- Отец, расскажи мне, во имя чего наш бой?
За что дрался сам ты, когда ты был молодой?
Начало дороги теряется в зыбкой мгле...
Мы бьёмся за предков? Но предки давно в земле.
Бьёмся за славу? Такие стремления грешны.
Бьёмся за женщин? Но им ничто не грозит.
Бьёмся за родину? Нет никакой войны.
Бьёмся за честь? Но ведь честь - внутри монолит.
Дрались мы в клетке, как звери,
но были ль врагами?
И кто эти люди, что нас
осыпают деньгами,
а сирый не кормлен
и бедным не даден кров...
Люди, что волки, так любят
чужую кровь?
Силой я делаю боль,
как любой боец.
Если я - зло, почему
Бог за нас, отец?
Если мы здесь - палачи
и ковёр - это плаха,
то почему так жестока
воля Аллаха?
- Даже большие герои рыдают от боли.
Боль разменять и дать сдачи, на то Его воля.
Маски с людей облетят, как листы с осин,
Только поднимешь свои кулаки, о, сын!
Люди воскликнут в такт и встанут тесней.
Время задремлет, как старик в чайхане.
Кто из двоих отважных повержен в прах?
Люди сольются в крик, в этом крике - страх.
В ночь, когда эти тысячи лиц в слезах,
Дэв Асмодей отмыкает большую печать.
В миг, когда этот мир о восьми углах,
Ты вносишь в клетку их страх на своих плечах.
С каждым броском твоим, с каждым твоим лещом
каждый из них ликует, что отомщён.
И страх их повержен, скомкан и укрощён.
Страх их за них испуган и оскоплён.
Вот за то они платят и долларом, и рублём.
Это их жертва, лекарство, ответ на вопросы -
Быть укротителем страха - твоё ремесло, сын.
Ты не палач, знамя смелых ты держишь в руках.
- Значит, отец, этим я укрощаю свой страх?
- Прутья решётки грызя, извиваясь пружиной,
Страхи ревут и хохочут, как чёрные джины,
Носятся бешеной тысячей диких комет,
Счёта им нету...но твоего там нет.
Он за её пределом острит ножи и
ждёт терпеливо, когда донесёшь чужие.
В будущем ждёт, в настоящем живёт он
и в прошлом.
- Где его встречу?
- Повсюду, куда ни пойдешь ты.
Он притаился меж старых ошибок груд.
Он влезет в рот, будто вор, и оттуда врёт.
Он притворится и скажет, что верный друг.
Тёмен внутри он, как будто бездонный грот.
Он между чёрной и белой ячейкой нард.
Он бьёт в лицо, как холодный осенний град.
Ты победишь его, если не будешь горд.
- Как я узнаю его?
- Он обвяжет, как гард.
И зазвенит колотушкой по медному блюду.
Буду с тобой я тогда,
даже если не буду.
Где бы он ни был,
Мы встретим его вдвоём...
И джеб, ещё джеб, лоу кик, волевой приём.
