Ktoyua

Лида принесла домой куклу и представила ее как берегиню. Поставила ее в коридоре на миниатюрную полочку.

Это была милая тряпичная куколка, высотой двадцать сантиметров, в славянском, разноцветном, пестром платье и в платке. С расставленными руками, в одной из которых был подарок, в виде узелка. Лица же у берегини не было, вместо него была просто белая ткань.

С появлением этого домашнего оберега все и началось. Первой это заметила сама Лида. Вещи стали пропадать, а потом, через время, находились в других, причем самых неожиданных, местах.

Сначала дуршлаг оказался в ванной, потом зубная щетка обнаружилась в кухне. С тех пор пошло-поехало, вещи пропадали на время, но после находились вновь.

Хуже всего, когда исчезало необходимое, например, кошелек. Саша, муж Лиды, обыскал всю квартиру, его разыскивая, даже думал, что он его потерял. Но кошелек нашелся в кладовке, в самом дальнем углу, причем по чистой случайности.

Первым делом супруги стали грешить друг на друга. Лида думала, что это Саша забавляется, а Саша тоже подозревал Лиду.

Помимо перемещения вещей, в этой квартире и раньше была одна своего рода странность - музыка. Отвратительная и нестройная. К счастью, она играла негромко и нечасто.

Ходили Лида и Саша жаловались по соседям, пытались разузнать, что это за меломан не дает покоя, но так и не выяснили.

Теперь вот новая напасть - вещи пропадают. Когда дело уже стало вызывать не дюжее раздражение, Лида и Саша, в выходной день, решили обсудить этот вопрос обстоятельно. Саша выдвинул версию, что во всем виновата недавно принесенная кукла. Вроде как, это она создает в доме и хаос и сумятицу. Но Лида встала на ее защиту, уверяла, что от куклы нет никакого вреда.

После разговора Саша попробовал решить этот вопрос самостоятельно, с помощью технического средств. На следующий день установил скрытую камеру и жене об этом ни слова. Через приложение вывел трансляцию себе на смартфон. Утром посмотрел, что записала камера. Но никто по квартире в полумраке не ходил. А вот вещи за ночь опять поменяли свои местоположения.

Рассказал жене про камеру, она отнеслась к предпринятому с пониманием. По утрам вместе стали смотреть, кто ходит по ночам. И при просмотре одной из записей был замечен краешек цветистого рукава берегини. У Саши и Лиды встали дыбом волосы. Кукла ходит по ночам, пока все спят. То есть, странное существо, без лица, со сплошным белым бельмом вместо физиономии, копошится в их вещах и что-то перетаскивает.

Но опять мнения разделились, Лида встала на сторону тряпичной фигурки. Сказала, что поговорит с знакомой бабушкой, которая дала ей эту куклу.

Но та бабушка не сказала ничего конкретного. Она делала куклы на продажу, иногда дарила знакомым. Когда Лида рассказала о бесовщине, что творится у нее дома, то старушка-рукодельница лишь тревожно посмотрела, в глазах ее читался испуг.

Дома, вечером, было принято решение выкинуть куклу, причем немедленно. Так и сделали. Саша отправился в подъезд, чтоб выбросить ее в мусоропровод. Немного жалко было прощаться с фигуркой, но выбора у Саши не было.

Когда Саша вернулся в квартиру Лида печально спросила:
- Выкинул?

- Ага - грустно ответил Саша.

Но тоска по не пригодившейся вещи продлилась недолго. Утром, в ногах, где раньше стоял фикус, на небольшой табуреточке, лицом к углу стояла берегиня. Но самое ужасное было не это, а то, что там, где она стояла почернели обои. Словно заплесневели, покрылись черным, тонким слоем не то сажи, не то пыли.

Ужасная кукла вернулась и принесла с собой зло. Было принято решение ее сжечь.

Пока Саша одевался, искал спички, Лида решила смести черноту веником. Зацепила краешек обоев, а те словно бы задубели, треснули и перед глазами Лиды предстали строчки. Размашистые и прыгающие.

- Саша, иди сюда скорее!

Дальше они оба, позабыв о берегине, внимательнейшем образом обследовали это настенное послание. Там было предсмертное письмо. В их квартире некогда жил несостоявшийся композитор (так он сам себя называл). Кратко изложив свою биографию, он прощался с жизнью и проклинал весь белый свет. А вокруг послания было написано много-много музыкальных нот.

