Ненастным апрельским вечером у костра собрались охотники. Принято считать, что они часто рассказывают разные байки, однако это не совсем так. В первую очередь охотники это обыкновенные люди и разговоры у них, как правило, житейские. А уж если и рассказывают какую странную историю, то в большинстве случаев это самая что ни на есть правда, может быть лишь слегка приукрашенная.
Вот и в тот апрельский вечер, разговор шёл о том о сём, пока один из охотников не спросил другого:
- Вадим, а ты ведь прошлой осенью на Север поохотиться ездил. Давай, рассказывай, как там?
Рассказ Вадима, сам по себе, был ничем не примечателен, однако после обязательного повествования о добытой дичи он вдруг добавил:
- А ещё я там девушку встретил!
- Ого! - оживились друзья охотники, - А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
Тут следует сказать, что Вадим, уже три года как был в разводе и друзья, естественно, об этом знали.
- Когда ты нам собирался об этом рассказать? Свадьба когда? - загудела наперебой честная компания.
- Да вы неправильно меня поняли!
- Это как неправильно? То есть поматросил и бросил!
- Дослушайте, сначала! Так вот, приехали мы на неделю, ну и последний день, перед отъездом, вроде как свободным оказался. У егеря дела срочные случились. А мы сами по себе остались. Естественно большинство за крепкие напитки взялось, а у меня в тот день ну никакого желания к выпивке. Взял я ружьё, не для охоты, конечно, а для безопасности, места-то дикие, и отправился погулять возле заимки. Там недалеко небольшая речушка течёт, ну я и пошёл вдоль берега. Берега у речки высокие, скалистые, красота одним словом. Иду любуюсь, от заимки, наверное, километра три отошёл. Как вдруг, внизу у речки вроде мелькнуло что-то. Там небольшая коса песчаная, я её издалека заприметил. Начал осторожно подходить и присматриваться. И точно, внизу на песчаной косе человек ходит! Чего он тут в этой глуши забыл, непонятно. Достал я бинокль, чтобы получше рассмотреть и буквально дар речи потерял! Девушка по песчаной косе разгуливает! Да какая! Красавица, волосы длинные светлые, фигурка точёная, одета только странно, по старинному как-то, точно сказать не могу. Ну, что греха таить, решил я с местной красавицей познакомиться. Пошёл вдоль берега чтобы более пологий спуск к реке найти. С большим трудом вниз спустился. Вода шумит, девушка не слышала как я подошёл. Ходит по косе, то ли камешки собирает, то ли ракушки какие. Мне как то неудобно даже стало, подглядываю вроде как. В общем окликнул её:
- Привет! Не бойся, меня Вадим зовут.
Девушка посмотрела на меня. И тут мне показалось, что глаза у неё какие-то странные, белые как будто. Впрочем, долго себя разглядывать она не дала. Улыбнулась и пошла прочь от меня. Я за ней. Там на косе огромный валун лежал, она за ним скрылась. Когда я его обогнул, девушки и след простыл. Наверх там никак не подняться, без альпинистского снаряжения по крайней мере. Вот такие чудеса!
- Ну ты загнул, Вадим! - загудели охотники, - такое выдумать не каждому под силу!
- Да ну вас! Ничего я не выдумал! - обиделся рассказчик.
Трофимыч, самый старый в охотничьей компании, после того как стихли бурные обсуждения, задумчиво сказал:
- Кто знает, похоже на правду...
- Трофимыч, ты уж начал так договаривай! - начали наседать охотники.
- Ладно, слушайте! Родом я из тех мест, где Вадим охотился. А там каждый первый с пелёнок знает истории про Чудь Белоглазую.
- Какую-какую муть? - выкрикнул один из охотников.
- Ещё раз меня перебьете, и всё, шиш вам, а не история! - недовольно проворчал Трофимыч.
Компания мигом утихла. Трофимыч редко чего рассказывал, но уж если начнёт бывало, заслушаешься.
- Так вот, существовало раньше племя такое, Чудь Белоглазая, по описанию, люди эти, как раз такие как Вадимова девушка. Потом наш брат Север покорять начал, а племя, соответственно не очень радо этому было и стало всё глубже в лес, в горы уходить. Не все из них, конечно, кто-то и оставался жить среди русских. Ещё в начале прошлого века по северным деревням можно было встретить светловолосых людей с почти белыми глазами. Вот и у нас в деревне один такой мужчина жил, глаза, правда, не совсем белые, но такие светло-синие, что я ни у кого более не встречал. В деревне его все Чудей кликали.
