Hektorhouse + Собака

«Смелость».  © Гектор Шульц

В ветеринарном кабинете терпко пахло лекарствами и чистящим средством. В углу еле слышно играло старое радио, а за столом, рядом с большим окном, сидел человек. Обычный, ничем не примечательный человек среднего возраста. Он что-то увлеченно записывал в толстый журнал, изредка отвлекался, задумчиво смотря в потолок и пощипывая куцую бородку.

От записей его отвлек робкий стук в дверь. Нерешительный и больше похожий на то, словно в двери скребется кошка. Ветеринар оторвался от журнала, положил рядом ручку и, улыбнувшись, пригласил стучащего войти.

Дверь открылась и в кабинет, пригнувшись, чтобы не врезаться лбом в притолоку, вошел высокий, крепкий мужчина. Он растерянно потоптался у входа и, вздохнув, подошел к столу. В руках здоровяк держал плетеную корзинку, закрытую крышкой.

Конечно, ветеринар видел разных людей, но столь колоритного человека, ему видеть пока не доводилось. Лицо у вошедшего было посечено мелкими шрамами. Суровые губы, казалось, никогда не улыбались, а огромные кулаки со сбитыми костяшками навевали некоторые не очень приятные мысли о роде деятельности посетителя.

- Я… это… - слова давались мужчине с трудом, и ветеринар понял это. Улыбнувшись, он оборвал мужчину на полуслове и мягко указал рукой на смотровой стол. Посетитель понял, что от него требуется и, снова вздохнув, подошел к металлическому столу, на который осторожно поставил корзинку и принялся возиться с защелкой, не собиравшейся ему поддаваться.

- Кто у нас там? – ласково спросил ветеринар, когда мужчина наконец-то открыл корзинку и бережно вытащил оттуда собаку. – Какая красавица…

- Красавица, - шумно дыша носом, кивнул здоровяк, поглаживая дрожащую собаку. Но улыбка ветеринара из беззаботной вдруг превратилась в растерянную, когда он подошел ближе к столу, натягивая на руки перчатки.

Собака была очень старой и больной. Одна лапа у нее не разгибалась, глаза были закрыты мутной пленкой, а шерсть полиняла и торчала клоками. Здоровяк, смотря на собаку, сжал зубы до хруста и, чуть успокоившись, медленно заговорил.

- Я. Хотел бы… её усыпить.

- Давайте посмотрим, - кивнул ветеринар, наклоняясь к собаке. Она снова вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, но тихий и добрый голос быстро прогнал страх. – Тише, тише. Что у нас тут? Ага… вижу. Бедняжка…

- Под машину попала два года назад. С тех пор плохо все… - выдохнул мужчина, поглаживая дрожащими пальцами собаку. – Ходил к врачам. Лекарства. Массажи какие-то. Все перепробовал. Вижу, что мучается, а сказать не может.

- Ест?

- Плохо. Последнюю неделю силой приходилось кормить, - смотря поверх головы ветеринара, ответил мужчина. – Воду почти не пьет. Лежит и скулит. Скажите… есть надежда?

- Увы, - вздохнул ветеринар. Он больше не улыбался, но голос был все так же мягок и добр. – Сердце слабое. Тяжело ей. Как зовут?

- Синти, - через силу улыбнулся здоровяк, резко проведя ладонью по лысине. – Семнадцать лет как у меня живет. Я её в подъезде нашел. Зимой. Сидела у батареи и тряслась. Знаете, доктор… я животных как-то не очень. А тут…

- Не смогли пройти мимо, - улыбнувшись, ответил ветеринар.

- Ага. Не смог. Забрал её домой, так и жила она у меня все это время. Умней её нет никого. И добрее. А тут придурок этот на ведре… - губы у мужчины гневно задрожали, и он замолчал. Затем, уняв дрожь, наклонил голову и посмотрел ветеринару в глаза. – Как… простите. Как это делается?

- Никакой боли. Она просто уснет, - понимающе, кивнул ветеринар. – Можете оставить. Я все сделаю…

- Я, это… Могу я… - мужчина снова не договорил. Вцепился в край металлического стола правой рукой и тяжело задышал.

