У каждого практикующего натуралиста есть набор прохладных былин, которые начинаются одинаково: "Как-то раз у меня сбежал...", но заканчиваются по-разному. Вот обещанная страшная история про огневку.
Большая восковая моль или пчелиная огневка - небольшая, 2-3 см, серо-бурая бабочка, которая в гусеничной молодости живет в ульях, ест пергу, мертвые старые соты и всякий пчелиный мусор. Когда мусор заканчивается, огневка съедает всё остальное. За это пчеловоды ее ненавидят, а вот врачи наоборот, ценят и уважают. Биологическая активность прожорливой огневки запредельна, ее ферменты расщепляют даже воск, в том числе воскоподобную капсулу палочки Коха. Спиртовой настойкой на гусеницах (ладно гусеницах: вот кандидатская про пользу огневкиных какашек: http://www.dissercat.com/content/biologicheski-aktivnye-vesh...) лечат туберкулез, астению, сердечно-сосудистые, диабет, онкологию и разумеется, разумеется, импотенцию.
Но искала я ее не за этим. Огневка, что личинки, что бабочки — лучший на свете корм, в том числе и для моих богомолов. Бальзам, нектар и амброзия. Куда тем дурным сверчкам и мухам.
Чтобы побаловать богомолов нектар-амброзией, пришлось ехать аж в Балашиху, ближе не было. И в полночь, потому что в другое время в Балашиху не попасть. Заводчиком огневки оказался технически-интеллигентный дядечка, профессиональный химик. Профессиональные химики вообще, похоже, склонны к нетривиальным домашним производствам.
В первом часу ночи в подъезде балашихинский Уолтер Уайт передал мне небольшой контейнер, где в отрубях копошились, по его словам, 150 штук симпатичных толстеньких кремовых гусениц. Взял за это 400 рублей. И рассказал, как с ними быть дальше. Говорил почтительно и как будто даже понижая голос:
— Прогрызает все. Дерево, картон, пластик, фольгу. Тут одни оставили пластиковый контейнер в бардачке, так к вечеру прогрызла и контейнер, и бардачок, и по машине расползлась. Хорошо, проводку не тронула. Даже в руках чувствуется иногда, как покусывает. Так что только стекло и металл.
По приезду домой пять раз проверили, что в бардачке никого не забыли. Задали богомолам первую порцию нектар-амброзии. Гуль съела три гусеницы подряд, раздулась в шар и на четвертую смотрела с горечью пресыщенной страсти. Гигер тоже очень ел. И сфодромантис Сет. Только криворукая Баст не смогла ничего поймать, а стоять над ней с пинцетом в три часа ночи было лень.
Гигер и вкусняшка:
Остальную огневку я ссыпала в стеклянную банку с металлической крышкой, провертела маленькую дырочку для вентиляции, и все легли спать.
Проснулась от того, что открыла глаза и увидела на стене гусеницу. А над ней еще одну. А под потолком — еще. Вентиляционная дырка в крышке оказалась слегка, в том смысле что достаточно, великовата. И неизвестно сколько балашихинских лангольеров расползлось по квартире в поисках вкусной проводки.
Стараясь действовать стремительно и незаметно, чтобы домашние ничего не заподозрили, я собрала с десяток отовсюду и надежно изолировала новой крышкой. А двух посадила в отдельную банку, чтобы потом скормить-таки Бастеньке.
Спустя несколько минут заглядываю - а там одна огневка доедает другую. Натурально отгрызла голову и половину всего остального. А оставшаяся половина еще извивается. Тут у меня на лице, видимо, изобразилось что-то такое, что домашние тут же забеспокоились и принялись спрашивать:
— Что там, что там?..
— Ничего особенного. Одна огневка сожрала другую. Но людей они...
Но люди дальше уже не слушали. Недостаток биологического образования они компенсируют избытком биологического воображения, так что выражение "Бабочки в животе" заиграло для них новым интересным смыслом.
Дальше что. Вы уже наверное читали, что ученые в этом году нашли гусеницу, которая жрет полиэтилен: https://nplus1.ru/news/2017/04/25/Plastic-mellonella, и страшно этому рады. Так представьте, как я радовалась, когда пять лет назад нашла этих гусениц в своей квартире примерно штук сто.
Последнюю поймали уже в коридоре, по дороге к соседям. А пара штук так и не нашлась. Но вопреки ожиданиям домашних, они никому никуда не заползли и проводку там не перегрызли. А просто где-то заныкались, окуклились и превратились в бабочек. Прихожу однажды домой — а они вокруг лампы бяк-бяк-бяк... Романтика!
