Буддисты и джайны в шраманскую эпоху делили учения конкурентов на те, которые признают значимость действий для дальнейшей судьбы человека (собственно к ним себя буддисты с джайнистами только и относили), и те, что отрицают подобные положения. Сегодня у нас речь пойдёт об учителе, который принадлежит ко второй категории, и чьё учение сам Будда, как и самого учителя, называл зловонным.
Зовут нашего героя Аджита Кекасамбала. Это не имя, а говорящее прозвище, которое в переводе означает "непобедимый, носящий плащ из человеческих волос". Конечно такое одеяние в типичный знойный индийский денёк издавало непереносимый смрад, но страшнее всего были те взгляды, которые Аджита отстаивал. Так что же он утверждал ?
Изложение его взглядов сохранилось в сутре о плодах отшельничества (название как бы уже отсылает нас к упомянутым выше поджанрам индийских размышлений). Кратко о сюжете сутры. Царь Аджаташатру приходит к Будде и желает узнать ответ на следующий вопрос: "Можно ли узреть плоды отшельничества в этом зримом мире"? В ответ на это Будда просит рассказать ему, как на этот вопрос ответили ему другие отшельники и брахманы, после чего Аджаташатру перечисляет точки зрения других учителей, в числе которых есть наш Аджита. Вот что он ответил царю.
"Великий царь, нет подаяния, нет пожертвования, нет подношения, нет плода воздаяния за хорошие и плохие поступки. Нет этой жизни, нет последующей жизни (дословно: нет этого мира, нет последующего), нет матери, нет отца, нет существ, самовозникших чудесным образом. Нет отшельников и священнослужителей, которые, ведя правильную жизнь, правильно практикуя, провозглашают об этой жизни и последующей жизни, непосредственно постигая их благодаря божественным мудростям. Человек состоит из четырёх великих элементов. Когда приходит срок, его элемент земли возвращается и входит во [внешнюю] совокупность земли, элемент воды возвращается и входит в совокупность воды, элемент огня возвращается и входит в совокупность огня, элемент ветра возвращается и входит в совокупность ветра. Чувственные восприятия растворяются в пространстве. Четыре человека и носилки – пять. Взяв мёртвого, люди несут его к месту кремации и, пока идут, говорят о нём, вспоминая. А там остаются серые кости, подношения сгорают до пепла. Учение глупцов – эти подношения. Их слова о пользе для кого-либо – это бесполезная лживая болтовня. С распадом тела и глупцы, и мудрецы прекращают своё существование, исчезают, не существуют после смерти". (Перевод честно спизжен отсюда abhidharma.ru/A/Vedalla/Content/DN-II.htm)
В этом небольшом конспекте вырисовывается последовательный материалист, который прямо порицает других учителей за их всезнание. Аджита так же отвергает и чувственный опыт восприятия. Он видит во всех вещах и живых существах только лишь сочетание четырёх элементов: земли, воды, огня и ветра. Видя в живых существах лишь комбинацию первоначал, невозможно с позиции Аджиты утверждать положение об Атмане - духовной сущности человека. Раз у человека душа отсутствует, то все кармические законы и перерождения в иные миры бесполезны, так как нечему пожинать плоды своих добродетелей. Отсюда такое учение подводит человека к крайней точке зрения, что его действия не имеют каких-либо зримых последствий для его духовной составляющей. Этим оно и вызывало опасность с точки зрения Будды, потому как соблюдение моральных догм сильно зависело от накопления благих заслуг для лучших перерождений и достижения мокши - освобождения из круговорота рождений и смертей. Теряя такого рода ограничители, разного рода личности могли творить зло. И творили.
Переключимся теперь на другого человека, который в споре с учеником Будды очень интересно доказывал, что души не существует. Зовут нашего возможного последователя Аджиты Кекасамбали Паяси. Об этой полемике повествует Паяси-сутта. В споре с Кашьяпой Паяси приводит в качестве доказательств четыре очень любопытных эксперимента.
В первый раз Паяси повелел посадить преступника живьем в горшок, закрыть его крышкой, затем обтянуть его сверху сырыми шкурами и намазать мокрой глиной. Всё это добро ставилось на огонь. Когда Паяси был уже уверен в смерти преступника, то он приказал вскрыть герметичный сосуд, чтобы увидеть, как оттуда выходит душа. Души естественно он не увидел.
Во второй раз Паяси велит взвесить сначала живого человека, а затем удавленного. "Оказывается, что когда он жив, он и легче, и мягче, и податливее, а когда он мёртв, тогда он и тяжелее, и твёрже, и неподатливее." - говорит Паяси Кашьяпе.
В третий раз Паяси, чтобы точно увидеть, как из человека выходит душа, велит умерщевлять преступника так, чтобы не нарушая целостности: ни кожи, ни мышц, ни костей, ни жил, ни костного мозга, довести до полусмерти и посмотреть как из него душа выходит. Затем велит ещё несколько раз сменить положение еле живого тела и даже его ударить, и потом потрясти...
В четвертом эксперименте Паяси уже велит с живого преступника срезать абсолютно всё, слой за слоем, чтобы наконец увидеть человеческую душу, но и на этот раз его постигла неудача (или успех, кому как угодно).
В конечном счете Кашьяпа мастерски возражает Паяси в духе "то, что если ты чего-то не увидел, то это не означает, что этого нет" и приводит в пример слепого, который не видит солнце. Так как это буддийская сутта, то в конце Паяси заявляет, что он проверял Кашьяпу на то, насколько он хорошо знает учение Будды, но тем не менее. Его энтузиазму позавидовал бы сам Менгеле.
Индийские материалисты оставили после себя лишь отличный отпечаток, прослеживающийся в буддийских и джайнских текстах.Тем не менее, учение Аджиты было достаточно весомым, раз буддисты активно с ним сталкивались. В перспективе материализм не смог занять достаточно прочного места в индийской культуре, и был вынужден сойти с исторической сцены.
