Платье было просто идеальным.
Талия в нём казалась особенно тонкой, небольшая грудь выглядела на редкость соблазнительно, глаза смотрелись больше, лицо – загадочнее.
Она вообще не понимала, почему белые платья на свадьбах выходят из моды. Ведь это так красиво! Она вот всегда мечтала, как наденет своё. А последние десять лет ещё и знала, для кого ей так хочется блистать в этом наряде.
И вот этот день настал. Серёжа женится, она в белом платье... Правда, всё портила одна деталь.
Женился Серёжа не на ней.
***
Познакомились они как в кино.
Люба возвращалась домой после занятий с репетитором. Часы утверждали, что ещё совсем не поздно, но промозглый ноябрьский вечер уверенно косил под глубокую ночь.
Как назло, на улице было непривычно пустынно. И когда до дома оставалось всего каких-то пятнадцать минут, от подворотни за Любой увязались два парня гоповатой наружности. Их слегка штормило, и всё же курс они держали вполне чётко: на неё.
Люба проигнорировала вопрос про маму и зятя, пропустила мимо ушей несколько скабрезных шуточек, по возможности ускоряя шаг. Но её всё же догнали, и схватили. Обидно, за капюшон куртки – как котёнка за шкирку. Сложно сказать, как бы развивались события – вряд ли ей грозило изнасилование прямо посреди холодно-слякотной улицы, но, как бы то ни было, когда за неё заступился какой-то незнакомый парень, от облегчения Люба едва не расплакалась.
За давностью лет Любе казалось, что Серёжа тогда в одиночку раскидал обоих хулиганов, и проводил её до дома. На самом деле он знатно получил по лицу, а гопников спугнули прохожие. И провожала его она, периодически протягивая новые, ещё не испачканные кровью влажные салфетки… Но порой память творит с людьми забавные вещи.
Вдобавок ко всему оказалось, что живут они в соседних домах.
Но Люба никогда не была особо впечатлительной или легкомысленной девицей, и её влюблённость пришла позднее, и при гораздо менее романтических обстоятельствах.
После прохладного весеннего утра, наступил первый по-настоящему тёплый день. Придя домой со школы, Люба вдруг захотела по-летнему принарядиться, и, перетряхнув гардероб, остановила выбор на узких белых джинсах, туфлях на платформе и довольно смелом топе. Дополнив образ любимой бижутерией, она распустила волосы, и, оглядев себя в зеркале, заключила, что вышло весьма неплохо.
Дополнительные занятия выдались тяжелыми, всё-таки готовиться к выпускным экзаменам – это не шутка. Но даже выжатая как лимон, по дороге домой Люба ловила на себе взгляды прохожих. Вот только какие-то очень странные взгляды… Особенно необычно было то, что на неё пялились не только мужчины, но и женщины. Наконец одна молодая девушка подошла к Любе и, краснея, шёпотом сказала:
– Простите… у вас там… – и кивнула куда-то в область Любиной попы, тут же ретируясь.
А Люба наконец поняла, чем было вызвано повышенное внимание к её персоне.
Она сильно протекла.
На белых джинсах «в облипочку» это было просто чудовищно. С ужасом разглядев масштаб проблемы в зеркальной витрине, Люба метнулась к ближайшей стене и прижалась к ней спиной, прикрыв перед рюкзачком. И вообще не понимая, что теперь делать. А ведь не зря ей в автобусе казалось, что что-то не так…
Было так стыдно, что на глаза сами собой навернулись слёзы. Люба понимала, что всё становится хуже с каждой минутой, но заставить себя пойти по улице домой в таком виде не могла. Как и не могла придумать выход из этой ситуации. Вызвать такси? Не вариант, она же испачкает сиденье. И почему она только не взяла с собой куртку, или хотя бы кофту…
Как же так получилось? До «дней Х» ещё почти неделя! Но организму на календарь было явно наплевать.
