Kurmis

Сегодня не пятница, но я думаю, что завтра смогу выложить еще одну главу.

7 апреля. Несколько дней я прибывала в унынии и не включала дозиметр. Я сидела на диване, разглядывая коробочку, в которой он хранился. Как я уже упоминала ранее, она имела защелки по краям, сам футляр, по-видимому, был герметичным. Кроме того, он был очень тяжелым, стенки его были проложены листами свинца.

- Наверное, поэтому он все еще работает – сказала я вслух, убирая его на полку. Если я не хочу провести дни, отведенные мне, в депрессии, то мне нужно перестать думать о радиации. «В конце концов, я прожила так уже почти год и все еще жива, и кто знает, может, меня завтра съест медведь или стая волков. Почему я должна переживать? Все равно ведь никуда от этой радиации не деться» - рассудила я и успокоилась, пообещав себе и Хворосту просто не приближаться к воронкам. Удивляло только, где же были рабочие с завода? Почему ящик с противогазами был вскрыт, и там лежало всего две-три штуки? Ведь наверняка изначально их было куда больше. Но я нигде не видела трупов в противогазах. Вход в убежище я тоже не нашла. И та записка, которую принес мне Хворост на газовой станции… Все это не выходило у меня из головы. «Заготовить к отгрузке 20 RAL 1018 - CG» - кажется, так было написано в той записке.

- Двадцать – это, скорее всего, количество. А CG – какое-то обозначения газа, наверное – рассуждала я вслух. Но не знала какое. Это могло быть что угодно, от ацетилена до какого-нибудь фосгена, зарина или V-газа.

Мне хотелось узнать ответы на множество моих вопросов, но я, к сожалению, могла лишь рассуждать. Вряд ли я когда-либо узнаю правду. И это расстраивало меня не меньше, чем одиночество.

9 мая. Сегодня традиционный праздник Победы в Великой Отечественной Войне. И вот мы вдвоем с Хворостом отмечаем его. Но в этой войне победили не мы, если победитель вообще был…

27 мая. Год. Ровно год, как я одна. Год назад я ушла в это злополучное место под землей. Год назад я осталась в живых. Никого нет. Никого уже не будет. Этот год был самым тяжелым годом моей жизни. Зачем я живу? Зачем я еще что-то делаю? Мне страшно, единственное существо, которое не дает мне сойти с ума, это мой верный Хворост. Чашка с чаем стояла на столе, она давно остыла, собака спала у печки на своем месте, а я сидела на подоконнике, прижимая к себе подушку, и смотрела в окно. Собирался дождь. Сначала было много событий, много всего нужно было сделать, а сейчас я с трудом нахожу себе занятия, моя жизнь стала слишком размеренной и однообразной. Даже волки, и те куда-то пропали. Конечно, я была этому только рада, но все же… Когда человек попадает на необитаемый остров, он лишен всех благ цивилизации, лишен общения и начинает сходить с ума. Но у меня было все, что мне нужно, кроме общения. Хотя я должна отдать должное моей собаке, ведь я могу разговаривать с ним, но иногда мне кажется, что я уже слышу ответы. Может быть, я уже не в себе? Интересно, сколько еще мне удастся протянуть в добром здравии…

2 июня. Вот и наступило лето, мне нужно снова много всего делать. Скоро я буду варить варенье, сушить рыбу и грибы. Но самое неприятное то, что я должна заготавливать дрова. Придется ездить в лес. Но сначала надо раздобыть где-то инструменты, которыми я смогу рубить деревья. Взвесив все варианты, я решила остановиться на бензопиле. Масло и бензин у меня были в неограниченном количестве, она должна была сильно упростить работу. Именно за ней я и собралась сегодня ехать. Мы с Хворостом сели в машину и направились к магазину инструментов. Он был не закрыт, но внутри было темно. Пришлось зажечь керосинку. Кругом пыль, ощущение одиночества в подобных местах всегда усиливалось. Я бегло осмотрела прилавки, и, наконец, нашла то, что нужно. Бензопила была довольно известной фирмы и должна работать исправно. Тут же на полке было специальное масло для смазки цепи и для бензина. Хворост принюхался к чему-то и зарычал, я обернулась – из-под прилавка выпрыгнула здоровенная крыса, она побежала через весь магазин и утонула где-то во мраке. Я вздохнула, как же она меня перепугала! Сложив все в машину, мы поехали к дому. Конечно, стоило бы поехать и опробовать пилу, но я тянула с этим. Мне было все еще очень страшно заезжать в лес. Мысли беспокоили меня, я металась между выбором – ехать в лес или к дому, и тут на приборной панели загорелась лампа тормозной жидкости. С чистой совестью я развернула машину к дому, нужно было долить тормозухи, она давно уже куда-то уходила.