- Да, конечно, - понял все ветеринар. – Вы можете остаться.

- Спасибо, - вздохнул здоровяк и, нервно облизнув сухие губы, криво улыбнулся. – Тихо, Синти. Тихо, девочка. Я тут. Рядом.

- Она знает, - подтвердил ветеринар, готовя шприц. – Чувствует.

- А когда… ну.

- Когда хозяин уходит? Тоже чувствуют. Редко, кто решается прийти, когда животному совсем плохо. Для этого сила нужна. Они чувствуют это. И ценят.

- Да, - дернул головой мужчина, отсутствующим взглядом смотря на белую шапочку ветеринара, который склонился над собакой.

- Тише, тише. Оп… и все. Полежи, Синти. Хорошая девочка. Красавица.

- Да, - здоровяк в очередной раз скривил в улыбке губы и, не сдержавшись, громко шмыгнул носом. Потом еще раз и еще громче. Ветеринар тактично промолчал и отвернулся, чтобы выбросить шприцы.

Спустя десять минут, ветеринар вернулся за стол и принялся вносить информацию в толстый журнал. Здоровяк, понурив голову, сидел рядом. Вдруг он дернулся, нахмурил брови и посмотрел в угол, где играло радио.

- Что это? – хрипло спросил он.

- Радио, - улыбнулся ветеринар, не отрываясь от работы. – Если вы о музыке, то «Ода «К радости» Бетховена.

- К радости… - тихо повторил мужчина, покусывая от волнения губы. – Доктор. Синти… Ей не было больно?

- Нет. Не волнуйтесь. Она просто уснула, зная, что вы рядом, - ответил ветеринар. Затем, чуть подумав, добавил. – Вы молодец.

- Почему? – невесело усмехнулся здоровяк, глядя на стоящую у его ног пустую корзинку. Он мотнул головой, шумно сглотнул слюну и посмотрел в окно, за спиной ветеринара.

- Не каждый способен на это. Чаще всего оставляют и уходят. А животное это чувствует, - ответил ветеринар.

- Я не смог иначе.

- Знаю. Помните, я сказал, что редко кто решается прийти, когда животному плохо, и для этого нужна сила?

- Да, - мужчина посмотрел на ветеринара, догадываясь, каким будет ответ.

- Для вашего поступка нужна смелость. А еще любовь. Поверьте, она знала, что вы рядом.

- Знаю. Спасибо, доктор.

Стоя на крыльце у входа в ветеринарную клинику, здоровяк резко вытер кулаком глаза, достал из кармана пачку сигарет и, закурив, выпустил в воздух тонкую струйку дыма. Затем, взяв стоящую у ноги корзинку, переложил её в левую руку, а правую протянул ветеринару, который вышел его проводить.

- Знаете, прогуляюсь, пожалуй, - хрипло произнес он, стараясь не смотреть доктору в глаза. – И спасибо вам еще раз.

- Это моя работа. Берегите себя, - улыбнулся ветеринар и, проводив уходящего здоровяка задумчивым взглядом, тихо хмыкнул себе под нос. – Всем бы такую смелость.

Привет, друзья.

В Москве холодно, пятница и я чувствую, что вам нужно немного традиционных смехуечков. Посему милости прошу к чтению сего опуса. Ваш грубиян, Гектор.

13. Пекинес Миля 3.0

Про Милю, портативного ебаря-террориста из семейства «псина озабоченная, надоедливая», можно очень долго рассказывать. Этот пес жил у нас больше 9 лет и за все время выебал невероятное количество игрушек, чужих ног, чужих собак и одного полупарализованного кота. Но однажды он переплюнул все свои сексуальные приключения.

Родители частенько устраивали всякие застолья с кучей алкоголя, веселыми беседами и пожиранием жареной курочки с картошкой пюре. Обычно друзья приходили со своими детьми, которые принимались громить мои игрушки и рвать мои книжки, но их всегда ждало возмездие. Миля караулил невнимательного дитя, сбивал его с ног и терся своим моржовым хреном об их ноги. Ебанашка он был тот еще.