К жуткому конфузу добавилась ещё отчётливая ноющая боль внизу живота. Люба из последних сил сдерживала слёзы и пыталась думать связно, как вдруг услышала знакомый голос:
– Привет!
Подняв глаза, она увидела улыбающегося Серёжу. Который, впрочем, тут же посерьёзнел, едва разглядев её выражение лица.
– А ты чего… такая? Случилось что?
Люба старалась удержаться и не зареветь, придумать правдоподобное и приличное объяснение своему поведению и сохранить невозмутимое лицо, но не справилась с таким количеством задач. Поэтому просто молча отошла от стены и на пару секунд повернулась к Серёже спиной.
Она ожидала чего угодно – отвращения, насмешки, или ещё чего-то в этом роде, но точно не того, что случилось дальше.
Присвистнув, он снял с себя свитер и протянул ей.
«На, возьми. Да не переживай ты так, с каждой может случиться».
Оторопевшая Люба несколько секунд тупо рассматривала полуголого Сережу и протянутую вещь. А потом не придумала ничего умнее как сказать:
– Не надо, я же … я же его испачкать могу.
– Постираешь и вернёшь, – пожал плечами Серёжа. – Да не бойся ты, бери. У меня две старшие сестры, они ещё и не в такие передряги попадали. Ну!
Свитер спрятал невысокую Любу от носа почти до колен. Ей всё еще было неловко. Незнакомый мужской запах от надетой вещи уверенности не добавлял, как и обнажённый до пояса парень рядом. Видя её состояние, Серёжа потащил её за руку к дому, попутно развлекая историями из жизни сестёр, от смешных до совсем неприличных.
С этого свитера и началось их общение. Люба всё-таки настояла на предварительной стирке перед возвратом, и они обменялись телефонами. Зайдя к Серёже на следующий день, Люба застала своего спасителя, изуверски пытающего гитару. Оказалось, что он уже месяц старается научиться играть, но получается не очень.
Окончившая музыкальную школу Люба обладала идеальным слухом и на гитаре играла отлично. Серёжа с радостью принял предложение у неё поучиться.
Спустя несколько уроков, узнав куда она собирается поступать, Серёжа вызвался помочь с подготовкой ко вступительному экзамену по математике.
Случайно услышав, что у Сережи проблемы с прохождением летней практики, Люба через отца пристроила его на месяц на завод…
Люба довольно быстро поняла, что её так тянет общаться не только из-за того, что они оказались чертовски друг другу полезны. Ей нравилось слушать его истории, смотреть, как он всё увереннее обращается с гитарой, узнавать что-то новое о его жизни…
«Ну, не худший вариант для первой любви» – оптимистично подумала она тогда, досадуя лишь на одно: хоть они и часто виделись, Серёжа не проявлял к ней интереса как мужчина. Слова «френдзона» тогда в обиходе не было, и Люба наивно полагала, что всё дело в том, что объект её чувств уже почти выпускник ВУЗа, а она ещё всего лишь вчерашняя школьница, и именно этим объясняется то, что он не видит в ней женщину. А как только она немного «остудентится», он непременно позовёт её на свидание.
Расчёт не оправдался. Годы шли, Люба то злилась, то пыталась убедить себя в том, что всё уже прошло и давала втянуть себя в какой-нибудь роман… Но снова и снова оставалась одна, веря и надеясь, что однажды Серёжа всё-таки поймёт, что ему нужна именно она.
А он относился к ней так же, как к своим сёстрам. Всегда готов прийти на помощь, всегда добр и открыт, но – ничего более.
А теперь он женится.
Ирку Люба невзлюбила с первого взгляда. И вовсе не потому, что та была её соперницей – за эти годы она как-то свыклась с Серёжиными романами. Просто раньше он предпочитал тихих, скромных девушек, а Ирка… Она ослепительно ярко выглядела, вызывающе громко смеялась и за три месяца провернула то, что никому раньше не удавалось сделать и за годы – оказалась с Серёжей в ЗАГСе.