4 июня. Вчера я весь день разбиралась с машиной. Развалился гибкий шланг, подходящий к колесу, там, через трещинку и уходила тормозная жидкость. Пришлось на мотоцикле съездить в бывший авто магазин, я потратила несколько часов, прежде чем отыскала подходящий шланг. На самом деле он не очень подходил, т.к. был длиннее, но у них имелись гидравлические ножницы, и мне удалось укоротить шланг. Однако, я все равно злилась на то, что пришлось потратить так много времени на починку этого, казалось бы, пустяка. Сегодня я решила все же поехать и спилить какое-нибудь дерево. Мы с хворостом оказались на опушке леса довольно быстро, я остановила машину, закинула на плечо «Сайгу», взяла бензопилу и вышла. На опушке росло одно небольшое деревце, и я подумала, что практику лучше начать с него. Запустить бензопилу оказалось нелегким делом, я выполнила все по инструкции (которую не забыла захватить позавчера в магазине), но она все равно не заводилась. Хворост лежал в траве в тени кустов. Надо мной пробежала тень, я подняла голову и увидела высоко в небе какую-то крупную хищную птицу. Возможно, это был даже орел.

- Надо же! Раньше у нас такие птицы не летали – сказала я вслух, вытирая пот со лба. Погода стояла жаркая, солнечная – Еще несколько попыток и поедем домой, Хворост, что-то я утомилась.

Как только я сказала это, бензопила чихнула и завелась. Сказать по правда, я немного расстроилась этому, так как уже порядком устала и хотела вернуться. Но ничего не поделаешь, придется пробовать. Я никогда прежде не пилила деревья, и думала, что это будет очень тяжело. Но как оказалось, бензопила знала свое дело хорошо и то самое деревце быстро оказалось на земле. «Теперь нужно что-нибудь покрупнее» - подумав, я пошла к ближайшему дереву в лесу. Это была сосна. Сосна хорошо горит, но долго сохнет. Мне жалко было эту большую красивую сосну, но на кону была моя жизнь зимой и выбирать не приходилось. Сделав угловые насечки, я отпрыгнула и дерево, потрескивая, рухнуло в чащу. Треск показался мне оглушительным, лес словно замер. Мне было и грустно, и радостно одновременно. Распил дерева на бревна занял несколько часов с передышками. Правда сил сгрузить бревнышки в машину уже не осталось, и было решено вернуться за ними завтра.

Прошу прощения у всех, что пропала так надолго. Дело в том, что я уезжала в Абхазию, а по возвращении долго не могла восстановить файл с рассказом. Но все получилось и теперь я снова имею возможность продолжить. Спасибо за терпение! И так, часть 11.

Машина завелась не с первого раза, стрелка бензина приближалась к минимуму. Придется заехать на мою «заправку». Я хотела в будущем немного переделать эти бочки. Стоило бы поднять ту, что с краником, на какую-нибудь возвышенность. Так я бы смогла заполнять бензобак до полного падения уровня бензина в бочке. Но полную бочку мне поднять не под силу, поэтому сначала придется поставить ее на постамент опорожненной и начерпать туда ведром из другой. Я предпочла оставить этот замысел на более теплое время года. А пока исправно раз в несколько месяцев я заполняла бочки, возя их на телеге к бензовозу. Заправив машину, я поняла, что скоро в очередной раз предстоит совершить рейд к бензовозу и уже в сотый раз обещала себе подыскать для этого более подходящую телегу. «Однажды она попросту развалится, и ты потеряешь много бензина» - так я частенько думала перед очередной заправкой и забывала, как только привозила ее на место.

