30 августа 1918 года произошло самое известное покушение на руководителя Советской России, председателя Совета народных комиссаров РСФСР В.И. Ленина. В тот день вечером после митинга рабочих московского завода Михельсона некто трижды выстрелил в вождя мирового пролетариата. Одна из пуль попала ему в шею, другая повредила в руку, третья пуля ранила находившуюся рядом с Лениным женщину. Ранение в шею выглядело серьезным и могло оказаться смертельным. Через несколько минут недалеко от места преступления на трамвайной остановке была арестована предполагаемая убийца – революционерка со стажем еврейского происхождения Фейга Хаимовна Ройтблат, известная под псевдонимом Фанни Каплан.
В.И. Ленин и Фанни Каплан
Она происходила из семьи учителя еврейской начальной школы с Волыни. Уже в 1905 году во время Первой русской революции в возрасте 15 лет Фанни стала разделять анархистские взгляды. В 1906 году она участвовала в подготовке покушения на киевского генерал-губернатора В.А. Сухомлинова. В результате неосторожного обращения с взрывным устройством произошел незапланированный взрыв в номере гостиницы, в котором находились заговорщики. Каплан получила ранение в голову и частично потеряла зрение. В январе 1907 года суд приговорил ее к смертной казни, но в связи с несовершеннолетием обвиняемой наказание было заменено на отбытие пожизненной каторги в забайкальских тюрьмах. Во время пребывания в сибирском заключении она познакомилась с М.А. Спиридоновой, видной эсеровской революционеркой, благодаря которой Каплан попала под влияние эсеровских идей.
После революции февраля 1917 года Каплан была амнистирована и среди многих политкаторжан отправлена на излечение в Евпаторию. За долгие каторжные годы Каплан практически полностью утратила зрение. Глаза реагировали на свет, что давало надежду на восстановление здоровья. Благодаря операции, проведенной харьковским хирургом Л.Л. Гиршманом, зрение частично вернулось и наметилась тенденция к улучшению. Весной 1918 года Каплан прибыла из Крыма в Москву и стала налаживать связи с эсеровским подпольем.
Стоит сказать, что после Октябрьской революции партия эсеров встала в жесткую конфронтацию с захватившими власть большевиками. Последние выдавили эсеров из советов и иных органов управления. Эсеры же в ответ организовали вооруженную борьбу против большевистского правительства. Для цели совершения террористических атак на видных большевиков в структуре эсеровской партии был организован центральный боевой отряд. Его возглавил активный участник эсеровского террористического движения Г.И. Семенов. Первой жертвой боевого отряда стал комиссар печати, пропаганды и агитации В. Володарский. 20 июня 1918 года он был убит выстрелом из пистолета, находившегося в руках боевика Никиты Сергеева. Следующей целью террористов стал председатель Совнаркома В.И. Ленин.
Каплан готовила это покушение одна, она даже демонстративно вышла из партии, чтобы не привлекать внимание к эсеровским соратникам. Браунинг ей мог передать Семенов, а в остальном Каплан надеялась на себя. Она знала о расписании Ленина и о том, в какое место он обязательно приедет. В тот злополучный день распорядок дел Ленина не изменился даже после получения из северной столицы новости об убийстве председателя Петроградской чрезвычайной комиссии М.С. Урицкого. Утром 30 августа 1918 года в здании городского Накомата внутренних дел на Дворцовой площади Урицкий был убит студентом Политехнического института Л.И. Каннегисером. Этот звонок не был услышан в Москве, несмотря на уговоры, Ленин отправился на митинг рабочих, запланированный на вечер того же дня на заводе Михельсона.
Впоследствии личный водитель Ленина С.К. Гиль так вспоминал эту поездку: «Владимир Ильич был спокоен, ровен, как всегда, только иногда озабоченно щурил глаза и морщил лоб. И неудивительно! Этот день был у него особенно занят. Утром — прием в Совете Народных Комиссаров, затем — совещание, за ним — только что состоявшийся митинг, после него — другой митинг, куда мы мчались, а через два часа в кабинете Ильича должно было начаться под его председательством заседание Совета Народных Комиссаров. Когда мы въехали во двор, митинг на заводе Михельсона еще не начался. Все ждали Ленина. В обширном гранатном цехе собралось несколько тысяч человек. Как-то получилось, что никто нас не встречал: ни члены завкома, ни кто-либо другой. Владимир Ильич вышел из автомобиля и быстро направился в цех. Я развернул машину и поставил ее к выезду со двора, шагах в десяти от входа в цех».
Через несколько минут к водителю Степану Гилю подошла женщина и поинтересовалась, приехал ли это Ленин. Следуя негласному правилу не разглашать имена и маршруты его пассажиров, Гиль ответил уклончиво: «А я почем знаю? Какой-то оратор — мало ли их ездит, всех не узнаешь». Спустя один час по окончании митинга Ленин вышел из заводского цеха в сопровождении рабочих и направился к ожидавшему его автомобилю. В этот момент прозвучало три выстрела. Гиль так описывал тот роковой момент:
«Направляясь к машине, Владимир Ильич оживленно разговаривал с рабочими. Они засыпали его вопросами, он приветливо и обстоятельно отвечал и, в свою очередь, задавал какие-то вопросы. Очень медленно подвигался он к автомобилю. В двух-трех шагах от машины Владимир Ильич остановился. Дверка была открыта кем-то из толпы.