«Ты бы не одевала белое на чужую свадьбу… - пыталась уговорить тогда Любу мама, - примета плохая, да и невеста может обидеться…».
«Какая разница… всё равно это конец истории» – мрачно думала Люба.
И ошиблась.
После свадьбы Серёжка стал общаться с ней чаще, находя в её лице понимающего слушателя и тихую гавань после непривычной и бурной семейной жизни. А взбалмошная Ирка, вместо того чтобы ревновать, записала Любу в закадычные подружки.
Так что в пятницу Люба могла пройтись по магазинам с Иркой, а в субботу вечером выпить пива в спортбаре с Серёжей. И уже даже ничему не удивлялась…
Чтобы удовлетворить растущие финансовые аппетиты супруги, Серёжа устроился на работу вахтовым методом, и теперь пропадал по две недели в месяц. А Ирка взяла в привычку в отсутствие мужа часто приглашать гостей, «чтобы не скучать».
Как друг семьи, Люба часто бывала на таких сборищах, каждый раз давая себе обещание, что больше не пойдёт. Но почему-то отказать Ирке не могла и продолжала ходить.
Хотя формат встреч был явно не её. Начиная с обилия алкоголя, к которому Люба относилась крайне осторожно, заканчивая Иркиными друзьями – такими же шумными и безбашенными, как она сама.
Но Любе было уже под тридцать. Её собственные подруги обзавелись мужьями и детьми, и всё меньше времени могли проводить вне семьи. Поэтому, как и скучающая без Серёжи Ира, Люба зачастую не знала, куда ещё деваться долгими пятничными вечерами.
Вот и сегодня, в очередной раз обругав себя, Ирку и заодно – Серёжу, Люба всё же пришла.
Состав компании периодически обновлялся, и теперь она состояла из Андрея и Ани, Тани и Вовы, и недавно разведённого Ромки. Люба знала всех, хоть и не очень хорошо.
Вечер шёл по привычному сценарию: поедание принесённых с собой гостями блюд, обильное сдабривание их алкоголем, пустая болтовня и шутки, от смешных до нелепых.
Ирка сегодня выпила больше обычного. Люба, отбиваясь от пьяных ухаживаний Ромки, с недоумением наблюдала за тем, как хозяйка квартиры в одиночку приканчивает вторую бутылку вина. И когда уже совсем было собралась идти домой, дав себе очередное обещание сюда больше не возвращаться, Ромка вдруг оставил её в покое.
И переключился на Ирку. А та, глупо хихикая, утащила его в сторону супружеской спальни.
Любу накрыло ощущение нереальности происходящего, как будто она смотрит на всё через экран телевизора.
Вот Аня с осуждением косится вслед уединившимся, а затем, махнув рукой, просит мужа налить ей еще мартини. Таня с Вовой старательно делают вид, что ничего необычного не случилось. Андрей начинает длинную историю про то, как он впервые ходил в горы – всем известную, потому что он рассказывает её каждый раз, как только захмелеет.
Люба наливает себе вина. Повторяет, а потом глушит с мужиками коньяк, но всё равно не чувствует опьянения.
Через сорок минут к компании присоединяются немного помятая Ирка и довольный Ромка. Люба, не в силах поднять глаза на хозяйку квартиры, ссылается на усталость и уходит домой.
***
Утро началось с головной боли и СМС от Ирки: «Надо поговорить».
Злющая Люба, с трудом протолкнув в себя аспирин, набрала «Ок». Телефон тут же задрожал от входящего звонка.
–Привеееет, – противно протянул гласную голос из трубки, – как ты? похоже, вчера все слегка перебрали.
Люба промолчала. Впрочем, вопрос оказался риторическим.
– Слушай, Люб, тут такое дело… Я что хотела попросить. Я вчера чуть перестаралась с вином и сглупила. Не говори ничего Серёже, ладно? Я знаю, что вы большие друзья и всё такое… Вот и не надо его расстраивать. И вообще, ты же не полезешь в чужую семейную жизнь, верно? Я могу рассчитывать на твою порядочность?