Но сейчас предстояло решить, что делать с дровами. В лес я не хотела, очень не хотела. Там меня, скорее всего, съедят. Банально, просто, но жизненно. И тут я вспомнила, что когда-то давно, до «События», у мужа была дача недалеко от города. Там, в сарае, было много хороших дров, заготовленных для бани. «Все таки, там нет леса, и, возможно, там не будет волков» - решила я, и двинулась в путь. Несколько раз мне приходилось искать другие дороги, потому как, например, виадук над магистралью был разрушен, а на трассе оказалась воронка. Но мой замечательный «УАЗик» прекрасно ехать по бездорожью и через поля. Все таки, я была рада, что в свое время нам хватило денег только на этот автомобиль. Что бы я сейчас делала, будь у меня какая-нибудь «Лада»? Хотя, «Лада» бы не завелась после «События» и, вероятно, у меня сейчас вообще не было бы никакой машины. При мысли об этом меня передернуло. Я старалась не позволять себе думать о негативе. За все то время, что приходится жить здесь, в одиноком мире, мне часто приходили на ум самые печальные варианты развития событий. Но из-за некоторых грустных мыслей легко было впасть в депрессию, что в моей ситуации непозволительная роскошь. Вот уже показался тот поселок, в котором была наша дача. Он никогда не был жизнерадостным, но сейчас все выглядело особенно грустно. Пустые черные окна покосившихся домов, прогнившие ограды, размытая дорога. И тишина. Медленно подъехав к нашему домику, я оставила машину, взяла свою «Сайгу» и пошла к забору. Заборчик хоть и не был крепким, но все таки не упал, а на калитке красовался замок. Ключа у меня, разумеется не было. Причем, замок был застегнут на той стороне калитки. Родители часто делали так, у замка были длинная дужка, они закрывали его снаружи и через отверстие в калитке перекидывали его на ту сторону так, что снаружи была видна только эта самая дужка. Я обошла забор и, найдя место, где он был ниже, полезла по нему вверх, но когда начала спрыгивать, зацепилась штаниной, перевернулась в воздухе и упала в снег плашмя. Сугроб смягчил мое падение, но больно было все равно. Ругаясь, я подобрала карабин, и хромая двинулась к дому. Дверь дома, разумеется, тоже была заперта. Но этот замок можно было открыть изнутри, поэтому, в душе сожалея и прося прощения, я разбила прикладом ближайшее окно и осторожно, чтобы не пораниться (только лишних ранений мне сейчас и не хватает!), залезла внутрь. В доме было тихо, сумрачно. Я нашла в коридоре под лестницей керосинку. В ней еще что-то плескалось, и вскоре у меня был свет. Открыть замок изнутри оказалось не так просто – за почти год простоя замок просто заржавел. Но, в конце-концов, он поддался и дверь со скрипом открылась. Я собрала в ящик дрова, которые лежали около печки и оттащила их в машину. Это действие пришлось проделывать несколько раз, так как дров было не мало, а оттащить их за один раз я не могла. Потом настала очередь сарая. Под лестницей, в ящике с инструментами я отыскала лом. Пройдя в конец огорода, я огляделась. Стекольный парник потрескался, а кое-где и не выдержал натиска снега, стекло обвалилось внутрь. Печальное зрелище, мне сразу вспомнились жаркие июльские деньки, когда мы вставляли эти стекла, все тогда было таким беззаботным, после работы нас ждал прохладный домашний лимонад… Я вставила лом в замок и сдернула его. В сарае действительно было много дров. Теперь нужно было сдернуть замок и на калитке, чтобы можно было безпрепятственно перенести все это добро в машину. Подойдя к калитке я увидела… что замок не был застегнут! То есть мое падение было напрасным! Да что ж мне так не везет с замками-то? На огородной тачке со скрипучем колесом я принялась таскать дрова в машину. Это заняло у меня очень много времени, начало темнеть. Надо было поторапливаться. Уходя, я убрала обратно лом и потухшую керосинку, закрыла дверь дома. Последний раз окинула огород печальным взглядом, сердце защемило. Я приняла решение больше сюда не возвращаться, потому как это было слишком тяжело для моей психики, слишком много хороших деньков провела я здесь когда-то давно, по ту сторону прежней жизни…

Когда я уже собиралась сесть в машину, неожиданно обратила внимание на автомобильный прицеп, стоящий в огороде соседа. Этот прицеп во многом бы помог мне. Особенно это касалось бензиновых бочек. Но достать его оттуда будет очень непросто, забор соседа состоял из рифленого железа и сетчатой калитки. Подойдя к ней, убедилась, что она крепко заперта. Сначала у меня была идея сходить обратно в дом, снова взять лом и попытаться взломать калитку соседа, но стремительно темнело и мне не хотелось задерживаться здесь. Поэтому коварная мысль быстро пришла в голову. Я села в машину и сдала назад, послышался хруст мнущегося листового железа, забор после недолгого сопротивления пал на землю, и я спокойно заехала на него. Подогнав «УАЗ» в упор к прицепу, я с помощью переносного набора инструментов (всегда возила его в рундуке) закрепила его на фаркоп. Помаленьку сдвигаясь вперед, я проследила, чтобы прицеп заехал на забор, а после погнала машину к дому. Уже совсем стемнело, когда я вернулась во двор, но радости моей не было предела – у меня были дрова и прицеп! Хворост встретил меня радостно виляя хвостом. Немного погуляв с собакой, мы пошли ужинать. Взяв некоторое количество поленьев, я затопила печку, остальные решила перетаскать уже завтра, при свете дня. На ужин я приготовила тушенку с макаронами и чай с крекерами. Перед сном записала все в свой дневник при свете керосиновой лампы. В ту ночь мне снились жаркие деньки на даче, друзья, муж, домашний лимонад и тот стеклянный парник…

