Наша история тоже началась на рождество, но рождество католическое, 25 декабря 2022 года. Я так и не успел рассказать всю историю о Малыше при его жизни, теперь приходится писать хоть какой-то очерк в его память.
"Знакомство".
Утром на телефон позвонил мужчина и попросил отвезти сбитую машиной собаку к ветеринару. Судя по голосу, он уже успел отметить рождество и на данный момент пытался закрепить результат добрым поступком. Через десять минут я тоже стал участником рождественской картины, которая впоследствии закалит мою уверенность в выборе своего хобби. В канаве на обочине лежал на спине и не двигался молодой щенок, а на самой дороге переминались люди, ожидающие благополучного разрешения ситуации от скорейшей поездки в "собачью больницу". Среди них был тот самый звонивший мужчина с мокрыми глазами, который ещё сыграет свою роль в судьбе Малыша. Забегая вперёд, поясню, что сбил щенка не он. Как выяснилось, к моему приезду щенок пролежал в канаве уже целые сутки... Параллельно тому, как я готовил "деревянные носилки" оборачивая их тканью и перекладывал на них продрогшего пациента, я на автопилоте разъяснял "информатору" серьёзность взятой им ответственности. Я объяснял ему подробности о дороговизне восстановления, а также о длительности ухода за собакой. Рассказывал, но уже тогда понимал, что человек не сдюжит, а эта история станет для меня серьёзным испытанием. Я успел встретиться взглядом с собакой и всё понял.
"Фатальные ошибки".
На тот момент у меня уже был огромный опыт в восстановлении поломанных животных и я знал, что скорости и аккуратности перевозки в таких случаях недостаточно. Помимо того, что с операцией на позвоночнике тянуть нельзя, очень важно правильно её дожидаться. В Калининграде я убедился что случай рядовой для перелома позвоночника - задняя часть была парализована. Сделали рентген, отправили его хирургу, а меня отправили соблюдать предоперационные назначения. Тот день для меня не отличался от других в плане загруженности и количества взятых на себя животных. Поэтому выбор временной передержки я доверил информатору. И как оказалось зря. Совсем ненадолго улыбнулась удача и сделать операцию удалось уже 28 декабря. Вечером этого же дня Малыш отправился на роковую передержку. Конечно, и без этого доктор объяснил что случай очень тяжёлый. Хотя разрыва костного мозга и не было, но из-за того что после такой травмы собака пролежала на морозе целые сутки, отёк был сильнейший и шансов на полное восстановление нам дали ровно 50%. Шло время, я пытался убедить себя, что это не моя собака и за неё уже несут ответственность другие люди. Но я не мог отделаться от чувства беспокойства, поэтому периодически заглядывал навещать Малыша. Меня уверяли что всё под контролем и моих редких визитов оказалось недостаточно, для того чтобы понять - послеоперационные назначения практически не соблюдаются. В итоге, в одно из посещений глаза открылись и я срочно забрал собаку полностью под свою опеку. Тогда я ещё не догадывался, что фатальная ошибка была не одна...
"Борьба с ветряными мельницами".
До снятия пластин Малыш уже заимел пролежни, а полное отсутствие динамики вгоняло в уныние. До 2023 года через меня уже прошло достаточно прооперированных позвоночников и на моих глазах в большинстве случаев собаки вставали на лапы уже в первую или вторую неделю. Подсознательно я всё понимал, дело дрянь... Но вместе с этим, Малыш был уже не первым "спинальником", поэтому конечно же речи об усыплении быть не могло - я всегда боролся за каждую собаку до последнего. В первый же месяц видя полное отсутствие результата, доктора пытались донести до меня тщетность усилий, но разве кто-то смог бы в это поверить? Мне ведь дали вторичные рекомендации, а значит надо было продолжать. Я нашёл достаточно надёжную передержку, а также ближе познакомился с великолепным человеком, у которого сердце размером с наш город, человек, который переживает за каждую кошачью и не только судьбу, с Ларисой К. Она великодушно согласилась помогать мне с реабилитацией. И мы взялись за дело с достаточным энтузиазмом. Каждый день, а изначально по два раза мы вместе или по очереди ездили делать Малышу массажи. Когда заработал хвостик, мы были на седьмом небе от счастья, но этого было недостаточно. Опыт кричал о том, что динамика никакая и шансы таят с каждым днём. Далее были консультации с врачами и реабилитологами из России, поездки к массажисту в Калининград, а также бесконечные поездки к хирургам, которых я мучил вопросами каждую неделю. Результатов ноль, паника с отчаянием уже маячили на горизонте. И вот уже весной, спустя четыре месяца, в один прекрасный день произошло открытие, которое дало нам второе дыхание и заставило заблестеть глаза. Один из многочисленных рентгенов захватил большую чем обычно площадь и выше основного перелома хирург разглядел ещё один зажим спинного мозга, правда гораздо меньший. В срочном порядке было решено, что корень зла найден. Вот тот Гордиев узел, справившись с которым Малыш снова станет ходить! Находка шокировала, радость переполняла, о том почему ошибка была столь примитивной и кто в этом виноват никто старался не думать. Доктора вновь осторожно стали давать 50-ти процентные шансы, а мы радовались этому, как дети торту.
"Вторая операция, надежда и снова борьба!".