И вот во время одной похожей попойки Миля отчудил. Сначала его нашли в уголке, рядом со старым диваном. Пекинес самонадеянно хуярил сладкий ликер, который ему тайком наливал на пол один из родительских друзей. Мужику дали пизды, Милю умыли и отправили в комнату, играться с детьми. Пес охуел от количества алкоголя и принялся пьяно доебываться до всех присутствующих, танцуя ламбаду своей пушистой жопой. Иными словами Миля даже воздух трахал.

Через какое-то время в комнату зашел отец и попросил нас не слишком громко орать, ибо в соседней комнате лежит дядя Паша, который не рассчитал сил и упился в говно, ибо даже мужикам потребно закусывать после стопочки. Мы хмыкнули, и стали дальше играть. А вот Миля видимо понял по-своему.

Спустя полчаса из комнаты, где спал пьяный дядя Паша, раздался тонкий бабий крик. Так кричит женщина, которая увидела, что некая мохнатая неведомая хуйня поебывает ее мужа. Так оно и было, тащемта.

Миля, опоенный ликером и ничего не соображающий, пошел проверить другую комнату. А там, на кровати лежал неизвестный ему мужик и отчаянно храпел. Пекинес залез ему на грудь и принялся эротично двигать телом, походя на пришельца, желающего прохуярить грудь астронавту и отложить внутрь оной груди своего мерзкого ребенка. Дядя Паша проснулся и узрел, что его ебет похотливый Миля и в экстазе лижет языком лицо. Для мужика это стало настоящим шоком и он завизжал, как баба. Тонко и со всхлипом. Родители, гости, и я с оравой детей кинулись в комнату, где и увидели противоестественную еблю. Миле дали пизды под зад и заперли в туалете, где пекинес принялся забавляться с хозяйскими тапками, а вот дядя Паша пошел заливать горе водкой, ибо развидеть эту хрень он бы не смог.

14. Кошка Анфиса.

Анфиса была шиншиллой. Порода такая, а не зверек с забавной мордой. Кто знаком с этой породой, тот знает, что шиншиллы те еще пизданутые на голову существа. Как Лэндо Калриссиан. То у них любовь по всей жопе волдыри, то обида ебаная на всю жизнь. Занятные котейки.

Анфиса была спокойной, как удав, до одного момента. Пока у нее не появились первые котята. Да и первые роды потратили кучу нервов всего нашего семейства. То она отнесет котенка за шкаф-стенку и спрячет там среди паутины и пыли, то заныкает в моих ботинках, чтобы никто не нашел. Видимо, кошка немного сломалась или испытала нехилый стресс от того, что у нее из письки что-то мокрое, кровавое и пищащее вылезает.

Спустя сутки она пришла в себя и проводила с котятами дни и ночи. Пока в гости не пришла соседка. Это была старая алкашка, которая вечно клянчила денег на сперму Зеленого змия, которая продавалась в магазинах. Все пошло по сценарию. Соседка принялась заливать, что у нее голова болит, тело ломит, а пенсию принесут не скоро, пока не услышала писк котяток в коробке.

- Ой. У вас котятки? А можно посмотреть, потрогать, потереться щекой, сгнившей от проказы? – забубнила тетка, подходя к коробке, которая стояла в зале. А вот дальше был настоящий боевик восьмидесятых.

Из коробки раздалось неебическое шипение боевого мага, который кастует невьебенный фаерболл и утробное мяуканье, сильно похожее на «омномном. Пизды даммм». Соседку это не остановило, и она наклонилась, дабы узреть пушистые комочки, что недавно появились на свет. Но вместо котят алкашка увидела пушистый шар, который с ревом Бармаглота влетел в ее удивленное лицо. Анфиса, не прекращая выть, как полоумная, раз за разом кидалась на соседку, а когда поняла, что старая женщина не угомонится, вцепилась ей в голую ляжку когтями и принялась ебашить ее лапами, зубами и головой. Кровищи было, слез…

После того, как разъяренную Анфису оттащили от соседки и оную соседку отправили в магазин за алкоголем, мы смогли перевести дух. К слову, Анфиса вообще не подпускала чужих к коробке с котятами и постоянно норовила выцарапать глаза и выпить все глазные соки того недоумка, кто рискнет к ней сунуться.

