображено невероятно прекрасное и сильное создание. Рога, которые у малышей еще не выросли, походили на переплетение тонких древесных веток, покрытых золотом. На их рогах росли алмазные цветы. Глаза существ пылали огнем, на концах длинных и гибких хвостов - кисточки. Как такое чудо вообще поднялась рука убить? Да и откуда у дядюшки такие книжки?

- Не понимаю,- я потер лоб,- если это существо хотело добраться до богов, то зачем убило взрослую особь?

- Отказалась, наверное, вести,- вздохнула соседка,- еще и попыталась по голове этой гадине настучать.

Я, разглядывавший картинку, перевел взгляд на пожилую женщину. Зачем тогда оборотень приходил? Оно-то понятно, что зверят забрать, но почему он не забрал их, пока они находились у тела матери?

Наверное, наблюдал издалека, проверял жива ли она. Может быть, он сам ранен?

Поленья в камине уютно потрескивали и меня разморило, слушая как говорит дядюшка и соседка, как сопят зверята, как возится Снежка. Я запрокинул голову назад, упершись ею в спинку дивана. Мне снилось, что перед огнем пляшут тени, держась друг за друга тонкими ручонками. Кривые, неясные, с заостренными рожицами.

В самом темном углу комнаты кто-то стоял. Высокий, со страшным оскалом. Он смотрел, как танцуют тени, подначивал их. Затем опустился на четвереньки и подошел ко мне, мотая своей вихрастой головой, хохоча. Ни мужчина, ни женщина, и то, и другое вместе. Я вздрогнул и проснулся.

Дядюшка Куница куда-то ушел, как и соседка. Не было и зверенышей, возле меня спала Снежка. Она ворочалась, издавала тихий скулеж. Я вытер пот со лба. Рубашка промокла насквозь.

Дядюшку я нашел на кухне, он поил зверят молоком с медом.

- Проснулся,- увидев меня, дядюшка заулыбался,- мы вот ужинаем. Посмотри, какие они молодцы.

Зверята цеплялись маленькими лапками за чайную ложку, которой дядюшка их кормил и недовольно пищали, если он пытался ложку убрать.

- Уже пытаются управлять процессом.

Я усмехнулся, вытирая от пота заднюю часть шеи.

Зверята росли не по дням, а по часам, потому недели через две у нас по дому уже бегали двое зверят-подростков, у которых уже начали расти рога. Дядюшка говорил, что как только рога вырастут полностью, то нам лучше отпустить их. Снежка бегала с ними наперегонки, совершенно забыв о том, что раньше ревновала к ним хозяина. Они уже хорошо держали равновесие, ходили прямо как люди. То существо, что просилось в дом, теперь приходило ко мне только во снах и каждый раз я просыпался с мокрой насквозь пижамой. Создание то выглядело как дядюшка, то показывалось мне огромным пауком, плетущим серую паутину. Иногда оно походило на волка с разверстой пастью, в которой покоилась голова одного из зверей. Время от времени, глядя в окно, мне виделся темный силуэт, ждущий под окном. Я знал, что без приглашения ему не войти.

Зверята очень уж интересовались общением со мной, наверное, считали, что по возрасту я к ним ближе, чем дядюшка и соседка, ставшая частым гостем в нашем доме. Она теперь не жалела молока, только радовалась тому, что все идет на пользу.

Когда ослабли морозы и дело пошло к весне, мы стали иногда выводить растущих зверей к лесу, чтобы они освоились. К тому же, держать зверей взаперти становилось все труднее. Еще немного и они станут упираться рогами в потолок. Говорить полноценно они, к сожалению, не умели. Изредка можно было услышать обрывки знакомых слов, но все общение строилось на жестах, кивках и выразительных взглядах. Ох, какие у них были глаза! Обрамленные пушистыми ресницами, желтые алмазы, в которых горел огонь. В темноте они светились мягким спокойным светом, какой бывает от теплого пламени камина.

Мне нравилось бегать с ними наперегонки, до самого колодца, где мы обычно набирали воду. Дядюшка же мечтательно глядел вдаль, сидя на крыльце и пуская дымные колечки. Он очень привязался к зверям, рассказывал, что они заставляют вспоминать только хорошее. Наверное, дядюшка говорил о своей семье, которая погибла в аварии, когда дядюшка еще жил в городе. После аварии он все продал и подался в такую глушь, чтобы воспоминания никогда его не нашли. Я никогда не спрашивал о том, как он дядюшка жил до аварии, а он и не горел желанием рассказывать.

В день, когда необыкновенно теплая весна расцепила ледяную хватку госпожи Зимы, на рогах зверей распустились алмазные цветы и войти в дом, не задевая притолоку, стало для них проблемой. Тогда дядюшка сказал мне, что настала пора прощаться. Так он сказал и зверям, отчего их мордочки погрустнели. Общаться с помощью слов они, может, и не научились, зато все-все понимали.

- А вы ведь знаете, как найти последнее обиталище богов?- спрашивал у них я и они кивали, цветы на их рогах звенели колокольчиками.

- Никому не говорите только, как туда добраться,- почему-то добавлял я. Звери снова кивали, растягивая черногубые рты в улыбках.

В один из прощальных вечеров, соседка привела сгорбленную старуху, одетую в грязные лохмотья. Глаза блеснули лихорадочным огнем.

- Говорит, что к вам ей нужно,- соседка недоуменно смотрела то на меня, то на дядюшку, который вышел открывать дверь не выпуская из рук чашки с чаем. Старуха убрала с лица капюшон и жалостливо посмотрела на всех нас.

- Проводник мне нужен, а по всему лесу молва идет, что здесь последние притаились, больше нет их нигде на всем белом свете.

Соседка вопросительно глядела на нас, поддерживая старуху сильными руками.

Дядюшка так и охнул, сев на табуреточку, на которой он сидя зашнуровывал ботинки летом, зимой и осенью. Я тоже понял, что имеет в виду гостья, но не торопился звать ей на помощь зверей.

- А куда путь держите, бабуля?- спросил я, хоть дядюшка покачал головой, мол, молчи.

- К умиралищу, мой хороший,- отозвалась старуха,- да только ноги не идут.

- Так оборотней туда не пускают, бабуля,- сказал я тихим голосом, однако старуха меня услышала. Расхохоталась, отбросила от себя соседку.

- Узнал, гаденыш-ш-ш!

Лохмотья опали на пол и вместо старухи перед нами стоял уже кто-то, одновременно похожий и на мужчину, и на женщину. Вытянутый, неуклюжий, с длинными руками и ногами, как паучьи лапы. Дядюшка от неожиданности выронил чашку и напиток выплеснулся на пол. Соседка завизжала, бросилась прочь из дома.

Оборотень понесся в комнату с камином, я побежал за ним, соображая на ходу чем я вообще могу его убить, если могу. Ружье!

Надо как-то обогнать оборотня и добраться до дядюшкиной спальни, пока я жив. Вслед оборотню полетела табуретка. Создание зашипело, повернулось к дядюшке, который сурово смотрел на негодяя.

- Как не стыдно!- дядюшка упер руки в бока. Пока оборотень соображал, я прошмыгнул мимо него вверх по лестнице, забежал в спальню. Схватив ружья, я достал из комода патроны. Навряд ли такие берут созданий вроде него, однако попробовать стоит. Зарядил ружье, вышел из спальни с карманами, полными патронов. Дверь, за которой пряталась лестница на чердак, где находились звери (там очень высокий потолок), была теперь прямо за моей спиной. Дверная ручка уперлась мне в бок. Я ждал.

- Уйди, пока ноги не потерял,- просипел оборотень, поднявшись по лестнице. На его щеках была кровь. У меня сердце ушло в пятки, но только сильнее вцепился в ружье.

- Я тебе башку снесу!- пообещал я, глядя в красноватые глаза существа. Оно лишь улыбнулось и спустя мгновение я смотрел в мамино лицо. Желудок сделал сальто, к горлу подступил комок.

- Отойди, милый,- нежно произнесла мама.

- Ты мертва,- прохрипел я, ткнул дулом в ее румяную щеку,- ты мертва!

- Никто не мертв,- теперь мне улыбался отец. Я зажмурился и выстрелил. Оборотня швырнуло назад так, что, наверное, он очутился у подножия лестницы.

- Вы мертвы,- меня всего трясло, а перед глазами стояла картина нашего горящего дома, в котором я не оказался только потому, что до ночи проторчал на речке. Комок у горла отдавал омерзительной тошнотой. Присел на колени, опираясь на ружье. Еще чуть-чуть и вырвет. Услышал звук открывающейся двери. На плечо легло мягкое прикосновение. Я вздрогнул и обернулся. Две пары сияющих глаз смотрели на меня с такой любовью и радостью, что почему-то сразу стало легче.

- Убегайте скорее,- сказал им я, но они покачали головами. Когда оборотень вновь вскарабкался по лестнице, кое-как двигаясь из-за отсутствующей половины головы, он застонал, увидев прекрасных зверей.

- Уж вы-то меня отведете к этим зазнавшимся ублюдкам!- ликующе воскликнул он, придерживая рукой раненую голову. Во рту, полном крови, виднелись заостренные зубы. Звери выволокли его на улицу. Бросив ружье, я понесся на первый этаж, проверить в порядке ли дядюшка Куница.

Он лежал с разбитой головой, раскинув руки в стороны. Опасаясь самого страшного, я сел рядом и коснулся его морщинистой щеки. С улицы донесся громкий вопль, будто оборотня рвали на части. Возможно, так и было.

Дядюшка Куница приоткрыл глаза, попытался сесть, но я не позволил.

- Нужно сходить за помощью,- сказал я,- а ты не вздумай подниматься, понял?

Он ухватил меня за рукав рубашки, слабо улыбнулся, едва заметно мотнул головой, мол, ни к чему помощь, просто посиди со мной.

К горлу снова подобрался комок.

- Ты же не оставишь меня, правда?- спросил я, полушепотом. Дядюшка слабо улыбнулся.

- Ты никогда надолго не бросал меня одного,- я вцепился в его ладонь, с трудом сдерживая слезы, от которых уже щипало глаза. В дом вернулись звери. Их шерсть была перепачкана черной жидкостью. Они аккуратно приподняли дядюшку с пола, и тоже вынесли дядюшку на улицу.

Я выскочил за ними.

- Куда потащили?

Звери несли его по направлению к лесу. У самых деревьев получилось их догнать, они как раз ставили дядюшку на ноги.

- Не обещаю, что увидимся,- дядюшка обнял меня из последних сил, улыбнувшись так, как умел только он - одними глазами и левым уголком рта,- но вот они, возможно, с тобой не прощаются.

Я ошарашенно смотрел на то, как дядюшка треплет зверей по загривкам, а они щурятся от удовольствия. Глядя на них, я расплакался.

- Как же я? Что мне делать?- спросил я, вытирая рукавом щеки. Дядюшка похлопал меня по плечу.

- Займешь моё место, будешь людям помогать. Снежка поможет, не переживай. Будет тебе плакать, не маленький уже.

Мне хотелось броситься к зверям, дотронуться до них в последний раз. Я не верил дядюшкиным словам, будто с ними я еще увижусь.

Когда они скрылись за деревьями, у меня был порыв броситься вдогонку. Но я лишь сначала оторопело смотрел на них, а потом повернул обратно к дому, где перепуганная Снежка металась по комнатам.

Время шло, я помогал жителям деревушки поддерживать порядок и безопасность. Летом, в особо ясные ночи, я наливал себе чаю в термос, брал Снежку и мы шли обходить деревушку, а потом, ближе к утру брели к озеру, в глади которого отражались мерцающие звезды и дымчатые облака. Снежка каталась на траве, гоняла грызунов, я же пил чай, смотрел на деревья. Мне все не давало покоя обитель богов, уход дядюшки и звери, проводившие его. Лезли мысли, что мой дядюшка, приютивший в свое время соседского мальчишку, отправился как раз туда, куда и остальные божества. Может быть, он как раз был заблудившимся богом, пришедшим в эту глушь, чтобы помогать жителям этих мест. Может быть, именно поэтому звери так хорошо прижились у него да и откуда у обычного человека необычные книги? До сих пор перечитываю и диву даюсь.

Не скрываю, что в такие славные ночи, я не теряю надежды рассмотреть среди деревьев корону из ветвистых рогов,украшенную алмазными цветами, глаза, горящие теплым светом.

Ночи долгие, глядишь и повезет мне.

***

Я обитаю здесь - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.

Тыквенной головой у нас называли Ари, который перевелся к нам в школу в прошлом году. Молчаливого мальчишку с ярко-рыжей копной волос, чье лицо было сплошь усыпано веснушками. Неуклюжий паренек, с растерянным взглядом, будто он что-то потерял и никак не может найти пропажу. Говорили, что он сильно отстает в развитии от всех, только его родители не хотят, чтобы их драгоценному ребенку разрушила жизнь справка о том, что он обучался в коррекционной школе, потому он ходил с нами, в обычную. Ребята, что постарше, его недолюбливали и иногда могли поиздеваться над Ари, отобрав у него сумку и бросая ее друг другу по кругу, в то время как хнычущий Ари пытается ее отобрать. Ну хотя бы на что-то более жестокое ребята не решались.