2 апреля. Настал тот день, когда я поехала с бочками за бензином на новом прицепе. Теперь они были хорошо укреплены и не прыгали на кочках. Я бы съездила раньше, но из-за того падения на даче все таки немного повредилась нога, наверное, это было растяжение. Поэтому какое-то время я хромала и решила себя не перенапрягать. Теперь же все зажило и я могла осуществить задуманное. Подогнав бочки прямо под вентиль бензовоза, я осознала, что его высоты едва хватает, чтобы попасть в бочку. Но все же мне повезло, бензин не проливался. Сияя от радости, наполнив их под завязку, я перекрыла вентиль и поехала к заправке. Припарковавшись и выбравшись разгрузить их, я все еще улыбалась, Хворост бегал рядом и вилял хвостом, чувствуя мое настроение, и тут улыбка сошла с моего лица. О, какой же я была глупой! На что я надеялась?! Как я собиралась разгружать с прицепа залитые бочки? Как бы я не сокрушалась по этому поводу, но делать было нечего, пришлось оставить все как есть. Вместе с прицепом. Утешало только одно – теперь они были выше и больше бензина попадало мне в машину и мотоцикл. Снег почти весь растаял. Наконец, наступили теплые деньки. Сегодня у меня было намечено еще одно важное дело. Я решила разыскать магазин, в котором раньше продавались дозиметры. Мысль о том, что здесь не все безопасно по фону, так и не отпускала меня. Но где искать их? Сначала я поехала на завод, где раньше делали оптику и микроскопы, но там, конечно же, ничего подобного не было, по крайней мере в магазине, который существовал при заводе и торговал когда-то его продукцией. Потом отправилась в магазин для военных, но и там меня ждала неудача. Тогда я вспомнила, что был в нашем районе один оборонных завод, в котором наверняка было какое-то бомбоубежище! Вообще, я была удивлена сама себе, потому как мысль посетить бомбоубежище не приходила мне ранее, а между тем, именно там можно было бы найти многое для такой жизни, как у меня. Они же, в конце-концов, и были рассчитаны на жизнь после подобных «Событий». Окрыленная этой мыслью, я помчалась к заводу. Я оставила машину и мы с Хворостом прошли в стеклянные двери проходной. Завод был ровно такой, каким их строили еще в советские годы. Мы прошли на территорию и тут же мне попались таблички, указывающие направление к заводскому убежищу. Мы пришли к большой железной двери, напоминающих стену трансформаторной будки. На ее массивных дверях красовалась повыцветшая надпись «Убежище». Но вот как открыть ее? На ней не было ни ручек, ни механизмов. Я зашла в соседнее здание цеха, бывает так, что вход в убежище лежит через внутренние помещения. Но была удивлена, дверей там не было. Более того, не было такого бардака, который я встречала во многих учреждениях. Все инструменты, столы и стулья были в идеальном порядке. Ничего не валялось и скелетов людей не было нигде. Я задумалась.

- Куда же они все делись-то, а Хворост? – спросила я у собаки, которая что-то вынюхивала под верстаком – Мда, тут нам, похоже ловить нечего. Пойдем! – но у пса было свое мнение, он вдруг резко дернулся и побежал в противоположный конец цеха. Я поспешила за ним. Хворост подбежал к ящику, я внимательно оглядела его находку. Это был очень больших размеров деревянный ящик, крышка с него была сдернула и валялась рядом. Я заглянула внутрь, там лежало несколько противогазов и какие-то черные коробочки, по размеру похожие на книги. Я взяла один такой футляр, он был тяжелым и закрыт на маленькие защелки по кругу. Открыв их, внутри обнаружился прибор с небольшим экранчиком, парой кнопок, сверху красовалась надпись «Радэкс». Во мне вспыхнула надежда. Кажется, это дозиметр! Только бы он работал! Включив его, я услышала потрескивания и на экране показались цифры «0,50 мкЗв».

- О, да это совсем не плохо! – вскрикнула я от радости – Совсем недалеко от нормы!

Прихватив с собой чехол, мы вышли из корпуса с включенным дозиметром. Но меня ждало разочарование, как только мы оказались на улице, он затрещал значительно сильнее и показания поползли вверх, теперь он показывал уже «0,90 мкЗв».

