«Не было механизма, который «заставил» Сталина заключить пакт с Германией. Этот пакт остается тяжким преступлением против мира во всем мире, которое в конечном итоге принесло Советскому Союзу и его народу больше вреда, чем пользы.
Верно то, что это стало подходящим поступком после того, как попытки продвижения на запад были отклонены.
В 1930-е годы СССР имел довольно прочные антифашистские позиции. Среди советского руководства было несколько серьезных «военных опасений», а также значительная паранойя по поводу потенциального нападения после 1931 года японских сухопутных войск, наступающих из недавно оккупированной Маньчжурии. Когда Гитлер стал канцлером Германии в 1933 году, Германия тоже была добавлена к длинному списку предполагаемых угроз (хотя Польша, которая сама была бывшим врагом в войне 1919–1921 годов, в которой полякам удалось нанести унизительное поражение молодой Советской России, не была гораздо популярнее). Советская внешняя политика была антиосевой по своей риторике, и ее антизападная направленность ослабла во время пребывания Максима Литвинова на посту комиссара по иностранным делам. Литвинов занимал этот пост в 1930–1939 годах и был одним из министров Сталина, проработавших дольше, и, безусловно, одним из наиболее творческих за время своего пребывания на посту. Сталин, который был параноиком по поводу поездок за границу (что он сделал только один раз, находясь у власти, в 1943 году), оставил много места для маневра амбициозному министру.
Литвинов был сторонником «коллективной безопасности», согласно которой СССР пытался достичь взаимовыгодного взаимопонимания с основными демократическими странами. В основном это означало Францию (исторически являвшуюся предпочтительным партнером российского правительства) и в меньшей степени Великобританию. Это сделало бы СССР в лучшем случае создателем королей в любом дипломатическом кризисе между демократическим и фашистским лагерями (который советское руководство интерпретировало в соответствии с марксистской теорией как две итерации капитализма), или, в худшем случае, менее угрожало бы формирование полинациональной коалиции, подобной той, которую это вмешалось в Гражданскую войну в России — событие, которое лично все советские лидеры слишком хорошо помнили.
Тем не менее, СССР подписал договор о взаимопомощи с Францией в 1935 году. Это был, безусловно, самый крупный успех, которого СССР добился в формальной дипломатии за все время своего существования, и он, казалось, подтвердил доверие к модели коллективной безопасности – особенно после того, как Франция общественность, казалось, поддержала сближение, избрав к власти в мае 1936 года Народный фронт, получивший одобрение Москвы со стороны коммунистов.
Однако гражданская война в Испании открыла первые трещины. СССР был единственной крупной державой, которая всем своим весом поддержала дело демократически избранного правительства, тогда как Великобритания и Франция приняли политику «невмешательства», которой официально придерживались также два фашистских государства Центральной Европы. . Военно-морские силы комитета взяли на себя дежурство на испанском побережье, в то время как итальянские подводные лодки были заняты атаками республиканского судоходства, а немецкие военно-воздушные силы помогали повстанцам как в транспортной логистике, так и в крупных бомбардировках. К концу войны Италия отправила бы 50 000 своих профессиональных солдат, тогда как Германия отправила около 15 000 солдат. Антонио Салазар послал еще 10 000 португальских солдат – солдаты всех трех стран остались на собственных зарплатах. Между тем республиканцы не получили и близко близкого к такому уровню поддержки. Советский контингент был самым большим - около 2000 человек.
Между тем, явные фашистские симпатии, преобладавшие в британских правительствах Болдуина, а затем и Чемберлена, сделали прореспубликанскую политику иллюзорной. Эта трусость британского правительства в конечном итоге также помешала Франции отказаться от какой-либо сильной позиции, поскольку премьер-министр-социалист Леон Блюм имел дело с французским военным истеблишментом, который был очень дружелюбен к делу франкистов. Любое одностороннее решение Франции, ставящее под угрозу отчуждение ее ключевого британского союзника, могло серьезно дестабилизировать Францию.
СССР был единственной великой державой, которая решительно выступала с антигерманской риторикой во время Мюнхенского кризиса с участием Чехословакии, в то время как Великобритания и Франция стремились достичь дружеского взаимопонимания. На Мюнхенской конференции главы четырех стран собрались вместе, чтобы решить судьбу немецкоязычного населения Чехословакии. Примечательно, что в четверку стран не входили ни СССР, ни даже сама Чехословакия. Германия, Италия, Великобритания и Франция разработали эффективный план раздела в пользу Германии, который позже был дополнен разделом Словакии при поддержке Германии в пользу Венгрии и Польши.
В общем, в том, что фашистские государства набрали обороты, не было вины СССР. По крайней мере, до этого момента.