Но сколько не терла Лида угол, сколько Саша не колотил зубилом по штукатурке, стереть строчки не удавалась. В полночь выбившиеся из сил Саша и Лида, уставшие, завалились спать прямо в одежде.

На следующее утро обнаружили берегиню на том же стульчике, в том же углу. А вот надписи были уже менее заметны.  Оба догадались, что берегиня на самом деле не вредит, а помогает.

Проклятие композитора-неудачника исчезали еще в течение двух дней, пока и вовсе не испарились. Осталась лишь серая стена, которую предстояло в дальнейшем облагораживать ремонтом.

Беспокоящая музыка стихла, а берегиня снискала славу защитницы домашнего очага. Она почетно по полному праву заняла свое место в коридоре на полочке.

Только вот вещи по ночам так и продолжили перемещаться. Видимо, берегиня таким образом проводила ритуалы.

Со временем к этим маленьким шалостям домочадцы привыкли и жизнь пошла своим чередом, но уже под защитой доброго духа.

Максим проверил содержимое сумки и, удостоверившись, что все в порядке, покинул свое место и пошел вперед.

Уже смеркалось, тесные проходы между заборами напоминали тоннели или лабиринты. Казалось, что сейчас они схлопнутся и раздавят в лепешку. Очень уже было тесно и идти незаметно становилось все тяжелее.

Нервишки шалили, чувствовалась приятная тревога, такая, когда понимаешь, что может и случиться каюк, но веришь в лучшее, веришь в себя, потому что больше не во что верить.

Дело тут было вот в чем - совсем недавно в их доме (Максим жил вдвоем с матушкой) объявился человек - постоялец. Якобы, приехал отдохнуть.

Сначала ходил все рассматривал. Харя при этом у него явно была недоброжелательная, высокомерная. Потом стал вести себя тише и вроде перестал к себе привлекать внимание, и как-то Максим про него забыл.

Но вчера днем Максим увидел, как этот дядя заглядывает за соседский забор. Когда постоялец увидел, что за ним наблюдают, занервничал и быстро ушел. Все бы ничего, об инциденте можно было бы забыть, да вот на калитке того дома, за которым он подглядывал, вскоре кто-то нарисовал крест.

Максим сразу связал эти рисунки с постояльцем. Обошел округу и нашел много таких крестов, и стало ему как-то не по себе.

Матушке ничего рассказывать не стал, в свои семнадцать он уже понял, что они с ней по-разному смотрят на жизнь и вся его чепуха про отдыхающего клиента ей не понравится, даже пытаться не стоит. Все придётся делать самому.

Тип, который ему не нравился, сейчас был впереди. С наступлением ночи постоялец каждый раз куда-то отправлялся. Когда у него спрашивали, куда он идет, он отвечал, что идет купаться!.. А волны по вечерам бушуют, в воду не зайти, и ходит постоялец не той дорогой, что остальные.

Необходимо было за ним проследить и попытаться разобраться в чем тут дело. Закрадывалось подозрение, что он либо шпион, или, того хуже, извращенец, который подглядывает за женщинами. Пока Максим размышлял о том о сем, о бытие, о том, что он будет делать дальше, постоялец от него оторвался.

Вдруг впереди раздался шум.

«Ааа!» - возрадовался Максим тому, что догадка его оказалась верной. Жуликом оказался этот заезжий бродяга, я так и знал.

Максим достал из сумки нож. Прихватил он его в качестве пугача, ни в коем случае не собирался его пускать в ход. С ножом было по спокойней.

Послышался треск гнущейся изгороди, шелест рвущейся стеблей винограда, кудахтанье домашней птицы, глухой стук о бетон - кто-то неудачно приземлился.

Бегом за ним. Сердце колотится. Кажется, что постоялец бежит, правда, его не видно. С дороги ему не свернуть, идти некуда, только вперед, кругом плотные заросли. Справа уже обрыв, высота метров двадцать. Слева туда вообще лучше не соваться, там овраг и тоже высоко.