15. Дворняжка Волчок.

Разбавлю сей опус рассказом о дворняге, что сторожила дом моей бабушки в деревне. Волчок был упитанным кобелем и свои обязанности знал, как среднестатистический солдат Российской армии. Чужих не пускать, жрать так, чтобы за ушами трещало, и постоянно искать еще чего-нибудь пожрать. Вот с последним пунктом связано много забавного.

Когда Волчка отпускали погулять, он это воспринимал, как охоту и никогда не приходил без добычи. То соседского гуся задерет и притащит его удивленной бабушке, то пару цыплят, то старого и немощного петуха, отбившегося от стаи таких же, как и он петухов. У пса была самая настоящая мания. И однажды он удивил нас очень сильно.

Как-то вечером, когда Волчок вернулся с прогулки, он тащил не птицу или еще какую-нибудь мелкую живность. Пес припер самую настоящую телячью ногу. Отрезанную и готовую к употреблению. Нога была больше него раза в два точно.

Мы подивилсь и забрали у него добычу. Бабушка сразу ее отмыла и разделала. Меня отправили спрятать все в холодильник, а Волчка поощрили хуевой тучей костей и целой кастрюлей борща с хлебом. Гроза меж тем приближалась.

Первым в калитку вошел разъяренный Эдвард Руки-Пися. Пальцы на его руках были похожи на самые настоящие хуи, что вы можете видеть в кинолентах компании Приват и Браззерс (не реклама!). Прозвище мужику дал я, ибо мне было непонятно, как он умудряется хоть что-то делать своими тентаклями, окромя похотливых ласк со своей женой.

Писерукий сразу стал с порога грозить нам карами всякими да непотребствами, пока бабушка не попросила его заткнуться и рассказать, что случилось. Эдвард рассказал.

Он был мясником и работал на фабрике, километрах в десяти от нашего дома. В тот вечер, когда мужик уже собирался домой и неуклюже застегивал пуговки на рубашке своими хуепальцами, то увидел, как некий пес тащит по двору большую телячью ногу. Когда мясник попытался забрать оную ногу у пса, которым был наш Волчок, то был немилосердно покусан и облаян. Писерукий поплелся в дом за ножом, а Волчок меж тем съебался огородами, таща свою добычу. Пса спасло от убийства только то, что мужику стало интересно, куда собака тащит мясо, и он двинулся следом за ним, прячась в тени домов, как настоящий пидарас, что хочет разить шоколадные глаза односельчан. Волчок и привел его к нашему дому. Пес десять ебанных километров тащил мясо и даже не вспотел. В итоге мужику была вручена бутылка самогонки, увидев которую он сразу забыл о всех разногласиях и радостно умчался в ночь, прижимая к себе свое сокровище. А Волчок потом постоянно таскал домой всякое мясо. Охотник, он и в Африке охотник. Отака хуйня, малята. Хорошей пятницы!

Привет, друзья.

Очередные воспоминания о милых животинках, что были в моей жизни. Предупреждения стандартны. Много мата, запятые могут не в тех местах находиться, шуточки ниже пояса и вообще. Эти истории для тех, кто их ждет. Приятного чтения. Ваш грубиян, Гектор. :) Следите за обновлениями.

10. Кошка Муся.

Муся была чистопородной персидской кошкой. Да, любило наше семейство эту породу. Только вот Мусю взяли в дом, когда той было около трех лет. Муся тоже любила чудить.