В столовой Тыквенная голова всегда сидел один, грустно уткнувшись в поднос, на котором обычно стояла тарелка с супом, сладкий пирожок и маленькая коробочка фруктового сока. Если подсесть к Ари и спросить почему он берет только этот набор, он охотно ответит, что его мама считает суп самым полезным для желудка, пирожок - для работы головы, а сок хорош для организма в целом. Так Ари однажды расспросил задира Сэм, а потом с хохотом удалился за стол к своими приятелям.

После окончания занятий, Тыквенная голова не торопился домой. Он мог долгое время сидеть во дворе школы, если это была осень или весна, а зимой нередко засиживался в столовой.

- Слушай, а почему его зовут Тыквенной головой?- спросил я как-то раз у Бобби, своего друга. Мы тогда сидели в спортзале, на совместном занятии физкультурой между двумя классами. Учитель заставлял Ари отжиматься до посинения, а тот послушно выполнял приказ.

- Потому что у него в башке, как в тыкве, ничего интересного,- протянул Бобби, потягиваясь,- еще он рыжий. И если постучать ему по лбу, то получится такой же глухой стук, как когда постукиваешь по тыкве.

- Проверял что ли?- усмехнулся я.

- Не-а,- Бобби решил перевязать шнурок на правом кроссовке,- мне кто-то рассказал, вот и запомнилось.

Однажды я уговорил Бобби подсесть к Ари в столовой, а то у того был совсем печальный вид. Друг сопротивлялся недолго, пусть и отчаянно.

- Но когда к нам приклеятся какие-нибудь прозвища, ты вспомнишь мои слова и пожалеешь,- вздохнул Бобби, вцепившись в свой поднос.

Увидев нас, стоящих возле его столика, Тыквенная голова как-то сжался, втянул голову в плечи, придвинул к себе поднос поближе.

- Привет, Ари,- поздоровался с ним Бобби, я тоже сказал "привет".

Ари вытаращил глаза. Наверное, его удивило, что к нему обратились по имени, а не по прозвищу.

- П-привет,- выдавил из себя он.

- Мы можем присоединиться к тебе за обедом? А то все занято,- Бобби поставил поднос на стол. Тыквенная голова осмотрелся по сторонам. Столик прямо позади него был свободен, но парнишка кивнул.

- Здорово,- я тоже поставил свой ланчбокс на стол. Я редко покупал что-то в столовой, обычно приносил еду из дома, иначе мама обижалась и начинала картинно закатывать глаза, мол, она так ужасно готовит, что сын не желает ничего брать с собой на обед.

Сегодня меня ожидало овощное рагу с рисом и тушеной свининой. Все бы ничего, если бы рагу не пригорело, а рис не переварился.

Тут я заметил, что набор на подносе у Ари поменялся. Вместо привычной тарелки супа, Тыквенная голова взял кусок рыбы в панировке, немного картофельного пюре и стакан чая.

Бобби снял очки, положил их в футляр. Он всегда так делал перед тем, как приступить к еде. Во-первых, чтобы ненароком не забрызгать стекла, а во-вторых, чтобы не разглядывать пищу лишний раз. Его и так мутило при упоминании школьных обедов.

- Как поживаешь?- спросил Бобби, отправляя в рот ложку с супом. Ари кивнул, заливаясь краской.

- С-спасибо, пойдет. Как вас зовут? Мы раньше не общались.

- Бобби,- мой друг протянул Тыквенной голове правую руку, предварительно вытерев ее об штаны. Я тоже представился, наколов на вилку кусочек свинины. Ну хоть она вышла съедобной.

Ари свое имя говорить не стал, вероятно, подумал, что мы его и так знаем. Обед прошел в неловком молчании, потому что нам с Бобби было сложно придумать тему для беседы, а Тыквенная голова просто смущался.

Когда мы закончили, то прежде чем разойтись по классам, я предложил Ари после школы пойти домой вместе. Тот как-то замялся, сказал, что с удовольствием составит нам компанию, но в тот день он нам больше не попадался на глаза.

- С Тыквенной башкой в дружбу играете?- присвистнул Сэм, тот самый задира из параллельного класса, подойдя и положив руки нам на плечи,- не боитесь, что он вас сожрет?

- Чего ты несешь,- Бобби нахмурился, скинул руку Сэма со своего плеча,- дебил!

Сэм смотрел на него с минуту, перекатывая во рту жвачку, потом надул из нее пузырь, лопнул его, цокнул языком.

- Это вы дебилы, ребят. Все знают, что у нашего тыквоголового в подвале есть стратегический запас из засоленного и рассованного по банкам человеческого мяса. Есть отдельная банка с глазами, кстати,- серьезно произнес он. Я сморщился, потому как свинина начала проситься обратно.

Глядя на наши лица, Сэм загоготал.

- Точно дебилы,- отсмеявшись, вынес он вердикт нашем умственным способностям.

С Ари мы сидели практически за каждым обедом и Сэм не упускал возможности припугнуть нас чем-нибудь еще, кроме запасов мяса в подвале. Доходило до того, что Тыквенная голова на самом деле не человек, а двойник из его зеркала, который поменялся с Ари местами. Оттого-то паренек и тормоз, поскольку сидя в зеркале умным не станешь. Бобби шутил над Сэмом в ответ, спрашивая не оттого ли Сэм сам такой тупой.

Меня больше волновало то, что Ари мог допоздна засиживаться в школе, ожидая пока за ним не приедет кто-то из родителей. Один идти домой он категорически отказывался. Сначала были вежливые отмазки вроде тех, что его кто-то из учителей оставил после уроков, что он должен сходить в библиотеку, но напуганный взгляд при упоминании дороги домой выдавал Ари с головой. Нам говорить о причине отказов Ари не говорил ничего, но тот же Сэм сказал о том, что этот отсталыш может бояться пугала.

- Пугала?- переспросил Бобби, поправляя очки. Мы сами засиделись в столовой, пытаясь решить сложную задачу из домашнего задания по математике. Вместе оно как-то легче.

- Ну да.

Сэм вообще-то собирался уже уходить, он переобулся и забрал куртку из раздевалки, как решил перед уходом попить, и наткнулся на нас, бормочущих себе под нос варианты решения.

- Я как-то ходил той дорогой разок,- Сэм распаковал трубочку, идущую в комплекте с коробочкой с соком,- просто до моего дома можно и по-другому дойти, а до дома тыквоголового одна дорога, вроде как. Через частные дома. Вот во одном из дворов стоит пугало.

- Оно правда страшное?- поинтересовался я, подумывая о том, чтобы тоже купить сока.

- Ну, не страшнее тебя, во всяком случае,- сказал Сэм.

- Так смешно, что сейчас помру, ага,- я закатил глаза.

- Да ну обычное пугало,- Сэм хотел было закинуть ноги на свободный стул, но увидел, что в столовую вошла учительница биологии, и вообще спрятал ноги под столом. Нам не разрешалось ходить по школе в обуви, в которой ходим по улице.

- Такое оно, в дырявой шляпе, вместо головы - тыква, прямо как у нашего тормознутого друга,- Сэм неспешно потягивал сок, не спуская глаз с биологички,- рубашка клетчатая, из под которой солома торчит. Что я вам рассказываю, как будто пугал никогда не видели!

Бобби пожал плечами.

- Не видел, представь себе. Вообще не знаю, зачем устанавливать пугало во дворе, пусть и частного дома, но в черте города. Их же вроде как раньше на поле ставили, не?

- Да ну,- покачал головой я,- в садах и огородах тоже ставили, чтобы птицы урожай не клевали.

Сэм удивленно вздернул брови.

- Зачем пугало вообще там нужно? Какой урожай, супермаркет под боком! Серьезно не видели?

- Значит, оно нравится человеку, который его поставил,- Бобби пересчитывал мелочь, найденную в кармане джинсов,- пойду куплю булочку.

Сэм допил сок, хотел было встать и отправиться домой, как вернувшийся Бобби предложил:

- А давайте прогуляемся до пугала.

Его глаза азартно сверкали. Сэм закинул на плечо сумку.

- Пошли.

Пугало оказалось не то чтобы страшным, больше вызывающим какую-то неприятную тревогу. На тыкве, что служила ему головой, были вырезаны глаза и острозубый рот. Рубашка, набитая соломой, изрядно поистрепалась, как и шляпа, которая венчала голову пугала. Очень толстая палка, к которой крепился низ пугала. Вторая, перечеркивающая первую, была чуть тоньше, за нее пугало "держалось" рукавами рубашки. Дворе же, где это самое пугало было установлено, казался запущенным, как и сам дом, хотя вроде бы на втором этаже горел тусклый свет.

У меня мелькнула мысль, что пугало тут само по себе, совсем не к месту.

- Я раньше пугал младшую сестру тем, что оно умеет прыгать. Стоит ему перепрыгнуть через забор, то пиши пропало. Съест ее щеки, а потом и до кишок доберется,- задумчиво пробормотал Сэм, подходя к забору чуть ли не вплотную.

- Выздоравливай что ли,- пожелал я Сэму, отчего Бобби нервно засмеялся. Очевидно, его тоже несколько напрягало находиться перед пугалом. Я отчасти понимал Ари, которому приходилось проходить здесь каждый день. И чем дольше я смотрел на пугало, тем тревожнее себя ощущал. Воздух вокруг как будто сгустился, повисла гнетущая тишина. Сэм нахмурился.

- Оно вроде раньше в другом дворе было. Или я что-то путаю...

- Пошли отсюда,- Бобби не выдержал первым, развернулся и пошагал прочь от дома. Я последовал за ним, позвав Сэма с нами, но тот только махнул рукой и сказал, что ему быстрее дойти до дома отсюда, чем топать обратно.

Следующим утром Сэма в школе мы не увидели. Вплоть до обеда Бобби был бледен и неразговорчив, да и я сам странно себя ощущал.

- Привет, придурки!- Сэм подсел к нам за обедом за стол, за которым мы обычно сидели с Ари.

- Где ты был?- спросил я, чувствую, как становится существенно легче дышать. Как будто тугой узел в груди немного ослаб.

- Ночью зуб разболелся, с утра мама повезла меня к стоматологу,- Сэм взял только компот,- есть нельзя теперь. Ну, пока нельзя.

Тыквенная голова сидел в самом углу и казался бледнее обычного. На предложение подсесть к нему туда, Бобби скривился, мол, еще чего, что, по всей столовой за ним бегать теперь? Не захотел сесть с нами, то пусть сидит один.

- Я уж думал, что тебя пугало сожрало,- произнес Бобби, но в его голосе звучало явное облегчение.

- Как оно сожрет?- засмеялся Сэм,- у него ни зубов нормальных, ни желудочно-кишечного тракта, чтобы переварить меня.

Тут он как будто о чем-то вспомнил.

- Но!

Он полез в карман за смартфоном.

- Стоматология находится недалеко от моего дома, потому в школу я шел той же дорогой, что вчера шел домой.

Сэм открыл галерею. На одной из фотографий пугало стояло уже в другом дворе. Меня прошиб холодный пот.

- Да кто-то поставил такое же, а ты нас сейчас напугать пытаешься,- неуверенно сказал Бобби, потирая лоб.

- Зачем мне вас пугать?- Сэм отложил телефон,- вы каждое утро смотритесь на свое отражение, у вас иммунитет.

- Погоди-ка,- я пропустил мимо ушей его слова,- открой еще раз ту фотку.

Сэм покорно полез в галерею еще раз. Узел в груди снова затянулся

- Этот дом, во дворе которого оно стоит,- я показывал на часть дома, попавшую на снимок,- находится ближе к школе, чем предыдущий.

Бобби страшно выпучил глаза, напрочь забыв о том, что ужасно хотел есть, сидя на уроке литературы. Сэм часто-часто моргал, явно растерявшись от такого открытия. Мы не стали делиться мыслями, просто приступили к еде. Я невольно поглядывал на Ари, возившего ложкой по тарелке с привычным супом.

После занятий, когда мы втроем пересеклись в раздевалке, Бобби предложил снова сходить поглядеть на пугало и проверить так ли все обстоит на самом деле, как мы подумали. Сэм потрепал и без того взъерошенные волосы.

- Ну пошли,- как-то неуверенно сказал он, забрасывая сумку на плечо, посмотрел на меня, будто ожидая, что я стану протестовать.

- Идем,- тоже согласился я, натягивая куртку.

К своему ужасу, мы действительно обнаружили пугало во дворе дома, который стоял ближе к школе. И сегодня оно выглядело как будто еще хуже, чем вчера. Тыква, прикрепленная на место головы, начинала подгнивать. Может быть вчера мы этого не заметили, но сегодня это как-то сильно бросалось в глаза.