Мы можем понять, почему советское правительство было разочаровано. Вся их концепция основывалась на идее, что советская дипломатическая поддержка может активизировать решимость западных элит сдерживать фашистскую агрессию. Они внесли свой вклад, по крайней мере дипломатический, а зачастую и материальный, в Испании, Чехословакии, Эфиопии. По их мнению, они дали западным союзникам возможность рискнуть расколоть то, что в советской интерпретации было капиталистическим лагерем со схожими классовыми интересами (интересами буржуазии), на два противоборствующих лагеря с противоположными геостратегическими интересами, один из которых поддерживался СССР. против другого. И все же союзники, казалось бы, отдали Австрию, Чехословакию, Литву, Албанию и Испанию. Если этот курс примирения продолжится, то что помешает капиталистическому лагерю снова сплотиться и в конечном итоге предать СССР?
Что вам следует помнить, так это то, что каждый советский лидер, присутствовавший на этих правительственных встречах на высоком уровне, на которых они спрашивали мнение друг друга, был подлинным преданным марксистом. Документы, ставшие доступными в 1990-е годы, не открыли нам группу циников, злоупотреблявших идеологией, чтобы направлять массы в манипулятивных целях. Они были истинно верующими, и курс западных союзников на сотрудничество с фашистами, казалось, подтверждал, что капиталисты держатся вместе, как и предсказывал Маркс.
Так может быть, предложите другой стороне сделку и посмотрим, сможете ли вы получить более выгодные условия? Именно это они и сделали, отправив первые зонды на рубеже 1938/39 годов, а затем применив огромную ракетницу, уволив многолетнего министра иностранных дел Литвинова (к большому раздражению немцев как еврея) Вячеславом Молотовым (который, к большой радости немца, не было).
И вот здесь просталинистское повествование расходится с реальностью.
Тот факт, что Польша не позволяет вам играть в своем дворе, не означает, что вы можете стрелять Польше в затылок. Тот факт, что Финляндия не позволяет вам установить свой флаг в Карелии, не означает, что вы можете сфабриковать пограничный инцидент и вторгнуться с полмиллиона человек. Тот факт, что либеральные демократии плохо относятся к вам, не делает моральным приглашать нацистского министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа в вашу столицу и затем подписывать с ним секретный договор, разделяющий между вами территории шести суверенных государств. Сферы влияния, когда-то осужденные Лениным как империалистические инструменты, теперь были подписаны Сталиным и определены режимом, который одновременно признавал СССР и был признан СССР смертельным врагом. СССР продолжал поставлять в эту страну жизненно важные военные материалы, в том числе нефть, зерно и марганец.
Когда Германия вторглась в СССР в июне 1941 года (как известно, всего через несколько часов после того, как последний поезд с советскими военными грузами пунктуально пересек демаркационную линию в взаимно оккупированной Польше и въехал в Германию), ее более 3000 танков работали на топливе, частично переработанном из Советская нефть и более 3 миллионов солдат Оси везли пайки, частично произведенные из зерна, выращенного в СССР.
И в отличие от утверждений его защитников, пакт Молотова-Риббентропа 1939 года не был дальновидным оборонительным захватом земель Советским Союзом, призванным увеличить дистанцию между крупными советскими населенными пунктами и немцами. Советы не только одобрили удаление Польши с карты мира (таким образом устранив главное препятствие для любого нападения Германии на СССР), но и полностью дипломатически поддержали Германию с 1939 по 1941 год, позволив основной части немецких войск двинуться в сторону Франции, чтобы нанести поражение. этот враг в свою очередь. Зимняя война была катастрофой, которая не только не принесла Советам какой-либо ощутимой выгоды, но и привела к вступлению в войну финского государства, которое быстро стало второй по мощи державой Оси; государство, которое почти наверняка не вступило бы во Вторую мировую войну, если бы не советский захват земель. Румыния, которая раньше была страной, разрывавшейся между лагерями и отчаянно пытавшейся сохранить нейтралитет, была втянута глубоко в немецкий лагерь в результате советского вторжения в Бессарабию, захвата земель, который снова не привел к ощутимому выигрышу во времени во время фактического вторжения в Барбароссу.
И все это еще раз подчеркивается экономической помощью, оказанной СССР Германии в период с 1939 по 1941 год. Тогда СССР незамедлительно развернулся бы, чтобы дать немцам как время, необходимое им для побед 1940 года, так и материалы, необходимые для накопления того самого вторжения, к которому советское руководство якобы сделало все, чтобы подготовиться.
Я не имею в виду, что Советы были наивны или что Сталин искренне верил в долгосрочную дружбу Гитлера. Это тоже глупая перспектива, хотя бы по идеологическим причинам, которые я изложил ранее. Но Советы благодаря сговору с странами Оси стали жизненно важным партнером немецкого правительства в подготовке к достижению конечной цели идеологической войны: уничтожения самого СССР. За это заплатили миллионы советских солдат и еще миллионы мирных жителей.
Если советское правительство играло в долгую игру... Боже, они играли плохо.»