Однажды я пришел со школы и хуйнул свой рюкзак в сторону шкафа. Шкаф в ответ громко зашипел, а я громко испугался. Родители посмеялись и сказали, что де «Муську мы взяли домой. Котейку. Хорошая, пушистая». На кресло меж тем запрыгнула оная машина смерти и смерила меня нагловатыми желтыми глазами. Я, как истый долбоеб, полез было погладить кошечку и посюсюкаться с ней. За что получил по башке мощной лапой от своенравной котяры. Муся шипела очень страшно. Неподготовленный человек вроде меня сразу бы высрал пару тонн строительных материалов красного цвета. Эта бестия прижимала уши, вытаращивала глаза и становилась похожей на вампира Фридриха Мурнау. Острые зубы, бесовские глаза и тотальная жажда крови. Милая котейка.

Поначалу я ее неистово боялся, ибо Муся сидела на кресле рядом с выходом из зала. Если тебе приспичило в туалет, то пройти нужно мимо кошки, а это испытание похлеще, чем все ваши онлайн-игрульки. Чаще всего у меня получалось, и я отделывался только легкими царапинами на руках или щеке, если Муся была в ударе. И вот как-то раз ко мне в гости зашел мой дружище. Валерка.

Валера тогда еще не одевался в черное и не слушал всякий сатанизм в плеере, а был обычным школяром четырнадцати лет. Мы частенько играли в Сегу после школы, пока родители были на работе. Но когда у нас дома появилась Муся, Валера внезапно приболел. Исцелился через неделю и сразу забежал ко мне в гости, чтобы дать пиздюлей Шао-Кану. Друг не ведал, что его ждет.

Муся спала где-то под креслом и Валера ее не увидел, а вот после часа игры ему неистово захотелось опорожнить свой мочевой пузырь, ибо Валера был ебанным жадиной и постоянно пил столько чая и сжирал столько конфет, сколько один человек выпивает и съедает за месяц. Я поставил игру на паузу и с ехидной улыбкой ждал реакции Валеры на кошку, которая вернулась на свой трон и уже недобро посматривала на незнакомца, прижав уши и выгнув спину дугой. Друг обрадовался котейке и кинулся было ее погладить, но Муся, которая обычно шипела и только молотила лапой воздух, внезапно сиганула на грудь Валере и принялась разрывать его грудную клетку в надежде вытащить сердце и сожрать его без соли. От страха обезумели все. Я боялся, что Валеру ебанет инфаркт, ибо друг посерел и слабо отбивался от яростно орущей кошки. Валера пытался уйти от зубодробительного бруталити в исполнении мохнатой пидорюги, а Муся не могла отцепиться от майки, куда угодила часть ее острых коготков.

Мне не пришло в голову лучшей идеи, как схватить стакан с остывшим чаем и облить кошку, что повисла на моем друге, ибо пытаться оторвать Мусю руками значило этих самых рук лишиться. Что получилось в итоге. Мокрый Валера, жалостливо рассматривающий разодранную майку, мокрая Муся с апокалипсисом от Иоанна в глазах, и я, ожидающий пиздюлей от родителей за испорченный ковер.

Мерзкая котяра потом подкараулила меня ночью возле туалета и утробно воя, вцепилась в ногу. Но подлетевший от ее крика отец чуть не смыл новоявленную мстительницу в унитаз.

11. Чау-чау Рашпиль.

Этого пса мы купили после того, как Миля отправился в Вальхаллу ебать ноги скандинавских богов. Рыжий, веселый чау-чау был похож на маленького плюшевого медвежонка, но и он удосужился отметиться в моей жизни. Рашпилем его звал я. Мне просто нравилось это слово. А вот настоящая кличка пса была ебанутой, как три тысячи породистых имен других собак. Что-то вроде «Алый Пупс Бриллиант Пердеть Король». Родители звали его Пусей, а я звал Рашпилем, ибо было в нем что-то зловещее. И грубый напильник тут совершенно не при чем.

До года это был вполне нормальный пес. Иногда выхватывал от хозяев, если не удосуживался дотерпеть до улицы, или приставал к кошкам. Один раз даже умудрился сожрать пару аквариумных рыбок-телескопов, но речь не о них. У Рашпиля проснулась ебанутая, сверхъестественная тяга к говну. Нет, он его не жрал. Все было гораздо интереснее.