- Как думаешь, зачем оно к школе направляется?- нервно усмехнулся я, толкнув Бобби в бок. Тот побледнел, а Сэм хмыкнул.

- Башку новую себе ищет, сто процентов.

Мы переглянулись, а потом засмеялись. Только смех этот был натянутым, неестественным. Дураку понятно, что нам было страшно, хотя храбрились. Хорошее ли дело, пугаться какого-то старого пугала, которое просто кто-то таскает из двора во двор.

Когда мы уходили, я снова посмотрел на двор. Как и предыдущий, он смотрелся очень неприглядным, как будто с пугалом сюда перетащили и засохшую траву, и сорняки.

Решили, что Сэм будет идти домой этой дорогой через день, чтобы периодически смотреть куда еще могло добраться пугало. У меня почему-то не было никаких сомнений в том, что оно передвигается самостоятельно.

На другой день, когда закончились уроки и мои дополнительные занятия, я спустился в раздевалку, чтобы забрать куртку и переобуться, прежде чем идти в бассейн на плавание. Бобби мучился на дополнительном занятии по математике, Сэм собирался вот-вот ко мне присоединиться, большинство других учеников уже разошлось по домам. Только где-то наверху тоненький девчачий голосок старательно выводил какую-то песню под фортепьяно. В раздевалке не было никого кроме меня, по крайней мере, я так думал, пока не услышал сдавленные всхлипы.

- Кто тут?- позвал я, не придумав ничего умнее. Всхлипы на мгновение стихли, а потом стали громче. Я принялся ходить между рядами длинных вешалок, чтобы найти плачущего. В области желудка появилось неприятное ощущение, похожее на то, которое появляется при голоде, однако я был сыт. Наверное, таким образом мой организм пытался предупредить о надвигающихся неприятностях.

Я обнаружил Тыквенную голову, давящегося рыданиями, забившись под одну из вешалок и прислонившись к стене.

- Ари?- удивился я,- ты чего ревешь?

Он поднял на меня заплаканные глаза, отняв руки от лица. Уголок рта с правой стороны лица, был разорван, словно Ари зацепился за огромный рыболовный крючок, как это бывают с рыбами, а потом его дернули обратно. У меня по спине пробежали мурашки. Только сейчас я заметил, что его пальцы были измазаны в крови. Ари смотрел на меня как побитый щенок, ожидая следующего удара.

- Тебе надо к медсестре,- неуверенно произнес я, чувствуя как бешено колотится сердце. Ари подскочи ко мне, ухватил за правую руку и кровь впиталась в рукав моей белой толстовки.

- Проводи меня домой, пожалуйста,- прошептал Ари дрожащим голосом, трясясь от ужаса,- мама не сможет, мама на работе...

- Эй, ты где?- я услышал громкий голос Сэма.

- Сэм!- крикнул я. Он пошел на мой голос. Увидев изуродованное лицо Ари, он отшатнулся.

- Тебе к врачу надо, понимаешь?- я обхватил Ари за плечи, тот начал яростно мотать головой.

- Нет, домой! Надо домой!

Сэм поменялся в лице, будто что-то вспомнив, полез в свою сумку, достал платок.

- Он чистый, возьми,- пробормотал Сэм, вручая платок Ари. Тот часто-часто моргал, будто не замечая ничего вокруг. Тогда Сэм вложил платок ему в ладонь и приложил ее к разорванной щеке. Платок тут же пропитался кровью.

- Так оно получше будет,- тихо сказал Сэм. Ари подождал, пока мы переоденемся. Сам он уже был в куртке и ботинках, в которых ходил по улице. Как будто уже успел выйти из школы, но вернулся. Я нахмурился.

Выйдя из школы, мы замерли на месте, а Ари снова забился в рыданиях, машинально оседая на корточки. Пугало теперь стояло недалеко от забора школы.

- Ну-ка давай обратно,- я подхватил Ари и мы вернулись в раздевалку, куда уже успел спуститься Бобби.

- Вот вы где...-начал было он, но увидев наши выпученные глаза и разорванную щеку Ари, он осекся на полуслове, ошарашенно сделал пару шагов назад. Сэм сказал ему, что пугало уже у школьного забора. Бобби снял очки, положил их в футляр. Во-первых, чтобы не не забрызгало кровью, если она будет. А во-вторых, чтобы хуже видеть и меньше бояться.

- Надень обратно,- велел я,- если ты будешь как слепой котенок, то какой прок?

- В каком плане?- подслеповато сощурился Бобби, доставая очки.

- Ну оно же не просто так сюда притащилось. Значит, будет нападать. Придется отбиваться.

Ари заплакал сильнее прежнего.

- Да оно только за мно-о-ой,- кое-как разобрали мы сквозь плач. Мы непонимающе уставились на него. Заикаясь и постоянно сбиваясь с нити рассказа, Ари рассказал, что видел это пугало каждый день по дороге в школу и обратно. У мальчишки складывалось впечатление, что оно следит за ним своими черными прорезями. Сначала Ари старался не обращать внимания на гнетущие ощущения, потом решил побороть страх. Он стал подолгу останавливаться возле пугала, рассматривать его, говоря себе, что ничего не боится. Затем Ари даже пожалел пугало. Стоит тут что в дождь, что в солнечный день. А после мальчишка еще заметил, что тыква, служившая пугалу головой, начала подгнивать. Ари тогда сказал пугалу, что если бы он мог помочь, то дал бы ему новую голову, ведь судя по всему в доме, во дворе которого тогда стояло пугало, никто не жил. Соответственно, приготовить новую голову для пугала было некому.

И вот с того момента началось. Пугало начало перемещаться из одного двора в другой, вдоль дороги, которой обычно ходил Ари, а потом стало целенаправленно двигаться к школе. Понятное дело, что мальчишка насмерть перепугался, потому попросил родителей отвозить в школу и забирать оттуда. Сегодня мама не смогла. Ари пошел один, пугало стояло во дворе первого же дома в частном секторе, намного дальше от того места, где мальчишка повстречал его впервые. Дальше Ари рассказывать не стал, он залился слезами. Щека наверняка болела невыносимо.

Сэм повесил сумку на крючок вешалки.

- Вроде биты так и лежат под скамейкой, да?

Бобби кивнул, а потом спохватился:

- Ты серьезно?

- Очень просто,- Сэм пожал плечами,- мы берем биты и разносим к чертям это сраное пугало. Что оно может нам сделать?

- Ну, очевидно, что какие-то трюки у него в запасе все же имеются,- я кивнул на щеку Ари.

Сэм только махнул рукой.

Биты для крикета, о которых говорил Сэм, и впрямь оказались в мужской раздевалке. Они лежали под скамьей, на которой мальчишки обычно переодевались. В крикет играли нечасто, однако учитель все равно решил закупить все нужное. Кому-то игра действительно нравилась и после занятий осенью, когда не было дождя, или весной, ученики отправлялись на школьный стадион, взяв все необходимое. А чтобы лишний раз не дергать учителя, то в мужскую и женскую раздевалки, положили несколько бит и мяч.

Сэм обрадованно схватил биту. Наконец-то ему безнаказанно можно будет влупить ею кому-то по голове. Бобби вертел биту в руках, с сомнением глядя на остальных. Как он потом признается, у него в тот момент сердце ушло в пятки, а в желудке словно был какой-то ком.

Ари тоже взял биту, но сказал, что это плохая затея и мы можем пострадать. Я заверил, что все обойдется, мы проводим его домой. Хотя у самого дрожали коленки.

Пугала нигде не было видно, когда мы осторожно выглянули из-за дверей на улицу. Посреди школьного двора стояла только та перекрещенная палка, на которой крепилось пугало.

- Что за черт,- пробормотал я, глазами выискивая драную шляпу и голову из тыквы. Бобби несказанно обрадовался отсутствию противника на линии горизонта.

- Повезло!- выдохнул он и на его губах заиграла счастливая улыбка. Осмотревшись еще раз, мы решили вернуться в раздевалку, чтобы забрать куртки и сумки. Можно было спокойно проводить Аи и самим разойтись по домам.

Однако на подходе к раздевалке, мы ощутили, что стало прохладнее.

- Окно не закрыли что ли,- как бы в никуда сказал Сэм, а вот Ари снова начинал плакать, едва успокоившись.

Ари все понял, еще до того как это "все" дошло до нас. Одно из трех окон оказалось разбито, как и несколько лампочек, освещавших раздевалку. Разбросана солома. Мой взгляд наконец зацепился за одиноко лежавшую на полу истрепанную шляпу.

Мое сердце издало гулкий "тудум" и, едва вернувшись на свое законное место, снова обрушилось в пятки. Волосы на затылке встали дыбом.

- Назад, назад!- скомандовал Сэм, вглядываясь в полумрак, откуда доносилось шипение. Будто кто-то змею притащил в школу.

Пугало, вернее, то, что еще носило на себе голову из тыквы и рубашку, из которой вытряхнулась почти вся солома, ползло по направлению к нам, загородивших собой Ари, исступленно бьющегося в истерике. Бобби цыкнул на него несколько раз, но как будто только подлил масла в огонь.

Пугало подняло свою гниющую тыквенную голову, замерло, изучая наши перекошенные от страха лица своими черными дырами вместо глаз.

- Мать твою,- выдал Бобби, когда пугало начало остервенело биться головой об пол, издавая странный звук, похожий на скрип дверных петель. Меня передернуло. Сэму, наверное, надоело стоять и бояться, потому дико заорав, чем напугал Ари еще больше, бросился к пугалу, занес над ним биту.

Что-то черное и длинное, молниеносно вылезшее из одного рукава клетчатой рубашки, вцепилось в биту.

Это что-то было похоже на кривую ветку дерева, которая стучалась ко мне в окно каждую дождливую, ветреную ночь.

Голова пугала медленно повернулась своими прорезями к Сэму, ухнула, как сова.

Раздался громкий треск.

Это бита Сэма разлетелась в щепки, а он сам завопил от боли - одна из них воткнулась ему в левый глаз. Пугало же продолжило методично расколачивать свою голову. Мы с Бобби просто стояли и смотрели, не в силах пошевелиться. Мое тело будто налилось свинцом. Ари все так же плакал.

Бобби понял на меня глаза, в которых читался животный ужас, и шепотом произнес:

- Хватаем Сэма и валим отсюда.

Я ошарашенно глядел на него, отрицательно помотал головой.

- Так нельзя!

- Ему нужен Ари, пусть забирает!- прошипел Бобби, придвинувшись ко мне вплотную. Наши лица отделяло буквально несколько сантиметров. Бобби тяжело дышал, обдавая меня запахом тунца, сэндвич с которым он купил по дороге в школу, чтобы не есть еду из столовой.

- А если мы будем мешать пугалу, то он нас всех или искалечит, или убьет!

Послышался чей-то радостный визг, перекрывший крики Сэма. Мы снова перевели взгляды на пугало. К горлу подступил комок. Что за черт, где все учителя?

Наверху продолжала петь девочка. Она пела о красоте осени, о золотых и багровых оттенках лиственного ковра, выстилающего узкие улочки загадочного городка.

Под оболочкой из тыквы оказалась маленькая сморщенная голова, похожая на младенческую, только совсем крохотная, угольно-черная. Глаз не было, две щели, сочившиеся густой жидкостью, отдаленно напоминавшей кровь. Вместо рта - такая же щель, только подлиннее, с несколькими темно-коричневыми зубами.

По коридору поплыл запах тухлой рыбы. Я зажал нос рукой, чтобы не вырвало. Бобби ухватил Ари за воротник и потащил мальчишку к пугалу.

-На, забери и проваливай!

Щели, сочившиеся мерзостью, вперились в лицо Бобби. Ари надрывал голос, совсем уже отключившись от реальности.

Голос девочки становился все выше, а музыка ускоряла темп. Где же все?

Сэм опустился на четвереньки, то поднося руку к щепке, торчавшей из глаза, то убирая ее подальше.

Черное нечто, походившее на ветку, вцепилось в лицо Бобби, от чего он заверещал. Его очки упали на пол.

- Отпусти! Возьми его!

Я подошел поближе, протянул руку Ари, тот ухватился, видимо ненадолго восстановив связь с происходящим.

Шею Бобби разрезало с резким свистом, будто кто-то рассек хлыстом воздух.

Кровь брызнула на меня, на Ари, на Сэма. На очки. Я зажмурился и меня все-таки вырвало.

Отдышавшись, помог встать Сэму.

Тело Бобби рухнуло на колени, да так и замерло на мгновение. Потом же упало на пол.

Голос девочки умолк, оборвалась и музыка. Я подхватил Сэма и Ари под руки, кое-как выволок их из школы на улицу, где все еще стояла перекрещенная палка, на которой крепилось пугало. Последнее, что я успел увидеть было то, что маленькая голова, прятавшаяся под тыквой, сжалась еще сильнее. Где же все?