А ещё все знали, что он подкидыш. Отцу его, Николаю, однажды ночью в дверь постучали, он дверь открыл, а там младенец в корзинке плетёной. Николай, без раздумий, принял Чудю в семью, вырастил как родного.
Ну, а когда пришла пора ему помирать, на смертном одре он и признался.
В нашей деревне Николай был знатным охотником, в лесах пропадал неделями и всегда возвращался с богатой добычей. И вот, как-то осенью отправился он очередной раз на охоту. На второй день, погода начала заметно портиться, полетел снег, начал усиливаться ветер. Николай с трудом добрался до зимовья, что находилось в верховье реки Гремячки. Затопив печь он завалился спать. Снежная буря, меж тем, бушевала всю ночь. Утром, отворив дверь, Николай не поверил своим глазам. Снега намело чуть не по пояс, деревьев повалило пропасть целую. Как домой пробираться? Сюда-то он по чернотропу пришёл! Делать нечего, выбираться всё равно нужно. Смастерил он себе что-то вроде снегоступов и отправился к дому вниз по течению реки. За час преодолел не больше двух километров, кроме снега, идти мешали поваленные деревья. На одном из них он и присел отдохнуть, раздумывая, не стоит ли повернуть назад, переночевать ещё раз в зимовье, а уж с раннего утра вновь пойти в сторону дома. Ночевать в заснеженном лесу ему совсем не хотелось. Так он и сидел, не решаясь в какую сторону пойти, когда ему показалось, что слышит он неподалёку стон человеческий. Николай замер прислушиваясь. Стон не повторялся и он решил уже было двинуть в сторону дома, как вдруг, опять стон. На этот раз Николай чётко определил, что раздаётся он из-под огромной поваленной сосны. Бросившись туда он начал разгребать руками снег. Вначале обнаружил ногу, одетую в чунь из звериной шкуры. Удвоив усилия он откопал человека лежавшего на животе. Видимо, когда ветер сломал сосну, она придавила того своими ветвями. Николай начал одну за одной выламывать ветки, освободив человека, он перевернул его на спину и обомлел. Девушка! Быстро соорудив подобие волокуш, Николай загрузил на них незнакомку и зашагал к зимовью. Там он растопил печь пожарче, положил рядом с ней девушку, а сам присел на топчан. Тревоги дня быстро дали о себе знать и он задремал. Снился ему тяжёлый сон, как будто он барахтается, провалившись в сугроб по грудь, и чем больше он прилагает усилий, тем глубже увязает в снегу. Вскоре он погрузился с головой, снег начал забивать нос и рот, дышать становилось всё тяжелее. Но тут он почувствовал как кто-то гладит его по голове и что-то говорит.
- Кто здесь? - крикнул Николай и проснулся.
В зимовье горела сальная свеча, а незнакомка, присев рядом с ним, что-то говорила.
- Не понимаю! - признался Николай.
- Ясна! - сказала та, похлопав себя по груди.
- Коля! - ответил он, повторив жест.
Девушка вновь начала говорить, на что Николай развёл руками и вновь произнёс:
- Не понимаю!
Ясна поднялась с топчана и отошла к середине комнаты, свет свечи упал на её лицо. Красивая! Хорошенькое личико, стройная фигурка, светлые волосы, глаза только странные какие-то, всё, кроме зрачков белое. Девушка, меж тем, над чем-то размышляла. Походив туда-сюда, она махнула рукой, вновь подошла к Николаю и коснулась большим пальцем руки его лба между бровей. И сразу в голове Николая зазвучал её голос:
- Здравствуй, Коля!
- Здравствуй, Ясна! Почему мы так странно разговариваем, голос как будто не снаружи, а внутри!
- Не обращай внимания, это дар нашего племени, так говорить.
- Какого ещё племени?
- Вот глупый! Ты что, до сих пор не понял?
- Чудь! - осенило Николая.
- Ага, точно!
- Слушай, а как ты так быстро оклемалась? Ты ведь как ледышка была, когда я тебя в зимовье притащил!
- Это ещё один дар нашего племени! Мы даже можем умереть, а потом снова ожить. Правда, я сама так ни разу не делала! Страшно потому что!
Ясна засмеялась. Ну, или Николаю так показалось, учитывая, что разговор происходил у него в голове, поручиться он был не готов.
- Слушай, Ясна, а как ты в лесу-то оказалась, да ещё в такую погоду?
- С отцом поругалась и сбежала!
- Откуда сбежала, в смысле, где вы живёте?
Ясна ненадолго задумалась, а потом ответила:
- Ты чужак, тебе не нужно об этом знать!