«Почти сто миллирентген в час… мда, не очень-то весело» - подумала я. Положив его на переднее сидение в машине, мы с Хворостом поехали домой. Временами радиометр показывал 1 мкЗв, и даже больше. А когда мы приблизились к одной из воронок, и вовсе затрещал так, что мне стало жутко, не глядя на его показания, я надавила на газ и мы умчались прочь от той воронки. Во дворе нашего дома фон был примерно такой же, как и везде на улице – около одного микрозиверта в час. В парадной фон упал до уже знакомых мне 0,50. А вот в нашей квартирке он снова вырос, особенно у окна, там он почему-то показывал 1.5 мкЗв. А ведь я провела на подоконнике много времени, читая книги! Какой ужас! Как же теперь быть? Показания дозиметра привели меня в уныние. Все вокруг меня было опасным и казалось теперь таким чужим и страшным.

Доброго времени суток! Я знаю, что многим очень понравился этот рассказ, и люди ждут его с нетерпением. Десятая часть будет совсем коротенькой - это все, что написано на данный момент. Но я постараюсь сильно не задерживать и выкладывать сюда части по мере их написания (если напишу раньше пятницы, выложу раньше). Именно Пикабу помогло мне вернуться к этому рассказу, переосмыслить некоторые части, кое-что исправить, изменить. Я знаю, что закончу его, потому что теперь я уже заинтересовала многих и обязана перед ними :) Спасибо вам большое! Постараюсь не задерживать (надо как-то распределить время написания картин, заказов по аэрографии и выкраивать больше времени на рассказ).

10 марта. О, как я была не права тогда, в августе, при подсчете дров! Их не хватает. Морозы не отступают даже днем, чего уж говорить о ночи? Нет, так мне точно не хватит, у меня осталось лишь две с половиной вязанки. Даже если я совсем прекращу жечь их днем, все равно уже не хватит. Мне нужно срочно что-то предпринять. Стоит поехать и поискать еще бензоколонки, где можно разжиться дровами. Взяв «Сайгу», мы с Хворостом вышли во двор. Легкий морозец и яркое солнышко, где-то с крыши уже начали капать сосульки. «Весна все таки берет свое» - подумалось мне, когда мы залезали в машину. УАЗик послушно повез нас к югу от дома. Но летом я проехала почти по всем заправкам. Шанс найти там что-то таял с каждым поворотом. Наконец, я отъехала от дома совсем далеко, почти на другой конец города. Но разрушения здесь были гораздо более значительными: асфальт практически везде потрескался и взрытыми горками вздымался над дорогой, машины покореженными остовами чернели на белом снегу. Дома обрушились, деревья обгорели. Раньше я не уезжала от дома так далеко и мне стало страшно. Я увидела весь ужас разрушений. И в голове дурацкой мыслью стучало «Счетчик Гейгера! Радиация! Опасно!», я сдалась и, подчиняясь своему внутреннему голосу, повернула домой. Значит, все-таки придется в лес…

12 марта. Я растянула дрова, как смогла, но теперь все. Если я промедлю еще, то уже не смогу высушить и разжечь сырые деревья. Утром я встала пораньше, поставила чайник. Но есть не хотелось, нарочито долго размешивала сахар в кофе и жевала крекер через силу, глядя в окно. Наступила долгожданная оттепель, где-то слышалось пение какой-то птицы, капала вода с крыш. Но меня била мелкая дрожь, я боялась. Хворост, видимо, тоже чувствовал мой страх, потому что он сильно нервничал, крутился около ног и даже не доел свой завтрак. «Нет, дальше так нельзя!» - подумала я, глядя в чашку – «Пора!». Одев свой комбинезон, теплую куртку-пуховик, шапку, я вскинула на плечо «Сайгу» и позвала собаку. Но уже в дверях остановилась и приказала Хворосту сидеть. «Нельзя его брать с собой, вдруг они нападут. Я то отобьюсь, а он?». Твердо решив не брать собаку, я захлопнула за собой входную дверь. Пес остался, недоумевая, сидеть под дверью. Я постояла немного около квартиры, послушав, не заскулит ли мой друг, но он молчал, тогда я развернулась, сделала шаг вперед и с грохотом свалилась на пол.

- Чертов коврик! – выругалась я в слух, поднялась и с силой пнула этот злополучный коврик, о который мне довелось споткнуться. И тут же замерла, уставившись на пол. Под ковром лежал ключ! Не может этого быть! Неужели это тот ключ, который подойдет к моей двери? Я взяла его, вставила в замочную скважину, он подошел как влитой. Поворот, и я услышала щелканье замка. Да, сомнений быть не могло, вот он – ключ от моей квартирки. Все это время он лежал тут, уютненько спрятанный от моих глаз. Что ж, теперь квартиру можно запирать. Только вот нужно оно теперь или уже нет?.. В раздумьях я сунула его в карман и спустилась во двор.