Глаз Сэма спасти не удалось, правда, его это почему-то мало волновало. Отец купил ему повязку и он теперь называл себя королем пиратов. Ари в школу больше не пришел, не через месяц, ни через год. Мы довели его до дома, Тыквенная голова был в совершенно невменяемом состоянии. Кто-то поговаривал, что Ари загремел в психушку, кто-то настаивал на том, что он просто уехал куда-то с родителями, ведь он якобы не впервые меняет школу.

Бобби хоронили в закрытом гробу, историю замяли с трудом. Сослались вроде на то, что все произошло из-за какого-то несчастного случая. Какого именно - моя память, переставшая нормально работать после произошедшего, отказывалась вспоминать. Она будто старается каждое тревожное, каждое страшное воспоминание спрятать в своей пучине.

Фильмы ужасов забываются с легкостью, но почему-то пугало с головой Бобби, которое иногда стучалось ко мне в окно по ночам, забыть не выходит.

***

Я обитаю здесь - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.

Макс поднял глаза к хмурому небу, затем беспомощно обвел взглядом мрачные деревья. Казалось, что они подбираются к пареньку все ближе, постепенно смыкаясь вокруг него в плотное кольцо.

Юноша угрюмо смотрел на то, как Пряник неуклюже ковыляет за ним, крепко-накрепко вцепившись в детский резиновый сапожок нежно-голубого цвета.

- Устал?- спросил юноша, сбрасывая рюкзак на опавшие листья. Пряник закивал, приостановившись и свесив голову на бок, вывалив из раскрытой пасти длинный розовый язык. Запыхался, бедняга.

Пряник подошел поближе к Максу, а потом сел на землю, по-хозяйски разложив на траве длинный хвост.

- Надо бы поесть,- вздохнул паренек, усаживаясь рядом с Пряником. Тот выжидающе посмотрел на паренька, засвиристел, нетерпеливо заерзав на месте.

- Да как так можно, одно сладкое жрать!- паренек принялся рыться в рюкзаке.

Пряник захныкал. Не выпуская сапог из лапок, он пододвинулся к рюкзаку Макса, что-то пропищал. Его странная мордочка, отдаленно напоминающая морду летучей лисицы, скривилась, будто ему было неприятно, обидно и он вот-вот заплачет. Огромные глаза ярко-желтого цвета наполнились слезами, а через минуту создание всхлипывало, роняя на сапожок слезы. Юноша закатил глаза.

- Хватит,- пробормотал он. Тогда существо обнажило маленькие острые зубки, попыталось укусить паренька за руку. Тот легонько щелкнул Пряника по носу, он зацокал языком, наморщил нос.

- Я тебя сейчас за хвост на дерево подвешу, будешь знать как огрызаться,- Макс погрозил существу пальцем,- и сапог отберу, тебе он ни к чему, таскаешься с ним почем зря.

Макс подумал, что и сам Пряник ему не очень-то пригодился, только кругами водит, верещит да подъедает запасы. Паренек достал увесистый сэндвич, завернутый в фольгу, под пристальным взглядом Пряника начал есть. Существо насупилось, засопело.

- Да чтоб тебя,- Макс извлек из рюкзака начатую упаковку имбирных пряников, вытащил из нее пару штук, протянул существу. Оно издало ликующий вопль, вцепилось зубками в угощение, прикончив его в два счета.

- Сахарный наркоман,- процедил юноша сквозь зубы, наблюдая, как Пряник убирает с мордочки и грудки крошки,- неужели не хочешь попробовать даже что-то другое?

Он поднес к носу существа сэндвич. Пряник сначала принюхался, но потом отпрянул, брезгливо скорчившись, прижав заостренные уши к голове.

- Ничего ты не понимаешь,- Макс откусил кусок. Существо что-то пропищало, указав когтистой лапой на рюкзак.

- Нет,- с набитым ртом проговорил паренек,- теперь только на следующем привале.

Пряник опечалился, сел, подперев голову лапами. Макс все удивлялся тому, как у него вообще получается понимать эту образину и как образина понимает его. Юноша вздохнул. Скорее бы поиск закончился.

Пропала дочка соседей. Шестилетняя Амелия ушла поиграть в сад, а когда родители спохватились, девчонка уже исчезла. Макс хорошо знал и девочку, и ее родителей, потому сразу же согласился отправиться на поиски, когда в его дверь постучалась обезумевшая от горя и страха соседка. У нее тряслись руки, волосы из гладкой прически превратились в воронье гнездо. От женщины резко пахло сердечными каплями. Макс попытался ее успокоить, пока безутешная стояла на его крыльце и чуть ли не волком выла, с трудом объясняя цель своего визита. Ужас ситуации заключался в том, что совсем недалеко от их уютной деревушки находился лес, где было болото. Огромное такое, похожее на спящего монстра в лесной глуши. Дети там уже пропадали. Поиск ничего не давал, только находили их обувь, причем даже не доходя до болота. А уж возле болота вообще никаких следов. Дети словно испарялись в воздухе.

Старики поговаривали, что на болоте живет кто-то злой и голодный, родители детей корили себя за то, что не уберегли пропавших. Заглянуть же в саму топь ни у кого не хватало духу. Хотя Максу казалось, что подберись они поближе к болоту, то непременно бы увидели в нем несчастных.

Когда начался поиск и группа добровольцев вошла в лес, то у Макса появилось нехорошее ощущение будто все это напрасно. Юноша почему-то был уверен в том, что Амелия уже мертва. Макс не тешил себя иллюзиями даже когда пропал его младший брат, Свен. В лесу нашли оранжевый сапожок и половину его любимой игрушки - пластикового робота. Максу тогда было десять, он уже понимал, что братец сгинул навсегда. Если взрослые пропадают без вести в лесах, что говорить про детей, которые заплутали в лесу с болотом.

Максу снились кошмары. Свен приходил и звал его с собой, мол, в лесу хорошо, никто не тревожит, играть можно до темноты, домой никто не загонит. А позади брата стояло высокое черное нечто, которое потом наклонялось, поднимало Свена на руки и под страшные вопли мальчишки отгрызало ему маленькие ножки. Брат продолжал выкрикивать, что в лесу хорошо, но Максу как-то с трудом верилось в искренность его слов. Со временем щемящая боль в груди утихла, сны навещали его все реже. Родители разошлись, придя к выводу, что после пропажи младшего развод будет лучшим решением. Макс их поддержал, поскольку осточертело слушать, как они орут друг на друга по вечерам. Он стал молчаливым, угрюмым, убегал в лес, изучал его, надеясь найти хотя бы сущую мелочь, что укажет где искать тело брата.

Макс остался жить с матерью, в том самом доме, где вырос, где спальня брата оставалась нетронутой за дверью с несколькими замками, ключи от которых мать всегда носила на цепочке на шее. Если Макс ненароком задевал их, обнимая маму, то она отстранялась, хмурилась, будто полагая, что он хочет эти самые ключи отобрать. Юноша не думал, что у мамы поехала крыша, просто считал это странным. Хотя, может быть и поехала. Макс сам иногда думал, что сходит с ума из-за тех же снов.

По вечерам, сидя на крыльце и слушая, как о чем-то поют невидимые для глаза птицы, Макс смотрел на лес. И казалось, что лес смотрит в ответ. Как живое существо, большое, голодное, затаившее злобу. Лес сводил его с ума, не давал покоя. Ему хотелось схватить топор и вырубить каждое дерево. Пареньку чудились огоньки, мелькающие среди деревьев, но он списывал это на то, что пялится на лес слишком пристально, вот воображение и подкидывает выкидывает подобные фокусы.

Когда соседка пришла просить о помощи, мать Макса заперлась в своей комнате и, судя по звукам, забаррикадировалась. Паренек, в общем-то, понимал, что ей очень страшно. И ему было страшно. Так страшно, что в ночь перед началом поиска, он не смог спать. Лишь сидел на крыльце, беспрестанно курил, пил кофе, снова таращился на лес. Но на поиск согласился.

Из-за бессонной ночи, Максу, который сбросил рюкзак и отошел по малой нужде за куст, чтобы его точно никто не увидел, показалось, что существо, пытающееся забраться своими лапами в рюкзак - плод его фантазии.

Сначала он просто стоял и смотрел, поправляя ремень, хмуро глядя, как существо, озорно размахивая хвостом, добралось до пачки пряников. Пританцовывая, подпрыгивая, оно без умолку трещало о чем-то своем. Вытащив пару пряников из упаковки, создание воровато оглянулось по сторонам, ссутулилось, а когда распрямилось, то Макс обнаружил, что пряники оно куда-то запрятало, точно не съело. Чуть поодаль валялся нежно-голубой резиновый сапожок. Макс полез за своим смартфоном, посмотрел на фотографию пропавшей Амелии, которую ее мать сделала в день исчезновения. Голубая шапочка, из-под которой торчат косички, бежевая курточка, джинсы. И резиновые сапожки, того самого цвета, как и тот, что лежал перед Максом.

- А ну, пошел прочь!- паренек выхватил из лап существа пряники. Создание выпучило глаза, запищало, подхватило сапог и бросилось прятаться за деревом, откуда потом опасливо выглянуло. Макс достал сигареты, не сводя глаз с перепуганной морды, разглядывающей его с нескрываемым любопытством. Тощие длинные ножки, покрытые бурым мехом, как и остальное тело, не знали покоя. Если морда грустила, то они как будто все рвались в пляс, отчего Макс подумал, что испуг – всего лишь театр одного актера, который на самом деле хочет побаловаться.

- Чего таращишься?- спросил Макс, с наслаждением затягиваясь,- иди отсюда.

Он как следует рассмотрел создание и ему с каждой секундой становилось не то чтобы не по себе, становилось очень жутко. Волосы на затылке дыбом встали, по спине мурашки побежали. Но Макс спокойно курил, присев на корточки, соображая в каком кармане рюкзака лежит нож, если он его взял. Саперная лопатка есть точно, без нее паренек в лес не стал бы соваться. Он старался не подавать вида, что ему жутко, заодно пристально наблюдая за существом. Паренек дернул себя за хвост, в который были собраны кудрявые волосы на затылке. Больно. И то, что происходит, вовсе не мерещится.

Создание ткнуло в упаковку пряников одним из длинных когтистых пальцев, а потом им же указал на сапожок.

- Пряники хочешь? В обмен сапог отдашь?

Существо мотнуло головой.

- Знаешь где девчонка? Отвести можешь?

Оно закивало, радостно скалясь, отчего у Макса душа в пятки ушла. Во рту создания было много острых-преострых зубов. В лицо вцепится - не оттащишь ведь.

- Врешь,- хмыкнул Макс, скрестив руки на груди,- заведешь к болоту и утопишь. Наверное, детей всех перетопил там или съел вообще.

При упоминании болота существо как-то съежилось, прижало уши, закрыло морду лапой. Даже ноги успокоились, но коленки затряслись.

- Ты чего?- поинтересовался Макс. Существо дрожало.

Паренек задумчиво почесал затылок, достал из упаковки пряник, подобрался к существу поближе, протянул угощение. Учуяв лакомство, существо тут же схватило его, но приближаться не стало, наоборот, попятилось обратно к дереву. Сладость была проглочена за секунду.

- Да не бойся,- кое-как уняв собственный страх, Макс теперь пытался справиться со страхом нелепого создания,- я-то тебя не обижу.

Создание натуральным образом всхлипнуло по-человечески, сделало робкий шажок в сторону Макса. Он достал еще один пряник.

- Будешь?

Существо засеменило к нему, все еще прижимая уши к голове, взяло пряник, слегка коснувшись руки Макса. Прикосновение было теплым и мягким, словно о руку паренька потерся кот.

- Ну и славно,- глядя на то, как пряник исчезает в пасти создания, Макс почувствовал облегчение. Дождавшись, когда существо догрызет угощение, паренек спросил:

- А девчонка-то жива?

Существо виновато потупило глаза, прижав сапожок к груди.

- Ну я так и думал, в общем-то,- вздохнул Макс. Существо грустно ухнуло, словно оно хотело что-то рассказать, да вот не получалось. У юноши сложилось впечатление, что это создание само еще ребенок, заблудившийся в лесной чаще.

- Где искать-то ее?

Существо снова сжалось, попятилось.

- На болоте, значит,- увидев уже знакомую реакцию, Макс достал еще один пряник,- туда-то дорогу я и сам знаю.

Макс поднял с земли рюкзак, закинул его на плечо. Существо схватило паренька за рукав куртки и снова замычало, тыкая себя в грудь.

- Со мной пойти хочешь?- удивленно спросил Макс. Создание замотало головой, протянуло ему сапожок, но отдавать не стало. Когда оно находилось в такой близости, Макс заметил, что у него ноги становились ватными.

- Ладно,- согласился паренек, надеясь на то, что сможет привыкнуть к этой зубастой пасти и лапам ужасающей длины. Про себя он назвал существо Пряником, чтоб не было так страшно. Ведь то, что нам знакомо хотя бы по названию или имени, пугает не так сильно.