- Ну, хорошо, тогда расскажи то, что мне можно о вас знать. О нас вы, похоже, всё и так знаете.
- Пожалуй, одну вещь я могу рассказать, у нас женщина выбирает мужчину...
- К чему это ты? - удивился Николай.
- К тому, что я уже выбрала, - Ясна приблизилась к Николаю и поцеловала...
Вместе они провели два дня в зимовье, на утро третьего Николай спросил Ясну:
- Послушай, мне рано или поздно надо возвращаться домой. Ты пойдёшь со мной?
- Конечно, глупый! Я же сказала, что выбрала тебя!
Переночевав ещё одну ночь, утром они отправились в сторону деревни. Снег за эти дни успел слежаться и шагать было, не в пример прошлому разу, легче. Первую половину пути Ясна щебетала без умолку, потом стала лишь отвечать на вопросы Николая и как-то вся насторожилась.
- Что с тобой? - спросил Николай.
- Мне, мне кажется, за нами следят!
Николай остановился, оглядываясь и прислушиваясь.
- Да нет тут никого вокруг! Чудится те..., - Николай смолк на полуслове.
Они находились в небольшой низинке, а поверху расположилась волчья стая, наблюдая за ними. Вот вожак завыл и стая, повинуясь приказу стала спускаться к ним. Вожак сел напротив Николая с Ясной, метрах в двадцати, и зарычал. Николай сорвал с плеча ружьё и ни секунды не медля выстрелил. Вот только Ясна, в последний момент повисла на его руках и пуля ушла в снег рядом с вожаком стаи.
Волки продолжали сидеть, окружив парочку.
- С ума сошла! - возмутился Николай.
- Прости! Это, это мой отец!
- Кто? Этот волк?
- Нет, это его помощники. Они выследили нас. А отец скоро появится, - голос Ясны дрожал, впрочем как и она сама.
Прошло минут десять и из лесу вышло несколько молодых парней, с такими же как у Ясны глазами. Один из них вышел вперёд.
- Отец, прости меня! - бросилась к нему Ясна.
- Какой ещё отец, да он же мой ровесник! - не удержался Николай.
- Не суди о том, чего не знаешь, чужак! - звучавший в голове голос никак не соответствовал юному виду говорившего, - И ещё, мы тебя отпускам, но не вздумай нас искать когда-либо!
- А то, что? - задиристо спросил Николай.
В это момент вожак стаи сбил Николая с ног и нацелился клыками в горло.
- Надеюсь, я понятно объяснил? - отец Ясны видимо вновь отдал какой-то приказ волку и тот, отступив, опять уселся невдалеке. Тем временем Чудь стала удаляться в лес, уводя с собой Ясну. Следом за ними ушли волки...
Николай вернулся в деревню и зажил прежней жизнью. На следующий год, в конце весны, сыграл свадьбу с первой красавицей в деревне. А в середине лета появился подкидыш. Вскоре у Николая и свои дети пошли...
- И всё? Конец? - стали допытываться охотники, - он больше никогда не видел Ясну?
- Ясну он больше не видел, а вот Чудя после смерти Николая пропал...
- Ну, не томи, давай, дальше рассказывай! - загалдели охотники.
- Да вы хоть чаю налейте! А то горло уже с вами пересохло! - Трофимыч замолчал, достал из кармана папиросу и с видимым удовольствием закурил.
- Сейчас, Трофимыч, будет тебе чай, какой пожелаешь! - засуетилась компания в предвкушении продолжения рассказа...
Чудя и Ясна
Трофимыч допил чай и, казалось, совсем забыл о своём обещании продолжить рассказ. Он устремил взгляд в пламя костра и на какое-то время превратился в памятник самому себе.
- Трофимыч, ты где там? В нирвану впал что ли? - нетерпеливо спросили охотники.