Однажды я, как обычно, вывел пса на прогулку жарким летним днем. Рядом с нашим кварталом находился заросший парк, в котором частенько гуляли другие хозяева со своими питомцами. Там Рашпиля можно было отпустить побегать, а самому прикорнуть на лавочке, поглядывая за псом одним глазом. А тут еще и товарищ мой решил пойти со мной. Слово за слово, и ваш покорный слуга умудрился потерять чау-чау.

Напрасно я ходил и орал, как полоумный «Рааашпиль, Рааашпиль!». Пес исчез. И нашелся также неожиданно, как и потерялся.

Из ближайших кустов внезапно запахло дикой смесью собачьего гуано, травы и чего-то кислого. После чего раздался кроткий «Гав». Разозлившись, я запустил руку в кусты и вытащил наружу Рашпиля, который весело махал фиолетовым языком. Друг заржал, а я потерял дар речи от того, что увидел.

Этот идиот весь был в говне. Вся, сука, роскошная шкура была в какашках. Это потом я узнал, как все бывает, а тогда мне казалось, что на Рашпиля насрал безымянный бомж, вдобавок изваляв пса в траве и мусоре. Проорав хулу на бога Велеса, что ведает скотиной всякой, я нацепил на радостного пса поводок и потащил домой. Принимать водные процедуры, пока родители не пришли.

И через пару дней понял, что случилось. Оказывается веселый китайский пес, найдя свежую кучку какашек, нырял туда с головой и принимался кататься, как ебанашка, в глине и мусоре. Причем стараясь сделать так, чтобы вся шкура приняла целительную грязевую ванну. После отвратного открытия, Рашпиль всегда гулял на поводке, ибо кучи гуано тянули его, как искателя сокровищ тянет золото.

12. Коты Дон Педро и Педродон.

Эти коты были не моими, а принадлежали моему другу, который владел их душами. А вот в чем заключалась их ебанутость, я сейчас расскажу.

Случилось это относительно недавно. Года два назад я гостил у товарища в Питере. Он жил в роскошной квартире на самой окраине. И сколько я себя помню, у него всегда жили два кота, которым я чуть позже дал клички Дон Педро и Педродон. Это были обычные дворовые кошачьи принцы. Мама герцогиня, папа Д’Артаньян. Чаще всего коты спали рядышком, уткнувшись друг другу в пушистые жопки. До одного, язви его в рыло, случая.

Однажды мы выпивали солидной компанией сидя на кухне у оного товарища. Пусть будет Дима. Алкоголь лился рекой, пожирались бутерброды с заморской икрой и с пролетарской, красной. Звучал смех, кто-то ласково щипал гитару и пьяных девиц. Я же курил около окошка, изредка вставляя свои пять копеек в разговор. И тут на кухню вошли два пушистых обормота. К слову. Я тогда не ведал, что это коты…

- Диман, у тебя скоро котята заведутся, - ухмыльнулся я, увидев, как животные начинают прелюдию к соитию.

- Че? – уставился на меня Дима. – Какие котята?

- Вон. Сейчас кому-то присунут, - верхний уже вцепился нижней в затылок и совершал ожидаемые телодвижения половиной туловища, яростно тряся хвостом, как эпилептик, танцующий под Bomfunk MC’s.

- А, вон что, - расслабился друг. – Они пидарасы. Не обращай внимания.

- Чего? – настал мой черед удивляться.

- Того. В жопу друг друга разят. Ну или пытаются. Сколько не гонял их, постоянно хуярят.

На полу начался страшный бой, а я в охуении взирал на это. Затем случилось нечто ужасное и что объясняло такие клички у котов. Они поменялись местами. Теперь нижний пытался помочить своего Лоло в горшочке с медом. Пнув распоясавшихся гомосеков ногой, я вернулся за стол и принялся поглощать алкоголь. Такой хуйни я ранее не видывал, но оказывается, так многие поступают. Когда кисок рядом нет.

Привет, друзья.

Пока вы отходите от "Неформала" вот вам еще немного воспоминаний из жизни автора, связанных с животными.
По традиции: много мата, какуль, чОрного юмора и животных. Если вы это не любите, просто пройдите мимо. Остальным - приятного чтения. Ваш грубиян, Гектор.