Надо сказать, что попутчик из Пряника вышел никудышный. Он то верещал о вещах, понятным только ему, то пытался забраться на дерево, чтобы добраться до птиц, которые тут же разлетались в стороны. На каждом привале буквально требовал, чтобы Макс угощал его сладким. Пряник будто позабыл, куда они держали путь, беспечно скакал и прыгал, потому быстро устал.

На животе у Пряника оказалась природная сумка: небольшой кармашек, какой Макс видел у кенгуру на картинках. Туда существо и спрятало несколько пряников. Пряник периодически залезал в свой карман лапой, словно проверяя на месте ли сладости. Со стороны это выглядело так, будто у него блохи и он чешется.

Через какое-то время Макс понял, что потерял рацию, с помощью которой он связывался с остальными добровольцами. Возвращаться назад смысла не было. Громко выругавшись, Макс продолжил идти к болоту. Пряник теперь испуганно поглядывал на юношу, однако отставать даже и не думал.

А потом Макс понял, что заблудился. Так странно было понять это, особенно потому что лес он знал как свои пять пальцев. Вернее, думал, что знал. В воздухе повисла странная тишина. Даже Пряник умолк, прекратил издавать хоть какие-то звуки. Птицы умолкли, ветер исчез.

Макс нахмурился. Существо подошло к нему поближе, вцепилось в левую штанину, попытавшись спрятаться за Максом.

Среди деревьев мелькнула ярко-зеленая курточка. Мелькнула и пропала. Макс ощутил, как его сердце замерло. Вернулась щемящая боль, которую он вроде бы успел позабыть.

Пряник запищал. Он увидел нечто другое, что напугало его до смерти.

Макс пошел вперед, отказываясь до конца верить своим глазам. Курточка появилась вновь, уже ближе, будто ее владелец подбирался к Максу и Прянику все ближе.

Существо отцепилось от Макса и бросилось наутек, оставив паренька один на один с тем, кто вышел из-за деревьев.

Макс обернулся на Пряника, но того уже и след простыл. Значит, они почти достигли болота.

К пареньку подошел младший брат. На нем - та самая зеленая куртка, которую Свен выпросил у мамы на Рождество, чтобы выглядеть в точности как его любимый герой из какого-то мультфильма.

- Привет,- только и смог выдавить из себя Макс, чувствуя, как у него глаза защипало от слез. Свен улыбнулся, взял его за руку. Холодные пальцы. Так горестно стало Максу, что он готов был кричать, только не получалось. Он-то вырос, а вот брат так и остался пятилетним озорником, которого даже похоронить толком не вышло. Тело-то не нашли.

Брат отдернул руку, побежал туда, откуда появился. Макс бросился за ним.

- Подожди!- выкрикнул он на бегу. В голове только одна мысль: лишь бы догнать. Паренек огибал деревья, стараясь не упустить из виду куртку брата.

И вот он уже совсем близко, буквально пару метров.

Макса что-то схватило за капюшон, паренек резко остановился и упал на землю. Он поднял глаза. Пряник сидел на ветке с выпученными от ужаса глазами. Перед Максом простиралось болото, в которое он едва не угодил в погоне за братом. Брата же нигде не было видно.

Чуть поодаль от Макса лежал второй сапожок нежно-голубого цвета. Паренек отнял лапу Пряника от капюшона, встал, отряхнулся.

Девочка нашлась в трех метрах от сапожка. Ее голова и туловище находились на берегу, а ног почти не было. Их отгрызли до колен. Среди лохмотьев, оставшихся от джинсов, и свисающих лоскутков кожи и плоти, торчали ослепительно-белые обломки косточек.

Лица Амелии паренек не увидел. Обглоданная до кости передняя часть головы.

Запах был такой, что желудок паренька захотел вернуть обратно сэндвич.

Макс прикрыл рот рукой, чтобы его не стошнило. Пряник слез с дерева, подошел к девочке, сначала зашмыгал носом, потом и вовсе заревел. Мех на мордочке сразу намок от слез. Он увидел шапочку Амелии, которая лежала чуть поодаль, подошел к ней, подобрал, положил на то место, где у девочки до этого было лицо.

Пряник заголосил, тыкая пальцем в сторону болота.

- Перестань, пожалуйста,- тихо попросил Макс, доставая из рюкзака спальный мешок. Пряник вытер нос, с удивлением посмотрел на то, как юноша укладывает тело девочки в мешок, застегивает молнию. Макс взял мешок на тот случай, если придется заночевать в лесу, мало ли что. Плюс тело нужно было обязательно принести домой, чтобы пропавшую похоронили как следует.

Пряник вдруг умолк. Он смотрел куда-то в сторону, завороженно наблюдая за чем-то. Единственным звуком был тихий плеск воды, как будто кто-то неторопливо шел вдоль берега. Макс повернулся.

Там стоял человек. Высокий, широкоплечий.

Человек сделал неуклюжий шаг в сторону Макса.

Потом еще один.

И еще.

Пряник икнул, отшатнулся.

- Ты кто?- спросил Макс у человека. Пряник снова вцепился в штанину юноши, спрятался за ним. Человек сделал еще один шаг.

Максу захотелось лишиться зрения.

К черной, прогнившей голове было неаккуратно прилеплено лицо маленького мальчика. Лицо будто сняли с предыдущего владельца второпях, не особо заботясь о его целостности. Кожа кое-где разорвана, через нее можно было разглядеть струпья на щеках того, кто примерил лицо.

Тело человека, с непропорционально широкими плечами, длинными руками, которые волочились по воде, слишком худыми ногами, было в каких-то наростах. Грудная клетка искорежена, обломки ребер торчат в стороны. Там, где у людей обычно находится сердце, виднелся тугой пульсирующий узел.

Нечеловек.

- Ножками,- донеслось до юноши.

Не могут люди так выглядеть, даже после смерти. Макс судорожно соображал что ему делать.

- Домой бы,- произнес нечеловек голосом ребенка. Пряник уронил сапожок, осел на землю, прижал лапы к голове, закрывая ими уши.

- Сапожки потерял,- простонал голос.

Рот нечеловека медленно открылся, будто ему это давалось с трудом. Рот вытянулся так, что нижняя челюсть оказалась на уровне его груди.

- Ножками. Домой бы,- голос стал выше.

Лицо мальчика лопнуло, лишь верхняя его часть осталась на месте. Во рту нечеловека был частокол из неровных, но острых зубов. Зубы были даже на нёбе, под языком, больше похожим на кусок протухшего мяса.

- Не идут ножки,- проскулил голос.

Макса затошнило от увиденного и от осознания того, что оружия у него при себе не имелось.

- Домо-о-о-ой!- завыл нечеловек. Он резко бросился на Макса, повалил его на землю, обхватил непомерно длинными ручищами ноги паренька. Макс завопил от ужаса и отвращения, попытался сбросить с себя это чудовище, но оно вцепилось намертво. В следующую секунду Макс кричал уже от боли: нечеловек впился зубами в его голень.

- Ножками домой бы!- хрипел голос, пока чудовище пыталось обглодать ногу Макса.

О голову нечеловека ударился сапожок, который Пряник не выпускал из лап всю дорогу до болота. Чудовище лениво оторвалось от ноги паренька, который закричал еще громче: несколько зубов так и остались в ране, будто это нечто распадалось на части.

Однако стоило ему слизать немного крови Макса, как в тусклых глазах загорелся огонь.

Нечеловек вытянул свою руку в сторону Пряника, но тот ловко увернулся. Макс изловчился, пнул здоровой ногой не человека в грудь. И увяз.

Пульсирующий узел обволок его сапог, сдавил ступню.

- Что ж ты за мразь такая?!- выкрикнул Макс. От страха не осталось и следа, боль затмила его. Макс вспомнил, что в рюкзаке лежит саперная лопатка.

- Ножки не идут.

Пряник напрыгнул на чудовище, вцепился своими когтями в его глаза, Макс кое-как выполз из-под не человека, вырвав покалеченную ногу из узла, дополз до рюкзака.

Пряник завизжал: нечеловек прокусил ему хвост.

Вот она!

Макс выхватил лопатку и как раз вовремя: нечеловек отшвырнул Пряника, склонился над пареньком, снова раскрыв рот.

Юноша со всей силы всадил лопатку в нёбо нечеловека, выбив зубы, растущие из него.

Раздался хрип.

- Домой бы…

Чудовище упало навзничь, пытаясь вытащить помеху, но ничего не получалось. Слишком длинные руки только мешали. Оно кряхтело, барахталось, каталось по земле. Макс кое-как встал, доковылял до нечеловека, с которого уже отвалилось лицо мальчика. На паренька теперь смотрели маленькие, злобные глаза мутно-желтого цвета. Все лицо было сморщено, как изюм. Вместо носа - просто две дыры.

Макс вытащил лопатку, нечеловек засипел.

- Ну ты и ублюдок,- устало произнес Макс, всадил лопату между глаз нечеловека.

Вытащил.

Снова всадил.

И так до того момента, пока ноги нечеловека не задергались в агонии.

В последний раз Макс расколол чудовищу голову. На листья выплеснулось что-то черное и вязкое.

А потом Макс вонзил лопатку в узел в груди так, что лопатка прошла насквозь и застряла в земле. Нечеловек вздрогнул, затих.

Однако Макс не стал вытаскивать лопатку.

Паренек подобрал плачущего Пряника, перебинтовал ему хвост, достав из рюкзака походную аптечку, не сводя глаз с затихшего чудовища.

Макс достал сигареты, зажигалку, закурил.

Поджег нечеловека. Тот вспыхнул как спичка, хотя Макс ожидал, что ничего не получится.

Паренек взвалил на плечо спальный мешок с телом пропавшей соседкой дочки, рюкзак он волочил по земле, Пряник даже немного помогал, тихонько скуля и подвывая из-за хвоста.

Поначалу они шли так быстро, насколько это было возможно, стараясь не оглядываться. Макс сомневался, что у него получилось убить ту тварь, потому вздохнуть с облегчением у него получилось только когда он вышел из леса.

Пряник с ним идти отказался. Макс немного замешкался. Вытащил пряники, протянул их созданию. Оно со счастливым оскалом приняло угощение, сунуло их в свою сумку. На секунду оно задумалось, потом его, видимо, осенило. Покопавшись в кармане, Пряник извлек что-то странное, вложил это в ладонь Макса.

Половина от пластикового робота. Грязная, вся в трещинах и сколах.

Пряник запрыгнул на дерево и через минуту уже скрылся из виду. Макс ошарашено смотрел на останки робота в своей руке. С трудом подавив подступающие к глазам слезы, паренек пошел дальше, убрав подарок во внутренний карман куртки.

Макс добрался до дома соседей, когда уже стемнело. Когда они поняли, что находится в спальном мешке, бабушка девочки упала в обморок, мать страшно закричала, бросилась поднимать пожилую женщину, потом к мешку. Отец еще не вернулся из леса.

- Если у вас есть рация, пожалуйста, свяжитесь с мужем,- пробормотал Макс,- пусть поскорее уходят оттуда.

Весь ужас произошедшего накинулся на Макса только тогда, когда он зашел в ванную, чтобы принять душ и осмотреть рану на ноге. Та, которая угодила в узел, немного опухла, но почти не болела. Мать даже не вышла из своей комнаты. Макс слышал, что телевизор работает очень громко, в щели между полом и дверью виднелся синий свет.

Ножками.

Паренек с удивлением обнаружил, что укушенная нога практически перестала болеть. Хотя он понимал, что это от шока, скорее всего. Кровь была, штанину пришлось разрезать, чтобы отлепить ее от кожи.

Домой бы дойти.

Стоя под водопадом горячей воды, Макс дрожал и плакал. Сердце разрывалось от боли за детей, которых то чудовище заставило остаться на болоте навсегда. Как они туда попадали?

Наверное, как и сам юноша, увидевший зеленую куртку брата. Погнались за чем-нибудь, что показалось им интересным, любопытным. Или знакомым.

Ножки не идут.

Кто знает, вдруг им казалось, что они следуют за мамой или отцом, или же идут вслед за красивой бабочкой с радужными крыльями, за милой девочкой, предлагающей после прогулки в лес подарить куклу. За улыбающимся мальчиком, который пообещал вручить много-много машинок или пластиковых солдатиков.

Он думал и о Прянике, странном существе, подобравшим сапожок. Пареньку казалось, что это создание тоже заблудившийся мальчишка. Может быть он пытался помочь заплутавшим детям, а может быть и сам ненароком пару раз вывел их к болоту. Потому и боялся его потом, как огня.

Домой.

Выдергивая зубы чудовища из раны пинцетом, Макс вздрагивал каждый раз, когда зуб падал на пол. Их набралось пять штук. Паренек сложил зубы в спичечный коробок, спрятал его под свой матрас, потом передумал, вытащил, положил на тумбочку, смотрел на коробок всю оставшуюся ночь. Пусть в темноте ничего и не было видно. Макс знал, что коробок никуда не делся.