- Да, честно говоря, не знаю с чего начать. История эта слишком странная. У меня у самого в голове не укладывается, хотя я в те времена уже подростком был, соображал, что к чему. Пожалуй, стоит сказать пару слов про самого Чудю. Звали его вообще-то Иваном, самым что ни на есть русским именем. Был он парнем крепким, роста высокого, рукастый, кузнецом в колхозе работал. Внешностью только от других отличался, волосы светлые-светлые и глаза, ну да я уже говорил об этом. А наш брат, сами знаете, мастер клички разные давать. Так и стал наш Иван зваться Чудей ( от названия племени Чудь Белоглазая). Не знаю был ли он когда-либо женат, но ко времени когда умер его отец, Николай, он совершенно точно жил один. Так вот, после того, как Чудя узнал о своём происхождении, его и след простыл. Начало лета было на дворе тогда. Пастух наш деревенский видел, как ранним утром, Чудя с рюкзаком и ружьём за плечами шёл в лес. И всё, пропал человек. Впрочем, осенью его, еле живого, обнаружили охотники, в том самом зимовье где когда-то Николай Ясну встретил. От прежнего Чуди, можно сказать половина осталась. Сильно он исхудал, оброс, волосы поседели... С трудом притащили Чудю домой, почитай вёрст пятнадцать по лесу пробираться надо. Мать его приёмная, Елизавета, жива тогда ещё была, ухаживать за ним начала. Она потом и рассказывала про его приключения. Сам же Чудя помер месяц спустя. Несмотря на то, что мать его выкормить пыталась, всё больше худел, в оконцовке сплошной скелет стал, глаза лишь горели, жизнь только в них и оставалась до последнего вздоха.
Трофимыч замолчал, достал папиросу, закурил и вновь уставился на пламя костра. В этот раз его никто не торопил. Было видно, как на его лице одна эмоция сменяла другую. Воспоминания юности, они, говорят, самые яркие.
Но вот, точным щелчком отправив папиросу в костёр, он продолжил:
- По словам Елизаветы, дело было так. Узнав про свою родную мать, Чудя решил её во что бы то ни стало найти. Может обида его распирала, ведь знать, что тебя бросили неприятно, а может и какие другие мысли у него имелись, кто знает? Но где искать это странное племя? Чудя решил, не мудрствуя лукаво, начать с окрестностей зимовья. Пробродив без толку пару дней, он надумал возвращаться домой. Пошёл берегом реки вниз по течению. Вдруг, показалось ему, что слышит он волчий вой. Странно, конечно, лето на дворе, день, солнце светит. Но вот опять, как будто волчий вой вперемешку с рычанием, на этот раз ближе. Чудя снял с плеча ружьё, зарядил пулю, прислонился к берёзе и замер. Вскоре послышалось шуршание веток и в прогале между деревьями показался бегущий парень, ещё через пару секунд выскочил огромный волк, явно настигавший свою жертву. Чудя выстрелил. Точное попадание! Волк, пролетев в своём последнем прыжке несколько метров, свалился замертво.
- Эй, парень, ты где там? - позвал Чудя, - Можешь выходить, прикончил я твоего преследователя!
Вновь зашуршали ветки и к нему вышел молодой человек. Чудя на некоторое время остолбенел. Перед ним, вне всякого сомнения, стоял представитель таинственного племени, которое он безуспешно искал. Парень же, вместо благодарности, выкрикивая неизвестные слова, набросился на Чудю с кулаками. Однако силы были явно не равны, от первого же удара, его оппонент свалился на землю без сознания.
- Что за дурак! - выругался Чудя, и принялся развязывать рюкзак в поисках фляжки с водой. Затем побрызгал лежавшему человеку на лицо и присел рядом, ожидая когда тот придёт в себя. Через пару минут парень застонал и открыл глаза.
- Иван! - сказал Чудя указывая на себя пальцем. Затем ткнул пальцем в лежавшего и спросил:
- Тебя как зовут?
Однако, парень, вместо ответа, ухитрился укусить Чудю за палец, за что тут же схлопотал весомую затрещину. В этот момент со всех сторон произошло движение. Вокруг них стояло человек десять таких же молодых парней, как лежавший на земле. Чудя благоразумно поднял руки вверх, встал и тут же получил удар сзади по голове. Сознание отключилось...
Когда сознание вернулось, то он обнаружил себя со связанными за спиной руками, лежащим на подстилке из травы. Было довольно темно, и лишь слабый блеклый свет падал сверху, не позволяя сколько-нибудь точно рассмотреть окружающую обстановку, поэтому Чудя решил, что наступила ночь. Он попытался сесть и ему это удалось, но ушибленную голову пронзила боль, вырвав сдавленный стон. Что-то большое тут же пришло в движение, а затем показался свет факела. К нему подошли несколько молодых парней и, схватив под руки, потащили куда-то. Только теперь Чудя осознал, что находится он в
подземном поселении, состоящем из множества помещений соединённых ходами. То тут, то там, в свете факелов и свечей он видел мужчин, женщин, детей, занятых какими-то своими делами. В некоторые помещения попадал солнечный свет, видимо они находились не так уж и глубоко под землёй.