Спасибо всем, кто ждал. Простите, что задержала, денек был еще тот :)

16 декабря. Устав вчера очень сильно, я спала крепко и не встала ночью, чтобы подкинуть дров в печку, как итог – она погасла. Утром я очень долго лежала и дрожала под одеялом, прежде чем решилась встать. Первым же делом я растопила буржуйку. Пасмурное темное утро все чаще заставляло меня зажигать керосинку сразу после пробуждения. Таким образом, я подливала в нее керосин утром и вечером. Потом я продлила завод у часов на стене и сверила их со своими наручными часами.

- Ну что, пойдем завтракать? – спросила я у Хвороста и мы пошли на кухню. На газу чайник закипел быстро, но в этот раз я насыпала себе в чашку кофе и отковыряла кусочек замерзшей сгущенки. Сегодня мне нужно сделать пробы мяса и проверить их на трихинеллез. После завтрака я взяла книгу по охоте и внимательно прочитала раздел, в котором говорилось о проверке мяса. Еще несколько часов ушло на подготовку микроскопа, он промерз изнутри и отогрев его рядом с буржуйкой и протерев от пыли, я стала искать источник света. От окна было слишком мало света, поэтому, разместившись на подоконнике, мне пришлось еще зажечь керосиновую лампу. Настроив микроскоп, я взяла нож и сделала тонкие срезы мяса кабана у основания языка и в мышцах диафрагмы. Хорошенько расплющив их между стеклами, я посмотрела в окуляр. Продольные жилки были чистыми, хорошо видными, никаких жгутиков, капсулок, темных пятен. Просмотрев четыре пробы, я пришла к выводу, что мясо безопасно для употребления в пищу. Теперь у нас с собакой было много мяса на всю зиму.

Тем же вечером я сделала котлеты из кабанины. Они немного разваливались, поэтому я решила в следующий раз добавить в них муки. На сковородке так же я научилась печь лепешки из воды с мукой. Вместе получалось очень вкусно. Тот вечер был, наверное, больше всего похож на мою прошлую жизнь, по крайней мере, ужином: мясные котлеты с макаронами с кетчупом, маринованные огурцы, оливки, лепешка и сок.

25 декабря. Я с грустью смотрела на темный город. В этом году некому украсить его… Нет гирлянд на деревьях и фонарных столбах. Но кое-что все еще в моих силах, я решилась на рискованный шаг – пойду завтра в лес и срублю елку, поставлю ее дома и украшу! Наверное, многим это могло показаться бы глупым, но, во-первых, мне как-то нужно было поддержать свою силу духа, а во-вторых, никого, кто мог бы осуждать меня, попросту не было.

26 декабря. Позавтракав, я дождалась пока станет посветлее, одела теплую одежду, камуфляжные штаны и фуфайку, за плечо закинула карабин, проверила, что патронов достаточно, взяла топор и позвала собаку. Мы вышли из дома и сели в машину. УАЗ завелся не сразу, так как долго стоял на холоде, но вот он зафыркал и, наконец, оповестил нас ровной работой двигателя. Я направила его в сторону леса, но, подъехав к нему ближе, засомневалась. Лес возвышался над поляной громадной безмолвной темной стеной. Он казался таким пустым и покинутым, но я прекрасно знала, что это не так. Сунуться туда было равносильно самоубийству. Черные изящные тени, голодные хищники, не прощающие ошибок, сбивались в стаи, с их белоснежных клыков стекала слюна, они дышали в унисон и ждали, что кто-нибудь рискнет зайти в их мир. Здесь, в городе я чувствовала себя сильнее, но там, в лесу, это была их стихия. Сомнения стали очень серьезными. В конце-концов, елка не стоила моей жизни. Я развернула машину и поехала в сторону центра. На районной площади я увидела небольшую елочку. Припарковав машину рядом, я подошла к деревцу и оценила его. Да, эта елка мне подходила, и главное, мне не пришлось соваться ради нее в лес. Я взяла топор и занесла его над деревом. Но остановилась. Мне было ее жалко. Она росла на площади в окружении гораздо больших елок сколько я себя помню. Я колебалась. В конце-концов, я решила, что красота города больше не имеет смысла, потому как многие дома и проспекты разрушены, никто кроме меня не выжил, и стоило бы поддержать себя, все таки я тоже долго не проживу, а после меня природа все равно возьмет свое и остатки некогда могущественного города потонут в лесу, как это было когда-то в Припяти. Тогда человек тоже думал, что он сильнее природы, сильнее науки и законов физики. Много лет потом человечество осознавало свою ошибку и боролось с последствиями… Топор сделал свое дело и я погрузила небольшое деревце в багажник моей машины. Возвращаясь домой, я заглянула на старую квартиру и разыскала пыльный ящик с елочными игрушками. Дома я установила елку, навесила на нее игрушки и конфетти. Только горящей гирлянды не хватало, но электричества давно нет. Этот вопрос я в итоге разрешила следующим путем. Взяла прищепки от очень старых разбитых елочных игрушек, в магазине нашла упаковку толстых праздничных свечей и, привязав их к свечкам, нацепила на ветки елки. Теперь она была украшена по-настоящему!