Паренек уехал утром, оставив матери записку, где написал ей о том, чтобы она не ходила в лес ни под каким предлогом, даже если это будет Свен в своей зеленой курточке. Даже если это будет сам Макс.

Сначала Макс дошел до местного врача, чтобы он осмотрел ногу, попавшую в узел, а потом добрался до станции поезда. Сидя на своем месте, купленном на последние карманные деньги, юноша знал, что едет в никуда, бросает все. Подальше бы только от леса, от болота.

День клонился к закату. Макс устроился поудобнее на крыльце дома, держа в руках сэндвич с индейкой. Слышно мычание коров, которых вели с пастбища.

Юноша осмотрелся по сторонам, зажмурился от удовольствия. Первое время Макса немного пугала жизнь разнорабочего на ферме, он боялся, что не справится со всеми требованиями хозяина. Однако справлялся, да еще как. В пример другим ставили.

Паренек принялся за свой перекус, мечтательно глядя на полыхающие от солнечного огня небеса.

- Макс! Вот ты где! Нашла!

К нему подбежала дочка хозяина, бойкая девчонка лет шести. Ее лицо казалось Максу очень знакомым, но он никак не мог до конца вспомнить почему именно. Паренек точно никогда не встречал ее и прочих членов семьи до момента, когда он устроился к ним на работу.

- Там соседский мальчишка провалился ножками в дыру в амбаре, никак вытащить не получается!

Она говорила быстро, немного запинаясь от сильного волнения. На ней красовались чудесные резиновые сапожки нежно-голубого цвета.

- А ему домой бы попасть поскорее, иначе родители отругают!

У Макса тут же пропало желание доедать сэндвич. Он узнал в лице дочери хозяина Амелию, девчонку шести лет, которая пропала в лесу.

Дочь хозяина засмеялась, несколько раз повторила про мальчишку, глядя на озадаченного Макса. Как заезженная пленка.

- Ну надо же,- юноша положил сэндвич прямо на ступени крыльца, встал. Девчонка стояла и улыбалась, обнажив черные заостренные зубы, местами будто обломанные.

- Иди вперед, я догоню.

Девчонка радостно закивала, не сводя с него странных мутных глаз. Сразу так и не заметишь, а вот когда начинаешь присматриваться, то все становится явным. Макс взял саперную лопатку, которая стояла в прихожей, прислоненная к стене.

У хозяина ведь нет детей.

***

Меня можно найти тут - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.

- Чайник закипает,- Рори заглянул в ванную комнату, где я чистил зубы, кое-как сидя на краю ванны. Его безупречная прическа всегда вызывала у меня зависть. Подумать только, волосок к волоску лежит. Как так только вышло!

- Выключи, пожалуйста,- пробормотал я, пытаясь разлепить глаза. Ранние подъемы никогда не давались мне легко.

- Интересное дело! - хмыкнул Рори, скрестив руки на груди,- как ты себе это представляешь?

Я повернул голову в его сторону, поправил очки.

- А, точно,- я хлопнул себя по лбу,- все время забываю.

Приходится идти на кухню (вернее, не идти, а плестись), выключать конфорку под свистящим чайником. Я посмотрел в окно. Рори тут как тут, тоже любуется рассветом, который своим розовато-золотым светом заполняет уголки сада. Старые яблони клонились к земле. Скоро с них облетят листья и деревья, сухие и скрюченные, будут напоминать обнаженных старух. Слабых и немощных, даже не имеющих возможности прикрыться, чтобы избежать стыда. На их фоне вишневое дерево смотрелось вполне хорошо, хотя по нему тоже заметно, что оно старожил. Пожелтевшая трава, напоминавшая свалявшуюся шерсть больного пса, который всю жизнь блуждает по грязным улицам, вызывала желание взять зажигалку и подпалить все, а не думать о том, как превратить ее обратно в зеленую. Да, садовод из меня так себе.

- Какие планы на сегодня?- спросил Рори, повернувшись ко мне. Пожимаю плечами.

- Моя работа с садом еще не закончена,- я поправил всклокоченные волосы, подавив зевок,- так что, сам знаешь.

Хоть дни становились прохладнее, все равно приходилось возиться в саду. Он зарос сорняками, будто предыдущий хозяин специально дал им волю так разойтись. Мне уже даже по ночам снилось, что я пропалываю их.

Однако мне очень нравились выщербленные дорожки, мощенные гладкими булыжниками, а конце сада росла самая древняя из всех яблонь, к которой были приделаны качели из веревки и автомобильной шины. Шина покачивалась из-за ветра и яблоня натужно скрипела, будто ее ветвям больно. Сначала у меня была идея убрать качели, однако я передумал. Естественно, качели по назначению не использовались. Но иногда я мог долго стоять там и слушать стенающую яблоню. Моему псу этот сад определенно бы понравился.

- Когда займешься чердаком и оранжереей?

От вопроса меня передернуло. Чердак - самое жуткое место во всем доме, про оранжерею вообще говорить не хотелось. Когда я впервые увидел ее, то пришел к выводу, что ноги моей там не будет. Однако Рори, мой новый знакомый, очень настоятельно рекомендовал начать именно с нее. Ну и раз я взялся помогать, то делать это нужно на совесть.

Я взял чашку, насыпал туда немного сахара, растворимого кофе, налил туда кипятка.

- На чердак смысла лезть нет. Запаха же никакого.

- Перед тем, как пойдешь в сад, включи музыку в библиотеке, пожалуйста,- попросил Рори, глядя на завивающийся над чашкой пар.

- А ты не составишь мне компанию?- поинтересовался я, добавляя еще немного сахара.

- Нет, хочу попрактиковаться,- вздохнул Рори.

- Посиди со мной хотя бы за завтраком,- произнес я, поймав себя на том, что кофе я размешиваю зубной щеткой. Рори покачал головой, хотел взять с полки другую чашку, но его рука прошла насквозь, отчего юноша очень смутился и скрылся в коридоре, на ходу бросив, что завтракать я буду сам по себе. Никогда бы не подумал, что приведения бывают такими ранимыми.

На завтрак были горячие бутерброды с сыром и ветчиной, кофе (попытка номер два). Я даже не поленился выйти на крыльцо, чтобы подобрать утреннюю газету.

Увидев в одной из статей фотографию Рори, я его позвал.

- Чего нужно?- из стены, смежной с гостиной, появилось лицо Рори.

- Тут про тебя пишут,- я потряс газетой у него перед носом. Он тут же подскочил ко мне.

- Что там?- взволнованно спросил юноша. Я положил газету так, чтобы Рори все было видно очень хорошо. Пробежавшись глазами по тексту, юноша раздраженно цокнул языком.

- Дурни проклятые, - прошипел юноша,- чтоб они все до единого сквозь землю провалились! Не могут они никак убийцу найти, видите ли.

Он скривился.

- Фотографию могли бы и получше выбрать, между прочим,- проворчал юноша.

- Нормальная фотография,- я повнимательнее рассмотрел фото, с которого на меня смотрел Рори в форме студента колледжа. Его темно-русые аккуратно зачесаны назад, на губах полуулыбка.

- Да ты никак ослеп, мой друг!- Рори свирепо посмотрел на меня. Он попытался отшвырнуть газету, но ничего не вышло. Его рука прошла сквозь газету и стол, как прошла через чашку до этого. Я поджал губы.

Когда мне впервые показали дом, обвитый диким виноградом, с запущенным садом, жуткой оранжереей с темными, кое-где потрескавшимися стеклами, я был готов рвать волосы на голове, однако финансы после развода и утомительной дележки имущества не позволяли купить что-то другое. Страшнее оранжереи оказалась лишь маленькая спальня, в которой несколько месяцев назад зарезали внука хозяина дома. Но я был благодарен, что агент по недвижимости, который занимался продажей дома, был со мной честен. Нет, в той комнате не было брызг крови на стенах, перепачканного ковра или чего-то такого, что обычно показывают в фильмах ужасов. Страшно оттого, что в спальне было очень чисто. Самая аккуратная комната в доме, самая уютная. Я сразу представил, как хозяин дома, которого увидел лишь однажды, приводил там все в порядок. У него были такие интересные глаза. Полные слез, добрые хрустальные глаза. Он рассказывал, что никого теперь у него не осталось. Сына с невесткой потерял два года назад, жена умерла в прошлом году, теперь еще и внука не стало. Пожилой мужчина все кутался в старенькое пальто, будто никак не мог согреться.

А затем я познакомился с Рори.

Надо сказать, что я не слышал никаких скрипов, шорохов или шепота, которые присущи домам с привидениями. Как-то раз, вскоре после переезда, я заснул на диване в гостиной под бормотание старенького телевизора. По единственному сносно работающему каналу показывали "Я люблю Люси". Из освещения - только торшер в углу.

Проснулся я от странного ощущения, словно на меня кто-то смотрел. Телевизор выключен, торшер потух. Я сел, потянулся за очками, которые оставил лежать на кофейном столике и замер. Лунный свет, льющийся из полузанавешенного окна, освещал кого-то высокого, стоявшего в дверном проеме. Насколько я помнил, гостей никаких не ожидалось, плюс комплекты ключей были все у меня. Мне не то, чтобы стало страшно, скорее некомфортно. Я спросил незваного гостя о цели его визита и кто он вообще такой. Вместо ответа пришедший сделал пару шагов по направлению ко мне, отчего я вжался в диван. Теперь стало страшно. Да не просто страшно, орать хотелось от ужаса, но в горле пересохло и слова застряли там комом. Пришедший не имел лица, лишь темное пятно, на котором полыхали два белых глаза. Я сглотнул, судорожно соображая что делать. Незваный гость вытянул вперед руки и, неуклюже переваливаясь с одной ноги на другую, протяжно воя, пошел прямо к дивану. Я вытаращил глаза, крепко-крепко сцепив зубы. Зажмурился.

И, судя по всему, отключился. Когда я пришел в себя, уже было утро. Прежде чем продолжать распаковывать коробки, я долго курил в саду.

Второй раз Рори напугал меня, когда я принимал душ. Я мыл волосы и закрыл глаза, чтобы в них не попал шампунь, а когда открыл их, то увидел отвратительное лицо с содранной кожей и оторванной нижней челюстью. Я попятился, поскользнулся и свалился, ухватившись за шторку и сорвав ее. Она упала на меня вместе с перекладиной. Вопил от боли и ужаса так, что, наверное, меня слышали даже на другом конце страны.

Где-то после десятого раза, мне это надоело. Заметил, что после первых двух явлений приведения, испуг становился все меньше, тем более что ничего дурного новый сосед не вытворял, разве что приближал мой сердечный приступ.

Собственно, когда в одиннадцатый раз Рори появился в виде скрюченной старухи с глазами, горящим красным, я сказал, что с меня хватит. Нет, не сказал. Я проорал это прямо в изумленное лицо старухи. Она же немного смутилась, как-то подзадумалась и спустя минуту передо мной стоял высокий юноша, у которого шею окольцовывала тонкая красная нить.

Его форменный пиджак студента колледжа был изумрудного цвета, длинные ноги облачены в черные строгие брюки со стрелками.

- Ну тогда вали отсюда,- просто сказал юноша, уперев руки в бока,- хватит с него, подумаешь!

Он презрительно фыркнул.

- Давай-ка без этого! - я начинал злиться,- этот дом за немалые деньги покупался, учитывая еще, что тут убийство произошло.

- Мое убийство, на минуточку! - у юноши от гнева сверкнули глаза. Я вздохнул.

- Я переехал сюда не для того, чтобы какое-то там приведение беспокоило меня! Мне и так сполна хватило.

Приведение заинтересовано приподняло правую бровь.

- Дай мне просто спокойно пожить здесь,- устало произнес я,- пожалуйста.

Выражение лица приведения стало несколько сочувствующим.

- У меня есть предложение,- помолчав, произнес юноша,- меня похоронили без головы, потому что убийца ее где-то спрятал. Найдешь мою голову и отдашь дедушке. Взамен обещаю отстать.

- Где ж ее искать?- изумился я.

- Дальше сада не вынес,- уверенно сказало приведение,- из-за этого не могу отсюда никуда деться, только на кладбище еще появляюсь.

- Идет,- я протянул ему руку. Юноша хмыкнул.

- Серьезно? Я даже спичечный коробок сдвинуть со стола не могу, а ты хочешь, чтобы руку тебе пожал?

Я пожал плечами.

- Привычка.

Сосуществование с приведением оказалось вполне сносным, поскольку пугать Рори меня прекратил, а затем даже стал составлять мне компанию, пока я работал в домашней библиотеке, которой я первое время сильно удивлялся. Книги предыдущий хозяин вывозить не стал, наверное, ограничился только самыми любимыми.