Дальше также бегом по ступенькам. Здесь развилка. Но сердце подсказывало налево, не туда, где нормальные люди ходят купаться. Нет. Этот, с недобрым взглядом, свернул на тропинку, на которой редко ступает нога человека, сюда, налево, и это как пить дать.

На небольшом повороте Максим остановился, тяжело вздохнул, когда увидел странное - кровь на листьях.

Продолжать преследование становилось страшновато.

Помявшись, парень принял решение, идти дальше. Любопытство взяло вверх на ним.

Заросшая дорожка вела в укромное местечко. Максим это место знал хорошо, когда-то там с ним в разное время происходили увлекательнейшие события, такие как первый поцелуй, первая сигарета, и первая стопка водки. Сейчас на той поляне редко кто бывает, и постоялец выбрал это место не случайно, потому что там тихо и безлюдно, и легко можно творить что угодно.

Шаг за шагом, не торопясь, бочком. На шее у Максим сумка, в нее он опустил руку и схватился за нож. Нож был не наточен, это всего лишь подделка для туристов, но вид она произведет что надо, в этом Максим был уверен.

Был у него план, заставить признаться постояльца, узнать, что он задумал, хорошенько расспросить, что это за кресты он рисует, почему он ходит ночью. И неплохо бы было вообще выгнать его из деревни.

Твердо шагая, он и все-таки отдавал себе отчет, что боится, наверное, это и есть смелость, думал он. Боишься, а идешь, не знаешь зачем, просто делаешь, что должно, это и есть отвага.

Внезапно он замер, как вкопанный, потому что расслышал ужаснейшее чавканье. Волоски на теле встали дыбом. На забытой богом поляне, прямо на краю обрыва, стоял не то медведь, не то пес на задних лапах. Таких людей Максим никогда не встречал, и по телевизору не видел. Сначала подумалось, что это какой-то иностранец, мысль была, конечно, глупая, но как-то все спуталось в голове.

Максим сощурился. Вынул руку из невесомой сумки, висящей на шее. Отдыхающий хоть и был волосат, но все же был похож на человека. Его подбородок, руки, все было в крови и перьях. Он разжевывал куриную неощипанную плоть. Не мигал глазами.

Затем медленно пошел в сторону Максима. Не увеличивал скорость, не двигался быстро, но пер он уверенно, как тяжелый танк.

Максим попытался сориентироваться, скользнул взглядом по деревьям позади, быстро шарахнулся к тропинке, а правой рукой опять шарил в сумке. Ножа в ней не оказалось, наверное, завалился под подкладку.

В суматохе, в ходе поспешных действий, получилось неудачно, сумка сплела парню руку, и он никак не мог распутаться.

Приезжий мужик замер, и Максим тоже замер в согнутой позе, как перед расстрелом. Подумал, он на меня сейчас набросится. Волосатый лишь вытянул вперед руки и затряс головой. Да так затряс, что, казалось, она сейчас оторвется. Как отбойный молоток, скачущий, он все же приближался, а позади Максима, как назло, оказался резкий обрыв.

Дальше Максим не знал, как так получилось, все быстро произошло, распутал ремни сумки, перекинул через плечо и случайно нацепил постояльцу на голову. Нож выпал из сумки, ударив по лодыжке, но Максим и не подумал его поднимать. Попытался толкнуть мужика в сторону моря - хотел выбросить его с поляны вниз. Сил, конечно, не хватило, Максим упал на землю, попробовал встать, но поскользнулся. Обросший сорвал с себя сумку и швырнул ее в сторону.

Теперь лохмач был в выгодном положении. У него оскалился рот, и стало понятно, что это не рот, а пасть, обрамленная жёлтыми, изогнутыми клыками-кинжалами, с которых капали слюни. Он хрипло и зловеще мычал, издавал немое сопение, что вызывало ужас ещё больше, если бы он вопил или ревел.

Максим закрыл глаза и приготовился умирать. Совсем недавно он шел по следу как охотник, в итоге сам оказался жертвой, не рассчитал свои силы.

Рука парня, сжатая в кулак, взметнулся в челюсть неприятеля (сказывались занятия боксом), но волосатый монстр будто бы этого совсем не почувствовал.