Весь май 2023 года был душевный подъём. Состоялась вторая операция, я забрал Малыша к себе домой и мы с ещё большим усердием принялись "реабилитироваться". Были куплены коврики, мячики, электрические стимуляторы, я соорудил для удобства деревянную поддерживающую конструкцию, все методы шли в дело. В воздухе пахло летом и вдохновением. Избавление от пролежней и начало новой положительной динамики вознесли надежды на небывалую высоту. Каждые пару дней лапки откликались всё новыми миллиметрами амплитуды, а хвостик вертелся как пропеллер и рассказывал об эмоциях щенка. Но как известно, чем выше взлетаешь, тем тяжелее падать. И вот в августе первой умерла динамика. Прогресс остановился полностью. Мы стали топтаться на месте. Нет таких слов, которые поведают о захвативших эмоциях. Конечно где-то глубоко, возможно мы всё понимали. Прошло уже 8 месяцев после травмы и больше 3 месяцев после второй операции. Результаты должны были быть иными. Я уговорил Ларису пытаться ещё, до конца сентября, а потом и до конца октября...
"Крещение отчаянием".
В начале сентября меня накрыло чёрное отчаяние. Мне почудилось что рост результата ушёл из-за привычки организма к процедурам и необходим сильный стресс, чтобы запустить какие-то инстинктивные механизмы. Я выбрал жаркую погоду, взял нашу пластиковую люльку, погрузил в неё Малыша, попросил товарища помочь мне с одним делом и мы втроём отправились на речку. План был отчаянно прост. Впервые оказавшись в большой воде и без поддержки, Малыш в борьбе за жизнь, должен был мобилизовать всю нейронную память и начать пытаться нормально работать задними лапками. Люлька с полными непонимания собачьими глазами стояла на берегу. Я зашёл в воду на достаточную глубину и попросил товарища подать мне собаку. Я взял Малыша на руки, его трясло от страха. Это должно было произойти сегодня, или никогда. Я мысленно проецировал хоть еле заметную, но работу лап. И я отпустил его в воду... Малыш отчаянно стал грести к берегу, но только грудью и передними лапками. Он вполне уверенно держался на воде работая только этой частью тела. Снова и снова я пробовал начинать процедуру заново, вглядываясь в чёрную воду, стараясь разглядеть хоть какую-то работу нижней части туловища. Всё что я смог увидеть, только факт того, что ходить собака больше никогда не будет. После этого мы ещё долго сидели втроём на травяной поляне, грелись в лучах последнего горячего солнца и наверное каждый думал о чём-то своём. Мою же голову занимала только одна мысль - я не справился...
"Принятие действительности".
Прошёл сентябрь, а за ним и октябрь. Уже на автопилоте, чаще молча мы продолжали реабилитационные процедуры и никто не знал для чего. Холод ноября сказал нам хватит и поставил точку. Я выкатил старую запылившуюся коляску от предыдущего моего "спинальника" и понял, что уже принял и такую действительность... Впоследствии мне пришлось найти Малышу платную передержку с медицинским уходом, т.к. я просто стал тонуть в долгах. Я уже не мог совмещать хороший уход за всеми животными и достаточное время работы. Один Малыш требовал огромное количество времени, которым я не располагал. С весны 2024 года он находился на платной передержке. Я навещал его и мы гуляли. Потом, ближе к осени мне пришлось сменить передержку и какое-то время Малыш гостил у меня. Чувство вины просто выворачивало наизнанку, но оставить жить его у себя, это похоронить помощь всем остальным, в ней нуждающимся.
"У них так часто бывает..."
18 октября 2024 года мне позвонили с передержки и сказали что Малышу плохо. Мы сразу отправились в больницу. Сутки мы боролись за его жизнь, один раз останавливалось сердце, но получилось его запустить. Среди ночи пришлось искать необходимые препараты и это получилось. Вот только не получилось второй раз запустить сердце... Утром я перевёз Малыша из одной больницы в другую, т.к. доктору находившемуся с ним целые сутки тоже необходимо было отдохнуть и поспать. Перевозка собаки в тяжёлом состоянии без капельницы заняла всего 15 минут, но как сказал потом доктор - они не были решающими. Тяжёлая инфекция проникшая через постоянно расслабленную уретру уже слишком обжилась в его теле. Доктор пояснил, что ничьей вины в этом нет, "У них так часто бывает..." и предостеречь от этого вариантов тоже не было никаких. Спустя полчаса борьбы за его жизнь в другой клинике Малыш умер. И только тогда я понял что умер мой друг. Разочарование было настолько тяжёлым, что я не смог забрать его похоронить. Я понимал, что руки бы не смогли копать землю, да и везти его и видеть мёртвым я тоже не смогу физически. Первый раз в жизни я заказал кремацию.
"Эпилог".
Прах Малыша мне отдали через несколько дней, в конце октября. Но ни в тот день, ни в ближайшие, я так и не смог взять в руки лопату. Именно с этим псом ушли последние силы, но вместе с тем он помог мне расставить приоритеты и переосмыслить многие вещи в моей жизни. Только спустя два месяца, 31 декабря 2024 я всё же нашёл в себе силы похоронить его прах во дворе своего дома, а 7 января 2025 решился написать этот прощальный очерк.