Вечера в той темной комнате с исполинскими стеллажами, ломящимися от книг, с огромным окном (от потолка до пола), из которого было видно не только сад, но и соседние дома, где с наступлением темноты зажигался свет, стали самыми запоминающимися. Я зажигал камин. Под веселый треск поленьев разбирал письма, свалившиеся за день на мою электронную почту, рядом на столе - чашка с горячим чаем. Рори бродил и летал по библиотеке, пробегался глазами по корешкам книг, озвучивал мне названия тех, которые определенно стоит прочитать, а какие можно прямо сейчас отправлять в огонь. Я не стал следовать его совету и те книги, от которых он советовал избавиться, оказались одними из самых интересных в моей жизни.

Со временем мы с Рори стали подолгу разговаривать. Он все жаловался, что ему ужасно не хватает осязания. Взять и сдвинуть стол с места, да даже меня со стула скинуть он не мог. Приведение говорило о том, что наверняка из-за его гибели сильно расстроились девушки, которые учились вместе с ним. Особенно та, с короткой стрижкой и звонким смехом. Рори мечтательно смотрел куда-то вверх, рассказывал, что у нее самые добрые глаза на всем белом свете. Да что там, во всей Вселенной. У нее, правда, был возлюбленный, но Рори готов был поклясться на чем угодно, что с этой девушкой у него была взаимная симпатия.

Приведение любило поспрашивать и о моей прежней жизни. Тут все было достаточно просто. Женщина, с которой я прожил десять лет, вдруг решила, что та жизнь, которой мы жили ее не устраивала. Потому она собрала вещи, пока меня не было дома и в скором времени я уже участвовал в разводе и делении имущества. И вот я здесь, в старом домике, утопающим в объятиях дикого винограда и окруженного садом, похожим на кошмар любого приличного садовника. Я до сих пор иногда думаю о том, что я делал не так, почему она не стала ничего объяснять. Причиной развода стала якобы несовместимость характеров. Ну да, очень удобно.

Рори говорил о матери, которую дедушка не любил, и об отце, от потери которого дедушка оправиться никак не может до сих пор. Еще Рори сожалел о том, что никогда уже не потратит свое наследство, оставшееся от родителей, которым начал бы распоряжаться совсем скоро - ему совсем недавно исполнилось восемнадцать.

Странная вещь. Самым близким существом, если так можно выразиться, мне стало приведение сварливого юнца, которое бывало не отходило от меня ни на шаг весь день. Рори занудствовал, когда я шел покурить, бубнил под руку, когда я что-то себе готовил (как получалось, но готовил), мог появиться в моей комнате (бывшей спальне предыдущего хозяина) и начать взахлеб рассказывать о кошках, которые дерутся возле крыльца.

Он читал вместе со мной. Поскольку предметы перемещать у него не получалось, он просто выбирал нужную книгу, я клал ее на стол или на подставку, садился рядом, занимался своими делами. Когда Рори заканчивал с двумя страницами, я переворачивал лист.

Наверное, мне даже будет не хватать наших разговоров, когда приведение исчезнет.

Пока я допивал кофе, Рори вновь и вновь перечитывал статью.

- Кстати, а кто тебя убил-то? Ты же должен был помнить его лицо,- произнес я. Юноша усмехнулся.

- Подозрения-то у меня есть, а вот лицо ублюдка я не рассмотрел. Он был в маске пасхального кролика. Да и как-то не до лица было, когда он мне нож в глотку всадил.

Я с трудом подавил улыбку.

- То есть тебя зарезал пасхальный кролик?

- Человек в маске пасхального кролика, дубина,- Рори скривился. Тут уж я засмеялся. Юноша закатил глаза.

- Ты идешь в сад или как?

- Музыку-то тебе включить?- я положил тарелку из-под бутербродов в раковину, куда отправил и чашку.

- С тобой пойду,- буркнул Рори.

- Ну надо же,- деланно удивился я,- с мной пойдешь, вот это да.

- Давай-ка займемся оранжереей,- оживился Рори.

Я вытер крошки со стола.

- Господи ты боже мой, неужели ты не чувствуешь где может быть спрятана твоя голова? Так весь сад перекопать можно!

Рори развел руками.

- Черта с два я бы тут тогда торчал.

В то время, когда я переодевался в спальне в рабочую одежду, Рори сидел на полу со скучающим видом.

- Какой-то кошмар,- проскрипел он,- вот смотрел я разные фильмы про мертвых и не очень, и думал: как же круто, наверное, быть бессмертным. Иметь в запасе целую вечность.

Он обвел пальцем узор на ковре.

- По сути, если я никуда не уйду, после того как обнаружится голова, то проведу в этом доме до скончания времен. Просто слоняться здесь, пугать жильцов. Высохнут реки и моря, рухнут дома, сгинет род человеческий. Твои кости превратятся в пыль, плоть твою сожрут черви. А я останусь.

Рори поднял к потолку глаза.

- Вот я пришел домой, бросил сумку с учебниками в коридоре, поднялся на второй этаж. Пока поднимался, ослабил галстук. Тот, что прятался за дверью, был несколько ниже ростом, не очень быстр, но силен. Пока я сообразил что происходит, мне уже полоснули ножом по горлу, повалив на пол. Но, кажется, я успел сорвать маску. Или все было иначе?

Рори махнул рукой, мол, черт с ним. Я задумчиво потер подбородок.

- Предпочитаю кремацию все же. С чего ты вообще взял, что ты куда-то отправишься, после того, как голова будет найдена?

Он посмотрел на меня так, как смотрят загнанные звери, когда их, перепуганных и избитых, вот-вот прикончит охотник. Я вдруг ощутил себя крайне неловко.

- Извини,- мне стало стыдно. Щеки запылали, лицо мгновенно залила краска.

- Еще как отправлюсь, вот увидишь,- отрезал Рори, отведя взгляд. Я достал перчатки. Есть ли вообще такое место, куда люди уходят? Лично я стойко верил в то, что существует бесконечное количество миров, где нас ждут наши близкие люди и не только люди. Мне ужасно хочется посмотреть на своего пса. Хоть на минутку.

Стоя перед оранжереей, я чувствовал, как моя решимость помочь Рори куда-то резко улетучилась. Да ну и пусть в моем доме живет приведение, никому же не мешает. Мне-то точно.

- Почему ты вообще решил, что твоя голова где-то неподалеку?- спросил я, открывая скрипучую дверь оранжереи. Едва вошел туда и тут же зажал нос рукой. Там пахло сыростью, плесенью и чем-то еще, невообразимо отвратительным. Завтрак попросился наружу. Я непроизвольно прикрыл рот ладонью. Рори улыбался.

- Преимущества у моего существования все же есть.

Я посмотрел на него.

- Не чувствую запахов!- воскликнул он и засмеялся.

- Знаешь,- с трудом выдавил я,- кажется, убили тебя неспроста.

Если бы он мог, то прожег во мне взглядом дыру.

Сквозь грязные стекла в оранжерею пытался пробиться солнечный свет и кое-где ему это даже удавалось.

- Зачем он вообще спрятал твою голову?- выдавил из себя я, рассматривая треснувшие ящики, из которых вывалилась земля. Тут и там лежали погибшие растения. Повсюду расколотые керамические горшки для растений. Зачем вообще прячут голову? Для того, чтобы усложнить идентификацию личности убитого. Но не в данном случае.

- Ну, если я не ошибаюсь насчет убийцы, то это просто что-то вроде издевательства. Он предупреждал меня, что если я хоть еще раз взгляну на его девушку, то он мне башку открутит. Ну вот и пожалуйста,- Рори вздохнул. Попытка пнуть один из немногих целых горшков не увенчалась успехом.

- Найду ли голову или нет, но тут все равно придется наводить порядок,- мне страшно было даже представить сколько времени я тут потрачу,- тут всегда так было?

Рори удрученно молчал.

- Эй, я вроде к тебе обращался,- я усмехнулся.

- Дедушка,- нехотя ответило приведение,- поломал все после похорон.

В оранжерее я провозился очень долго. Пока сгреб в кучу осколки горшков, остатки ящиков для рассады, все подмел. Был порыв начать отмывать стекла, но он быстро прошел. Рори находился там только первые два часа, потом ему надоело и он меня оставил. Головы в оранжерее не оказалось.

- Да это бред какой-то,- пробурчал я, снимая перчатки и швыряя их на землю у выхода из оранжереи. Потом достал из кармана комбинезона сигареты, зажигалку. Пока я курил, то обратил внимание на пышно растущий базилик в небольшой кадке почти у самого забора, где с другого угла я бы ее даже не заметил. Никакого базилика я не сажал да и знать не знал про него, а поди ж ты, как разросся. Меня будто током ударило. Почему базилик так хорошо растет, когда остальной сад чахнет?

Я бросился к кадке, принялся вытряхивать из нее землю.

- Рори!- крикнул я. Вывалившаяся голова уставилась на меня пустыми глазницами. Приведения нигде не было видно. Я осмотрелся по сторонам. Неужели он уже исчез?

- Рори!- крикнул я, громче прежнего.

Тишина.

- Иди сюда, я ж не знаю твоя это башка или нет!- я отшвырнул от себя кадку, осел на землю. Сразу стало холодно.

- Выйдешь может, а?- беспомощно произнес я, поборов отвращение и страх и прикоснувшись к голове. Зачем так нужно было поступать с ним?

Рори так и не вышел на мой зов, потому я вытряхнул остатки земли из кадки, положил голову обратно, понес это в дом.

Приведение было в библиотеке. Едва Рори заметил что у меня в руках, он как-то сжался, стал меньше и даже прозрачнее. Я подошел к нему ближе, он дернулся. В его глазах читался животный ужас.

- Что...-начал было я, но Рори прервал меня:

- Все вспомнил.

Мне стало нехорошо.

- Я ведь действительно стащил с него маску, когда он повалил меня на пол,- Рори сглотнул,- и именно поэтому у него получилось всадить нож мне в горло. Оттого что я обомлел и замер.

Я сделал шаг назад. Рори бы заплакал, но у него даже кричать сейчас не вышло.

- Он отрезал голову и спрятал здесь, чтобы я не смог последовать за ним на новое место жительства,- у Рори глаза вспыхнули недобрым огнем, а лицо начало темнеть.

- Стой, стой, успокойся!- я поставил кадку на пол. Рори вскочил, взревел разъяренным зверем и со всей силы пнул кадку. И она отлетела к противоположной стене!

Голова вывалилась на пол. Рори тут же отвернулся. Свет в его глазах потух.

- Не хочу смотреть на себя. Такого себя.

Юноша сделал резкий судорожный вздох. Он внезапно стал не таким, каким я видел его до этого. Будто Рори снова стал обычным осязаемым человеком, к которому можно дотронуться. Юноша посмотрел на меня, потом на голову, и заплакал, спрятав лицо в ладонях.

- Дедушка,- донеслось до меня сквозь всхлипы,- дедушка-а-а...

Его плач был горьким, полным одиночества всех тех ночей, которые Рори провел здесь после того, как дом был выставлен на продажу.

Я протянул к Рори руку. К моему величайшему удивлению, смог до него дотронутся. Он повернулся ко мне, обнял и уткнулся носом в мое плечо, плача без остановки.

Стоило мне сомкнуть свои объятия, как он вздрогнул, внимательно и изумленно взглянул в мои глаза.

Он рассыпался серо-серебряной пылью, напоследок успев улыбнуться мне сквозь слезы.

На могиле Рори я бываю довольно часто, хотя вижу его только на фотографии на надгробии. Я живу в том же доме, правда, у меня все-таки получилось привести в порядок сад и оранжерею. Его дедушку хотели посадить за убийство Рори из-за наследства его отца, но пожилой мужчина успел повеситься.

Каждый раз стоя у надгробия моего друга, никак не могу взять в толк почему нужно было убивать его. Я знаю, что при других обстоятельствах мы вряд ли бы встретились, однако лучше другая история, где он жив, а не та, где я приношу ему цветы и протираю фото на холодном камне. Мне нравится думать о том, что теперь, помимо пса, у меня есть тот, кто обязательно станет встречать на той стороне.

Надеюсь, и Рори встретили.

***

Меня можно найти тут - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.

На последней ступеньке крыльца лежала мертвая птичка.

- Вот это да... - только и смог произнести Берт, увидев такой подарок прямо перед крыльцом. Взъерошенный, в теплом полосатом халате, наброшенным поверх пижамы, с чашкой крепкого кофе в руке, он вышел на крыльцо, чтобы покурить. Берт огляделся по сторонам, высматривая кота, надеясь, что это его проделки.

- Дерьмо! - Берт закатил глаза, поправил очки, съехавшие на кончик носа. Потом поставил чашку на ступеньку крыльца, подошел к птичке, взял ее в руки, внимательно рассмотрел бедняжку.

- Черт бы тебя побрал, Сибе! Прекрати делать такие подношения,- проворчал Берт, глядя на белые перья на грудке птицы. Кота нигде не было видно. Он ведь прекрасно знал, что хозяин не очень-то любит такие сюрпризы, но подобные подарки все равно время от времени оказывались на крыльце. Только обычно это были мыши.

- Лучше бы деньги приносил,- буркнул Берт. Молодой человек смотрел на птичку в своей ладони. Лазурные крылья и хвост.