От этого вопроса Люба потеряла дар речи.
Ей показалось, или женщина, изменившая мужу практически на глазах у пяти человек, произнесла слово «порядочность»?
На Любино счастье, и этот вопрос оказался риторическим. Трубка ещё немного пощебетала Иркиным голосом, пообещав на следующей неделе устроить незабываемый шоппинг, после чего разговор прервался.
Вместо болезненной пустоты в голове вдруг стало тесно от мыслей.
«Как так можно?»
«И он женился на этой дуре…»
«Я думала, такое только в сериалах бывает!»
«Господи, а как я ему это всё скажу?»
Немного поразмыслив, Люба написала Серёже.
– Привет! Ты когда с вахты возвращаешься?
– Привет, в пятницу вечером.
– А ты можешь Ирке сказать, что в субботу? Есть серьёзный разговор…
После недолгой переписки обещание приехать к ней было получено. Оставалось только ждать.
***
– Этого просто не может быть! – после Любиного рассказа Серёжа долго молчал. А теперь смотрел на неё так, будто надеялся, что она сейчас скажет «я пошутила!», и он спокойно вернётся домой как ни в чем ни бывало.
– Серёж… там кроме меня ещё Аня с Андреем были, и Вова с Таней… Да и стала бы я тебе врать?
Сергей спрятал в лицо в ладони. Люба не знала, что ей сейчас делать – то ли успокаивать его, то ли лучше помолчать.
– У тебя есть выпить?
Обрадованная, что теперь есть чем занять руки, Люба стала спешно накрывать на стол. Впрочем, Серёжа не удостоил вниманием ни собственноручно маринованные опята, ни другую закуску, опрокинув в себя друг за другом три щедрые порции коньяка.
– Люб, ну вот чего ей не хватает? Как поженились, она сразу уволилась, я не возражал – лишь бы ей было хорошо. Шмотки, цацки, приблуды все эти девчачьи – всё что хочешь. Работу поменял, чтобы денег больше приносить. Что вам, бабам, надо-то ещё?
Люба растерянно молчала. Она и раньше подрабатывала у него жилеткой, но обычно это были терзания относительно того, стоит ли ему бросать очередную надоевшую пассию. В таких случаях она говорила, что не нужно насиловать себя, и он ещё обязательно встретит ту самую… Чем утешить человека по другую сторону трещины в отношениях, она не знала.
Слава Богу, коньяк справлялся лучше неё. Серёжа заполнял им паузы между стенаниями, всё сильнее пьянея.
А потом он её поцеловал.
Последние десять лет Люба думала, что она бы полжизни отдала за этот поцелуй.
Но в мечтах Серёжино дыхание не отдавало перегаром, лицо не было колючим от многодневной щетины, да и мотивом этого поступка должен был стать отнюдь не алкоголь.
Люба изо всех сил старалась не привередничать, и насладиться тем, чего так долго ждала.
Получалось откровенно плохо.
Останавливаться Серёжа не стал. Он потянул её в спальню, не прерывая поцелуй и неловко пытаясь расстегнуть упорно сопротивляющийся лифчик. Напряжённая Люба с отчаянием поняла, что её не возбуждают его пьяные ласки, но пыталась не быть холодной и хоть как-то участвовать в происходящем.
Она была так скована, что ей стало почти больно, когда он вошёл.
«Ну же – думала она, - ты ждала этого чёртову тучу лет!»
Едва она смогла расслабиться и начать получать что-то, отдалённо похожее на удовольствие, как всё кончилось. А ещё через пару минут Серёжа уже спал.
В Любиных фантазиях после первого секса она засыпала у Серёжи на плече. Но сейчас ей нестерпимо захотелось принять душ.