7. Кавказец Филя.

Филя был служебной собакой, отправленной доживать свои дни в питомнике. Отцу довелось с ним какое-то время поработать, и впечатление сложилось только хорошее. Это был спокойный пес с большими грустными глазами. Конечно, ебанашечка у него тоже присутствовала. О ней я и расскажу.

Первый случай был в далеком детстве, когда автору было лет восемь. Филя жил у нас уже год и всегда был предельно вежливым псом. Да, поначалу он мог навалить ебунячую кучу какуль утром, или довести до нервного тика кота Кузю, который был старым распиздяем. Но однажды Филя реально помог.

В то время мы жили небогато. Из техники был ламповый телевизор Рубин, уебищный холодильник Орск и все. Старенькая лакированная мебель, потертые коврики. Смутное, блядь, время пост-Перестройки. Родители работали целый день, а я гонялся по двору с друзьями после школы, возвращаясь домой только вечером. Этот раз не стал исключением.

Я дождался родителей и клятвенно заверил, что все уроки сделал в продленке и теперь гуляю с чистой совестью. Родители поверили и мы все вместе пошли домой. И тут отец увидел, что наша простенькая деревянная дверь была приоткрыта. В голове сразу заворочались мысли, что де «обокрали, вынесли Рубин и обчистили холодильник». Войдя в коридор все охуели.

В коридоре стоял жуткий запах мочи и какашек, а в углу сидел бледный мужик в уебанской кепке. Рядом с ним, в миллиметре от лица незнакомца застыли большие и влажные клыки Фили. Отец был крепким и, скомандовав псу «Сидеть», схватил мужика за шкирку, а мама пошла вызывать милицию. Случилось вот что.

Это был домушник. Ворователь чужих вещей руками, ломатель замков отмычкой и обсиратель полов жопой. Он залез в нашу квартиру еще утром, а в коридоре его уже ждал Филя, который схватил вора за ногу и утащил в угол с целью напугать того до полусрачки. Но Филя был служебным псом и знал, что его по головке не погладят, если он сожрет незнакомца. Вот и сидел с ним неподвижно, дожидаясь хозяев с работы. Вор умудрился обоссаться, обосраться и чуть не отдал Богу душу.

В итоге вора забрали милиционеры, Филя получил большой кусок мяса из запасов, а я получил по жопе ремнем за то, что шляюсь где попало.

Второй случай был не менее забавным. Филя органически ненавидел алкоголиков и соответствующий запах. Только вот алкоголики о Филиной ненависти не ведали вовсе. Однажды отец повел Филю гулять на улицу, предварительно обмотав его шею цепью, чтобы не убежал. Все было хорошо до одного момента. Когда пса отпустили побегать. Был вечер, детей не было, прохожих тоже. Да и Филя относился к ним спокойно, позволяя детворе вдоволь щипать себя за яйца.

И вот Филя, почуявший свободу, кинулся сразу в одно место. К маленькому столику, за которым любили сидеть алкаши. В этот вечер все было абсолютно также. Лился рекой портвейн и водка, пожирались плавленые сырки и огурцы с помидорами. Пока один из алкоголиков случайно конечно, не повернулся. А позади него стоял Филя с невозмутимым выражением на своей морде. Только глаза горели, и шерсть встала дыбом. Дальше – веселее.

Любители хлебнуть алкоголя мгновенно кинулись кто куда, а если быть точнее, то на деревья. Облепили их, как воробьи с голубями и принялись крыть пса матом. Но Филе было глубоко похуй. Он улегся под одним из деревьев и робко поглядывал наверх, ожидая, что кто-нибудь с ним поиграет.

После этого, когда Филя выходил на прогулку, столик мгновенно пустел, а все горячительное пряталось по нычкам. Пес подходил, обнюхивал все и топал к ближайшим кустам, чтобы вытащить за ногу не слишком умного водкоеда, решившего спрятаться от вышколенной собаки.

8. - Кот Кузя.