Берту одиннадцать. Он идет из школы и видит, что возле дороги, под кустом чайной розы лежит крохотная птичка. У нее серые крылышки и белая грудка. Берт подбегает к ней, садится возле нее на корточки, птица даже не дергается. Сначала мальчишка думает, что она мертва, но нет, дышит еще.

- Чего ты там нашел?- сильный пинок сбивает Берта, он падает навзничь. Над ним появляются лица троих ребят. Они учатся на год старше. Они на голову выше и в разы сильнее болезненного Берта, хилого, неспортивного мальчишки, который все свое время проводит над книгами и учебниками.

К счастью, птицу не замечают.

Берта хватают за лацкан форменного пиджака, поднимают на ноги. Мальчишка вжимает голову в плечи, понимая, что его сейчас будут бить. Без причины, просто потому что они сильнее. Потому что им так хочется.

Первый же удар приходится прямо в нос. Завопив, Берт хочет приложить руки к лицу, чтобы хоть как-то облегчить боль, но не выходит. Тот, что держит Берта сзади, немного напуган, но раж товарищей мгновенно его успокаивает. Страх уступает место желанию посмотреть что произойдет дальше.

Тот, кто бил в нос, распаляется. Вид крови, заливающей нос и подбородок тощего ботаника, только подстегивает.

От удара в солнечное плетение у Берта сбивается дыхание. Он начинает хрипеть, пытаясь судорожно вдохнуть.

- Да тебя даже бить неинтересно,- тот, что пока просто смотрел, разминая руки. Брезгливо глядит на Берта, сплевывает на землю.

- Пошел ты,- кряхтит Берт, пытается лягнуть ногой обидчика. Третий удар наносят в пах, а потом их спугивает учительница, решившая прогуляться до автобусной остановки мимо прекрасного розового куста.

Она быстрым шагом подходит к Берту, скрючившемуся от боли пополам. На ходу достает белоснежный платок, пахнущий сладкими духами, наклоняется к стонущему от боли мальчишке.

- Какой кошмар,- возмущенно говорит она, вытирая кровь с лица Берта. Он то и дело поглядывает на птичку.

- Как ты, Берт?- спрашивает учительница. Она ведет у Берта литературу. Мальчишка пытается улыбнуться. Ему хочется, чтобы она поскорее ушла, чтобы подобрать птицу, которую он позже принесет домой.

Мама сидит возле кроватки младшей сестры, которой на тот момент исполнилось полгода. Когда Берт покажет ей птицу, мама мгновенно рассвирепеет и попытается выбить птицу из рук сына.

- Ты о сестре подумал? Дохлятину он принес! - шипит она,- а вдруг она чем-нибудь заболеет!

Кричать на Берта мать не сможет - сестра только заснула. Берт иногда пользовался такой ситуацией, когда что-то разобьет, например. Пока мама сидит у кроватки, он тихими голосом сообщит ей о произошедшем, мама от злости покраснеет, но ругать может только шепотом, иначе сестра проснется. Берт сидит у ее кроватки, пока мама не перестанет гневаться. Тогда можно и идти делать свои дела.

- Что у тебя с носом?- снова шипит мать,- во что снова вляпался?

Берт смотрит на безмятежного розовощекого ребенка в кроватке, спящего сладким сном.

- Ни во что,- угрюмо шепчет мальчишка. Хорошо, что очки лежали в футляре в рюкзаке. А то еще за них получил бы.

- Уйди отсюда да забери  птицу эту проклятую,- мама зло смотрит на Берта,- умойся!

Мальчишка бросает еще один взгляд на сестру, затем пинает кроватку. Мама не успевает разразиться криком, как сестра просыпается и начинает орать. Берт выбегает из комнаты, потом из дома, со всех ног несется в заброшенный сад, который считал своим тайным местом.

В том саду есть полуразвалившаяся сторожка, где мальчишка и просидит до самого вечера, пытаясь хоть как-то помочь птице выкарабкаться. Не получится и птица умрет.

В синих сумерках, пока Берт будет копать могилку маленькой лопаткой и одновременно плакать, за ним придет отец, которому мама расскажет про убежище сына.

Птицу дохоронить так и не выйдет, отец отвесит Берту оплеуху за то, что грубо разбудил сестру, отшвырнет лопатку, потащит Берта домой, где мальчишку будет ждать порка ремнем от взбешенной матери. А когда Берт вернется в сад на следующий день, птичку найти не выйдет. Возможно, всему виной коты. Мальчишка сядет возле наполовину вырытой ямки, завоет от беспомощности, начнет раскачиваться из стороны в сторону. Ему даже будет невдомек кого жальче: мертвую птицу или себя самого.

Берт, тот, что взрослый, в полосатом халате и очках, с чашкой остывающего кофе на одной из ступенек крыльца, понес мертвую птицу за дом, где предыдущая владелица дома разбила сад, заботливо уложил птицу в картонную коробку из-под пончиков, которые Берт часто покупал после работы. Он не стал переодеваться, вырыл такую ямку, чтобы никто из животных, что будут бродить по саду, не смог добраться до птицы, осторожно уложил в нее коробку. Постоял с минуту, внимательно глядя на импровизированный картонный гроб, засыпал его землей.

Берт, тот, которому одиннадцать, ходит в школу с распухшим носом. Учителям говорит, что неудачно упал, учительница литературы старается на него не смотреть. Хоть она и спугнула хулиганов, но вмешиваться ей никуда не хочется: отец одного из задир - большая шишка. Стоит ей рот раскрыть, как ее попросят уйти с работы.

Родители с Бертом разговаривать отказываются, за завтраком мать только поставила условие: еще раз придет в таком виде домой, то она его просто не пустит. Иногда Берту думалось, что его появление на свет было нежеланным и мама с папой не могут никак придумать способ избавиться от старшего ребенка. Несмотря на прекрасную учебу и явные успехи в школе, похвалы от родителей ждать не приходилось, а вот если редко случались оценки ниже высшей, то его пороли ремнем. Да так, что потом сидеть нельзя было несколько дней. Отец особенно старался и лупил той стороной, где находилась пряжка.

С рождением сестры все стало куда хуже. Берт ловил себя на мысли, что ему хочется задушить ее, но тут же думал: сестра-то ни в чем не виновата.

После уроков Берта снова поджидают ребята, которые его регулярно бьют. Они преграждают ему выход из раздевалки. Последним уроком была физкультура. Увидев распухший нос мальчишки, они начинают гоготать. Берт устало смотрит на них, кидает на пол свой рюкзак с учебниками. Может быть, у них получится случайно убить его и не придется возвращаться домой?

Марк, самый высокий из них, гадко ухмыляется. Именно он бил в нос. Джон, коренастый толстяк с брекетами, немного хмурится. Он держал Берта. Робби, с огненно-рыжей шевелюрой, тоже кладет рюкзак на пол. Он бил в пах, а сегодня хочет попробовать выкрутить ботанику руку.

Марк прикрывает дверь в раздевалку, предварительно оглядываясь по сторонам - вдруг кто увидит?

Джон встает возле двери. Держать ботаника нет смысла, можно просто отпихивать его назад, чтобы он не убежал. Пока его друзья колотят Берта, он улыбается.

Берт вдруг понимает, что ему совсем не нравится происходящее и умирать он не намерен. Мальчишка резко дергается, сбивает Марка с ног. Он падает, ударяется затылком об угол скамейки. Прежде чем он перестанет дышать, на лице появляется удивленное выражение. Его глаза широко распахиваются и в них отражается бледное лицо Берта.

Джон и Робби смотрят на мертвого друга с несколько секунд, потом хватают свои рюкзаки и дают деру из раздевалки, оставляя Берта один на один с Марком, чье лицо медленно начинает сереть.

Сначала Берту кажется, что он вот-вот заплачет, однако мальчишка улыбается, а потом начинает громко хохотать.

- Да ты ж сдох, Марк!- кричит он, нагнувшись к телу. Марк не отвечает. Потухшие глаза смотрят в никуда. Берт вдруг в ужасе замолкает, прижимает руки ко рту. Звенящая тишина приводит его в ужас. Мальчишку сначала просто трясет, потом он начинает рыдать. Он падает на колени возле неподвижного Марка, хватает его за ворот рубашки.

- В-вставай,- заикаясь говорит Берт, приблизившись вплотную к лицу мертвеца. Тот никак не реагирует. Берт замечает, что скамья под головой Марка окрасилась в красный цвет.

Берт отдергивает руки от Марка. Вскоре у него не остается сил на рыдания и он просто скулит, умоляя хулигана встать, пока в раздевалку не заглядывает тренер.

Берт, тот, что взрослый, через пару дней заметил, что на том месте, где он похоронил птицу, появились зеленые всходы, будто он что-то посадил там. Молодой человек нахмурился, осмотрел их со всех сторон, а потом сходил за лейкой и полил место захоронения.

Берт, которому одиннадцать, теперь находится на домашнем обучении, что еще хуже, чем травля в школе. Она постоянно называет мальчишку убийцей и упоминает про мертвую птицу, мол, он убил еще и несчастную птаху. Берт, до конца не пришедший в себя после гибели Марка, не отвечает ей. Он покорно выполняет всю домашнюю работу, помогает матери с сестрой, выслушивает упреки отца. Из дома он выходит редко, разве что в магазин или на рынок.

Мальчишка мысленно просит прощения у Марка и у птички. Да, Марк был тем еще засранцем, но Берт совершенно не желал ему такого. Берт всего лишь хотел, чтобы учителя или родители обратили на это внимание, нашли в себе силы и смелость поговорить с его отцом, крайне влиятельной персоной в городе. Берту хотелось, чтобы просто нашелся тот человек, который не оставил эту ситуацию просто так и встал бы на сторону хилого ботаника, заметного только тогда, когда нужно отправить кого-то на конкурс и чтобы школа при этом не облажалась, а заняла призовое место.

Птице же он мысленно говорил, что обязательно похоронил бы ее как следует, потому что никто такого не заслуживает. Берт был стойко убежден в том, что каждое существо, будь то птица или человек, имеет право на то, чтобы его мертвое тело было спрятано. Никогда ведь не знаешь что придет в голову тому, кто это самое тело обнаружит.

Спустя какое-то время, Берт идет домой из магазина и находит еще одну птицу. Она лежит на обочине тротуара. В отличие от первой птички, эта уже мертва. У Берта холодеет все внутри. Он ватными ногами бредет по направлению к птице, поднимает ее дрожащими руками. Розовая грудка, голубые крылья. Берт со всех ног несется домой, чтобы забросить пакет с продуктами. Птицу он прячет в карман, чтобы мама ее не увидела.

Мама разговаривает по телефону со своей подругой на кухне. Берт как можно тише поставил пакет на пол в прихожей, а сам снова вышел на крыльцо и захлопнул дверь. Он забыл, что мать может увидеть его из окна, мысли мальчишки были целиком заняты птицей.

Когда он возвращается домой, с перепачканными в земле руками, он застает у дома машину "неотложки". Его сердце сжимается от страха, но, сделав глубокий вдох, Берт заходит в дом.

Мама чуть ли на стену не лезет. Она кричит от ужаса, заламывает руки, пытается ногтями разодрать себе лицо. Отец вместе с врачом пытаются ее успокоить, но все без толку.

Берт стоит в прихожей, наблюдает за всем этим издалека, не решаясь сделать и шагу по направлению к родителям.

Потом выяснится, что мать уронила сестру на кафельный пол кухни. Мать не будет разговаривать несколько месяцев, станет просто сидеть и смотреть в одну точку. Отец начнет пить, но потом познакомится с какой-то женщиной и уйдет к ней. Берт останется с матерью в их доме.

Матери будет часто казаться, что она слышит как плачет сестра по ночам. Берту тоже покажется так пару раз, но потом он поймет, что это просто завывает ветер.

Берт, который взрослый, сидит на кухне и смотрит на куст чайной розы, который вырос буквально за несколько часов на том месте, где была похоронена птица. Он находил птиц каждый раз, когда кто-то из окружения должен был умереть. Смерть матери обернулась малиновкой, смерть отца - крохотным воробьем. Берт не знал, чья смерть прорастает из картонной коробки, превращаясь в самое прекрасное, что ему когда-либо доводилось видеть. На могилках других птиц ничего не росло.

Возможно, все это простые совпадения и Берт только напридумывал самому себе о том, что только он найдет мертвую птицу, как сегодня-завтра узнает о чьей-то кончине.

Он не стал выходить на крыльцо, закурил прямо на кухне. Берт вдруг все понял.

Когда на следующий день Берта паковали в черный пластиковый мешок после страшной автомобильной аварии, бутоны на кусте чайной розы распустились. Из одного из них выпорхнула белая птица с лазурными крыльями и хвостом.

***

Меня можно найти тут - https://vk.com/lostsummoner (моя личная страница, не реклама, не коммерция). Я с удовольствием с вами пообщаюсь и отвечу на вопросы, если таковые имеются.