Вскоре его привели в большой грот, хорошо освещённый свечами. Привязав Чудю к каменной колонне, его конвоиры отошли в сторону. По периметру грота стояли красивые скамьи ручной работы, на них сидело до двух десятков мужчин и женщин, все, как на подбор, молодые. Один из мужчин встал, судя по всему он здесь был главный, так как в гроте сразу наступила тишина. Этот главный начал говорить на непонятном языке, время от времени указывая на Чудю. Когда он закончил, толпа одобрительно загудела. К своему ужасу, Чудя увидел как в грот внесли плаху и топор.
- Значит, казнить меня собрались, - подумал Чудя, - ну, ничего, я вам так просто не дамся!
За время пока их главарь говорил свою речь, он сумел ослабить путы на руках. Дождавшись когда его отвяжут от колонны, Чудя тут же уложил парочку конвоиров, затем ещё одного, затем ещё... Бежать он не собирался, просто не знал куда. Тем временем, придя в себя, члены племени навалились на него со всех сторон, выкрутили руки и повалили на плаху головой. Один из дикарей, видимо местный палач, с довольной улыбкой взялся за топор. Чудя уже попрощался с жизнью, но в этот момент раздался женский крик. Палач с видимым неудовольствием отложил топор в сторону.
Кричавшую женщину Чуде видно не было, так как его голову продолжали удерживать на плахе. Но сразу после крика стало слышно как разговаривают двое, женщина и мужчина, и их разговор, судя по интонациям шёл весьма напряжённо. Вскоре Чудю подняли с плахи и вновь привязали к каменной колонне.
К нему подошла молодая красивая девушка. Как-то странно улыбнувшись, она бережно коснулась своим большим пальцем его лба и Чудя тут же услышал голос в своей голове:
- Здравствуй, Иван!
- Здравствуй! Откуда ты знаешь моё имя? Тот ненормальный, которого я от волка в лесу спас, рассказал?
- Нет, просто я всё о тебе знаю, я твоя мать, Ясна!
- Ты слишком молода чтобы быть моей матерью! Да если и так, ты всего лишь женщина которая родила меня! Мою мать зовут Елизавета! - высказал свою обиду Чудя.
Лицо Ясны дрогнуло от этих слов и помрачнело, но она, собравшись с духом, всё же продолжила говорить:
- К сожалению, у меня нет времени чтобы тебе всё объяснить. Скажу лишь, что я не могла тебя оставить здесь, мне пришлось тебя отдать. Да и не важно это сейчас, а важно то, что волк, которого ты убил в лесу, он, как бы объяснить, он вроде как брат тому парню за которым гнался. Это была лишь игра. Ты ударил моего соплеменника, ты нас видел. А для чужака это означает только одно - смерть! Но ты чужак лишь наполовину, поэтому наш старейшина позволяет тебе жить среди нас.
- А с чего ты взяла, что я хочу с вами жить?
- К сожалению, у тебя нет выбора. К прежней жизни возврат невозможен. И ещё, меня ты больше никогда не увидишь, прощай сын! Жизнь за жизнь, таков наш обычай!
До Чуди не сразу дошло о чём говорит Ясна. Но как только она закончила свою короткую речь, её взяли под руки и повели. Палач со зловещей усмешкой вновь взялся за топор.
- Ах вы сволочи! - выкрикнул Чудя, пинками ног отправив двух своих конвоиров в далёкий полёт. Тут на него вновь навалились, заставили выпить какую-то дурно пахнущую жидкость... На этом его воспоминания о пребывании у Чуди Белоглазой закончились. Где он был, что делал, как оказался в зимовье, Чудя не помнил.
- Ну что же, - Трофимыч прокашлялся и продолжил, - собственно говоря, досказать осталось немногое. Чудю похоронили на нашем деревенском погосте. А на следующий день, когда родственники, по традиции, пришли проведать его, могила была раскопана, гроб с телом Чуди исчез. Местные охотники прошли по следам похитителей, но вернулись ни с чем. Следы терялись на песчаной косе у реки Гремячки...
Елизавета, всего на год пережила Николая, скончалась день в день на следующее лето. А незадолго перед своей смертью дочери призналась, мол, жив Чудя! Якобы, приходит он иногда утром ранним её проведать. Постучит в окошко, мать выглянет, а он в дальнем конце огорода, у плетня стоит, и ручкой ей машет. Вот только как будто моложе он выглядит, лет на двадцать. А ещё, однажды с девушкой приходил, такой же как он, молоденькой. Стояли они, за руки держались. Елизавета решила, что это невеста его...
По окончании рассказа наступила полная тишина, затем, также молча, охотники начали устраиваться на ночлег. И лишь один Трофимыч ещё долго смотрел на пламя костра и думал о чём-то. Воспоминания юности, они, говорят, самые яркие...