В то время жил у нас кот Кузя. Обычный дворовой кот. Бело-черный, ибо белого в нем было больше. Кот был стареньким и посему любил выебываться просто так. То горшки с цветами опрокинет, то хлеб спиздит, чтобы скормить его Филе, то носится по комнате, как угорелый, пока не вьебется мордой в шкаф. Но больше всего Кузя любил летать и глотать шпаги.

В наличии был балкон, и Кузя неистово обожал сидеть на перилах. Сидел, сидел, потом дремал и в итоге летел вниз, мявкнув напоследок. Жили мы на третьем этаже. Думаете, помер? Хуюшки. У этого воздушного аса было больше девяти жизней за шкурой, ибо нельзя оставаться живым после такого количества падений.

Однажды он ебнулся деду-соседу на голову, перепугав того до паранормального тика и ободрав старику едало. Дважды залетал к соседям этажом ниже на балкон. Те привыкли и постоянно приносили несостоявшегося Супермена обратно. Либо Кузя сам вставал, отряхивался и пиздовал в подъезд, где сидел возле дверей в квартиру, ожидая, когда его пустят. Несколько раз он падал в говно, что, несомненно, было мягче кустов, но вот отмывать его приходилось мне.

Шпаги он тоже любил глотать. Не те шпаги, друзья. Так мы называли иголки. Пушистый пидарас был невероятным маньяком. Он отвлекал маму, мяуча у нее под локтем, когда та что-то штопала, а затем незаметно вытаскивал иголку из банки и тащил ее под диван. Странным было то, что за все время, он проглотил только две иголки, которые были успешно извлечены из кошачьего желудка, а все прочие просто застревали во рту, впившись в нёбо.

И вот сидишь ты, пьешь чай, кушаешь хлеб с вареньем, а на кухню влетает Кузя с раскрытой пастью и глазами по два таллера. Мявчит, падлюга, пищит, пердит и вертит головенкой в надежде освободиться. До самого ухода на Пушистые луга, мохнатый ебанашка не оставлял свое хобби.

9. Кошка Ника.

Ника была персидской котярой невьебенных размеров. Пушистая, царственная и прекрасная, но на всю башку отбитая. Своенравность оной кошки выражалась в следующем. Она не выносила громких криков, а услышав что-то громче обычного голоса, превращалась в меховую, блядь, убийцу со стеклянным взглядом. Про нее тоже есть маленькая история.

Однажды к нам пришли гости и привели своих ебанутых детей, да простят меня «яжматери». Дети эти были самыми настоящими уебками. Они постоянно пиздили мои игрушки, рвали книжки и доводили меня до белого каления. Алеша и Наташа. Если что-то было не по их божественной воле, то дети начинали орать, как сирена в Сайлент-хилле. Так случилось и в этот раз.

Алеша посрал в мой горшок, а Наташа вытерла ему жопу моим плюшевым обезьяном Морковкой. Я не стерпел и надел оный горшок Алеше на голову, а Наташе отвесил подсральник. Времени прошло много, но я, как сейчас, помню их охуевшие даунистические лица. Алеша злобно посмотрел на меня и набрал полную грудь воздуха, чтобы выпустить его через рот, задев по пути голосовые связки.

В этот момент со шкафа, что стоял в моей комнате, на орущего имбецила спрыгнула Ника, зашипев, как струя газа под давлением. Кошка вцепилась в голову Алеши и принялась неистово пиздить его лапами. Дите стал орать еще громче, чем взбесил полоумную кошку до предела, и помчался к выходу из моей комнаты. Картина маслом.

Родители, вылетевшие из кухни узрели, как в их сторону бежит ревущий мальчик весь в говне, а на его голове сидит Ника и, шипя, выбивает дерьмо из малолетнего долбоеба в буквальном смысле. В дверях комнаты застыла «красивий Натаща» с моим говно-обезьяном в руках. Пиздюлей они получили знатных. Алешу отмыли и обработали голову зеленкой, сделав дитя похожим на бракованного Халка. Наташе дали по жопе и отправили стирать игрушку своими пухленькими ручонками. А меня поругали просто так и отправили успокаивать Нику.

Хорошей пятницы, друзья. :)