Бах! Очень громко всего один раз и вот, наконец, послышался рев, недолгий и пронзительный. В ушах звенит, ясно, что был выстрел, но куда, кто?! Взгляд прикован к оборотню. Голова его размозжена, крови ещё больше, чем было, не то, что от куриц, кровь оборотня густая и алая. Сам он, покачиваясь, накренился и, наконец, упал с этого чертова обрыва. Случилось то, что так желал Максим, это страшная гадина упала вниз на дикий пляж.

Но кто помог, глаза скользнули влево. На краю поляны, скорее на тропинке, по колено в траве стоял тот самый хмурый постоялец. То, из чего он стрелял, он уже спрятал. Он был таким же недовольным, лицо его было непроницаемым. Он не подошел к краю и не стал проверять, умер ли оборотень. Он, наверное, знал, что косматый и так подохнет.

Получается, думал Максим, он ошибся. Он шел не затем и сам себя чуть не погубил.

Он так и не встал, сидел на траве - с трудом вымолвил, как-то неуклюже, потрясая испачканной рукой

- Вы мне жизнь спасли, вы... вы понимаете... вы... как это... у вас получилось?..

Мужик подошел к парню и взял его за плечи. Грубым движением подергал за рубашку, то, что ему говорят, он не слушал. Потом немного смягчившись, сказал:

- Это был оборотень. Я здесь у вас был не случайно, мне нужен был он. Понимаешь?

- Угу.

-Я проверил, он тебя не задел. Вроде. Но слюна оборотня опасна. Мне придется остаться еще на неделю, понаблюдать за тобой.

Он так и поступил. Еще целую неделю хмурый человек жил у Максима дома. Осматривал его тело. Ничего плохого за это время не произошло. Потом он, слава богу, уехал. Вот только на калитке он поставил зачем-то крест, какие ставил на других домах. Сколько Максим не пытался его стереть, у него это не получалось.

Да и вообще, он припоминал, что, когда хмурый стрелял в оборотня, после... он ведь не убирал никуда свой обрез, оружие просто исчезло, испарилось, как в кино, было в руке и пропало.

Много Максим думал об этом. Хотел, чтоб человек взял его в помощники, в ученики. Но после его фиаско, когда оборотень повалил его на землю, вряд ли это возможно.

А потом, как-то ненароком, он обнаружил свою матушку, всю обросшую длинными, нелепыми волосьями. Она явно была поймана врасплох. Никак она это не объяснила, не хотела об этом говорить.

С тех пор в жизни Максима перевернулось все вверх дном, и он молился только о том, чтоб этот хмурый человек в следующем году не приехал отдыхать к ним снова.

Чародей был без тени печали на лице и колдовал над котлом. Черная жижа бурлила и вздымалась вверх синими шарами, которые вскоре лопались, поднимаясь невысоко.

Седая борода мага висела аккурат до пояса и в ней прятались малюсенькие феи. Прыгая по его плечам и мудрой голове, они хихикали и играли друг с другом в салочки.

Подвал, в котором проводились магические испытания, некогда был подземельем замка, который давным-давно был разрушен, и на его месте был построен новый дом.

Здесь была подходящая атмосфера, она напоминала друиду о его молодости. Тяжелая, замшелая дверь, на вершине каменной лестницы, отворилась и наверху показался ученик Павел.

- К вам посетитель. - сказал он спокойным, ровным голосом и добавил - Мадмуазель не представилась.

Маг не сразу расслышал отрока. Насвистывая себе под нос, подбрасывая в котел ингредиенты, он удивлялся тому, насколько прекрасный, чистый получился отвар.

- Изумительно, просто волшебно. - радовался он своей работе.

А ученик повторил:

- Дедушка Варфоломей, у нас посетительница. У нее несчастье.

- Так зови ее сюда скорее. - наконец отозвался друид.

- Сюда, в мастерскую? - переспросил ученик.

- Да, сюда, сюда, прямо сюда.

Ученик скрылся за дверью и уже через минуту, вверху, на лестнице, появилась женщина. Невысокая, немолодая, с изящной шляпкой на голове, с перчатками и сумочкой в руках.

- Спускайтесь, пожалуйста, сюда. - пригласил любезно друид.

- Как же можно? - возмутилась дама - Принимать в таком месте. С омерзением оглядев подвал, все-таки потихоньку пошла вниз, ученик ей помогал.