31 декабря. Утром я проснулась с каким-то волнующим настроением. Кажется, все таки чувствовался праздник! Хворост крутился у моих ног на кухне, когда я наливала себе кофе.

- Надо готовить праздничный ужин, как тебе такое, а? – спросила я пса, когда он доел свой корм и, облизываясь, подошел ко мне, положив мне голову на колено, глядя на меня азартно и виляя хвостом. Ему передалось мое настроение.

Я взяла топор и отрубила часть замороженной туши кабана. Сегодня я приготовлю филе кабана в белом соусе, мясной пирог, блинчики с вишневым джемом, салат из консервированных овощей и консервированных морепродуктов. Пока я готовила, на кухне стало тепло, горели все четыре газовые конфорки, окно запотело, снаружи покрывшись матовым инеем, в комнате уютно потрескивала буржуйка. Стол я накрыла белой скатертью, и поставила несколько свечей в канделябрах. Поскольку у меня была газовая печь, то и духовка в ней работать должна была исправно. Но я никогда прежде ее не использовала, вот теперь у меня появился шанс испытать ее. Замесив тесто из муки, воды, сухих дрожжей, яичного порошка, я приготовила мясную начинку и собрала пирог. Разогрев духовку, засунула туда противень и засекла время. Потом выложила еду в блюда, украсила, отнесла на стол в комнате. Я и не заметила, что уже стемнело, день подходил к концу. Я зажгла свечи и керосинки. В конце-концов, пирог вынимала из духовки уже при свете керосиновых ламп. Теперь все было готово. Я достала бутылочку шампанского, которую взяла в магазине еще летом, приберегала как раз на этот случай. У меня осталось еще некоторое время подумать о том, что было со мной в этом году. Как и почему я осталась в живых. Я взяла дневник и заполнила последний день уходящего года. Что же, вот и подошел к концу этот первый, страшный год. Год Великого «События». Я потеряла и нашла себя снова. Я боролась, обрела друга – Хворост лежал у печки и посапывал, научилась жить по-новому, но… никогда я не привыкну к этой тишине. Я не знаю, сколько еще протяну в таком пустом мире. Сколько у меня хватит сил? И что будет в конце? Слишком много вопросов. Я отложила дневник и пошла к столу, положив себе побольше всего вкусного, подбросив дров, угостила Хвороста едой. Потом спела песенки, которые еще помнила, прочитала вслух длинное стихотворение Эдгара Алана По «Ворон». И вот, я держу в руках шампанское, на часах уже одиннадцать пятьдесят девять. Бой часов, в моей памяти вспыхивают Кремлевские куранты, ныне молчаливые, черные… Десять. Забытый праздник. Девять. Пустые традиции. Восемь. Теплящийся огонек печи. Семь. Два бьющихся сердца. Шесть. Оставшиеся воспоминания. Пять. Темный город. Четыре. Жуткая война. Три. Злые волки не из сказок. Два. Надежда. Один. Желание жить. Ура! Пробка вылетела из бутылки шампанского, Хворост вскочил, завилял хвостом. Вот так и наступил новый год этого вымершего мира…

1 января 2013 года. Утром было холодно, несмотря на продолжающую гореть всю ночь буржуйку. Я доела часть вчерашнего пиршества, блины пришлось разогревать в сковороде на печке. Оставив чайник там же, я решила почитать. Удобно устроившись в кресле, закутавшись двумя одеялами, я взяла книгу «Повелитель мух» и с грустью посмотрела на подоконник, на удобное и уютное место, где летом я проводила много времени, близость к окну позволяла мне читать много часов подряд. Но там очень холодно в данный момент, согреться, сидя на подоконнике, не представляется возможным. Сейчас солнца совсем мало, почти всегда пасмурно, моя керосинка не дает так много света, чтобы удобно было читать, а жечь керосин на двух лампах – непростительная роскошь, на которую я пойти не могла. Поэтому мне удавалось безболезненно для глаз почитать только в утренние часы. Еще мне недавно приснилось то, что беспокоило меня сейчас даже больше, чем волки. Радиация. Я до сих пор не мерила радиационный фон! Я лишь избегала воронок, но теперь пришло понимание, что радиация может быть везде. Правда, в то, что ее чересчур много, я не верила. Ведь прошло более чем полгода моего существования в этом мире. И я до сих пор жива и относительно здорова. Но эта мысль все равно не давала мне покоя. Мне нужно было раздобыть счетчик Гейгера. Но позже, сейчас, в сильные морозы я стараюсь не выходить из дому, только на прогулки с Хворостом. Потому будни мои похожи одни на другие, как две капли воды.