***
Утром Серёжа очень быстро собрался и ушёл. «Наверное, похмелье» – подумала Люба. Потянулись часы ожидания, томительные и изматывающие. Ещё более мучительные тем, что Люба толком и не понимала, чего именно она ждёт.
Вечером пришло сообщение.
«Надо поговорить. Встретимся в спортбаре через час?»
«Не самое романтичное место» – подумала Люба, но отправила утвердительный ответ. Поймав себя на том, что ей почему-то не хочется как-то особенно наряжаться для встречи.
Серёжа сидел за столиком в углу. Был серьёзен и мрачен, а при виде Любы не улыбнулся, а нахмурился. После недолгой паузы вместо приветствия сказал:
– Люб… зря ты это всё
– Я? – удивилась Люба, – вообще-то ты сам захотел!
– Я не об этом, – Серёжа поморщился, как от зубной боли, – хотя это тоже зря. Не стоило тебе мне всё это рассказывать.
– А что мне надо было сделать? Промолчать?
– Да! – взорвался Серёжа, – Да, чёрт побери, да! у меня всё было хорошо! Работа, дом, любимая жена. На вахты ездил спокойно. А теперь что?
– А теперь ты знаешь правду
– Да на кой хрен она нужна, эта правда? Что мне с ней делать? Я весь день не знал, как теперь себя вести. Разводиться я не хочу и не буду. У меня никогда такой не было, как Ирка. Она… она особенная. Я ради неё на все готов, на всё, понимаешь?
Люба не понимала. Не понимала этого и когда Серёжа женился, ни тем более сейчас. Она молча помотала головой.
– Да конечно не понимаешь, что я спрашиваю! – горько сказал Серёжа, – ты и не любила наверное никогда никого, раз не замужем до сих пор!
Люба не знала, засмеяться ей или заплакать.
Но самое удивительное было то, что она смотрела на него и не узнавала. В мужчине, сидящем напротив, не было ничего от Серёжи, который спас её от хулиганов, дал ей свой свитер и неловко зажимал аккорды на старенькой гитаре. Перед ней был совсем чужой мужчина, с красными усталыми глазами и загнанным выражением на помятом лице.
– В конце концов, что такого случилось. Она не сдержалась, пока я в командировке был, я тоже вчера дров наломал, с кем не бывает…
Серёжа что-то там ещё говорил про крутые жизненные повороты, философствовал на тему семейной жизни, но Люба его не слушала. И никак не могла понять, что её сильнее выводит из себя – то, что любовь всей её жизни самым страшным в супружеской измене считал узнать о ней, или то, что она оказалась «наломанными дровами»…
***
– Вам нравится?
Люба разглядывала себя в зеркале. Новая стрижка и цвет волос преобразили её, сделав лет на пять моложе.
– Да, спасибо, очень!
Отдав довольно внушительную сумму за услугу, Люба не пожалела ни о копейке потраченных денег.
Идя по улице, она наслаждалась непривычным холодком на шее и почти не смотрела по сторонам.
Но их она всё же увидела.
Серёжа и Ирка прогуливались за ручку, как влюблённые подростки. Она хохотала во весь голос над какой-то его шуткой, а он смотрел на неё с такой нежностью, как в день свадьбы.
Сердце пропустило пару ударов, а волна ощущений накрыла Любу с головой.
Гадливость.
Люба прекрасно помнила, с каким лицом выходила Ирка из спальни с Ромкой. И помнила, чем она сама занималась с Серёжей несколько дней назад. И эти щенячьи нежности, что она сейчас видела, казались ей не милыми, а мерзкими и отвратительными.
Облегчение.
Она много думала о словах Серёжи – что ей не стоило ему ничего рассказывать. Настолько много, что в какой-то момент почувствовала себя виноватой. Сейчас это бремя без следа испарилось от смеха Ирки.
Свободу.
Внутри Любы будто разжалась какая-то пружинка. Она достала телефон, и занесла два номера в чёрный список.