- Веди, веди ее сюда. - болтнул колдун, не отрываясь от котла. Феи в его бороде хихикали, и, резвясь в воздухе, прыгали в отвар, выныривали оттуда, отряхиваясь от жидкости, красиво меняли свой цвет.

Посетительница шла уже по мраморному полу, перешагивая через корни деревьев, проросшие прямо сквозь стены. Она сказала, когда оказалась за спиной друида:

- У меня просьба.

- Я не выполняю просьбы. - сказал друид, не оборачиваясь - Я оказываю магические услуги за вознаграждение.

- Конечно, конечно. - спохватилась особа.

Она порылась в сумке, вынула оттуда холщовую мошну и зазвенела золотыми рублями, поворошив их пальцами.

- Не надо. - вытянул руку друид - Я авансов не беру. Итак, вы пришли ко мне...

- Я бы хотела с помощью колдовства расквитаться с человеком, который убил мою семью. - и глаза ее сверкнули нехорошим блеском - Я хочу его убить.

Черты лица ученика стали жестче.

Дама уставилась на отвар, который напоминал кипящую смолу. А друид произнес:

- Ну, что ж, я посмотрю вам в глаза и дам ответ.

Он так и поступил, долго вглядывался в очи незнакомки. Когда он оторвался, огласил итог своей проверки:

- Вынужден вам отказать. - он вернулся к своему котелку.

- Но позвольте... почему...

- У вас нет, и не было семьи... М-да... И дня не проходит, чтоб не приходил кто-нибудь и не просил кого-нибудь убить, с кем-то расквитаться... А теперь я прошу вас уйти. - он указал на лестницу.

- Я вас озолочу. - посулила денег расстроенная дама.

Друид больше не удостаивал ее взглядом.

- Павел, проводи - он пошевелил пальчиками на обоих кистях и сказал сам себе, будто мгновенно забыв о посетившем его человеке - Без шалфея у отвара будет прескверный вкус. - также рассеянно зашел в арку, ведущую в коморку, напоминающую монашескую келью.

Павел с хитринкой посмотрел на даму и сказал:

- Я могу вам помочь.

- Да?! - дама воодушевилась.

- Только это должно быть нашим секретом и вы никому не должны рассказывать об этом.

- Да, да, да. - заговорила дама - Я согласна хранить молчание. Я вас озолочу.

- Уберите деньги. Я делаю это не из корысти, просто я служу силам зла.

- Ой! - дама прикрыла рот.

- Не бойтесь, я на вашей стороне. Давайте я налью вам отвар, пока друид копошится в келье.

И он спешно выбрал среди пузырьков и склянок небольшой сосуд, взял половничек и за раз наполнил его до краев.

- Берите, берите.

Дама ухватилась цепкими ручонками за колбочку и спрятала ее в ридикюль. И только успела спросить:

- А как пользоваться?

- Пейте... принимайте внутрь!

В этот момент вернулся Варфоломей.

- Госпожа Березина, вы еще здесь?

- Как? - удивилась дама - Вы знаете мое имя, я же не представлялась...

- Я все знаю. - бросил деловито друид - И мой вам совет, отправляйтесь поскорее домой.

Когда мадам удалилась, друид добавил шалфей и отвар из черного, как смоль цвета, превратился в золотой.

Посмотрел на Павла.

- Ты не будешь больше моим учеником.

Но отрок только рассмеялся.

- Чего ты ржешь? - улыбнулся друид и повторил - Чего ржешь, как конь?.. Я повторяю - ты больше не будешь моим учеником... если не перестанешь издеваться над нашими посетителями.

Хитрое лицо мага просветлело, от напускного гнева не осталось и следа. Тут он прыснул и сам:

- Ну надо же... ты подсунул неприятной тетке средство от запоров, которое я готовлю для себя!

Феи захихикали и запорхали бабочками, выписывая в воздухе восьмерки. А друид, все так же улыбаясь, фыркнул:

- Ученик... ты наказан! - отхлебнул отвар, чтоб снять пробу и в этот же миг округлились глаза - О-о-о, а отвар-то хорош!

Ноги волшебника зашелестели восточными смешными шароварами вверх по лестнице.

Феи захихикали и закачали головами, следовать в уборную за спешащим друидом они не захотели и, махая ему вслед, желали удачи.