17 февраля. Сегодня, после недели продолжительных снегопадов, наконец-то наступила оттепель. На улице +4 градуса. Мы с Хворостом вышли во двор и я критически осмотрела наш УАЗ. Он был почти по верхнюю арку колес засыпан снегом, на крыше его красовался огромный сугроб. Мне пришлось вернуться за лопатой и начать откапывать машину. Хворост крутился рядом со мной, а я копала, откидывала снег в сторону, залезла на капот и стала стряхивать его с крыши. Да, работы тут море, за один день я точно не справлюсь! Еще я пожалела, что не взяла ничего попить. Есть снег я не решилась, так можно сильно застудить горло. Поэтому, окончательно вымотавшись, я воткнула лопату рядом с машиной, позвала собаку и пошла в дом. Еще целых сорок минут мне пришлось ждать, пока вскипит чайник, поскольку не заготовила кипяченой воды. Сильно мучилась от жажды… завтра надо будет сделать все по уму.

18 февраля. Утром я накипятила чайник, залила воду в термос, туда же закинула пару пакетиков чая, пять ложек сахара и, закрутив, как следует взболтала.

- Вот так-то будет лучше! – сказала я и подмигнула собаке. Мы снова вышли во двор, я опять взялась за лопату. На этот раз я пила горячий чай каждый раз, когда мне хотелось пить и таким образом, смогла проработать на воздухе на два часа дольше, чем вчера. Машина была вызволена из снежного плена. Под конец светового дня я сходила за ключами, и завела УАЗик. Он поддался не сразу, но попытки с пятой я услышала, наконец, равномерную работу двигателя. Очень довольная я вернулась домой. Напрягал только один факт – к вечеру небо сильно потемнело, не было бы снова метели ночью…

19 февраля. Так и есть! Всю ночь шла эта чертова метель! Машину снова основательно засыпало. Не так, конечно, как до этого, но приятного все же мало. Но ничего не поделаешь, пришлось вновь спускаться и расчищать снег.

23 февраля. День моего рождения. Я распаковала вафельный тортик, вставила в него одну хозяйственную свечу, и, мысленно пожелав себе терпенья и здоровья, задула ее. Хворост ничего не понял, но все равно радовался как ребенок, виляя хвостом и бегая у моих ног. За это я его и люблю – он никогда не унывает и не позволяет долго унывать мне. Тем более, мне есть ради кого жить. Он моя муза для жизни. Да, раньше, до «События», мне нужна была какая-то муза для художественного творчества, а теперь мне нужна муза, чтобы просто жить. И Хворост подходил на эту роль как нельзя лучше. Ночью снова прихватил мороз, а в ночном черном небе ясно было видно месяц, холодным, белым светом он точно не мог согреть два одиноких сердца, жмущихся друг к другу в этой маленькой комнатке, окошко которой тускло освещала керосиновая лампадка…

4 марта. Вот и наступила весна. По погоде этого еще нельзя было сказать, хоть световые дни и стали длиннее, но иногда было -10 градусов, а по ночам мороз бывал еще крепче. Правда, все чаще приходили оттепели. Меня все сильнее беспокоил запас дров. Я боялась, что его не хватит до лета. Каждый раз я пыталась подсчитать, сколько еще дров и угля мне понадобится, и каждый раз у меня это не получалось. В конце-концов, я приняла решение экономить. В не очень холодные дни я рассчитывала использовать дрова по минимуму, не прекращая при этом топить по ночам. Я заметила, что стала другой, за все это время я изменилась. Стала жестче реагировать на все, а мой ум постоянно пытался что-то подсчитать или определить. И чаще всего это сводилось к двум вещам: «опасно» и «безопасно». В обычной жизни, до «События», мы так мало обращали внимания на опасности, ведь можно было позволить себе какие-то шалости, была медицина и врачи, таблетки и больницы. Но сейчас я не могла позволять себе такую роскошь и все, что не внушало мне доверия, при малейших сомнениях отправлялось в категорию «опасно». И сейчас даже такая простая вещь, как не учет дров, могла привести меня к печальным последствиям. Мне пришлось бы идти в лес и рубить деревья там… Наверное, когда-то давно, когда люди вторгались на дикие территории и теснили представителей местной фауны, они тоже чувствовали себя неуютно. Но вряд ли они делали это в одиночку. А здесь волки чувствуют себя хозяевами и королями города. В каком-то смысле так и есть. Но сдаваться мне не хочется, я все еще жива, а значить за жизнь еще постою. Правда, все равно меня охватывала дрожь ужаса при одной мысли о том, что придется идти в лес за дровами… Буду экономить дрова.