Владимир Ильич разговаривал с двумя женщинами. Речь шла о провозе продуктов. Я хорошо расслышал его слова:
— Совершенно верно, есть много неправильных действий заградительных отрядов, но это все, безусловно, устранится.
Разговор этот длился две-три минуты. По бокам Владимира Ильича стояли еще две женщины, немного выдвинувшись вперед. Когда Владимир Ильич хотел сделать последние шаги к подножке машины вдруг раздался выстрел.
Я в это время смотрел на Владимира Ильича. Моментально повернул я голову по направлению выстрела и увидел женщину — ту самую, которая час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины, у переднего крыла, и целилась в грудь Владимира Ильича.
Раздался еще один выстрел. Я мгновенно застопорил мотор, выхватил из-за пояса наган и бросила к стрелявшей. Рука ее была вытянута, чтобы произвести следующий выстрел. Я направил дуло моего нагана ей в голову. Она заметила это, рука ее дрогнула и в ту же секунду раздался третий выстрел. Третья пуля, как потом выяснилось, попала в плечо одной из стоявших там женщин.
Еще миг, и я бы выстрелил, но злодейка, стрелявшая в Ленина, кинула свой браунинг мне под ноги, быстро повернулась и бросилась в толпу по направлению к выходу. Кругом было много народу, и я не решился стрелять ей вдогонку: можно было убить кого-нибудь из рабочих».
В суматохе сразу схватить убегавшую женщину не удалось. Толпа вывалилась за пределы территории завода на Большую Серпуховскую улицу. По отдельным свидетельствам, за женщиной бежали дети и своими криками не позволили раствориться ей в толпе. Вскоре неподалеку на трамвайной остановке задержали предполагаемую убийцу. Помощник военного комиссара 5-й Московской Советской пехотной дивизии С.Н. Батулин так вспоминал момент задержания Каплан:
«… около дерева я увидел с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом остановила моё внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: А зачем Вам это нужно? Тогда я, обыскав её карманы и взяв её портфель и зонтик, предложил ей идти за мной. В дороге я её спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: Зачем вы стреляли в тов. Ленина? – на что она ответила: А зачем Вам эту нужно знать? – что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина».
После выяснения личности ею оказалась Фанни Каплан. Ее доставили во Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК), где в ходе допросов она призналась в покушении. В первом протоколе допроса от 30 августа 1918 года, от подписи в котором Каплан отказалась, зафиксировано: «Я сегодня стреляла в Ленина. Я стреляла по собственному убеждению. Сколько раз я выстрелила – не помню. Из какого револьвера я стреляла, не скажу, я не хотела бы говорить подробности. Я не была знакома с теми женщинами, которые говорили с Лениным. Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно. … Стреляла в Ленина я потому, что считала его предателем революции и дальнейшее его существование подрывало веру в социализм. В чем это подрывание веры в социализм заключалось, объяснить не хочу. Я считаю себя социалисткой, сейчас ни к какой партии себя не отношу».
Лишь в пятом протоколе допроса от 31 августа под признательными показаниями появилась подпись Каплан: «Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль у меня назрела в Симферополе, и с тех пор я начала подготавливаться к этому шагу». Для возглавлявшего Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) Я.М. Свердлова признательных показаний было достаточно для скорого назначения высшей меры наказания – смертной казни. Однако участники расследования настаивали на продолжении следственных действий, в частности, на проведении следственного эксперимента.
2 сентября на месте покушения на территории завода Михельсона был проведен следственный эксперимент, инсценировавший ход событий преступления. В эксперименте были задействованы участники следственной группы российско-эстонский революционер В.Э. Кингисепп и чекист, руководитель расстрела царской семьи Я.М. Юровский, который чуть больше месяца назад прибыл в Москву сразу после событий, случившихся в Ипатьевском доме Екатеринбурга. В инсценировке покушения Юровский вел фотографирование следственных действий, а Кингисепп изображал Фанни Каплан и делал описание сцен, получившихся на фотографиях. К следственному эксперименту также был привлечен непосредственный свидетель покушения – водитель Ленина Степан Гиль. В ходе эксперимента следователи проверили взаимное расположение основных действующих лиц покушения: Каплан, Ленина, женщины, с которой Ленин вел разговор, и водителя Гиля, – места нахождения гильз, условия видимости и другие обстоятельства преступления.
Двор авто-боевого отряда Кремля
Участь Каплан была предрешена. Несмотря на незаконченность следствия, ее расстреляли 3 сентября на территории Кремля. Свидетельство о последних днях жизни террористки оставил непосредственный исполнитель приказа комендант Кремля П.Д. Мальков. Выполняя поручение, он привез Каплан из ВЧК с Лубянки в Кремль и поместил ее в подвальной комнате Большого дворца. Через два дня из ВЧК поступил расстрельный приказ, который решено было исполнить в тупике двора авто-боевого отряда. По совету Юровского, останки Каплан должны быть уничтожены без следа. Во двор выгнали несколько автомобилей и, чтобы заглушить звуки выстрелов, запустили двигатели. Когда во двор завели Каплан, на звук моторов из квартиры над помещениями авто-боевого отряда спустился советский поэт Демьян Бедный. На его глазах приказ привели в исполнение.
В следующей заметке мы расскажем о последствиях покушения на Ленина и различных версиях случившегося, следите за нашими публикациями.
Источник: паблик ВКонтакте История и Право
